Текст книги "Век Дракона. Пути Стражей (СИ)"
Автор книги: Александр Гарин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)
Айан вновь кивнул.
– Мы были там.
– Тогда вы должны были прочесть ее послание. Она направлялась в Боннамар. Если сейчас в Боннамаре потише – архидемон собирает тварей со всех Троп, и оттуда тоже, то два года назад там было не пройти силами всего Легиона. Боюсь, вы не разыщите даже костей. Это если удастся остаться в живых. Не уверен, потому что на ту сторону мы не ходили, но порождений тьмы там по-прежнему должно оставаться много. Даже слишком много для отряда численностью, как ваш. Пусть даже с вами магиня и... милосердные предки, откуда у тебя голем?
– Нашел в тейге. На карте моего проводника он помечен, как тейг Кадаш, – несмотря на то, что Кусланд догадывался о подобном, слова гномьего принца, все же, подпортили его и без того не веселое настроение. – Я догадываюсь, что там будет непросто. Но мне нужна армия гномов. А ее может выделить только король. Король Орзаммара.
– Это-то понятно, – с досадой согласился Эдукан, вновь погружая ложку в котел. – Просто то, о чем тебя попросил мой брат, почти невыполнимо. Я даже не знаю, как этому делу подсобить. Только ваших сил попросту не хватит.
Командор оглянулся на занимавшихся своими делами, и время от времени поглядывавших в их сторону легионеров.
– Не надейся, Страж, – понял его опальный принц. – Легион не станет тебе помогать.
– Даже зная о Море?
– Даже зная о Море, – гном пожал плечами. – Это для вас, наземников, Мор начинается, когда порождения тьмы выбираются наружу. А здесь, у нас, каждый день – это Мор. С драконом или без, Легиону все равно. Сейчас Кардол видит свою задачу в том, чтобы не допустить переправы тварей через мост. Подъем со дна пропасти есть только на ту сторону, поэтому единственный прямой путь в Орзаммар лежит через Боннамар. Кардол никуда не пойдет, пока здесь – эти порождения тьмы.
– А почему ты думаешь иначе?
Эдукан усмехнулся.
– Потому что в отличие от моих сородичей из Легиона, что уже умерли, я пока еще жив. И мыслю как живой. Оттого вижу и ставлю перед собой задачи куда обширнее одной-единственной, пусть и важной цели. Страж, хотя и осужденный на смерть, после своего приговора я пробыл в живых достаточно долго, чтобы увидеть больше, чем увидел бы за целую жизнь в стенах Орзаммара. Ты же видел это сам, – он обвел жестом пещеры вокруг. – Десятки и сотни поселений. Наших поселений, гномьих! Это все наши земли, а мы вынуждены ютиться и вырождаться в Орзаммаре, где боимся и нос высунуть наружу, за его стены. А ведь все то, что было, можно вернуть. Пусть не сразу. Но постепенно... возможно. Я видел, как сражаются легионеры. Будь у меня два-три таких Легиона... С нашей помощью вы остановите Мор. Но после мы, гномы, тоже можем обратиться за помощью. Если помочь Стражам теперь, неужели Стражи откажутся помочь после, да еще в деле, для которого и существует ваш Орден – в истреблении порождений тьмы?
Кусланд потер лоб, глядя, как вдалеке Кардол перестраивает своих гномов на мосту.
– Я в Стражах очень недолго, – проговорил он. – Но если мы сумеем победить Мор, сделаю все, что будет от меня зависеть для того, чтобы разделаться с тварями.
– Буду помнить об этих словах, – Эдукан одернул рукав выступавшей из-под доспеха рубахи. – И ты тоже о них не забывай. Но мне нужно от тебя еще кое-что.
Гномий принц пожевал губами.
– Я задумал очень много, Страж. Мы во многом могли бы помочь друг другу. Но для этого я должен возвратиться в Орзаммар. И вернуть себе... хотя бы отчасти мое имя и потерянные привилегии моего положения.
Кусланд его понял.
– В этом тебе потребуется моя помощь, – утвердительно пробормотал он.
– Все верно, – Дюран улыбнулся сквозь усы, и в его облике на несколько мгновений опять проступило что-то от Белена. – Когда вы отправитесь, я пойду с вами. Я – хороший воин, Страж, и помогу вам, чем смогу, на вашем пути.
– А взамен ты хочешь часть заслуг от нахождения останков Совершенной?
– И доставки их в Орзаммар, – с нажимом закончил опальный принц.
Он запнулся.
– Отчего ты улыбаешься, Страж?
Командор хмыкнул.
– Прости мои речи, если они тебя обидят, но вы с твоим братом Беленом очень похожи.
Эдукан махнул рукой.
– Нельзя нам не быть похожими. В отличие от Триана, мы с ним не только от одного отца, но и от одной матери.
Кусланд вытянул поджатую ногу.
– Позволь спросить у тебя еще кое-что, лорд Эду... Дюран.
– О том, что на самом деле произошло тогда в моей семье? – догадался тот. – Могу поспорить, слухи по Орзаммару ходят самые разные. Впрочем, я так часто рассказывал об этом товарищам из Легиона, что сам заучил эту историю почти наизусть.
Кусланд кивнул. Эдукан совсем вынул ложку из котла и положил ее рядом на камни.
– Как тебе, должно быть, известно, Страж, меня изгнали из Орзаммара за убийство моего старшего брата, Триана, при попустительстве батюшки, короля Эндрина и Совета деширов. Что ж, в этом все обвинения абсолютно справедливы. Я действительно убил брата собственной рукой.
Айан удивился. Из того, что он слышал в Орзаммаре, наиболее популярным был слух об оговоре принца Дюрана его братом Беленом и подкупе многих деширов на Совете, выносивших смертный приговор.
– В свое оправдание могу сказать, что у меня не было выбора, – Дюран отодвинулся от почти прогоревшего в уголь костра и взялся заново перевязывать свои пепельные – как у Белена – волосы. Я возвращался из... с Глубинных троп в сопровождении нескольких разведчиков, когда столкнулись с Трианом. Он поджидал нас в засаде. Разгорелся бой, во время которого мне пришлось убить брата. Я пытался разрешить дело миром, но он не слушал меня. Он был будто одержим злобой.
Дюран потер короткую бороду и разгладил усы.
– Когда все было кончено, мы отнесли тело брата в Орзаммар. Но там меня ждала неожиданность, – Эдукан невесело усмехнулся. Было видно, что и по прошествии долгого времени произошедшее гложет его. – Оба моих уцелевших разведчика в один голос обвинили в нападении на брата меня. Будто бы по моему приказу они были вынуждены атаковать Триана! И никто не обратил внимания на то, что делал сам Триан в той части Троп, где должен был проходить я с моими гномами. Без сомнений, мерзавцы были подкуплены.
Померив ладонью жар, идущий от углей, он вновь взял в руки ложку.
– Меня взяли под стражу. Отец даже не стал разговаривать со мной. Как видно, он сразу поверил чьим-то наветам. Я готов был оправдаться перед судом деширов, перед которым, как был уверен, мне вскоре предстояло предстать. Слово двух простых воинов против слова благородного – у меня были надежды на благоприятный исход дела. Однако и тут все вышло не так, как должно.
Кусланд бросил еще один взгляд на мост. Дракон по-прежнему не появлялся, но тревога не проходила. Очевидно, Кардол думал так же, не желая снимать усиленную охрану.
– Суда не было, – продолжил, тем временем, Эдукан, ладонью стирая усмешку со своего лица. – Точнее был, но быстрый и без меня. Сперва мне подумалось, что это происки сторонников Триана. Ведь Белен предупреждал меня о его недобрых помыслах.
– Твой старший брат злоумышлял против тебя? – еще более удивился Кусланд, отрывая, наконец, взгляд, от построений гномов. – Но к чему? Ведь он и так должен был сделаться королем. Или вы не ладили?
– Мы не ладили, – Дюран дернул плечами, в который уже раз погружая ложку в почти поспевшее варево. – И Белен не ладил. Никто не ладил с Трианом, но не в том дело. Ты, должно быть, не знаешь о наших обычаях, Страж. Король может назначить преемника. Но утвердить его должен Совет деширов. А, поскольку Триан, в силу недоброго характера, грубости и... да простят меня предки, недалекости действительно мало с кем мог поладить, у него было не так много шансов сделаться следующим королем.
– В отличие от тебя.
– Я прослыл хорошим воякой, – принц привстал, заглядывая в котел. – Меня любили в Среднем Орзаммаре, и многие из знати. Белен же был всегда популярен лишь среди простолюдинов и неприкасаемых. Поговаривали, что он якшается с охотницами за знатью и желает произвести какие-то неугодные предкам перемены. Да, следующим королем могли назначить только меня, и Триану было это сильно не по нраву.
Кусланд ощутил нечто, сходное с тем, что он чувствовал при разговоре с ученым гномом при входе в Орзаммар. Менее всего ему хотелось мешаться в гномью политику.
– Однако, возвращаясь к предмету нашей беседы, – вновь понял его Дюран. – Сторонникам Триана незачем было мстить мне после смерти предводителя. Ведь голова была уже отрублена. В то время как то, что происходило и продолжало происходить, выглядело так, будто оно было живо, живее некуда. Оба моих – моих! – разведчика в один голос дали лживые, порочащие меня показания. Судьи в один голос вынесли приговор, даже не дав мне, благородному принцу, возможности оправдаться. Что по нашим законам неслыханно. И, наконец, Триан очень вовремя оказался на моем пути, в полной убежденности в необходимости моей смерти. Зная Триана, он еще долго бы медлил, прежде, чем открыто напасть. Значит, что-то – или кто-то – побудило его так поступить. Кто-то мог быть очень убедителен. И тут я припомнил. Накануне начала моего похода Белен ведь меня предупреждал. О зломыслии Триана. Что могло помешать ему предупредить и Триана о моем?
– Судя по всему, Белен готовился ко всему этому не один год, – Кусланд устало убрал мокрые волосы со лба. – Тебе будет трудно с ним справиться, если захочешь вернуться в Орзаммар.
– Посмотрим, – Дюран поднял светлые глаза. – Сигрун возвращается. Что-то она быстро.
На этот раз гномка была без поножей. Быстрым шагом она направлялась прямо к сидевшим у котла мужчинам. Подойдя, она вновь отвесила шутливый поклон. Кусланд невольно улыбнулся в ответ.
– Ты почему ушла от нашей гостьи? – недовольный прерванной беседой, спросил Эдукан. Сигрун подняла брови и развела длинными, как у всех гномов, руками.
– «Вон пошла», – сказала мне она. Я и пошла.
– Ну, ты хоть устроила ее?
– В лучшем виде! Собрала три женских постели. Они почище, да и не понадобятся никому. Гостья отдыхает, – молодая гномка бросила взгляд на Кусланда, который, в отличие от принца, с облегчением воспринял ее приход, и смотрел почти с благодарностью. – Еще приказы? Может быть, Стражу чего-то нужно? Не стесняйся. Тут считают, раз я самая младшая, да еще женщина – то могу быть на побегушках.
Последнее гномка, против ожиданий, произнесла не с обидой, а весело. Легкость нрава была в натуре молодой легионерки. Это Айан понял сразу, поневоле подпадая под влияние ее харизмы. В обстоятельствах мрачности и тревоги такие природные качества, да еще у хорошенькой девушки, не могли не радовать глаз.
– Нет, благодарю, – он вновь улыбнулся гномке, поймав ответную улыбку. – Если моя спутница устроена, то мне больше ничего не нужно.
– Иди и будь поблизости, – Дюран мотнул головой в сторону дома. – Может, ей еще что-то понадобится.
– И пошел бы сам сторожить эту человеческую красавицу, – лицо Сигрун поскучнело, впрочем, ненадолго. – А я пока на Стража полюбуюсь. Никогда не доводилось видеть никого с поверхности, а в особенности – Серого Стража, да еще такого длинноногого!
Айан не выдержал и засмеялся. Сигрун незаметно подмигнула ему, с показной серьезностью глядя на угрожающе приподнимавшегося Дюрана.
– Иди, я сказал! – вид опального принца сделался довольно грозным, и девушка, фыркнув, и не особо торопясь, все же отправилась исполнять его распоряжение. – Вот же, – бросив недовольный взгляд на сей раз на запыленные сапоги Кусланда, пробормотал он. – Отчего это всем этим женщинам так нравятся длинноногие наземники?
– Кто знает, – издалека бросила через плечо, как видно, слышавшая его последние слова Сигрун. – Может, оттого, что у них длинные ноги?
– Смотри, Страж, Кардол возвращается, – Айан с некоторым усилием оторвал взгляд от самого отрадного зрелища во всей пещере – фигуры неунывающей гномки, и вновь поглядел на мост. Действительно, лысый гном, оставив у основания переправы через пропасть всего троих, в окружении прочих направлялся к лагерю. – Ну что ж, самое время. Еда поспела, пора и поужинать.
Глава 44
Глава 44
– ...не было бы счастья, да несчастье помогло, Страж, – спустя какое-то время позже делился слегка захмелевший Кардол, сидя рядом с Кусландом и время от времени пытаясь приобнять того за плечо. В честь приема нежданных гостей, гномы основательно потрясли собственные припасы, добавив к каше вяленое мясо, сыр и высушенную рыбу, к которой, однако, за исключением Огрена, никто из пришлых не притронулся, с подозрением относясь к способу ее приготовления. Ужин затянулся. Сидевшие тесно один подле другого прямо на земле легионеры оживленно переговаривались с наземными гостями. Появившиеся откуда-то три кувшина с гномьим элем еще более развязали языки.
– Так о чем я... а, да, Страж. Слушай, что говорю. Они там, деширы демоновы, то ли червей пережрали, то ли брагой оппились так, что не просохнуть, а только припасов нет уже три месяца. Три месяца – где это видано? И кому? Нам! Легиону Мертвых! Мы уж и мох глодали, и грибы собирали, и на нагов охотились, и тоннельника Сигрун чуть не сожрали – короче, чем только не занимались. А нам еще тварей бить. Вот как ты себе представляешь, а, Страж? Мы уж дважды отправляли ходоков за провиантом – ан нет жратвы, и как хочешь. Хочешь, камень ешь, хочешь ноги протяни. А потом твари... на приступ пошли. Раз, другой. После последнего раза мало не четыре сотни мертвяков моих пришлось отдать камню. И еды стало вдоволь. Еще надолго.
Кардол вновь приложился к кружке. На этот раз пил он воду.
– А если б не Дюран с его щитовой тактикой построений, так и вообще могли все тут лечь. И припасы порождениям тьмы бы достались. А все, мать их, долбанные лорды. Рекрутов в Легион не было столько же, сколько и задерживают поставки провианта. Дождутся, крысиная отрыжка, пока твари не подойдут к самому Орзаммару и не постучатся в ворота!
– Сколькими воинами обычно располагает Легион? – наученный опытом Орзаммара, Кусланд, несмотря на все уговоры и обиды хозяев, напрочь отказывался даже пригублять гномье пойло, в отличие даже от сидевшего по другую сторону от него Стена, которому, как видно, тоже время от времени требовалось ослабить постоянную настороженность. – Те, что здесь – это все ваши силы?
– Пора на пору не приходится, – Кардол пожал плечами, и взял из мисы ленту сушеного мяса. – Сам понимаешь, все время нужны новые легионеры, мы ж мрем, как мухи. Иной раз бывает до двух тысяч, а иной – едва нашкребется сотня. К Боннамару подходили силами четырех сотен, но, как видишь... Еще три отряда по два десятка на Тропах, далеко отсюда. Два зачищают короткую дорогу к Орзаммару, и еще один – разведывает прямой путь до Кэл Шарока. Ежели они еще, конечно, живы. Про то мы узнаем не раньше, как стронемся отсюда. А это еще не скоро. Не раньше, когда уберутся твари.
– Кэл Шарок? – Айан вежливо отстранил руку Кардола, все пытавшегося заставить гостя попробовать рыбку из подземных вод особого посола. – Это какой-то тейг?
Лысый предводитель Легиона хмыкнул, отправляя в рот отвергнутый гостем кусок.
– И чему вас только, наземников, учат? Кэл Шарок – это первая столица нашей империи. Он находится где-то под горами Охотничьего рога. Столицу оттуда убрали, когда наладили торговлю с Тевинтером. Вовсе уж незапамятные времена, а, Страж?
– А зачем Легиону бывшая столица? – понимая, что, должно быть, спрашивает нечто, должное быть сокрытым от чужаков, не смог сдержать любопытстсва Кусланд. К его удивлению, Кардол ответил спокойно, так, как не говорят о секретах.
– Так ведь это еще Эндрина приказ. Ты, видать, Страж, не знаешь, как оно все происходило. Тропы-то раньше были куда лучше заселены. Тейги, города... Мы успешно пережили Первый Мор, а уж прижало-то гномов во время Второго. Когда под Орзаммаром и вовсе сделалось жарко, Тристон, король тогдашний, и приказал завалить все подходы к нему. Еще в ту пору у нас был порох, слышь, ты, серый? – дотянувшись через Командора, лысый гном ткнул в плечо Стена, который хмуро разглядывал лежавший у него на ладони кусок оранжевого сыра. – Это было страшным решением. Хормак, Кэл Шарок, Гундаар – тогда связь с этими городами была потеряна, но пали ли они, наверняка никто не знал. Зато подорвать подходы к ним означало точно обречь их на смерть – ведь, в отличие от Орзаммара, никто из тех несчастных городов не имеет выходов на поверхность. Что не сделали твари, доделал бы голод. Орзаммар остался стоять только на предательстве своих собственных братьев-гномов. Оно не принято об этом говорить, ну да вы, Стражи, не из болтливых, а ты так и вовсе смертник, что решил идти в Боннамар. Тебе, мыслю, что можно сказать.
Он помолчал.
– Однако предки здорово подшутили над нами. Совсем недавно и вовсе случайно получилось выяснить, что из всех брошенных предками городов, Кэл Шарок выстоял. Хотя чего ему это стоило, страшно думать даже мне, Страж, а я свое еще в штольнях отбоялся. И все это время он жил, без выхода на поверхность, без сообщения со всем внешним миром, в постоянном окружении тварями. Эндрин пытался наладить отношения с тамошними лордами. Да только они вовсе не рады нас там видеть.
– И это еще мягко сказано, – подал голос сидевший через дерюгу с расставленными на ней закусками один из легионеров, длинная нечесанная борода которого была полуседой, ровно как и шевелюра на всклокоченной голове. – Иной раз можно подумать – гарлокам они рады больше, чем нам.
– А только нельзя этого так просто оставлять, – Дюран, что давно уже перестал есть, и оставался просто для компании, покачал головой, привычным жестом поглаживая короткую светлую бороду. – И мы не оставим. Разберемся с этим Мором, и... надеюсь, у нового короля, кто бы он ни был, хватит сообразительности бросить силы на восстановление связи с Кэл Шароком.
– Было б неплохо, – еще один легионер, молодой, темноволосый гном, все время напряженно прислушивавшийся к беседе, решил, наконец, вставить и свое слово. – Предки не простят, если не воссоединимся с давно потерянными братьями.
– При том, что сами предки это же и устроили, – вполголоса, больше сам для себя, пробормотал Зевран, которого за Стеном было не слышно и не видно.
– Ну, это – дело не сейчасное, – наблюдая, как снявший с шеи амулет с символом Андрасте Страж, перебирает его изгибы, заметил Кардол. – А пока, други, может, восславим предков доброй гномьей песней? Покажем наземникам, что гномы – не только рудокопы да кузнецы, и что не у одних только людей да эльфов есть песнетворцы!
– О, да, песнетворцы гномов – большая редкость, – опять проговорил, и опять – вполголоса, Зевран. – Это стоит послушать.
Однако, дальнейшее не оставило следа от его глумливого настроения. Посерьезневшие легионеры, как один, отставили пищу и кружки, сделавшись напряженнее и суровее. По построжевшим бородатым лицами было видно, что готовившееся прозвучать перед гостями имело для гномов куда большее значение, чем обычные застольные песни и баллады. Дюран начал первым. Голоса его соратников, сперва нестройные, с каждым новым словом делались крепче и сильнее, точно песня была не песней, а частью ритуала, что сближал их, объединял, заставляя чувствовать частью единого целого своего народа.
Где с небесами роднится земля Грозами хмур небосвод, В теле горы край с людьми не деля Гномий живет там народ.
Воздух горяч в наших залах чудных, Лава и камень кругом, Не светит светил ни дневных ни ночных В темный суровый наш дом.
Вздрогнет гора, и нарушится свод Но не пугается гном, Твердо, умело он грот подопрет В справном уменьи своем.
В жарких плавильнях работа кипит, Реки металла текут, Сплавы бурлят и порода шуршит, Тяжек почетный наш труд.
Стук молотков, и мехов громкий сип, Кузен чудных мастерство Люди с наземья – и те признают, Гномье – прочнее всего!
Нас порождения тьмы не страшат, Что для наземников – Мор, Гному привычно – ни шагу назад Тварям дается отпор.
Тихую жизнь и беспечность детей, Мирный наземников сон, Эльфов, косситов, и нравных людей Мертвых хранит Легион.
Тварей удержим на Тропах своих, Наземь не выйдет никто. Храброе войско из гномов одних Насмерть дерется с врагом.
Крепок, суров наш Орзаммар, Гномов последний оплот, Но уж готовим ответный удар Тварям конец настает!
Кончится время раздоров и смут, Гномы дождутся гостей, Скоро наземники помощь пришлют Чудищ разбить поскорей.
Эльфийские стрелы, людские мечи Будут подспорием нам, Выжжем огнем порождения тьмы Нужно стеречься врагам!
Отзвучавшая последняя строка гномьей песни застала хозяев Подземья, и их гостей сидевшими один подле другого в молчаливой задумчивости. Слова, пусть грубые и нескладные, были пропеты с чувством, которое трудно было бы предположить в суровых детях Камня, в особенности – бывших преступниках, обреченных на смерть. Окончание песни произвело наиболее сильное впечатление на Кусланда. Прозвучавшая для его разумения надежда народа гномов не смогла оставить его безучастным.
– Я сделаю все, что смогу, чтобы побудить Стражей оказать помощь Орзаммару в походах на Тропы против порождений тьмы, – тверже прежнего пообещал он. – У вас есть мое слово.
– Благодарю, Страж, – за всех ответил Кардол, вновь беря в одну руку – кружку, а в другую – ломоть сыра. – Для нас...
Заслушавшись легионера, Айан пропустил резкое движение воздуха у своей руки. Мигом впустя резкий рывок и боль в пальцах заставили его с изумлением отметить, что амулета Андрасте, подарка матери, который даже Джарвия не стала снимать со своего пленника, в руках у него больше нет. Вскочивший Командор успел заметить отбежавшего на несколько шагов голенастого хищного пещерного обитателя с хоботом вместо головы, что заканчивался кругом острейших зубов. И теперь из этих зубов свисал принадлежавший Кусланду амулет.
– Это тоннельник Сигрун, – ухмыльнулся Кардол, жестом успокаивая расхохотавшихся над зрелищем гномов. – Тоннельники, видишь, отчего-то баб жалуют. Мужу приручать такую тварь бесполезно, только зазря пальцы терять. А женщин, даже девок больше, они любят. Этот еще и таскает ей всякое барахло. Сигрун-то за воровство к нам угодила. Небось, нравная тварь попалась, аккурат по натуре хозяйки, – он протянул в сторону напряженно замершего зверя кусок мяса. – Эй, как там тебя... иди сюда. На. На!
Тоннельник вытянул длинный хобот. Потом, словно передумав в последний миг, отпрыгнул назад. Кардол в сердцах швырнул мясо обратно в мису под новый взрыв хохота легионеров.
– Сигрун! – гаркнул он. Тоннельник шарахнулся, отбегая еще и бездумно пережевывая металл цепочки. Однако, та, которую звали, не появилась.
– Она, наверное, у наземницы, – предположил лысый гном, поворачиваясь к тоннельнику спиной. – Не обессудь, Страж. Лови его сам. У тебя – самые длинные ноги в этой пещере. Справишься.
– Тебе помочь? – поинтерсовался Зевран, покусывая губу, чтобы не улыбаться, и глядя, как огромный Командор подкрадывается к напряженно следящему за ним довольно мелкому тоннельнику.
– Сиди, – решил Кусланд, кидаясь вперед. Однако вспугнутый тоннельник вывернулся из протянутых рук наземника и довольно резво бросился куда-то за развалины. Выругавшись сквозь зубы, Айан побежал за ним.
Глава 45
Глава 45
Несмотря на то, что на нем не было доспеха, угнаться за юркой тварью оказалось непросто. Дважды Айан почти поймал тоннельника, грянувшись в прыжке о камень, но тот всякий раз уходил в сторону, либо высоко подпрыгивал, словно издеваясь. Дарить ему амулет матери Кусланд не хотел, но и ловить быстрого зверя с курицу размером в полутьме среди скал и развалин было тяжело и неудобно. Спустя какое-то время, отбежав от лагеря легионеров на довольно приличное расстояние, Айан готов был уже сдаться и, прекратив преследование, идти назад и требовать возвращения своего имущества у Сигрун, в надежде, что хозяйка сумеет призвать к порядку своего зверя. Останавливало лишь то, что к тому времени амулет мог быть безвозвратно потерян среди скал, и в таком случае найти его удастся разве что хорошо натасканному мабари.
Создатель, однако, снизошел к его отчаянному положению. Взопревший, со сбитым дыханием и злой, вслед за тварью Айан протиснулся в узкий проход в теле горы, который неожиданно привел его в средних размеров каменный мешок, из которого был только один выход. На мгновение Кусланд мысленно возликовал, окрыленный близким счастливым исходом своей нелепой погони. Однако мигом спустя раздавшийся совсем рядом от него девичий взвизг заставил его крупно вздрогнуть от неожиданности и испуга.
Место, куда привел его тоннельник, наверняка, образовалось из какого-то сдвига горы, потому что пол прорезывали широкие и глубокие трещины, а сами стены казались созданными от сколов огромной киркой. В дальнем конце каменного мешка едва слышно журчала вода, образуя, как успел заметить Кусланд, словно бы малую чашу в полу, где она собиралась перед тем, как срываться в одну из расщелин. От воды шел пар. По щиколотку в ней стояла низенькая девушка. В одной из своих длинных рук девушка держала ковш, во второй – мокрую тряпку, которой, по-видимому, обтиралась до внезапного появления незванного гостя.
Не обращая внимания на испуганную молодую гномку, и ошарашенного человека, злосчастный тоннельник бросился к сложенной у воды одежде и попытался зарыться в нее по самый куцый хвост. Выпущенный из пасти амулет отлетел далеко в сторону и исчез в одной из расщелин в полу. Миг спустя оттуда раздался легкий стук металла о камень.
– Отвернись, сейчас же! – еще раз, уже понятными словами выкрикнула гномка голосом Сигрун, полуотворачиваясь сама и прикрывая одной рукой грудь, другую – прижимая к бедрам. Айан поспешно развернулся, раздираемый сразу двумя желаниями – рвануться к расщелине, в которую упала дорогая ему вещь, и, напротив, броситься вон из пещеры, смущенный видом обнаженного девичьего тела так близко от себя и завороженный им одновременно.
Впрочем, Сигрун пришла в себя куда быстрее наземного гостя. Спустя несколько мгновений, она уже выходила из-за спины Айана, одетая в чистую, но грубую мужскую рубаху, явно с чужого плеча, скрывавшую ее тело почти до колен.
– Вот скажи, ты зачем сюда прибежал? – кутаясь в накинутый на плечи кусок полотна, по-видимому, служивший ей полотенцем, с непритворным возмущением спросила девушка, румянец на щеках которой можно было рассмотреть даже в полутьме. – Разве я не могу хоть ненадолго избавиться от всех вас, и справить свои дела? Если я живу в компании мужчин, то это не значит, что от меня должно пахнуть так же!
Айан открыл рот, закрыл, закусил губу и ткнул пальцем в разворошенную ношенную одежду молодой гномки, что все еще шевелилась из-за возившегося в ней тоннельника.
– Твой зверь унес мою вещь, – стараясь не обращать внимания на облепившую тело девушки мокрую ткань, Кусланд смотрел на торчавший из-под плаща куцый хвост вороватой твари. – Пришлось его ловить. Не знал, что он приведет меня к... тебе. Я... не хотел мешать.
– Ааа, так это Нюхач виноват, – разом подобрев и даже смутившись, Сигрун вдруг тихо свистнула, и тоннельник, перестав прятаться, подбежал к ней, высоко взбрасывая голенастые ноги. – Ну-ка, где то, что ты утащил? Фу, как неловко получилось. Разве можно воровать... у Серых Стражей?
С трудом удержавшись, чтобы не пнуть зверя ногой, Кусланд кивнул в сторону расщелины.
– Мой амулет улетел туда. Есть у тебя, чем присветить?
Спустя короткое время он уже лежал животом на краю расщелины, подсвечивая прихваченным девушкой из лагеря факелом и вглядываясь в полумрак. Сигрун присела рядом и вгляделась тоже.
– Вот он!
Отдав факел в руки гномки, Айан как мог глубже сполз в каменную щель, пытаясь подцепить пальцами цепочку своего амулета, который упал на крохотный выступ и при одном неверном движении мог соскользнуть туда, откуда его было бы уже точно не достать. После нескольких бесплодных попыток, Кусланд отступился и, отползя от края, сел, отряхивая поддоспешный нательник. Сигрун присела рядом, с сочувствием поглядывая в его огорченное лицо.
– Слушай, Страж, ты не расстраивайся. Давай я попробую достать. Руки у меня длинные. Можно даже и пониже сползти, если ты... ну... подержишь меня. А то ведь, если упасть туда, да еще вниз головой – косточек будет не собрать. Что думаешь? Сделаем?
– Меча у тебя нет, поддеть? – Кусланд с сомнением оглядел руки гномки, хотя действительно, длиннее человеческих, но все же вряд ли длиннее его собственных. – Как же мне тебя подержать?
– Меча нет, есть топор, – Сигрун мотнула головой назад, на ворох своих вещей. – Но им не поддеть. Может быть, мне, в самом деле, сбегать в лагерь за мечом? Я мигом!
– А если к тому времени упадет? – Айан еще раз оглядел фигуру гномки. Та поймала его взгляд и усмехнулась.
– Ты, Страж, не бойся. Руки у меня половчее твоих. Вот, гляди, – она протянула ему раскрытую ладонь. На этой ладони, широковатой, как у всех гномок, но с тонкими, гибкими пальцами, лежали три красивых разноцветных камня – два из них Айан нашел на Тропах и один вынес из лаборатории бывшего хозяина Шейлы. Кусланд схватился за собственный карман и едва сдержал бранное слово – он был пуст. Сигрун опустила глаза, одновременно пожимая плечами.
– Так что, Страж? Будем вытаскивать твою вещицу? Если нет, то вставай да иди отсюда, у меня тут еще дела, которые тебе видеть не обязательно. Если, конечно, ты не любишь смотреть на стирку грязного белья.
– Давай, – решился Кусланд, забирая и вновь пряча свои сокровища. Сигрун огорченно цыкнула щекой, но все же легла чистой рубахой на живот на край расщелины.
– Крепко держи меня, Страж, – она улыбнулась напоследок и скользнула в яму так легко, как, казалось, нельзя было бы ожидать от гномки. Айан едва успел схватить девичьи ноги под коленями. Впрочем, все длилось только несколько мгновений. Немыслимым образом извернувшись, Сигрун выпрямилась, перекатываясь от каменной трещины. В ее пальцах тусклым металлом блеснул амулет Айана.
– Ну и сильнющие у тебя руки, – она растерла кожу в тех местах, где ее сжимали пальцы Кусланда. – И совсем не обязательно было тискать до синяков.
Приподнявшись на коленях, Айан взял цепочку с символом Андрасте из рук молодой гномки. Сигрун ободряюще улыбнулась, отпихивая ногой хобот сунувшегося было опять тоннельника.
– Спасибо. Ловко у тебя получилось, – Кусланд повесил амулет обратно на шею и уперся руками в колени. Подниматься ему отчего-то не хотелось. Сигрун, впрочем, тоже не торопилась отойти, сидя рядом, и ниже натягивая рубаху.
– Это что, – она улыбнулась и потерла лоб. – Ты не видел крыши лотка над прилавком, на котором пекарь раскладывал свою выпечку. Нужно было вскочить, свеситься, схватить булку, спрыгнуть вниз и убежать до того, как бы он кликнул стражу. Вот это – было сложно. А если есть время примериться и поблизости ни одного стражника – достать такую крупную побрякушку – легче легкого.
