Текст книги "Век Дракона. Пути Стражей (СИ)"

Автор книги: Александр Гарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

Он отворил тяжелую дверь. Шагнувший вслед за принцем в просторный кабинет Белена, Айан смог убедиться, что в нем ничего не изменилось. Разве что стол был чист, без перьев и бумаги. Сам Белен обнаружился стоящим спиной к столу со скрещенными на груди руками. На голове его уже не было короны. Бывший претендент, а ныне – полновластный правитель всего Орзаммара выглядел бледным. Густая русая борода его потускнела. Во всем облике новоиспеченного короля гляделась тяжелая, точно свинцовая усталость.

– Приветствую, Страж, – он кивнул Кусланду и, опустив руки, оперся ладонями о столешницу. – Я прошу извинить меня за то, что заставил тебя идти так далеко затем только, чтобы услышать мою признательность, но теперь, как король, сам я не могу прийти к тебе. А передать мои слова через посланника, не приняв тебя, было бы... невежливо с моей стороны и справедливо могло показаться тебе черной неблагодарностью.

Командор Серых Стражей слегка склонился, в знак того, что принимает слова гномьего правителя.

– Приветствую, ваше величество. Нужно полагать, что теперь армия Орзаммара присоединится к силам защитников Ферелдена в борьбе против порождений тьмы?

Последнее Айан спросил не без внутреннего трепета. По лицу короля загодя нельзя было прочесть ничего в пользу либо отрицание данного утверждения.

Белен слегка переменил положение, тяжелее опираясь о стол.

– Этим уже занимаются, Страж. Дай нам три полных периода. Обещаю, что на четвертый день, считая от сегодняшнего, на поверхность за тобой выйдут все гномы, которых я только смог бы тебе дать.

Кусланд почувствовал, словно глыба, величиной с пол-Орзаммара, упала с его души. Он с облегчением перевел дух, чувствуя, как тугой узел страха в животе начинает понемногу ослабевать.

– Благодарю, ваше величество.

– Это я должен благодарить тебя, Страж, – молодой гномий король усмехнулся, огладив бороду рукой. На одном из его пальцев поблескивал перстень с выбитой на нем государственной печатью. – Ты помог мне, наконец, приструнить этих высокомерных деширов. Конечно, в конце концов, это сделал бы я сам, но твоя помощь помогла решить все без кровопролития, а это немаловажно для... для начала правления. Ты принес в Орзаммар величайшую реликвию, сделанную руками нашего Совершенного. Ты привел действующего голема, а ведь мы не видели подобных ей уже много веков. И, наконец, ты нашел моего брата, которого я считал погибшим, – последнее Белен сказал немного иначе, чем все прочее. Кусланд переглянулся с Дюраном. К его удивлению, тот усмехался. – Армия Орзаммара – меньшее, что я могу для тебя сделать. Позволь заверить тебя в моем высочайшем расположении. Ты – наш герой, Страж. В Орзаммаре ты всегда найдешь помощь, а если понадобится – укрытие, пищу и кров.

– Благодарю, ваше величество, – Кусланд еще раз поклонился. – Если так, я не буду задерживаться больше, чем нужно для изготовления армии для похода.

– Не буду тебя задерживать, Страж, – Белен слегка наклонился вперед, кивая в сторону двери. – Думаю, ты найдешь дорогу в гостевые покои. Нам с лордом Дюраном нужно... еще поговорить.

Оставшись наедине, наследники имени Эдукан посмотрели друг на друга. Потом старший без улыбки приблизился к напрягшемуся брату и отвесил ему крепкий подзатыльник.

На лицо короля Орзаммара стремительно набежала краска. Белен стиснул кулаки, но, усилием воли, сдержал себя.

– Я говорил, не раз и не два, что не хочу быть королем, – лицо Дюрана было не менее злым. Черты его обострились, очертившись падающей от светильников тенью. – Я обещал поддержать твою кандидатуру на Совете, после того, как Триан будет убит. Какого... почему ты мне не поверил? Тебе так было важно избавиться от меня?

Белен потер ладонью волосы в том месте, куда пришелся крепкий шлепок его брата. Кровь постепенно отливала от его лица, уступая насмешке.

– Ты мог догадаться, что мне безопаснее будет избавиться и от тебя.

– Мог, – Дюран сделал шаг назад и сел в кресло. – Но я предпочел поверить тебе. Ведь ты мой брат. Ближе, чем Триан.

Король Орзаммара усмехнулся острее, прокручивая между пальцев перстень с печатью.

– Именно поэтому ты был бы паршивым королем, Дюран. Если предпочитаешь верить на слово своему политическому сопернику. Ведь все ты понимаешь. У меня тоже было только твое слово. Поэтому я решил перестраховаться. Как дальновидный политик.

– Если ты заметил, именно поэтому я и отдал тебе корону.

Белен вздернул бровь и, обойдя стол, опустился в свое кресло. Братья помолчали, настороженно поглядывая друг друга и внимательно следя за выражениями лиц.

– Нужно полагать, ты бы хотел что-то за это, – нарушил, наконец, молчание Белен. Дюран сцепил ладони.

– То, о чем мы уговаривались, твое величество. Перед самым... инцидентом, который привел к гибели Триана, меня назначили главнокомандующим армией Орзаммара. Я бы хотел вернуть этот титул.

Некоторое время король разглядывал брата, по-видимому, раздумывая, шутит тот или говорит серьезно.

– Ты хочешь получить под свой контроль армию? – наконец спросил он. – Не больше не меньше?

– То, что от нее останется после того, как она вернется с поверхности, – Дюран стиснул колени, наклоняясь вперед. – Более того, я бы хотел набрать новых рекрутов. Многих, очень. И заняться их обучением. Из тех, которые не принадлежат к нашим домам.

– Неприкасаемых?

– Об этом мы тоже договаривались, твое величество.

Белен ухмыльнулся. Его хмурое, напряженное лицо, чуть заметно расслабилось.

– И ты уведешь их на Глубинные тропы? На самом деле метишь в Совершенные?

Последнее было произнесено иначе, чем все до этого. Дюран устало улыбнулся.

– Ты – голова Орзаммара. Я – его меч, – он стер ладонью улыбку с лица. – Ведь мы обговорили все это, брат. Глубинные тропы должны снова сделаться нашими – от границы с Ферелденом до Кэл Шарока. Я хочу сделать большее, что смогу, для возвращения величия Орзаммара. Я жажду восстановления силы нашего народа и собственной славы в веках. И для этого мне нужна помощь короля, а не его трон. Жаль, что ты... не поверил мне тогда. Я никогда не пойду против твоего величества, если... если ты выполнишь твою часть нашего уговора.

Белен молчал, поглаживая бороду. На несколько мгновений на его осунувшемся лице отражалась только многонедельная усталость интриг, подкупов, уговоров, словесных перепалок, угроз, убийств – тайных, и явных, тревог, откровенных страхов, кратковременных мгновений торжества, опустошительных периодов разочарований и множества непростых решений – то, чего он долго не мог позволить себе показать даже тем, кто был достаточно близок к нему. Впрочем, следующий миг убрал с его лица все, оставив обычную насмешливую непроницаемость.

– Ну, и, конечно же, ты получишь мое содействие во всех твоих начинаниях. Ты знаешь сам, что то, что ты затеял, не может не вызвать отторжения, как среди знати, так и среди простого народа. Конечно, ты можешь расправиться с недовольными... одним, двумя, десятью, даже сотней. Быть может даже, ты уже придумал, как это сделать, не утопив Орзаммар в крови. Но подумай, как сможет тебе помочь моя популярность, если я буду всецело поддерживать тебя?

– Не надо разжевывать то, что и так ясно, – Белен кашлянул, тряхнув холеной бородой. И, почти без перехода, поинтересовался. – Правильно понимать, что армию для Стража ты тоже решил возглавить сам?

Дюран напряженно улыбнулся – впервые за всю беседу.

– Когда я вернусь в Орзаммар со шкурой архидемона, рекруты сами сбегутся под мое начало. Как только я наберу достаточно, уведу их на Глубинные тропы. Убъем двух резвых тоннельников одним выстрелом, король. Расширим свою территорию, и сделаем это руками той преступной нечисти, что бездельничает нынче в Пыльном.

Белен хмыкнул. Подойдя к настенному шкафу, он вытащил из него два среднеразмерных кубка и небольшой запечатанный кувшин. Не без труда вытащив пробку, он разлил то, что было в кувшине, на двоих, и один кубок передал Дюрану.

– Знаешь, а я ведь едва в штаны не навалил, когда увидел тебя в зале, – неожиданно признался он, первым отпивая густо-бордовую, почти черную жидкость. – Я на самом деле считал, что ты мертв. Как Триан.

Дюран нахмурился, отпивая тоже.

– Говорят в народе, что смерть отца – на твоей совести, – будто бы ни о чем не спрашивая поведал он, но король его понял.

– Это ложь прихлебателей и наемников Харроумонта. После твоего изгнания я так и не смог добиться встречи с отцом. От применения силы меня удерживало то, что это могло быть позже использовано против меня как дополнительное обвинение. О смерти отца я узнал, как и все, от Харроумонта.

Старший Эдукан покачал головой.

– Старый вонючий наг. Он и его охрана выдворяли меня за ворота. У него была возможность дать мне хотя бы меч, не говоря о припасах или, хотя бы, фляге воды. Но вместо того он предпочел пространные речи и заверения, что не даст тебе сесть на трон. Похоже, к тому времени отца он в расчет уже не принимал.

– Как бы то ни было, с ним покончено, – Белен сделал несколько глотков и бросил взгляд на брата поверх кубка. – Будь по-твоему, Дюран. Ты получишь свою армию неприкасаемых, если действительно намерен воевать на Глубинных тропах и не соваться в Орзаммар.

Принц Эдукан кивнул, очертив пальцами короткую бороду. Лицо его оставалось напряженным, но он с силой разгладил глубокие вертикальные морщины, перечеркнувшие его лоб. Белен наблюдал за братом с демонстративно легкой усмешкой.

– Не похоже, чтобы случившееся между нами... недоразумение хоть сколько-нибудь видимо задевало тебя, – как бы между прочим обронил он то, о чем, похоже, думал больше, чем хотел показать.

– Шутишь? – Дюран поднял глаза, до того устремленные в недопитое в кубке. – Когда после суда за моей спиной захлопнулись задние ворота Орзаммара, оставив меня безоружного и раздетого один на один с темнотой, скверной и тварями из мрака, я был готов оторвать тебе бороду и живьем зашить ее в твое же брюхо. Но... – он дернул плечами и поставил недопитый кубок на стол, – с тех пор истекло немало периодов. У меня было время подумать. Теперь же и вовсе все переменилось. Очевидно, что ты нужен мне, а я – тебе.

Белен промолчал.

– К тому же, в наших жилах течет одна кровь. Ближе, чем с Трианом. А кровь не выбирают, – Дюран отодвинул кубок дальше от края стола и поднялся. – Твое величество, нам предстоит еще немало обсудить. Но сегодня был трудный день. Завтра будет не легче. Разреши мне уйти. Я хочу занять свои старые покои – если ты не против.

Новоиспеченный правитель гномьего королевства залпом допил остававшееся у него зелье, смахнув капли с усов.

– Погоди, – он поставил кубок на стол ближе к тому, который оставил Дюран. – Хорошо, что ты заговорил о крови. Перед тем, как уйдешь, мне от тебя нужно еще кое-что.

Старший Эдукан бросил на брата вопросительный взгляд. Белен кивнул в строну двери, ведущей в его спальню.

– Хочу познакомить тебя с будущей королевой Орзаммара.

Глава 65

Глава 65

Айан выдернул шапку из своего походного мешка и, сунув его обратно на повозку, натянул мех поглубже на уши. Несмотря на то, что ночь была как будто теплой, с Каленхада, что лежало по правую руку от изо всех сил торопившегося, а на деле, медленно ползущего по Имперскому тракту гномьего войска, тянуло холодным, промозглым ветром не желавшей отступать зимы. В очередной раз поежившись под плащом, Кусланд оглянулся на растянувшийся обоз.

Хотя прошло уже почти две недели с тех пор, как гномий король Белен Эдукан открыл ворота Орзаммара перед выступившими отрядами воинов, завершение похода обозначилось только к исходу этой ночи. Редкие огни Редклифа дрожали и отражались в по-зимнему волновавшемся озере на далеком еще берегу обширного залива. До города оставалось не более нескольких часов пути. Некоторое время Айан обозревал тащившихся по дороге гномов и повозки, запряженные бронто с завязанными темными тряпками мордами, потом вдохнул и снова стал смотреть на медленно приближавшиеся огни города.

Ловко правя конем между подволакивавших ноги, устало переругивавшихся гномьих воинов, к голове обоза подъехал Зевран. Вычислив между двух повозок Командора, он придержал поводья, но сходить не стал, пустив лошадь шагом.

– Отставшие уже подтянулись, – доложился он, поправляя сбившийся плащ. – Пришлось, скажу тебе, друг мой, изрядно повозиться. Множество орзаммарских коротышек не привыкли к таким длительным пешим переходам. Вояки они, должно быть, хорошие, но ходоки – никакие. И то верно – на том, что приделал им Создатель на месте ног, особо не расходишься, особенно при полном доспехе, пусть даже в мешке и за спиной. Очередь к телегам из тех, кто успел посбивать или натереть ноги – до сих пор едва ли не с четверть всего войска.

Он еще раз обернулся, оглядывая тяжело плетущихся между повозками гномов.

– Не приведи Создатель, порождениям тьмы вздумается атаковать нас прямо сейчас, – пробормотал он. Айан досадливо цыкнул щекой.

– Про стерших ноги докладывают всю последнюю неделю, хотя, мыслю, со многими это случилось еще к концу первого дня похода, – Кусланд похлопал рукавицами одна об другую, не отрывая взгляда от множества отражавшихся в озере огней со стороны невидимого еще пока во тьме Редклифа. – Оттого и тащимся, как беременные наги. На повозках давно бы уже были на месте.

– Так ведь повозок на всех не хватило, мой Страж, – еще раз напомнил эльф известное и без него. – Давно уже гномы подобных вылазок не совершали, что на Тропы, что, тем более, на поверхность. Но, как видишь, мы уже почти пришли. Если верить твоим видениям, мой друг, твари пойдут с юга, а потому дальше нашей армии никуда двигаться не нужно. Отлежатся денек-другой, поприкладывают к мозолям наггов помет и жидкую грязь – и быстро сделаются как новые. Вот увидишь. Хотя... пахнуть лучше не станут.

Кусланд криво усмехнулся, без нужды потирая рукавицей нос. Некоторое время они двигались молча, слушая скрип повозок, гурканье и утробные взревы усталых бронто, крики, ругань и топот тащившихся по дороге гномов.

– Прости мне мое вмешательство, друг мой, – внезапно заговорил Зевран и, дождавшись взгляда Командора, продолжил. – Мне кажется, что с тех пор, как мы покинули Бонаммар, ты словно... не сразу подберу сравнения, мой рыжий Страж. Ты словно унес из этого города печаль, что чем дальше, тем сильнее гложет тебя изнутри, как болезнь. Но я вижу, это не болезнь. Я мог бы предположить... до встречи с тобой мне довелось болеть похожим. Но, зная тебя, я... я теряюсь в догадках. Что или кто стало ее причиной? Знаешь, – он дернул плечом и, оглянувшись по сторонам, оперся на локоть, понизив голос. – Я вырос среди шлюх в борделе. Поверь – слушать я умею, как никто.

Кусланд покачал головой, внимая очередному откровению остроухого убийцы. Но, внезапно, что-то непонятное, душное, ранее прятавшееся там, вдруг резко поднялось из глубин его естества, ударилось в лицо, нос и непроизвольно заставило приотвернуть голову. Как в детстве, когда долго сдерживаемые обида или досада едва не прорывались, наконец, нежданными и нежеланными слезами.

– Я не знаю... – он запнулся, не до конца чувствуя уверенность, что стоит открываться Зеврану. – Непросто... говорить о том... в чем сам не до конца разобрался.

Антиванец неслышно хмыкнул, приспуская капюшон, чтобы лучше слышать.

– Я не знаю, – повторил Айан, уже овладев собой. – Поймешь ли ты, если даже я себя не понимаю. Скажи, эльф, ты... когда-нибудь любил?

Собеседник чуть расслабил лицо. Против ожиданий Командора, на нем не появилось ни тени насмешки или глумливости.

– Любил, мой Страж.

– Я хочу сказать... женщину?

Зевран усмехнулся.

– Любить мужчине можно только женщину, мой Страж. Это... ммм... любиться можно даже с козой, – он помедлил, словно желая сказать что-то еще, но в последний миг раздумав. – Но ты, верно, желаешь знать не обо мне.

Кусланд дернул плечом.

– Я... не понимаю, – в третий раз повторил он, отводя взгляд, в поле зрения которого вновь попалось огромное озеро с отражавшимися в ней огнями далеких костров. – Я не могу перестать думать о ней. Это... как заноза. Сидит и... мучает меня. Зевран, – ему не пришлось слишком высоко поднимать голову для того, чтобы вновь посмотреть в глаза конному эльфу. – Ты ведь опытнее меня в подобных делах. Если женщина... девушка сначала дает... дает тебе понять, что то, что между вами... для нее очень важно. Но потом... избегает тебя, будто всего случившегося – не было... Создатель, вразуми меня, что все это значит и отчего она так себя ведет???

Миг Зевран молчал, видимо, о чем-то усиленно размышляя. Потом лицо его озарилось внутренней догадкой, настолько впечатлившей его, что он не сумел скрыть ее проявления.

– Почему ты не позвал ее уйти с тобой? – только и спросил он.

– Я позвал! – Кусланд с силой провел рукой по лицу. – Она отказалась идти! Начала нести какую-то чепуху про верность долгу, про наши предназначения...

– И ты, вероятно, пал перед ней на колени, взял ее руки в свои и, глядя в глаза, с подкупающей искренностью заговорил о своем чувстве? Ты был убедителен, ты дал ей понять, что она, осчастливив тебя своим... вниманием, сделалась для тебя ммм... смыслом твоей жизни? Что без нее тебе не справиться с твоим великим предназначением – спасением целого мира, и ее роль не в том, чтобы прозябать на глубинных тропах, а идти с тобой к свету и новой жизни, дабы... ммм... помочь тебе достичь цели, достойнее которой не рождалось еще под небом Тедаса?

Айан отвернулся. Каждое слово Зеврана, сказанное спокойно, даже участливо, жгло его душу больнее каленого железа.

– Я не умею говорить так складно, как ты, – угрюмо проговорил он.

– Слова твои должны идти от сердца, – усмехнулся эльф. – А если серьезно, то скажу тебе, друг мой, одну вещь, зная которую можно понять любую женщину и убедить ее сделать то, что тебе нужно. Да так, что она будет уверена, в том, что нужное тебе – это то, чего она сама желает больше всего на свете. Тут все очень просто, мой рыжий Страж. Надо только...

Что именно было надо, Кусланд услышать так и не успел. Внезапно Зевран умолк, поднимая голову. Проследив за его взглядом, Айан увидел несколько далеких огней, стремительно приближавшихся со стороны Редклифа.

– Всадники, – медленно пояснил увиденное пока только им одним эльф. – Много. Восемь. Факелы у шестерых. Еще один держит стяг. Вот что на нем изображено – не вижу, но, полагаю, один из здешних ферелденских гербов...

Похоже было, что в обозе тоже сумели углядеть приближение всадников. От передних к задним нестройным рядам ковылявших по раскисшей снежной грязи тракта понеслось предупреждение. И, хотя мало кто верил в то, что к усталой армии гномов скакали враги, на всякий случай по команде Кусланда воины выстроились в боевой порядок, готовые встретить нападавших с оружием в руках.

Что, впрочем, ожидаемо оказалось ненужным. Спустя некоторое время всадники приблизились настолько, что без эльфийского зрения возможно стало разглядеть двух мабари, поддерживавших корону на их стяге – давний герб Тейринов.

Головной – высокий статный рыцарь в хорошо знакомом Кусланду доспехе, начищенном так, что огни многочисленных факелов отражались в нем, словно в зеркале, поднял руку в знак приветствия. Айан поднял свою, прикидывая, как скоро сюда успеет подъехать Дюран Эдукан, пребывавший теперь где-то в середине шагавшей армии гномов, и которому по положению полагалось первому приветствовать такого пришельца.

Впрочем, рыцарь, как всегда, не особо церемонился. Досадливо смахнув реявший над ним и задевавший плечо стяг, он забросил поводья на конскую спину и тяжело спрыгнул на землю. Шагнув к Кусланду, рыцарь поднял забрало.

Под пушившимися на холодном ветру перьями в обрамлении металла королевского доспеха Тейринов лицо давнего друга на миг показалось странно чужим. Но только на миг. В следующее мгновение незнакомые жесткие складки у рта Алистера разгладились и он бросился вперед, заключая Командора в бронированные объятия.

– Хвала Создателю! Мой друг!

– Алистер! – Кусланд в свою очередь крепко похлопал по закованной в доспех спине побратима, успев принять от него троекратный поцелуй. – Хвала Создателю, ты жив!

– Хвала Создателю! – повторил сын Мэрика, отцеловавшись и до боли сжимая руку друга в своей. – Клянусь Андрасте, я уже начал забывать твое лицо! Великая удача, что тебе довелось вернуться, да еще и...

Запнувшись, Алистер отпустил руку Айана и отступил, окидывая взглядом остановившееся гномье воинство.

– Верно ли, что здесь – вся армия Орзаммара?

– Кроме нескольких отрядов, которые король оставил для поддержания порядка в городе, – Кусланд бросил взгляд в сторону Зеврана, собираясь отправить того за Эдуканом, но эльфа рядом уже не было. – А чем можешь похвастаться ты?

Алистер снова широко улыбнулся, указующе простирая руку на далекие огни.

– Думаешь, это горожанам не спится под утро?

Кусланд сделал знак и обоз медленно двинулся вперед, дальше по тракту. Охрана королевского бастарда, словно почетный караул, выстроилась по обе стороны от дороги, уехав чуть вперед. Алистер пошел пешком рядом с другом, ведя коня под уздцы.

– Долийцы стоят лагерем под стенами замка? – не понял Айан, напряженно вглядываясь вдаль. – Горожане не желают размещать в домах эльфов?

– Долийцы предпочитают зимовать в своих аварелях, – внес ясность потомок Тейринов, уже подуспокоившийся, но вновь начинавший улыбаться, стоило ему только взглянуть в сторону Кусланда. – Их здесь два клана – Бресилианский и из Диких земель. Помимо долийцев со мной пришли отступники из вольных и племя бывших оборотней. На всех просто не хватает места... Я вижу, нужно рассказать по порядку, – запнувшись о выражение на лице Кусланда, счел необходимым решить он.

Выслушав Алистера, Айан только покачал головой. Отправляя друга к эльфам Бресилиана, он, положа руку на сердце, не был уверен, что потомок короля Мэрика справится с поставленной задачей. То, что Алистер привел воинов больше, чем он сам, часть из которых была магами, сделалось для него полной неожиданностью. И не только это. Айан хорошо успел изучить своего друга и теперь интуитивно чувствовал – Алистер будто стал другим. Благородное лицо потомка Тейринов по-прежнему носило отпечаток спокойного радушия. Но Кусланд видел, что с королевским бастардом произошли какие-то изменения, хотя не мог бы сказать наверняка, какие именно.

– Ты всегда теперь ездишь при таком параде? Или только в честь нашего появления? – нашелся спросить он, кивая на эскорт и знаменосца. Алистер покосился на свою охрану и махнул рукой.

– Эрл Эамон настоял, чтобы... как можно чаще я показывался на люди в таком вот виде. Дело в том, что с легкой руки Тегана по столице уже вовсю ползут слухи о незаконнорожденном сыне короля Мэрика, который имеет прав на трон больше, чем властвующая при регенте королева. Эамон уверен, что слухи нужно подтверждать соответствующим видом. Если кому-то придет в голову явиться сюда, чтобы убедиться воочию. О, Создатель!

Кусланд не выдержав, рассмеялся. Алистер, напротив, словно о чем-то вспомнив, помрачнел, что гляделось нежданно странным в сравнении с его давешней веселостью.

– Не иначе, как сам Создатель поторопил гномов в пути и привел тебя в Редклиф именно сегодня, Айдан, – почему-то собственное имя в устах друга резануло слух. – Ночью от Тегана была птица. Логейн созывает Собрание Земель в Денериме. Скоро. В конце седьмицы.

Новость оказала оглушающее воздействие. Айан вскинулся, очумело глядя на посерьезневшего потомка Тейринов.

– Но это ведь... через пять дней!

Алистер кивнул и его лицо еще более помрачнело.

– Письмо Тегана было коротким. Логейн говорит и действует так, словно угрозы со стороны порождений тьмы нет вовсе. Он призывает лордов объединиться против Эамона и «грязного самозванца-бастарда, который знается с остроухими изгоями и сумел подлой ложью втереться в доверие к самой Церкви». По-видимому, последним он имел в виду храмовников, которые уже стоят лагерем под замком Редклиф напротив долийцев.

Он помолчал.

– Тейрн Логейн через своих шпионов узнал, что мы оба – я и Эамон – в Редклифе. Оттого он так торопится. В одиночку Теган не сможет убедить лордов на Собрании в преступности помыслов и деяний регента. Мы выезжаем в Денерим сегодня на рассвете. Мой друг, если ты присоединишься к нам – слово Эамона будет звучать весомее перед лордами Собрания. Хотя Кусланды объявлены вне закона, славное звучание этого имени дольше, чем имени Мак-Тиров. Из того, что смог узнать Теган, очень многие не верят в виновность твоей семьи. Как и в предательство Стражей. Уверен, Эамон не будет настаивать, если ты откажешься ехать, и я пойму твое решение...

– Банн Теган упоминал что-либо о семье Хоу? – перебил друга Командор, непроизвольно оглядываясь назад. Хотя в темноте среди повозок и плетущихся в мохнатых верхних одеждах гномов узнать кого-то было трудно, еще издали ему довелось разглядеть конного Зеврана, возвращавшегося к голове колонны в сопровождении Дюрана Эдукана, для которого, как видно, откуда-то тоже выпрягли лошадь. Гномий лорд вынужден был ехать в повозке из-за сильной простуды, что он подхватил третьего дня, и которую даже чародейство Морриган, как оказалось, все же могущее исцелять и гномов, не могло излечить до конца. Кусланд видел принца несколько часов назад, изнуренного жаром, и та поспешность, с которой Эдукан пожелал встретиться с потомком Тейринов, явно свидетельствовала о том, какое значение он придавал этой встрече.

– Эрл Хоу сейчас – один из главных приближенных регента Логейна и его правая рука, – обрадовал Алистер, тоже оглядываясь на приближавшихся всадников. – Он назначен эрлом Денерима вместо Уриена Кенделса, павшего, насколько смог узнать Теган, в битве при Остагаре. Сын и наследник Кенделса Воган же бесследно исчез. По некоторым сведениям, исчез он – на веки вечные. Люди Хоу умеют заметать следы.

– Я еду с вами, – мысль о том, что горячая вода, поздний завтрак, постель и отдых после долгого и утомительного пути, вновь отодвинулись далеко в бесконечность, уже не волновали Айана в сколько-нибудь значительной степени. Упоминание имени Хоу словно придало ему новых сил. – Когда мы выезжаем?

– На рассвете, – еще раз напомнил Алистер. – Это где-то через две полных временных меры. Малым отрядом, дабы не привлекать внимания и двигаться как можно быстрее. Рысью на четвертый день должны быть уже в Денериме и...

– Приветствую достойного сына людей, потомка Мэрика Тейрина, что род свой ведет от благородного Каленхада! – грянуло со стороны, и гномий лорд Эдукан выехал вперед с приветственно поднятой рукой. – Да будут благословенны пути, что свели нас, как союзников, и пусть в нашем великом деле высшие силы даруют нам победу!

Глава 66

Глава 66

Капитан храмовников и правая рука должного со дня на день прибыть из башни Круга рыцаря-командора Грегора Бьорн Хосек закрыл, наконец, дверь в отведенную ему комнату, поставил свечу на заваленный самым разнообразным хламом стол, и теперь только позволил себе с шумом выдохнуть. День выдался тяжелым. Тяжелее, чем предыдущие. Хозяин замка, благородный эрл Эамон, покинул Редклифф ранним утром четвертого дня, а вместе с ним уехали королевский бастард и Командор Серых Стражей, перевалив все заботы о приеме гномьего войска и расположении его на лагерную стоянку на плечи управителя замка и капитана храмовников. Хорошо справлявшийся с людьми и эльфами, сэр Бьорн едва понимал пришлых гномов, стараясь обойти их военачальника так, чтобы тот не знал ни в чем обиды. Попутно приходилось следить за распределением провианта, содержанием и умножением оружия, лошадьми, коих с храмовниками прибыло немало, а труднее всего – не дать глядевшему исподлобья друг на друга разношерстому войску Стражей сцепиться друг с другом ранее битвы.

Бьорн дернул щекой, делая шаг внутрь комнаты, к укрытой медвежьей шкурой постели. Мигом позже он выхватил меч, выставляя его перед собой.

– Я знаю, ты там, – сообщил он шкафу, темневшему в дальнем углу комнаты. – Выходи. И не вздумай... дурить. Меня магией не проймешь.

Слова, обращенные будто бы к пустой комнате, не остались без ответа. Почти сразу после того, как отзвучал голос храмовника, тяжелая штора, ниспадавшая по обе стороны от окна, без шелеста выпустила из-за себя тонкую женскую фигуру. В несколько быстрых невесомых шагов она вышла на свет и остановилась напротив капитана, поигрывая магическим посохом.

– Не так от магии ты защищен, как мыслишь себе, храмовник, – насмешливо проговорила гостья, поглядев на острие клинка. Хосек опустил меч и поднял бровь.

– Кто ты? – без сомнения, с полным правом вопросил он, обходя стол так, чтобы горящая свеча оказалась между ним и стоявшей в стороне женщиной. – Я не помню тебя среди отступников.

Гостья усмехнулась, делая шаг вперед. Храмовник вновь переместился так, чтобы между ними оставалось пламя свечи.

– Ужель меня не помнишь ты? Тебя узнала сразу я, увидев только. Как ты такого, забыть непросто. Сколько лет бы ни прошло.

Сэр Бьорн нахмурился, в неясном колеблющемся свете единственной свечи напряженно вглядываясь в красивое лицо той, что, усмехаясь полными губами, стояла напротив него. Одно за другим из глубин памяти проступили и ушли в небытие лица молодых крестьянок и юных магинь, припомнилась даже уже сильно подзабытая, полнотелая, еще нестарая горожанка, в доме которой пришлось заночевать на последней стоянке перед многолетним заточением в ферелденском Круге. Но этого именно лица – ни искаженного нечестивой страстью, ни перекошенного в гадливом, беспомощном страдании – он так и не припомнил. Капитан храмовников готов был поклясться перед Создателем, что никогда за всю свою греховную жизнь не держал в своих объятиях этой молодой женщины.

– Вспоминаешь не о том. Гораздо раньше мы встречались, чем стал обнимать женщин ты. Не узнал неужто? Припомни ночь, что изменила жизнь твою.

Некоторое время в комнате висела тишина. Ее прервал храмовник, непроизвольно издавший короткий выдох, явно свидетельствовавший о том, что он вспомнил, наконец, где мог видеть свою позднюю гостью.

– С чем ты пришла? – ничем, впрочем, больше не показавший своего волнения, он качнул мечом уверенно и спокойно. Отблеск огня пробежал по длинному широкому острию, на миг высветив выгравированный на лезвии знак Андрасте.

Молодая ведьма, что ребенком еще заманивала в болота на верную гибель целые отряды храмовников, сделала еще шаг вперед. Но капитан так же уверенно переместился за свечу.

– Не стоит, – спокойно предупредил сэр Бьорн, указывая глазами на огонь. – Я знаю ваши уловки. Разговор будет только так. Или убирайся.