Текст книги "Иномиры (сборник)"

Автор книги: Александр Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

– Когда мы обнаружили его, – продолжал Болотов. – Он очень забеспокоился. Испугался, бедняга. Видно, они, попадая в наш мир в поисках пищи, избегают людей, не без основания считая их для себя опасными. А тут сразу столько этих «опасных» против него. И представьте, такая громадина даже не сопротивлялась. Чингиз сказал «мирный повадка». Так и не ушел он в свое загадочное измерение, о котором говорил ваш Сеня. Кстати сказать, я был бы не прочь там побывать. Вот если бы «этот» поддался дрессировке, то, может быть, с его помощью?

– Ну что вы! – только и могла воскликнуть Танела, наблюдая, как нового подопытного помещают в вычищенную только что ею клетку. Цепь, конец которой снял с себя Чингиз, приковали к стальному пруту клетки, замкнув на нем браслет.

– Вот теперь будем вместе работать, – сказал Болотов. – Сафронов взял меня сюда научным сотрудником. Будем изучать и нашего человекообразного. Я уже знаю, что клетка его насыщена всяческими приборами. Мы будем о нем знать все. Но не менее интересен его сосед– спрут, чуть ли не инопланетного происхождения. Будем сравнивать его с земными дельфинами. Чертовски интересная работа! Даже жаль уходить домой.

– Так ведь вы, наверное, давненько дома не были, – заметила Танела.

– Да, достойна сочувствия женщина, ставшая женой бродяги.

– Ну, какой же вы бродяга!

– Здесь осяду, – пообещал Болотов. – А сейчас и вправду загляну домой. Может быть, там меня не совсем забыли. – И он обратился к Алеше и Чингизу: – Давайте, ребятки, ко мне. Я телеграмму давал, чтобы нас достойно приняли.

– Это можно, – согласился Алеша. – Говорят, на талоны здесь кое-что дают…

– Жена – как скала, под ногой будет. Без нее упадешь, – глубокомысленно произнес Чингиз.

Заранее предупрежденная Танела припасла новому «гостю» растительной еды. Она помнила, как его соплеменник сожрал когда-то заготовленный для шестерых геологов обед.

«Соплеменник ли?» – подумала Танела и стала рассматривать примата. У этого уши не острые, как у Афо-ни, и белое пятно не на плече, а на голове, как у Бемса.

Примат долго не прикасался к протянутой ему Танелой еде. Болотов, уходя, сказал, что приведет сюда художника.

– Теперь уже не с меня портрет писать будет.

Но пока, до художника, примата рассматривала Танела.

Он сидел на корточках и, как казалось Танеле, грустно смотрел своими желтыми светящимися глазами.

Из клетки шел характерный запах. Танела подумала, что сколько ни убирай клетку, запаха не выветришь. И решила, проветривая помещение, поднимать крышу зала. Костя показал ей, как включать механизмы.

– «Колодника звонкие цепи вздымают печальную пыль», – произнесла Танела, обращаясь к пленнику. – Что нам с тобой делать, бедняга? Я твоего собрата ругала, ох как ругала, когда он меня утащил. Теперь ты мог бы ругаться, да не умеешь. Это достижение цивилизации. Или не так? Не знаешь? Ты многого, дружок, не знаешь. Если бы у меня был ключ от твоих кандалов, я, честное слово, выпустила бы тебя на волю… Ну что? Дружить будем? Я тебе еду принесла, а ты не ешь? Голодовку объявил? Все равно они тебя не выпустят, им твоя шкура нужна, а не ты. Но я тебя в обиду не дам. Можешь на меня положиться. Ты вроде моего прапрапрадедушки, только живой. И слава Богу, что живой. – И она рассмеялась.

Странно, мог ли понять человекообразный человеческую речь? Или до него дошла интонация голоса Та-нелы? Может быть, действительно у «прачеловека» была развита одна половина мозга, отвечающая за интуицию и экстрасенсорные способности, а у цивилизованного человека его познания подавили эти свойства и активна другая половина мозга с присущим ей логическим мышлением.

Так или иначе, после обращенной к примату речи он стал есть. Танела обрадовалась, как ребенок! Едва не захлопала в ладоши, но сдержалась, чтобы не напугать подопечного.

Потом он посмотрел на Танелу, по ее мнению, доверительно, и тут произошло невероятное событие…

Он, очевидно решив, что при Танеле это делать можно, стал растворяться в воздухе, как растворился когда-то его собрат, «мохнатый рыцарь гор», на Кавказе, а потом Афоня…

И он исчез, ушел в свое другое измерение, но…

Но конец цепи остался в нашем мире.

Танела видела собственными глазами, как цепь натянулась, закрепленная за прут клетки, будто сама собой противоестественно приподнялась, вздрагивая, как живая, уходя в никуда… Танела даже не смогла бы описать увиденного, настолько это было непонятно и невероятно.

«Он» был там, за чертой нашего восприятия, а цепь, за которую он дергал в своем мире, шла в наш мир, удерживая его в плену.

Так продолжалось довольно долго, пока «он» не смирился со своим пленом в чужом мире и, к радости или, скорее, к огорчению Танелы, вернулся, покорный и несчастный… Лучше бы цепь порвалась!

Танела не могла выдержать взгляда его желтых глаз.

Сафронов был дальновидно жесток, изобретя способ удерживания в его власти нужного для его диссертации пленника.

– Но резать, вскрывать его не дам! – сквозь выступившие слезы, мысленно поклялась она самой себе, не зная правда, как это сделать. И снова ей показалось, что «он» благодарно взглянул на нее. Она принесла табуретку, села напротив клетки и стала что-то говорить ему, сама не зная о чем.

Звук ли ее голоса, сочувственные ли интонации, но существо, называемое основоположником криптозоологии профессором Б.Ф. Плетневым «палеоантропоид», или «реликтовый гоминоид», или «по-Сениному» леший, почувствовав Танелину теплоту, уснул, уткнув лохматую голову в высоко поднятые колени, не натягивая удержавшей его здесь цепи…

Утром Сафронов вошел вместе с Болотовым. Танела старательно мыла шваброй пол зала.

Гоминоид с любопытством наблюдал за ее движениями.

Продолжая свою работу, Танела слышала раздраженный голос Сафронова, который жаловался своему помощнику.

– Да, я только что от Николая Николаевича. Академик предупредил меня о возможных изменениях в наших планах. Черт знает что такое! Придется освобождать исследовательскую клетку для какого-то нового объекта, наверное, какого-нибудь мыслящего паука с другой планеты. Летят все сроки моей защиты! Она отодвинется на второй план. Академик предложил мне изменить тему, переориентироваться на новый объект, но я отказался. Не для того мы рыскали по ленинградским лесам, а вы по Памиру, чтобы переключаться на насекомое. Да и не по моей это специальности. Я тяготею к антропологии. Хватит с меня отступления, связанного с этим спрутом.

Болотов вежливо поддакивал, не высказывая своего мнения.

Подойдя к Танеле, Болотов тихо сказал:

– Ждите еще одного гостя. А этого сейчас поведем для получения данных о строении его организма.

– Я не допущу вскрытия! – прошипела Танела. Болотов рассмеялся и потрепал Танелу по плечу. Она

гневно сбросила его руку.

С беспомощным отчаянием смотрела она, как уводили из клетки мохнатого пленника.

Он не вернулся. Танела не находила себе места, обвиняя Сафронова в умышленном убийстве.

Наконец появился Болотов и с улыбкой показал Танеле рентгеновские снимки.

– Вот, полюбуйтесь на скелет и череп вашего питомца, – сказал он.

Танела со смешанным чувством страха и облегчения рассматривала снимки.

– Жив он, жив, – утешал Болотов. – И как вы успели к нему привязаться?

Послесловие ко второй части

Как в ручьях зарождалась река,

Так слагался и этот рассказ.

Весна Закатова

Мне еще раз приходится просить извинение у читателей за перерыв в публикуемых записках Альсино. Я рассчитываю, что это будет оправдано им самим, хотя, на первый взгляд, он не имеет никакого отношения к поимке снежного человека и людям, этому способствовавшим.

Мне хочется заверить, наряду с читателями, и Альсино, что вставная часть, разделившая его записки, написана на основе реальных фактов и лишь представлена мной в виде повествования. И теперь я возвращаюсь к безыскусственному рассказу Альсино, посланцу параллельного мира, о его Миссии и уготованной ему у нас встрече, произошедшей, быть может, не в самое удачное для этого время, но когда еще не поздно!

В нашей жизни часто непонятное игнорируется или наивно объясняется сверхъестественной сущностью, что связано уже не со знаниями, а со слепой верой в чудесное.

Упоминая о параллельных мирах, люди порой не задумываются, что это такое и существует ли на самом деле.

Герберт Уэллс, обгоняя своей фантазией представления своего времени, одним из первых «вторгся» в четвертое измерение, когда его литературные герои «просто» въехали на автомобиле в параллельный мир. В другом рассказе его герой видел иной мир через некие очки, позволявшие ему, передвигаясь в нашем мире, рассматривать мир чужой.

Я же стремился своим романом, подобно фантастическим очкам, помочь читателю увидеть то, что происходит вокруг нас, увлечь его загадками, решение которых диктуется не любовью к ребусам, а заботой о нашем мире, к чему и призывает в своих записках посланец из другого измерения Альсино, чье присутствие подтверждается неисчислимыми наблюдениями неопознанных летающих объектов.

Места их приземлений примечательны не меньше, чем исполинские следы босой ноги снежного человека.

Удивительны последствия одного из таких приземлений в местечке «Шарапова охота», близ Серпухова, под Москвой. Микроорганизмы, кишащие в земле поблизости, погибли под опустившимся аппаратом, оставившим следы своих вдавившихся в землю опор. И слабо всходят там семена, хотя нормально прорастают вне десятиметрового круга. Зимой же снег оседает по контуру загадочной «летающей тарелки». Но самым важным надо считать обнаруженный феномен ошибки сверхточных часов на 2 секунды в сутки. Вынесенные за пределы контура приземлявшегося аппарата, они обретают обычную точность. Всего две, казалось бы, незначительные секунды в сутки, но если распространить их, скажем, на миллиард лет существования Земли и параллельных миров, то отставание нашего времени составит более двадцати тысяч лет! А если учесть, что планета наша существует 4-5 миллиардов лет, то величина эта еще увеличится. Естественно, что развитие жизни и цивилизации при этом ускоренном времени в параллельном мире ушло по сравнению с нами далеко вперед[4]

[Закрыть].

И надо ли удивляться тому, что эта сверхцивилизация тысячелетиями следит за нашим миром, а ныне, встревоженная опасным нашим креном к всеобщему уничтожению, шлет нам своих посланцев.

Часть третья
КЛЕТКА

Сияньем нежным льется порой сверху свет.

Но кто нам шлет его, совсем не знаем.

До этого нам будто дела вовсе нет.

Привычно в нижнем слое обитаем.

Из сонета автора романа

Глава 1
ПОДЗЕМНАЯ КОЛОННАДА

Слишком разбросанный ум к постижению вещей не способен.

Д. Кардано

Услышав о своем и Альсино аресте, майор Кочетков вытянулся перед генералом и возмущенно произнес:

– Я протестую, товарищ генерал! Я выполнял специальное задание.

– Вот мы и посмотрим, как и для кого вы его выполняли, – сердито ответил генерал. – Попрошу вас, майор, сдать личное оружие, а также пояс.

Возмущение могло лишить Кочеткова выдержки, но усилием воли он сдержался.

Я же находился не только в этом подземном коридоре гигантского бункера в центре столицы, но и на примыкавшей к зданию площади, телепатически воспринимая там происходящее через Олю.

Ей я и передал телепатему о нашем аресте.

Она бросилась к отцу:

– Папа, папа! Беда! Их заманили под землей в ловушку! Вместо намеченной встречи с учеными – арест, допросы и не знаю что еще!…

– Значит, Кочетков заманил! – рассердился Сергей Егорыч. – Вот, отцовских слов не слушаетесь! Водитесь с кем попало!…

– Нет, Кочеткова тоже схватили.

– Да откуда ты знаешь?

– Знаю, знаю! Альсино умеет передавать телепатемы на большие расстояния.

Сергей Егорыч сразу утратил свою былую важность, в голосе его ощутилась беспомощность и растерянность.

– Но что я могу сделать против такой силы? Мы все под нею ходим, доченька!

– Звони бабушке! У нее Великий Блат (я не понял этого слова, видимо, означавшего некий силовой прием)… Она все может! Правда-правда, – заверила Оля.

– Попробую, – сдался Сергей Егорыч, очевидно привыкший опираться на могущественную мать. – Но если все это чепуха, в каком мы окажемся положении! – забеспокоился он.

В подземелье около меня шел иной разговор. К генералу подошел невысокий человек с гладко зачесанными седыми волосами, в очках в тонкой оправе.

– Что такое? В чем задержка? – строго спросил он.

– Да вот… – объяснил Кочетков, кивая на генерала. – Не хотят считаться с тем, что Альсино прибыл на встречу с цветом науки.

– Ничего. Встретится ваш Альсино со следователем, который и вас, майор, допросит.

– Что за шутки! – вскипел высокий чин в штатском. – В зале уже все собрались.

– Как собрались, так и разойдутся, – отрезал генерал, многозначительно добавив: – Если не задержим кого-нибудь…

– Ну, это уж слишком!

– Отойдите, Илья Степанович! Здесь арестованные. Сами понимаете!…

– Вы с ума сошли! Научная элита собралась, чтобы выяснить все об этом человеке и его возможностях!

– Наши следователи сделают это лучше.

– Следователи! Да они же невежды!

– Попросил бы без оскорблений! Отойдите! Их сейчас поведут.

– Но здесь я нахожусь, к вашему сведению.

– На вас у меня пока распоряжений нет!

– И не будет! – отрезал штатский, грозно сдвинув брови.

А мне пришлось напрячься, чтобы войти в телепатическую связь с бабушкой Евлалией Николаевной. Это было нелегко, учитывая ее своенравный характер. Но я все же ощутил, как забеспокоилась она, услышав телефонный звонок, как, охая, встала со своего кресла у окна и прошла на площадку лестницы, взяла трубку.

– Кого? – спросила она, поперхнувшись дымом от торчавшей, видимо, в зубах сигареты. – Это ты, Се режа? Что? Как? Это надо же! Да не может быть! Лад но, не разоряйся. Сама понимаю. Попробую привести в действие былые связи. Вот так. Надо вызволить нашего «парашютиста», не то генералы всякие наломают дров…

…Спор между Ильей Степановичем, видимо фигурой здесь значительной, и генералом продолжался. Илья Степанович приводил неопровержимые доводы, которые генерал не желал слушать.

Тут четким шагом к нему подошел старший офицер, как я потом понял, в чине полковника, и что-то шепнул генералу на ухо.

Генерал изменился в лице, позеленел от ярости.

– Слушаюсь! – сквозь зубы процедил он. – Слушаюсь и не понимаю. Так и доложите. Распоряжение выполняю, но под наблюдением все равно оставим…

И, грубо повернувшись спиной к арестованным и штатскому, дал знак офицерам с автоматами следовать за ним.

Они, чеканя шаг, проходили мимо застывших фигур часовых, расставленных по всему коридору.

До моего сознания дошли сказанные им полушепотом слова:

– Кто донес? Кто? Узнаю, раскрошу и разотру. Илья Степанович вежливо пригласил нас с Кочетковым следовать за ним.

У одной из дверей стояла суровая женщина в форме, которая при нашем приближении расплылась, видимо, отнюдь не свойственной ей улыбкой и распахнула перед нами двери в зал.

Несколько ступенек вывели нас на возвышение.

Илья Степанович занял председательское место за небольшим столом, указал мне на место рядом с собой, а Кочеткову кивнул, и он сбежал по ступенькам в зал, где множество богато обитых кресел были заняты едва ли наполовину.

Ряды колонн подпирали сводчатый потолок этого подземного мраморного зала. Между колоннами зеркала в золоченых рамах отражали свет висящих перед ними люстр со сверкающими подвесками.

Председатель пододвинул к себе звукопередающее устройство, именуемое микрофоном, и обратился к сидящим в зале:

– Уважаемые наши гости, ученые и энтузиасты исследований необычных явлений Природы. Вы, конечно, знакомы с множеством наблюдений неопознанных объектов, летающих в противоестественном режиме, и слышали о вызывающих некоторое сомнение встречах людей с пилотами этих аппаратов, порой избегающих контакта, применяя парализующее оружие в виде трубок. Мы пригласили вас в надежде пролить свет на эту загадочную проблему, в чем нам может помочь прибывший к нам якобы на таком аппарате из параллельного мира Альсино. – И он повернулся ко мне, потом снова обратился к залу: – Для этой цели вы можете задать ему интересующие вас вопросы, которые приблизят нас к решению загадки, опознав наконец неопознанные летающие объекты.

Я понял, что имею возможность открыть перед отобранными умами иномира сущность своей Миссии.

– Позвольте мне! – произнес плохо слышным голосом, поднимаясь с кресла, сравнительно молодой, но рано лысеющий человек в очках.

– Прошу вас подойти к микрофону в проходе между кресел, – предложил председатель. – И, пожалуй ста, назовите себя.

Молодой ученый стал неуклюже пробираться вдоль ряда кресел, задевая колени сидящих. Некоторые из них недовольно вставали, чтобы пропустить его.

Наконец он добрался до микрофона:

– Скурлатов Василий Евсеевич, научный сотрудник Антропологического института. Я хотел бы узнать, за чем понадобилось отрывать от дела занятых людей ради разоблачения заведомой мистификации? Наш, с позволения сказать, «гость» не дал себе труда загримироваться под «маленького зеленого человечка», знакомого по описаниям участников встреч с пилотами неопознанных летающих объектов, а также по результатам исследования американскими учеными трупов существ, погибших при аварии «летающей тарелки». Как антрополог, я с большей уверенностью признал бы инопланетянина в предоставленном нам для знакомства спруте, чем в собственном антропологическом двойнике, которого вижу перед собой.

И, удовлетворенный своим «разоблачительным» вопросом, он стал пробираться на свое место, вызывая, очевидно, меньшее раздражение сидящих, уже сочувствовавших ему.

– Я охотно отвечу на заданный вопрос, – произнес я в пододвинутый учтивым председателем микрофон, мобилизуя все свои знания местного наречия. – Уважаемого антрополога, как, очевидно, и многих других, ввела в заблуждение ошибочная информация. Пилоты наших аппаратов, в течение тысячелетий наблюдающих жизнь вашего мира, вовсе не люди, как мы с вами, а роботы, биороботы, то есть «думающие машины», изготовленные из органических материалов на наших заводах. Там выращиваются «живые клетки», сходные с нейронами человеческого мозга и не идущие в сравнение по своим возможностям с материалами мертвой природы. А мы, люди нашего мира, как и вы, принадлежим к единой человеческой расе, расселенной в параллельных мирах.

– Профессор Кольев из Академии наук. Как это понять? – спросил подошедший к микрофону человек с аккуратной седеющей бородкой и гладкими, зачесанными назад волосами. – Единая человеческая раса? Слов но речь идет не о разных мирах, а о соседних городах!

– Наши общие предки, – ответил я, – приматы, уже не обезьяны, но еще не люди, существуя в своем «первомире», обладали способностью «проникать» в другие измерения и посещать иные миры. Допускаю, что и сейчас в вашем мире появляются подобные существа, обитающие в «первомире», застывшем по ряду причин в развитии. Нуждаясь в растительной пище, они мигрируют на короткое время в соседний мир, не задерживаясь в нем надолго, возвращаясь обратно, и не оставляют в чужом мире своих останков. Но в далеком прошлом часть их оседала в наших мирах и эволюционировала совершенно одинаково и у нас, и у вас, превратившись в конце концов в «гомосапиенсов», то есть в нас с вами. Правда, из-за того, что в нашем мире течение времени несколько быстрее, чем у вас, за весь период этой эволюции наша цивилизация ушла вперед. Нашим ученым удалось изучить способ преодоления приматами высших измерений, позволяющий им переходить из одного мира в другой. Этот способ открыт нам дружественными приматами и стал достоянием «династий проникающих», передаваясь из поколения в поколение. К такому роду «проникающих» принадлежу и я.

– А как же ваши аппараты? Они тоже изучают вашу «хата-йогу»? – язвительно спросил с места один из присутствующих.

– То, что доступно человеку, осуществимо и с помощью машин, созданных тысячелетия назад. В наше время я воспользовался такой машиной, хотя мог применить знакомое мне искусство первобытного предка.

К микрофону подошел плотно сложенный человек с сытым лицом и намечающимся тройным подбородком, чем-то, даже своим вопросом, напоминая Сергея Егорыча.

– Надо выяснить, – начал он, – с кем согласовано появление пришельца, берущегося судить о наших земных делах. Какую цель он преследует своей пропагандой?

Я понял, что настал мой час. Собравшись с внутренними силами, призвав на помощь знание чуждого мне языка, я постарался, быть может даже с жаром, передать наше беспокойство о губительном развитии цивилизации этого иномира, грозящем гибелью не только природе и человечеству, но и двум параллельным мирам. Более того, даже самой планете, как это случилось в Солнечной системе с планетой Фаэтон, погибшей в атомном взрыве океанов, во время чудовищной ядерной войны…

Поднявшийся шум в зале дал мне возможность передохнуть. Пусть читатель простит повтор прежде сказанного, ибо в этом смысл моего появления здесь.

– Отнеситесь со всей серьезностью к тому, что я скажу. Вы пренебрегаете грозными предупреждениями Природы, которые предшествуют глобальной катастрофе на всей планете. Вы не задумываетесь, почему за последние годы все чаще и все губительнее наводнения в разных частях вашего мира. Сотни тысяч погибших при наводнениях в Китае, в Бангладеш, в Северной Америке на той же широте, да и в вашей стране на севере Каспийского моря и на Кавказе, в горах и на побережье Черного моря. Миллионы людей остаются без крова. Там и тут содрогается земля, разрушая ваши постройки, погребая под ними беззащитных людей. Это не климатические колебания, не кара Господня за грехи и межнациональную вражду, не стечение случайностей – это результат вашей собственной деятельности, бездумного получения энергии путем сжигания горючих веществ. В этом ваша вина и наша общая беда! Вы ее мыслите только при развязывании безумной ядерной войны, которую сами боитесь, не замечая, что каждодневно вы и без ядерной войны подрубаете тот сук, на котором держится как ваш мир, так и наш, соседний с вами.

– Объяснитесь обстоятельнее, – послышалось из зала.

– На нашей с вами планете, – продолжал я, – за сотни миллионов лет установился тепловой баланс. Планета получает извне поток солнечных лучей, небольшую часть этой энергии использует на биологические нужды, а избыток излучает в космос. Этот баланс энергии определяет климат в вашем мире, так же, как и в нашем. Но по мере развития вашей цивилизации все больше и больше стало поступать энергии помимо солнечных лучей. Ваша цивилизация связана с огнем, с сжиганием горючих веществ, миллионы лет назад запасших в себе энергию былых солнечных потоков. Теперь это добавляется к неистощимой энергии, идущей от солнца. Наши аппараты приносят нам вселяющие в нас ужас картины дымящих миллионов труб ваших заводов, электростанций, миллиарды движущихся транспортных средств: автомобилей, тепловозов, тракторов, кораблей и прочих устройств, сжигающих все виды горючего, что каждодневно приближает вас к всемирной катастрофе, с которой не сравнится ни одно из известных вам стихийных бедствий. Немалую долю в губительность вашего пути вносят и ваши атомные энергостанции, добавляющие энергию атомного распада к солнечной, представляя сами по себе огромную опасность повторений аварий типа Чернобыльской, после которой технические срывы на атомных электростанциях отнюдь не прекратились.

– Это нам известно! – раздался все тот же голос из зала.

– Я не собираюсь удивлять вас чем-то новым. Я говорю о том, что есть сейчас и представляет угрозу для всех нас, живущих в разных мирах. И главная беда у вас в том, что горение связано с выделением продуктов сгорания, загрязняющих воздух. Часть их уносится в верхние слои атмосферы, создавая там слой, прозрачный для солнечных лучей, но плохо проницаемый для тепловых. Уже начался процесс, который у вас называют «парниковым эффектом». Планета стала получать больше тепла, чем излучает в космос, и перегревается. Начинается общее потепление, которое неизбежно повлечет за собой повышение уровня океанов за счет таяния полярных льдов и ледяного панциря материка близ Южного полюса. Природа уже сигнализирует вам не только ужасающими наводнениями с неисчислимыми жертвами, но и затоплением кормящих вас полей. Не оставайтесь же к этому глухи во имя вашего же спасения.

– Мы благодарны вам за напоминание о наших бедствиях. Но что вы предлагаете? – спросил председатель.

– Прекратить всякое сжигание чего-либо в вашем мире.

– Разве это серьезно? – раздался голос подошедшего к микрофону человека. – Может быть, нам и сигареты курить запретят? Дым, горящие точки повсюду…

– Легко сказать, прекратить сжигание топлива, – вмешался председатель. – Ведь все наши транспортные средства в основном сжигают горючее. Мы не можем остановить наши энергостанции, хоть они и дымят своими трубами.

– Я ждал такого замечания, – ответил я. – Я могу вам посоветовать поступить так, как это многие тысячи лет назад сделали в нашем мире. Ведь большая часть солнечной энергии уходит на неравномерный нагрев атмосферы, вызывающий перемещение масс воздуха – ветры, У вас в давние времена использовали энергию ветров для плавания по морям, а на суше в ветряных установках. Потом сжигать топливо показалось вам проще. О будущем никто не задумывался.

– Что же? Назад к ветрякам? – спросили из зала.

– Все развивается по спирали, вернуться к использованию энергии ветров, представляющих собой энергию Солнца, надлежит на новом уровне. Ведь четыре пятых всей энергии ветра отдается океанским волнам, до сих пор причинявшим вам лишь вред. Не целесообразно ли вам использовать энергию волн, как прибрежных, что легче всего, так и в открытом океане? Волны качают поплавки, поплавки приводят в движение электрические машины. Энергия электромагнитным потоком передается на сушу. Это самый чистый способ получения энергии, не загрязняя и не меняя окружающей среды.

– Есть и еще нетрадиционные источники энергии, – раздалось из зала через установленный там микрофон. – Походит все это на «энергетические сказки».

– И вы для этого прибыли к нам, чтобы вразумить нас? – спросил меня сам председатель.

– Я не первым проник к вам. В отдаленные времена наша цивилизация помогала развиваться вашей. Но дело было не в технических знаниях и способности воз двигать сооружения. Выяснилось кризисное состояние человеческой нравственности в вашем мире. Легенды нашего Священного Писания говорят, что тысячелетия назад к вам приходили мои Великие предшественники, ставя перед собой задачу изменить у вас отношения между людьми, превратив их из враждебных в братские, когда неприязнь уступит место любви и заботе. Но теперь нас заботит не только нравственность ваших народов, но их неистребимая взаимная вражда, применение вами губительного оружия и, помимо того, бездумное уродование природы, когда речь идет уже о всеобщем выживании и вас, и нас…

Пока я говорил эти предостерегающие слова, в зал шумно вошел высокий властный человек в военной, как я понял, форме и сел на угодливо освобожденное ему место в первом ряду. Едва я кончил, как он заговорил в поднесенный ему микрофон:

– Слушаю и дивлюсь. Кто разрешил постороннему лицу лезть в наши дела? Не будь я генералом Протасовым, если не заподозрю здесь вражеские козни. Да было бы всем известно, что мы сами боремся против безумного уродования окружающей среды и находимся в боевой готовности, чтобы защитить мир.

– Благодарю вас, генерал, – сказал председатель. – Кто еще хотел бы задать вопрос? Желательно только вопрос.

– Но я хотел бы ответить уважаемому генералу, – сказал я. – Ведь если в вашем доме начинается пожар, который может перекинуться и на соседнее наше строение, то не лучше ли убедить вас, и вашего генерала в том числе, не допускать у себя возгорания.

Генерал сердито фыркнул и отвел рукой поднесенный ему микрофон

К микрофону в проходе подошел старый человек в ниспадающей до самого пола одежде и с белой бородой, спускающейся на грудь, украшенную сверкающим символом в виде креста на дорогой цепочке. С его высокого головного убора ниспадало на спину белое покрывало.

– Не будем укорять гостя нашего за то, что им не содеяно, лучше проникнемся уважением к словам его о Добре, противостоящем Злу, к учению, кое несли нам упомянутые им его предшественники. Хотелось бы знать, нашли ли они отражение в нашем Священном Писании и причислены ли к лику святых? И как давно появлялись они из другого Божьего мира, сотворенного вместе с нашим, Господом нашим в Великий День Творения?

И я простодушно поведал о Великих «проникающих», о Буде и особенно о трагической судьбе Иссе, принявшего мученическую смерть и реанимированного после казни группой наших специалистов, прилетевших на «летающей тарелке», появление которой было даже отмечено тогда современниками. Выздоровление Иссе было воспринято как «воскрешение», а возвращение в наш мир как «вознесение».

– Он ушел от вас с надеждой, что прорастут орошенные его кровью семена Добра, и до глубокой старости следил он из нашего мира за результатом своей Миссии, которая сказалась лишь через сотни лет, а через тысячи объяла собой весь цивилизованный мир.

– Чур меня! Чур! – воскликнул благообразный пастырь. – Изыди сатана с приспешником своим. Мерзкие, богохульные изрыгает он слова! Да сгинет безбожная клевета его на Господа нашего Иисуса Христа, да восторжествует святая правда, воистину воскрес Христос, и не восторжествует вновь вражеское безбожие, прикрытое даже лжезаботой о благе народном. И да будет мир с вами!

И взволнованный пастырь сел на тотчас освобожденное ему соседнее место.

У микрофона разгневанного пастыря сменил высокий, со впалыми щеками человек, которому пришлось наклониться к микрофону:

– Главный инженер Центра самолетостроения Полевой Игорь Степанович. Глубоко понимая негодование владыки, я все же не хочу упустить сейчас возможность узнать на этой встрече особенности полета неопознанных летающих объектов. Каким образом они могут нарушить основные физические законы, резко меняя направление полета, не сбавляя огромной скорости движения?

– Прежде чем ответить на технический вопрос, хочу принести извинение рассердившемуся на меня пастырю и заверить его, что божественность Иссе признается не только у вас, но и у нас, независимо от того, где он жил и как переходил из одного мира в другой. По-разному могут звучать легенды о нем в священных книгах. Что же касается законов Природы, которые якобы нарушают наши аппараты, то я отвечу, что в вашем мире известны не все законы Природы.

И я поведал залу то, о чем рассказывал Кочеткову при первом нашем знакомстве на даче Грачевых.

– Можно ли создать у нас такой аппарат? – послышался голос из зала.