Текст книги "Право на жизнь"

Автор книги: Александр Шагинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

В о р о н ц о в. Речь сейчас о нас с тобой, о наших истинных отношениях!

Л и н а. Судя по агрессивности, ты уже принял решение и теперь определяешь коэффициент моей любви?

В о р о н ц о в. Я хочу знать – едешь ты со мной или остаешься?

Л и н а. Поставим вопрос по-иному: уступить должен тот, кто больше любит.

В о р о н ц о в. Мелкая женская провокация.

Л и н а. Но армия – это практически на всю жизнь! Всю жизнь я буду обречена быть школьной учительницей! С ума сойти!..

В о р о н ц о в. Я не ошибся. Твоей любви хватит только до Иркутска.

Л и н а. Знаешь что!.. Кто ты такой, чтобы проверять меня?! Надо сначала самому стать личностью, а потом уж проверять других!.. (Пауза.) Кстати, Ким. (Хочет обнять Воронцова, но тот отстраняется.) Я погорячилась… Ну, правда…

В о р о н ц о в. Вот теперь мне стало хорошо тебя видно. И анфас, и в профиль.

Л и н а. Прости, я со зла, нарочно…

В о р о н ц о в. Решение принято. Я уеду, я буду служить. С тобой, без тебя – значения не имеет.

Л и н а. Перестань, Ким, пожалуйста! Ну зачем мы должны ехать куда-то в тьмутаракань, бросать отличную работу, удачно налаженную жизнь?

В о р о н ц о в. Ты собираешься стать моей женой?

Л и н а (преувеличенно весело). А ты собираешься стать моим любимым мужем? И вообще, что за разговорчики в строю?! (Проводит прием каратэ, бросает Воронцова на диван и выворачивает руку за спину.)

В о р о н ц о в (пытается освободиться). Пусти, больно!..

Л и н а. Ты не поедешь, откажись!

В о р о н ц о в. Нет!

Л и н а (сильней подворачивает руку, уверенно). Откажешься!

В о р о н ц о в (стиснув зубы). Нет!..

Л и н а (еще сильней прижав руку). Откажешься!..

В о р о н ц о в (кричит). Нет!..

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Утро. Кабинет флотской поликлиники: стол, несколько стульев, ширма, за которой раздеваются пациенты.

А с я  в белом врачебном халате и такой же шапочке слушает фонендоскопом обнаженного по пояс  С и м о н я н а.

А с я. Говорят, у тебя обморок недавно был, Симонян?

С и м о н я н. Ну мичман, ну звонарь!..

А с я. Ваш судовой врач знает об этом?

С и м о н я н. Да здоров я, здоров!

А с я. Так в чем же дело?

С и м о н я н. Не слушайте этих болтунов, Асенька! Они вот все ржут, а у меня как вспомню, так мураши по спине начинают бегать!

А с я (улыбается). Маленькие?

С и м о н я н. Что?

А с я. Мураши?

С и м о н я н (показывает). Вот такие. Лучше я сам все расскажу. Пошел я вчера утречком на речку тундровую. Сел на бережок с удочкой, поплевываю, на солнышко щурюсь, на поплавок поглядываю, об одной севастопольской девочке вспоминаю. Мы с ней на пляже городском познакомились, договорились встретиться вечером, но она не пришла…

А с я. Эпическое начало.

С и м о н я н. Обводы у нее были, то есть конфигурация, извините, Ася, как у крейсера!

А с я. Да ты поэт, лейтенант!

С и м о н я н. Из песни слов не выбросишь, доктор. Короче, сижу я этак идиллически и душевно расслабляюсь. Вдруг кусты раздвигаются… и вылазит оттуда здоровенная медведица!..

А с я. А ты?

С и м о н я н. Я – ноль внимания. Думаю, что это Стелла. Ну, ручная медведица с тральщика «Громобой». Она у них вроде живого талисмана… Выперла эта зверюга шагах в трех от меня и смотрит звериными глазками!

А с я (испуганно подыгрывает). А ты?

С и м о н я н. А я ей спокойно молвлю: «Стелла, уйди».

А с я (так же). А она?

С и м о н я н. А она на дыбы и рычит!

А с я. Страшно!.. А ты?

С и м о н я н. Я ей опять же спокойно: «Стелла, кыш!» Тут она и поперла на меня буром, и уже дыхание ее чувствую!.. Взял я тогда удочку, похлестал ее легонько по попе, она обратно в кусты и смылась…

А с я. И все?

С и м о н я н. Нет. Порыбачил я еще, потом вернулся на базу и по дороге зашел к мичману Корункову – вот трепач! – замечание сделать.

А с я. Можешь одеваться.

С и м о н я н (заходит за ширму, одевается). Корунков считается как бы хозяином Стеллы, она живет у него на тральщике. Я говорю: «Мичман, Стелла по окрестностям шастает, детей может напугать». А он в ответ: «Не может быть такого, товарищ лейтенант. Из Москвы проверяющие прибыли, и комендант приказал до их отъезда посадить девочку на цепь, от греха подальше». Я, естественно, не верю, сам только что напоролся на Стеллу. (Выходит из-за ширмы.) Поднимаюсь к мичману на тральщик!.. Нет, не могу без дрожи вспоминать! Похлопай по спине, Асенька. Прогони мурашей!

Ася выполняет просьбу.

Спасибо, приятно… Ну, поднимаюсь на тральщик, и точно – на корме спит Стелла и во сне цепью побрякивает. Как увидел я это, как понял, что вместо нее, безобидной девочки, дикую зверюгу удочкой гонял!.. (Симоняна передергивает.) Веришь, Асенька, в ногах сразу такая противная слабость возникла, перед глазами белые мухи замельтешили и, стыдно сказать, в обморок грохнулся!..

Ася хохочет.

(Убито.) Вот так теперь вся база смеется. Мичман-подлец раззвонил…

А с я. У тебя, Армен, произошла так называемая эмоциональная реакция с вегетативными компонентами.

С и м о н я н. Спасибо, милая. (Целует ей руку.) Теперь я реабилитирован! Пусть все знают, что среди них находится человек с тонкой душевной организацией!..

А с я. Пора жениться, Армен. И все твои эмоциональные реакции как рукой снимет.

С и м о н я н. Совет врача?

А с я. И друга.

С и м о н я н. Ах, Асенька! Если бы ты могла выписать рецепт, где вместо названия лекарства стояло бы имя такой же женщины, как ты, – я бы всю страну перевернул, а нашел бы ее!

А с я. Спасибо, Армен. Ты хороший парень, и жена у тебя будет прекрасная женщина.

С и м о н я н. Где найдешь ее среди этих диких сопок?

А с я. Она появится сама, как только ты почувствуешь, что пора жениться.

С и м о н я н. Любопытная информация: если взять бутылку из-под шампанского и наполнить ее десятикопеечными монетками, то наберется триста рублей. Здорово, правда?

А с я. К чему это ты?

С и м о н я н. А так просто!

А с я (шутливо). Если мужчина твоего возраста начинает задумываться о деньгах, значит, ему действительно пора жениться.

С и м о н я н. Гм, в этом соображении что-то есть…

А с я. Начни с приобретения бутылки.

С и м о н я н. Это за нами не заржавеет, как только вернемся из похода. Но – полной!

А с я. Как поживает ваш новенький?

С и м о н я н. Кисляков?

А с я. Нет. Воронцов, кажется?

С и м о н я н. Ну, какой он новенький, уже обжился. Парень от и до. Наш человек, одним словом!.. (Со значением.) Вы, я слышал, уже знакомы?

А с я. Да… Он что – в наряде?

С и м о н я н (смотрит на часы). В наряд ему заступать вечером.

Ася тоже смотрит на часы, но, перехватив внимательный взгляд Симоняна, смущается.

Входит  Ж и г у н о в. Он в форме, с погонами капитана первого ранга.

Ж и г у н о в. Доброе утро, Ася Александровна. Симонян, вы что – прописались здесь? Полчаса жду за дверью.

С и м о н я н. Шумы у меня в сердце, товарищ командир.

Ж и г у н о в (обеспокоенно). Шумы?

А с я. Симонян ошибается, Валентин Сергеевич. Не шумы в сердце, а соловьиное пение в душе его.

Ж и г у н о в. Непростительно, лейтенант. Вы акустик по специальности, обязаны точно различать характер шумов.

С и м о н я н. Весна, Валентин Сергеевич. Эфир переполнен звуками.

Ж и г у н о в. Он вам больше не нужен, Ася Александровна?

А с я. У Симоняна все в порядке.

С и м о н я н. Кроме сердца, а может быть, и души.

Ж и г у н о в. Идите, соловей-разбойник.

Симонян уходит.

Все офицеры лодки прошли осмотр?

А с я (просмотрев список на столе). Да, кроме капитан-лейтенанта Гатчикова.

Ж и г у н о в. А Воронцов?

А с я (смутившись). Зачем он должен проходить?

Ж и г у н о в (удивленно). Перед походом все обязаны пройти медицинский осмотр.

А с я. Он был. Здоров как чемпион. Вообще должна заметить, Валентин Сергеевич, ваши ребята молодцы. В хорошей форме держатся.

Ж и г у н о в. Разрешите? (Садится.) Все, кроме Гатчикова.

А с я. Что с ним?

Ж и г у н о в. Уходим в море, а человек как в воду опущенный… (Невесело усмехается.) Скаламбурил. Под водой Гатчикову и так много месяцев придется находиться.

А с я. Вы имеете в виду отношения Гатчикова с женой?

Ж и г у н о в. Злая баба!.. Извините.

А с я. Мне искренне жаль, что так несчастливо у них случилось. Я не оправдываю Неллю, Валентин Сергеевич, но и ее понять тоже надо… Молодая женщина, полная сил, энергии, сидит дома в четырех стенах. Работы по специальности нет. Военный городок, пойти некуда. Что делать ей целыми днями? Болтать с соседкой, возиться с ребенком да получать по аттестату мужа деньги. А Женя вернется с морей, две-три недели побудет дома и – опять в океан! Вот и сходит с ума от тоски.

Ж и г у н о в (зло). А жены других офицеров – они что, в другом, особом положении?! А вы сами?!

А с я. Разные характеры у людей, Валентин Сергеевич, разная степень любви… Что касается меня, то я занята делом. Артем лежит в этой земле.

Ж и г у н о в (помолчав). Я говорил с Гатчиковым, пытался достучаться до него, пробовал и Александр Иванович, наш замполит. Но человек замкнулся в себе. Может быть, вы попробуете, Ася Александровна? Дело деликатное, вас он уважает. Ему сейчас именно женское доброе слово требуется, участие человеческое.

А с я. Попытаюсь, Валентин Сергеевич.

Ж и г у н о в (встает, целует ей руку). Я очень признателен тебе, Асенька. Ты добрая фея нашей лодки. (Уходит.)

Сразу же появляется  Г а т ч и к о в.

Г а т ч и к о в. Разрешите, Ася Александровна?

А с я. Здравствуй, Женечка.

Г а т ч и к о в. К вам целое паломничество сегодня. Раздеваться?

А с я. Так всегда бывает перед походом. Снимай китель, давление только проверю. У тебя такой цветущий вид, что и неспециалист скажет «годен», хоть под воду, хоть в космос.

Г а т ч и к о в (насмешливо). Психотерапией занимаемся, Ася Александровна?

А с я. Почему? Садись.

Г а т ч и к о в. Я ведь знаю, что Нелля была у тебя дома перед отъездом. Ябедничала.

А с я. Плакала она. Очень.

Г а т ч и к о в. Ее слезы недорого стоят.

А с я. Женечка, я понимаю, как должно быть скверно у тебя на душе… (Садится рядом с ним.) Знаю, что никакие слова тут не помогут. Поможет только время, как это ни банально звучит. Попробуй взглянуть на ваши отношения с другой стороны… Разве было бы лучше, если Нелля осталась, но продолжала бы мучиться сама и отравлять жизнь тебе?

Г а т ч и к о в. Да черт с ней! Пусть катится! Но она сына увезла – Юрку моего!

А с я. Она мне сказала, что Юрку будет присылать сюда каждое лето вместе с бабушкой.

Г а т ч и к о в. А если я в это время буду в море?

Ася молчит.

(С тоской.) Почему вы все такие беспощадные?

Пауза.

А с я. Одно могу сказать, Женя. И это не пустые слова утешения, а пережитое мною… Страшно и непоправимо, когда человек не уезжает, а перестает существовать. Вот он был, смеялся, щурился на солнце – и вдруг нет его!.. (Сдерживает слезы.) Только в памяти расплывающийся постепенно образ да застывшая фотография на стене. (С силой.) А ты живой, живой, понимаешь?! И еще столько хорошего будет у тебя впереди!..

Гатчиков молчит.

Давай все же проверим твое давление и пульс…

Гатчиков так же молча подчиняется. Ася считает пульс, проверяет тонометром давление.

Почти в норме.

Г а т ч и к о в. Что нам сделается?

А с я. Хватит, Женя. (Пишет.) Вот рецепт. Недели две будешь принимать на ночь пустырник, от него хорошо спится.

Г а т ч и к о в (надевает китель). Спасибо.

А с я. Приходи вечером в Дом флота. Потанцуем с тобой. Придешь?

Г а т ч и к о в (помедлив). Приду.

А с я (настойчиво). Я буду ждать.

Г а т ч и к о в (останавливается у двери). «Ужасно одиночество в беде. Но горе как рукой бывает снято в присутствии страдающего брата». Пока, дружище. (Уходит.)

Ася задумчиво смотрит ему вслед. Появляется  В о р о н ц о в. Он тоже в форме, со знаками отличия лейтенанта ВМФ.

А с я (обрадованно). Ким!..

В о р о н ц о в (официально). Доктор, мне необходим совет специалиста.

А с я (в тон ему). Слушаю вас, больной.

В о р о н ц о в. Заболел не я, а один мой близкий друг.

А с я (недоверчиво). Кто это, Ким?

В о р о н ц о в. Это не мой секрет, поэтому я не имею права назвать имя. Главное – случилась беда.

А с я. О господи! Никогда у тебя не поймешь – дурака валяешь или говоришь правду!

В о р о н ц о в. Я прошу, Ася Александровна, отнеситесь к этому серьезно. Итак… Ему, как и мне, двадцать пять лет, он офицер и тоже недавно прибыл служить на флот. Но вот два месяца назад он встретил одну женщину… Не спешите улыбаться, Ася Александровна. История моего друга только начинается. Сперва ему этот человек просто нравился, как может нравиться мужчине красивая и умная женщина. Поэтому все было легко и просто. Но спустя некоторое время он вдруг почувствовал какое-то неясное томление. Что-то постепенно не давало ему покоя… Вам интересно, доктор?

А с я. Слушаю со всем вниманием.

В о р о н ц о в. «Что такое? – удивился мой друг. – Что за аномалии со мной происходят? Ночью сплю плохо, стал рассеянным, недавно в кают-компании разбил любимую чашку командира».

А с я. Бедный…

В о р о н ц о в. И тут мой друг понял, что любит эту женщину!

А с я. Он не ошибся? Быть может, принял обычное увлечение за истинное чувство? Симптомы этих двух заболеваний схожи.

В о р о н ц о в. В том-то и дело, что нет!

А с я. Если друг нуждается в совете специалиста, то бог в помощь. Передайте ему, чтобы смело шел к этой женщине и признался в любви. Вашему другу сразу полегчает.

В о р о н ц о в. Вообще-то он парень решительный. Его смущает другое.

А с я. Как отнесется к признанию предмет его воздыханий?

В о р о н ц о в. Конечно, положительно.

А с я. Самоуверенный нахал этот ваш приятель!

В о р о н ц о в. Вовсе нет. Женщины любят, когда им признаются в любви.

А с я. О, друг такой многоопытный?

В о р о н ц о в. Во всяком случае, не вчера родился, беллетристику почитывает…

А с я. Тогда что же его мучает?

В о р о н ц о в. Эта женщина упорно скрывает их отношения от друзей, предпочитает встречаться тайком.

А с я (сухо). Вероятно, у нее для этого есть причины.

В о р о н ц о в. Но это же ненормально! Какие могут быть причины?

А с я. Самые разные. Самое простое то, что отношения между мужчиной и женщиной не нуждаются в рекламе!

В о р о н ц о в. У моего друга серьезные намерения, и я не вижу причин устраивать из их отношений криминальный роман!

А с я. Не надо гнать лошадей…

В о р о н ц о в. Но почему она должна так себя вести, почему?! Такое поведение унижает не только ее, но и моего друга!

Ася молчит.

Может быть, она просто развлекается с ним, а?

А с я. Нет!

В о р о н ц о в. Так, интрижка, помогающая скрасить гарнизонную скуку?

А с я (устало). Ваш друг невысокого мнения о женщине, которую, по его утверждению, он любит.

В о р о н ц о в. Но факты!..

А с я. Ким, будь добр, не надо сегодня. Вернешься из похода, и все определится.

В о р о н ц о в. Убеждаешь меня одной интонацией, как во МХАТе. (Вздыхает.) Что же, подождем еще каких-то несколько месяцев.

А с я. Умница!.. (Оглянувшись на дверь, быстро целует его.)

В о р о н ц о в. Вот так всегда…

А с я. Хватит скрипеть, мой друг. (Снимает халат, шапочку.) Прием окончен, и мы с тобой смываемся отсюда в одно заветное место!

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Полдень. Полянка на сопке с густым кустом стланика. С этого места открывается вся панорама окруженной сопками бухты, подводные атомные лодки у пирса и застывшие на рейде силуэты военных кораблей.

Полдень. Толкая перед собой велосипеды, на полянке появляются  А с я  в джинсах и  В о р о н ц о в  с небольшим рюкзаком за спиной.

А с я. Жарко сегодня…

В о р о н ц о в. Сочинский денек. Далеко еще?

А с я. Уже пришли. Вот эта полянка и есть мое любимое место.

Воронцов осматривается.

Нравится?

В о р о н ц о в. Обетованное место.

А с я. Я раньше часто сюда приходила. Одна.

В о р о н ц о в. Сейчас уже не приходишь?

А с я (просто). У меня появился ты.

Целуются.

В о р о н ц о в. Молодец, Асик! Это ты хорошо придумала – устроить именно здесь наше прощание. Одним, среди сопок… (Ставит в стороне велосипеды, достает из рюкзака салфетку, коробку конфет, два стакана и бутылку шампанского.)

Тем временем Ася рвет ветки с куста.

А с я. Но учти – стол должен у нас быть как в лучших домах!

В о р о н ц о в. Убедительная просьба к матросам – во время сражения адмиралам советов не давать…

Украшая «стол», Ася разбрасывает вокруг салфетки мохнатые ветки стланика. Затем вынимает из рюкзака сверток.

А с я. Отвернись, мне надо переодеться.

В о р о н ц о в. Зачем?

А с я. Хочу, чтобы в походе ты вспоминал меня красивой.

В о р о н ц о в. Переодевайся, я с удовольствием помогу.

А с я. Ким…

В о р о н ц о в. Соглашаюсь скрепя сердце. (Отворачивается.) Мне кто-то из знатоков женского пола объяснял: пока женщина стесняется мужчину, до тех пор она его любит…

Ася быстро переодевается.

А с я. Не подсматриваешь?

В о р о н ц о в. С трудом сдерживаю себя.

А с я. Молодец!

В о р о н ц о в. Как благородный король.

А с я. Валет. Короли благородные – это капитаны первого ранга с седыми висками…

Где-то в бухте тонко и печально свистнул рейдовый буксир.

В о р о н ц о в. Раз, два, три, четыре, пять – Воронцов идет искать! Кто не спрятался, я не виноват!.. (Поворачивается, молчит.)

На освещенной лучами солнца полянке стоит прекрасная женщина в длинном вечернем платье и туфельках на высоких каблуках.

(Разводит руками.) Нет слов… (С поклоном.) Ваше величество… (Подает Асе руку, торжественно ведет к «столу».) Прошу. (Разливает шампанское по стаканам.)

Чокаются.

За нас с тобой!

А с я. За твое благополучное возвращение из похода! И прошу тебя – вернись живым и здоровым…

В о р о н ц о в (командным голосом). По-вторить!..

А с я. Слушаюсь, мой лейтенант!..

Целуются.

В о р о н ц о в (шепчет). Асенька…

А с я. Как быстро ты стал для меня самым дорогим человеком… А помнишь (подражая манере Воронцова): «Здравствуйте, доктор. Лейтенант Воронцов прибыл для прохождения сонаследования!»

В о р о н ц о в (подражая интонациям Аси, дурачась). «На что жалуетесь, лейтенант?»

А с я (так же). «На судьбу, доктор!»

В о р о н ц о в. «На судьбу, при вашем таком цветущем виде, лейтенант?»

А с я. «На нее, злодейку! Почему мне раньше не встретилась такая прекрасная женщина, как вы!» (Смеется.) Я подумала, что ты тут же полезешь целоваться.

В о р о н ц о в. Быстрота и натиск – девиз великих полководцев!..

Из-за куста незаметно появляется  С а н  С а н ы ч. Он в стареньком пиджаке, фуражке и стоптанных сапогах.

(Не замечая его.) Сейчас ты скажешь: «И что я нашла в тебе?»

А с я. И что я нашла в тебе? (Снова целует Воронцова.)

Сан Саныч деликатно отворачивается.

В о р о н ц о в. А как женщины оценивают мужчин? Поделись секретом. Почему нравится именно тот, а не этот?

А с я. Так же, как и мужчины.

В о р о н ц о в. Ну да! Мужчины сперва любят глазами. Фигура и все такое. А уж потом заглядывают в душу.

А с я. Если удастся.

В о р о н ц о в. Кова-р-рная!.. (Целует Асю, кричит.) Сладко-о-о!..

С а н  С а н ы ч (смущенно кашлянув в кулак). Горько…

Ася испуганно отстраняется от Воронцова.

В о р о н ц о в. О, божий человек!

С а н  С а н ы ч. Здрасьте. (Подходит ближе.) Из госпромхоза я, охотничьего хозяйства.

В о р о н ц о в. Охотник – и без ружья?

С а н  С а н ы ч. В госпромхозе не все стреляют. Есть люди, что воспроизводством всего живого занимаются. Вот иду подкормки для диких оленей проверить.

В о р о н ц о в. Да ты садись с нами, папаша. (Усаживает его рядом с собой.) Как зовут тебя?

С а н  С а н ы ч. Сан Саныч.

В о р о н ц о в. Пожелайте нам удачи, дорогой Сан Саныч.

С а н  С а н ы ч. Пусть вам чаще улыбается жизнь.

А с я. Спасибо. Хорошо сказано, Сан Саныч.

Сан Саныч выпивает, с поклоном возвращает стакан.

С а н  С а н ы ч. Мужчина ваш, вижу, человек военный…

А с я. Мужчина этот – будущий адмирал!

С а н  С а н ы ч. И красивый. Я тоже не всегда за животными ухаживал. Когда-то и форму носил.

В о р о н ц о в. На флоте служили?

С а н  С а н ы ч. В пехоте родимой. А морякам завсегда завидовал – красивые. А если уж погибают, так во всем чистом, не то что мы, пехота, в грязи по уши.

В о р о н ц о в. Э, папаша, умирать что в белой манишке, что в грязной гимнастерке – все равно скучно. Результат один.

С а н  С а н ы ч. Верно, товарищ лейтенант. Это я знаю. Я ведь не только в пехоте на пузе ползал, я ведь и снайпером был, вот как.

В о р о н ц о в. И сколько на вашем счету?

С а н  С а н ы ч (помолчав). Не хочу вспоминать. А ведь все живые люди были.

В о р о н ц о в (жестко). Враги.

С а н  С а н ы ч. Враги. И война справедливая была. А все ж живые люди…

А с я. Это страшно…

С а н  С а н ы ч. Очень, девочка. Удар пули-то равен девяти тоннам на один квадратный сантиметр человеческого тела… Я по бывшей своей профессии бухгалтер, в Гжатске работал до призыва. А как война кончилась, вернулся до дому и не смог более на счетах своих щелкать. Вот и уехал сюда, на край света, к природе поближе. Тут наконец и отпустило, спать стал спокойно. А лечился просто – уйду в сопки, сяду на солнышке и гляжу окрест…

А с я (тихо). А я думала, что только я так лечилась…

Воронцов нежно обнимает ее за плечи.

С а н  С а н ы ч. А красота вокруг такая несказанная, что плакать хочется… Да вы сами гляньте – море-океан, сопки синие, тундра цветными лоскутами… Думаешь про себя: ну что вы, люди, спокойно не живете? Что вы танки заместо тракторов делать продолжаете?

В о р о н ц о в. Не к месту вы такой разговор затеяли, Сан Саныч.

А с я. Подожди, Ким. (Сан Санычу.) Семья у вас есть?

С а н  С а н ы ч. Жена Нина померла в прошлом году, тихая была женщина, любящая меня. А дети взрослые, разлетелись по всей стране. Младший сейчас тоже службу несет в погранвойсках. (Воронцову.) Время нынче такое, товарищ лейтенант, что разговор этот завсегда к месту. Гляньте на себя, оборотитесь – вы все молодые, здоровые ребята. Вам бы землю пахать, дома строить, детишек делать, а вы плаваете на штуковинах, что в похмельном сне не привидятся, и еще готовы стрелять из них.

В о р о н ц о в. Сан Саныч ярый пацифист… Если бы мы не понастроили этих штуковин и не готовы бы были из них стрелять, вы вряд ли могли лечиться на этих сопках.

С а н  С а н ы ч. Знаю, сынок, и согласен. Я про иное речь веду… Я хочу знать, задумываетесь ли вы, ребятки, над тем, что вот в этих самых ваших руках… (Берет руки Воронцова, переворачивает ладонями вверх, рассматривает.) Вот в этих самых руках находится жизнь миллионов детишек, их отцов, матерей, бабушек и дедушек?

В о р о н ц о в. Не дрейфь, Сан Саныч, сами жизнь любим!

С а н  С а н ы ч (с сомнением). Уж больно вы все молоды. Ни боли, ни страха не ведали…

А с я. Я знаю Кима и его товарищей. Им можно верить.

С а н  С а н ы ч (не сразу). Дай бог.

В о р о н ц о в. У нас что – политзанятия?!

С а н  С а н ы ч (поднимается). Спасибочки. Мне еще далече идти. Прощайте, милые. (Поклонившись, уходит.)

В о р о н ц о в. Забавный старикан.

А с я. Ты обратил внимание, какие у него тихие, всепрощающие глаза?

В о р о н ц о в (помолчав). Извини меня… Я понимаю, тебе тяжело вспоминать, но мне не хотелось бы расспрашивать у других. Ну из-за наших отношений…

А с я. Ты хочешь узнать про Артема, да?

В о р о н ц о в. Если тебе тяжело, то не надо.

А с я. Рано или поздно такой разговор должен возникнуть между нами. (Не сразу.) Мы познакомились с Артемом три года назад в Ленинграде, там он заканчивал высшее военно-морское училище, а я медицинский институт. На его выпускном вечере. (Грустно улыбается.) Почему-то оркестр начал играть падекатр… Есть такой бальный танец. Сходишься – расходишься, и все танцевальные па будто из восемнадцатого века… Да никто падекатр не умел танцевать, забыли. Кроме нас с Артемом… Громадная люстра, большой актовый зал училища с блестящим фигурным паркетом, и мы с Артемом только вдвоем. Господи, я сейчас рассказываю, а мне кажется, что все это происходило в какой-то другой жизни и не со мной!.. (Помолчав, сухо.) Потом я вышла за Артема замуж, мы приехали сюда. Через месяц он случайно погиб. В феврале прошлого года.

Пауза.

В о р о н ц о в. Почему ты осталась здесь, а не уехала обратно в Ленинград?

А с я. Сначала мне казалось, это будет предательством по отношению к Артему – оставить тут его одного. А потом… А потом все друзья Артема стали моими друзьями, и я их всех полюбила. Да и привыкла работать в нашей флотской поликлинике…

В о р о н ц о в. Бедная моя…

А с я (с тоской). Вот и ты тоже – из похода в поход… Когда уходите?

В о р о н ц о в. Военная тайна. Но тебе… Сегодня в ночь. Но мы еще с тобой в Доме флота успеем потанцевать!

КАРТИНА ПЯТАЯ

Вечер того же дня. Беседка в скудном северном сквере. Видна лестница, ведущая в Дом флота. Оттуда доносится музыка и мелькают в окнах танцующие пары. Вдали громоздятся синие сопки и видны, уже ближе, застывшие у пирса строгие силуэты атомных подводных лодок.

Появляется  А с я  в сопровождении  Г а т ч и к о в а  и  С и м о н я н а. Офицеры в парадной форме.

Г а т ч и к о в. В народе слух прошел, Ася, что наш бравый Симонян в обморок упал.

А с я  улыбается.

С и м о н я н (важно). Отвали, грубый солдафон. Перед тобой человек тонкой душевной организации. Подтвердите, доктор.

А с я. Так точно. С вегетативными компонентами…

Появляется веселый  В о р о н ц о в. Он тоже в парадной форме.

В о р о н ц о в. Общий привет голубым гусарам!

С и м о н я н. Разве ты не в наряде?

В о р о н ц о в. Дядяев подменил. За сборник современной поэзии. (Подчеркнуто вежливо.) Добрый вечер, Ася Александровна.

А с я. Здравствуйте, Ким.

Симонян и Гатчиков переглядываются.

Продешевил бедный Дядяев. Променять последний вечер на берегу…

В о р о н ц о в. Сборник Дядяеву нужен позарез. Он из него выбирает любовные афоризмы, раскавычивает их и, выдавая за свои собственные мысли, цитирует в письмах одной женщине из города Пензы.

А с я. Пользовался бы лучше Блоком.

В о р о н ц о в. В Пензе тоже читают Блока, раскусит женщина нашего Дядяева…

Появляется  Х р о м о в. Офицеры козыряют.

Х р о м о в. Почему здесь маячите, а не в зале?

С и м о н я н. Дышим напоследок свежим воздухом, Александр Иванович.

В о р о н ц о в. А не очищенным установкой кислородом. Маловато дали погулять, Александр Иванович. Из похода – в поход.

Х р о м о в. Привыкайте, лейтенант Воронцов. Это и называется служба.

С и м о н я н. Мы люди казенные.

Х р о м о в. Военные…

Оркестр в Доме флота заиграл новый танец.

Окажите честь, Ася Александровна. (Офицерам.) Извините. (Берет Асю под руку, уводит ее в Дом флота.)

Пауза.

В о р о н ц о в. Почему так смотришь на меня, Армен? Решил в долг попросить?

С и м о н я н. Ким…

В о р о н ц о в. Аюшки?

С и м о н я н. Надо поговорить…

В о р о н ц о в (таинственно). Ни слова больше! Твоя доля зарыта в пещере у левой оконечности мыса Код!

Г а т ч и к о в. Не валяй дурака, Ким.

В о р о н ц о в. Мистер Симонян, разве я валяю дурака? Я валяю дурочку.

С и м о н я н. Шутишь?

В о р о н ц о в. Шучу.

С и м о н я н. Я так и подумал.

В о р о н ц о в. И ты прав, черт побери!

Г а т ч и к о в. У нас серьезный разговор к тебе.

В о р о н ц о в. Что-нибудь сексуальное?

Г а т ч и к о в (строго). Лейтенант Воронцов!

В о р о н ц о в (так же). Капитан-лейтенант Гатчиков!

С и м о н я н. Говори ты, Женя, иначе я его сейчас укушу!

Г а т ч и к о в. Сегодня я буду танцевать с Асей. (Показывает на Симоняна.) И он. Только не ты.

В о р о н ц о в. Оригинально.

С и м о н я н. Пусть женщина отдохнет, развлечется. Ей и так невесело.

В о р о н ц о в. Значит, рядом со мной у Аси должно испортиться настроение?

Г а т ч и к о в. Армен, не тяни резину!

С и м о н я н (несколько смущенно). Пионеры донесли в контрразведку, что видели вас с Асей на склоне сопки. И вместе…

В о р о н ц о в. Что из этого?

С и м о н я н. Не пачкай ее имя, будь человеком, Ким.

В о р о н ц о в. Тебе не кажется, что ты суешь нос не в свои дела?

Г а т ч и к о в (не выдержав). Лейтенант Воронцов, мы требуем, чтобы вы немедленно прекратили свои пошлые ухаживания за Асей Александровной!

В о р о н ц о в. Ого!.. Кто это «мы», хотел бы я знать? И почему «пошлые»?

Г а т ч и к о в. Мы – офицеры нашей лодки. А пошлые, потому что Ася Александровна жена нашего товарища!

В о р о н ц о в. Бывшего товарища.

Г а т ч и к о в (повысив голос). Нашего товарища!

С и м о н я н. Правда, Ким. Ася – она святая и чистая…

В о р о н ц о в. Кто вам сказал, что я позволю лезть в мои личные дела (насмешливо) представителям офицерского корпуса?

Г а т ч и к о в (с угрозой). Вас предупредили по-хорошему, Воронцов.

В о р о н ц о в. А то?

Г а т ч и к о в. Иначе вам придется уйти с нашей лодки!

В о р о н ц о в. Не много ли вы на себя берете, а?

Г а т ч и к о в. Мы со всякими в море не выходим!

С и м о н я н. Ну зачем так резко, ребята…

В о р о н ц о в. Я повторяю – наши отношения с Асей никого не касаются!

Г а т ч и к о в. Вы недостойны Аси Александровны, Воронцов. И если не оставите в покое эту женщину, мы все подадим рапорт командиру с требованием списать вас с лодки. (Отходит в сторону.)

Пауза.

В о р о н ц о в  (Симоняну). Ты тоже так считаешь?

Симонян молчит.

Говори!

С и м о н я н. Любопытная информация, Ким. Оказывается, если взять бутылку из-под шампанского и наполнить ее десятикопеечными монетами, то наберется триста рублей. Здорово, а?

В о р о н ц о в (подозрительно). К чему это ты?

С и м о н я н. Так просто. (Хочет отойти.)

В о р о н ц о в. Нет, стой!.. (Сдерживаясь.) Тебе кажется возможным влезть в мою душу в сапогах, потоптаться там и спокойно идти дальше?!

С и м о н я н. Тебе популярно объяснили, что к чему.

В о р о н ц о в. А вы знали, товарищи офицеры, что со мной было, когда Лина написала, что никогда не приедет сюда, знали?! Нет?!

С и м о н я н. Не надо исповедоваться. Я не священник.

В о р о н ц о в (с горечью). Ты друг мой! Мы вместе служим!

С и м о н я н. Всё так, и я не отказываю тебе в дружбе. Но твои личные переживания – это еще не предлог для встреч с Асей.

В о р о н ц о в. Она для меня… ну, свет в окошке!

С и м о н я н. Для нас всех тоже. Поэтому и просим – не загораживай его.

В о р о н ц о в. Иди ты!..

С и м о н я н. Иду. Но Асю оставь в покое. Иначе это будет тебе последний мой дружеский совет.

В о р о н ц о в. Я не верю, что все ребята против меня! Это штучки Гатчикова, он интригу плетет!

С и м о н я н. Неправда.

В о р о н ц о в. Пляшете под дудку этого капитан-лейтенанта, потому что он в кругосветке был и орден по праздникам надевает!

С и м о н я н. Я перед Женей Гатчиковым снимаю шляпу. Благодаря таким, как он, у нас на лодке нет жлобов!

В о р о н ц о в (насмешливо). Хранитель офицерской чести?

С и м о н я н (не сразу). Ким, я, как и ты, был инженером на гражданке. Когда меня пригласили в военкомат, я мог выбирать – армия или флот. Я выбрал флот не только из-за морской романтики и красивой формы с кортиком. Мне нравится, когда в кают-компании произносят слово «честь» и никто при этом не ухмыляется…