Текст книги "Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце»"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 72 страниц)

Глава 14

К дороге мы вышли через три часа. Можно было бы и раньше, но я специально сделал крюк, чтобы не выдать следами направление нашего движения.

– Слушай сюда. Твоя позиция – вот тут, у поворота. Смотришь в обе стороны. Что увидишь нехорошего – стучишь костяшками пальцев об автомат. Вот так. Поняла?

– Да.

– Этот звук для леса неестественный, и ни с чем его я не перепутаю. Ты тоже слушай, если что – я такой же сигнал дам.

– Ясно.

– Задача такая. Ждем одиночный грузовик. Мотоцикл тоже подойдет, но это – на крайний случай. Легковушка – тоже хорошо, но маловероятно, тут им делать нечего. Нам в первую очередь продукты нужны, а откуда они возьмутся в легковушке или в мотоцикле? Поэтому и ждем грузовик. Первой не стреляй, жди меня. Даже когда бой завяжется – жди. Пусть немцы ко мне все развернутся. Тогда и стреляй. Старайся бить короткими, вместе со мной или с немцами. Понятно – почему?

– Почему?

– Чтобы они тебя раньше времени не срисовали. А если так делать будешь, то двоих-троих, а то и больше, подберешь тихо. Все, расходимся.

Позицию я выбрал на повороте дороги. Прямая на протяжении метров восьмисот, здесь она дважды поворачивала, огибая маленькое озерцо. От поворота до поворота было метров семьдесят. На одном повороте я уложил Марину, а сам обустроился на втором. Прошло около часа, в лесу было тихо. Но вот сквозь шум ветра послышался какой-то звук. Поскрипывание, звон – это еще что? А вот оно что! Подвода! И на ней – четверо. В бинокль я рассмотрел понурого возницу и трех полицаев. Кстати, совсем неплохой вариант. Они местные – значит, голодными путешествовать не будет. Ну-ну, подождем… Не забыть вовремя Маринке сигнал подать, а то дергаться будет.

Первого полицая пулей снесло с подводы на дорогу. Второй схватился было за винтовку, но схлопотал две пули и кулем осел у заднего колеса. Третий сразу поднял руки и застыл как изваяние. Возница обеспокоенно повертел головой, но с места не встал, остался сидеть.

– Не двигаться никому! Оружие бросить! – гаркнул я, не выходя из кустов.

Полицай судорожно рванул с плеча винтовку, бросил ее на дорогу.

С «браунингом» в руках я осторожно вылез из-за кустов. Пулемет висел за спиной.

Подойдя поближе, я отфутболил винтовку в кусты. Потом проделал ту же операцию с винтовками других, менее везучих полицаев.

– Оружие еще есть?

– Нет…

– Продовольствие, боеприпасы?

– Вон, в телеге лежит.

– На дорогу.

Поминутно оглядываясь, полицай стал таскать на дорогу продовольствие. Что у них тут? Хлеб, сало, даже окорок есть! Нехило запаслись. Консервы – тушенка, откуда? Немцы поделились? А не все ли равно?

Так и что с ним теперь делать? Пристрелить? Молодой еще пацан, жалко. Да и что после этого с возницей сделают? Так у него хоть какой-то шанс будет.

– Короче! Топаешь ногом вон туда, куда и ехал. Отойдешь метров на двести и стоишь. Подвода тебя догоняет, садишься и едешь дальше. Обернешься – получишь пулю. Усек?

– Да.

– Выполнять!

Полицай бегом припустился по дороге.

Я повернулся к вознице.

– Забирай эту парочку жмуров, грузи их на телегу и можешь ехать.

Возница быстро затащил покойников в телегу и хлестнул кнутом лошадь. Та рванула с места и, проехав метров двадцать, телега правым боком сползла в канаву. Возница хлестнул лошадь раз, другой. Безрезультатно.

– Мил человек! Не подсобишь? Подтолкни ее хоть малость, лошадь вон не может вытащить-то, а?

– Добро, дед. Помогу.

Я уперся плечом в задок телеги, нажал. Хрустнув, он подвинулась вперед. Ну и ладненько!

Щелк!

– Не двигайся! – голос возницы звучал как-то иначе, чем раньше. – Голову не поднимай и руки на виду держи. Так. Пулемет на дорогу брось. Пистолет тоже. Три шага назад.

Я отошел. Теперь мне виден был возница. Распрямившись, он стал выше ростом и как-то здоровее. В руке у него был зажат «ТТ».

– Не ожидал? – ехидно поинтересовался он. – Думал, тут простой крестьянин за вожжами сидит?

– Да, – кивнул я головой. – Так и думал.

– Так и зря ты так думал-то! Ванька! Дуй сюда, сейчас мы этого комиссара вязать будем!

Полицай бегом припустился обратно.

– А в совло не боишься схлопотать?

– Чего? – возница ошарашено посмотрел на меня. – Это еще почему?

– За комиссара.

– А кто ж ты еще есть?

– Ну на, полюбуйся, – протянул я ему руки. – Почитай, коли грамотный.

– Не вижу я отсель.

– Я не гордый, подойду, – и я сделал пару шагов к телеге. – Теперь видно?

– СЛОН… Это… Ты с Соловков, что ли будешь?

– Оттуда. Дофига ты там комиссаров видел?

– Не был я там. Но комиссаров там, точняк – не было. Кореша говорили… Ты, это – на месте стой!

– Я и так не пляшу. Могу вон даже и сесть, если хочешь.

– Захочу – так и спляшешь. Мало ли кем ты раньше был? Сейчас времена уже другие. На полицию нападать – это тебе боком выйдет.

– Что те менты, что эти – один хрен, легавые.

– Ты тут говори, да не заговаривайся! – видно было, что первоначальный напряг его отпустил. Держался он уже не так настороженно и больше не «цеплял» меня взглядом. – Новая власть шутки шутить не будет!

– Много ты знаешь…

– На тебя хватит! Тут вон, каких головорезов в лесах отловили, аж из самой Москвы заслали! И – ничего, все как миленькие спеклись, никто не ушел! И ты тут – невелик селезень будешь. И с тобой разберутся быстро…

– Надо же, а я и не видал никого, а то б побазарили.

– Не видал он! Да их с самолета аж у Михайловки сбросили, досюда верст двадцать будет. Да и стали бы они с тобой базарить, нужон ты им, как собаке колесо.

– Не скажи… Это как спрашивать…

– Вот мы сначала тебя и поспрашиваем, чего ты тут шурудишь…

Та-тах!

Короткая очередь отбросила подбегавшего молодого полицая на спину.

В следующую секунду я, оттолкнувшись, кувырком влетел в телегу. Над моей головой бабахнул «ТТ». Удар – и выбитый из рук стрелка, он канул в снег. Стрелок же полетел на дорогу.

– Ну, чо, родной? – я мягко спрыгнул следом. – Теперь тебе со мной не в падлу побазарить будет?

– А что ж не побазарить-то, – вдруг спокойно проговорил он. – И побазарим…

В руке у него откуда-то появился нож.

– Не будут твои кореша стрелять, рядом мы стоим, так и тебя зацепят ненароком.

– И на что ж ты, голуба, рассчитываешь? Меня порежешь и уйдешь?

– А это уж не твоя печаль. Ты о себе подумай.

– Чего ты тут про головорезов говорил? Когда их сбросили?

– А тебе какое дело? Н-на! – и нож в его руке прыгнул вперед.

Ну-ну… Отбив правой, шаг в сторону, захват, поворот, и вот уже нож упирается в горло собственного хозяина.

– Я тебе вопрос задал? Чего молчим?

– Неделю! Неделя уже прошла!

– Сколько их было?

– Не знаю! В Михайловку семерых привезли! Убитые все!

– Живой ушел кто?

– Да не знаю я! Может и ушел кто, парашютов восемь штук нашли, они их и снять с деревьев не успели…

– Точно говоришь?

– Что слышал, то и говорю. Не знаю я ничего больше, слышишь?! Отпусти, а?

– Отпускаю… – толчок руки, и, захлебываясь кровью, возница рухнул на дорогу.

Подбежавшая Маринка с размаху кинулась мне на грудь и ее руки обхватили меня за шею.

– Почему ты… почему вы так стояли? – она чуть не плакала. – Я стрелять не могла!

– Потому и стоял. Чтобы ты в горячке не пальнула.

– Зачем?

– Ну, отойти бы мне в сторону этот тип все равно не дал бы. Сам бы и выстрелил. А ты с такой дистанции могла бы и меня зацепить. Автомат – не снайперка, разброс у него есть, да и в руках гуляет при стрельбе.

– А потом?

– Это когда он с ножом полез?

– Да.

– Ну, тут у него кишка тонка, со мной тягаться. Я таких, как он еще парочку слепил бы, не поморщился. Да и наган у меня за пазухой лежал.

– А что ж ты не стрелял?

– Мне разговорить его надо было. Он, пока тут передо мной гоголем ходил, много чего интересного сказал. Так что, не волнуйся, все ты правильно сделала. Вот и этого снесла – любо-дорого посмотреть.

Маринка покосилась на молодого полицая.

– Я в него – в бегущего стреляла.

– И в два патрона уложилась! Молодец! Все – разговоры потом, сейчас трофеи подбираем и ходу-ходу отсюда. Пока новые гости не пожаловали.

Пока Котенок набивала вещмешки продовольствием, я осмотрел полицаев. Ничего интересного у них не было. Справки о том, что они являются служащими полиции, полтора десятка патронов к «ТТ», еще кое-какая мелочь. Спички и зажигалку я приватизировал, не помешают. Кусок брезента в телеге оказался приятным подарком, пригодиться обустраивать наше логово.

Продуктов набралось прилично, два полных вещмешка. Этих запасов хватило бы еще, как минимум, дней на десять. А то – и больше.

Уже на подходе к лагерю, я рассказал Котенку о парашютистах. Она сразу помрачнела.

– Ваши?

– Да, дядя Саша это, наверное, к нам помощь шла…

– Не дошли, как видишь.

– Может еще и остался кто?

– Может. Полицай про восемь парашютов говорил, а убитых семеро привезли.

– Тогда… Может, еще подождем денек?

– Когда у нас визит к тайнику?

– Завтра.

– Вот еще раз сходим и снимаемся отсюда, лады?

– Да, дядя Саша. Вместе пойдем.

– Ну и славно.

С помощью найденного брезента я слегка улучшил наше логово. По крайней мере – перестало дуть во все щели. Надо было потихоньку готовиться к выходу. Часть припасов возьмем с собой, часть придется бросить. Еще день ожидания, еще один поход к тайнику и все – уходим отсюда. Понятно было, что наше ожидание не принесет ничего, никто к нам не придет.

Я ошибался…

Глава 15

Утром мы проснулись рано. Котенок пригрелась и просыпалась с явной неохотой, пришлось слегка посыпать ее снегом. Наскоро перекусив и уложив вещи (с тем, чтобы потом их быстро подхватить и уходить) мы двинулись в путь.

– Дядя Саша.

– Ну?

– А почему вы вчера этого, молодого, стрелять не стали сразу?

– Тогда надо было и возницу сразу валить, а я думал тогда, что он вполне себе мирный человек и к их делам непричастен. Его ж легко могли и к стенке поставить, привези он их всех холодными. А так, если бы хоть один в живых оставался, был бы и у него шанс.

– Так полицай про нас все и рассказал бы.

– Про меня! Вылез из леса бородатый мужик в наколках, и в гражданке. Ограбил и смотался. И искали бы грабителя, а не советских парашютистов. Чуешь разницу? Тем более что нас с тобой тут уже и не было бы вовсе. Вот и распылили бы немцы свои силы. А сильным всюду быть нельзя. Где-то обязательно прослабнет. Нам и надо эту слабину отыскать вовремя.

– А сейчас что будет? Их же хватились уже наверняка.

– Думаю, что уже и нашли. Поэтому мы тут и не будем задерживаться больше чем надо. Проверим тайник, вещи заберем – и ходу отсюда.

– Опять мне рацию тащить…

– Ну, извини! Мой-то мешок потяжелее будет, там еще и еды напихано, кроме бумаг и боеприпасов.

За разговором мы дошли почти до места. Тайник представлял собой поваленное дерево немалых габаритов. Собственно тайником служила гильза от снаряда, уложенная между корней. В ней должны были оставлять записки связные. Пока что, в ней была только наша записка с условным значком, означающим ожидание. Ее мы и хотели забрать. После чего тайник считался бы недействующим. Предыдущую записку мы уже изъяли и тот тайник более не работал.

Что-то не понравилось мне сразу. Обычно в этом месте присутствовали какие-то шумы. Птицы покрикивали, кусты иногда потрескивали. Сейчас птиц слышно не было вовсе. А вот кусты, да, потрескивали, но как-то не так. Не так? Очень даже так! Это кто-то ветки отгибает с дороги!

– Тс-с! – я поднял руку. – Гости! Ложись!

Котенок тут же укатилась в неприметную ложбинку, на ходу сдергивая автомат.

Я метнулся к небольшому холмику, откуда просматривался тайник.

Дерево – вон оно! Что-то изменилось в пейзаже… Вот! Цепочка следов! Ведет из леса к дереву и там же заканчивается. Шел один человек. И сейчас он около дерева. Лежит? Похоже… А кто тогда ветками трещит? Подождем…

Я отыскал взглядом Котенка. Вот она – лежит в ложбинке и смотрит в мою сторону. Жестами я показал ей – куда переместиться. Она кивнула головой и спряталась. Поползла, вон подошвы сапог замелькали.

Так, а где же наши трескуны?

Треск стих и больше я никого не слышал. Прошло еще около часа, и я заметил, наконец, движение у дерева. Где бинокль? Вот он.

Человек в маскхалате, оружия не видно. Лежит вдоль дерева вытянулся, смотрит на лес. Видимо тоже что-то слышит. Ну, он к кустам ближе, ему и карты в руки. Вместо карт неизвестный вытащил пистолет. Ого! Видать, он уже не просто слышит, но и видит уже? Интересно – кого? Я с холма никого не наблюдаю пока.

Вот он! Человек с винтовкой, шинель черная – полицай. Еще один – правее. Все что ли? Нет, вот еще один – обходит дерево справа. Интересно, их тут что – всего трое? Что-то вериться с трудом. Но больше никого не вижу. Со стороны Котенка, похоже, что никого нет. Ну, в принципе там овраг, снег глубокий и идти с той стороны трудно. Ладно, примем пока за основу, что их трое.

Хлоп!

Внизу негромко кашлянул пистолет. Рано! Куда ж ты стреляешь, мил человек, далеко же еще! Вот и полицай упал в снег, но цел, вон как пополз, аж пятки засверкали. Подождем пока. Дерево стрелка укрывает хорошо, доберутся до него не сразу. Для нагана далеко, а вот для пулемета – самое то. Будет надо, я вас быстро настрогаю на щепки.

Полицаи зашевелились и начали стрельбу. Как-то странно они себя ведут, стреляют больше в направлении стрелка, нежели по нему. Боятся?

Стрелок не отвечал и полицаи осмелели. Начали потихоньку подползать. Вот один привстал, что это у него в руках? Граната? Ну нет, дорогой, этот вертолет не полетит!

Ду-дут!

Пулемет дернулся у меня в руках, и полицая словно перешибло в пояснице.

Бах! – это уже граната сработала. Не ошибся я, правильно сделал. Сейчас бы он этого стрелка приголубил…

Так-так-так… А не нравится мне это ощущение, ох как мурашки по коже пошли! Есть кто-то тут еще, есть! И сейчас он меня высматривает, прямо всей кожей чую.

Снайпер!?

Только этого не хватало! Надо уходить, я ему не противник вовсе. А стрелок? Порешат ведь! Котенок! Я не вижу ее отсюда, а снайпер? Где он!?

Ладно, рискнем. Попробую его на живца вытянуть.

Полицай, обходивший поляну с тайником справа, вдруг вскинул винтовку.

Бах! Бах!

И стрелок уткнулся головой в землю…

Ду-ду-ду-ду-дут!

Теперь уже полицай завертелся на месте, взмахивая руками. Пробежал шагов пять, споткнулся, упал, … попытался встать, руки подломились… все…

В-в-ж!

Прямо над головой!

Засек он меня!

Где ж он, гад ползучий, лежит?

Сзади – нет, оттуда тайник не видно. Слева? Тоже нет – холм меня почти всего закрывает. Спереди или справа? Не справа – оттуда полицай, мною подстреленный шел, он бы ему сектор стрельбы перекрыл. Спереди? Тот, что с гранатой полз – отчего вставать не хотел? А может – боялся? Стрелка у дерева? Тот и не видел его вовсе, дерево мешало.

В-в-ж!

Еще одна. Он бьет по месту, где видел вспышки выстрелов. Не сползи я левее – была бы дырка в башке. Плохо. Место нашего отхода он видит, его нам не обойти – болото не даст и овраг. Один отсюда путь. Если он лежит на той горке – наши следы уже рассмотрел. А может и нас сосчитал. Понятно, отчего они стрелка так долго не трогали. Ждали – кто к нему придет. Спустись мы к дереву, все – не ушли бы. Справа полицай в засаде, спереди и слева. Прямо на горке снайпер. Спустись я с холма, там бы и лег. Так, минутку… Все видит только снайпер, у полицаев в засаде обзор хуже. Что они делать будут? У них уже минус два, сколько их тут еще? Немного, иначе уже пошла бы проческа. Левый полицай – где он сейчас? Я его не вижу – холм не дает. Он меня – тоже. По той же причине. Значит – он пойдет вверх. Снайпер прикроет, и я голову не подниму. Котенок! Она может полицая засечь. Хорошо, но про снайпера она не знает. Ладно, она в овраге, снайпер не достанет. Что делаем? Ждем. Полицая ждем, после подумаем о том, как от снайпера сбежать.

Шло время. Снайпер стрелял еще один раз. Куда-то левее меня. Засек? Кого?

Шорох! Кто-то полз наверх по невидимому мною скату холма. Вот черт, а если он гранатами меня закидает? Я и не увижу ничего! Навстречу ползти? Там снайпер. А если – к тому холмику? От снайпера прикроет. Не всего, но в данном случае и то – божий дар.

Коротко треснула автоматная очередь.

Из оврага? Котенок!

Кто-то заорал во всю глотку и в сторону оврага полетела граната.

Бах!

Ах, ты, сволочь!

И я рывком перекинул тело через холмик.

Склон косо уходил вниз, к лесу. Метрах в десяти от гребня холма лицом вниз лежал полицай. Шинель на его спине топорщилась пробоинами. Метрах в пяти от него, припав к автомату, короткими очередями стрелял в сторону оврага второй полицай. Пулемет коротко рыкнул и полицай покатился вниз по склону.

В-в-ж!

Воротник полушубка дернуло злым ветром. Выпустив из рук пулемет, я опрокинулся на спину, перекатившись при этом назад, за гребень. Ну, пулемета у меня теперь нет, правда и полицаев внизу тоже нету. Остался один снайпер. Вот интересно – что он теперь делать будет? Одного, как он думает, ему снять удалось. Но, ведь есть еще второй и его не достать. Уйдет? Или как?

– Дядя Саша!

Котенок! Вот она – бежит вверх по склону! Справа от нее взлетел фонтанчик земли. Снайпер, сволочь!

– Котенок, ложись!

Не слышит! Вскинула автомат и стреляет длинными очередями куда-то в сторону снайпера. Выстрелы! Она не слышит ничего! К пулемету! Прижму его огнем, чтобы она проскочила…

Поздно…

Отброшенная ударом пули, она покатилась вниз по склону холма…

Я не видел, куда она упала. К горлу подкатил ком и стало трудно дышать. Черт!

Котенок, ну как же так? Что ж ты не усидела? За каким чертом тебя понесло наверх!?

Я лежал. Не двигался. Даже почти и не дышал, чтобы пар от дыхания не выдал меня. Сорвав пучок травы, я старался выдыхать под него, чтобы пар не поднимался вверх заметным облачком. Он придет, он не может не придти. Он должен увидеть дело своих рук. Если он уйдет – я пойду следом. Следы его останутся на снегу и я догоню его все равно. Даже если он уйдет в деревню, я достану его и там. Снайпер – не иголка, наверняка фигура заметная. Особенно, если он из полицаев. Нет, он не полицай. Бывший солдат, скорее всего. Неважно. Я найду его и будет ему грустно…

Скрип снега! Еще! Кто-то поднимается по склону. Наган прыгнул в руку сам собой. Так – барабан полон. Все готово. Ну, где же ты, снайпер? Я убит, ты же видел как я упал. Котенка ты сбил на бегу, и вон там лежит ее автомат. Чего же ты прячешься, иди!

Шаги были слышны уже явственно. Шли двое. Вот они поднялись к вершине холма. Ага, там лежит убитый Котенком полицай. Потоптались. Один двинулся ко мне, второй? Где второй? Стоит на месте. Нет, снег заскрипел, щелчок. Зажигалка? Курит? Снова скрип, он пошел. Куда? Не ко мне. К Котенку? Похоже…

Над склоном холма поднялась голова. Это первый. Смотрит на меня – что видит? А видит он лежащего на боку мужика. Голова у меня в кустах, от него не видна. Правая рука откинута и в ней ничего нет. Левая прижата телом и ему не видна. Будет он стрелять или нет? Не стал, подходит ближе. Автомат закинул за спину, не боится?

Зря ты это, дядя… Меня всякого бояться надо…

Чпок!

Автоматчика крутануло на месте, перекинув наган в правую рук, я выстрелил еще раз и от его головы полетели брызги. Он еще падал, когда я, прижавшись к земле, метнулся на гребень холма.

Вот он, снайпер!

Здоровенный мужик, чуть ниже двух метров. За спиной трехлинейка с оптическим прицелом. Стоит спиной ко мне, виден дымок. Точно – курил. Он еще не успел отойти в сторону от убитого полицая и между нами метров пятнадцать, может чуть больше. Услышав шаги, он стал поворачиваться…

– Стой, где стоишь! – голос мой был, наверное, весьма убедительным, и он замер, не закончив поворот.

– Винтовку брось! – и я щелкнул взводимым курком.

Нет, этот парень не из пугливых! Не бросил. Весь напрягся – это хорошо видно. Думаешь отпрыгнуть в сторону? Там как раз ямка подходящая есть. Есть. Только вот подходит она для разных целей. Для могилы, например, очень даже подойдет…

Я прострелил ему правое колено, и он упал на землю. Винтовка покатилась вниз.

– А-а-а! М-мать!

– Больно? – Я, наконец, увидел его лицо. Лет двадцать пять не меньше. В возрасте дядя.

– Ты! Тебе все равно не уйти! Лес обложен! И тебе крышка!

– Но ты, этого уже не увидишь… Ты сдохнешь здесь и сейчас и я плюну на твой труп. Понял?

– Да я!..

Пуля вошла ему прямо в рот.

Перезарядив револьвер, я спустился вниз. Вот следы Котенка, здесь она бежала, когда в нее попали.

Вот и она…

Котенок лежала лицом вниз, шапка слетела с головы, и ветер шевелил ее русые волосы. Я присел рядом. В голове было пусто, и только одна мысль долбила в виски – «Зачем я ее взял? Сидела бы в лагере, я сам и сходил бы быстрее…»

Надо было подойти, поднять и унести ее отсюда – не хотелось оставлять ее тело здесь, но я никак не решался сделать последний шаг. Пересилив себя, я наклонился и поднял ее на руки. Неожиданно она оказалась очень легкой и, не рассчитав усилия, я покачнулся и чуть не уронил ее на землю.

Еле слышный стон! Жива?!!!

Пуля попала ей в левый бок и, исковеркав лежащий в кармане полушубка «вальтер», застряла в верхней части бедра…