Текст книги "Найти и вспомнить"
Автор книги: Александр Уралов
Соавторы: Светлана Рыжкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Острые лучи солнца простреливали через поредевшую листву. Задрав голову, Маринка увидела, как на головокружительной высоте ходит зелеными и серебристыми волнами колоссальная крона. Наверное, в лесу таких гигантов больше и нет! Это дерево стоит среди других своих собратьев, вытянувшись к самым облакам и оглядывая лес, толпящийся у его подножия.
– Ну, добро пожаловать, принцессы и ты, хитрый Кот!
– Так уж и хитрый, – проворчал Кот, спрыгивая с коня.
– Здравствуйте! – хором сказали принцессы и захихикали. Получилось звонко и дружно, как будто они всю дорогу репетировали.
В хижине было столько всего интересного, что даже глаза разбегались! Ирка ела свой мед, капая прямо на штаны, и не замечала этого. Маринка неодобрительно покосилась на нее, но только вздохнула – у самой голова кругом шла! Тут тебе и винтовка, которую Охотник назвал "винчестером", и небольшой, зловеще выглядевший арбалет, пристроенный на стене под левую руку, и кожаный пояс с креплениями под него и хитро сшитыми кармашками для стрел-дротиков, и голова медведя на стене, и окаменевший горный тролль, стоявший в углу неведомо зачем… словом, все это надо осмотреть, потрогать и…
…и мед коварно потек с листа прямо на колени. Вот невезение!
Густо краснея, Маринка спросила Охотника, где она может отмыть свои новенькие кожаные штаны. Получив ответ, дернула зазевавшуюся королевишну за рукав – мол, пошли уж, неряха! Ирка гордо задрала носик и молча направилась к выходу. Там, на углу хижины, под деревянным желобом вросла в землю огромная каменная кадка, в которую стекала дождевая вода. Вода была темная, таинственная. На поверхности плавали листья, а некоторые уже наполовину утонули, лениво колыхаясь под поверхностью воды.
– Я думала, что вода болотом пахнуть будет! – весело сказала Иринка, сначала умывшись, а затем принявшись оттирать от меда штаны. – А она даже вкусная!
Королевишна была права. Не то листья были какими-то особенными, не то часто идущие дожди не давали воде зацвести, но она действительно была прохладной, чуточку пахнущей чем-то терпким, но приятным. Сама кадка была сделана из того же гранита, что и тролль. Они что, так и окаменели вместе? Надо будет спросить!
На вопрос о тролле и его кадушке ответил Кот:
– Этот тролль здесь давно стоит. Еще и хижины не было, как он тут торчал. Помню, я был еще совсем юным, когда проезжали мы с бароном мимо…
И Кот пустился в сложные воспоминания о том, как они с бароном гоняли по лесам противного лысого, как колено, лешего, повадившегося пугать по ночам деревенских жителей.
Маринка, как завороженная, смотрела на то, как Охотник чистит свой винчестер. Слушать Кота и одновременно смотреть на оружие – это придавало всей кошачьей истории особенную мужественную героичность. Иринка топталась у покосившегося шкафа с застекленными дверцами, разглядывая сквозь мутное стекло корешки старинных книг.
– …и после этого леший удалился, оставив поселян в покое! – гордо закончил свою историю Кот.
– И пришли вампиры, – тихо сказал Охотник. Кот сник. Он, кашлянул, зачем-то переложил шпагу на колени и нехотя сказал:
– Да… вскоре после этого вампиры начали появляться в нашем лесу.
– Думаете, их леший не пускал? – спросила Иринка, не поворачиваясь и по-прежнему глядя на книги.
– Нет, конечно, – пожал плечами Кот. – Просто… э-э-э… просто…
– Да не хитри ты, не хитри! – проворчал Охотник. Он повесил винчестер на место и принялся за свой арбалет. – Скажи уж сразу.
– Карла против этого, – понизив голос, заявил Кот и бросил на сестер быстрый взгляд. Зеленые глаза его на секунду вспыхнули. – Ты же знаешь. Так девочкам можно и всю магию растерять, – совсем тихо, почти шепотом, даже как будто против воли сказал он.
– Они сильные. И они – будущие королевы, – возразил Охотник, откладывая в сторону арбалет и принимаясь за дротики. Он внимательно рассматривал каждый из них, пробовал пальцем острия и откладывал в сторону. И продолжал говорить. – Чем дольше вы там, в замке, тянете, тем сложнее будет им стать королевами.
– Это почему? – спросила Иринка. Она, оказывается, уже стояла рядом, держа в руках изрядно потрепанный том в кожаном, попахивающем плесенью, переплете.
– Что за книгу ты взяла? Название? – не поднимая головы, строго спросил Охотник, продолжая осмотр. Теперь он, щелкнув, отсоединил от арбалета какую-то деталь и аккуратно протирал ее замасленной тряпицей.
– "Город напрасно умерших", – почему-то шепотом ответила Иринка.
Кот шумно вздохнул и внезапно с грохотом уронил шпагу на пол. Сестры подскочили от неожиданности, но Охотник даже не поднял голову.
– Я думал, у нас в запасе год-другой, – горько сказал Кот и повесил голову. Усы его обвисли. Маринка с ужасом увидела, как скатилась кошачьим по усам маленькая слезинка и скользнула по шерсти на груди…
– Это после встречи-то с Грызмагом? Нет, дорогой Кот, нет! К сожалению, он оказался проворнее, чем ты думал.
Крышки, проклятые крышки! Марина вдруг отчетливо вспомнила, как страшно было в светящейся зеленой гнилью темноте…
– Что вы от нас скрываете? – резко сказала Иринка, и голос ее зазвенел негодованием. Ах, какие знакомые интонации! Королевишна увидела несправедливость и начинает закипать священным гневом. – Мы приехали разузнать все про вампиров, чтобы прогнать их из леса… а вы, оказывается, что-то скрываете!
– Рассказывай ты, Кот, – буркнул Охотник и посмотрел почему-то не на разгневанную старшую сестру, а на Марину. Прямо в глаза. У Маринки прошел по сердцу холодок. Ей почудилось, что именно так, с прищуром, глядит Охотник на очередного вампира… и это последнее, что тот видит в своем немыслимо мрачном существовании живого мертвеца.
Охотник отвел глаза и Маринка перевела дух.
– Грызмага часто называют правителем Города Напрасно Умерших, – рассказывал грустный Кот. – Сами понимаете, из названия этого проклятого места, что оно означает. Случайные смерти, непредвиденные смерти, отчаянно несправедливые смерти – вот что такое Грызмаг. Пока вы были еще совсем детьми, он не в силах был вам навредить, но исподволь подтачивал могущество королевства. Со временем границы Грызмага придвинулись к вашим… и тотчас появились вампиры. Они ведь тоже умерли напрасно…
…В горах бродят дикие алмасты со странными, вывернутыми наизнанку мозгами. На реке по ночам безликие тени пугают русалок, а древесные феи жалуются, что кто-то пытается иногда поджечь лес.
…Но самое главное состоит в том, что Грызмагу удалось увидеть вас обеих. И теперь он неустанно тянется к вашим судьбам, пытаясь исковеркать, переломить их… как когда-то сломал он жизнь вашего деда, мужа императрицы…
Маринка была потрясена. Бабушка умерла давно, но Маринка хорошо помнила портрет, висящий в родительской комнате. На фотографии подтянутый военный обнимал за плечи красивую девушку… и это были бабушка и дед… еще молодые и очень счастливые, приехавшие на стройку того самого комбината, что постоянно присутствует в разговорах взрослых. Из любой точки города можно видеть его стройные высокие трубы, испускающие дым всех оттенков – от белого, как облака, до грязно-желтого и черного.
Ирина сопела рядом, прижавшись к сестре. Они невольно обнялись и продолжали слушать печального Кота.
– …И мы считали, что пока вы еще дети, Грызмагу невозможно будет дотянуться до принцесс, защищенных великой магией королевской крови, позволяющей вам жить в двух мирах. Но вы растете… растете быстрее, чем нам хотелось бы. И рыжий Карла пытается усилить вашу защиту… и я сам когда-то появился на свет из ваших снов и сказок, призванный только для того, чтобы защищать и оберегать вас.
– То есть, мы – волшебницы? – недоверчиво спросила Маринка.
– И да, и нет, – ответил Кот. – Вы взрослеете и магия может уйти от вас, как вода утекает сквозь неплотно сжатые пальцы. Если бы вы довольствовались только Страной Пушистиков, становясь маленькими девочками каждый раз, как только попадаете в королевство… о, тогда бы Грызмаг никогда не смог бы добраться до вас! Но вы не хотите здесь оставаться детьми, вы взрослеете и в вашем мире, и в королевстве. Вот почему мы старались, чтобы принцессы не сталкивались с темными сторонами окружающего мира… но не преуспели. Грызмаг увидел вас, пользуясь вашим испугом и растерянностью.
– Это я просто болела тогда, – глухо сказала Иринка. – Я бы ему показала, что к чему, бурнашу проклятому…
Кот еще рассказывал что-то, но Маринка уже не слышала. Ей было неуютно, как будто она выскочила в морозную стылую ночь на улицу в одной фланелевой пижамке. Где-то в этом чудесном мире, оказывается, жили мерзкие чудовища и отвратительные твари. Она впервые задумалась о том, как много охраны дежурит во дворце: и тролли, и алмасты – горные духи, и рыцарские латы, пустые внутри, но живущие какой-то неумолимой строгой жизнью. По стенам вокруг замка расхаживали стражники, а дети приносили им в корзинках обед. Как хорошо было играть с этими ребятишками в замковом дворе, где вечером всегда салют! Стражники охраняли замок… и так было всегда. Во всяком случае, с тех пор, как Ирина открыла для себя и сестры мир королевства, найдя короткий и широкий проход из простой и такой милой Страны Пушистиков…
Ей захотелось обратно. Играть с добродушными замковыми псами. Лежа в траве, часами наблюдать за жизнью маленьких полупрозрачных эльфов. Купаться у пристани, где веселые теплые дельфины охотно подставляют тебе свои спинные плавники, чтобы ты ухватилась за них и с визгом помчалась по сверкающей глади. Скакать на умных конях в гости к баронессе – толстой смешливой даме, угощавшей их такими замечательными пирожными. Дружить с привидениями, такими холодными и неразговорчивыми, но такими милыми… если их не обижать, конечно!
Детство уходило, оставляя все, что было в нем было… и вроде бы там же… на тех же привычных местах. Но теперь все это исподволь начинало терять свою силу… и проход в Страну Пушистиков зарастал травой-сердиткой, и клоун Фибо казался уже не таким веселым… и где-то в ночи бродил вампир Салвик, надевший на шею ожерелье своей матери, превратившейся в чудовище. И убитой Охотником.
Наверное, это было неизбежно. Но это было так грустно!
И Маринка невольно разревелась. Испуганный Кот утирал ей слезы платком. Притихшая Иринка робко гладила по плечу, а Охотник молча сунул ей в руку узелок с лесными орехами, вкусно пахнущими и крупными, как сливы. Тем разговор и закончился
Они ехали обратно, пустив лошадей галопом. Маринка сказала себе, – заставила себя думать, – что они просто торопятся, чтобы не опоздать принять в тронном зале подданных. И объявить на вечер бал, и пригласить всех к обеду…
Глава 9. О кино из детства и о том, как Марина принимает решение… и со зла разбивает чашку
К обеду картина всего происходящего в "Гамме" после смерти Ирины предстала перед Мариной во всей полноте. Да… проблем накопилось достаточно. Хотя и до катастрофы еще далеко. Где же ты была, принцесса Маринка, все эти шесть месяцев?
– …Сейчас агенты "Омеги" психологически обрабатывают наших клиентов, – продолжал Игорь долгий разговор. – Надо срочно объявлять нового владельца и директора "Гаммы", перезаключать все договоры. Или… продавать бизнес. Почти наверняка покупателями будут Фредди и Рудольф и "Гамма" вольется в "Омегу". А по сути дела – исчезнет навсегда. Во всяком случае, стиль работы вашей сестры будет утерян.
Вы, Марина Петровна, по Уставу и юридически по завещанию Ирины Петровны наследуете уставный фонд "Гаммы" и весь бизнес. Также вы вправе сами занять пост директора, либо доверить его другому человеку, оставаясь при этом владелицей фирмы. Никто не может влиять на ваше решение. Бизнес вашей сестры стоит хороших денег. И продажа – будет выгодная сделка. Если таково ваше решение – я помогу оформить все документы как положено, исключая любое недоразумение.
Если вы решите вступить во владение "Гаммой", я также готов помочь и ввести в курс всех дел. Но…, – тут в интонации Игоря официальный тон профессионального юриста сменился на нормальный человеческий, пронизанный болью за любимое, судя по всему, дело, – но если вы, Марина, откажетесь и решитесь продавать фирму – тогда практически все сотрудники окажутся на улице. Наработки и схемы, принятые "Гаммой" ранее, рассыплются, так как у Фредди иные принципы ведения дел.
Игорь замолчал, по-видимому, сожалея о допущенной слабости. Марина, казалось, безучастно смотрела в сторону окна. На подоконнике в красивом керамическом горшке росло какое-то невзрачное растение. Длинные стебельки с бархатистыми листьями, усыпанные красными мелкими соцветиями. "Надо же, почти что отважник лесной", – всплыло в голове.
– Сколько у меня времени на раздумье, Игорь Сергеевич?– Марина не отводила взгляд от растения, освещенного полуденным солнцем.
– Чем быстрее, тем лучше, Марина Петровна. Полгода истекли, надо менять учредительные документы.
– Еще надо оформлять квартиру и машину…– Марина поморщилась, представляя огромный объем предстоящих хлопот.
– С этим я помогу вам в любом случае. Провезу по всем нужным инстанциям и оформим наследование имущества.. Не волнуйтесь – это займет всего несколько дней.
Марина взглянула на юриста.
– Вы позволите мне побыть здесь, в кабинете сестры, некоторое время одной? Я позову вас…чуть позже.
– Да, конечно, Марина…Петровна, – Игорь встал и направился к выходу. – Я буду у себя. Вы же помните – кабинет напротив.
Он вышел и опять плотно закрыл за собой створку двери. Марина осталась одна.
"Ну-с, как вы чувствуете себя на троне, принцесса Марина?"
"Да так себе, не очень-то уютно".
Марина разглядывала фотографию на столе сестры – папа, мама и обе девочки на фоне кинотеатра. Когда это было снято? Да, году в 72-м, или в 73-м. Точно. Класс пятый (или шестой?), весенние каникулы, конец марта. Тогда они всей семьей пошли смотреть премьеру фильма "Москва – Кассиопея". Чудный фильм про подростков в космосе.
Сестры после этого "заболели" играми в космические приключения. Устраивали на письменном столе пульт управления межгалактическим кораблем и выдумывали самые разные катастрофы и встречи с инопланетянами. Изображали себя плавающими в невесомости, лежа пузом на полу или на диване и болтая в воздухе руками и ногами. И, конечно, командир-Ирина находила выход из невозможной ситуации и спасала весь экипаж.
А до этого летом они просто бредили "Неуловимыми мстителями". Классика жанра! Девчонки гоняли по двору, прятались в кустах, подкарауливая "бурнашей" и пытались строгать револьверы из угловатых сучков. А дома – вымазав лица сажей от сгоревших спичек – мчались на паровозе по горящему мосту из комнаты в кухню. И опять Ирина всегда была Ксанкой – смелой и отважной немногословной девушкой.
Маринка вечно обижалась и дулась на сестру. "Пап, ну почему Ирка всегда главней и командует?" – жаловалась она отцу по вечерам. Тот усмехался. "Опять власть не поделили? Никак не уместитесь на одном стуле? Главней не тот, кто командует, а тот, кто принимает правильные решения, девочки!" – отвечал усталый Петр Данилович. А мама, серьезная и строгая, ворчала: "Балуешь ты девчонок, Петя. Развести их по разным углам, пусть постоят и подумают". "Не беспокойтесь, Ваше Величество, – отшучивался отец. – Жизнь еще разведет, и не раз. А потом опять сведет. "Вместе мы – сила"! Правда, девчонки?" И обида Маринки сразу проходила, а Ирина виновата моргала, обнимая сестру.
А сейчас нет никого – ни мамы, ни папы, ни принцессы Ирины. Марина одна, совсем одна. Жизнь обманула, как оказалось. Развела сестер надолго, навсегда. И откуда возьмется сила, спрашивается, и кому она нужна?..
"Ну что, королевишна Ирина, – Марина еще раз взглянула на фотографию сестры, – трон не должен пустовать?" Она решительно встала из-за стола и вышла из кабинета.
– Ванечка, как там кофе? Не остыл еще? С удовольствием выпила бы еще чашечку. – Марина улыбнулась молоденькому секретарю и увидела через приоткрытую дверь соседнего кабинета: Игорь стоит у раскрытого настежь окна и курит, глубоко затягиваясь. "А я даже и не подозревала, что он курит, – подумала Марина. – Совсем не чувствуется запах табака".
Взяв чашку с кофе из рук оробевшего Ванечки, она вежливо попросила:
– Если нетрудно, пригласите в кабинет директора персонал "Гаммы". Тех, кто на местах сейчас. Мне хотелось бы сказать несколько слов. И, Игорь Сергеевич… – Марина повысила голос. Юрист торопливо затушил сигарету в пепельнице и вышел из кабинета.
– …Игорь Сергеевич, я бы хотела, чтобы вы представили меня работникам.
– Ой, Марина Петровна, – Ванечка опять засуетился, – Ирина Петровна была такая, такая… такая строгая и справедливая. Мы все ее так любили…и уважали. Да, я побежал, Игорь Сергеевич?.. Сейчас всех позову. Это быстро, все уже ждут давно…
Продолжая бормотать, секретарь выскочил из приемной. "А ты, мальчик, кажется, был безнадежно влюблен в королевишну Ирину Петровну," – улыбаясь про себя подумала Ирина.
– Игорь Сергеевич, я решила не продавать "Гамму". Не все решают деньги. Тем более, что от прибыли все равно что-то владелице перепадает, правда? – Марина лукаво улыбнулась. – Вот только насчет директора – кто займет должность, пока не знаю. Но это вы мне поможете определиться. А работникам мы так и скажем, что "Гамма" продолжит работу в прежнем штатном режиме, чтобы никто не волновался. И никакие Рудольфы и Фредди Крюгеры нам не страшны. Справимся. Вместе мы – сила!
– Повоевать придется, Марина Петровна. Не боитесь? – Игорь серьезно смотрел на Марину.
– Я не трус, но я боюсь, – также серьезно ответила Марина. – Но думаю, что все будет хорошо. И мне нужна ваша помощь.
– Можете на меня рассчитывать. Я всегда рядом, Марина Петровна.
– Просто – Марина. Для вас, – она повернулась и вошла в кабинет сестры, оставив дверь открытой.
Вечером Марина не торопясь разбирала счета и старые документы сестры, поглядывая на кукол и игрушечных зверей, вытащенных из коробки и рассаженных в кресла. Глупости, конечно, но так она не чувствовала себя одинокой. Ей казалось, что квартира наполнилась неясными взволнованными голосами, шуршанием бальных платьев, приглушенным кашлем кавалеров и шелестящим шепотом придворных дам.
Настроение было великолепное. Спокойная уверенность не покидала Марину. На завтра запланирован вояж по инстанциям – к нотариусу, в регистрационную палату, в налоговую инспекцию и еще в несколько учреждений. Игорь обещал приготовить все документы и заехать за Мариной к десяти часам утра. Немногочисленный коллектив работников "Гаммы" воспринял новости с облегчением, глаза у встревоженных людей после знакомства с Мариной засветились надеждой. Да! Это было правильное решение! Хотя – придется задержаться здесь дольше, чем планировалось.
Марина решила позвонить домой и сообщить мужу все новости. Гудки вызова звучали долго, и она уже хотела отключиться, когда в трубке прозвучало хрипловатое "Алле, слушаю…". По невнятному, заплетающемуся голосу мужа Марина поняла, что тот прилично "подшофе". Марина только хотела спросить как дела дома, как вдруг услышала в трубке на заднем плане визгливый женский смех. "Витюша… и не отвлекайся…". Марина поняла, что муж прикрыл трубку ладонью.
"А, Витюша, значит, развлекается, пока жены дома нет!"
Настроение резко испортилось. Стало гадостно и как-то… липко. Захотелось вымыть руки и вообще – умыться, с мылом… и зубы почистить… да.
– Виктор, где наш сын? – почему-то у Марины не повернулся язык назвать сына по имени.
Выслушала торопливое объяснение мужа, что сын уехал к другу – праздновать день рождения, с ночевкой.
– Я завтра перезвоню. – Марина резко прервала разговор и положила трубку на базу. "Гадость какая…". Вспомнила ночной то ли сон, то ли бред – страшный и непонятный звонок. "Сон в руку, что ли?.."
– Ничего, дамы и господа, – она обратилась к игрушкам, сидящим в креслах. – Ничего. Все в порядке. Сейчас будем чай пить. С лимоном и баранками. Да.
И вдруг с силой грохнула пустую чашку об пол. Да так, что брызнуло во все стороны!
Стало легче. Нет, серьезно!
Зато потом пришлось выметать целую кучу мелких битых стекол…
Глава 10. О том, как Ирина и Марина учились Великому Женскому Искусству, и о хитром ходе в дворцовую библиотеку
Отец со сдержанной гордостью говорил, что у девочек, в отличие от подавляющего большинства их одноклассниц, есть вкус. Бегая на школьные танцы, они умело пользовались косметикой и умудрялись перекраивать школьную форму так, что она сидела на них как влитая. Это вызывало бешеные взрывы зависти у старшеклассниц, укорачивающих подол до самого предела и наносивших на свои юные личики килограммы туши и крем-пудры. Что уж говорить о помаде! "Марш умываться!" – почти ежедневно гремело над головами школьниц по утрам и очередная жертва тяги к красоте уныло тащилась в туалет смывать с лица все утренние, делаемые тайком от родителей, ухищрения.
К Марине и Ирине претензии предъявить было трудно. Математичка, например, только руками разводила – вроде и нет на их лицах ничего, бросающегося в глаза… но с другой стороны – не могут же они, черт возьми, быть такими хорошенькими, не прибегая к усилиям косметических средств!
Однако ни мама, ни отец, ни уж тем более учителя не подозревали о ранней, почти полуторагодовалой практике в королевстве, где сестры могли удовлетворить свои самые смелые, воистину дерзкие фантазии. Старая баронесса, глядя на их "раскраску" хохотала чуть ли не до инфаркта, Кот приходил в священный ужас, пушистики с Алиной распевали веселые, а иногда и обидные дразнилки – пока, наконец, баронесса не прислала в королевский замок старую даму дуэнью-Мигренью (прозвище, разумеется, данное ей смешливыми сестрами), которая в короткий срок поведала им основы Великого Женского Искусства. Именно от нее девчонки узнали, как несколькими отточенными движениями подвести глаза и ресницы так, чтобы они казались абсолютно естественными. Именно она, Мигренья, научила их видеть себя со стороны. Не в зеркало, нет! Именно со стороны, когда ты не можешь следить за собой, но должна нравиться всем, кто на тебя смотрит.
Маринке это искусство далось сложнее, а Иринка – о, Иринка! Сестра держалась с грацией и достоинством, и это было, похоже, врожденным. Ах, сколько платьев, туник, рубашек, сари и накидок было перепробовано принцессами! Сколько перемерено шляпок, беретов и головных платков, сколько шарфов, плащей и туфелек, прежде, чем дуэнья-Мигренья не сказала однажды:
– Ну, поняли?
– Поняли! – дружно ответили сестры. И сухая, чопорная Мигренья расцвела, вдруг превратившись в очень милую даму. Сестры "нашли свой стиль" – это точное выражение стало им известно позднее. Тогда они просто решили, что усвоили раз и навсегда, кому что идет. Это включало себя и цвета, и фасоны, и прически, и манеры держаться – словом, все, чем только может вооружить девушку собственный вкус, текущая мода, здравый смысл и знание своих достоинств и недостатков.
Дуэнья-Мигренья, между прочим, так и осталась для них непререкаемым авторитетом в области моды. Как ни странно, с девочками она позволяла себе шутить и смеяться, с жаром обсуждать тот или иной фасон… в общем, была совершенно не такой, какой представала перед баронессой и другими. И еще она очень любила засахаренный миндаль. Иногда дуэнья передавала сестрам красивые коробочки с этим лакомством через баронессу, а раза два – через Кота и даже как-то через барона, отнесшемуся к этому поручению серьезно, с истинно солдатскими рвением и точностью. Всю свою жизнь Марина, чуть почувствовав вкус миндаля, краешком сознания вспоминала о прохладных кипах разноцветного шелка, о таинственных запахах духов, о прекрасном ощущении новых туфелек на ногах…
Дни, когда Мигренья гостила в королевском замке были наполнены шелками и кружевами, сладостями, суетой, смехом и беготней. Иногда принцессы появлялись на бал настолько безукоризненно одетыми, что дворцовая гвардия только усы подкручивала, а Кот становился чрезвычайно напыщенным, открывая перед принцессами двери бального зала, выступал вперед, особенно четко звеня подковами начищенных до сияния сапог, и томно провозглашал:
– И-и-их высочества-а при-и-инцессы! – и делал шикарную отмашку лапой, кланяясь.
Ей-богу, после такой воистину королевской практики Маринке с Ириной было нетрудно ходить среди старшеклассниц и старшеклассников, окутанными аурой благоговения, зависти и восторга!
Но даже если ты трижды принцесса и будущая королева, ты обязана подчиняться взрослым, когда они говорят разумные с их точки зрения, вещи. Такова суровая реальность жизни; такова, так сказать, неприкрыто жестокая проза повседневности. Маринка даже ногой топнула от злости… и в ответ на звонкий щелк каблука в хрустальной люстре испуганно отозвалась тонким звоном витиеватая висюлька.
– Нет, ну почему?!
– Потому что в библиотеке замка есть книги, читать и изучать которые принцессам положено только в определенном возрасте, – мрачно ответил рыжий Карла, прижимая к груди шкатулку с магическими браслетами.
– Но мы же для пользы дела! – завопила Маринка. – Нам же надо знать, как бороться с вампирами и спасти Охотника от медленного умирания, – как ты это не поймешь, Карла бесчувственный?
Бесполезно. Карла уперся, как баран – такое обидное сравнение обычно приводила мать, когда кто-либо из сестер пытался настоять на своем. "Как баранка!" – подмигивал в таких случаях отец. Однако сейчас речь не шла о таких прозаических вещах, как "немедленно надень шапку" или "никаких походов на каток, пока домашнее задание от зубов отскакивать не будет", или "пусть другие дети купаются, а вам нельзя, вода еще холодная!"
– Что это за крики? – заглянул в дверь Кот. – Я уж думал, что принцессы подрались.
– Юмор у вас сегодня, господин Кот, безобразный, – гордо сказала Иринка и села в кресло, держа спину прямой, точь-в-точь престарелая герцогиня с кислым лицом.
– Юмор – это верно, – ничуть не смутившись, ответил начальник дворцовой стражи. – Как я понимаю, Карла вполне справедливо не пускает вас в старый зал библиотеки? В принципе, Карла прав – вы еще очень юны… но уже безмерно очаровательны! – и Кот поклонился, сорвав с головы шляпу и замысловато покрутив ее перед собой.
Маринка невольно улыбнулась. Хитрый Кот умел вовремя сказать что-то хорошее. А в библиотеку не пускают, так это, наверное, как в кино на "детям до шестнадцати", например, "Анджелика – маркиза ангелов", где много дерутся, без конца болтают и под конец чуть ли не массово помирают. Да – в кинотеатр их не пустили, но ведь нашлись и другие способы поглазеть на "взрослый фильм"!
Ирине, похоже, пришла в голову та же мысль, потому что она вдруг преувеличенно скорбно вздохнула и жалобно сказала:
– Ну, так бы сразу и сказали… мы же не знали, – и махнула рукой, как бы отсекая этот ставший ненужным разговор.
Позже, когда принцессы старательно пыхтели в фехтовальном зале, из принципа не глядя на Кота, Иринка шепнула сестре, что, мол, есть план. Однако что это за план так и осталось неизвестным, потому что сострадательный Кот, видя такое холодное к себе отношение со стороны обиженных любимиц, не выдержал. Перебирая рапиры в поисках подходящей для руки Маринки, он вздохнул и, покосившись на присутствовавшего барона, тихо шепнул:
– Полка "География", книга "Поход в Море Мрака блистательного альбигойца Консуэло". Потянуть на себя. Я вам ничего не говорил.
И сестры расплылись в улыбках. Кот тоже засиял… и урок фехтования прошел, как обычно, интересно и весело. Старый барон, поддавшись общему веселью, показал принцессам особый выпад и они до изнеможения скакали и прыгали перед злобным соломенным чучелом в доспехах, стараясь отбить боковой удар его рапиры, одновременно направив свое острие в открывшуюся щель плечевого сочленения. В конце концов, у Ирины стало получаться и чучело обозвало ее "жульем". Это означало, что хитрый удар достигал цели. Немногим позже премудрость нового фехтовального приема освоила и Маринка. Тренировка закончилась под аплодисменты барона и злобное пыхтение чучела, у которого из-под панциря уже начала сыпаться соломенная труха.
Вечером принцессы, приплясывая от нетерпения, торчали в библиотеке. Величественные латы библиотечного стража оставались все на том же месте, у дубовой двери с устрашающим железным запором. За дверью был читальный зал для королей и королев, куда любопытным принцессам ход был заказан. Приветливо кивнув латам головой, принцессы шмыгнули за стеллажи, громко прошуршали страницами и подвигали по каменным плитам тяжелыми креслами у камина, чтобы страж подумал, будто принцессы уселись читать. Все было готово. Иринка поднялась на цыпочках и осторожно потянула на себя пухлый том в кожаном переплете и солидных бронзовых накладках.
Тяжелый том неожиданно легко выдвинулся наполовину. В первый момент ничего не произошло и Маринка даже успела подумать: "Ну, господин Кот, вы и обманщик!" – как вдруг с легким шуршанием разъехались книги на соседнем стеллаже и открылся таинственный узкий проход куда-то в полумрак, откуда потянуло вкусным запахом кофе. Принцессы проскользнули в проход и он бесшумно сомкнулся за ними.
Первое, что они увидели, кресло у камина, большего по размерам, чем в зале принцесс. В кресле самым преспокойным образом спал рыжий Карла. Над камином висел огромный портрет Маринки и Ирины держащихся за руки. В полумраке огромного зала тускло отсвечивали корешки бесчисленных книг, мирно стоящих на полках, уходящих до самого потолка. Несколько тяжелых на вид стремянок были раскинуты по всему залу. На столике перед Карлой громоздились огромные фолианты. Остывающая чашка кофе распространяла тот вкусный аромат, который так дразняще выплыл из потайного прохода.
– Дрыхнет! – негодующе прошептала Ирина. – Дрыхнет без задних ног, притворяла несчастный!
– Что делать будем?
– Иди тихонько. Найдем книги про вампиров и стырим самые нужные.
Маринка подумала, что выйти обратно им не удастся, но обернувшись, сразу же увидела знакомый корешок "Похода в Море Мрака". Наверное, за него тоже было нужно потянуть, чтобы проход вновь открылся. Интересно, с чего бы это Карла так разоспался? Может, подшутить над ним? Вылить его кофе, например, или тихонько стянуть его книги? Нет, пусть уж спит, пока принцессы ищут необходимое.
Шагая на цыпочках мимо полок, Маринка зацепилась рукавом за колючий сухой куст, за каким-то чертом торчащий из огромной напольной вазы. Ваза накренилась и плавно завалилась на бок, не разбившись. Но своими рельефными боками прокатилась по гранитным плитам, издавая при этом противный, почти пулеметный звук – тр-р-р!
– Тетеря! – прошипела Иринка. – Услышит же!
