Текст книги "Красный дьявол и Каменная чаша"

Автор книги: Александр Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

   Глава 22

   Ингрид открыла глаза. Тусклый свет лампы освещал маленькую комнату. Девушка повернула голову, желая осмотреться, и встретилась с суровыми глазами-пуговицами игрушечного медведя. Он лежал рядом с ней на подушке, как и раньше. В последний раз они смотрели друг другу, вот так, глаза в глаза, лет пять назад, а может и больше. Когда Ингрид решила стать взрослой, она первым делом порвала с детскими привычками и слабостями. Она пробовала не есть варенье и не играть в куклы. Потом, изредка навещая Дафну, она уже была вожаком, а вожаку никак не положено спать с медвежатами. Сейчас Ингрид смотрела в немигающие глаза своего старого любимца и думала, сколько же глупых правил она успела выдумать и как старательно им следовала, а для чего?

   По козырьку за окном глухо барабанил дождь, а порывы ветра заставляли стекла жалобно дребезжать. Где-то вдалеке пророкотал гром. Отгоняя воспоминания, Ингрид села, ища ногами свои сапоги. Ступни утонули в пушистой шкуре другого медведя, на этот раз настоящего. Ингрид не помнила, подарили ли шкуру охотники или Дафна сама убила его. Вроде, как-то раз травница обмолвилась, что медведь не оставил ей выбора – либо он, либо она. Шкура уже успела стать неотъемлемой частью комнаты, и Ингрид не представляла, как будут выглядеть деревянные полы без нее. Сапог нигде не было, только маленькие тапочки одиноко стояли у двери.

   – Вот уж не думала, что Дафна и их сохранила, – проворчала она, направляясь к двери.

   На стене висело зеркало. Проходя мимо, девушка, как обычно, посмотрела в него и оторопела.

   Ночная рубашка, доходящая ей до щиколоток, с затейливыми рюшками на вороте, была кажется, из вещей Дафны. Сама Ингрид никогда, в здравом уме, не надела бы подобный балахон. Но венцом наряда, в буквальном смысле, был милый старушечий чепчик, нежного розового цвета. Если бы такое решила надеть Дафна, то Ингрид, наверное, хохотала бы никак не меньше недели. Более нелепой вещи ей еще видеть не доводилось. Но сейчас девушке было не до смеха, даже наоборот, немного обидно. Она быстро развязала бантик и сбросила с себя отвратительный чепец.

   – Ничего, – успокаивала себя Ингрид, – никто же не видел.

   – Я видел, – прошептал противный голос, – и, по-моему, очень мило.

   – Вот и носи его сам, придурок! – вспыхнула Ингрид. Она краем глаза посмотрела в зеркало. Увидев алый румянец на щеках, девушка разозлилась еще сильнее. Но Алан, на свое счастье, больше ничего не сказал.

   Дверь скрипнула и в комнату вошла Дафна. Травница совсем не изменилась за последние два года.

   – Ингрид, как ты?

   – Я в порядке, только голова немного болит.

   – Тебе нужно просто отдохнуть.

   Тут Ингрид вспомнила про Клода, Грогана и безумца с ножом. Она выразительно посмотрела на травницу и та понимающе кивнула.

   – Жить будут оба. С Клодом все как обычно, а вот со вторым пришлось повозиться. Но парень он сильный – выкарабкается.

   – Я хотела бы...

   – Нет, ему нужен покой. Сейчас за ним присматривает Олаф, а Клод уже спит. Опять же, вряд ли ты захочешь выйти из своей комнаты в таком наряде. Твоя одежда насквозь промокла, и мне пришлось дать тебе кое-что из своего гардероба. Ведь из своих старых вещей ты уже выросла.

   – Да, к слову о наряде, – вспомнила Ингрид, – что это такое?

   Она указала рукой на розовый чепчик.

   – Ночной колпак, – Дафна подняла с пола чепчик и протянула его девушке, – по-моему, очень милый.

   – Милый! – воскликнула Ингрид, – да он просто ужасен! Нарядила меня как старушку, даже вниз теперь не спустишься.

   – Не только тебя, – улыбнулась Дафна, – но я обещала ребятам, что никому не скажу. Так что – молчи.

   Они пристально посмотрели друг на друга и рассмеялись. Ингрид поочередно представляла каждого из друзей в своем новом наряде. Комичнее всего смотрелся Олаф, с черными кустистыми бровями и седой щетиной, но и усатый Клод в чепчике, тоже был неплох.

   – Я рада, что с тобой все в порядке, – уходя, сказала Дафна и, остановившись у двери, добавила, – ложись, твой медвежонок уже заждался.

   – Дафна! – вновь воскликнула девушка, кидая подушку в уже закрывшуюся дверь. Ингрид знала, что Дафна любит подшучивать и даже больше, она и сама переняла своеобразный юмор травницы. Именно за едкие шутки ее и прозвали дьяволом, а цвет волос превратил прозвище в название банды. Однако до Дафны ей было еще очень далеко. Она, должно быть, специально обрядила всех в дурацкие платьица, чтобы потом было что вспомнить. Конечно, затея очень веселая, если смеются не над тобой.

   Ингрид легла в кровать, продолжая бранить травницу.

   – Это и была Дафна? – осторожно спросил Алан.

   – Только тебя сейчас не хватало, – проворчала Ингрид.

   – Что? – переспросил Фостер.

   – Дурак, – буркнула она, обнимая медведя.

   Ингрид проснулась от теплых солнечных лучей, светивших ей в лицо. Поначалу она решила, что это ночная лампа, но, осторожно приоткрыв глаза, увидела, что та давно уже потухла, и комнату, через узкое окно, заливает дневной свет. Она потянулась, прогоняя последнюю дрему и, ощутив прилив энергии, села. Вчерашний день сейчас казался ей дурным сном, который вот-вот растает и забудется. Усадив верного медведя на подушку, она еще раз посмотрела в зеркало, опасаясь вновь увидеть чудовищный чепчик. Его не было, зато рядом на стуле лежало вполне приличное платье-рубаха и красный пояс. У юмора Дафны были и положительные стороны – она не любила, когда шутка затягивалась слишком долго.

   Внизу, у стола крутился Клод. Он старательно расставлял тарелки, насвистывая какую-то веселую песенку. Увидев Ингрид, повар улыбнулся ей.

   – С добрым утром! – пропел он, что выглядело несколько странно.

   – Ага, – кивнула Ингрид, – ты чего такой довольный?

   – Довольный? – переспросил Клод, стараясь придать лицу серьезное выражение, – не может быть!

   – Светишься даже.

   Ингрид заметила, что правое предплечье повара перевязано.

   – Ерунда, – Клод махнул рукой, – просто царапина. Вот нашему герою, досталось так досталось. Но ничего, потом еще щеголять будет таким шрамом. Правда, под рубашкой не видно, – он ненадолго задумался, а потом, усмехнувшись, произнес, – вот ведь незадача.

   – Где все?

   – Перевязывают Джека, – Клод кивнул на дверь спальни травницы, – везет же некоторым. Пока мы с Олафом, невесть в чем, всю ночь тут на жестких лавках ворочались, наш герой спал на мягкой перине и, главное, где!

   – Не ревнуй, – усмехнулась Ингрид.

   – Да ты что! – наиграно возмутился Клод, – скажешь тоже, ревную. Да Дафна, она же...

   Он запнулся, подбирая слова.

   – Та леди, что приходила к тебе вчера, это и есть Дафна? – спросил Алан.

   – Да, это она. Та еще злодейка.

   – Ты, верно, разыгрываешь меня, – сбивчиво прошептал он, – той леди никак не больше тридцати! А Дафна же, она...

   – Успокойся, парень, – усмехнулась Ингрид, – зачем мне тебя обманывать?

   – Но ты же говорила, что она старушка?

   – Старушка? – воскликнула появившаяся травница, – эта девчонка называла меня дряхлой старухой, неспособной достать воды из колодца?

   – Я этого не говорила, – покачала головой Ингрид.

   – Да, Ингрид ничего плохого про вас не говорила, леди Дафна, – поспешил вступиться Алан.

   – Алан Фостер, – величественно произнесла травница, – не стоит меня звать леди или госпожой, лучше просто Дафна. Ты же не хочешь, чтобы в ответ я называла тебя Великий магистр.

   – Верховный, – непроизвольно поправил Алан, – но я не верховный, а пока еще младший. В общем, – вконец запутался он, – я согласен.

   – Очень хорошо. Я поговорила с твоим наставником, братом Олафом, и узнала много интересного о твоих похождениях. Впрочем, удивляться тут нечему, ведь ты должен стать Верховным магистром и сменить, – Дафна задумалась, – кто там сейчас?

   – Элиот Гилкрист, – пришел на помощь Алан.

   – Верно, – кивнула она, – Гилкриста. Могу с уверенностью сказать, что тебя ждет великое ну или, уж во всяком случае, интересное будущее.

   – Вы можете сделать меня опять нормальным человеком? – с надеждой спросил Фостер.

   – Я никогда прежде не сталкивалась с подобными случаями, но подумаю, что можно для тебя сделать, а сейчас, наверное, уже готов завтрак?

   – Так точно! – отрапортовал Клод. За время их болтовни он успел накрыть на стол и сейчас держал в руках кастрюлю. Аппетитные запахи быстро распространялись по комнате. Живот Ингрид предательски заурчал.

   Во время завтрака, Ингрид несколько раз замечала на себе внимательный взгляд Олафа. Он редко смотрел на людей в упор. Сейчас Олаф вглядывался в девушку, словно увидел нечто диковинное, но стоило ей посмотреть в его сторону, как старый рыцарь тут же отводил глаза. "Уж не влюбился ли?" – подумала Ингрид и, с трудом сдерживая смех, вспомнила про другого старика.

   – Клод, – спросила после завтрака Ингрид, – ты отдал Дафне посылку старика?

   – Какого еще старика? – переспросил Клод, – ах, да, как же я мог забыть! Коробка до сих пор валяется в моем мешке.

   Сидевшая рядом с Олафом Дафна удивленно на них посмотрела.

   – О чем вы говорите?

   – Старый Джордж, – пояснил Клод, подходя к мешку, – тот, что помог нам с Аланом.

   – Я помню, ты рассказывал, – кивнула Дафна, – но почему ты промолчал про посылку и вообще, откуда он меня знает?

   – Ну, я... – невнятно промычал Клод.

   – Какой же ты хитрец, Клод, – усмехнулась Ингрид.

   – Утаиваешь тут всякое, – продолжила мысль Дафна.

   – Вы обе, будете опаснее всяких стрел, – с жаром выпалил повар.

   – Каких еще стрел, Клод? – спросила Ингрид.

   – Я лучше промолчу, – буркнул Клод, доставая из мешка шкатулку.

   Ингрид видела ее всего пару раз. Сейчас эта деревянная коробочка, украшенная сложной резьбой, являла собой жалкое зрелище. В мешке Клода любая вещь рисковала стать раздавленной, потрепанной или просто помятой.

   – Вот, – Клод неуверенно протянул шкатулку Дафне.

   – Что-то вид у нее какой-то странный, – сказала Дафна, рассматривая коробочку. – Говоришь, Джордж?

   – Да, – кивнул Клод, – просил отдать тебе шкатулку. В ней должны быть какие-то редкие травы.

   – Травы? – изумилась Дафна, поднеся шкатулку к уху и встряхнув ее, – что же это за Джордж такой?

   Еще немного покрутив коробочку в руках, травница, наконец, открыла ее. Все склонились, стараясь заглянуть внутрь. Ингрид заметила, что даже Олаф и тот вытянул шею.

   – Да, – протянула Дафна, вынимая из коробочки цветок, – значит, Джордж?

   Вопреки всему, цветок оказался свежим, будто его только что сорвали. Большой бутон с красивыми красными лепестками, на которых еще поблескивали капельки утренней росы. Гладкие зеленые листья с легким сероватым оттенком резко контрастировали с алым бутоном, придавая ему еще большую насыщенность.

   – Даже шипов нет, – Дафна провела пальцем по стеблю, – вот так Джордж!

   – Так ты его все-таки знаешь? – поспешила спросить Ингрид.

   – Не уверена, – пожала плечами Дафна.

   – Джордж говорил, что когда-то ты сильно помогла ему, и он тебе очень обязан, – неохотно сказал Клод.

   – Не люблю должников, – Дафна положила цветок назад в шкатулку и с хлопком закрыла ее, – я никогда ничего не прошу взамен своей помощи.

   – Но ведь это же роза! – взволнованно проговорил Алан. По его тону было непонятно, удивляется ли он цветку или холодности Дафны.

   – Да мне хоть чертополох, – усмехнулась травница. – Клод, держи посылку и, пожалуйста, закопай ее где-нибудь подальше и поглубже.

   – Будет исполнено! – охотно отозвался тот. По-видимому, Клод до сих пор не терял надежды. Взяв коробочку, повар энергично зашагал к двери.

   Едва Клод ушел, Ингрид вызвалась проведать Грогана. Дафна, утвердительно кивнув, пошла за ней следом, не обращая внимания на сопротивление девушки. Олаф так и остался сидеть за столом, о чем-то напряженно размышляя.

   Гроган лежал на кровати травницы, а самой Дафне, догадалась Ингрид, пришлось спать на деревянной кушетке у окна.

   – Только не буди его. Пусть поспит, – предупредила Дафна, – сейчас ему нужен покой и сон, через неделю-другую будет как новенький.

   – Хорошо, – кивнула Ингрид, приближаясь к бледному, словно простыня, капитану. Его осунувшееся лицо было спокойным. Гроган размеренно дышал.

   – Когда его принесли, – прошептала Дафна, – я поначалу решила, что это сам герцог, уж очень похож, только волосы светлее.

   – Вовсе не похож, – буркнула Ингрид.

   – Если сомневаешься, то давай проверим, – улыбнулась травница, – тот соверен до сих пор при тебе?

   – Ну, уж нет, – девушка непроизвольно сжала через платье монету.

   – А вы знакомы с герцогом? – шепотом спросил Алан.

   – Все может быть, юноша, – загадочно улыбнулась травница.

   Видимо, истолковав все по-своему, Фостер с благоговейным придыханием принялся расспрашивать Дафну о герцоге, едва они вышли в маленький садик.

   – Дафна, а вы говорили с ним? Он, и правда, немногословен? А секиры, вы видели те секиры?

   – Какой же ты нудный, парень, – вздохнула Ингрид и уже собралась сказать, чтобы он отстал от травницы, но Дафна с по-прежнему загадочной улыбкой ответила:

   – Когда Ингрид была совсем малышкой, она любила слушать легенды о непобедимом Эдмунде.

   – При чем тут я? – воскликнула ошарашенная Ингрид.

   – Легенд было превеликое множество, но она их слишком быстро запоминала и редко когда слушала одну и ту же во второй раз. Я ей рассказала все, что только знала и могла придумать. Время от времени, нам приходилось выбираться в город и там она докучала своим Эдмундом всем знакомым.

   – Она даже и их расспрашивала? – спросил Алан.

   – Что ты, она не такая. Ингрид никогда не поверит словам какого-нибудь простого торговца или портнихи. Она сама пересказывала эти диковинные истории, выворачивая все на свой манер, и утверждала, что так оно и было. Хуже того, когда людям надоедало слушать эти сказки, Ингрид упрекала их в измене государю.

   – Дафна! – прошипела Ингрид, – это подло.

   – Хорошо-хорошо, – усмехнулась травница и, как часто у нее бывало, направилась к клумбе с цветами.

   – Ингрид, я ... – начал, было, Алан.

   – Что-то вдруг есть захотелось, – оборвала его Ингрид и, пока не в меру разговорчивая Дафна не рассказала недомагистру что-нибудь еще, решительно зашагала к дому.

   День тянулся мучительно долго. Обед, странные взгляды Олафа, улыбка Дафны и пугающее добродушие и покладистость Клода. Прогулка по саду, среди цветущих слив и, наконец, поиск секретных тайников, сделанных ею в детстве. Она смогла вспомнить, куда спрятала пустую бутылку, казавшуюся когда-то такой красивой. Достав ее из дупла старой груши, Ингрид потихоньку погрузилась в воспоминания. Вот она смогла залезть почти на самую верхушку векового дуба и увидела далекие вершины гор. Вот она вместе с Дафной варит зелье для глупых горожан, славящееся чем-то особенно полезным. Птицы, животные, растения, маленькие приключения, казавшиеся ей когда-то великими походами – воспоминания хороводом проплывали у Ингрид перед глазами, навевая легкую грусть о прошедшем детстве.

   – Ингрид, – серьезный голос Олафа вернул ее из мира грез.

   Девушка обернулась, все еще держа в руке пыльную бутылку. Перед ней стояли Олаф и Дафна.

   – У нас к тебе разговор, – сказала Дафна, – для Алана он тоже может быть полезен.

   – Что-то я сегодня немного устала для задушевных бесед, – вздохнула Ингрид.

   – Олаф еще вчера вечером рассказал мне, как вы сюда добирались. Добрых пару часов, под проливным дождем, он нес раненого Грогана, а Клод тащил тебя. Что произошло с Джеком и так всем ясно, но вот что случилось с тобой?

   – Я потеряла сознание, – с трудом сдерживая раздражение, сказала Ингрид. Ей было неприятно обсуждать свои слабости, – и ничего не помню.

   – Да, – кивнул Олаф, – также стало плохо и Алану. Я пробовал звать его, но и он не отвечал.

   – Я словно провалился куда-то, – проговорил Фостер.

   – Клод мне рассказывал, что почти у самых ворот Грюндорфа на вас напали разбойники, и ты воспользовалась магией Огня.

   – Не я, а Алан.

   – Я тоже так думал, – кивнул Олаф, – пока не увидел все собственными глазами. С тем обезумевшим человеком справилась ты, Ингрид, а не Алан.

   – Как это? – удивилась девушка.

   – Я не уверен, но, кажется, ты можешь использовать силу стихий.

   – Стихий?! – воскликнул Алан, – но стихии подвластны только братьям. Женщины, называющие себя колдуньями, используют живительную силу природы, но не стихий!

   – Вы к чему клоните? – настороженно спросила Ингрид.

   – Ты наделена силой, девочка, – спокойно проговорил Олаф, – возможно, часть силы Алана перешла к тебе и ты теперь способна управлять Огнем.

   – Вздор, – резко сказала Ингрид, – еще скажите, что я буду первой сестрой за всю историю ордена.

   – Ингрид, – улыбнулась Дафна, – ты и сама прекрасно понимаешь, что Олаф сейчас не шутит.

   – Не наделяйте меня великими способностями, которых у меня нет.

   – В том-то и дело, что они вовсе не великие, – грустно вздохнул Олаф, – после вчерашнего случая, ты лишилась чувств. В Грюндорфе, со слов Клода, тебя трясло, будто окатили ледяной водой. Ты не управляешь своей силой, а скорее наоборот, сила владеет тобой. В следующий раз, она может убить тебя!

   – Вот обрадовал.

   – Я хочу, чтобы ты научилась правильно использовать силу стихии. Я научу тебя простенькому заклинанию, способному, разве что, зажечь свечу. Потом, конечно, постепенно ты освоишь и другие необходимые заклинания, но это должно слетать с твоих губ, словно обычное ругательство. Только так мы сможем контролировать силу и, в критический момент, ты подожжешь соломинку, а не дом и себя заодно!

   – Брат Олаф, – возмутился Алан, – разве можно так трактовать заклинания? Ведь все они священны, и мы должны читать их с трепетом в душе.

   – Все правильно, – согласился Олаф, – они священны и велики, и каждый брат помнит об этом, но, в нашем случае, мы имеем дело с Ингрид.

   – Что-то я не пойму, – сказала девушка, – вы меня за кого принимаете?

   – Успокойся, – Дафна коснулась ее плеча, – это была моя идея. Брат Олаф собирался учить тебя, словно обычного послушника. Но не станешь же ты с блаженной улыбкой напевать заклинание, когда тебя окружают какие-нибудь злодеи? А вот с бранными словами все обстоит иначе.

   Ингрид не знала, что и ответить. Она действительно часто бывала груба на язык, но чтобы считать это недостатком и, одновременно, извлекать выгоду – такое могла придумать только Дафна.

   – Что я должна делать? – спросила Ингрид.

   Весь остаток дня она твердила одно и тоже слово "Рин". Поначалу воодушевленный Олаф показывал, как должно читаться это заклинание и как загорается сухая травинка, затем пушинка, клочок бумаги и даже прутик. Несколько раз у братьев разворачивался настоящий спор, стоит ли использовать "Рин" или выбрать какое-нибудь другое заклинание. Во время спора они забывали об Ингрид и начинали обсуждать похождения какого-нибудь безумного мага, жившего несколько веков назад, который к этому "Рин" вообще не имел никакого отношения. Потом, словно спохватившись, они замолкали и Олаф вновь монотонно и сухо повторял с Ингрид одно и тоже слово, лишь изредка меняя объект для поджога.

   Когда солнце уже клонилось к закату и Клод позвал их к ужину, Алан вновь стал усиленно предлагать другое заклинание, утверждая, что оно мелодичнее на слух. Олаф же опять начал отстаивать права этого несчастного "Рин". Вообще, в ходе их бессмысленной беседы, Ингрид поняла, что особой разницы во всех простых заклинаниях нет, в отличие от более сильных и мощных. Какие-то нужно было читать едва ли не четверть часа и при этом не допускать ошибок, иначе сгоришь на месте, какие-то, и вовсе, произносились только в безлунную ночь и так далее.

   – Хватит, я устала, – сказала Ингрид.

   – Хорошо, продолжим после ужина, – согласился Олаф.

   – Может, лучше завтра? – предложил Алан, – для новичка слишком трудно отдавать весь день занятиям.

   – Но без усилий мы ничего не добьемся, – резонно заметил Олаф, – опытные маги обязаны своей силой только ежедневным многочасовым тренировкам. Так что, я думаю, нам нужно поупражняться еще.

   – Рин с вами, я есть хочу! – крикнула Ингрид и развернулась к дому.

   – Ух ты! – услышала она за своей спиной.

   Олаф держал в руке веточку, которую весь день мучила Ингрид. Сейчас на ее кончике плясало ярко-алое пламя.

   – Невероятно, – проговорил Алан, – Ингрид, ты смогла!

   – Как ты себя чувствуешь? – поспешил спросить Олаф, – слабости нет?

   – Нет, – буркнула, довольная в душе, Ингрид.

   – Отлично! – Олаф едва не подпрыгивал от радости, – наконец-то у тебя получилось! Теперь нам нужно закрепить достигнутое, чтобы было что показать Дафне.

   Ингрид уже почти отчаялась получить свой ужин, но ей на помощь пришел Клод. Устав звать к столу, повар пошел к ним навстречу.

   – Сколько же можно, все остывает! – прокричал он и, замедлив шаг, ойкнул.

   – Ты чего, Клод? – спросила Ингрид, решив, что он удивился ее успехам.

   – Там, – проговорил повар, указывая на сливы за их спинами. Ингрид обернулась и едва сдержалась, чтобы не повторить восклицание Клода. Над отцветающими сливами, в лучах закатного солнца распустилась гигантская роза. Она была точной копией подарка Джорджа.

   – Куда ты дел шкатулку? – спросила Ингрид.

   – Закопал там, – и он вновь указал на цветок.

   – Вот так Джордж, – выдохнул не менее удивленный Олаф.