Текст книги "Утро в раю"
Автор книги: Александр Фитц
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
шевило. Допускаю, что для местных немцев описываемые
в повести события и неадекватное, на мой взгляд, поведение
героев выглядит естественным и даже забавным, но при чём,
в таком случае, премия, вручаемая российским немцам «за
достойное представление их культурной традиции»?
И всё же ни к членам жюри, ни тем более к лауреатам
у меня претензий нет и быть не может. Объясняю: первые
оценивали то, что им представили, а вторые, убеждён, от-
правили на конкурс лучшее из того, что у них есть.
Но действительно ли то, что оценивали в Штутгарте, яв-
ляется лучшим из созданного российско-немецкими литера-
торами? Вот в чём вопрос. И ответить на него не так просто.
Причины отсутствия в числе конкурсантов многих дей-
ствительно талантливых и известных писателей из россий-
ских немцев я склонен усматривать в некой «келейности»
организации этого конкурса. По крайней мере, ни одна об-
щественная организация российских немцев, включая прав-
ление и актив землячества, особо его не пропагандировали.
Buch Utro v raju_210211.indb 182
09.03.2011 20:48:22
Ни в этом, ни в минувшие годы. Достаточно сказать, что все
лауреаты, отмеченные премиями, были выдвинуты издатель-
ствами, выпустившими их книги, но ничего не сделавшими
и не делающими для продвижения их на читательский ры-
нок. А почему, допустим, не Всегерманским интеграционным
Советом российских немцев или Литературным объедине-
нием немцев из России, или земельными организациями
землячества? Таких организаций в Германии можно набрать
несколько десятков. При желании, естественно. Но оно, же-
лание, видимо, отсутствует. А может, не выдвигали из опа-
сения, что в числе конкурсантов окажется неудобный автор,
пишущий неудобные повести, рассказы, публицистические
статьи на неудобные темы? И получается, что литературные
премии российским немцам присуждают не за творческие
успехи, а скорее за благонамеренность, правильную поли-
тическую ориентацию и одобрительное молчание?
Признаюсь, для меня так и остаётся загадкой и никак
не могу получить я ответ на вопрос: почему ни одна (вы-
делено авт.)общественная организация российских немцев
до сих пор так и не выдвинула на столь престижную пре-
183
мию литераторов, покинувших этот мир, но чьи имена на-
всегда сохранятся в наших сердцах? Тех, кто в самые тяжкие
времена тотальных запретов и притеснений, по сути, сберёг
литературу российских немцев. У многих, надеюсь, есть свой
список достойных. Есть он и у меня: Нелли Ваккер, Вольде-
мар Гердт, Доминик Гольман, Виктор Шнитке, Герберт Генке
… Этот список, естественно, можно дополнить, скорректиро-
вать. Ну а деньги, выделяемые лауреатам на премии, я пред-
лагал и продолжаю предлагать в неоднократных разговорах
с руководителями Землячества, людьми, ведающими культу-
рой российских немцев употребить на издание добротной
книги, в которую бы вошли произведения названных авто-
ров. Ведь это действительно большая литература, которой
мы можем и должны гордиться. Которая действительно в со-
стоянии рассказать местным немцам и нашим детям правду
о нас и нашей судьбе. Так в чём же дело?
А почему на этот конкурс не представить произведения
литераторов (дай Бог им долгих лет!), которые ещё живы
и которые, убеждён, того более чем достойны? Например,
Норы Пфеффер, Гуго Вормсбехера, Венделина Мангольда,
Buch Utro v raju_210211.indb 183
09.03.2011 20:48:23
Иоганна Варкентина, Константина Эрлиха… Почему бы взять
и не выдвинуть их всех вместе, а потом не выпустить кол-
лективный сборник? Ах, то, что они писали, пишут и гово-
рят, не очень нравится властям… Или я снова ошибаюсь
и причина в ином? В чём, поясните. Только не нужно, по-
жалуйста, объяснять, что авторы должны сами себя пред-
ставлять и лоббировать. Эти как раз не должны. Это обязаны
сделать, к примеру, сотрудники общественных организаций,
субсидируемые из госбюджета и вроде бы занимающиеся
историей и культурой российских немцев. Но вместо этого
они продолжают лоббировать интересы очень странной
организации – Международного союза немецкой культуры,
который почему-то находится в Москве.
Вот, пожалуй, и всё, что я хотел сказать, узнав о подведе-
нии итогов литературного конкурса в Штутгарте. Ну а в за-
ключение поздравлю лауреатов и искренне пожелаю, чтобы
их книги нашли своих читателей. Ведь для человека пишу-
щего это как раз и есть главная награда и главная оценка
его творчества.
184
2010 г.
Buch Utro v raju_210211.indb 184
09.03.2011 20:48:23
ГРЮС ГОТТ,
ПОЭТ РУБЦОВ
185
В комнату, которую мы занимали с семьёй в отеле, при-
способленном под переселенческое общежитие российских
немцев, кто-то постучал.
Buch Utro v raju_210211.indb 185
09.03.2011 20:48:23
– Да, да, пожалуйста, – сказала жена по-русски, – входите.
Дверь приоткрылась и перед нами предстала сухонь-
кая баварка, одетая в традиционное для этих мест зелёное
платье с белым кружевным передником, вязаную кофточку
и чёрные башмаки с серебряными пряжками.
– Грюс Готт1, – сказала она, как-то по-особому улыбнув-
шись – всем вместе и в то же время каждому в отдельности.
– Грюс Готт, – откликнулись мы с женой, а старшая дочь,
вступившая в пору переходного возраста, о существовании
которого в её годы я даже не догадывался, мрачно пробур-
чала: – Сервус2.
В натруженных руках, с сетью вен, вздыбивших обветрен-
ную кожу, женщина держала какой-то плотный пакет и не-
большую картонную коробку, в которых обычно продают
торты.
– Простите, что без приглашения, – сказала она по-
немецки с сильным баварским акцентом. – Но прежде чем
представиться, хотела узнать, не помешала ли? Может, мне
лучше зайти в другое время?
– Нет, нет, не волнуйтесь, – ответила жена. – Вы не поме-
186
шали. Присаживайтесь, пожалуйста, и не обращайте внима-
ния на тесноту и отсутствие должного порядка.
– Спасибо, – ответила женщина, опускаясь на стул. – У вас
изумительный порядок, если принять во внимание, в каких
условиях вам приходится здесь жить. Но всё это временно.
Скоро, как я слышала, вы переедете.
– Да, – кивнула головой жена. – Как только окончим язы-
ковые курсы, мы постараемся перебраться в большой город.
– Конечно, конечно, – согласилась женщина. – Чтобы
жить в таком маленьком местечке, как Акслах, здесь нужно
родиться.
– Или быть миллионером, – встряла дочь, намекая, что
некоторые мюнхенские толстосумы имеют здесь дома. Ведь
Акслах отнесён к категории воздушных курортов. – А вообще
я пошла, – продолжила она уже по-русски. – Вернусь в во-
семь и без приключений, так как потеряться здесь негде, а уж
1 «Грюс Готт» – дословно «С Богом», «Благослови Господь», традиционное
приветствие жителей Баварии и прилегающих к ней районов Австрии.
2 «Сервус» – форма приветствия между близко знакомыми людьми, живущи-
ми в Верхней и Нижней Баварии, а также в районах австрийского и итальянско-
го Тироля.
Buch Utro v raju_210211.indb 186
09.03.2011 20:48:23
про приключиться – вообще не говорю. Ауф видерзеен, –
кивнула она нашей гостье и выпорхнула из комнаты.
– Ауф видерзеен, – ответила та, а потом, улыбнувшись уже
только нам с женой, представилась: – Флорентина Карлху-
бер, вдова Карла Карлхубера.
– Очень приятно, – сказала жена и назвала нашу фамилию
и имена.
– Я вас знаю, – кладя на соседний стул свёрток, а коробку
на стол, – сказала фрау Карлхубер. – Мне о вас рассказал
герр Фляйшер.
Густав Фляйшер был арендатором обветшавшей, требу-
ющей немедленного ремонта гостиницы «У почты», в ко-
торой жили 28 семей аусзидлеров3. По слухам, за каждого
из нас на его банковский счёт регулярно «перекатывалась»
сумма, равная той, если бы мы все квартировали в новень-
ком четырёхзвёздочном отеле. Поэтому, появляясь в селе
Акслах, расположенном в центре заповедного Баварского
леса, Фляйшер был неизменно весел и улыбчив, поглядывая
на аусзидлеров, словно наш сосед-бауэр на своих бурёнок-
рекордисток, пасущихся на изумрудных альпийских склонах.
187
Вообще, как смог убедиться я позже, приём беженцев,
отправка медикаментов, одежды, питания в зоны бедствия,
поставка оборудования и техники странам, вступающим
на путь принудительной демократии, – дело сколь благород-
ное, столь и прибыльное. Особенно если им заниматься про-
фессионально и без эмоций. Фляйшер был профи, который
под личиной балагура умело прятал холодный расчёт и ле-
дяной рассудок. О каждом из нас он знал столько, сколько
рачительный баварский хозяин знает о своих коровах. Этими
знаниями он иногда веселил акслахских аборигенов, являясь
к ним на «ягуаре» из города Ландсхута, название которого
можно перевести как «земельная шляпа» или «баварская
шляпа», то есть нечто державно-многозначительное, что на-
верняка не случайно. Ведь до Мюнхена столицей Баварского
королевства был именно Ландсхут. Естественно, в комплекте
историй о «братьях и сёстрах по разуму» (приблизитель-
но так Фляйшер величал этнических немцев с Востока)я,
в прошлой жизни журналист и общественный деятель, за-
нимал далеко не последнее место.
3 Аусзидлер (нем.) – переселенец.
Buch Utro v raju_210211.indb 187
09.03.2011 20:48:23
– Вы ведь писатель, – обращаясь ко мне, сказала гостья. –
И я подумала, что вам будет интересна эта книга, которую
привёз мой покойный муж из России. Он был там в лагере,
потом работал на стройке вместе с другими военноплен-
ными, а в 1970-м и 1975-м ездил в те места. Тогда и привёз
эту книгу.
Из пакета женщина извлекла тонкую книжицу, на облож-
ке которой значилось: «Николай Рубцов. Сосен шум. Совет-
ский писатель. 1970».
– Обалдеть! – невольно произнёс я по-русски. – Обалдеть
и только!
– Он привёз и другие книги. Толстые, с картинками, – ви-
новато улыбнулась фрау Карлхубер. – Но я не была уверена,
застану ли вас. Поэтому взяла только эту. Он, знаете ли, хотел
перевести её на русский язык. Это же поэзия?
– Ну да, поэзия, – кивнул я.
– Сейчас поэзия не в чести, – продолжала женщина, –
а вот, помню, в молодости мы переписывали полюбившиеся
стихотворения в альбомы.
– В России лет сорок-пятьдесят тому назад их тоже пере-
188
писывали, – сказала жена, – но не в альбомы, а в толстые
тетради. У моей мамы была такая тетрадь.
– Надо же! – поразилась гостья. – Сколько, оказывается,
похожего в мире. Даже с учётом границ, которые охраняют
солдаты. Недавно по нашему телевидению показывали от-
рывки из русских фильмов 30-40-х годов. И знаете, их сю-
жеты, музыка и даже герои так похожи на наши фильмы
того времени.
– Да, – согласилась жена, – а взять моду…
И они стали говорить о фасонах платьев, которые носили
Любовь Орлова и Марлен Дитрих, а я, продолжая вполуха
слушать, бережно перелистывал сборник Рубцова, изданный
в далёком 1970 году в Москве. И силился понять, чем же
он привлёк немца Карла Карлхубера?
– Скажите, ваш муж владел русским языком? – восполь-
зовавшись паузой в женском разговоре, спросил я.
– Да. Он его выучил, когда сидел в русском лагере, а поз-
же вместе с остальными немцами работал у вас на Севере.
Сначала он валил лес в районе Котласа. Потом их перевели
в Вологду. Они там строили дома. Вообще мой муж был по-
Buch Utro v raju_210211.indb 188
09.03.2011 20:48:23
лиглотом, иностранные языки давались ему очень легко.
– Кем он был по профессии?
– Он мечтал стать инженером, даже окончил два курса
университета в Мюнхене, но потом началась война. Когда
в 1956 году он возвратился из плена, то какое-то время жил
в городе Регене, где мы с ним познакомились. Я ведь су-
детская немка. В 45-м всех нас выслали с родины – часть
в Германию, часть в Австрию. Когда мы в 1958-м с ним поже-
нились, то переехали к его родителям в Акслах. У них здесь
была лесопилка.
– Но при чём здесь Рубцов? – спросил я. – Что связывало
вашего мужа с этим русским поэтом?
– Ничего. По-моему, они даже не были знакомы, – вино-
вато улыбнулась женщина. – Просто мой муж любил Россию
и ваших писателей. Иногда он рассказывал о своей жизни
в лагере. Там было ужасно, но русским людям, по его словам,
было тоже очень тяжело. Да, – встрепенулась она, – я же
забыла сказать, что мой муж сам писал стихи и занимался
переводами. Но делал он это непрофессионально, а так, как
говорится, для души.
189
– Вы хотите сказать, что он переводил Николая Рубцова?
– Да, – кивнула женщина, – несколько стихотворений
из этой книги он перевёл. В ней даже сохранились его ка-
рандашные пометки на полях. А вот сами переводы нужно
будет поискать. Они не опубликованы.
– Как интересно, – вежливо сказала жена. – Но вы гово-
рили, что у вас есть также другие книги на русском языке.
– Ещё пять, – уточнила фрау Карлхубер. – А также альбо-
мы с репродукциями картин из русских музеев. Ах, прости-
те, – вдруг всплеснула она руками, – я совсем забыла. Я же
вам яблочный пирог принесла. Настоящий апфельштрудель!
Вот он. Пожалуйста, к кофе.
И тут я вспомнил, что наступило время традиционного
немецкого кофепития, которое, даже если вдруг солнце дви-
нется вспять, неизменно будет протекать между 15 и 16 ча-
сами и которое для истинных баварцев столь же обязатель-
но и естественно, как, например, воскресное посещение
церкви. Жена тоже уловила намёк и быстренько извлекла
из шкафа наш парадный сервиз.
А потом мы пили кофе, говорили о пустяках и много сме-
Buch Utro v raju_210211.indb 189
09.03.2011 20:48:23
ялись. Но не потому, что шутили, а просто всем нам было
хорошо.
Пять книг, о которых упомянула наша новая знакомая,
оказались сборником сказок Пушкина, двухтомником До-
стоевского, а также избранными произведениями Гоголя
и Чехова – обычный «джентльменский набор» русской
классики среднестатистического западноевропейца 70 –
80-х годов, интересующегося Россией. Но вот Рубцов! Этот
трагичный поэт явно выпадал из «списка рекомендуемой
туристам литературы». Он-то как в нём оказался? Чем при-
влёк внимание бывшего унтер-офицера вермахта, бывшего
военнопленного, несостоявшегося инженера, поэта и пере-
водчика, проведшего большую часть жизни в глухом бавар-
ском селе Акслах? Где его купил Карлхубер? А может быть,
эту книжицу ему подарил сам автор?
Нет, размышлял я, скорее всего, это мои ничем не под-
креплённые фантазии. Не мог Карлхубер встретиться с Руб-
цовым. С ласкаемыми властями Евтушенко, Вознесенским,
Беллой Ахмадулиной – сколько угодно, а вот с Рубцовым –
никогда! Да и где? Не в Вологде же, в которой поэт прожил
190
последние, отпущенные ему судьбой годы. Да и не верю
я, чтобы западного немца Карлхубера пустили в Вологду.
Зачем? Что ему было там делать? Любоваться домами, ко-
торые он в ней построил? Искать могилы друзей на клад-
бище, которого не существует? Вспоминать? Хотя, стоп! Вот
в книжке пометки рядом со стихотворением «Последний
путь», сделанные, как сказала фрау Карлхубер, её мужем.
Это были переводы некоторых русских слов на немец-
кий. А стихотворение звучит так:
Идёт процессия за гробом.
Долга дорога в полверсты.
На тихом кладбище – сугробы
И в них увязшие кресты.
Молчит народ. Смирился с горем.
Мы все исчезнем без следа.
И только слышно, как над полем
Тоскливо воют провода.
Buch Utro v raju_210211.indb 190
09.03.2011 20:48:23
Трещат крещенские морозы.
Идёт народ… Всё глубже снег.
Всё величавее берёзы.
Всё ближе к месту человек…
Он в ласках мира, в бурях века
Достойно дожил до седин.
И вот… Хоронят человека…
– Снимите шапку, гражданин!
Чем привлекло оно бывшего военнопленного? Какие
ассоциации вызывала «тихая лирика» Рубцова, названно-
го ещё при жизни «певцом земли, осени, дождя, сумерек
и грусти»4?
Обо всём этом, а не только о своей нынешней и будущей
жизни на родине предков думал я позже, гуляя в одиноче-
стве по чудным, словно кадры из рисованных мультфиль-
мов окрестностям Акслаха. Они были совершенно иными,
нежели те леса и поляны, где родился, творил, бражничал,
влюблялся и встретил смерть Николай Рубцов и где «мотал
191
срок» муж моей новой знакомой? И вообще, что может быть
общего между «справным баварским хозяином» и русским
поэтом, написавшим:
Когда я буду умирать,
А умирать я точно буду!
Ты загляни-ка под кровать –
И сдай порожнюю посуду.
Конечно, эти мысли и вопросы для меня, свеженького
переселенца, были в ту пору далеко не главными. Скорее –
третьестепенными. Но всё же время от времени они воз-
никали в сознании, а вместе с ними появлялось сухощавое,
с правильными чертами лицо Карла Карлхубера, виденное
мною только на фотографиях…
Удивительная вещь – память. Например, лицо бесконечно
любимого и родного человека – своей бабушки Татьяны, ко-
торая вырастила, воспитала и даже спасла меня от смерти, –
4 Из книги Педенко С. «Лёд и пламень». Северо-Западное книжное издатель-
ство, 1981 г.
Buch Utro v raju_210211.indb 191
09.03.2011 20:48:23
я не помню. А вот баварца Карлхубера вместе с Николаем
Рубцовым, которого видел к тому времени всего пару раз, да
и то на фотографиях, представляю ясно. Причём непременно
в сибирской тайге или в небольшом городке-посёлке на рус-
ском Севере. Может быть, потому, что довелось служить там
в армии, на строительстве железнодорожной трассы Ивдель-
Обь, которую вместе с воинскими подразделениями про-
кладывали также и зэки. Перегон – они, перегон – мы. И так
до самого Ледовитого океана, не разговаривая, не встреча-
ясь, но изредка видя друг друга. Издали.
Рубцова я представлял в чёрной фуфайке, накинутой
на «потёртый, тусклый пиджачок»5, а Карлхубера в мыши-
ного цвета шинели, местами прихваченной огнём кострищ,
у которых грелись заключённые. Это по ассоциации с уви-
денным на Севере в период, когда служил в железнодорож-
ных войсках.
После занятий на языковых курсах я иногда отправлялся
побродить по окрестностям – заглядывал на хутора, заходил
в ближайший от Акслаха городок Готтесцель, где наблюдал
неспешную, размеренно-разумную жизнь баварцев. Много
192
позже мой друг доктор социологии Нузгар Бетанели, впер-
вые приехав в Баварию из Москвы, скажет: «Как было, на-
верное, тяжко покидать местным парням этот рай ради того,
чтобы оказаться на Восточном фронте». Я ему тогда воз-
разил: любой фронт ужасен, что Восточный, что Западный,
впрочем, как и любая война. «Конечно, ты прав, – сказал
Нузгар, – но я сейчас не о войне, и тем более не о Гитлере,
Черчилле или Сталине. Я о том, что обладай правом выбора,
где прожить следующую жизнь, если таковая, конечно, су-
ществует, непременно остановился бы на Баварии. До того
здесь легко мне дышится».
23 февраля 2001 года Нузгар умер. В Москве. Узнав
об этом, я неожиданно вспомнил Карла Карлхубера, скон-
чавшегося в 1987 году в Акслахе. И ещё подумал: интересно,
где бы он захотел прожить ещё одну жизнь, появись у него
такая возможность? Наверняка тоже в Баварии. Хотя, чтобы
ощутить прелесть этого края, нужно попутешествовать, по-
скитаться, поездить по миру. А он поездил, точнее – поша-
5 Фраза друга Николая Рубцова поэта Льва Котюкова из его книги «Демоны и
бесы Николая Рубцова». Москва: Юпитер, 2004 г.
Buch Utro v raju_210211.indb 192
09.03.2011 20:48:23
гал. Сначала в солдатских колоннах, позже – в арестантских.
А вот Рубцов наверняка ни за что не променял бы свою
«тихую родину». Даже на Баварию, окажись он здесь.
Откуда у меня такая уверенность? А вы вслушайтесь
в строки:
Школа моя деревянная!..
Поле, холмы, облака.
Мёдом, зерном и сметаною
Пахнет в тени ивняка.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
Хотя, с другой стороны, мир Николая Рубцова – не только
деревенские просёлки, Русский Север, родная ему Вологод-
чина. Его мир – вся планета людей.
…Поэтический сборник Рубцова с подстрочником не-
193
которых стихотворений Карла Карлхубера я показал двум
симпатичным гэдээровским немкам – Карин Пёч и Кристе
Вайс, преподававшим нам немецкий на языковых курсах.
Они же помогли скопировать переводы, а заодно книгу Ни-
колая Рубцова, составили сопроводительное письмо за моей
подписью, в котором рассказывалось об удивительном су-
венире, привезённом из России бывшим военнопленным.
Посоветовавшись, всё это мы отправили в Мюнхен, в глав-
ную редакцию крупнейшего в Европе издательского кон-
церна Bertelsmann, надеясь, естественно, на чудо. Но чудо
не случилось. Переводы стихотворений Рубцова, сделанные
Карлхубером, никого там не взволновали. А может быть,
они действительно были слабыми? Не знаю. Спустя мно-
го лет живущий в Вольфратсхаузене известный немецкий
писатель, блестящий знаток русской литературы Фридрих
Хитцер, переведший на немецкий повести и романы многих
российских писателей, сказал мне: «К сожалению, интерес
к русской литературе, особенно после крушения СССР, на За-
паде и конкретно в Германии резко упал. Что же касается
стихов, то у нас теперь даже Пушкина не издают». Помолчал
Buch Utro v raju_210211.indb 193
09.03.2011 20:48:23
и добавил: «Впрочем, Шиллера – тоже».
Услышав это, я, вместо того чтобы сокрушённо вздохнуть,
улыбнулся.
– Прости, но чему ты улыбаешься? – спросил Хитцер.
И тогда я рассказал историю, приключившуюся в Акслахе.
Хитцер слушал меня, не перебивая, только в самом конце
поинтересовался:
– Где же сейчас книга Рубцова и подстрочник, сделанный
герром Карлхубером?
– Я возвратил их вдове. Тогда, в 92-м, я не подумал, что
эта книга может стать экспонатом музея Николая Рубцова
в Тотьме6 или неким импульсом для открытия музея герма-
но-российской истории.
– Хорошая мысль, – кивнул головой Хитцер, – тем более
что светлых лет во взаимоотношениях немцев и русских
было неизмеримо больше, нежели чёрных.
– Может быть, просто чёрные быстрее забываются? –
предположил я.
– Может быть, – согласился Хитцер. – Но то, что мы
потеряли такой экспонат, жаль.
194
– Верю, что он отыщется, – успокоил я его.
…Летом 2001 года мы с женой отправились из Мюнхена,
где теперь живём, в Акслах. Специально, чтобы побывать
в местах, куда зимой 1991 года нас забросила не очень ла-
сковая переселенческая судьба.
Местечко практически не изменилось, разве что отель
«У почты», в котором мы квартировали, стал другим. Его
перестроили, покрасили, облагородили. Но останавливаться
в нём нам не захотелось – тяготили воспоминания.
Оставив машину у здания пожарной команды, в помеще-
нии которого переселенцы учили-вспоминали язык пред-
ков, мы пешком отправились к дому, где жила Флорентина
Карлхубер.
– А её уже нет, – ответил нам крепкий, розовощёкий ба-
варец, расставлявший гномов и пастушек у миниатюрного
пруда в палисаднике. – Она умерла. Кажется, в 1995 году. Этот
дом я купил в 1997-м у её дочери, которая живёт с семьёй
в Америке.
6 Город в Вологодской области, в котором жил поэт и где установлен ему
памятник.
Buch Utro v raju_210211.indb 194
09.03.2011 20:48:23
Произнеся это, он замер в пытливом ожидании поясне-
ний: зачем нам понадобилась фрау Карлхубер, кто мы такие,
и вообще, что нас привело в этот медвежий угол Баварского
леса?
– Скажите, родственников у фрау Карлхубер в Акслахе
не осталось? – спросила жена.
– Насколько мне известно – нет, – сдвинув на затылок
шляпу, украшенную неким подобием кисточки для бритья,
а на самом деле пучком усов серны, сказал баварец. – Впро-
чем, спросите кого-нибудь из старожилов. Например, Эльзу,
она работает на почте.
Почта оказалась закрытой. Дожидаться следующего дня
мы не стали, решив наведаться в Акслах как-нибудь в другой
раз. …Конечно, шансов на то, что сборник стихотворений Руб-
цова сохранился, – мало. Но они есть. Хотя по большому
счёту важнее другое. Прежде всего то, что вскоре после тра-
гической гибели поэта в 1971 году его «негромкая лирика»
вдруг зазвучала по-немецки. Да ещё где – в Баварском лесу!
А в 2000 году судьба свела меня с ещё одним (к счастью,
195
живым)ценителем творчества Николая Рубцова – журна-
листом, писателем, фотографом и путешественником Яко-
вом Пеннером. Жизнь этого человека сложилась трагично
и тяжело. Но вспоминать, тем более рассказывать об этом,
он не любит.
– Кому это нужно? – басистым голосом спрашивает меня
Пеннер каждый раз, когда пытаюсь уточнить детали ареста
его родителей, обвинённых в шпионаже в пользу Герма-
нии, сиротского детства, работы на целине, жизни на Севе-
ре и того, как он написал первую свою повесть. – Обычная
судьба обычного немца, рождённого в Оренбурге… Не лю-
блю я это вспоминать. Ты же знаешь. Одно могу сказать:
На тревожной земле
В этом городе мглистом
Я по-прежнему добрый,
Неплохой человек 7.
Яша действительно добрый человек, сердце которого,
7 Строки из поэзии Николая Рубцова.
Buch Utro v raju_210211.indb 195
09.03.2011 20:48:23
по его выражению, постоянно разрывается между Русским
Севером и Германией.
С раннего юношества Пеннер мечтал писать о том, что
видит, чувствует, о чём думает. Литераторы, понимающие
толк в слове и сюжете, предрекали ему будущее. Но пер-
вая же его повесть (ещё в рукописи)привлекла внимание
не критиков и ценителей изящной словесности, а… чекистов.
Повесть была документальной, рассказывалось в ней
о судьбе трёх родных братьев – российских немцев. Один
из них в годы войны очутился в Германии, где был призван
в армию. Другой ещё перед войной стал преданным ком-
мунистом, а третий – священником. И вот в один мрачный
ветреный день все они встретились за колючкой советско-
го концлагеря, а потом были отправлены на спецпоселение
в Архангельскую область…
Пересказывать дальнейший сюжет не буду, скажу только,
что после того как рукопись оказалась на столе у кагэбэшно-
го начальства, имя Пеннера было занесено в особый чёрный
список. Он был изгнан с факультета журналистики Ленин-
градского университета, а его произведения, вплоть до на-
196
чала перестройки в СССР, нигде не публиковались. Но это –
позже. А перед этим Яков успел побродяжничать (круглым
сиротой он остался в два года), окончить профтехучилище
в Оренбурге, поработать трактористом, отслужить в армии
в Белоруссии, окончить Архангельский индустриально-педа-
гогический техникум, поучительствовать в Онеге, поработать
в редакции районной газеты и поступить на факультет жур-
налистики престижного вуза.
– По всем статьям ты вроде как диссидентом был, – сказал
я ему.
– Никаким диссидентом я не был, – насупил брови Пен-
нер. – Кстати, слово и звание это никогда не любил.
– Почему – звание? – не понял я.
– Потому что все они, которых «забугорные голоса» дис-
сидентами объявляли и которые потом на Запад съезжали,
с органами сотрудничали. А я не сотрудничал. Я отказался.
– А что, предлагали?
– Конечно, и многократно.
– Расскажи…
– В другой раз. Давай-ка лучше я тебе о Севере расскажу.
Buch Utro v raju_210211.indb 196
09.03.2011 20:48:23
И Колины стихи почитаю.
«Колей» Пеннер называет Рубцова. И в этом нет ни па-
нибратства, ни желания намекнуть на их якобы близкое
знакомство, а большое тёплое чувство к хорошему поэту
созвучной судьбы.
…В 1999 году в городке Зигбург, расположенном непо-
далёку от Бонна, в здании городской библиотеки открылась
фотовыставка Якова Пеннера с символичным названием
«Николай Рубцов – абсолютное явление русской природы».
На ней было представлено около ста фотографий, преиму-
щественно Русского Севера, сюжеты которых были навеяны
стихотворениями Рубцова. Спустя два года Пеннер проил-
люстрировал «рубцовскими фотографиями» книгу жившего
в Архангельской области своего друга, лауреата литератур-
ной премии имени Рубцова Евгения Токарева, «Верность»,
которая вышла в Германии на русском языке.
Чем и как объяснить эту трепетную тягу немца Пенне-
ра к России и русской словесности, я не знаю. Если честно,
то ничего особо радостного, связанного с «бесконечным
российским пространством», у него и всего нашего на-
197
рода, в данном случае я имею в виду российских немцев,
не было, да и нет. Повыдавливали нас всех оттуда, пред-
варительно пропустив через мясорубку тюрем, лесопова-
лов, шахт, спецкомендатур и спецпоселений. Ну, хорошо,
если бы Пеннер был один такой чудак. Так ведь нет! Тысячи,
сотни тысяч российских немцев, перебравшихся на посто-
янное жительство в Германию, с большой теплотой говорят
и вспоминают о стране, в которой родились. И, может быть,
в этом как раз скрыта некая метафизическая связь двух на-
ших народов, способная трансформировать перманентное
противостояние русских и немцев в ХХ веке в нескончаемое
добрососедство. К этому нас подталкивает многое – этно-
культурная и демографическая ситуация, складывающаяся
в Западной Европе и России, тревожное ожидание большой
беды, раскаты которой доносятся с Ближнего Востока, Ирака,
Афганистана, парижских окраин. Наконец, мы, как, пожалуй,
никогда за всю историю, связаны теперь кровно – тысячи
близких и дальних родственников живут во всех уголках Гер-
мании и России, Украины, Белоруссии, Казахстана… И ещё
нас сблизила загадочная любовь немцев к поэтике пока
Buch Utro v raju_210211.indb 197
09.03.2011 20:48:23
не изданного на немецком языке Николая Рубцова. Пусть
не всех, а только нескольких человек. Но это не беда. Ведь
есть много других писателей, поэтов, музыкантов, одинаково
понятных и любимых как немцами, так и русскими. Главное,
чтобы они продолжали рождаться и продолжали творить.
…Когда этот очерк уже был написан, мне позвонил Яков
Пеннер и сказал, что в Санкт-Петербурге за два месяца
до семидесятилетия Николая Михайловича Рубцова (поэт
родился 3 января 1936 г. – А. Ф.)убит его внук, шестнадцати-
летний Николай Рубцов, названный в память деда. Как часто
водится в подобных случаях, либерально-демократическая
пресса и общественность России особого внимания на этот
факт не обратили. Пересказывать же слухи мне не хочется.
Одно известно точно: незадолго до убийства на юношу уже
было совершено покушение, после которого он некоторое
время находился с сотрясением головного мозга в больнице.
Также известно – на сотовый телефон его отца всё время
шли сообщения: «Для Коли: мы всё равно тебя достанем».
И достали.
Не знаю, предчувствовал ли беду Коля Рубцов? А вот его
198
дед не только предчувствовал, но и написал в 1970 году про-
видческие строки:
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат берёзы.
…Но ведь известно и другое: каждый человек живёт ров-
но столько, сколько о нём помнят.
2006 г.
Buch Utro v raju_210211.indb 198
09.03.2011 20:48:23
КЁНИГСБЕРГ, ТАК
И НЕ СТАВШИЙ
КАЛИНИНГРАДОМ
199
Я возвращался из Калининграда, или Кёнига, как назы-
вают этот город местные жители, в самолёте, заполненном
едва наполовину.
Buch Utro v raju_210211.indb 199
09.03.2011 20:48:24
– Не сезон, а может, кризис, – объяснила стюардесса пас-
сажиру, сидящему передо мной. – Но скоро всё изменится.
У нас открывают русский Лас-Вегас. Слышали?
– Конечно, слышал, – ответил пассажир, – это, кажется,
на самом западе области?
– Да, в районе посёлка Янтарный, – уточнила стюардес-
