Текст книги "Иномиры (сборник)"

Автор книги: Александр Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава 6
ГОРЬКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО

Незваный гость хуже татарина

Русская пословица

Волны с шуршанием накатывались на низкий берег ворошили мелкую гальку и оставляли на ней кружевную кипящую пену.

Чуть выше на пригорке высился огромный прозрачный зонт в виде крыши с тонкими колоннами вместе стен. Под зонтом оказалось кубическое здание, служащее основанием для столба невероятной высоты. Внизу толстый, почти во всю крышу, на которую опирался, он становился тем тоньше, чем выше поднимался превращаясь в исчезающую былинку у самых облаков. Это странное сооружение стояло вертикально, ничем не расчаленное, хотя, казалось, и малого ветра достаточно чтобы его свалить. Но о каких расчалках можно думать при высоте по меньшей мере в километр? Они оборвутся от собственной тяжести, да и сам этот ствол, будь то природного или искусственного происхождения, способен раздавить собственным весом всю нижнюю часть Но вопреки всему столб стоял, как луч, направленный в небо. Этот столб и был замечен плывущими на плоту. А теперь все это увидел дядя Джо, идя следом за бегущими по воде коллегами. Те при каждом шаге вздымали фонтаны брызг, а волны догоняли приплывших словно не хотели расставаться с ними.

Около кипящей исчезающей в гальке пены прибоя стояли существа – встречающие, все низенького роста, с большими головами в виде редьки хвостиком вниз переходящими в тонкую шею над угловатыми плечами. Все были поразительно одинаковы, словно отштампованные. Особенно странными казались их глаза, сходящиеся посередине лица и круто приподнятые к вискам. Вместо носа – одни ноздри, а маленькое отверстие рта вызывало сомнение в его назначении. Но большее и не уместилось бы над остроконечным подбородком.

Оля, веселая и радостная, выбежала из воды и бросилась на шею первому из стоящих на берегу. И тут же в прикоснувшейся к существу руке ощутила боль, как от удара электрическим током.

Следом за Олей на берег вышел Альсино и с непонятными словами обратился к уродцам.

Карлики же равнодушно дожидались, пока все люди выйдут из воды, не обращая никакого внимания ни на сказанные Альсино слова, ни на него самого.

Путешественники, столько перенесшие в океане, были обескуражены холодным приемом со стороны обитателей неомира.

– Эти биороботы, – объяснил Альсино, – запрограммированы для выполнения только одной задачи, и не в состоянии воспринимать ничего, кроме нее.

– Неужели они все такие холодные и тупые? А кажутся милыми, как… Чипполино. Правда-правда!

– Таков персонал этой полностью автоматизированной экспериментальной станции искусственного ветра. Она призвана открыть новую страницу нашей энергетики, заменить миллионы слишком хлопотных волновых энергостанций в океане и на побережье. Вместо них выгоднее использовать разность температур между нагретыми слоями воздуха у земли и холодом заоблачных высот. А этих роботов нужно считать просто частями нового энергетического оборудования.

– Тогда пусть хоть не «кусаются», не колют меня электрическим током! Мой джентльмен сравнил бы их с собаками, которые загоняют пастушье стадо, – пожаловался дядя Джо.

– Им бесполезно что-либо объяснять. Они не понимают, кто мы такие или что мы такое, поскольку это не заложено в программе их мышления. К тому же я, к сожалению, не могу вызвать вокруг себя свечения и обрести потерю массы, что побудило бы их признать меня и выполнять мои указания. Пока я для них не человек…

– Надо думать, – заметил Кочетков, – нам не следует оказывать сопротивление? Здесь нет других зданий, кроме того, что переходит в столб до небес. Туда роботы и будут нас загонять, как пообещал дядя Джо.

– Это не столб, а энергетическая труба, – пояснил Альсино.

– Труба? – удивилась Оля. – Зачем же такая высокая?

– Я вам все объясню, – пообещал Альсино.

– Жажду пищу духовную, но еще больше, пожалуй, чего-нибудь поесть, а главное – попить, пива или кока– колы, – признался дядя Джо.

– Прошу извинить меня, но как бы нам, друзья, не пришлось тосковать по штормующему океану, который дарил нам выпрыгивающих на плот летающих рыб, – сказал Иецуке.

– Если бы нас встретили живые существа, – заметил лорд Стенли, – они бы догадались, что мы испытываем чувство голода. Но сейчас, возможно, я не ошибусь, если предположу, что Господь призвал нас к затяжному, но угодному Ему посту.

– Будем считать, что мы с вами объявили голодовку с требованием сообщить неомиру о нашем появлении здесь, – с улыбкой сказал Кочетков.

– Боюсь, что и этому миру Господнему, как и нашему, не чужды ошибки, – заметил лорд Стенли и добавил: – При программировании…

– В какой загон они нас, как баранов, гонят? И дадут ли по-человечески поесть? – продолжал причитать дядя Джо.

– Хотелось бы получить представление об их программе, чтобы откорректировать ее, – сказал физик.

– Я не ошибусь, если предостерегу вас от обращений к ним за милосердием, – заметил сэр Чарльз.

– Никогда не думала, что в этом мире нас ждет такая встреча, – с горечью призналась Оля.

– Не обижайтесь на них. У машин нет чувств, и они не способны понять нас, – утешал ее Альсино.

– Но поесть-то нам дадут? – возмущался дядя Джо. – Хотя бы по одной летающей рыбке, как на родном плоту!..

– Если здесь нет людей, подобных нашему Альсино, а одни только роботы, то они, видимо, не знают, что такое пища, и сам Господь указует нам смириться с предстоящим постом, – убеждал сэр Чарльз.

– Ну уж нет! – запротестовала Оля. – Мы пойдем искать что-нибудь растущее, съестное.

– Роботы не выпустят вас, Оля, – предостерег Кочетков.

– Приходится утешаться хотя бы тем, что мы попадем на эту загадочную станцию и познакомимся с ее устройством, – вздохнул дядя Джо.

– Уж эту возможность мы будем иметь! – улыбнулся Альсино.

– А почему вы не требуете связи со своими соплеменниками? – возмущалась Оля.

– Выдержка и терпение помогают в любом деле, – заметил Иецуке.

Действительно, вокруг не было никаких других строений, кроме энергостанции, размещенной в кубическом здании. В ее машинный зал и привели «человекомаши– ны» своих гостей. Или пленников…

И не оставили их одних. Несколько стражей в серебристых одеждах недвижными столбиками торчали в разных местах зала. Мерно жужжа, там работала, похожая на исполинский волчок, огромная ветротурбина. Ее вращал поток воздуха, устремленный с земли за облака, благодаря колоссальной силе тяги в гигантской, поднятой к небу трубе. Воздух внутри нее был теплее наружного, а потому легче и вытеснялся снизу атмосферным давлением. И нагретый под шатром солнечными лучами свежий воздух проходил через лопасти ветротурбины, вращая сидящий с ней на одной оси электрогенератор. Дядя Джо быстро оценил, что при диаметре энерготрубы в десять метров и высоте один километр будет получено двадцать тысяч киловатт энергии!

– И такие энергостанции искусственного ветра можно воздвигать где угодно, по всей суше не только в нашем, но и в вашем мире, получая даровую энергию, – подтвердил подсчеты американца Альсино.

– Перпетуум-мобиле второго рода, – заключил физик.

– Один джентльмен спросил хозяина ресторана, какое кушанье больше всего заказывают у него посетители? Тот ответил, что «Хэм энд еггз», то есть яичницу с ветчиной. Она самая питательная и самая дешевая. А на улице его продавцы предлагали «горячих собачек», «Хот догз», то есть булочки с горячими сосисками… Как везло этому джентльмену! – вздохнул дядя Джо. – Эта энерготруба представляется мне километровой сосиской, которую я готов съесть всю без остатка!

– Я был бы крайне признателен вам, дорогой Джо, если бы вы вели менее раздражающую кулинарную беседу, – сказал сэр Чарльз.

О’кей, Чарли. Это был просто крик души.

– Извините, но разве душа ваша помещается в желудке? – осведомился Иецуке.

– Не будь вы таким знатоком приемов борьбы без оружия, имели бы в моем лице противника тяжелого веса, – шутливо пригрозил толстяк.

– У меня, прошу довериться мне, не поднялась бы на вас рука.

– Но язык-то поднялся, – проворчал дядя Джо. Машинный зал энергостанции искусственного ветра

был как бы приподнят над землей, опираясь на колонны, словно избушка на курьих ножках, по замечанию дяди Джо, но в остальном не отличался от обычной земной электростанции со щитами, усеянными циферблатами приборов. Ветротурбина с электрогенератором, возвышаясь над ее полом, занимала большую часть помещения. Под ними вниз уходил патрубок, подводящий снаружи из-под шатра теплый воздух.

– А все-таки, почему она не падает, эта ваша труба? – наивно спросила Оля, выразив общий интерес ученых, не решавшихся выдать свою недогадливость. – И почему она не раздавит сама себя?

– Потому что она мягкая, – ответил Альсино.

– Мягкая? – удивилась Оля. – Как это может быть?

– Как вы уже знаете, по ней устремляется воздушный поток под влиянием разности температур, как в любой знакомой вам дымовой трубе. К тому же она с высотой уменьшается по толщине, и мчащийся по ней вверх воздух не только надувает ее, но и держит в распрямленном состоянии.

– Поняла! – обрадовалась Оля. – Это как детская игрушка «тещин язык» – свернутая в спираль склеенная из бумаги трубка. Подуешь в нее, и она развертывается во всю длину, хоть к потолку. Правда-правда!

– Ваша образность мышления восхищает меня, Оля! – признался Альсино.

– И в самом деле удачное сравнение! – согласился сэр Чарльз.

– Один джентльмен считал невероятным выражение вашего известного поэта – «облако в штанах». Оказывается, он был не прав! – заметил дядя Джо.

– Но требуется, простите меня, дополнительное разъяснение, – добавил Иецуке. – Воздушный поток может надуть мягкую трубу, поставить ее стоймя, но как она удержится от воздействия наружного бокового ветра? Меня это интересует, как физика.

– А меня – как инженера, – сказал дядя Джо, забыв на некоторое время о своих муках голода.

– Снаружи по всей высоте через равные промежутки труба имеет обручи с самоустанавливающимися против ветра крылышками. Ветер, действуя на них под углом атаки, создает подъемную силу, как в любом летательном аппарате. Она и поддерживает трубу строго вертикально. И, чем сильнее ветер, тем она устойчивее из-за возрастающей подъемной силы. При наклоне трубы угол атаки крылышек и эта сила стали бы еще большими.

– Весьма остроумное решение! – похвалил дядя Джо. – Но если бы ваши конструкторы еще и программировали бы своих биороботов на русское гостеприимство, то ваш мир можно было бы признать истинно мудрым.

– Уверен, что добавленный к столь интересным выводам стакан воды подчеркнул бы это, – поддержал своего друга сэр Чарльз.

– Жаль, что снаружи не удалось как следует рассмотреть эти занятные устройства, – пожалел Иецуке.

– Крепитесь, друзья, – вмешался Кочетков. – Не стоит винить ни роботов, ни их создателей. Ведь в этом мире не едят и не пьют, как у нас. Не правда ли, Альсино?

– Роботы получают энергию от электросети, люди же, вроде меня, в хорошую погоду – прямо от солнца, а в иных условиях используют искусственную пищу, кстати более питательную, чем трупы убитых существ.

– Опять искусственное! – вздохнул дядя Джо. – Ветер – искусственный, пища – искусственная, человекоподобные машины – искусственные. Когда же мы доберемся до настоящих людей? Ведь вы-то не искусственный!

– Можете не сомневаться, дядя Джо! Никакая машина, упав с такой высоты, как мы с птеродактилем, не восстановилась бы, даже при заботливом уходе милой Оли.

– Браво! – воскликнул лорд. – Ответ весьма убедительный. Искусственная пища всегда интересовала меня, если с ее помощью можно помочь голодающим в разных странах.

– В ваших и в наших телах существуют микроорганизмы типа дрожжей, схожие по составу белка с нашим собственным. Помещенные в питательную среду, под воздействием солнечных лучей эти микроорганизмы растут с поразительной быстротой, за сутки удваиваясь в весе. Выращивать их гораздо выгоднее, чем даже собирать дары земли. В прошлом, когда еще совсем не умели получать энергию прямо от солнца, мы питались такой искусственной пищей, из которой приготавливались самые разнообразные блюда.

– Умоляю вас не говорить больше о пище! Одного джентльмена зарыли по горло в песок пустыни и поставили перед ним недосягаемый сосуд с водой. Как я его понимаю!..

– Его звали Тантал, – подсказал Иецуке.

– Вспоминаю, как к запекшимся губам Спасителя римский воин протянул на копье смоченную в воде губку. Я готов, чтобы меня распяли, лишь бы поднесли ко рту губку с водой, – продолжал дядя Джо.

Но роботы, как ни в чем не бывало, не замечали мук своих пленников, никаких физических воздействий против них тоже не предпринимали.

Так прошел весь день, а потом и ночь.

Голод, особенно жажда, мучили людей, которые с сожалением вспоминали свой плот, с так и не израсходованным запасом пресной воды.

Альсино из-за действующего на энергостанции защитного поля не мог ни с кем на континенте связаться телепатически. Ждать неопределенно долго, пока кто-либо появится здесь для проверки работы энергостанции, казалось невозможным. Надо было что-то предпринимать. Никаких транспортных средств близ энергостанции не существовало. Плот был брошен, и где он теперь – неизвестно.

В машинном зале все так же столбиками торчали биороботы. Они смотрели с полным равнодушием на своих пленников, которые устраивались на ночлег, поднявшись на несколько ступенек к платформе над ветротурбиной.

– Не может быть! На таком объекте непременно должна работать информационная связь! – говорил Иецуке. – Я уверен, что мы легко справимся с этими чело– векомашинами, не знакомыми с моими приемами, найдем информационный узел и дадим знать о себе.

– Я должен предостеречь вас, дорогой Иецуке, что любые биороботы, отправляемые на «летающих тарелках» для наблюдения в ваш мир или обслуживающие подобную энергоустановку, снабжены парализующими трубками: напав на робота, вы сразу же окажетесь парализованным. Однако это будет уже не укол электрическим током, который ощутилк Оля и дядя Джо.

– Что же делать? – растерянно спросил физик.

Кочетков, тоже не видя выхода, хотя и стараясь держать себя в руках, выжидательно посматривал на Аль– сино.

Завеса, всегда скрывающая от Альсино его мысли, развеялась. И теперь он один ощутил в этом скрытном человеке тревогу и заботу о доверившихся ему людях.

– Так дальше продолжаться не может, – тихо сказал Оле Альсино, когда все их коллеги забылись тревожным сном. – Я, Оленька, должен бежать отсюда, чтобы вызвать помощь.

– Бежать? Без меня? – возмутилась Оля. – Никогда!

– Но я не могу подвергать тебя такой опасности.

– Любая опасность ничтожна, когда мы вместе.

– Вместе? – задумчиво повторил Альсино.

– Да, да, Альсино! Только всегда и везде вместе. Ты слышишь меня? Я не могу без тебя. Ты же взял меня с собой в экспедицию?

– Да, взял, Оленька, взял, потому что люблю тебя и по нашим традициям должен представить тебя своей матери как невесту.

– И стал ты дорог, близок, мил,

Еще вчера мне неизвестный.

Хочу, чтоб ты меня молил,

Молил твоею стать невестой, -

прошептала Оля и добавила решительно: – Я соглашусь, но лишь при условии, что ты возьмешь меня сейчас с собой. Но вот как сделать, чтобы Юра разрешил?

– Я попробую объяснить ему и причины, и план нашего бегства.

– Значит, ты согласен, милый? Мы будем счастливы. Вот увидишь. Правда-правда!

– С тревогой на сердце соглашаюсь, потому что и мне без тебя немыслимо появиться в нашем мире.

Когда Кочетков зашевелился, просыпаясь, Альсино пододвинулся к нему и сказал:

– Мы с Олей решили бежать и вызвать помощь. Здесь я лишен телепатической связи.

– Почему с Олей? Зачем подвергать ее такой опасности? – встревожился Кочетков. – И как это можно осуществить?

– Помните, попав в плен к вашим воюющим безумцам, я был заключен вместе с другими несчастными людьми в сушильную печь кирпичного завода и смог оттуда «вылететь в трубу»?

– Но ведь вы тогда обладали способностью обнуления массы, – возразил Кочетков, – и теперь подняться в трубе…

– А сейчас нас с Олей поднимет поток воздуха. Вы чувствуете, через ткань одежды, какой вихрь рвется вверх по трубе?

– Вы хотите взлететь на километровую высоту? Зачем же вместе с Олей? Чтобы упасть оттуда и разбиться?

– Я думал, что вы лучшего обо мне мнения, Юра. Увы, я не могу унести Олю по воздуху, как прежде, но мы сделаем парашюты.

– Из чего вы хотите их соорудить?

Альсино, вместо ответа, похлопал ладонью по упругой стенке энерготрубы, ощущая за ней рвущийся вверх воздушный поток.

– И прямо отсюда вырезать нужной величины куски ткани?

– Именно так, Юра.

– Я смогу вам в этом помочь, джентльмены! – внезапно вмешался дядя Джо. – Берусь спроектировать управляемые парашюты. Наметим их контуры на поверхности трубы не хуже, чем на листе ватмана. Стропы сделаем из кусков «нити Ариадны», оставшиеся у нас на поясах! Надо только заточить мой охотничий нож!

– Спасибо, дядя Джо, ваша помощь будет незаменимой. Насколько я могу судить, Альсино, вы хотите вырваться за пределы энергостанции, где какое-то защитное поле мешает вашей телепатии?

– Совершенно верно, Юра! Улетев отсюда, я смогу наконец телепатически связаться с матерью. И мои собратья тотчас придут вам на помощь, доставят пищу и питье.

– Это вселяет надежду! Но при чем тут Оля? В чем необходимость ее участия в этой операции? Кроме того, она ведь никогда не прыгала с парашютом.

– Что из того, что я не прыгала? У любого спортсмена один из прыжков когда-то был первым. Почему я не могу открыть свой счет вместе с Альсино?

Кочетков пристально, как-то особенно, взглянул на Олю. Девушка почему-то смутилась, опустила глаза. Ей показалось, что Юра проник в ее сокровенные мысли. А мысли эти, как она считала, для всех должны были оставаться тайной!

Оля никогда не думала, что самый счастливый день в ее жизни будет именно таким. Что в плену у бесчувственных и тупых роботов услышит она самые желанные слова, только что произнесенные Альсино. Неужели он повторит их сейчас?…

– Знаете ли, Юра. Я настаиваю на участии Оли в этом деле, потому что люблю ее. И хотел по нашей традиции представить ее своей матери как невесту, в чем только что признался Оле, пока вы отдыхали.

Альсино говорил об этом просто, с такой подкупающей искренностью, как о самом понятном и естественном для них с Олей, что она лишь вспыхнула, внутренне ликуя:

«Любит! Любит ее этот замечательный сверхчеловек, посланец высшего разума, с призывом предотвратить всеобщую катастрофу миров! Ее, самую простую «земную девушку»! «Иноземлянин»! Ну и что? Для нее единственный во всех мирах!»

И она, забыв и о Юре, и об ученых, и о глупых роботах, торчащих в зале как не завинченные болты, бросилась к Альсино:

– Я тоже люблю тебя, с тех, первых незабудок, которые просила не забыть! Люблю, люблю!… Но ты это и сам знаешь, потому что всегда читаешь мои мысли.

– Это верно, я читаю твои мысли, как и ты научилась читать мои. Потому я и не сомневался в твоем согласии.

– Но я боюсь. Нет, не километровой высоты, а твоей матери. Что я для нее? Полудикарка… Правда-правда!

– Моя мать, Моэла – воплощение доброты и мудрости. Она Верховный Судья и Координатор одного из наших центральных округов, куда мы и доберемся после спуска, вызвав помощь.

– Я согласна, тысячу и три раза согласна! – воскликнула в нетерпении Оля.

Мужчины переглянулись.

– Один джентльмен носил парик и был уверен, что никто не догадывается, что он лыс, но окружающие лишь посмеивались. Его секрет был известен всем.

– И его звали Полишинель, – подсказал Иецуке.

– Кажется, так, француз Поль де Шинель или что-то в этом роде.

– Едва ли, друг мой Джо, такое прозвище кукольного персонажа с ярмарок носил аристократ, – усомнился лорд Стенли.

– Короче говоря, – вмешался Кочетков, – тайна, которую влюбленные не решались открыть друг другу, известна была окружающим, даже не способным читать чужие мысли. И все-таки желание взять Олю с собой остается для нас загадкой.

– Он должен оказаться среди своих с одним из нас. Я больше всего подхожу для этого. Правда-правда! – объяснила Оля.

– О’кей! – объявил дядя Джо. – Я готов приступить к делу.

– Подождите, дорогой мой Джо, – остановил его сэр Чарльз. – У меня есть основания для сомнений.

– Если вы беспокоитесь за меня, дядя Чарли, то напрасно. Вместе с Альсино я готова на все испытания.

– Нет, я несколько о другом. Недавно мы отказались от плана нашего друга Иецуке, не желая причинить вреда высокой цивилизации, общения с которой ищем. Допустимо ли сейчас провести предлагаемую диверсию – а иначе это и не назовешь – и повредить энерготрубу, вырезав в ней окно? Оправдано ли такое действие перед людьми и перед Господом Богом?

– Сэр Чарльз прав, – вмешался Иецуке, – но лишь частично. Мне тоже пришла в голову эта мысль, и я сразу подсчитал, какова будет потеря энергии, если сделать в трубе непредусмотренное отверстие. Влияние его у меня получилось ничтожным, не идущим в сравнение с нарушением подачи направленным лучом всей энергии волновой станции, как я предлагал. Извините меня.

– Отдаю должное нашему другу, физику! – воскликнул дядя Джо. – Когда одного джентльмена спросили,

где он предпочитает венчаться – в церкви или в конторе – он ответил: у себя дома. Можно понять нашего Альсино, стремящегося домой, чтобы показать матери свою невесту, да еще такую!

– Вы будете у нас посаженым отцом, дядя Джо. Правда-правда!

– О’кей! Поистине в этом мире все шиворот-навыворот! У нас влюбленные вверяют свою великую тайну друг другу только наедине, а здесь… Гостей сажают не за стол, а в тюрьму…

– А вместе с тем, дядя Джо, совсем неплохо иметь дело с такими тупыми роботами, как здесь. Узко запрограммированные, они никак, к счастью, не реагировали на заговор, – заключил Кочетков.

– Тогда за дело! – воскликнул дядя Джо. – Одна мысль о дурманящем запахе жаркого и услаждающем питье на предстоящей свадьбе, где я буду посаженым папой, пробуждает во мне точно такие же способности, как у моего однофамильца, самого Генри Форда… Первого, сделавшего автомобиль всенародным!