Текст книги "Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце»"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 72 страниц)

– Можно привыкнуть.

– Вот что, товарищи, – вмешался в разговор майор. – Где вы тут обычно упражняетесь?

– В овраге, – ответил Даур. – Там у нас все подготовлено.

– Ну вот туда и пойдем. Заодно и потренируемся.

Через полчаса мы были на огневом рубеже.

– Ну, что ж – осмотрелся майор. – Нормальное место. И посторонних нет и условия нормальные. Кто первый?

По негласно установившемуся распорядку стрелял первым я, потом Перминов, Мохов. Даур, как всегда блеснул стрельбой с двух рук. Давно уже и я так учился у него, но выходило пока не очень. Даур же ловко разносил полешки (мы их использовали вместо мишеней) метров с пятнадцати. К-р-р-р… И десяток поленьев валяется на земле. Впечатлило… Даже угрюмый майор одобрительно кивнул головой.

– А вы… Марина? – вопросительно посмотрел на неё Даур.

– Принесите поленья – обратился ко мне майор. – Все, что там лежат.

Я в темпе смотался до рубежа и назад. Майор расставил поленья на земле в каком-то хитром порядке.

– Будем считать, что все это – он указал на поленья – враги. Так?

– Так – хором подтвердили мы, заинтригованные его странными фокусами.

– Отлично. Вы – указал он на меня – прикрываемый. Становитесь тут.

Я встал примерно в середине композиции из поленьев.

– Вы все – посторонние, скажем так, гражданские лица – обвел он взглядом всех остальных – ваши места тут, вот тут и вон там. Становитесь.

Ребята послушно заняли свои места. У кого-то из них полено оказалось справа, на расстоянии около метра, у кого-то совсем рядом. А у Даура, так и вообще – между широко расставленных ног.

– Задача старшего лейтенанта – поразить цели и не задеть никого из присутствующих. Заодно вы сами можете попробовать взять ее на мушку. Только, разумеется – не стрелять.

Дважды это повторять не пришлось, и ребята повытаскивали стволы. Вытащили обоймы. Даур, так еще и курками пощелкал.

– Готовы?

Ребята кивнули.

– Если стоящее около вас полено падает – вы условно убиты и более не целитесь. Начали!

Я не видел со своего места, где стоит Марина. Но по тому, как синхронно повернулись головы и стволы, понял – сзади и слева от меня.

В следующую секунду небо и земля поменялись местами, и я кубарем полетел на землю.

Ках! Ках! – сухо защелкали «жандармы».

Приподнявшись на локте, я посмотрел…

Я не новичок и на своем веку повидал многое. Еще больше слышал от серьезных людей.

Но «танец» Тигрицы в тот раз я увидел впервые…

Уложив меня на землю, она каким-то плавным, почти танцевальным, движением сместилась в противоположную сторону. Оба нагана уже были у нее в руках.

Полено из-под ног Даура крутилось на земле. А он сам, подняв стволы вверх, с веселой злостью и восхищением смотрел на крутящуюся волчком Тигрицу.

Ках! Еще одно полено выстрелило щепками, и Женька поднял ствол вверх.

Ках! Ках! К-р-р-р… Витька поднял руку и озадаченно покачал головой.

Ках! Ках!

– Все. Окончено. Вставайте лейтенант.

Майор стоял рядом и в его глазах прыгали бесенята. Он еле сдерживал улыбку.

– Ну как? Удалось кому-нибудь попасть в старшего лейтенанта?

– …

– Вот так. Поленья целые остались?

– Нет.

– Тогда, у меня все. Можете быть свободны. Отдыхайте. Один день у нас еще есть.

Уже около деревни я догнал Тигрицу.

– Марина, можно вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Я вот смотрю – у вас и Даура наганы. Почему?

– Я не знаю, почему Даур их использует, это у него спросить надо. А меня и учить начинали с ним, да и другие причины есть.

– Расскажите?

– Отчего ж… Во-первых, моя задача сейчас – ближнее огневое прикрытие вас обоих. На девчонку, да ещё и в этих краях, никто внимания не обратит вовсе. Я для охраны клиента – пустое место. Так что могу близко подойти. Значит – дальнобойное оружие мне сейчас не нужно. Вполне и этого хватит.

– Это ясно. А ещё?

– Наган надежен. Тяжел он, но «жандармы» полегче штатного нагана, все-таки. Зато, если осечка – перезаряжать не надо.

– Так всего четырнадцать выстрелов у вас, потом-то ещё труднее будет, наган так быстро не перезарядить.

– Так и в охране клиента не взвод, всего человек пять-шесть. Ещё и останется.

– А ещё что-то есть?

– Хм-м-м… Ну, вот «Брамит» (глушитель конструкции братьев Митиных) на наган приделать можно, а вот на другое оружие – уже нет. Разве что – на винтовку. Но, это уже – не мое оружие.

– А какое оружие ваше?

– Я еще «вальтер ПП» уважаю. Легкий он и маленький. Как раз по моей руке. И бой у него хороший и точный. Вот, пожалуй – и всё.

– Вы говорите – дальнобойное оружие… Значит, есть и оно?

– Наверное. Это вам лучше у майора спросить, он план операции разрабатывал. Он опытный человек, наверняка и это тоже учёл.

– Спросишь у него, как же… Такое впечатление, что он только вчера из берлоги вылез.

– Да, – Марины улыбнулась, – он такой. Всегда кажется, что ты что-то натворил, а он уже об этом знает. Потому и сердитый. Но он специалист хороший и преподаватель сильный. Вы спросите у него, он и вас чему-нибудь научить сможет. Он вообще строгий, но зазря не придирается.

– Так он что – инструктор?

– Нет. Он оперативник, но опыта у него много, с ним даже Корабельский советуется. Вот он и нас тоже готовит, ему генерал приказал.

Час от часу не легче. Генерал Корабельский был дядей суровым и властным. Характер имел тяжелый. Да и сидел весьма высоко. Пахомыч говорил как-то, что внимания Корабельского к себе лучше не привлекать, никогда не знаешь, чем это закончится. Вполне может и нехилыми звиздюлями. На резонный вопрос – «За что?» Пахомыч, не менее резонно ответил: «Он найдёт». При всем при том, невозможно было отрицать, что операции под руководством генерала всегда проходили как-то … красиво, что ли… Даже и слова не подобрать сразу. Голова у него варила неплохо. Так вот откуда свалились на нашу голову майор со спутниками!

После ужина в гости к майору отправился Перминов. С ним вместе увязался и Даур, этот настолько проникся Барсовой, что не мог упустить случая, увидеть её еще раз. Благо, далеко ходить было не нужно – Пахомыч разместил майора со спутниками в соседнем доме, и нас разделял только забор. Вернулись они оба, когда уже темнело, и я сквозь сон слышал, как они о чем-то спорили на кухне.

Проснулся я утром и пошлепал босыми ногами на кухню – пить хотелось ужасно. Уже глотнув воды, я услышал сбоку какое-то восклицание. Повернулся и увидел Даура. Он, в трусах и майке, сидел около окна и всматривался куда-то.

– Ты чего там?

– Т-с-с! Иди сюда!

Я подошел ближе.

– Ты чего не спишь?

– Тихо ты! Смотри!

Я пригляделся.

Солнце еще не взошло, но уже было достаточно светло, чтобы разглядеть – куда он так пялился.

Во дворе дома, напротив, кружилась(?) – нет, даже и слова-то сразу не подобрать, как-то плавно перемещалась, почти летела над землей Марина. То прижималась к стене дома или вдруг пружинкой отлетала от нее. Огибала стволы деревьев, словно скользя по ним всем телом. Падала на колено, чтобы потом, серой большой птицей, метнуться в сторону и упасть на землю. Вот она, словно танцуя, прошлась почти вплотную к орешнику, и я вдруг вздрогнул, увидав изломанные, измочаленные его ветки. «Танец» этот завораживал и казался чем-то нереальным, почти сказочным. Клочья утреннего тумана, окутывавшие ещё деревню, мешали рассмотреть все подробнее, но уже и то, что удавалось увидеть, было как-то по-необычному красиво.

– Как танцует! – покачал головой Даур. – Эх!

– Это же не танец, Даур. Это у неё тренировка такая, наверное?

– Не понимаешь ты! Танец – он всегда в душе! И по-разному себя проявляет. И так может и иначе. Главное – чувствовать его! Тогда все красиво делать будешь – и ходить и работать. И даже – воевать!

– Ну, ты сказал – воевать!

– Я вчера с ней долго говорил. Она простая совсем. Я думал – Тигрица, она совсем жесткая быть должна. Не женщина она – солдат. А она обычная совсем девушка, добрая даже. Кошку в доме подобрала и гладит, вычесывает ей шерсть. Даже странно, мы с ней об оружии говорим, про войну – а она кошку гладит. Показывает мне, как от ножа в драке уйти, как двигаться при стрельбе – а я все вчерашнюю школьницу вижу…

– Надо же, не ожидал…

– Я тоже. А потом она повернулась как-то и вся, как струнка вытянулась. Я и понял – может она всей душой, вот так, в танец уйти. В крови это у неё… Вот и ждал я, сидел, увидеть это хотел.

– Так она, что – сказала тебе? Или ты так всю ночь просидел у окна?

– Нет. Она сказала, что по утрам всегда вот так учится. Сказала, пройдет операция – покажу. А я всю ночь вертелся, спал плохо. Думаю – должен я её сейчас увидеть!

– Даур! Ты, часом – не того? Не влюбился?

– В такую – можно!

Что-то двинулось в тумане. Мы оба повернулись в ту сторону. От стены отделилась фигура. Майор. Мы не сразу его узнали, на нем был длинный плащ-дождевик, который тут многие носят. Капюшон почти скрывал лицо. Тигрица прекратила свое кружение и подошла к нему. Они о чем-то переговорили, после чего майор повернулся и, подобрав с земли вещмешок, ушел вглубь сада. Марина, как-то враз, став словно бы меньше ростом, прижалась к березе и смотрела ему вслед. Потом подобрала что-то с лавки и ушла в дом.

Глава 22

На инструктаже Пахомыч был мрачнее обычного. Видно было, что план майора (или Корабельского?) ему не очень-то по душе.

– Значит так. Выходите через час. Грузовик подбросит вас до рощи в трех километрах от Горловки. Даур и Перминов проедут дальше. Они должны войти в деревню раньше основной группы и будут ждать вас на площади. Все ясно?

– Да, товарищ подполковник, – я обвел глазами комнату. – А где майор и его группа?

– Они уже на месте. Изучают обстановку.

– Когда же они выехали? Мы и не видели даже.

– Часа три уже как тронулись.

– Что с отрядом, товарищ подполковник?

– Два взвода автоматчиков находятся в лесу в трех километрах от Горловки, и выдвинуться к вам по первому сигналу.

– И давно они там?

– Три дня. Ещё вопросы есть?

Больше вопросов не было. И вскоре мы уже сидели в закрытом кузове грузовика. Под наглухо закрытый брезент просачивалась только вездесущая пыль. Через час грузовик притормозил.

– Эй, путешественники! Пора на выход!

Мы с Витькой приподняли брезент. Около машины, с автоматом в руках, стоял лейтенант Зайцев из взвода охраны.

– Да прыгайте вы уже! Нету тут никого, я все здесь облазил, как свою квартиру.

– И давно ты тут сидишь?

– Вторые сутки пошли. Не я один, еще с десяток моих ребят по округе заныкались. Вас прикрывают.

– Неслабо!

– А то ж!

Мы спрыгнули. Грузовик поддал газу и скрылся за поворотом.

Я огляделся. Место высадки было на дне небольшой ложбинки. Края её густо поросли кустарником и со стороны это место было совсем незаметно.

– Хорошую точку нашли!

– Так уж неделю по округе колесим, тут волей-неволей отыщешь.

– Ну, лады. Карауль свою ложбинку, потопали мы дальше.

– Так и мы после вас снимемся. Сколько уж тут сидеть-то…

Интересно получается, думал я, шагая по пыльной дороге. Зайцев с солдатами тут уже семь дней. Связного мы взяли пять дней назад. Получается, что Корабельский знал всё наперед? И то, что связной себе пулю пустит – тоже знал? Хотя, уж это-то – вряд ли. Видимо, в любом случае, на встречу должен был идти кто-то из нас. Ремень этот, майором привезенный… Неслабо тут наши начальники накрутили! А мы, значит, сейчас – передовой отряд. Вон, даже место высадки зачистили, чтобы никто не срисовал, как мы из военной машины высаживаемся.

Горловка и её базар встретили нас гомоном голосов. Войдя в деревню, мы четко придерживались заранее оговоренного маршрута. Прошли мио разрушенного дома. Присели там передохнуть. Хоть и не должен был нас никто вести от околицы, однако же исключать случайности было нельзя. Кто-то же в этой деревне работает на клиента? И наверняка этот кто-то – местный. Возможно, что и не один.

Вот и площадь. Народу не очень много. Кто-то торгует, кто-то покупает. Некоторые, вроде нас, праздно прогуливаются от ларька к ларьку или перебирают выставленные на продажу вещи. Посередине площади колодец. С высоким каменным бортиком, сверху колодец был накрыт красивой двускатной крышей. Справа от площади поднималась старая, потемневшая от времени пожарная каланча. Горловка в прошлом была немаленьким селом и имела даже свою пожарную часть. Во время боев в здание пожарной части вкатили добрый десяток снарядов, и оно сгорело. Так что, бесхозная каланча напрасно возносила к небу свои стены. Потолкавшись около прилавков, мы купили по стакану семечек и, подойдя к колодцу, уселись на, лежащие тут с незапамятных времен, бревна. Солнце уже развернулось во всю и припекало основательно. Снять бы пиджак, но… Демонстрировать свое вооружение не входило в мои планы. Поэтому, я распахнул его пошире и откинулся спиной на бревно.

– Не угостите семечками, уважаемый?

Кто это еще тут?

Неприметный мужичок в сером пиджаке и таких же брюках. На голове кепка. В руке кнут. Возчик? Похоже.

– Да, Бога ради! – я от души сыпанул семечек ему в ладонь.

– Издалека будете?

– Что так?

– Вижу, вы не местные.

Так! Это первая фраза пароля! Случайность? Или он тут по нашу душу?

– Да, по делам мы тут…

– Шукаете кого, або купить что надо?

«Купить что надо?» – вторая часть! Клиент? Нет, тот выше ростом.

– Надо.

– И что же?

– Бензин нам нужен. Бочку взяли бы.

– Чего нет, того нет! Нэмае у меня бензина, вот керосином помочь могу.

«Могу помочь керосином» – это по нашу душу. Так, нас опознали. Что дальше?

– Бог с ним, с керосином. Обойдемся пока. А вот дядьку Гната хотелось бы повидать…

– Да? – кнутоносец не торопясь приподнялся. – Почекайте минутку, я зараз…

И растворился в толпе. Вот те бабушка – и Юрьев день! Я что-то не то или не так сказал? Что теперь?

Как сказал майор – сидеть и ждать?

Сидим и ждем.

Минут через десять кнутоносец вернулся. С ним рядом шел еще один персонаж, коренастый и широкоплечий – тоже не наш, не похож.

Не здороваясь, он присел с нами рядом.

– Ну?

– Что – ну?

Вместо ответа он вытащил из-за пазухи металлическую пластину какой-то странной формы и, поколебавшись немного, протянул ее мне.

Охреносоветь! Это еще что? Что я должен сделать с этой фиговиной?

Пластина миллиметров пять толщиной, вороненая. Три грани ровные, одна отпилена или отрублена по ломаной линии. Три отверстия – часть какого-то рисунка? Что это за штука? Коренастый смотрит выжидающе. Я что-то должен сделать – что?

Из-за моей спины протянулась рука. Витька! Он молча взял у меня из рук пластину, повертел её в руках и кивнул головой. Распахнул пошире мне пиджак и приложил пластину ломаным краем к пряжке ремня. Убрал руку. Теперь пластина представляла из себя овальный кусок вороненого металла. В ней по диагонали были просверлены семь отверстий. Крайнее отверстие на куске, принесенным коренастым, совпало с отверстием, пробитым в ремне.

– Добре! – наконец прорезался голос и у коренастого. – Пийшлы?

Ну, ты и разогнался! Щас, пошли мы, как же!

– Обожди, любезный, – осадил я его. – Где дядька Гнат?

– Так от – я!

Ну, ежели ты наш клиент, то я – папа римский!

– Ворот расстегни.

– Шо?

– Рубаху, говорю, расстегни, понял?

Он с готовностью расстегнул воротник. Нате-здрасте – шрам! Крестообразный, как и описано. Только… такое впечатление, что сделали его не очень давно и какой-то он… нарочитый что-ли? Будто рисовали… Стоп! У клиента шрам от штыка, а здесь? Этот шрам словно, действительно, нарисовали или вырезали на коже. Еще раз – стоп. Если это настоящий шрам, ямка быть должна в центре, а здесь?

– Охота шутки шутить, любезный? – процедил я сквозь зубы. – Ну, так и шуткуй их тут в одиночестве. А мы себе другое место и других людей отыщем, посерьезнее…

Я приподнялся, кивнул Витьке.

– Пойдём!

Мы отошли шагов на десять. Наши собеседники остались за спиной.

– Сдурел? – Это Мохов. – Майор сказал – на месте ждать!

– Это подстава! Шрам у него неправильный!

– И что? Уходим?

– Если сейчас с ними пойдём – кранты! На месте останемся и в разговор втянемся – поймут, что мы не те, кем назвались, раз на подделку купились. До края площади дойдем, если никто за нами не пойдет – идем к тайнику. Кто-то за нами пойти все равно должен. Там и поглядим.

– Смотри – сейчас ты старший, с тебя и спрос будет.

Мы прошли еще метров пятьдесят. Вон, за прилавком уже и край площади видать.

– Уважаемый!

Кнутоносец! Догнал-таки!

– Ну?

– Что так резво-то уходите? Нехорошо это, не принято здесь у НАС так…

– У НАС тоже не принято серьезным людям сказки рассказывать. Издалека идем, устали, а тут вместо старшего неведомо кто пришёл…

– Ошибся человек, вы уж простите его. Всякое бывает, вон как сейчас всем трудно.

– Так и что ж ты от нас ТЕПЕРЬ хочешь, мил человек?

– Так, может, пойдем куда? Сядем, поговорим? Может и закончатся все наши непонятки то?

– Вот что уважаемый, никуда я с тобой больше отсюда не пойду. И не проси. Вон, пива спросим, перекусим, да и домой. И если мы тут кому нужны, то пускай он уже САМ сюда приходит и никак иначе. А тут, уже Я посмотрю – кто таков к нам пожаловал. И есть ли резон с ним вообще о чем-то говорить…

Прикупив семечек, мы двинулись на прежнюю позицию. Метрах в пятидесяти я увидел Даура, он азартно спорил о чем-то с местным мужичков.

Прошел час. К нам никто так и не подходил. Однако же коренастый с площади не ушел, крутился где-то поблизости. Пару раз я его видел.

– Дядько! Молока не возьмете?

Я обернулся.

Около меня стояла молоденькая девчушка с корзинкой в руках. Из корзинки выглядывала, заткнутая кочерыжкой, бутылка с молоком. Простенькое ситцевое платье, маленькие косички… Маринка!

– Почем?

– Сторгуемся, не дороже денег!

– Экая ты шустрая! Ну, давай, наливай свое молоко, бутылку-то мне девать некуда, сама видишь – руки пустые, сумки или мешка нету.

– Это мы мигом! – Маринка поставила корзинку на землю и вытащила из нее жестяную кружку. – Держите.

Я взял кружку, и она налила мне туда молока.

– Пейте!

Я поднес кружку ко рту.

– Пейте и не показывайте виду. Вас ведут, на площади не менее шести человек вокруг вас. Четверо пришли недавно, все с одной стороны. С оружием, как минимум один автомат у них есть. Возможно еще кто-то есть, они оставляют свободным вон тот участок. Видите разрушенный дом?

Я угукнул.

– Со стороны этого дома их никого нет. Это не просто так. По всей видимости, там еще один автоматчик или несколько – они не перекрывают ему сектор стрельбы. Понятно?

– Угу.

– В случае заварушки уходите к колодцу. Старайтесь быть на стороне, обращенной к каланче. Слева вас прикроют бревна, спереди колодец. Все.

– Держи, – я протянул ей кружку. – Вкусное у тебя молочко, да и ты сама очень даже ничего. Вот деньги, бери.

– Ой, да много это за кружку-то!

– Ниче, я чай не жадный нынче.

– Спасибочко вам! – и подняв корзинку, она отошла в сторону.

Отлично, значит, клиент зашевелился. Похоже, что с площади уходить нам не потребуется. Во всяком случае – сейчас. Пододвинувшись к Витьке, я коротко обрисовал ему ситуацию. И ему это не понравилось.

– Хреново. Если на площади уже есть шестеро, да и клиент не один придет…

– Что ты предлагаешь?

– План майора. Вариантов нет. Надо выводить его к пакету, там наверняка майор что-то предусмотрел.

– Как бы ребят предупредить?

– Нам – никак. Будем надеяться, что Тигрица что-нибудь придумает. Её тут, похоже, и вовсе не замечают.

Грохоча по булыжнику ободьями, на площадь въехала телега. В ней, кроме возчика, сидело двое мужчин. Лежали какие-то мешки, бочонок. Подъехав к колодцу, телега остановилась.

– Ну вот, уважаемый, – нарисовался около нас кнутоносец. – Вот и приехали старшие. Теперь и поговорить можно.

Сопровождаемые им, мы подошли к телеге. Возница, положив на колени пиджак, пришивал пуговицу и на нас внимания не обратил. Зато, его пассажиры проявили к нам самое живейшее участие.

– И кто ж у нас тут такой невежливый? – поинтересовался один из них. – В гости приходя, негоже хозяев обижать.

– Так и гостей дураками считать – не очень вежливо.

– Хм, вот значит, кто тут у нас такой говорливый. А пряжка на тебе есть?

– Глянь, коли не лень – и я развел в стороны полы пиджака.

– Есть – кивнул головой собеседник. – Ну, говори, что от меня хотел?

– Так и вы мне кое-что показать должны.

– Это что же?

– Опять за рыбу гроши? Только уж один тут так дурака валял. Может, хватит?

– Хватит, так хватит – вмешался в разговор второй. – Это ты видеть хотел?

Он расстегнул ворот рубашки. Да, этот шрам явно был настоящим, такое без риска для жизни не подделать. Рост – соответствует, цвет волос – похож, голос – низкий, так, как и в ориентировке написано, глаза – карие. Клиент? Похоже… Лицо бледное – долго не был на свету? Да, похоже, вон он как прищуривается. А второй тогда кто? Телохранитель? Да, вот у него и ствол за поясом.

– Это.

– Более я тебе ничего не должен?

– Нет.

– А у тебя должок есть. Что ты мне передать должен сейчас?

– На площадь мы с собой это не взяли. Мало ли, что…

– И где все это?

– Тут, в деревне. Мы как вошли, спрятали…

– Стоп! Нишкни! Где второй?

– Здесь я, – шагнул вперед Мохов. – А что?

– Прятали вместе?

– А то ж. Один прятал, второй на страже стоял.

– Так, так… А ну-ка гости дорогие, – он взял с телеги корзину и кинул её к нашим ногам. – Положите-ка сюда свою зброю.

– Это еще с чего вдруг? – удивился я. – Чай не дома.

– Ты, говорливый, теперь в моем дому находишься. И мои люди тут все видят и охулки не допустят.

– У меня такого приказа не было – оружие сдавать. До схрону придем – милости прошу, сам все и выложу. А тут – поопасаюсь.

– Ты еще до него дойди, до схрону-то. Двое вас тайник клали, так значит, один из вас мне и не нужен вовсе. И который из вас это будет – мне решать.

– Во тут у вас как? – почесал я лоб. Кепка при этом сдвинулась, аж на затылок, и чудом не упала. – А не слишком? Я ведь тоже не с забора сюда сиганул?

– Кем ты ТАМ был – мне все едино. ЗДЕСЬ – я хозяин. И за свои действия отвечать буду не перед тобой. И не сейчас. Мыкола!

Возница слегка потянул на себя пиджак, лежащий на коленях. Из-под полы пиджака выглянул автоматный ствол.

– Ну?

– Так может и сразу до тайника дойдем? Тут рядом?

– Один пойдет. Я хлопцев дам, с ними и пойдет. Второй – со мной. До схрону.

Не будет он рисковать. Не видать нам никакого схрона. Еще и не факт, что тот, кто за пакетом пойдет, живым вернется. Да и со вторым тоже вопрос…

– И кто ж из нас пойдет?

– Ты зубы-то мне не заговаривай! Кидай зброю!

Кидать? Тогда – точно кранты. Разведут и кончат поодиночке. Где же страховка? Не вижу. И ребят не видно, должны уже были подойти… Автоматчик смотрит внимательно, рука под пиджаком – готов стрелять. Ствол не дернешь – срежет.

– Ну, что ж… – развел я руками. – Коли у вас в дому так заведено…

И я потянулся за пистолетом.

– Левой рукой! И – медленно.

Левой – плохо, я не Даур, левой рукой так не выстрелю. Да, и нельзя в него стрелять – живым нужен. Что ж делать-то? Была – не была, выход все равно один…

Бах! И возница кубарем полетел на землю. Однако! Полголовы как нету. Это кто ж его так?

Телохранитель мгновенно прыгнул между нами, и его рука рванула из-за пояса парабеллум.

Чпок! Чпок!

Его крутануло на месте и снесло в сторону.

Чпок! Чпок!

Согнулся в поясе и засеменил куда-то в сторону кнутоносец. Из его руки упал на булыжник пистолет.

Чпок! Из его головы полетели кровавые брызги. Чпок! Чпок!

Мохов, не теряя времени, ото всей души зарядил в совло клиенту. Того аж подбросило в воздух, и он с размаху впечатался спиной в тележный борт. Я добавил ему в поддых и крикнув Мохову: «Вяжи!» рванул из-за пояса пистолет. Обернулся, выискивая глазами охрану клиента.

В метре от меня корчился на земле коренастый. Сучил ногами и выгибался дугой. Не боец… Остальные где? Слева затрещали выстрелы, и краем глаза я увидел Женьку. Он стрелял из пистолета куда-то в сторону. Здесь – норма, справа что?

Справа по площади металась Тигрица. В её руках были зажаты «жандармы» с насаженными на стволы глушителями. Вот, оказывается, кто стрелял! Как же она подошла так близко? И где же оружие держала, ведь с такой дурой на стволе его за пояс не пихнешь? Корзинка! Значит, там не только молоко… Вот на её пути оказался здоровенный мужик с автоматом в руках, вскинул его к плечу… и крутанулся на месте, роняя оружие… упал. Да, тут моя помощь пока не требуется.

Что там Витька?

Клиент лежал, скорчившись, на земле и Витька уже успел защелкнуть на его руках трофейные наручники. И продолжал сноровисто упаковывать его и дальше, вязал ноги. Правильно, а то знаем мы таких …

– К колодцу его тащим – крикнул я Витьке. – В темпе! Пока другие не опомнились!

И подхватил клиента под руку. Вдвоем мы кинулись к колодцу.

На площади, между тем творилось что-то неописуемое. Народ бросился врассыпную, не забывая, однако, прихватывать на пути все, что можно. Что не можно – тоже. На моих глазах бегущий мужичок наклонился к коренастому, что-то поднял… Обрез? Нафиг он тебе, родной? В нас стрелять?! Ну, извини… «ТТ» у меня в руке дважды выразил свое несогласие. То-то же… Поплохело тебе, а неча брать чужие вещи… Вот уже и колодец рядом.

– Ребята! – гаркнул я во всю мочь. – Сюда!

Женька, продолжая стрелять, отступал к нам. Вот он левой рукой потащил из кармана «мухобойку», патроны кончились? Даур где? Вон бежит, по сторонам стволами шарит. Маринка? Не вижу…

– Ду-ду-ду-дут!

И на спине у Женьки расцвели красные цветы…

Его опрокинуло наземь.

А пулеметная очередь веером прошлась по площади.

Звенели разбиваемые бутылки, от столов и прилавков взлетали щепки. Пару, не успевших убежать продавцов снесло, вместе с их товаром. Навес над колодцем брызнул щепками, задребезжало висящее на цепи ведро, ему тоже досталось. Его снесло с борта и оно покатилось по земле. Хорошо, что хоть нас прикрывал высокий каменный борт. Почти полметра камня, тут пулеметом не взять.

Бах! Бах!

Это еще откуда?

Каланча!

Между щелями в стенах каланчи мелькнули вспышки и пулемет захлебнулся. Так там что – снайпер?

Под прикрытие колодца кубарем вкатилась Маринка, следом Даур. Оба чумазые, в пыли. Но целые. Маринка, опершись спиной о борт колодца сразу же начала вытрясать гильзы из барабанов.

– Плохо дело. Там в доме пулемет и еще неведомо сколько народу.

– Откуда знаешь? – Даур приподнявшись над колодцем, осторожно всматривался в дом.

– Видела, как они к дому бежали. Для револьвера далеко, не достать.

– Сейчас они перегруппируются и сюда рванут. До дома метров сорок, пройдут махом, да еще и пулемет…

– Хреново, – вставил свою реплику Витька. – Если еще и гранаты у них есть…

– Кстати, – обернулась к нему Маринка. – Как этот? Цел?

– Если морды разбитой не считать…

– Ноги у него связаны?

– Обижаешь.

– Отлично, оружие?

– Вот оно – подбросил на ладони парабеллум Мохов.

– Цепь колодезную сюда подтащи. Ведро снимай и клиенту цепью ноги перетяни. Так чтобы в воду не макнулся ненароком.

– В смысле – в воду?

– Обвяжи его цепью и переваливай в колодец. Так, чтобы не утонул.

– Нафиг?

– Там его никакая пуля не достанет и гранаты тоже. Его же нам живым они отдать никак не могут. Не отобьют – так застрелят.

Сказано – сделано. В темпе мы обмотали клиента цепью. Теперь уж точно не сбежит. Как теперь его в колодец совать? Ведь придется приподнять его над краем. Не дадут.

– Готово?

– Да!

Маринка повернулась к каланче и несколько раз взмахнула рукой. Из дома сердито рыкнул пулемет и нам на головы посыпались щепки от навеса. Сменили уже пулеметчика?

Снайпер на каланче откликнулся немедленно, и пулемет перенес огонь туда, от каланчи тоже полетели щепки.

– Давай!

Мы с Моховым подхватили клиента и сунули его ногами вперед в колодец. Зазвенела, разматываясь, цепь и мы рухнули на землю. Вовремя! От навеса полетели щепки, а от колодца осколки камней. По нам стреляли не менее чем из полудюжины стволов.

Однако это мне совсем не нравилось. Так долго не высидеть, у нас не дот.

– Смотри! – Даур толкнул меня ногой. – Вон справа!

– От разрушенного дома, прячась за торговыми рядами и телегами, перебежками несся мужик с винтовкой.

Совсем хреново! Сейчас он зайдёт нам справа, там укрытий нет, и после этого вопрос выбивания нас из-за колодца будет решен очень быстро. И не в нашу пользу. Оттуда нас видно будет очень неплохо.

– Витя! Давай в два ствола по бегуну! Даур и Тигрица не добьют – далеко для них.

Мохов высунулся сбоку из-за колодца, я выглянул сверху, и в две руки мы отработали по бегущему мужику. Попасть – не попали, но он резко залег. А через пару секунд с каланчи хлопнул одиночный выстрел, и бегун, выронив винтовку, уткнулся головой в бревно. Его падение вызвало очередной шквал огня из развалин дома, после чего каланча стала напоминать дуршлаг.

Интересное у нас складывается положение. Противник засел в доме, и наши пистолеты ему не опасны. Точно так же и нас трудно достать за колодцем. Можно, конечно, попытаться обойти нас с флангов. Но, пока на каланче сидит снайпер, это сделать не удастся. Одну такую попытку противник уже предпринял, и ее результат теперь был наглядно виден всем.

– Витя, как думаешь, наши скоро будут?

Вместо Виктора ответила Марина.

– Сигнал им уже дали, минут десять-пятнадцать – и подойдут.

– Если бы не пулемет в доме – высидели бы это время тут, а так…

– Гранату бы им туда, – мечтательно произнес Даур, перезаряжая наган.

– Где ж ее взять-то? Никто такого варианта развития не предполагал! – возразил я.

– Есть граната! – Виктор подбросил на ладони лимонку. – У клиента в кармане была.

От колодца снова полетели осколки камня, пулемет взялся уже за нас. Под прикрытием огня из дома выскочили три человека, и бросились к нашему укреплению.

– Хорошо идут! – Витя выставил карманное зеркальце из-за бортика. – Еще метров тридцать и будет жарко.

– Скажешь, как подойдут. Даур, Марина – эта троица на вас.

– Добро, – ответила Тигрица.

– Ждем, ждем… Давай!

Даур поднялся над бревнами, а Маринка выкатилась кубарем из-за колодца. Одновременно, в четыре ствола, они щедро отвесили нападающим свинца. Двое рухнули сразу, третий прыгнул в сторону, вскидывая автомат. Чпок! Ках! Ках! Из-под ног автоматчика словно выдернули землю – он полетел кубарем, роняя автомат.

– Готово! – ребята пулей вернулись назад.

– Молодцы! – одобрил я. – Так держать!

Легче нам особенно не стало. Пулеметчик словно задался целью спилить колодец до основания, поэтому огонь был почти непрерывным. Под прикрытием огня, из дому снова выдвинулся очередной автоматчик. На этот раз, снайпер никак себя не проявлял, похоже ему было не до нас. Да и был ли он вообще еще жив? Глядя на каланчу, в это верилось с трудом.

– Где он? – спросил я у Витьки.

Он время от времени пытался высунуть руку с зеркальцем, и иногда это ему удавалось.

– Ползет…

– Далеко?

– Уже не очень. Если у него гранаты есть – нам хана.

Гранаты у него были. Во всяком случае, одна рванула недалеко от нас. Витька зашипел – осколок попал ему в ногу. Вторую злодей бросить не успел, я высунулся из-за колодца, и, невзирая на свистящие вокруг пули, выпустил по гранатометчику весь магазин. Он пошатнулся и выронил собственную гранату. Аккурат в этот момент, меня и звездануло. Земля и небо замелькали передо мной, и со всей дури я шмякнулся оземь. Утешением мне послужил взрыв, и раздавшийся сразу после него, крик бандита. Достало-таки его собственное оружие!