Текст книги "Одиссея капитана Балка. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

протеже Михаила Александровича, чем понимают Ваш истинный уровень. Я надеюсь, что

Ваша будущая супруга не обидится за то, что генеральшей станет еще не скоро.

И спасибо Вам огромное за нашего Мишкина. Я сегодня с первого взгляда на него

понял, что он вернулся оттуда совсем другим человеком. Хотя и по корреспонденции от

него это было понятно, но лучше один раз увидеть, как говорится. Он чем-то даже

напомнил мне нашего отца. Слава Богу, что так все обернулось…

Кстати, Михаил Лаврентьевич уже рассказал Вам о том, чем будете заниматься?

– В самых общих чертах. Но, по большому счету, там есть ряд задач, которые мне

именно, что «по профилю».

– Конечно. Я в этом не сомневаюсь.

– Государь, а наша докладная, что мы с Михаилом Александровичем…

– Все, что Вы предлагаете по реформированию нашей армии, мной принято. Военное

министерство верстает план мероприятий и роспись расходов. Документы готовит

полковник Генерального штаба Петр Константинович Кондзеровский. Он Вас ожидает, и о

полномочиях Ваших проинформирован. Над изменениями в Уставы работа тоже уже

завершается. Примерно через месяц мы все это рассмотрим.

Но у меня к Вам будет еще много вопросов, Василий Александрович. Очень много

вопросов. Как, не сомневаюсь, и у Вас ко мне. А сейчас давайте возвращаться, а то что-то

в сапогах ноги начали мерзнуть, не простыть бы. В Петербурге у нас с Вами будет время о

многом перетолковать, когда обустроитесь и войдете в курс дел. По проживанию все

вопросы уже решены, Сергей Васильевич Вам расскажет…

Да! Знаете, есть еще любопытство некоторое. Ведь хотя Михаил Лаврентьевич и с

Вами прибыл... оттуда, но он много Вас моложе. Ту страну, ваш великий Союз Республик,

он «вживую» не помнит, практически. Так почему, скажите, почему же все у вас вдруг

рухнуло? Только ли из-за того, что как Миша говорит, у руководства пошел «бардак в

49

головах»? Что система «стала проигрывать в конкуренции»? Что же самое главное вы

просмотрели?.. Как и я. Ведь только он раскрыл мне глаза на роль и место пролетариата…

– И это было, конечно. Но не только, Ваше величество. Вернее не столько. Плановое

хозяйство – это, по моему мнению, колоссальный плюс для экономического развития. Но у

нас был очень умный, дальновидный и могучий враг – американцы.

– И неужели мы… Вы… не смогли разобраться с этими янки и с их жидовскими

заправилами – банкирами?

– Николай Александрович, увы. Не смогли. Кишка тонка оказалась. Хотя были и

глупость, и элемент предательства, но… Во всем этом виноваты опять-таки лично Вы! -

Василий не удержался, чтоб не рассмеяться.

– Я?!

– Конечно. Кто же еще? Довели страну до двух революций, проиграли две войны,

итогом второй стала гражданская. Да еще немцы остались во врагах с воспоследовавшим

вторым раундом. Самым разрушительным и кровавым. А тем временем янки развивались

за океаном, уходили вперед, получая с наших войн дикие барыши. В итоге фора стала

слишком велика, и в лоб эта задача решалась лишь на уровне взаимного уничтожения.

– Понятно. И в том, что Вы на войну с ними не решились, тоже я виноват?

– Но…

– Что но? Видеть, что явно проигрываете, и не пойти ва-банк? Не стукнуть по столу

кулаком?

– Стучали. Даже туфлей…

– Это как!? Что за?.. А, ладно, пришли уже. Потом Вы обязательно расскажете про

туфлю, – царь улыбнулся, – Ступайте, Василий Александрович. Своих поздравляйте, вижу

же, стоят, мерзнут – Вас ждут.

– Есть! Но… простите, еще один небольшой момент, Ваше величество…

– Да, конечно, конечно…

– Вот тут три списка, – Василий достал из кармана запечатанный конверт, – в первом

из них перечислены фамилии и род занятий людей, которые, как показала наша история,

были если не гениями, то великими талантами в своих областях. Но по тем или иным

причинам эти люди не смогли полностью реализовать своих дарований. Некоторых просто

нужно спасать прямо сейчас. Все они – это золотой интеллектуальный фонд России, люди,

которые окажут колоссальное влияние на успех задуманной Вами модернизации страны.

Вторая часть списка, та, что синим карандашом отчеркнута, – это светлые головы за

рубежом. Те, кого нужно или постараться любой ценой сманить к нам, в Россию, или

всячески осложнить их деятельность там. Тут уж либо-либо.

Следующий список – это наши очевидные противники. Как доморощенные, так и

зарубежные. Враги России, проще говоря. Причем враги – весьма успешные. По этим

персоналиям, как я понимаю, нам предстоит весьма кропотливая, системная работа. Кого-

то нужно будет скомпрометировать, кого-то «пасти» до времени. А кого-то, простите,

лучше убрать сразу. Поймите, это люди о себе все уже доказавшие, и…

– Я понимаю.

– И там еще третий список. Это важнейшие месторождения полезных ископаемых,

частью с координатами приблизительными, частью с общим указанием мест их залегания.

Те, что на данный момент в России еще не открыты. Здесь золото, алмазы, руды черных и

цветных металлов, нефть и природный газ. Этого нам хватит больше, чем на сотню лет

усиленного экономического развития. И еще больше на продажу останется.

– Но так же не честно, Василий Александрович! – Николай всплеснул руками, -

«Небольшой момент»! За ТАКОЕ, чем я смогу Вам отплатить? Это же…

– Это ГЛАВНЫЙ секрет Империи, Ваше Величество. То главное, что я реально смог

сделать для нашего народа, когда понял, где и КОГДА мне предстоит оказаться. И с кем

есть шанс встретиться. Но об этих списках должны знать только Вы и я. А отплатить… так

Вы уже отплатили. Тем, что нам поверили.

– А Ваши друзья? Им об этом тоже не нужно знать?

50

– Только каждому в его сфере. И не потому вовсе, что я не доверяю Рудневу или

Банщикову. Просто против нас будут играть очень серьезные силы. Мало ли что? Да ведь

Вы и сами все прекрасно понимаете.

– Да, это логично. Согласен. Но как же Вы сумели все запомнить?

– Хоть и многое, но не все, к сожалению. Может, вследствие процесса переноса, или

годы сказались. Там-то я был уже не молод. Меня весьма расстроило, что все списки

восстановить не смог. Поскольку нас, офицеров главного разведывательного управления

Генерального штаба, этому специально учили. Запоминать информацию. Кроме того о

ком-то и о чем-то знал и так, из книг, учебных программ. Да, и время было на подготовку,

и структурно подобранная, систематизированная информация, что упрощало задачу.

– Спасибо! Но все-таки, знаете, Василий Александрович, ГЛАВНЫЙ секрет нашей

Империи, это Вы, – Николай улыбнулся в усы, – С ума сойти можно! Вот так вот: взять и

походя подарить царю пол царства, коли не больше.

Только вот что-то мне подсказывает, что с Вашими талантами, Вы и сами сможете

сделать для России много такого, без чего эти списки нам не очень-то помогут. Особенно в

свете того противостояния, которое скорее всего нам предстоит в ближайшие годы…

Ну, вот мы и вернулись, господа.

Через час будьте добры, явитесь ко мне в вагон, Василий Александрович, Вас

встретят. Только не один приходите, а с Вашей невестой. У Нас для вас двоих подарок

имеется, – Николай расхохотался, глядя на обалдевшую физиономию Балка, – кстати,

можете ей сообщить: по поводу ее брата все подтвердилось. Он жив. Находится в

японском госпитале. Поправляется после ранений. Не слишком тяжелых, к счастью. А

чтобы у самураев не возникло желания задержать молодцов-катерников подольше, Мы

отправили нашему брату, Божественному Тенно, соответствующее послание.

Пока не задерживаю Вас долее, капитан Балк.

«Сдал меня Мишаня. С потрохами сдал... Ну, погоди, ужо товарищ Великий…»

– Честь имею, Ваше Величество!

***

– Вадик! Ну, здравствуй, дорогуша. Заходи! Спасибо Фредериксу, свои апартаменты

уступил, пока императоры с ранеными общаться направились. Минут сорок на интим у

нас есть. Дверь только прикрой поплотнее, – Руднев плотоядно ухмыльнулся, – Видишь,

незадачка: хотел пристебаться к чему-нибудь, да для порядка в торец тебе двинуть, а не

выходит, блин. «Сделано хорошо», пришлось на фалах вывесить.

И Петрович заключил улыбающегося Банщикова в объятия.

– МолодцА, однако. Четверка. Твердая. И по всем твоим питерским житиям главный

вопрос у нас к тебе будет: Как ты, в принципе, умудрился Николая охмурить? Я, честно

говоря, на ваш с ним консенсус особенно не надеялся. Тем более, на столь скорый.

– Петрович, здорово! Я тоже соскучился по вам с Василием Александровичем, ей

Богу! Жуть как надоел этот роман в шифротелеграммах и секретных письмах. А четверка-

то почему, Василий Александрович? Может хоть с плюсом?

– С тротилом к Кадзиме вы не успели? А у меня из-за этого «Якумо» с «Токивой»

живыми отползли. Срок ухода Беклемишева с Балтики сорвали? Вот тебе и «минус балл».

С минометами затянули? Ага? Что, трояк корячится? Но я сегодня добрый, студент. Плюс

еще – за КЛки. Так что, таки-да, четверочка Вам, любезный, – за Балка ответил Петрович.

– Фу, какой педантичный стал! Вот уж от кого занудного скрипа не ожидал...

– Ты Всеволодовича моего не обижай, смотри. Мне от него, слава Богу, не только

лысина и отягчение в виде «минус двадцать годков» перепали…

– Ха! Роман ему с нами надоел! Слыхал, Всеволодыч? – подмигнул Рудневу Балк, -

Ладно врать-то, господин военно-морской секретарь. Соскучился он...

До нас ли ему тут, шаркуну паркетному, было!? Уж о твоем-то романе вся Расея

наслышана. Это только до нас, до последних, все всегда доходило: на мостиках да в окопах

не до столичных салонных новостей. Вокруг, по большей части, или пошлые анекдоты,

51

или кровь, дерьмо и гайки в равномерном шимозном замесе. А ты у нас, оказывается, не

только фаворит царя-батюшки, но и без пяти минут зятек, панимаишь – коверкая и

растягивая произношение последнего слова «под Ельцина» рассмеялся Балк.

– Василий, ну хватит уж под...вать! Я тут из кожи вон лез, чтобы все ваши задумки

получились. Да и от себя кое-что добавил, кстати.

А про Ольгу, я тебя очень прошу, – не надо так. Да и сам я не знаю, как оно дальше

будет. На брак Николай разрешения не дает. Так, мол, живите, – ваше дело. Пока сквозь

пальцы смотрю, будьте довольны. А с бредовыми морганатическими идеями – лучше и не

подкатывайтесь. Оленька уже извелась вся, а я... что я могу сделать? Для нее ведь без

венчания – грех это все...

– Тю... Василий! Дывись: богатые тоже плачут! ПОЧЕМУ не докладывал?

– О чем, Петрович?

– Об «особых отношениях» с особой царствующего дома, мать твою, а не каламбур!

– Петрович! Ну, хватит. И ты туда же... это же личное...

– Личное? Какое, нафиг, личное, когда за подобные штучки у менее демократичного

государя знаешь, что случается? Любофф у него, прости господи...

– Василий Александрович, Вы, извините, конечно, но, во-первых, делу общему от

этого только польза. А во-вторых, повторяю: это мое личное дело. И я, то есть мы...

– Хм... Всеволодыч. Как считаешь, может пора вздуть его? Разок. ПРАВИЛЬНО. Чтоб

понял, перед кем хвост поднимает.

– Василий. Перестань, пожалуйста. Не задирай. Сам хорош: видишь же наша «особа

приближенная» в растрепанных чувствах...

А ты, Вадим, не ной. Что за пацанство? Любите друг друга? И – слава Богу. Этим и

дорожите. А что там и как дальше вывернет, сейчас не узнаешь. Я так понимаю, что вертят

тобой, дорогуша. Причем не хитрости или капризов ради, а просто потому, что у твоей

принцессы хреново все это с жизненными установками в православном ключе

укладывается. Можно понять. И посочувствовать. Но изменить что-то быстро – нельзя. Ты

сам-то понимаешь, что этим взвалил на нас еще одну проблему? Не токмо на себя,

любимого. А на нас на всех. Ибо Николай нас на индивидов не разделяет. Понимаешь?

– Типа того…

– Типа? Чучело ты, а не кандидат на Нобелевку, – Петрович заржал, – Ладно. Слушай

инструктаж, герой-любовник. Краткий.

Первое. Нытьем, уговорами и т.п. вы нифига не добьетесь. Ситуация сама должна

созреть. Но не по типу сбежать и где-нить обвенчаться, или деток нарожать, чтоб потом

этим шантажировать. Это – фигня полная. Только отягчающие обстоятельства и не более.

Далее – второе. С Ольгой веди себя уважительно, но твердо. Нежно, любя. Но до

истерик не допускай. Готовь к длительной компании. То, что ты знаешь, как Николай не

сумел противостоять бракам Михаила и Кирилла, не означает, что он не смог их примерно

и жестко наказать. Не забывай об этом, и не вздумай Ольге рассказать про их амурные

дела. Нам подобное нужно, когда мировая драчка в перспективе? Не трепанул еще?

– Нет, конечно.

– И это – правильный ответ, – улыбнулся одними губами Балк, при этом взгляд его

оставался спокойным и холодным, – Но, до кучи, на десерт – третье тебе, Вадим. Если ты

плохо понимаешь ситуацию, я тебе ее проясню. Ты – не в том положении, когда, ежели что,

можно хлопнуть дверью и выйти с гордым видом. Опалы ни для тебя, ни для нас, не будет.

Мы здесь – не герои-спасители отечества. Таковой здесь имеется в единственном числе.

Звать его – Николай Александрович Романов.

Если мы станем ему неудобными, будут четыре одиночки в Петропавловке, долгое и

педантичное «потрошение», на завершающем этапе очень и очень болезненное. Которое,

полюбас, закончится 9-ю граммами свинца. Либо уже для сумасшедших – тех, кто до конца

не выдержал, и это их счастье. Либо для еще вменяемых. И им же хуже...

– Это все, логично, конечно. Но, Василий Александрович, поверьте, я с ним общаюсь

уже год. Николай не такой, как вы привыкли его воспринимать. Вернее… не совсем такой.

52

– Вадим. Человек в разных обстоятельствах способен на различные поступки. Тем

более, человек внушаемый и болезненно самолюбивый одновременно. И даже просто

способный испугаться. За свою семью, например. Понимаешь о чем я? Уверен ты на 101%,

что нет такой ситуации – оговора, провокации, доноса – при которой он не решит

отделаться от нас, как от лишнего фактора риска?

– На 101%?.. Нет. Не уверен...

– Вот, о том и речь, мой дорогой. Так что: обиду проглотить. Принять предложенные

Николаем правила игры и терпеть. Оставаться для него верным товарищем, лекарем сына,

а теперь, как я понимаю, и жены, да и, вообще, незаменимым помощником. И при этом

помнить, что тебя терпеть не может его дядюшка Алексей Александрович. Да вдобавок

еще, бешено ревнует к Николаю Александр Михайлович. Его «милый Сандро».

Про господина Витте я вообще молчу, сам понимаешь откуда ветер, если парни

Азефа тебя грохнуть попытались. Но если ты вдруг не разобрался до конца в том, что у

тебя под носом творится, знай: за Юличем стоят не только евреи-банкиры доморощенные,

но и парижский Ротшильд. И не сам по себе Витте с ними закорешился, а благодаря своим

покровителям из Священной дружины – обожателям французской кухни, красот Ниццы и

франков в ассигнациях – генерал-адмиралу, полусумасшедшему Николаше и Великому

князю Владимиру. По калибру ты себе врагов нашел, короче. Расклад понятен?

– Понятен…

– Информация про Александра Михайловича тебя не удивляет, как я погляжу?

– Нет.

– Откуда знаешь? – прищурился Василий.

– Алексеев предупредил через Буша. А Вы откуда узнали?

– Ну, дорогой, мы-то на флоте. Там такое не утаишь. Да и брата Николая в друзьях не

мешает иметь. Мишкин сам в интриганстве не силен, но память у него фотографическая, в

папашу. Я же пока кой-какие пазлы складывать не разучился. Согласен, Петрович?

– Да уж. Приятного только в этом всем мало. Но, что выросло, то выросло. Ты же,

Вадик, ему кучу бабосов с откатов за заказы на постройку кораблей-«добровольцев»

порушил! Да еще и в поход с ГЭКом его Николай от сексуальной женушки, детушек и

кормушки имени «Торгового мореплавства» сплавил. А лепших корешей – Безобразова с

Абазой – аж в Иркутск упек. ВК АМ считает, что это все – с вашей с Дубасовым подачи.

После того, как тебя несколько раз видели в обществе Гинце, некоторым горячим

головам не нужно было много времени для того, чтобы решить, что ты, мелкий прыщ,

пытаешься сесть на «интерес» от заказов германцам. Да еще и Ольга в доле, само собой.

– Ясно. Только это все цветочки, мужики. На днях вскрылись факты его секретной

переписки с Абазой. Дурново кое-что очень занятное там нашел, с аглицким душком.

– Еще один подследственный из тени выполз? Не сиделось ему с Безобразовым у

Байкала. А ты, Петрович, еще говорил, что у него высокое чувство самосохранения…

– Василий, а чему удивляться-то? Сейчас «безобразовцы» постараются нашу победу

«отжать» по-полной. Тем более, что «Семь пудов» снова при делах. И он свято, искренне

уверен, что победы русского флота – его неоспоримая заслуга. Макарову и мне он точно

кровушки попьет. Короче, жить становится интересней, жить становится веселей.

– Типа того... Прав был товарищ Сталин. Почивать на лаврах нам точно не придется,

хоть «крыши» у нас и не самые худые: у тебя Алексеев, у меня Мишкин, ну, а у Вадика –

сам самодержец. Но. Если шибко захотят убить, – вальнут. Так что, господа-товарищи, мы

теперь, как саперы перед минным полем. Значит, самое время нам «сверить часы» на

ближайшее время. И первым для отчета слово получит наш главный царедворец.

Да, Петрович, по ходу к тебе просьба: больше так генерал-адмирала не величай.

«Семь пудов», «семь пудов»… Боже упаси, ляпнешь где-нить прилюдно. Да и негоже

грешить против истины. Он за время своей крайней парижской «командировки», чисто на

глаз, если по последней фотографии в «Ниве» судить, не меньше чем полпуда еще нажрал,

и теперь, как пить дать, на достигнутом не успокоится: как же – «герой-победитель»! Не

главный архитектор Цусимы, как в нашем мирке было…

53

Кстати, по ходу своего спича, Вадим, постарайся максимально подробно доложить

про последнюю «изюминку на торте»: как и почему твоя благоверная умудрилась

публично закатить скандал дяде Алеше из-за твоей скромной персоны. И еще – как нам

понимать его отсутствие сегодня в свите? Мы-то, грешные, посчитали, что он опять в

фавор к Николаю входит. Подробненько расскажи, ибо чуйка мне подсказывает, что сейчас

эта склока для нас – самый скользкий оселочек и есть…

Но для затравки изобрази нам в лицах, как и почему твой дорогой Ники слил инфу о

нашем «пришествии» Императрице. И как эта помешанная на мистике неврастеничка

такую новость вообще переварила? Хочу знать твое мнение и как свидетеля, и как медика.

Откровенно говоря, хоть я и ждал от царя-батюшки чего-то подобного рано или поздно, но

попозже – было бы лучше. С какой точки зрения на это дело не посмотреть.

– Не вопрос, Василий. Будет вам в лицах. Тем более, что главной «изюминки» вы все

равно пока не знаете, хотя про «дядю Влада» и Николашу – «бешеного кобеля» вы уже

сами упомянули. А что смешного, Петрович? Так теперь Николая Николаевича горячие

финские парни величают. Кстати, отдать ему должное надо. После убийства генерала

Бобрикова, с чухонцами он разобрался решительно, и не церемонясь. С ходу ввел военное

положение, и – понеслось по кочкам. Одних висельников под восемь десятков по

приговорам полевых судов. Лепшая подруга финской аристократии Мария Федоровна до

сих пор с ним почти не разговаривает. Однако генерал-губернаторство замирено, причем

конкретно. Они там…

– Стоп! И чего там такого главного мы не знаем? – прервал Василий вадиков экскурс в

новейшую историю Финляндии. По тому, как он заметно напрягся, было понятно, что

любые новые вводные относительно активности родни Императора воспринимаются им

весьма серьезно. Тем более, если речь идет о фигурах такого калибра.

– Если коротко. Сладкая парочка собралась произвести маленький, аккуратненький

дворцовый переворотик. С участием гвардии, естественно. А перед этим разобрать меня

на запчасти до самой говорящей головы. Дурново и Зубатов, не без помощи кой-каких

ноу-хау от дяди Фрида, этот гнойник обнаружили. А Николай лично вскрыл и выдавил.

Оба деятеля каялись, целовали туфлю и поклялись в вечной верности. Письменно…

– Что?! Прелестно. Твою ж ма-а-ать… Почему не доложил?

– Приказ, Василий Александрович. ОН приказал. Причем сказал, что, в принципе, не

возражает, когда я докладываю Вам обо всех наших делах, но это – особый случай, дело

семейное. И он ОЧЕНЬ ПРОСИТ меня на эту тему письменно не распространяться…

– Та-ак… как чувствовал, что мы под колпаком. Порадовал. Хотя не удивляюсь,

Дурново и Плеве – не дураки. И душка Ники, что, дядюшкам на самом деле поверил?

– Вряд ли. Но, во-первых, он категорически не желает выносить сор из избы. А во-

вторых, как я понимаю, он очень хочет познакомиться с тобой и обсудить все это тонкое

дело. Владимира Александровича и его супругу Марию Павловну, а она-то как раз и есть

«главное мутило» в этой семейке, он из Питера уже справадил. Тот долго выбирал –

Варшавский или Киевский округ принять, но остановился на Варшаве.

– А Николашу «чухонского», Или «черногорского»? Как его теперь правильно?

– Николаша, Петрович, в отличие от Владимира Александровича, включил дурака.

Приехал к Николаю со Станой, пали на колени. Икону с собой привез, на которой клялся,

что ни сном, ни духом! Это при том, что подробные стенограммы его изречений Ники

читал. Ну, и что ты думаешь?

– Простил!?

– Не забыл, конечно. И, что простил – это тоже вряд ли. Но, скажем так, – извинил. Во

всяком случае, пока высылка в Тьмутаракань ни Николаше, ни его черногорской пассии не

грозит. Думаю, из-за большой политики он его не унасекомил. Никола Негош лично к нам

в гости собирается, а у него еще одна из дочек – итальянская королева.

– Дела веселые в вашем гадючнике…

***

54

Выслушав до конца рассказ Банщикова о вынужденном «посвящении» Императрицы

в тайну их пришествия, а также о засекреченной царем попытке госпереворота, Балк

несколько минут хранил мрачное молчание. После чего, хмуро взглянув на «компаньонов

по несчастью», тяжко вздохнул, и побарабанив пальцами по столу, многозначительно

изрек:

– Пипец. Вокзал уехал, клоуны остались. С дамами Николаевичей что-то надо делать.

Страшнее дурака – только дурак с инициативой. А страшнее его – такая же инициативная

дура. А уж если пара таких идут дуплетом…

Убирать их от царицы надо. И срочно. Иначе, кроме таких нежданчиков могут и

Распутина подогнать.

Персонально к тебе, Вадим, у меня больше вопросов нет. Потому, что просто слов

нет. Детский сад! Хотя, если Николай пока с дядюшками и своей маман в контрах – это не

так уж и плохо. Однако, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, у меня к вам

обоим вопросик возник. И серьезный. Поэтому, прежде чем думать, как жить дальше,

давайте-ка придем по нему к общему знаменателю. Нет возражений?

Тогда излагаю пропозицию.

Во-первых. Согласны ли вы с тем, что хотя за этот год напряга, мы серьезно помогли

нашей матушке России отползти от края братоубийственной мясорубки, но заодно, в

довесок, так сказать, поспособствовали и дворянству вообще, и семейке Романовых в

частности, усидеть на верхушке пищевой пирамиды? При этом наступив на горло не

только революционерам-отморозкам и прочим бунтарям-экспорприаторам, но и вполне

вменяемым, умным и патриотичным людям. Понимающим не хуже нашего, что жить в

условиях вседавления зажравшегося, паразитического класса, народу уже невмоготу.

Думаю, Вадюшь, насмотревшись на столичные нравы ЭТОЙ буржуазии, ты понял

уже, что наш общий знакомый «успешный предприниматель и эффективный менеджер»

Анатом и здешние существа типа Рябушинских – духовно-ментальные братья?

– Типа того…

– Василий, а ты что же, лично революционный процесс возглавить хочешь?

– Боже упаси, Петрович. Просто расставляю акценты.

При этом я вовсе не отметаю, что среди толпы дворян есть и вполне разумные,

дальновидные люди, понимающие не хуже нас, что ТАК дальше жить нельзя. И если на

горящие усадьбы отвечать лишь «столыпинскими галстуками», нагайками и залпами в

упор, катастрофа неизбежна. Не сомневаюсь я и в том, что среди здешних российских

буржуев есть вменяемые и даже патриотичные люди. И раз мы выбрали консервативную

сторону баррикад, путь реформ, то и на тех, и на других, нам и нужно будет опираться. Ну,

раз все с этим согласны, тогда продолжу.

Во-вторых. Петрович, как ты думаешь, какая последняя мысль у меня крутилась в

башке, когда проф с Фрилансером своим, меня к саркофагу подключали? Не знаешь? А я

вот прекрасно ее помню: сразу тебе мозги вышибить, или сперва – в тушку, а уж потом -

контрольку. А чему тут удивляться, Вадик? «Задача, которую папа озвучил» тут совсем ни

при чем. Вы себя хоть на минуту в моей шкуре представляли?

С тобой, Петрович, все ясно и просто. Как с котелком без ручки. Тебе только дай

«Микасу» утопить по принципу «Д квадрат Пи Эр»: «Давай-давай! Потом разберемся!» Да

и с тобой Вадик – не сложнее: свалить из этого дерьма самому, но сперва к нам

подлизаться, да папаню потом сюда вытащить. Я представляю, как ты прифигел, когда

ясно стало, что четвертый – это Фридлендер.

А вот как мне все это!? Страны – нет. Всех кого знал, с кем вместе под пулями на

брюхе ползал, на караван ходил или к козлопасам на огонек, тоже нет. Прикончил их всех

твой папик. Одним щелчком тумблера! Вопросик наводящий: я ему что-то должен был?

Так что перспектива на дальнейшее рисовалась вполне логичная. Петровича – за борт

без мозжечка. Знал юнош дофига, как много. Самому – на «Варяге» до первого порта. А

оттуда – на Гудзон. С моими-то знаниями, умениями и молодой-то тушкой, а я знал уже

перед переносом, кого они тут зацепили, – ого, робяты...

55

Я бы так устроился, что любому Арику Шварцу и не снилось бы, блин! Но вот когда

я прочухался тут, все это благое намерение сдулось. Потому как Вася Балк... он оказался

не просто молодым. И не просто храбрым парнишкой. Он еще и только что побывал в

первом своем бою. И кроме присяги, Родины и прочих звонких словесов, которые в его

черепушке были не просто звуком, он теперь еще и ОБОЖАЛ своего героя-командира.

И такой у нас с ним интересный диалог вышел… типа, «сам с собою я веду беседу»,

что дальше все было так, как было. Спасибо тебе, Петрович, что коньяку вовремя плеснул.

А то ведь крыша и уехать могла. Или моя, или его. А уж совсем МЫ едины стали в

Артуре. Веруньчику за то спасибо: лишь после ее убойного взгляда вы оба и получили

окончательную амнистию. А не отсрочку. Ясно я выражаюсь? Хотя именно сейчас, если

рассуждать «по-коловски», самое милое дело – мне вас всех валить и рвать когти.

Ага?.. Теперь оба вылупились. Ладно. Для наивных поясню. И это будет как раз, в-

третьих: войну мы Николаю выиграли, революцию в зародыше притушили. До фига чего

ценного на тему кто, что, где и как – слили. Молодцы! Теперь ставим себя на его место.

Что там дальше, какая еще польза ему от нас? А может, наоборот, ВРЕД? Ведь и

Балк, и Руднев, и Лейков, вернее, те, кто в них сейчас сидят, выросли в социалистической

республике. Без царя. И республика эта прекрасно себе развивалась после его убийства.

Что там они еще задумали, а? Вадик тоже не далеко от них ушел. Да и брать на себя, не

много ли он стал? Может, ну их, эти риски? И так много чего нагородили. Зачем мне эти

нервотрепки с родней, эта чертова конституция? Армия и флот со мной. Достаточно, не?

Понимаете теперь, на какой мы скользкой дорожке? А если сюда добавить еще, что

обуревший германец этим своим набегом на Петербург и нашими с ним целованиями, де

факто поставил мир на грань всеобщей войны? Да. Не через десять лет, а уже завтра! Вы

озадачились хоть на минутку тем, что думают обо всем этом в Париже и Лондоне?..

Да еще круг посвященных – шестеро со стороны. Это уже чудовищно много. И двое

из них – женщины. Это сегодня все славно, Вадик. Поскольку любовь. А вдруг – возьмет

твоя, да и разлюбит? Или хуже того: ты дуриком залезешь на кого-нить, и донесут? А от

любви до ненависти сколько? А Императрица? Да, скрытная. Да, себе на уме. Но

психованая же! Ладно, Мишкин и Макаров, за них почти не беспокоюсь – у первого своя

любоФФ на носу, а второй слишком мудр для глупостей. Но уже имеем два заведомо

слабых звена, плюс батюшка – вещь в себе и непрогнозируемый Фрилансер, мать его...

Это, ребятки, безумно много для того, чтобы считать ситуацию контролируемой.

Поэтому, с учетом того, что вариант «по-коловски», с душевной мукой и сознанием

того, что сам себе усложняю жизнь, мною отставлен, ставлю на обсуждение два варианта.

Первый. Резко нам отсюда рвать. Попутно отправив в Обводной канал тушку бедалаги

Фридлендера, по совокупности содеянного. И второй. Продолжать наши игры «во славу

России», но с трезвым пониманием того, в какой глубокой заднице мы сейчас находимся.

– Василий Александрович, спасибо за откровенность. Но я бы выбрал второй.

– Ясно, Вадик… Петрович?

– Тоже. Хоть, конечно, первый и безопаснее...

– Понятно. По вашим озабоченным фейсам, коллеги, делаю вывод, что серьезность

момента и принимаемого решения осознана. А теперь, внимание! Вопрос…

Сомнения в том, что парадом командую я, у кого-то возникли? Нет? Это хорошо. А

вот что дальше делать с «дядей Фридом», Вадим, теперь предоставь решать мне. Я ясно

выразился, надеюсь?

Про остальное отдельно поговорим. Главное, пока я не познакомлюсь с Зубатовым и

не влезу в курс питерских дел, всем сидеть тихо, как мышатам под веником. И никакой

самодеятельности, блин! Нам, Петрович, – на ближайшее время систематизировать итоги

войны. Тебе, Вадим, – как можно теснее сойтись со Столыпиным и Дурново, подталкивать

по мере сил индустриализацию и реформу на селе, начиная с переселенческой программы.

В остальном, ребята, помнить главное: «кадры решают все». Кто это сказал, кстати, не

забыли? Все, пока народ, я побежал за Верочкой. К царю не опаздывают. Его просьба -

сиречь приказ. Подарком еще каким-то грозился…

56

– Василий Александрович, тут по поводу дяди Фрида, я еще кое-что хотел...

– Вадик, потом это обсудим… хотя, нет. Проводи-ка ты меня до вагона. А потом

ждите меня и не пропадайте никуда.

***

– Вась! Ты с ума сошел! Я боюсь…

– Верок, ты, что это у меня?

– Вась!.. Я не пойду. Можно, а?

– Тю... вот тебе и раз?.. Счастье мое! Ни японцев, ни Стесселя с его стессельшей, ни

кровищи гангренозной не боялась, а тут?.. Ну, кисенок-мысенок, ты чего это вдруг? Да он

такой же человек, как и я. Только росточком пониже, да усами погуще! Ну, и чего тут

страшного-то, Господи? Не кусается же он.

– Он – ЦАРЬ!!!

– Верунчик, заинька, успокойся, прошу тебя, счастье мое... Он – человек. И вполне

себе нормальный, а не упырь какой-нибудь. А царь, не царь... Работа такая. Давай, пудри

носик, поправь глазки, и – пошли. Даже к соседу на званый ужин опаздывать не хорошо...

Господи, Вер... какая же ты у меня красавица...

– Васенька, любимый...

– Уй... Верок!.. Аж голова закружилась...

Прости, но правда, нехорошо получиться может. Пойдем.

– Ну, пошли, пошли. Веди уж к своему Величеству, гвардеец...

***

– Заходите, заходите, любезный Василий Александрович. Сами свою будущую