Текст книги "Найти и вспомнить"
Автор книги: Александр Уралов
Соавторы: Светлана Рыжкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Ирина стояла рядом, глядя куда-то вдаль. И когда она заговорила, Маринка не узнала ее голос – он был жестким и холодным:
– Я – будущая королева. Я – королева волшебного светлого мира. Я вынуждена буду платить за это свою цену… – голос ее повышался, переходя на пронзительный крик. – И я уже сейчас обладаю магией, способной обратить в прах все усилия унижающего нас Грызмага. – Она подняла руки – прекрасная маленькая королева, пылающая светом, как раскаленная комета. – И я повелеваю мирами и пространствами, временем и пространством, судьбами людей и своей собственной!
Вспышка ярчайшего света ослепила Маринку…
…и Кот уже перехватил из ее рук снова ставшую почти невесомой Алинку. И маленький смелый эльф, превратившийся в Рассеянного Рыцаря, смущенно прятал в ножны свою серебряную сабельку. И пушистики радостно орали, прыгая вокруг, и усталая Ирина улыбалась сестре, протянув руку:
– Маринка, давай устраивать пир для королевы пушистиков!
– А можно мне тортик? – спросила Алина, обнимавшая за шею Кота.
– Тортик? Нет! Это будет огромный тортище! – гордо ответил Кот.
– Ура! – вразнобой запищали пушистики.
Пир шел долго… и было удивительно, волшебно, прекрасно, чудесно – сидеть на троне рядом с сестрой и принимать поздравления придворных с прибытием маленькой Алины… и не помнить ничего, что было совсем недавно. Смутно она чувствовала, что лучше и не пытаться вспомнить. Нет-нет, лучше и не пытаться!
….
С каждым шагом, болью отдающимся в ноющих ногах, Марина чувствовала, как на нее наваливается страшная тяжесть. Она торопилась, по-старушечьи семеня и ковыляя, сердясь на саму себя за навалившуюся слабость, а трон со спящей сестрой все еще был далеко. Смутно она понимала, что мир вокруг нее снова меняется. Призрачные стены и колонны, возникшие с первым ее шагом, наливались явью. Алели полотна королевских знамен, колыхаясь от ветра, проросшие колонны одевались в мрамор и золото, разворачивались огромные пурпурные полотна штандартов, свисающих откуда-то из незлой тьмы наверху.
Уже видны были пустые троны матери и отца, утопающие в цветах, – последний привет родителей осиротевшим навсегда дочерям. Марина почувствовала, как ее бережно поддерживают за руку. Рыцарь Маренго, чьи глаза сверкали в траурном полумраке, нашел в себе силы не броситься вперед, оставив ее, свою потерявшую вдруг силы королеву. Она слабо улыбнулась ему, но глаза ее неотрывно смотрели на спокойное лицо сестры. Вот, наконец, она стояла на ступенях, запыхавшаяся, с мокрым от слез и пота лицом, боясь прикоснуться к руке, спокойно лежащей на подлокотнике трона.
– Только вы, королева, можете разбудить ее, – сказал Рыцарь. В голосе его Марина уловила сдерживаемые нетерпение и радость.
Марину пробила крупная дрожь. Прядь абсолютно седых волос упала ей на лицо, – она машинально смахнула ее в сторону. А затем, взяв в руки теплую ладонь Ирины, сказала охрипшим голосом то, что в глубоком детстве говорила им бабушка:
– Слышишь, королевишна… пора вставать! Так и проспишь царствие небесное!
Ресницы Ирины задрожали.
– Будят ребенка ни свет, ни заря, – тихо пробормотала она, точно так, как когда-то сонным голосом отвечала бабушке…
…и открыла глаза, притянув к себе сестру и целуя ее в мокрые щеки. – Маринка… Маринка… ты все-таки пришла!
Глава 29. Заключительная, в которой ничего не заканчивается
Великое дело – душ по утрам! Тащишься в него не выспавшийся и сердитый, а выходишь вполне себе приличным человеком, прямо-таки заново родившимся. И махровый халат приятно льнет к телу, и домашние тапочки привычно уютны, и кофе пьется легко и радостно.
Марина Петровна сидела на кухне, мысленно прикидывая распорядок дня на сегодня. До Нового года оставался совсем пустяк, и дела на фирме шли просто прекрасно. "Вот, что значит, четкая организация!" – сама себя похвалила Марина, и сразу же поправила себя – нет, не она одна является автором успешной работы. Без Игоря, без Калифа, без Ванечки с его невестой… да, в принципе, вообще без любого из "Гаммы" дела не шли бы так ровно, без авралов и нервотрепки. И даже вечная комбинатовская неразбериха в поставках и отгрузках не влияла на конечное положение дел. Железный Федор уже не раз хвалил "Гамму" – упомянутого "бардака" становилось все меньше.
– Научилась! – гордо сказал себе Марина. – Не зря старалась.
До приезда Игоря оставалось еще много времени, можно было позволить себе, всей такой деловой от макушки до пят бизнес-леди, посидеть в тишине, мысленно перебирая события последнего времени. А их накопилось столько, что и самой не верится.
Ну, начнем с того, что теперь она – женщина незамужняя. То чего она боялась в глубине души, свершилось буднично и просто. Сын только крякнул, когда все случившееся между родителями стало ему известно. И заметил, что его представления о браке дли внушительную трещину – "уж от вас я этого не ожидал". Впрочем, решение Марины он одобрил. Ожидал, конечно же! Это уж он по-сыновьему поворчал, для порядка.
В хлопотах и заботах о фирме Марина, как-то незаметно для себя, похудела и похорошела безо всяких ухищрений косметического, хирургического и иного характера, чувствуя себя удивительно помолодевшей. Появившаяся седая прядь немного озадачила ее, но странным образом понравилась… и она решила не красить волосы. Было в этой четко очерченной седине нечто умудренное, взрослое, манящее восхищенные взгляды мужчин. "Наверное, это плата за внезапное омолаживание", – сказа Марина самой себе.
Алина с Ванечкой по весне собрались играть свадьбу. Алинка себе у Марины Петровны кота выпросила… оно, наверное, и к лучшему, а то домой Марина приезжала только на ночь. А мама Алины с этим котом, как бабушка с внучонком возится. И кот, наверное, думает, что попал в кошачий рай, усмехнулась Марина. Хорошая будет пара: порывистая, смешливая Алина и повзрослевший, рассудительный Ваня – просто душа радуется, на них глядя. Ваня даже сыну понравился – подружились. Родственные души… программирование, администрирование и прочие мудреные компьютерные штучки.
Жаль, Андрей уехал. Так внезапно, сразу после памятного комбинатовского бала. Игорь говорит, что не посмел его удерживать, сам не зная почему. Впрочем, о бале разговор особый, даже вспоминать неловко…
…Нет, до определенного момента все шло неплохо – танцевали, шампанского выпили… а потом – бац! – и все обрывается. Люди говорят, побледнела и в обморок упала. Не сразу и заметили, что Марина Петровна в кресле не просто так глаза закрыла. Тем более что именно в этот момент завязалась какая-то бессмысленная пьяная драка. Игорь с Андреем молодцы: Игорь ее на руках вынес, а Андрей прикрывал. Кому нос в лепешку расквасил, кому синяк под обоими глазами поставил, а когда совсем уж наседать стали, пару раз в потолок выстрелил. Штукатурка посыпалась, близлежащие в сторону шарахнулись… в общем, на том и драка прекратилась, благо, что полиция тоже не дремала. Следствие позже притянуло Фредди Крюгера с Фанфароном – заодно и у Железного Федора терпение лопнуло – все договора с Фредди аннулировал и с территории комбината его компанию выкинул.
Впрочем, всего этого Марина и не знала. Очнулась дома, проспав чуть более суток. Капельница стоит, медсестра дежурит, а на кухне Игорь небритый, уставший донельзя, двадцатую чашку кофе допивает. Врач сказала, что Марина перенесла сильнейший стресс и довела себя до крайнего нервного истощения. Ох, Калиф тогда и каялся, когда они чуть ли не всей толпой к ней в гости завалились! "Не уберегли мы королеву нашу! – говорит. – Ни черта мы после Ирины не поумнели, уж вы простите меня за такие слова, Мариночка!"
Конечно, это она сама себя довела… с непривычки. Между нами говоря, несколько месяцев до бала она и помнит-то, как в тумане. И в тумане этом – огромные дыры зияют. Но пытаться вспомнить – да хотя бы начать – она не хотела. Каждый раз, собираясь сказать об этом странном случае амнезии Игорю или врачихе, она одергивала себя, словно это было запрещено. Словно дала кому-то – не себе – зарок не ворошить это прошлое.
Впрочем, то, что она помнила, ее вполне устраивало. Да и чего уж там вспоминать-то? В дела входила, вникнуть во все хитросплетения работы пыталась. Да так, что голова чуть не треснула от перегрузок.
Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Неделю отлеживалась. По вечерам с Игорем гуляла. Рудольф Карлович в гости приходит. В этот раз спокойнее был, хоть и смущался немного. Оказывается, он с Фредди Крюгером за неделю до бала вдрызг разругался и из его фирмы ушел. Говорит, пора ему вести спокойную жизнь пенсионера, за Лизонькой ухаживать. Та, кстати, намного лучше себя чувствовать стала. Даже ходить начала. Слабенькая еще, конечно, но Марину это известие очень порадовало – она даже их обоих на предстоящий корпоративный праздник пригласила.
Рудольф Карлович немного странный стал… как и Игорь, кстати. В предновогодней текучке Марина особенно об этом не задумывалась, но чувствовала, что и Рудольф, и Игорь чего-то недоговаривают. Игорь иногда глядел на нее так, как будто хотел спросить о чем-то… но так и не спрашивал. Влюблен он в нее – вот, наверное, почему серьезнее и еще мужественнее стал. Даже, вроде и ростом выше. У Марины сердце сладко замирает, ей-богу, как у девчонки, когда он на нее смотрит! Но она не торопит события… ведь и в ожидании счастья есть свое очарование, правда? Все у них будет хорошо и даже прекрасно – она знает это. Тогда-то он и расскажет ей то, о чем сейчас молчит.
– В общем, все идет замечательно,– промурлыкала Марина.
Честно говоря, она в последний месяц не ходит, а летает в предвкушении чего-то грандиозного, какого-то счастья, которое вот-вот постучит в двери…
– Спустись на землю, принцесса!– сказала она себе голосом мамы и засмеялась. Нет, строгий голос не получился. Наоборот, он звенел совершенно против ее воли.
– Ну и что, – пропела она, потягиваясь. – Пусть! Женщина вправе ожидать счастья накануне волшебной Новогодней ночи!
Послезавтра, вечером 24 декабря, вся "Гамма" соберется в уютном кафе, чтобы начать каникулы. Все равно большинство зарубежных партнеров в рождественскую неделю не работает. Так что отдыхать фирма будет до 3 января, а там впряжется в работу. Такая уж специфика… да и приятно думать, что 25 декабря без малого четверть планеты будет вместе с тобой праздновать. Молодежь танцы устроит, а руководство солидно, состроив многозначительные лица, будет с Рудольфом Карловичем о делах разговаривать. А тот будет Лизонькой своей любоваться и гордиться. А потом они с Игорем тоже танцевать пойдут… и музыка будет играть, и огоньки на елке переливаться, и пахнуть будет хвоей и конфетами…
Ох, ты… засиделась, замечталась! Скоро Игорь подъедет, а ты, принцесса, не накрашена и не одета – и Марина, напевая, отправилась к старому трельяжу наводить макияж.
А далеко-далеко, в ином пространстве и времени… но совсем-совсем рядом, королева Ирина весело обвела взглядом совет. Рыцарь Маренго смотрит, как всегда строго, Охотник – слегка улыбаясь. Карла задумчиво чертил пальцем по столу, оставляя в глубине белого мрамора исчезающие размытые знаки. Старый барон шумно вздыхал – его дело солдатское, в магии он не силен-с, уж извините. Кот смотрел на королеву, улыбаясь во всю морду, которую не портил заживающий шрам поперек носа. Зал утопал в цветах, через раскрытое окно доносились вопли детворы, помогавшей молодым алмасты лепить снеговиков.
– Пока Марина ничего не помнит – она выполняет условие, которое сама дала Грызмагу, – наконец произнес Карла. – Он получил свою жертву – ни вы, королева, ни Рыцарь, более не принадлежите ни к какому иному миру, кроме того, в котором находитесь сейчас. А взамен – Алина, не погибавшая в детстве. И наш уважаемый Охотник обрел единство, получив способность находиться в обоих мирах одним и тем же человеком, – Карла покраснел и тихо пробормотал. – Ну, и я обрел свое счастье…
– К черту договоры с Грызмагом, – воскликнул Кот, – совместными усилиями мы может разорвать эти тягостные обманные цепи!
Дружная банда пушистиков, сидевшая на спинке его кресла, важно закивала головами.
– Но вдруг королева Марина будет счастлива и без трона? – вздохнул Карла и сразу ответил сам себе. – Нет! Это будет не так.
– Тогда, друзья мои, решено! – сказала Ирина. – Готовьтесь, осталось всего два дня до Маринкиного праздника!
Она смотрела – весело и прямо – красивая и буквально светящаяся счастьем:
– Я люблю вас всех, друзья мои. И я люблю свою сестренку. Трон королевства – это трон на двоих! У нас все получится, потому что…
– Потому что дружба, любовь, сострадание, верность – это и есть самая истинная магия, – закончил за нее Кот.
ЭПИЛОГ
Приветствую тебя, странник. Откуда ты, и что привело тебя сюда?
Долгая дорога, истоптанная в пыль тяжелыми сапогами сильных мужчин и стертыми подковами усталых коней, вывела тебя из густого леса в широкую степь.
Ты останавливаешь коня и спешиваешься, готовый к любой неожиданности. Раскаленное заходящее солнце нависает огромным диском над твоей головой. Стрекочут ошалелые от горячего воздуха кузнечики. Откуда-то из-за струй дышащего жаром марева слышен дробный стук. Это копыта! Они стучат в унисон твоему сердцу – этот стук приближается!
Вот! Вот! Они вылетают прямо из расплавленного червонного золота, – ты видишь только силуэты, за которыми неистовствует и полыхает солнце!
– Эй! Странник! Поворачивай назад!
От этого смеха, магическим серебром скользящего по жилам, ты распрямляешься и еще глубже натягиваешь на глаза пропотевшую шляпу. Твоя рука не тянется к оружию, как всегда при встрече с неизведанным, – эти голоса, этот смех действует на тебя, как холодный веселый душ.
– Я здесь сейчас потому, что всегда иду туда, куда зовет меня сердце! Я хочу быть здесь! – кричишь ты в ответ и совсем не удивляешься, услышав, как хохочут два девичьих, самых прекрасных и желанных на свете голоса.
– Нет, странник! Это девчачья страна!
И под ноги тебе падает стрела, к которой привязан ошеломляюще пахнущий жасмином и розами платок. Наверное, тот, которым мама в детстве утирала тебе слезы, когда ты разбивал во дворе коленки и, крепясь изо всех сил, ковылял домой – туда, где самая красивая и любимая на свете женщина – твоя мама – принимала твои обиды и твою боль.
Это девчачья страна? Почему? Ведь вы же здесь! Вы пришли сами!
– Королевам следует быть вежливее с незнакомыми мужчинами, – слышишь ты удаляющийся назидательный, бархатный баритон. И ответный дразнящий смех…
И когда над потемневшим бархатным миром высыпает сонм сверкающих, поистине степных звезд, ты долго ворочаешься и слушаешь, как похрапывает конь, выбирающий свежие кустики травы мягкими губами. Что не дает тебе покоя, что?
Этот звонкий смех.
И ты пытаешься глазами своей памяти разглядеть эти силуэты, тонущие в жидком пламени заходящего солнца. И ты награждаешь их чертами давно ушедших любимых, и, не выдержав, встаешь и, закуривая пахучую сигару, припасенную для особого случая, садишься ближе к костру.
Ах, девчонки-девчонки… кто вы и что вы такое?
Привет тебе, странник.
Что там у тебя в дорожном седельном мешке – нехитрые пожитки, несколько книг о славных битвах и суровых героях? Отложи это в сторону. Налей в жестяную помятую кружку закипевший на костре кофе, налей и садись поудобнее – я расскажу тебе о любви и ненависти, о детстве и благородстве, о силе и храбрости… я покажу тебе звезды и пламя.
Ведь ты, – именно ты, – понимаешь, что сильные духом мужчины не становятся слабее от служения своим Принцессам. Ты знаешь, что такое уважение, восхищение, поклонение Женщине. Возможно, именно в них люди и черпают самую могучую из всех сил. Ты уверен, – иначе ты бы не был здесь! – что не закончилось время этих чудесных и самых прекрасных в мире вещей распахнутого большого сердца!
У нас впереди длинная ночь. Эта история ждала именно тебя, странник.
Подбрось-ка в костер хворосту, я хочу видеть твое лицо. Да и ночи здесь могут быть опасными – пусть же тьма не льнет к нам, а прячется там, за волшебным кругом света. Видишь? Даже конь твой бродит совсем рядом, не решаясь уйти в душистую степную темноту.
Послушай – мне хочется начать свой рассказ с чистой и искренней радости…
