Текст книги "Красный дьявол и Каменная чаша"

Автор книги: Александр Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

   Глава 9

   – Братья! – проговорил командор, поднимая руки ладонями вверх, – на меня возложена крайне трудная задача и я обязан ее выполнить. Разобраться в смерти младшего магистра Фостера, обладая клочком бумаги – это сложность материального порядка. Другая же сложность – наблюдать, выискивать и, что самое неприятное, подозревать братьев моих. Вот тяжкий труд! Оружие наше – Истина! Перед вами двенадцать братьев. Все они многие годы верно служили нашему ордену, но совершенное преступление разом перечеркнуло их заслуги. Откройте свои лица, братья, перед взором настоятеля вашего, Верховного магистра!

   Двенадцать человек, почти одновременно, сбросили капюшоны и по залу прокатился ропот. Священный рыцарь сэр Роджер – легендарный воин, прославившийся далеко за пределами ордена. Брат Джон от Покоя и Послушания – всем известный своей праведной жизнью. Сэр Николас – полностью освоивший силу Воды и создававший собственные заклинания. Остальные братья были моложе, но все отличались доблестью и заслугами.

   Патрик участвовал в задержании каждого из них и записывал первые показания. Сэр Бернард настоятельно просил ничего не докладывать магистру Гилкристу, пока они не будут полностью уверены в виновности подозреваемых. Теперь в кладовых закрывать не стали. Для следственных нужд был выделен верхний этаж крыла Покоя и Послушания. Большую трудность представляла охрана заговорщиков. Они были настолько умелыми магами и опытными воинами, что даже дюжина братьев-рыцарей не выстояла бы против каждого из них. Сэр Бернард решил разделить братьев и, так как свою вину они отказывались признавать, взял с каждого слово чести, не оказывать сопротивления. Просмотреть их мысли при помощи братьев-дознавателей было запрещено уставом, потому что все подозреваемые являлись уважаемыми братьями ордена. Даже если переступить через порядки и правила, вряд ли дознаватель смог бы что-нибудь найти, ведь всех старших братьев обучают защите души от проникновения, чтобы никто не выпытал у них тайных знаний. Сам сэр Бернард признавался Патрику, что уповает на величие магистра Гилкриста.

   – В вещах покойного младшего магистра Питера Милтона, был найден журнал, – сэр Бернард вынул из складок мантии небольшую тетрадь, – в ней говорилось о грядущей справедливости и милости старших. Я спрашивал себя, неужели это заговор? Но кто может оспаривать решение Верховного магистра? В течение суток я искал и нашел улики, обличающие двенадцать уважаемых братьев, столпов нашего ордена в тайном сговоре. Не секрет, что покойный магистр Фостер не вызывал у вас теплых чувств. А после избрания его преемником, вы даже ходили к Верховному магистру, советуя ему пересмотреть свое решение. В качестве лучшего кандидата вы предлагали Питера Милтона.

   Патрик отчетливо слышал растекающееся по залу слово "заговор". Ошеломленные смертью Фостера, братья теперь были сражены другой новостью. Заговор старших.

   – Это нельзя считать уликой, – произнес со своего места Верховный магистр, – они действительно спрашивали, почему мой выбор пал на Фостера, но все это было предано огласке, причем самими братьями.

   – Да, Верховный магистр, – кивнул, принимая возражение, сэр Бернард, – это никак нельзя считать доказательством вины, также как и записи покойного Милтона. Но есть и иные, более веские доказательства. Вы спросите, что можно найти всего за одни сутки? Да еще сразу на двенадцать братьев ордена. В записках Милтона было сказано еще кое-что. Конечно, он не называл имен, но упомянул о тайной комнате, в которой однажды ему удалось побывать. Ведь он один из достойнейших кандидатов в преемники, ему просто обязаны были оказать такую "честь". И я нашел эту комнату. Да, сэр Роджер, ту самую комнату, в которой вы и ваши единомышленники разработали свой план, а в этот раз вы решили собраться, чтобы обсудить свои дальнейшие действия!

   – Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр Бернард, – сухо произнес брат Роджер, – вы, как командор резиденции, должны отлично знать все потайные ходы и скрытые комнаты. Я не принимал участия в том, что вы тут рассказываете. Я просто пришел из-за письма.

   – Также как и я, сэр командор, – сказал брат Джон, – я знаю этих братьев уже очень много лет, и нас связывает служение ордену, а ни какие-то там заговоры. В день, когда меня задержали, как уличного воришку, и учинили допрос, вы все выпытывали у меня, откуда я узнал про комнату. Но я показывал вам записку, из-за которой явился туда.

   – Какую записку, брат Джон? – спросил Верховный магистр Гилкрист.

   – В моей келье лежала записка с просьбой явиться в комнату Радуги, – пояснил он, – когда я туда пришел, там уже были сэр Роджер и брат Вильям. Они тоже, решительно ничего не понимали, а как только пришел сэр Николас, тут же явились братья-дознаватели. Из ниши же, где обычно стояла старая ваза корцейской школы, вылез, весь в пыли, сэр Бернард с выпученными глазами и обвинил нас в измене.

   – О чем говорилось в записке? – продолжал спрашивать Гилкрист.

   – Ничего особенного, просто просьба прийти в комнату, где, якобы, будет совершен совет.

   – Совет! – вскричал сэр Бернард, – вы говорите совет?

   – А что вы так удивляетесь? – изумился брат Джон. – Неужели сами ни разу не были в комнате Радуги? Не понимаю, почему молодежь перестала ее использовать? Там всегда проводили тайный обряд распределения. Вы же были послушником Покоя и Послушания и должны были пройти этот обряд. Его всегда в шутку называли советом, и приглашали в верховные члены старших рыцарей, пользующихся глубоким уважением среди братьев ордена. Я просто не мог не прийти, ведь я бы нарушил традицию, когда ее хотели вновь воссоздать!

   – У меня было точно такое же письмо, – закивал головой брат Вильям, – и я тоже вам об этом говорил.

   – Именно! Вы все, как один, твердили про письма. И письма действительно были написаны, – сэр Бернард поднял со стола несколько листов, – вот ваши письма. Вы написали их для собственной безопасности. Чтобы, в случае чего, сослаться на них и выйти сухими из воды. Обряд посвящения в комнате Радуги? Конечно! Но почему, скажите мне, письма были написаны при помощи Силы Огня, а именно, заклинания Тиснения Букв? Чтобы не опознать руку автора?

   – Сэр Бернард, простите меня, но вы несете несусветную чушь! – сэр Роджер побагровел, – вы обвиняете нас в какой-то нелепице! Зачем нам убивать Фостера? Вы, правда, думаете, что мы, двенадцать братьев, взяли и послали письмо с приметами каким-то наемным убийцам?

   – Сэр Роджер! – вмешался Гилкрист, – прошу вас, сохраняйте спокойствие!

   – Разрешите, я продолжу, – сдержанно произнес командор. – Я не говорил, что вас было двенадцать, сэр Роджер. Разумеется, вы не посылали никакого письма. К слову, о письмах, давайте вернемся к письму Священного рыцаря Олафа Колхайна.

   Он пробежал пальцами по столу и грациозным движением подхватил лежащее письмо.

   – Братом-рыцарем Мартином Хайнсом было установлено, что на месте преступления использовалась Сила Земли, а именно, заклинание Глиняных Кирпичей, чего сделать покойный Фостер никак не мог...

   Командор отложил письмо и внимательно обвел взглядом присутствующих.

   – Братья, – проникновенно сказал он, – я прочел строки этого достойнейшего рыцаря, где он упомянул о Глиняных Кирпичах! У меня есть другое письмо от командора Уоррета, в котором говорится, что на момент убийства Фостера, Мартина Хайнса, мага Земли, под крышей резиденции не было!

   – Сэр Бернард, – вмешался Гилкрист, – брат Мартин Хайнс охранял магистра Фостера. Это естественно, что его не было в замке. Вы сами прекрасно знаете, что по уставу, телохранитель обязан всегда быть рядом. Брат Олаф указывал на свою, как он выразился, непростительную ошибку. Да, Мартин Хайнс, а также Густав Мейер, в ту ночь негласно сопровождали Алана, – Верховный магистр вздохнул, – магистра Фостера. Но Фостер сам избавился от наблюдения и был найден уже мертвым. Все это есть в отчете.

   – Командор Уоррет провел свое собственное расследование и сообщает, что братья скрылись в тот же день. Они заявили о, якобы, оставшемся в живых исполнителе, и пошли по его следу. Это еще не все, также командор Уоррет сообщает, что сразу, после осмотра места преступления, они отправились в некий трактир в сопровождении стражников города. После чего трактир, – сэр Бернард прищурился, напрягая зрение, – "Пегий Хвост", сгорел дотла. Причина пожара осталась неизвестной, но есть предположение, что тут замешана магия! Прошу вас, сделаем перерыв.

   – Не возражаю, – кивнул Гилкрист.

   Патрик не верил своим ушам. Получается, что магистра Фостера убили его же телохранители? Но это невозможно! Он прекрасно знал всех четверых. Братья были далеки от политики, также как и эти двенадцать обвиняемых... Смутная догадка промелькнула в голове Патрика. Он боялся думать о ней, но чем чаще к ней возвращался, тем правдоподобней она ему казалась. Такие же мысли витали и в рядах собравшихся братьев. О заговоре говорили, его обсуждали и строили предположения. К удивлению Патрика, некоторые уже начинали спорить, велико ли будет наказание заговорщикам. Заговорщикам! Теперь об этом заговорили в открытую, еще до объявления приговора! Патрик цепким взглядом посмотрел на споривших братьев, и отметил про себя их имена. Наше оружие Истина, а не предположения!

   Спустя полчаса все вновь собрались в зале. В кресле судьи сидел Верховный магистр Гилкрист. Рядом стоял, исполняющий роль обвинителя, командор сэр Бернард. Минутой позже братья-дознаватели ввели обвиняемых.

   – Слово обвиняемым, – сказал второй помощник верховного магистра брат Артур, ведущий роль секретаря, – начинайте, сэр Роджер.

   – Верховный магистр, братья! Каждый из вас наизусть знает девиз ордена, но вряд ли вам доводилось слышать об его истинном предназначении. Пусть будет нашим оружием Истина. Верховный магистр, я, равно как и эти одиннадцать братьев готов принести клятву верности действующему магистру! Если наши сердца опорочены, то мы превратимся в пепел, едва проговорим клятву. Если же мы следуем нашему девизу, то, произнеся клятву, мы будем служить нашему магистру.

   Как несколько часов назад по залу гуляло слово "заговор", так же сейчас отчетливо слышалось "клятва верности". Самая редкая из всех приносимых клятв в ордене. Кто-то считает, что она убивает волю, иные же говорят, что она закрывает путь к греху. Но Патрик знал, что именно эту клятву произносят те, кто готов вступить в мрачное братство.

   Глава 10

   – Добро пожаловать в Эверсфилд! – сказал ржавый рыцарь, едва слуга снял с его головы шлем, – Располагайтесь. Том покажет ваши комнаты. Вечером мы устроим маленький пир в честь гостей. Понимаете, в этих местах редко встретишь благородного человека, а тем более, прекрасную юную леди.

   Когда старик произносил последнюю фразу, он пристально смотрел на Ингрид. Его ледяные глаза сейчас лучились теплом и дружелюбием.

   – Но, сэр, – поспешила возразить Ингрид.

   – Мои глаза не так хорошо видят, как в былые годы, – улыбнулся рыцарь, – но, все же, я могу разглядеть девушку. Даже, если она решила закрыть свое личико шляпой и закутаться в плащ.

   Ингрид вспыхнула. Клоду не нужно было смотреть на ее лицо, он это почувствовал. Очень странное ощущение, которое нельзя объяснить словами. Все равно, что искра из пальца, когда имеешь дело с шерстью. Так и сейчас, он понимал, что Ингрид задели. Но что за этим последует и как она отреагирует, Клод не знал.

   – Ваши пылающие щеки выдают вас с головой, – продолжал улыбаться старик, – но, не подумайте плохого. Я истинный рыцарь и никогда не посягну на честь дамы. Просто позвольте старику насладиться ужином в вашей компании, и, разумеется, в компании вашего друга. Том, проводи гостей в их комнаты.

   Ржавый рыцарь поклонился и зашагал в сторону дверного проема, ведущего в глубины первого этажа. Внутри дом был больше, чем казался снаружи. Лысый слуга вел их по широкой лестнице на второй этаж. Этаж разделялся на два крыла. Прихрамывая на обе ноги, слуга повернул в левое крыло.

   – Прошу извинить господина за это недоразумение во дворе. К нам иногда наведываются бродяги. Стучатся в дверь, воют под окнами, а по ночам таскают гусей, – проскрипел он, когда открыл дверь одной из комнат, – Прошу вас, проходите, леди.

   Комната оказалась большой и просторной. Кровать с балдахином, камин, небольшой столик с кувшином воды, гобелены с замысловатыми узорами на стенах и окно с почти прозрачным стеклом.

   – У нас здесь жутко не прибрано, но все же, – развел руками старик, – это лучшие покои для гостей в ближайшей округе! Размещайтесь, а я покажу комнату вашему другу. Идемте за мной, – обратился он к Клоду, – она рядом.

   Старик направился дальше по коридору.

   – Вот и она, – проговорил слуга, дрожащей рукой вставляя ключ в замочную скважину. Замок щелкнул, и старик со скрипом отворил дверь. Комната была значительно меньше. Небольшая кровать, никаких гобеленов и пыль на покосившемся столике.

   – Ваши комнаты сообщаются дверью, – сказал он, указывая на парчовую штору возле кровати, – когда вам что-нибудь понадобится, то дерните за шнур. Если услышу, то приду.

   Старик пропустил в комнату Клода, а сам, поклонившись, зашагал прочь. Клод бросил мешок возле кровати и сел. Серый туман на миг окутал его, после чего медленно начал оседать. Клод чихнул.

   – Ах да, – раздался скрипучий голос возле открытой двери, – как я уже говорил, к нам редко заглядывают гости, а пыль так быстро садится, что я просто не успеваю ее убирать. Например, в правое крыло даже зайти не рискну! Кажется, там лет десять никого не было. Если вы не против, то давайте возьмем это прокрывало и вытрясем его вместе. Одному тут возиться и возиться.

   Он подошел к кровати и ухватился за край покрывала.

   – Мне рассказывали, – доверительно проговорил слуга, когда Клод ухватил покрывало с другой стороны, – что в некоторых замках мебель в пустующих комнатах покрывают тканью. Вы только представьте себе, тканью! Чтобы пыль не садилась. Давайте сюда, – они вышли в коридор и прошли несколько шагов от двери. – Раз-два. Куда проще так, как мы. Взяли, тряхнули, и нет проблем. Но вот беда, здесь из слуг –только я один. Господину не так много нужно, так что моих усилий вполне хватает. Но не подумайте, что господин какой-нибудь выживший из ума бедняк. Основное имение лежит к югу от Нордфолка. Там и земель побольше и слуг целый полк, но полюбил он этот домик.

   Они вернулись в комнату. Слуга, на удивление, ловко расстелил покрывало на кровати.

   – Про дверь я уже сказал, – задумчиво проговорил он, – покрывало вытрясли. Ах, да! Я же забыл про подушку.

   Клод только сейчас заметил, что на кровати кроме покрывала и свернутого одеяла больше ничего не было.

   – Про подушки я говорю, – гордо произнес старик, – они всегда должны быть в чистоте. Никакой пыли, никакой грязи. Ведь мы же лежим на них головой! Впрочем, я думаю, вы меня понимаете.

   Клод молча кивнул. Он никак не мог вклиниться в этот монолог полезных сведений слуги. Видимо, в последнее время, он мало с кем общался. Хочет поговорить, а кроме привычной для него суеты, тем для разговора и не осталось. Бедный старик.

   – Я принесу вам несколько, – улыбнулся он беззубым ртом.

   Затем развернулся и вышел. Удаляющееся шарканье было слышно еще несколько минут. Клод не стал садиться на покрывало, хоть, как утверждал слуга, оно было в полном порядке. Он отодвинул занавеску и, действительно, за ней находилась небольшая дверь. Клод попробовал ее толкнуть – подалась. Он поспешно закрыл ее, затем, немного выждав, постучал.

   – Да? – послышался удивленный голос, – Я и не знала, что здесь есть дверь.

   Дверь отворилась и из нее выглянула Ингрид.

   – Во всех замках есть такие потайные двери, Клод? – спросила она. Судя по всему, Ингрид пребывала в хорошем расположении духа.

   – Это никакая не потайная, а самая обычная дверь. Просто завешана шторой, – раздался назидательный голос Алана.

   – Заткнись, – добродушно сказала Ингрид. – Как думаешь, мне стоит надеть платье к ужину, Клод?

   Клод пожал плечами. Ему не нравился этот дом, также как и ржавый рыцарь. Слуга скорее вызывал чувство жалости, нежели симпатию, а из-за проклятой пыли опять проснулась эта нехорошая простуда. Пощипывание в носу – верный признак противной болезни.

   – Как хочешь, – вяло ответил он, погруженный в мысли о природе простуды, – можешь и в такой одежде посидеть, какая разница?

   Клод тут же ощутил на себе тяжелый взгляд девушки. Ее настроение соответствовало весенней погоде. Солнце сменяется дождем и наоборот, а изредка случается даже град.

   – Конечно, платье было бы лучше, – Клод поспешил загладить оплошность, – давай я его достану.

   Он отошел от двери, стараясь не встречаться с Ингрид глазами. Что-то ему подсказывало, что бури можно избежать, если, конечно, он успеет. Клод дошел до мешка и начал перебирать в нем вещи. Одеяло, куртка, посылка от Джорджа Дафне, какая-то накидка – платья нет.

   Ингрид села рядом и с любопытством заглянула в мешок.

   – А где платье, Клод? – настороженно спросила она.

   Клод медлил с ответом. Как он мог забыть его в этом чертовом трактире? Ведь он помнил, что клал его в мешок. Но платья не было. Потерять он его не мог. В доме у Джорджа он положил мешок под ноги, когда ложился спать, да Джордж и не взял бы его. Маленькая Мэри? Она слишком мала!

   – По-видимому, платья нет, – нарушил молчание Алан.

   Конечно, что ему бояться? Он же голос и не более того!

   – Заткнись, – все тем же добродушным тоном сказала Ингрид.

   – Ингрид, я помню, как положил его, – почему-то шепотом проговорил Клод, – Оно должно быть на дне. Давай, я еще раз посмотрю.

   Ингрид молчала. Клод, с осознанием безнадежности, повторно осматривал содержимое мешка.

   – Можно и так, ведь у нас очень приличная одежда! – сказал он первую, пришедшую на ум, мысль, – У тебя такая хорошая куртка, а сапоги? Я могу начистить их, чтобы сверкали!

   – Ты же знаешь, как я дорожу этим платьем, Клод, – сухо сказала девушка.

   Клод приготовился к жестокой расправе. Он всегда таскал с собой это дурацкое платье, в надежде, что Ингрид решит его надеть. Два года назад, когда проникли в одно поместье, кто-то из парней, кажется Освальд, приметил сундук с большим замком в спальне хозяйки. Провозились с ним полночи, думали, что там и лежит хваленое ожерелье. Замок оказался крепче сундука, что, впрочем, и не важно. Убрали крышку и увидели платья. Каких нарядов там только не было, а потом Ингрид подошла посмотреть, что за шум. Крепко же тогда досталось за эти тряпки. Это сейчас она стала сама не своя, а раньше Ингрид было все равно, кто перед ней. Даже шутка была – перед ударом сапога все равны. На память, тайком от Ингрид, решили взять парочку платьев. Вот и осталось одно. Теперь же и это пропало, неизвестно куда. Но она никогда ими не дорожила, даже наоборот, норовила изорвать на тряпки. То, зеленое, надевала всего дважды, да и то, ради дела. Может, она и сейчас что-нибудь задумала?

   – Платье? – раздался скрипучий голос. Клод обернулся – в дверях стоял старый слуга, сжимая в руках пару подушек в розовых наволочках. – Так у вас нет платья? Ничего страшного, у нас есть несколько, как раз вашего размера! Я принесу вам.

   – Нет, это совсем не обязательно, – поспешила возразить Ингрид.

   – Не спорьте, – закачал головой старик, – для нас это сущие мелочи, зато вы будете выглядеть не хуже герцогини!

   Он положил подушки рядом с Клодом, сочувственно посмотрел на него и зашаркал назад. Клод проводил его долгим взглядом. Старик, определенно, начинал вызывать у него симпатию.

   – Пойду к себе, Клод, – сказала Ингрид, надевая на него свою шляпу. Огненные локоны рассыпались по ее плечам. Клод отрешенно посмотрел на девушку, не зная, радоваться ему или нет.

   – Ты решила нарядиться из-за этого старикашки в ржавых доспехах? – озвучил опасения Клода бесстрашный дурачок Алан.

   – Заткнись, – отмахнулась Ингрид.

   Едва девушка ушла, как Клод ощутил неприятное урчание в животе. Действительно, они ели только утром, а сейчас уже давно перевалило за полдень. Роскошный ужин, который обещал ржавый рыцарь, будет позже, а есть хотелось сейчас. И как сильно хотелось! Клод порылся в злосчастном мешке. Платье он найти не рассчитывал, а хотел добраться до сумки Хьюго. Зачем все засовывать в один мешок? Рука скользнула по гладкой коже сумки.

   – У тебя есть что-нибудь пожевать, Клод? – раздался голос возле него.

   Клод вздрогнул. В последнее время, он стал замечать странности не только за Ингрид, но как не прискорбно, и за собой. Любые шорохи, скрип половиц, все настораживало его, но Ингрид сейчас передвигалась совершенно беззвучно. Может, это Алан так действует на нее?

   – В сумке что-то было, – сказал он, – смотри, тут совсем крохи, но я думаю, тебе хватит.

   – А как же ты, Клод? – спросила девушка.

   – Я пока не голоден, – соврал Клод, – опять же, перед предстоящим пиром не хочу набивать живот.

   – Что-то это на тебя не похоже, – удивилась она, – простуда еще не прошла?

   – То пропадет, но начнется вновь, – шмыгнул носом Клод, – но ничего, она обычно долго не держится и дает мне передохнуть пару дней.

   Клод протянул ей сумку с остатками еды. Сумка была совсем легкая, интересно, хватит ли ей? Без шляпы и плаща Ингрид выглядела, как девчонка на празднике урожая, которая наряжается во все, что подвернется под руку. Сейчас ей подвернулся отцовский охотничий костюм. Она и в плаще выглядела, скорее, как подросток на подхвате, а не главарь банды. Но сложилась такая традиция – не разубеждать Ингрид в ее внушительности. Пускай считает себя, кем хочет, лишь бы была довольна. В очередной раз Клоду пришла мысль, что он для нее как нянька. Оберегает, следит, чтобы вовремя ела и ложилась спать, вот только авторитет у такой няньки очень уж шаткий.

   – Все равны перед сапогом, – вздохнул он.

   Клод услышал приближающиеся, шаркающие шаги. Видимо, старик принес Ингрид платья. Стук в соседнюю дверь подтвердил его предположение.

   – Я принес платья для леди, – проскрипел голос.

   – Право, не стоило, – проговорила Ингрид.

   У Клода появилась мысль. А что, если спросить у старика немного еды? Лепешка и пара глотков вина вполне могли утолить его голод. Он встал с кровати, только сейчас заметив на своей голове шляпу Ингрид. Ему никогда не шли шляпы, да и не привык он к ним. Куда лучше капюшон. Ветром не сдует, и уши не мерзнут. Он бросил шляпу на кровать и вышел в коридор. Возле двери Ингрид все еще стоял старый слуга.

   – Дружище, – голос Клода сам подобрал необходимую тональность для задушевной беседы, – у вас есть что-нибудь на кухне из съестного? С утра во рту ничего не было!

   – А... – проскрипел старик, – еда есть, может и госпоже что-нибудь приготовить?

   Клод задумался, стоит ли отвлекать ее от нарядов? В сумке скряги Хью оставалось немного вяленого мяса и краюха хлеба. Если сейчас позвать ее к столу, то маленькая ложь с мнимой сытостью всплывет. Но, все же, это Ингрид, так что лучше позвать.

   – Было бы неплохо, – пожал плечами Клод.

   – Ну и дела, – засмеялся старик, – слуга решает, что нужно его госпоже. Вы стреляный воробей. Хотя, конечно, в ее-то возрасте ...

   Бедный старик даже не представляет, насколько он ошибся. Ингрид всегда берет то, что хочет, а Клод никакой не слуга. Он повар и член Красного Дьявола. Хотя, большая часть его работы и заключается, именно, в потакании этому дьяволу с рыжими волосами.

   – Неугодно ли леди немного перекусить? – спросил старик.

   – Благодарю вас, я неголодна, – последовал ответ, – но не могли бы вы принести мне пару кувшинов горячей воды и таз.

   Слуга удивленно посмотрел на Клода. Тот пожал плечами. Эта дурацкая привычка всегда его забавляла. Зачем так часто мыться и потом жаловаться, что тебя покусали комары?

   – Хорошо, но тогда мне поможет ваш друг?

   – Клод? – удивилась она, – конечно, он вам поможет.

   Старик кивнул и пошел в сторону лестницы. Клод последовал за ним.

   – Сейчас вскипятим воду, – размышлял вслух старик, – опять же, накормим тебя. Сколько сегодня хлопот, какой удачный день!

   Они спустились по лестнице и свернули в ближайшую дверь. Прошли по темному коридору, затем вновь свернули и оказались на небольшой, но очень чистой кухне. Над горящим очагом висел котел, равномерно бурля. В центре стоял крепкий стол, на котором лежали овощи и большой нож, напоминающий кинжал. Старик прошел к котлу, беря со стола большую деревянную ложку. Помешал ей в котле, а затем попробовал.

   – Маловато соли, – проворчал он, – господин всегда любит блюда с приправами, но где их достанешь в этой глуши? Приходится сыпать побольше соли и кидать парочку листьев травы, не помню, как называется.

   – Базилик, – сказал Клод.

   Старик обернулся и внимательно посмотрел на него.

   – Точно! Базилик. Откуда ты знаешь его название?

   – Я раньше работал на кухне графа, – пояснил Клод, – но как видишь, сейчас я занимаюсь более важной работой.

   – Графиня? – задумчиво проговорил старик, – а кем ты там работал?

   – Поваром, конечно, – ответил Клод, пробегая взглядом по кухонной утвари, – но это было давно, и я многое забыл.

   – Поваром говоришь, да еще и у графа, – старик явно воодушевился, – я же так и не узнал, как тебя зовут.

   – Клод.

   Клод плохо понимал, куда клонит старик, и уже был не рад своей болтливости. У старика цепкий взгляд и хорошая память. Вдруг, он поймет, что на самом деле они и есть простые попрошайки? Ингрид, как бы странно она себя не вела, трудно назвать графиней. Он хорошо знаком с этими аристократами. Хорошо, что Ингрид не одна из них.

   – Клод, – продолжал улыбаться старик, – я сразу заметил, что ты не просто охранник молодой госпожи. Сегодня господин решил устроить пир в вашу честь, и поэтому, мне не следовало просить тебя, ведь ты наш гость, но все же...

   Клод начал понимать, чего, все-таки, старик от него хочет.

   – Я знаю несколько простых блюд, которые быстро готовятся, – кивнул он, – а по вкусу могут поспорить с блюдами герцогского стола.

   В действительности, он понятия не имел, как готовит повар герцога, но все же, раз уж назвался, то можно показать парочку секретов.

   – Замечательно! – воскликнул слуга. Клод отметил про себя, что старик крепок и ловок для своего возраста, – мне очень неудобно, но ведь такова наша доля, служить господам. Прежде всего, нужно накормить повара, а то какую стряпню он может сделать? Давай, подходи. Этот суп господину на обед. Ест он, все равно, не больше тарелки, а все остальное мне. Так что и тебе тоже хватит. Потом мы примемся за дело. Ох, как хорошо, что ты повар!

   – Госпожа просила подогреть воды, – начал входить в роль Клод.

   – Точно, – старик хлопнул себя по лбу, – совсем забыл. Тогда так, ты давай ешь, бери чашку, вот она. Хлеб бери, да у нас есть хлеб. Белый! А я схожу, поставлю воды. Ей два кувшина хватит?

   – Должно хватить, – кивнул Клод, отрезая ломоть белого хлеба. Он даже черствел иначе, чем обычный.

   – Причуды у всех господ одинаковые, – проворчал старик, – зачем так часто мыться? После этого, хворь их всякая и берет.

   Клод мысленно согласился со стариком, но промолчал, мало ли что. Нужно быть осмотрительным. Вдруг Ингрид где-нибудь рядом.

   Старик зашаркал к двери, ведущей во двор. Он что-то напевал и был явно рад, что у него сегодня столько дел. Когда Клод работал у графа, прислуга гостям так не радовалась. Обычная рутина надоедала настолько, что приезд господ, даже не прельщал обилием вина. Хотя, здесь вина не было видно. Он посмотрел на полках, под столом. Вина нигде не было! Даже небольшого кувшина. Клод вздохнул и, наломав хлебный мякиш в тарелку, налил супа. Пересоленная гороховая похлебка на курином бульоне. Веточка сушеного базилика немного скрашивала безликость вкуса, но голодный Клод съел все. Как ни странно, одной тарелки ему вполне хватило, чтобы наесться и он, выпив, за неимением лучшего, кружку воды, прошелся по кухне. По сравнению с комнатой, отведенной Клоду, кухня являла собой образец чистоты и аккуратности. Видимо, старик большую часть времени проводил здесь.

   – Совсем забыл, – проговорил вошедший старик. В руках у него было два кувшина с водой. – Я же не отнес господину обед. Вот два кувшина. Ты запомнил, как подниматься наверх?

   Клод кивнул. Старик поставил кувшины на стол рядом с ним.

   – Тогда не заблудишься.

   Он взял с полки небольшой плоский горшок, повозился у очага над котелком и зашаркал в направлении выхода.

   – Приходи, как освободишься, – крикнул слуга, уже скрывшись в коридоре.

   Клод взял кувшины и пошел к Ингрид. Дорогу он нашел почти сразу, всего лишь однажды завернув не туда. Поднявшись по лестнице, он подошел к ее двери и постучал.

   – Да? – послышался задумчивый голос Ингрид.

   – Это я, принес воды.

   – Входи, Клод, – последовал ответ через мгновение.

   Клод толкнул дверь и вошел в комнату. Ингрид стояла у кровати, поправляя складки на подоле.

   – Как тебе это? – спросила она.

   – Тебе очень идет, – честно ответил Клод.

   Он давно не видел ее в женской одежде. Эти огромные сапоги, с которыми она никогда не расставалась, мешковатые штаны и длинная, доходящая почти до колен, куртка полностью скрадывали ее фигуру. Сейчас перед ним стояла настоящая леди.

   – Посмотрим, что получилось, – сказала она, – кажется, платье немного великовато.

   Она прошла к зеркалу, и Клод заметил, сколько грации в ее движениях. Небольшое зеркало не могло показать всю ее сразу, и Ингрид, то отходя, то вставая ближе, внимательно смотрела в него.

   – Кто эта девушка? – раздался встревоженный голос Алана.

   – Ты про кого, придурок? – спросила поглощенная изучением своего наряда Ингрид.

   Алан молчал. Клод понял, что сейчас, возможно, Алан видит ее впервые, или, в крайнем случае, такой впервые.

   – Алан, это и есть наша Ингрид, – усмехнулся Клод, желая разорвать гнетущую его тишину.

   – Да? – хрипло спросил Алан.

   – Да, – передразнила его Ингрид. – Что думаешь об этом платье, Клод? Можно примерить еще синее, кажется, оно немного меньше.

   – Это тоже очень хорошо, – сдавленно произнес Клод, – опять же, идет к твоим волосам.

   – Может, мне убрать их за спину? – спросила она, касаясь своих волос. – Я где-то слышала, что благородные дамы так и ходят. Да, пока не забыла, чем ты чистишь сапоги?

   – Сапоги? – удивился Клод.

   – У тебя была же какая-то тряпка. Посмотри, – она приподняла подол, показывая пару пыльных сапог, – совсем никуда не годится!