Текст книги "Красный дьявол и Каменная чаша"

Автор книги: Александр Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

   Глава 17

   До полудня время тянулось мучительно медленно. Кристоф устало перелистывал страницу за страницей, монотонно читая заунывную оду о Великом Эдмунде. Джонни и Кэт, дети известного в столице и весьма состоятельного ювелира Лероя, заворожено ловили каждое слово учителя. Наконец перевернув последнюю страницу, Кристоф выслушал их сбивчивый пересказ.

   – Верно, Джонни, – одобрительно кивал он, – герцог провел войска через горы.

   Как только солнце подобралось к его тетрадям, Кристоф облегченно вздохнул – урок закончен. Он простился с четой Лероев и направился вниз по улице, к вычурному кварталу гильдии купцов. В Нордфолке не было никаких школ и учителя, облаченные в плотные черные мантии, давали уроки на дому. Его ждали почтенные Курцы, а потом еще и Далтоны. Весь день был расписан поминутно. Только когда большие часы на площади пробили четыре гулких удара, рабочий день учителя Кристофа подошел к концу.

   Прохожие, приветливо улыбаясь, здоровались с ним. Вежливо кивая в ответ, Кристоф шел к себе домой. Он снимал комнату в самом тихом квартале столицы, где никогда не ступала нога правонарушителя. Кристоф жил едва ли не на чердаке, в доме аптекаря. Многие предлагали молодому учителю жить и вовсе бесплатно в куда лучших условиях, но Кристофу нравился вид из окна, а вернее выход на крышу.

   Когда Кристоф только приехал в Нордфолк, знаки внимания, которые здесь оказывали учителям, сильно удивили его. Он даже подумывал сменить профессию и работать лекарем, но им, беднягам, доставалось еще сильнее. Буквально через неделю его уже знали почти все жители квартала, в котором он поселился. Потом с ним стали здороваться совсем незнакомые люди. За Кристофом закрепилась репутация доброго педагога и хорошего парня.

   – Кристоф! – окликнули учителя, когда он уже подходил к крыльцу аптекарского дома.

   Кристоф медленно обернулся. За его спиной стоял пожилой грузный мужчина в шелковой мантии старшего учителя. Он держал связку потрепанных книг и свернутую в трубку карту.

   – Добрый вечер, наставник Добстон, – учтиво улыбнулся Кристоф.

   – Эх, добрый, – вздохнул тот. – Хорошо, что я вас встретил. Есть свободная минутка?

   – Да, конечно, – удивленно ответил молодой учитель.

   – Тогда давайте выпьем по кружечке пива. В квартале отсюда есть сносный трактир. Я угощаю!

   В трактире было многолюдно. Добстон заметил свободный столик, возле бочек размером с человеческий рост, и повлек за собой Кристофа.

   – Томпсоны сегодня подпилили ножку моего стула, – раздраженно проговорил старик. – Шкодливые лентяи! Спроси что, ничего не помнят, ничего не хотят учить! Вот подниму оплату на шиллинг за урок и посмотрю, что сделает с ними их добрый папенька.

   – У ребят сейчас шаловливый возраст. Подрастут, будут куда внимательнее.

   – В солдаты бы таких внимательных!

   – Вы слишком строги, наставник. Они всего лишь дети.

   – Черти, а не дети. Вы говорите, подрастут и исправятся, но помяните мое слово, те разбойники в детстве наверняка были такими же мелкими пакостниками!

   – Разбойники?

   – Дорогой мой Кристоф, – сочувственно проговорил Добстон, – вы все время витаете где-то в облаках! Более чем уверен, вы даже не знаете, что творится в городе!

   – Вы правы, не знаю, – согласился Кристоф.

   Хорошенькая подавальщица принесла выпивку и, ставя кружки на стол, улыбнулась Кристофу.

   – Завидую я вам, – сказал Добстон после внушительного глотка, – честное слово, завидую.

   – Мне? – изумился молодой учитель, мысленно прикидывая, насколько затянутся ворчания старика.

   – Да. Вы живете в каком-то особом мире, где нет зла. Но помните, оно рядом, оно всюду! Вы слышали, что по ночам теперь опасно ходить? Можете не отвечать, – махнул он пухлой рукой, – я и так вижу, что вы ничего не знаете. У нас в городе орудует банда грабителей. Они убивают людей! Убивают и вычищают карманы. Раньше, да простит меня милостивая Анкейн, эти мерзкие убийцы бродили только по окраинам, но вчера ночью они орудовали всего в двух кварталах отсюда!

   Багровый то ли от негодования, то ли от выпитого пива, Добстон ненадолго замолчал, делая очередной, весьма продолжительный глоток.

   – Ужас, – тихо сказал Кристоф.

   – Именно! – подтвердил старик. – Теперь сам не знаю, как возвращаться домой. Ведь бывает же, что засидишься где-нибудь. А главное, наша стража не может их поймать. Усилили патрули, но все без толку! Поверьте, это только начало. Скоро молодчики начнут лезть в дома и убивать там! Кровожадные... неучи!

   – Я думаю, стража обязательно их поймает.

   – Все то вы думаете да думаете, – Добстон бухнул пустую кружку на стол, – о себе лучше подумайте. У вас есть какое-нибудь оружие?

   – Конечно нет, – отрицательно покачал головой Кристоф. – Ношение оружия в столице запрещено и, кажется, даже налагается крупный штраф.

   – Налагается, крупный, – усмехнулся наставник.

   Маленькие черные глазки Добстона озорно блеснули. Оглядевшись по сторонам, он чем-то загремел под столом и вытащил небольшую булаву.

   – Пусть только сунутся!

   – Но ведь...

   – И вам советую, – Добстон поспешно спрятал оружие. – Не хотите носить с собой, то хотя бы держите дома. Скажу по секрету, у меня в спальне есть компактный арбалет. Между прочим, двухзарядный. Конечно, дорогая игрушка, но она того стоит. Хотя наставник Говардс, зажиточная душа, даже нанял себе телохранителя! Теперь ходит по городу с верзилой, на две головы выше его самого.

   После второй кружки, Добстон все чаще стал упоминать Говардса, а потом и вовсе заговорил о нем. Он перечислял, в какие богатые семьи тот ходит, как мало знает и сколько берет за урок. Кристоф слушал молча, не желая поддерживать ни того, ни другого. Под конец, начав загибать пальцы, перебирая все мнимые достоинства наставника Говардса, толстяк внезапно спохватился.

   – Дорогой мой Кристоф! – воскликнул он, – я совсем засиделся с вами. Смотрите, уже начало смеркаться! Вы уж меня извините, но я поспешу домой, чего и вам советую.

   Старик надел шапочку и взял книги.

   – Остерегайтесь грабителей! – назидательно сказал он напоследок и, кряхтя, решительным шагом вышел из трактира, так и не заплатив.

   Рассчитавшись с улыбчивой подавальщицей, Кристоф вышел на улицу. Подул прохладный ветерок, раскачивая трактирную вывеску. Поежившись, учитель направился домой.

   Поднявшись к себе, он зажег свечу. Небрежно бросил мантию на стул и прошел к небольшому балкончику. На перилах белел в сгущающемся сумраке хрустальный ястреб. Привычным движением вынув секретную шпильку из боковой стенки маленького ящичка, Кристоф открыл дверцу и вынул письмо. Холодные глаза искусственной птицы наблюдали за ним.

   В письме не было ничего нового. Отпустив магического посланца, Кристоф устало сел на кровать, привалившись спиной к стене. Когда ночной ветерок донес до него два гулких удара городских часов, Кристоф встал и открыл платяной шкаф. Порывшись в нем, Кристоф выбрал длиннополую черную куртку. Она несколько отличалась от формы учителя, но того требовал случай. Затем он задул свечу и вновь вышел на балкон. Встав на перила, Кристоф ловко забрался на чердак. Перепрыгивая с крыши на крышу, благо дома стояли почти вплотную, он добрался до старого заброшенного дома. Через несколько минут Кристоф уже стоял на крыльце. Старая дверь бесшумно закрылась. На улице, как и всегда, не было ни души. Он шел по спящему городу, бесшумно ступая по мостовой, словно тень. Путь предстоял неблизкий.

   – Стой! – послышалось у него за спиной.

   Не сбавляя шага, Кристоф продолжал идти, но прямо перед ним вдруг выросло два силуэта. Один вынул из-под плаща скрытый фонарь и режущий глаза свет ударил Кристофу в лицо.

   – Гони деньги, – холодно приказал голос.

   Кристоф заметил, как в руке второго блеснул нож. Сзади, шаркая ногами, подбирались еще двое.

   – Ну же, не будь дураком. Верно, уже слышал про нас? – усмехнулся голос за спиной.

   – Нет, – неожиданно прошептал еще один голос, – стойте!

   – Ты чего, Билл?

   – Посвети-ка ему в лицо.

   Яркий луч вновь ударил в глаза Кристофу.

   – Я так и подумал, – проговорил Билл, – это местный учитель, кажется, Кристоф.

   – Ну и что с того?

   – Я не буду его грабить, – прошипел Билл. – Убить учителя это тяжкий грех!

   Он хотел еще что-то сказать, но не успел. Холодная сталь врезалась ему в сердце. Следующим пал человек с фонарем. Кристоф вновь оказался во тьме. Стоявшие сзади грабители, ничего не понимая, попятились, но было уже поздно. Изогнувшись, как пружина, Кристоф метнулся на них. Тихий вскрик и один упал ничком. Бандит с обнаженным тесаком в руке замер. Вытянув шею, он тщетно всматривался в темноту, желая найти Кристофа. Легкий хруст и обмякшее тело грабителя аккуратно легло на землю.

   Кристоф подошел к его подельнику и, перевернув ногой тело, вынул из кровоточащей раны тонкий нож. Тоже самое он проделал с двумя оставшимися членами банды. Сегодня определенно паршивая ночь, заключил Кристоф. Взять всего три ножа. Последнему недоумку пришлось ломать шею.

   "Но как они смогли заметить меня? – думал он, – впредь нужно быть осторожней".

   Нордфолк утомил его. Слащавые речи ленивых горожан, которые готовы дни на пролет перебирать старые сплетни. Их сопливые детишки и, конечно же, коллеги. Кристофу впервые пришлось разыгрывать из себя учителя. Он всегда знал, что важные и суровые наставники с правильными надменными лицами и нравоучительными речами на самом деле завистники и скряги, но он даже не подозревал, что они еще и жалкие пьяницы.

   В свое время Кристоф получил хорошее образование. В отличие от пресловутого Добстона или того же Говардса, он действительно закончил университет. Для него это было скорее делом чести. В юности Кристоф хотел восстановить престиж своей семьи. Он думал, что стоит получить блестящее образование и им обязательно заинтересуются люди двора. В отличие от своих отстающих товарищей, он не получил достойной должности и начинал мелким чиновником. Но Кристоф не отчаивался. Он приложил все усилия, чтобы проявить себя и, за выдающиеся способности, начал довольно быстро расти. В двадцать пять Кристоф уже занимал хороший пост, но потом, неожиданно, ушел в отставку. Император Готфрид лично пригласил его на тайную службу. Именно здесь Кристоф смог реализовать истинного себя. Ему предоставили полную свободу действий. Постепенно у его семьи появился собственный замок. Затем Кристоф женился на самой красивой девушке двора, прелестной Изабелле, что не вызвало никаких пересудов. Все и так знали, кем является Кристоф. Он все чаще стал отправляться за границу. Его личная армия шпионов находила необходимых лиц, которые помогали империи расти. Для предателей высокого ранга возможность разговора с Кристофом была гарантом безопасности.

   Сейчас один из приближенных Эдмунда ждал его, чтобы продать своего хозяина. Конечно, Кристоф понимал, что у предателя есть свои цели. Если хорошо подумать, то предатель даже не так глуп, как прочие. Кристоф чувствовал опасность, исходившую от этого дружелюбного человека.

   Когда городские часы пробили три, Кристоф осторожно подошел к двери. Постучал три раза, потом еще два. Почему-то все предатели любят играть в шпионов. Они назначают встречи непременно ночью, в каком-нибудь "проверенном" тихом месте.

   Дверь открылась. Кристоф проскользнул внутрь и за его спиной тут же со скрипом опустился засов. В темной комнате с низким потолком стояло два кресла.

   – Приветствую, Кристоф, – сказал знакомый голос. – Мне пришлось побеспокоить вас из-за очень важного дела. Прошу, присаживайтесь.

   Предатель не любил показывать свое лицо. Он сидел в другом конце комнаты, окутанный мраком. Напротив же кресла Кристофа горело две свечи. Бедняга не знал, что шпион видит его не хуже, чем днем. Надменное выражение лица, жесты, позу, Кристоф даже слышал, как бьется его сердце. Что же касается человека, стоявшего возле двери, то Кристоф его практически не ощущал. Он только слабо чувствовал присутствие, что несколько угнетало его, но Кристоф уже успел привыкнуть даже к этому неприятному спутнику предателя. Шпиона трудно застать врасплох, а в случае схватки он покажет им несколько неожиданных фокусов.

   – Неужели вы смогли уговорить Эдмунда? – раздраженно спросил Кристоф.

   – Нет, к сожалению, герцог пока неприступен. Но важно следующее. Готфрид собирается начать переговоры. Мне стало известно, что он намерен заключить союз с Лаороном.

   Кристоф усмехнулся.

   – Вы ведь знали об этом, – продолжал голос, – но почему молчали? Неужели вы хотите обмануть меня и заключить сделку за моей спиной?

   – Какую еще сделку?

   – Если Эдмунд заключит союз, то я буду уже не нужен, – с плохо скрываемым раздражением, проговорил предатель.

   – Так вы считаете, что герцог все же захочет объединиться?

   – Конечно нет, – на его губах вновь заиграла надменная улыбка. – Я очень хорошо знаю герцога, очень. Именно поэтому я не могу понять, для чего этот союз?

   – Сколько вы уже обещаете уговорить герцога? Император устал ждать, когда Эдмунд начнет наступление. Но вам, сударь, почему-то все время что-то мешает. Где же ваша решимость?

   – Да как ты... – предатель запнулся, цепенея от взгляда шпиона.

   – Не буду скрывать, я знал. Скажу даже большее. У вас ведь в скором времени намечается некий Большой совет. Планируется, что посланник империи прибудет именно к нему.

   Предатель продолжал молчать. Его лоб расчертили глубокие морщины.

   – Вы никогда не думали, что герцог может не согласиться? – наконец спросил он, поглаживая рукой большой медальон на шее. – Вы никогда не слышали, что Эдмунд сторонник мира?

   – Именно эти доводы вы приводили в свою пользу. Вы утверждали, что Эдмунд объявит империи войну и поведет своих доблестных магов в бой. Так же вы говорили, что совершите переворот и свергните с престола засидевшегося герцога, едва он истощит Лаорон войной. Если я не ошибаюсь, вы даже утверждали, что знаете как его убить.

   – Убить? Ну что же, все правильно. Но, – предатель хищно улыбнулся, – теперь мне известно, как сделать герцога сговорчивее. Вернее, я знаю, как сделать, чтобы Эдмунд слушал только меня.

   – Я не понимаю вас.

   – Все правильно, – кивнул предатель, – но мне нужно время. Думаю, я успею к Большому совету. Хочу вас предупредить, Кристоф. Мы будем иметь дело уже совсем с другим герцогом. Но пока не будем об этом. Когда придет время, я извещу вас. В дальнейшем, я искренне надеюсь, вы не будете устраивать мне подобных сюрпризов.

   За спиной Кристофа со скрипом отворилась дверь. В душную комнату ворвался ветер и задул обе свечи. Проходя мимо призрачного охранника, Кристоф заметил безумный блеск в его глазах. По спине шпиона пробежал неприятный холодок.

   – Доброй ночи, – донеслось ему вслед.

   Ночной разговор сильно разозлил Кристофа. Предатель был явно уверен в своих силах. Опять же этот телохранитель. Шпион поежился от внезапно налетевшего пронизывающего ветра. Вдалеке послышались шаги. Кристоф вжался в стену дома – еще одна ночная стычка ему не нужна. Улицу осветил косой луч фонаря. Двое стражников медленно шли навстречу Кристофу. Они вяло спорили, где лучше устроиться на ночлег. Едва стражники скрылись за поворотом, шпион продолжил свой путь.

   Глава 18

   – Зачем? – продолжал повторять Клод, – зачем ты это сделала?

   – Ты становишься похожим на ворчливую старуху, Клод, – заметила Ингрид.

   – Во всем виноваты эти проклятые ведьмы, ведь это они тебя подговорили?

   – Я устала повторять одно и тоже. Старый мерзавец Вилл только что доказал, насколько я права. Не переживай, волосы отрастут, с цветом тоже проблем быть не должно. Хотя, знаешь, так мне даже нравится!

   – О, Ингрид! – взвыл Клод. Он выразительно посмотрел на нее, после чего накинул куртку и направился к двери.

   – Ты куда, Клод?

   – Хочется чего-нибудь выпить, – не оборачиваясь, буркнул он.

   – Не наделай глупостей!

   Клод вышел, хлопнув дверью.

   Ингрид взяла со стола зеркало. Усевшись на кровать, она посмотрела на свое отражение, касаясь пальцами кончиков волос, словно привыкая к себе.

   – Я согласен с Клодом, это очень смелый поступок, – начал, было, Алан.

   – Помолчи, – оборвала его Ингрид, – у меня сейчас нет настроения выслушивать чье-либо мнение. Что сделано то сделано и назад не вернешь. По-крайней мере, сразу.

   Алан задумался. Скорее всего, для Ингрид волосы стали большой жертвой. Ей должно быть и самой больно смотреть в зеркало. Такие прекрасные, длинные волосы самого любимого цвета Алана – огненные. Он видел их всего пару раз, ведь в лесу нет зеркал и времени для разглядывания себя в журчащем горном ручье. Каждый раз Алан с замиранием сердца смотрел на них, а сейчас из зеркала на него глядит не то подросток, не то послушница милостивой Анкейн.

   Сколько же она отдала за это ведьмино зелье? Пять или десять шиллингов? Стоило ступить на проклятую, по словам Клода, землю, как сразу Алану стало не по себе. В Ингрид он был лишен чувств, но готов поклясться, что окажись он в собственном теле, холодок не раз пробежал бы по его спине. Девушка же вела себя вполне спокойно. Она будто бы знала куда идти, хотя, как говорила сама, была там впервые. Возможно, во всех городах кварталы травниц находятся в одной и той же части города. Возможно, Ингрид петляла по мрачным, в солнечный-то день, улицам, пока не остановилась у внешне неприметной лавки. Алан ощутил клубящуюся тьму в недрах этого ядовитого гнезда. На встречу к ним вышла истинная ведьма. Крючковатый нос, бородавки по всему лицу, спутанные волосы и морщины. Фостер даже не мог предположить, сколько ей лет. Семьдесят или сто двадцать? Неужели, такие тоже когда-то были детьми? От одного ее прикосновения, любой гриб должен был превратиться в мухомор или поганку. Она крючковатыми пальцами с предлинными желтыми ногтями расправила фартук и сделала приглашающий жест. Маленькие черные глазки впились в Ингрид, кривые тонкие губы изогнулись в зловещей и одновременно многообещающей улыбке.

   Куда попадают души плохих людей после смерти? Старуха определенно знала куда и выбиралась оттуда не раз. Как же хорошо Алан понимал Клода, когда тот отказался с ними идти. Вначале он недоумевал, почему Клод отпустил Ингрид одну, но потом понял. Ингрид спросила, как поживает некая Метхен, на что ведьма, резко переменившись в лице, залепетала, что бедняжка давно умерла и она, бедная Тильда, живет тихой спокойной жизнью честной травницы. Лишь изредка, для прокорма своих малюток, она помогает людям, когда другие уже не в силах им помочь. Старуха сказала бы еще много всего, но Ингрид оборвала ее на полуслове. Так, отметил для себя Алан, она поступает со всеми, а не только с ним. На лице ведьмы застыла жалобная гримаса, будто она вот-вот разрыдается. Однако, когда Ингрид заговорила о цели своей, как она это назвала, маленькой прогулки на улицу убогих и хромых, ведьма почувствовала себя уверенней. За микстуру Цвета старуха потребовала десять крон и была непреклонна. Зелье дорогое, покупатели на него всегда есть, а готовить его очень тяжело. Она начала перечислять, загибая свои ужасные пальцы, сколько обходиться ей корень такой-то и листья такие-то. Пока они торговались, Алан пребывал, словно в зачарованном сне. Названия неведомых ему трав, непонятные выражения, намеки, возможно даже ругательства, и, как результат, все же, кажется, пять шиллингов. Вопреки ожиданиям Алана, ведьма дала не склянку средних размеров, на которую все время указывала рукой во время торга, а вынесла откуда-то из глубин лавки совсем маленькую, из темно-зеленого стекла бутылочку.

   Потом Ингрид направилась в торговый квартал, где посреди улицы поймала рыжую кошку. Животное, приманенное изящной протянутой рукой, начало рычать и вырваться, едва девушка, держа кошку в руках, завернула в подворотню. На гневные протесты Алана Ингрид не обращала никакого внимания. Ловко обхватив животное, девушка достала пузырек и уронила одну каплю микстуры на язык кошки. Дальнейшее заставило Алана притихнуть. Шерсть животного стремительно меняла окрас. Через мгновение она была абсолютно черной. Отпустив кошку, Ингрид, шумно выдохнув, выпила содержимое бутылочки. Затем она сняла шляпу и взяла в руку прядь волос. Они так и остались рыжими. Чтобы удостовериться, девушка выдернула один волос и начала его рассматривать. "Вот ведь ведьма" – зло произнесла она. От корня ровно на половину волос был черным, а дальше, как и ранее, огненно-рыжим.

   Но самое ужасное случилось после, когда Ингрид добралась до реки, разделяющей город надвое. Она внимательно смотрела на свое дрожащее отражение в воде. Алан хотел подбодрить Ингрид, предложить вновь сходить к ведьме и взять еще порцию микстуры, но почему-то не мог подобрать нужных слов. Он боялся обидеть девушку. Ему только и оставалось, что смотреть в воду, на отражение Ингрид. Он видел, как она спокойно достала кинжал, как хладнокровно, четкими движениями отсекала рыжие пряди. Ингрид срезала волосы явно с запасом и через десять минут ее было не узнать. "Ингрид" – только и мог вымолвить Алан. К слову сказать, пока они шли по городу, тут и там слышали о поисках рыжей девицы и ее спутника. Алан считал, что Ингрид слишком осторожничает, ведь о том, что они в городе никто не знает и, вдобавок, в своем наряде девушка никак не походила на сбежавшую дочку богача. Но в трактире Алан понял, что Ингрид все же оказалась права.

   Дверь без стука открылась. В комнату вошел раскрасневшийся Клод. Не говоря ни слова, он прошел к сумке на столе, обычно болтающейся на поясе у Ингрид.

   – Что ты задумал? – спросила она.

   – Потом, – буркнул Клод, – все потом.

   Двигался он как-то боком, что навело Алана на мысль, что Клод старается не смотреть на девушку. Послышался звон монет. Набив карман, Клод вышел. Дверь на этот раз закрылась мягко, почти не слышно.

   – Что это он? – спросил Алан.

   – Есть два варианта. Либо старина Клод решил утопить горе в вине, чем он занимается довольно часто, либо немного помучить удачу и сыграть с каким-нибудь заезжим шулером.

   – Он хорошо играет?

   – Прескверно.

   – Тогда, может, стоит вразумить его? Я имею ввиду, побеседовать с ним. Как говорит брат Олаф, все азартные игры были придуманы из-за одиночества, иными словами, от скуки, вот и Клод решил развеяться. А ведь ему, всего-то, нужен собеседник, способный выслушать и понять.

   – Парень, ты сейчас о чем толкуешь?

   – Я говорю, что азартные игры – это плохо.

   – Так бы сразу и сказал, – усмехнулась Ингрид, – пошли что ли, вразумим непутевого.

   В зале было шумно. Люди окружили один из столов и что-то оживленно обсуждали. Даже сам трактирщик Хью, нависнув над собравшимися, внимательно смотрел в самую гущу толпы.

   – Вот тебе! – раздался довольный крик, – не ожидал, да?

   – Куда катится этот мир? – ответил другой голос, – тебе, должно быть, не понравится такой расклад.

   – Ах, ты! – сокрушался первый, – опять тоже самое. Хотя, может еще разок?

   К облегчению Алана, Клод в разговоре участия не принимал. Но все же, один из голосов показался ему смутно знакомым. Ингрид подошла ближе.

   – Что там, Хью? – спросила она.

   – Да так, – туманно ответил трактирщик, отступая.

   Ингрид проводила его взглядом до стойки, а затем попыталась протиснуться к столу.

   – Лучше наблюдать с лестницы, – заметил Алан.

   – Заткнись, – шикнула на него Ингрид, стараясь пробраться сквозь толпу.

   В этот момент одна из спин повернулась и перед взором Ингрид, а заодно и Алана, предстал медведеподобный здоровяк.

   – Что ты сказал, малыш? – спросил он, прожигая насквозь гневным взглядом Ингрид.

   Вопреки здравому и любому другому смыслу, Ингрид ответила:

   – Что слышал, дубина.

   "Быть драке", – решил Алан, впрочем, так подумали и все остальные. Всегда, когда где-то намечается драка, или как сейчас, побоище, зеваки, словно мухи, собираются посмотреть. Они дружно отошли от стола, занимая удобные позиции для наблюдения. За столом остались сидеть только трое.

   – Сморчок! – проревел верзила, но крепкая рука опустилась на его плечо. Из-за его спины вырос Клод, хотя, стоит отметить, что он несколько уступал здоровяку в размерах.

   – Тебе чего? – громила повернулся к нему.

   – А тебе? – спросил Клод, – чего мальчишку задираешь?

   – Да я! – взревел тот, занося кулак. Клод ловко перехватил его руку и, словно в танце, крутанул его. Вертясь на одной ноге верзила отчаянно разевал рот и выпучивал глаза. Сделав ровный круг, его нос встретился с кулаком Клода. Отступив на два шага, здоровяк схватился за нос рукой.

   – Ты еще пожалеешь! – прошипел он, доставая нож.

   – Только не в моем трактире, господа! – зарычал Хью. – Некуда девать силу? Идите в солдаты, там для вас самое место!

   – Чего орешь? – огрызнулся верзила.

   – Браин! – певуче позвал Хью. Дверь, ведущая на кухню, отворилась. В зал вышел поваренок. Он был примерно одного роста с верзилой, только раза в два шире его в плечах. В кулаке, с голову Ингрид, Браин сжимал округлую палку. Алан не сразу сообразил, что это была скалка, только исполинских размеров, под стать повару.

   – Браин, дружище, – хищно улыбнулся Хью, – у нас опять стало душно. Будь добр, проветри помещение.

   Молча, как сама неизбежность, повар направился к смутьяну.

   – Эй, ты чего? – проговорил тот, пряча нож.

   Не оказывая никакого сопротивления, верзила дал могучей руке поднять себя за шиворот. Под благоговейный шепот, повар закончил возложенную на него миссию, высунув руку за дверь трактира. Он аккуратно поставил присмиревшего здоровяка, потом, легонько толкнув в спину, что тот поскакал, выставляя вперед руки. Проводив его взглядом, Браин закрыл дверь.

   – Ты опять начинаешь? – спросил Хью Ингрид.

   – Я? – удивленно переспросила девушка.

   – Я видел, как все началось.

   – И не вступился?

   – Это еще зачем? – ехидно спросил трактирщик.

   – Ладно, хватит вам, что было, то было. Я ведь прав, юноша? – спросил один из компании Клода. На вид ему было не больше тридцати. Одетый не хуже столичного франта, высокий, широкоплечий, с радушной улыбкой, – настоящий мошенник! Все это время он сидел за столом и с интересом наблюдал за дракой. Второй же, старик, медленно потягивая вино, задумчиво смотрел на пламя в камине.

   – Это еще кто? – спросила Ингрид.

   – А, это отличный парень, – усмехнулся Клод, – Себастьян. Мы тут разговорились немного и решили сыграть по маленькой.

   – Но сегодня злой рок отвернул от меня удачу, – продолжал улыбаться Себастьян, – мы с Клодом никак не можем одолеть нашего грозного, седовласого противника. Может втроем нам, наконец, удастся низвергнуть узурпатора фортуны?

   Он кивнул в сторону старика, заросшего по самые щеки седой щетиной. Что-то такое было в нем, внушающее трепет. Он одновременно походил на благородного владыку плодородных земель, привыкшего защищать свои границы и на главаря какой-нибудь шайки. Что, в общем и целом, почти одно и тоже. Старик был одет, в отличие от своего щеголеватого друга, в добротную, но видавшую виды куртку. Кустистые черные брови показались Фостеру очень знакомыми, будто он каждый день, по несколько часов кряду, смотрел на них, но вот где? Когда Алан проезжал Эрисвиль, единственный крупный порт в герцогстве, он беседовал со старым моряком, кажется капитаном. Моряк выглядел точь-в-точь, как этот старик. Но нет, не может быть.

   – Сознавайся, сколько продул этим двоим? – бесцеремонно спросила Ингрид.

   – Всего ничего, – Клод утер выступившие крупные капли пота со лба, – я еще отыграюсь! Считай это разминкой.

   – Разминкой?

   – Паренек-то с характером, – заметил Себастьян, – садись с нами, выпьем, сыграем, поговорим. Вечер только начался!

   Он хотел, было, по-дружески положить руку на плечо Ингрид, но та ловко увернулась.

   – Любишь создавать проблемы? – улыбнулся Себастьян.

   В его голосе, таком теплом и дружелюбном, проскользнула леденящая жесткость. Алан был уверен, что этот повеса будет куда опаснее недавнего медведеобразного увальня. Но Ингрид не дрогнула. Она внимательно посмотрела в голубые, как весеннее небо, глаза с узкими, напряженными точечками-зрачками.

   – Хватит вам, – поспешил вмешаться Клод, – давайте, действительно, сядем и выпьем.

   Гнетущее напряжение разом пропало.

   – Идет, – сказала Ингрид.

   Они прошли к столу. Старик, как и прежде, безучастно тянул вино, задумчиво уставившись в одну точку. Ингрид села напротив и мельком посмотрела на него. Очень знакомое лицо.

   – Гильом, – представил Клод старика, – удивительного везения человек, а это... – он задумчиво посмотрел на Ингрид.

   – Алан, – назвалась она.

   Услышав имя, старик вздрогнул. Он внимательно посмотрел на девушку, словно ожидая увидеть кого-то давно потерянного, и почти сразу отвел глаза.

   – Хью! – позвал Себастьян, – кружку лучшего эля для нашего юного смельчака. Я угощаю!

   Хмыкнув, трактирщик переглянулся с Ингрид, после чего принес полную до краев кружку.

   – Мне ты столько не наливал, – заметил Себастьян.

   – Двойная порция, – ответил трактирщик, – десять пенсов каждая. Итого, стало быть, двадцать.

   – Двадцать? – переспросил тот.

   – Так это же лучший эль!

   Себастьян горестно вздохнул, опустив плечи, а затем расхохотался, хлопая себя по колену.

   – Ну и жук, наш трактирщик, – сквозь смех сказал он.

   – Просто у него своеобразное чувство юмора, – улыбнулся Клод.

   – Ну, что, – Себастьян доверительно посмотрел на Клода и Ингрид, – может, сыграем, пока настроение есть?

   – Я не прочь, – кивнул Клод, но тут же получил локтем в бок.

   – Поздно уже, – проговорила Ингрид, подавляя зевок, – за выпивку спасибо, но что-то сегодня нет особого желания играть в карты.

   – М... – протянул Себастьян, – кому-то уже пора в кроватку. Наверное, стоило заказать молочка?

   "Нахал тот еще" – заключил Алан. Всячески задирает Ингрид, но она не поддастся, ведь...

   – Хорошо, – сказала Ингрид, ставя на стол, осушенную несколькими большими глотками, кружку, – но карты я не люблю. Играть будем только в кости.

   – Кости? – переспросил Себастьян.

   – Сколько ты промотал? – спросила она, глядя в упор на несчастного Клода.

   – Самую малость.

   – Сколько?

   – Пять крон, – выдохнул он.

   – Пять крон? – переспросила она, – ты просадил целых пять крон за полчаса?!

   – Но Ин... Алан, все начиналось довольно неплохо, и я даже выиграл пару раз, – начал оправдываться Клод, – но у Гильома действительно легкая рука.

   – У него? – спросила девушка, указывая пальцем на старика.