Текст книги "Праздник мертвецов (СИ)"

Автор книги: Александр Виланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

С момента заключения прошло двое суток, и за это время подросткам удалось уже достаточно многое узнать об обитателях форта, слушая их болтовню, а иногда и задавая вопросы напрямую. О присвоенном форте разбойники знали примерно столько же, сколько бездомные о своих катакомбах – то есть вообще ничего. В прежние времена он, вероятно, использовался для оборонительных целей, но впоследствии был заброшен и успел обрасти со всех сторон деревьями и кустарником, скрывшими каменные стены от посторонних глаз.

Некоторые из разбойников в прошлом были такими же бездомными, как Дариан, но не смогли жить в постоянном страхе и сбежали из своих городов. В основном же сюда приходили жители окрестных сёл и деревень, оказавшиеся не у дел из-за призванных, получивших распространение уже не только в крупных городах. Также в этих стенах побывало несколько бывших наёмников: наниматели отказались от их услуг, а оставаться в городах без работы было небезопасно. Все эти люди нашли своё пристанище в форте, где жили под руководством Торнео, промышляя охотой, похищениями и грабежами. К этому моменту многие уже успели покинуть банду: одни ушли на поиски лучшей жизни, другие – в мир иной, так что за проведённое здесь время Дариан смог насчитать только девять разных лиц.

Ирония состояла в том, что основными клиентами разбойников суждено было оказаться главным виновникам их положения – некромантам. Из всех товаров, какие удавалось украсть или отобрать у купцов, путешественников и жителей окрестных селений, самым ходовым оказывалось не имущество людей, а его владельцы. Некроманты щедро платили за молодые здоровые тела, приезжая за ними лично или отправляя посредников.

Шенни, Дариан и уже обращённый Ортей также должны были уйти на продажу, но Дмитр, вернувшийся из Нориама сегодня после полудня, уверял, что босс не приказывал ему сообщать кому-либо из некромантов о новых пленниках. Что-то, будь то данное некромантке обещание или другие причины, заставило Торнео оставить пленников в форте и повременить с их продажей. Как ни странно, такое решение не вызвало неодобрения среди его подчинённых. Несмотря на необходимость сторожить клетки и делиться с пленниками едой, разбойники были рады новым лицам в форте и совсем не стремились от них поскорее избавиться. Сам главарь банды в эти два дня почти не покидал штаба, погрузившись в изучение записей семьи Маридан.

Впрочем, разбойники прекрасно обходились и без его опеки. Каждый обитатель форта знал свои обязанности и сам находил себе занятие, а при необходимости командование брал на себя Лысый: это слово оказалось не только описанием его внешности, но и устоявшимся прозвищем. Казалось, никто здесь уже не помнил его настоящего имени.

Виртон и Агер отвечали за обеспечение форта едой и каждое утро отправлялись на обход леса, охотясь на дичь и проверяя капканы. Зенан работал на кухне и самолично приносил пленникам еду, а Хэнри – самому молодому обитателю форта, досталась неблаговидная роль мальчика на побегушках.

– Уж лучше бы он продал нас кому-нибудь, чем держать в этих клетках, как морских свинок, – проворчал юноша, ёрзая на полу.

– Что, так не терпится стать ходоком? – усмехнулся Лысый.

– Посиди за решёткой целыми сутками, будешь согласен стать кем угодно, лишь бы выйти отсюда.

– Так ты не в курсе, для чего мы ему нужны? – спросила у разбойника Шенни.

– Может, и знаю, но отчитываться перед пленниками у меня приказа не было.

Лысый задумчиво побарабанил пальцами по столу, затем повернулся к Шенни.

– Ладно, вот что. Подозреваю, вы тут надолго, и сидеть всё время в клетке – правда не дело. Думаю, не случится никакой катастрофы, если пару раз в день отпускать тебя погулять по окрестностям.

– То есть, ты собираешься выпустить нас из клетки? – недоверчиво спросила некромантка.

– А что? Думаешь, я боюсь, что ты слиняешь отсюда? Так тебе некуда бежать, да и записи родителей, я так понимаю, ты здесь не оставишь.

– Тогда чего ты ждёшь? Открывай уже эту чёртову клетку, – потребовал Дариан.

– Э, нет, парень, я обращался только к девчонке. Или я, по-твоему, слепой и не вижу, что ты только и ждёшь шанса удрать отсюда?

Дариан раздосадованно хмыкнул. Спустя ещё одну ночь после заточения он окончательно оправился от отравления и вернулся к привычному ритму жизни. То есть – непрерывным поискам возможности перехитрить бандитов и слинять из форта. Юноша досконально изучил замок и каждый прутик своей клетки, выучил планировку форта и маршрут патрулей на стене, насколько позволял обзор, и уже заготовил пару идей для побега. Например, найти способ развести огонь и поджечь клетку, когда охранник уйдёт в лес по нужде. Но делать всё это он старался максимально незаметно и был удивлён, что Лысый так легко раскусил его намерения. Стоило ли говорить, насколько облегчит дело возможность открыто покидать клетку и разгуливать по форту.

– Но скажи мне, парень, – обратился к нему Лысый. – Допустим, смотаешься ты отсюда, а что дальше? Продолжишь скитаться по лесам, пока не откинешь копыта от голода? На вас обоих было жалко смотреть, когда Виртон с Агером вас сюда привели. И когда Зенан поставил перед вами тарелки с супом, что-то ты не спешил выскочить из-за стола и броситься к воротам.

Дариан не нашёлся, что ответить. Со словами бандита сложно было спорить. Несмотря на заточение, кормили здесь даже лучше, чем в убежище, и Шенни, ради которой всё это затевалось, была жива, сыта, здорова и находилась рядом, под присмотром. Должно быть, сказывались годы, проведённые в Нориаме, где попадание в лапы стражи означало неминуемую гибель, и выработанные за это время инстинкты заставляли рваться к свободе любыми способами, не думая о последствиях.

– Поразмысли об этом, – добавил разбойник. – На самом деле, вам обоим очень повезло, что наши охотники нашли вас. Останься вы в лесу ещё на пару дней, сейчас оба уже были бы мертвы. Там, знаешь ли, не только олени водятся. Когда ты это поймёшь и перестанешь стрелять вокруг глазками, может, я и тебя выпущу. Так что, девчонка, пойдёшь гулять?

Шенни задумалась и посмотрела на Дариана.

– Нет.

Лысый удивился, услышав отказ.

– Нет? Ну, как знаешь. Если что, говори.

Закончив разговор, разбойник откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

– Чего отказалась? – негромко спросил Дариан. – Могла бы и погулять.

– Не знаю… Это нечестно, что ты здесь останешься. Подожду, когда они согласятся выпустить нас обоих.

– Глупости какие-то.

– И от кого я это слышу, – усмехнулась девушка.

Сидели они, как всегда, возле смежных краёв клеток, находясь на расстоянии полуметра друг от друга.

– Скажи, – спросила она, посмотрев на юношу сквозь прутья решётки, – почему ты решил вступиться за меня? Тогда, в Нориаме.

– С чего вдруг такие вопросы?

– Давно следовало спросить, но раньше как-то не представлялось возможности, да и в те дни я вообще едва соображала, что происходит. Побег из дома, убежище, лес, форт. Всё так завертелось, что мне едва удавалось собраться с мыслями. Я даже почти не помню, как создавала того призванного. А теперь я возвращаюсь к тем событиям и понимаю: ведь ты мог просто уйти, оставить меня и жить, как раньше. Так почему ты вернулся за мной?

Дариан отвернулся и прислонился спиной к решётке. О таких вещах было легче говорить, не глядя друг другу в глаза.

– Если бы я сам знал… Мне бы и правда следовало уносить ноги подальше от проклятого особняка, а тебя на прощание ткнуть кинжалом. Меньше некромантов – меньше проблем.

Изо рта Шенни вырвался нездоровый смешок.

[Когда ты это сказал, в моей голове на какой-то момент промелькнула мысль: насколько всё было бы проще, закончись всё и правда тем вечером в переулке. Мне ясно представилась эта картина: я открываю рот и зову тебя; ты разворачиваешься, смотришь на меня задумчивым взглядом, что-то прикидывая в уме, а затем подходишь и делаешь молниеносное движение рукой. Я опускаю голову и смотрю на кинжал, воткнутый прямо в сердце. Ноги подкашиваются, тело падает на землю, и последнее, что успевает увидеть мой затуманивающийся взгляд – это ноги в новых ботинках, удаляющиеся прочь, и капли дождя, падающие на камни прямо перед моим лицом.]

– Но ты этого не сделал.

– Сложно объяснить… – Дариан задумался, подбирая подходящий пример. – Вот скажи, о чём ты думала, когда собиралась обратить меня в ходока? Ведь ты понимала, что в тот момент моя жизнь была полностью в твоих руках.

– Думаешь? Даже если бы я отказалась, мама просто провела бы ритуал сама, а потом отчитала меня за то, что я не справилась. В тот день ты бы в любом случае стал призванным. Если бы не нападение, конечно же.

– Ну а представь, что ты бы сама решала, как со мной поступить. Что могла бы просто освободить меня, если бы захотела. Что тогда?

– Не знаю. Наверное, я бы даже отпустила тебя. Я и правда не хотела тебя обращать. Это казалось мне… неправильным, что ли. Вот так брать и обрывать чужую жизнь.

– Даже несмотря на то, что таковы порядки Нориама? Что бездомных в этом городе десятилетиями отлавливали и превращали в ходоков?

– Это неправильно, – уже твёрже ответила девушка. – Так не должно быть. Если бы я могла это изменить…

– Вот именно. Ты живёшь по порядкам, которые кто-то уже придумал за тебя, ни о чём не задумываясь и не сомневаясь. Но когда эти порядки оказываются у тебя в руках, когда от твоего решения зависит чья-то жизнь, ты понимаешь, что это неправильно. Что всё происходящее – одна большая ошибка. Именно это я почувствовал в тот вечер. Ты была не виновата в том, что родилась некроманткой, как и я, что родился бездомным. Мы были не врагами, а всего лишь жертвами обстоятельств. В тот вечер ты казалась куда более близким человеком, чем все те, кто ждал меня в убежище и кого я много лет считал своей семьёй. И я понял, что не смогу оставить тебя одну и жить дальше, зная, что позволил тебе умереть. Я отказался от своей прошлой жизни, и променял всё, что имел, на один поступок. Правильный поступок.

К этому моменту оба подростка уже позабыли об охраняющем их разбойнике и не видели, что его глаза были открыты.

Глава 7

– Ещё не уснул?

Лайкон подошёл к каменной стене мастерской, возле которой располагались клетки, зажёг закреплённый на ней факел и уселся на табуретку. Пленники были нечастыми гостями в форте, и после появления Дариана и Шенни разбойники ещё в первый день перетащили один из столов поближе к клеткам. Так они могли разбавлять привычные занятия общением с подростками, да и тем не приходилось скучать, сидя взаперти в стороне от двора.

– Ты у нас единственный, кто засыпает на постах, – устало ответил Дмитр. Он только сегодня вернулся из очередной вылазки в Нориам, но, согласно расписанию, сегодня была его очередь охранять клетки.

Дмитр и Лайкон занимались всевозможными делами внутри лагеря и казались закадычными друзьями, несмотря на разницу их характеров: глуповатый и эмоциональный, Лайкон был полной противоположностью своего спокойного и рассудительного друга.

Лайкон оценивающе взглянул на факел, прикидывая, хватит ли его света, чтобы поиграть в карты, кости или шерби. В конце концов он решил не портить зрение и навалился на край стола, подперев рукой щёку.

– Что интересного в городе? – спросил он, со скучающим видом перебирая в свободной руке два игральных кубика.

– Ну, рассказ девчонки оказался правдой, – ответил Дмитр. Шенни, до этого занятая разглядыванием звёзд на небе, встрепенулась и придвинулась к решётке, взявшись руками за прутья. – На особняк семьи Маридан неизвестными лицами было совершено нападение. Анжелия Маридан убита, все призванные вырезаны, а её дочь, Шеннария, пропала без вести.

Запоздало сообразив, что пленники прекрасно его слышат, разбойник повернулся к клеткам. Услышав последние слова, Шенни отшатнулась от решётки и села на пол, подогнув колени и закрыв лицо руками.

– Эй, вот только не надо реветь, – небрежно протянул Лайкон. – Как будто ты сама обо всём этом не знала.

– Видимо, до последнего надеялась на чудо, – предположил Дмитр. – Её можно понять.

– Ладно, чёрт с ней. Так что там с нападением? Преступников… ну, Кориусов, уже нашли?

– А сам как думаешь? – усмехнулся Дмитр, затем проговорил официальным тоном. – Личности и мотивы преступников пока не установлены. Ведётся следствие. Семья Кориусов – давние союзники Маридан – крайне соболезнуют о случившемся и уже объявили солидную награду за информацию о местонахождении Шеннарии. Они очень обеспокоены пропажей девочки и готовы взять её под свою опеку.

Лайкон выпрямился и рассмеялся.

– Вот хитрый сукин сын! Как он сам умудрился не заржать, когда говорил это?

– Да уж, кое-кому о таких способностях только мечтать. – Дмитр ещё раз взглянул на клетки. Некромантка выглядела подавленной, но держалась и даже вернулась к подслушиванию разговора.

– Погоди, а ходоков они на какой хрен перерезали? Ведь достаточно было прибить некромантку, и они бы сами отключились.

– Откуда мне знать, некромантам виднее. Да даже если бы оставили, что потом с этими ходоками делать?

– В смысле – что делать? Распродать другим некрам, да и всё.

– Чтобы потом при каждой встрече со стражей они объяснялись, откуда у них чужие призванные? Они все носят клейма на лицах, не забыл?

– А, ну да… На Ортее, кстати, я никакого клейма не видел.

– Думаю, когда его обращали, девчонке было не до соблюдения формальностей, – усмехнулся Дмитр.

Лайкон поднял голову к вечернему небу и мечтательно произнёс:

– Хотел бы я своими глазами видеть, как этого говнюка прикончили. Жаль, что Ортей их догнал. Вот бы довели его живым до самого форта…

– Исключено. Эти двое не имеют ни малейшего представления, как уходить от погони в лесу. Им бы никак не удалось уходить от преследования целые сутки.

Постепенно разбойники перешли на другие темы, не имеющие отношения к пленникам. Потеряв интерес к их болтовне, Дариан повернулся к Шенни.

– Ты как?

– Нормально, – ответила она, подняв голову с колен. – Они правы. Я и так уже обо всём знала. Пора наконец смириться.

***

На следующий день пришла очередь Лайкона сидеть на посту. Дмитр, выспавшийся за день, не стал оставлять друга в одиночестве, и к вечеру они снова сидели вдвоём, расставив на доске два ряда фигур. Одним из главных достоинств шерби была возможность играть в количестве как четырёх, так и двух-трёх человек. Таким образом за игрой могла собраться большая компания, но и при нехватке людей доска с фигурами не становилась бесполезной.

– Мат, – скучающим голосом произнёс Дмитр, передвинув фигуру кавалера.

Шенни не смогла сдержать улыбки, когда Лайкон уже в четвёртый раз за вечер принялся недоверчиво разглядывать доску, убеждаясь, что фигура синего генерала действительно загнана в угол.

– Может, всё-таки в кости? – снисходительно предложил ему приятель. – Скорее призванные научатся писать картины, чем ты сможешь победить в игре, где выигрыш зависит от чего-то, кроме случайности.

– Последнюю партию, – упёрся Лайкон. Вернув фигуры на стартовые позиции, он обернулся, услышав шаги у себя за спиной. Из-за угла мастерской вышли два человека. Виртона Дариан узнал сразу. А второй была…

– Женщина? – удивлённо прошептал он себе под нос. После трёх дней, проведённых в форте, он был уверен, что здесь живут только мужчины.

– Чего это тебя потянуло на Селену? – подозрительно спросил Лайкон.

– Не знаю, разнообразия захотелось, – уклончиво ответил охотник. Но Дариан не слышал его слов: лицо юноши изумлённо вытянулось, когда пламя факела в руке охотника осветило женщину. Она была призванной.

– И Фарио на неё переключился, – продолжал размышлять вслух Лайкон. – А Хэнри, так вообще по два раза в день к ней бегает. Ха, уж не связано ли это с нашей тощей некроманткой?

– Поумерь свою фантазию, – фыркнул Виртон и повёл женщину дальше, за стены форта.

– Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? – требовательно спросил Дариан, когда охотник скрылся из виду. – Откуда у вас взялась эта призванная, и куда он её повёл?

– Известно куда, – со смешком произнёс Лайкон. – Остальные её прямо в комнате трахают, но Виртон у нас, видишь ли, любитель дикой природы, вот и таскает каждый раз в кусты.

– Так вы используете призванную для…

– Ага. У мужиков, видишь ли, иногда возникает такая потребность. Подрастёшь – узнаешь.

– Я и так знаю, – буркнул Дариан. Героические подвиги в историях старого Дрегга совершались не только на поле боя, да и самому юноше было уже не десять лет. – Но никогда не видел, чтобы для этого использовали ходока. Это же всё равно, что спать с мертвецом…

– Они не мертвецы! – возмутилась Шенни. Для неё было непозволительно молчать, когда речь шла о призванных.

– Но и живыми их особо не назовёшь, – поспорил Дариан.

– Тут ты прав, парень, – согласился Лайкон. – Кровь в ней, может, и течёт. Но она вся холодная и сухая, не говоря уже о том, что валяется, как бревно. И правда, всё равно, что поиметь покойника.

– А живых женщин вы найти не пробовали?

– Ну, вообще-то… – Лайкон замялся, будто ему было стыдно вдаваться в подробности, – Когда мы поймали Селену, она была ещё вполне живой. Но мы здесь изрядно оголодали по девкам, и слишком лихо на неё накинулись, даже выспаться толком не давали. В общем, она не выдержала и на четвёртый день повесилась у себя в комнате.

Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь потрескиванием факела на стене, после чего разбойник продолжил:

– Ну так вот. Сначала мы её хотели похоронить, как полагается, но пораскинули мозгами и решили, что зачем добру пропадать, да и когда ещё нам доведётся поймать такую ладную девку. Отнесли её к боссу и попросили превратить в ходока, пока не начала вонять.

– Постой. Так Торнео – некромант?! – удивилась Шенни.

– Ага, самый настоящий.

– А ты не заметила? – спросил Дмитр. – Я думал, вы умеете распознавать себе подобных.

– Умеем, но я как-то не присматривалась. Некроманта можно отличить только по необычному цвету кровеносных сосудов. В остальном мы выглядим, как обычные люди.

– Понятно. Ну, теперь будешь знать, что наш босс – твой коллега по цеху.

Шенни задумчиво потеребила пальцы. Что-то здесь было не так, что-то выбивалось из привычной для неё картины мира. Наконец она поняла, что не давало ей покоя:

– А из какой он семьи?

– Из какой… – пробурчал Лайкон. – Из обычной, наверно. Папка, мамка. Или вы, некры, по-другому размножаетесь?

– Думаю, она имеет в виду фамилию, – пояснил Дмитр. – В нашем мире живёт не так уж много некромантов, и людям, как правило, известны хотя бы те семьи, что проживают с ними в одном городе. А те, кто более образован, заучивают имена и фамилии вообще всех именитых некромантов, что живут или когда-либо жили в стране.

– И какая тогда фамилия у босса?

– Без понятия. Сколько себя помню, его всегда называли только по имени.

Шенни задалась целью когда-нибудь выяснить, к какому роду принадлежит главарь бандитов. Но её по-прежнему не покидало чувство, что, кроме фамилии, здесь не хватает ещё какой-то привычной детали.

– Так что, – прервал их Дариан, – Торнео превратил её в игрушку для ваших утех?

– Ага, – ответил Лайкон. – Её и Митию.

– Митию?

– Поймали её прошлой зимой. Вот у неё формы, что надо, не в пример Селене. Ну ты и сам видел, какая она доска, прямо как твоя некромантка. В общем, навестили мы Митию по разу, но помня прошлый опыт, не стали тянуть и сразу после этого отвели её к боссу на обращение. Вот и живут они теперь у нас вдвоём: Митра для нормальных, и Селена для тех, кто любит, кхм, биться о скалы. Но что та, что другая – сухие деревяшки. С тем же успехом можно в беличье дупло потыкать.

– То-то я тебя давно у Митры в гостях не видел, – улыбнулся Дмитр. – Нашёл, значит, новую любовь.

– Да иди ты. Знаешь, как хочется уже наконец нормальной, живой девки?

– Могу представить.

– Тебе хорошо, тебя босс в Нориам отпускает. Готов поспорить, половина наших финансов в борделях остаётся. А нам тут как хочешь, так и выкручивайся.

Осенённый внезапной идеей, Лайкон перевёл взгляд на клетку, в которой сидела Шенни, и некоторое время разглядывал девушку, насколько это позволяла решётка.

– Слышь, Дмитр? Может, пообщаемся поближе с этой некроманткой, пока никого нет? А то сидит тут без дела, жрёт на халяву.

– Ну иди попробуй, если в прошлый раз не хватило, – усмехнулся Дмитр, демонстративно кинув на стол связку ключей.

– Да ладно, если бы босс меня тогда не остановил, она бы сейчас половину зубов в кармане носила.

– Ты уверен, что он останавливал именно тебя?

– Да ладно, что эта малявка мне сделает?

– Можешь проверить, а я отсюда посмотрю. Заодно будет Ортею сокамерник, а то ему, наверное, скучно одному сидеть.

Лайкон задумчиво поглядывал на девушку, обдумывая слова приятеля. На лице разбойника разворачивалась картина битвы между похотью и инстинктом самосохранения.

– Ладно, чёрт с ней, – наконец буркнул он, поворачиваясь обратно к столу.

– Не грусти. Может, Фариманы скоро доделают свою технику, вот и попросишь у босса подарок.

– Моё хозяйство усохнет и отвалится, пока эти некроманты хоть раз что-нибудь доделают.

– Что это за Фариманы, о которых они говорили? – поинтересовался Дариан, не желая следить за дальнейшим ходом беседы разбойников. – Я пару раз слышал эту фамилию в городе.

– Одна из семей некромантов, – коротко ответила Шенни.

– И они тоже бьются над какой-то особой техникой?

– Да, вроде того, – протянула Шенни со странными нотками в голосе.

– Что-то, связанное с плотскими утехами? – догадался юноша.

Поняв, что ей не избежать расспросов, Шенни обречённо вздохнула.

– Как ты только что узнал, призванных используют не только для физического труда, но и для… других целей. Находятся и вот такие извращенцы, которые с ними спят. Обратив на это внимание, семья Фариманов задалась целью создать породу призванных, максимально достоверно повторяющих женскую физиологию, включая такие мелочи, как запах и… Ааа, давай не будем об этом.

– Ладно, я понял. До чего только не додумаются…

– До чего угодно, если речь идёт о деньгах. Даже на аренде обычных призванных можно сколотить состояние. А уж если некромант научится создавать что-то особенное…

– И как, кто-нибудь уже научился? Я в последнее время только и слышу о незаконченных исследованиях. Сваливаете их на детей, внуков, спускаете кучу денег, а довести до ума так никто ничего и не может.

– Кориусы. Они стали первой семьёй, сумевшей внести существенные изменения в ритуал призыва и создать новую разновидность призванных.

– И что это за разновид… Постой-ка, – Дариану тут же вспомнился случай, до сих пор не дававший ему покоя. – Тогда, в особняке, на нас напал один из ходоков Арганела. Я сначала вообще принял его за наёмника – слишком уж он шустро двигался.

– Именно. Это и есть особая разновидность призванных, выведенная родом Кориусов.

– Значит, они теперь делают вот таких скоростных ходоков?

– Вроде того. Смотри, в чём тут дело. Слышал когда-нибудь о Гилберте Кориусе?

– Нет. Из этой семейки я теперь знаю только Арганела, хотя и его вживую ни разу не видел.

– Арганел приходится сыном Сарану – первому некроманту в роду Кориусов. Гилберт был его родным братом, но не владел магической силой, да и не нуждался в этом. Он был учёным и занимался исследованиями человеческого тела. В тысяча шестьсот девятом году он сделал одно интересное открытие. Гилберт заявил, что люди не используют реальный потенциал своего мозга и тела даже наполовину.

– Думаешь, я понял хоть слово?

– Проще говоря, на самом деле ты намного сильнее, чем тебе кажется. Ты мог бы быстрее бегать, выше прыгать и наносить более мощные удары в бою, но внутренние блокировки не позволяют тебе этого делать.

– Почему? – лениво спросил Дариан. Он уже успел пожалеть, что поднял эту тему.

– Потому что тогда твои мышцы просто порвутся. Уверена, ты и сам замечал, как они болят после физических нагрузок, например, когда тебе приходилось много бегать. Поэтому мозг не позволяет тебе выжимать из организма больше, чем он способен выдержать. Теперь понимаешь?

– Примерно. Слышала когда-нибудь о Тарнаудских монахах?

– Может, Тарадских? Есть такая страна на юге.

– Наверно, я не запоминал. Старый Дрегг когда-то рассказывал мне о них. Якобы эти ребята могли сражаться, как демоны, с нечеловеческой силой и скоростью, и каждый из них стоил десятка обычных воинов. Но цена силы была такова, что после боя они падали замертво или оказывались полностью парализованы, после чего просто валялись на земле и стонали от боли. Я думал, это сказка, да и Дрегг тоже. Получается, что такие монахи вполне могли существовать?

– Может быть, но мы сейчас говорим о призванных. Так вот, совершив это открытие, Гилберт, сам того не зная, дал ответ на вопрос, уже давно мучивший некромантов: почему призванные получаются более медленными и неповоротливыми, чем были при жизни. Оказалось, что после ритуала у них смещается та самая точка блокировки, из-за чего допустимый уровень задействования ресурсов организма оказывается ниже, чем у людей. Стоит ли говорить, что Саран, которому прежде не было дела до увлечений брата, загорелся жаждой наживы и поспешил втянуть Гилберта в исследование некромантии. С тех пор род Кориусов задался целью сместить блокировку в телах призванных, а лучше полностью от неё избавиться. Тогда они смогли бы создавать воинов наподобие тех монахов, о которых ты мне рассказал.

– Ну, я бы не назвал того парня в особняке демоном. Может, чуть быстрее обычного человека, но не более.

– Верно, Арганелу удалось ослабить блокировку, но его исследования ещё далеки от завершения. Тем не менее, он уже достиг хоть какого-то эффекта, в отличие от нас или Фариманов.

– Тогда зачем ему понадобилась ваша техника? Может, он сначала разберётся со своими исследованиями, а уже потом будет отбирать чужие?

Ответить на этот вопрос Шенни смогла не сразу. Собравшись с мыслями и глубоко вздохнув, она спросила:

– Знаешь, в чём состоит главное отличие техники рода Маридан от всех остальных?

– Вы собираетесь вернуть ходокам разум, так?

– Именно. Те призванные, которых изобретают Кориусы, Фариманы и прочие некроманты, могут превосходить изначальный вид по силе, скорости и другим показателям, но при этом всё ещё остаются безвольными инструментами, способными лишь слепо выполнять приказы хозяев. И только наша техника призвана создавать не бездушные машины…

– А возвращать людям тех, кого они потеряли, – закончил за неё Дариан. – Теперь я вспомнил, Арганел говорил об этом в особняке. Так он хочет кого-то воскресить?

– Да. Своего сына.

– А, помню, об этом они тоже упоминали. Постой, твоя мать тогда сказала, что он убил своего сына во время экспериментов. Арганел что, проводил на нём опыты?

– Нет, он ещё не настолько обезумел, – усмехнулась девушка. – Хотя, я уже ничему не удивлюсь.

– Тогда что случилось?

Шенни вздохнула и откинулась головой на решётку.

– Это произошло шесть лет тому назад. Мне тогда было десять, а Кэннелу – так звали сына Арганела – восемь. В те дни наши семьи ещё дружили друг с другом, хотя Арганел и тогда мне уже не нравился. Он был слишком надменным и самоуверенным. Каждым своим жестом, каждым словом как будто старался напомнить всем окружающим, насколько он лучше них. Род Кориусов и правда был богаче и успешнее прочих некромантов, да и в своих исследованиях они продвигались быстрее, чем кто бы то ни было. Даже в тот день он пригласил нас в гости специально для того, чтобы продемонстрировать свои достижения. Арганелу настолько не терпелось похвастать своими успехами, что он даже не успел провести предварительные испытания, и позвал нас стать свидетелями своего первого обновлённого ритуала.

– Знаешь, кто это?

Шенни приняла из рук Кэннела небольшую металлическую фигурку в виде воина с выставленным вперёд щитом.

– Конечно нет, – со скучающим видом ответила она.

Игрушечные солдатики едва ли могли увлечь десятилетнюю девочку, но даже они были на порядок интереснее ритуала, ради которого родители её сюда притащили. Шенни ещё раз обернулась к центру холла. Там по-прежнему ничего не изменилось: Арганел стоял, обхватив руками голову призванного, сидящего на полу, и впускал в него потоки пурпурной энергии.

– Может, всё-таки хотя бы свяжем ему руки? – предложил папа, наблюдая за процессом с напряжением на лице.

– Могу позвать пару ребят, чтобы постояли рядом с тобой, раз ты так боишься, Эрвил, – ответил Арганел, не скрывая насмешки в голосе и не прекращая манипулировать потоками энергии, протекающей через голову призванного.

– Думаешь, техника безопасности придумана просто так? – спросил Эрвил, не поддаваясь на провокацию.

– Напомни мне, сколько раз за всю историю некромантии призванные нападали на своих хозяев?

Ни разу. Шенни это знала.

– Всё когда-то случается впервые.

– Его зовут Горион, – сказал Кэннел, пытаясь перехватить внимание Шенни. Уже четверть часа они сидели на полу в углу комнаты, и мальчик демонстрировал ей свою коллекцию игрушек. – Он поклялся своей возлюбленной, что никогда её не бросит и останется её верным защитником до самой своей смерти, и в доказательство даже выбросил свой меч. Видишь, его правая рука пуста?

– Выбросил меч? Наверное, над ним многие смеялись.

– Ага. Над теми, кто им играет, тоже смеются. Большинство ребят предпочитают Нортиса и Тарналона из-за высокой атаки. Но мне почему-то нравится именно Горион.

– Потому что он защищает, а не убивает?

– Да, и я хочу быть таким же. Шенни, – Кэннел вдруг пристально посмотрел ей в глаза, – ты выйдешь за меня замуж, если я стану таким, как Горион?

Девочка громко рассмеялась, поймав неодобрительные взгляды родителей.

– Замуж? Ты же на два года младше меня.

– И что? Мой дед тоже был на год младше бабушки. Представь: я буду носить рыцарские доспехи и щит, и поклянусь защищать тебя от любых опасностей ценой своей жизни, как это сделал Горион.

– Хорошо. Но только после того, как ты станешь рыцарем, – согласилась Шенни.

– А вот это Бароуз, – мальчик вынул из коробки очередную фигурку. – Берсерк, мой самый нелюбимый класс. Во время боя он способен впасть в ярость, после чего выходит из-под контроля игрока и набрасывается на всех без разбора, не отличая друзей и…

Мальчик застыл на полуслове, когда мерный гул вытекающей из рук некроманта энергии нарушил резкий устрашающий рык. Повернув голову, Шенни не успела даже испугаться, но в её памяти надолго отпечаталось алое свечение в глазах и узоре на лице монстра, несущегося прямо на неё. Фигурка Бароуза стукнулась о пол возле ног девочки, а мгновение спустя клубок из обезумевшего призванного и мальчика, едва достающего врагу до пояса, покатился по полу.

Дальше всё происходило, как в тумане.