Текст книги "Зимняя война 1939-1940. Политическая история"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Олли Вехвиляйнен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)
Отстраненная позиция Германии
В начале второй мировой войны Германия стремилась к наращиванию своих сил для достижения быстрой победы над западными державами до того, как те успеют достаточно вооружиться. Первоначально Гитлер намеревался развернуть наступление на Западе осенью 1939 г., но затем по ряду причин перенес его на весну следующего года. В феврале 1940 г. в подготовке этого наступления начался новый этап. На основе одобренного Гитлером так называемого серпоразрезающего плана направление главного удара должно было проходить через Арденны с выходом к побережью Ла-Манша и расчленением войск союзников, находившихся в Северной Франции. Для этого наступления были сосредоточены мощные сухопутные и воздушные силы. В то же время германское руководство следило за британской активностью на побережье Норвегии. Поскольку западные державы собирались направить экспедиционный корпус в Скандинавию под видом помощи Финляндии, Германия решила их упредить. 1 марта Гитлер отдал приказ о подготовке операции «Везерюбунг», целью которой являлась оккупация Дании и Норвегии.
Западные державы в начале войны избегали решающего сражения с Германией, пытаясь ослабить ее путем экономической блокады. Германия сумела свести на нет последствия этой экономической блокады, используя сырьевые ресурсы Северной и Восточной Европы, а также Советского Союза. В сентябре 1939 г. Германия и СССР достигли в принципе взаимопонимания по экономической программе, согласно которой из СССР предусматривались поставки Германии сырья, а с немецкой стороны – промышленной продукции и вооружения57.
Политическое взаимопонимание с Германией дало возможность Советскому Союзу осуществить свои планы в Польше и в бассейне Балтийского моря. Германия в свою очередь надеялась, что СССР поддержит ее поставками сырья в войне с Францией и Англией58. В последующих переговорах скоро возникли, однако, трудности, причиной которых были прежде всего разногласия по вопросу о том, каким образом Германия сможет сбалансировать товарообмен. Наконец, Риббентроп обратился к Сталину, указывая, что этот вопрос имеет не только экономическое, но и политическое значение. Сталин принял во внимание соображения, представленные Риббентропом59. 11 февраля 1940 г. между Германией и Советским Союзом был подписан новый экономический договор. В соответствии с ним СССР обязался поставить Германии до мая 1941 г. сырьевых материалов более чем на 600 млн. рейхсмарок, в том числе 1 млн. т. фуражного зерна, 900 тыс. нефти, 500 тыс. т. фосфатов и 500 тыс. т. железной руды. Взамен он получал из Германии военные материалы, машины и каменный уголь, но эти поставки должны были быть осуществлены до августа 1942 г.60Договор был весьма выгодным Германии. Исходя из стратегических и экономических соображений, она в то время избегала осложнений с Советским Союзом.
Война между СССР и Финляндией представляла для Германии как выгоду, так и помеху. Очевидно, что она наносила ущерб ее военной экономике, ограничивая возможности СССР осуществлять в Германию необходимые поставки61. Торговля между Германией и Финляндией прервалась вовсе. Это было вызвано блокадой Финского побережья, впрочем так же как и требованием немцев к Финляндии оплачивать зарубежные заказы валютой. Немецкие поставщики не могли в тех условиях доверять ее платежеспособности. Финны, однако, считали, что занятая немцами позиция находилась в явном противоречии с существовавшим договором. Они прекратили снабжать их важной для германской военной экономики медью из-за отказа Германии поставлять им в обмен оружие. Переговоры о товарообмене между Германией и Финляндией начались в Стокгольме лишь 13 февраля 1940 г. В результате было достигнуто соглашение, по которому Германия предоставила Финляндии 10 млн. рейхсмарок в счет оплаты поставок, а финны, со своей стороны, возобновляли экспорт меди в соответствии с прежним договором62.
Война между Советским Союзом и Финляндией была выгодна для Германии, поскольку она ограничила возможности вмешательства советского правительства в сферу своих интересов на Балканах. В секретном дополнительном протоколе к договору о ненападении, подписанному 23 августа 1939 г., Бессарабия была включена в сферу интересов Советского Союза. Пока СССР был связан войной с Финляндией, ему было не до Бессарабии63. Шведский посланник в Берлине А. Рихерт сообщал 5 февраля в Стокгольм, что в связи с заинтересованностью Германии в поставках сырья с Балканского полуострова, положение там будет оставаться спокойным. Чем дольше обстановка на финском фронте оставалась неизменной, тем выгоднее было бы для Германии, поскольку Советский Союз был связан и не мог напасть на Румынию. Поражение Финляндии все же не устраивало Германию, поскольку на следующем этапе ей пришлось бы начать действия, направленные на возвращение Северу мира64.
В начале января надежда финнов на то, что в ходе переговоров с Германией удастся склонить ее к роли посредника в интересах окончания войны с СССР, развеялась из-за отказа Гитлера. Германский посланник в Хельсинки Блюхер все же надеялся, что его правительство сможет каким-то образом способствовать достижению мира. В конце января он отправился в Берлин. В то же самое время германский посол в Москве Ф. Шуленбург также находился в Берлине. Возникло предположение о том, что Германия вынашивает какие-то посреднические замыслы. Советский посол в Берлине запросил у статс-секретаря Вайцзеккера, каково его отношение к этим слухам, и получил ответ, что одновременное пребывание Шуленбурга и Блюхера в Берлине – лишь простое совпадение65. Это подтверждается тем, что Блюхер вынужден был ожидать две недели, прежде чем был принят Риббентропом.
Рейхсминистр иностранных дел нашел, наконец, 12 февраля время для посланника в Хельсинки – через день после того, как между Германией и Советским Союзом был подписан экономический договор. Он разъяснил, что Гитлер не выступит в качестве посредника между Финляндией и СССР до тех пор, пока этого не пожелает Москва. Риббентроп поручил посланнику тайком выяснить, с какими условиями финляндское правительство может согласиться, если последует предложение о посредничестве. Посланник считал, что это трудно сделать. Со своей стороны он предложил организовать какому-нибудь пользующемуся доверием Москвы финну, например, Паасикиви, встречу в Берлине с одним из советских представителей. Риббентроп дал посланнику разрешение высказать эту идею в Хельсинки, чтобы Таннер затем смог обратиться в Берлин с просьбой выяснить, желает ли Москва такой встречи66.
17 февраля Блюхер посетил в Хельсинки Таннера, который не проявил большого интереса к упомянутому предложению. Из разговора с Блюхером он уяснил, что выступить в роли посредника Германия не желает. К тому же условия Советского Союза были ему уже известны67. Несколькими днями ранее Таннер публично опроверг слухи, касавшиеся посреднической деятельности Германии в таких выражениях, которые в немецком посольстве в Хельсинки сочли грубостью68. Паасикиви все же желал выяснить, что стояло за предложением Блюхера. Он подчеркивал, что не Швеция, а Германия может помочь Финляндии. Если Финляндия откажется от такого предложения, то Германия может ее осудить за это. Таннер и Рюти высказывали другие опасения: использование берлинского пути может привести к осложнению отношений с западными державами. Однако в конечном счете они склонились к тому, что Таннер в том случае, если дальнейшие переговоры с Блюхером не дадут результатов, будет просить Гюнтера о посредничестве69. К тому времени Блюхер получил из Берлина указание лишь выслушивать финнов и не внушать им обманчивых надежд. Так что состоявшаяся 20 февраля новая беседа между Таннером и Блюхером оказалась бесполезной70.
Риббентроп в разговоре с Шуленбургом (об этом позднее посол рассказал шведскому посланнику) выразил надежду на скорое окончание войны между СССР и Финляндией, отметив, что не в интересах Германии, чтобы русские овладели Финляндией. Тем не менее Германия не могла взять на себя роль посредника без того, чтобы ее попросили об этом71. Поражение Финляндии или ее полная зависимость от Советского Союза, конечно, были нежелательны Германии. Не в ее интересах было и то, что Финляндия могла обезопасить себя с помощью западных держав и стала бы их союзницей. Поэтому Риббентропа вначале и привлекала идея посредничества Германии, но затем ему стало ясно, что Советский Союз этого не желает. Официальную позицию Германии в отношении Финляндии в период зимней войны определяло стремление избежать противоречий с Советским Союзом. «Нам необходимо проводить холодную как лед политику», – разъяснил Блюхеру рейхсминистр иностранных дел72.
В середине февраля в Берлин прибыл бывший премьер-министр Финляндии Т. Кивимяки. Статс-секретарь Вайцзеккер получил от Риббентропа разрешение принять гостя. Задача Кивимяки заключалась прежде всего в том, чтобы выяснить отношение к выдвигаемому шведами утверждению, согласно которому Германия серьезно предостерегает Швецию по поводу направления войск в помощь Финляндии. Вайцзеккер опроверг эти сведения и заявил, что Германия будет оставаться нейтральной в войне между Финляндией и Советским Союзом до тех пор, пока западные державы не вмешаются в нее, направив в Финляндию войска. Затем, отвечая на вопрос Кивимяки о возможности посредничества Германии, Вайцзеккер сказал, что об этом слишком рано говорить73. Во время этой поездки Кивимяки встречался также с Герингом, который советовал Финляндии достигнуть мира на любых выдвигаемых условиях. Территории, которая она теперь утратит, могут быть возвращены обратно позднее74, заявил Геринг. По возвращению в Финляндию Кивимяки побуждал правительство к заключению мира.
Таннер просит о посредничестве Швецию
20 февраля сразу после встречи с Блюхером Таннер через Эркко направил Гюнтеру просьбу, чтобы тот сообщил советскому правительству о намерении финляндского правительства прибегнуть к предлагаемой западными державами помощи. Это могло бы повлечь за собой превращение конфликта между Финляндией и Советским Союзом в часть мировой войны. Тем не менее правительство Финляндии, основываясь на полученных ранее сведениях из Москвы, готово к достижению мира на условиях, которые, возможно, удовлетворят советское правительство. Таннер, видимо, имел в виду те условия, которые Коллонтай передала Гюнтеру 12 февраля. Он надеялся на то, что его сообщение будет передано советскому правительству шведской стороной и поможет ускорить начало переговоров в Стокгольме между уполномоченными представителями двух государств. Эркко сообщил Гюнтеру, что правительство Финляндии теперь готово отказаться от Ханко. Однако об этом русским будет объявлено не сразу75.
Таннер просил затем у Швеции выступить посредником на переговорах, предварительно согласовав этот вопрос с Рюти, Паасикиви и Вальденом, но не имея полномочий от правительства. Согласно воспоминаниям Таннера, он, Рюти и Вальден решили втроем, что при опасном положении можно обещать отказ и от Ханко76. На основе шведских источников и писем Эркко можно заключить, что обращение к Гюнтеру имело место 20 февраля, а не 21-го, как представлялось на основе воспоминаний Таннера77. Утром 21 февраля Таннер первый раз обсуждал условия мира с парламентской комиссией по иностранным делам. Парламент до этого был в стороне от дел, находился в эвакуации в Каухайоки и только недавно возвратился в Хельсинки.
Министр иностранных дел осторожно разъяснил, что в правительстве придерживаются такого мнения, что стремление к миру необходимо всячески поддерживать. В действительности же правительство еще не определило своей позиции в этом деле. О советских предложениях Таннер упомянул, имея в виду уступку п-ва Ханко, но умолчал о требованиях, касавшихся перешейка и территорий северной части Приладожья. Он хотел знать позицию комиссии: следует ли добиваться мира на условии, что п-ов Ханко придется уступить, и согласиться на более тяжелые условия, чем в ноябре? Из членов комиссии двое – аграрий У. Кекконен и коалиционер Я. Икола – решительно выступали против достижения мира на таких условиях. Аграрий А. Кукконен склонялся к обращению за помощью к западным державам, но хотел отсрочить такое решение. Четыре члена комиссии были готовы к достижению мира даже ценой жертв78.
Таннер обратился к комиссии по иностранным делам парламента в обход правительства, так как ожидал от него противодействия. Тем самым он рассчитывал получить полномочия продолжать переговоры. Его настойчивое и нетерпящее возражений поведение впоследствии осудил Ниукканен, сказавший, что Таннер вел мирные переговоры как торговец коммерческого предприятия. Самоуверенность Таннера объяснялась тем обстоятельством, что война не могла вестись без поддержки социал-демократов. Но вместе с тем мира нельзя было заключить без аграриев и правых. Это ограничивало возможности Таннера. В деле, касавшемся "постыдного мира", требовалось единогласие. Социал-демократы ни в коем случае не желали брать на себя всю ответственность.
Мирные условия Советского Союза
Министра иностранных дел Швеции не требовалось дважды просить быть посредником в достижении мира. Гюнтер был крайне озабочен поступавшими из столиц западных государств сообщениями о подготовке к интервенции на Север. За день до того, как Эркко передал просьбу Таннера, Гюнтер получил донесение шведского посланника в Париже, согласно которому западные державы готовились высадить войска в норвежские порты и, возможно, в Гетеборге, а также транспортировать их в Финляндию через Швецию и Норвегию. К донесению была приложена записка военного атташе, из которой следовало, что войска хорошо подготовлены для операции по десантированию. Начало отплытия судов с десантом ожидается в конце февраля79. В полночь 21 февраля из Стокгольма была направлена телеграмма новому посланнику Швеции в Москве В. Ассарссону, в которой ему поручалось как можно быстрее сообщить Молотову о просьбе Таннера80.
Ассарссон прибыл в Москву 20 февраля. Вечером того же дня его принял Молотов. Следуя ранее полученным указаниям, Ассарссон заявил, что расширение конфликта между Финляндией и СССР невыгодно ни Швеции, ни Советскому Союзу. Шведскому правительству становится все труднее противостоять росту профинляндских настроений среди общественности страны. Оно надеется на успех переговоров между Финляндией и Советским Союзом и выражает готовность передать предложения советского правительства в Хельсинки. В ответ Молотов осудил правительство Финляндии за крайне враждебную позицию по отношению к СССР, поскольку оно под давлением Англии и Франции готово превратить страну в антисоветский плацдарм, отвергнув прошлой осенью умеренные предложения советского правительства. Теперь СССР в интересах своей безопасности требует больших уступок. По просьбе Ассарссона Молотов зачитал новые условия: Карельский перешеек, включая Выборг, территория северной части Ладожского озера, а также п-ов Ханко должны отойти к СССР. Таковы минимальные условия Советского Союза. В случае продолжения войны условия могут быть более жесткими. Советское правительство готово обсудить договор с Финляндией и Эстонией о совместной обороне Финского залива. Молотов заявил, что эти условия можно довести до сведения хельсинкского правительства. В ходе беседы народный комиссар особо подчеркивал, что требования Советского Союза ни в коей мере не угрожают безопасности Швеции. Затем он затронул вопрос об Аландских островах: "Принимая во внимание интерес Швеции к вопросу о Ботническом заливе и Аландском архипелаге (особенно его северной части), советское правительство может помочь Швеции в этом деле". В шведских и российских источниках в этом вопросе существуют расхождения. Согласно шведскому документу Молотов высказал пожелание шведскому правительству по "Аландскому вопросу". В то же время Ассарссон, исходя из полученных указаний, сообщил Молотову, что правительство Швеции "на данный момент" не готово обсуждать вопрос об Аландских островах81.
Получив 21 февраля телеграмму от Гюнтера, Ассарссон на следующий день посетил Молотова, который уже располагал сведениями о согласии Финляндии на условия, переданные через Коллонтай 12 февраля. Молотов уточнил эти условия, сказав, что к СССР должна отойти также Сортавала, чтобы новую границу привести в соответствие с установленной в 1721 г. Ништадским миром, или иначе – с границей времен Петра Великого. На старой карте он показал Ассарссону, где эта граница проходила. Выдвинутые условия – минимальное требование, необходимое для безопасности Ленинграда. По поводу них советское правительство не намерено торговаться. Интервенция западных держав Молотова не беспокоила. Для ведения мирных переговоров необходимо, чтобы финляндское правительство предварительно одобрило выдвинутые условия. Нарком повторял несколько раз, что позднее условия будут более жесткими. Замечание Ассарссона, что условия являются и так тяжелыми, Молотов отверг. Не Советский Союз хотел войны, в которой его войска пролили много крови, заявил он. Причина ее – в упрямстве финнов. Теперь же остается лишь сожалеть о том, что произошло, и не допустить повторения. Таннер же, по словам Молотова, был известен как английский агент82.
Условия, которые 12 февраля сообщила Коллонтай, не были "достаточно конкретными", продолжал народный комиссар. В дальнейшем, однако, выяснилось, что он сам дал указание Коллонтай довести до сведения Гюнтера и Кута эти же условия. В них не упоминались Выборг, Сортавала и граница Петра Великого. В Финляндии много размышляли о том, соответствовали ли условия, выдвинутые 20 и 22 февраля, первоначальным целям СССР, которые по тактическим соображениям были доведены до сведения финнов не полностью, или же они, возможно, ужесточились после того, как была прорвана главная финская оборонительная линия и у Финляндии укрепилась готовность к переговорам83. Или, как впоследствии утверждал Таннер, если бы Финляндия раньше склонилась к миру, то получила бы более легкие условия? Введенные в оборот источники не позволяют еще с какой-либо уверенностью ответить на этот вопрос. Во всяком случае представленные Молотовым 20 и 22 февраля условия во многом напоминают «программу максимум» советского руководства в начале октября 1939 г., когда начались переговоры с Финляндией.
Советское правительство направило мирные условия также в министерство иностранных дел Англии с просьбой передать их финнам. Лондон ответил отказом, сославшись на тяжесть предъявляемых условий. Форин Офис рекомендовал представить их финнам напрямую84. Англия совместно с Францией завершала подготовку экспедиционного корпуса для отправки в Финляндию. Естественно, это плохо совмещалось с мирным посредничеством.
1 Российский государственный военный архив. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 233. Л. 138–139.
2 Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 527. Л. 31–33.
3 Kansallisarkisto. Tannerin kokoelma 4. Tanner Erkolle 21.1.1940. (Далее: КА).
4 Ibid. Tudeerin kokoelma. Muistiinpanoja hallituksen ulkoasianvaliokunnan kokouksesta 29.1.1940; Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 29.1.1940. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 29.1.1940.
5 Utenriksdepartementet. Oslo. HP1Af 709. Kempffin raportti 29.1.1940. (Далее: UD).
6 К A. Mannerheimin kokoelma 607. Mannerheim Rappelle 30.1.1940
7 Ibid. Tannerin kokoelma 4. Tanner Erkolle 30.1.1940.
8 Ibid. Rytin kokoelma 10. Rytin paivakirja 2.2.1940; Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 2.2.1940; Mannerheimin kokoelma 670. Waldenin muistiinpanoja keskustelusta Rytin kanssa 2.2.1940.
9 Ibid. Tannerin kokoelma 27. Sahkeet 3.2.1940 Pariisiin ja Lontooseen; Nevakivi J. Apu, jota ei pyydetty. Hels., 1972. S. 142; Haikio M. Maaliskuusta maaliskuuhun. Porvoo, 1976. S. 141.
I 0 KA. Tannerin kokoelma 4. Tanner Erkolle 21.1.1940.
11 Ibid. Tannerin kokoelma 27. Tannerin muistiinpanoja 30, 31.1.1940; Paasikivi J.K. Toimintani Moskovassa ja Suomessa, 1939–1941. Porvoo-Hels., 1958. S. 146–147; Tanner V. Olin ulkoministerina talvisodan aikana. Hels., 1951. S. 206–207.
12 UD. HP1 Af Bihang. S. 6.
13 KA. Tannerin kokoelma 4. Tanner Erkolle 30.1.1940.
14 Архив внешней политики Российской Федерации Ф.059а. Л. 14, 15. (Далее: АВП РФ).
15 UD. HP1 Af Bihang. Guntherin muistiinpano keskustelusta Kollontain kanssa 31.1.1940; АВП РФ. Ф. 06. On. 02. П. 25. Д. 318. Л. 11–13.
16 UD. PHI Af Bihang. S. 60. Guntherin muistiinpano 2.2.1940; Ulkoasiainministerion arkisto. 109 Gl. Erkko Tannerille 2.2. 1940. (Далее: UM).
17 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistinpano. 4.2.1940.
18 UM 109 G 1: Erkko Tannerille 3.2.1940; Коллонтай А. «Семь выстрелов» в зимней войне 1939 г. // Международная жизнь. 1990. № 1.
19 АВП РФ. Ф. 059а. Л. 21–22.
20 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpano 5.6.1940; International Affairs. 1970. № 1. (Kollontain paivakirja 5.2.1940); Tanner V. Op. cit. S. 232–233.
21 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 5–6.2.1940; Tanner V. Op. cit. S. 210,213,228–237.
22 KA. Paasikiven kokoelma 26. Paasikiven muistiinpanoja 2.2.1930.
23 АВП РФ. Ф. 059а. Л. 26.
24 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpano 5–6.2.1940.; Коллонтай А. Указ. соч.; АВП РФ. Ф. 059а. Л. 27. (Kollontai Molotoville 6.2.1940); Tanner V. Op. cit. S. 210, 213, 228–237.
25 UD. HP 1 Af Bihang. S. 8.
26 Ibid. S. 9.
27 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 9.2. 1940.
28 Ibid. 7.2.1940.
29 Ibid. 8.2.1940. Paasikiven kokoelma 26. Paasikiven paivakirja 8.2.1940; Tanner V. Op. cit. S. 240–241; Polvinen T. J.K. Paasikivi. Valtiomiehen elamantyo 1939–1944. Juva, 1995. S. 106–107.
30 Sota-arkisto. R. Waldenin kokoelma 112/4. Waldenin muistiinpanot puhelinkeskusteluista Mannerheimin kanssa 6 ja 7.2.1940. (Далее: SA); Pakaslahti A. Talvisodan poliittinen naytelma. Hels., 1970. S. 251; Tanner V. Op. cit. S. 240–241.
31 Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. 1940. P. 284. (Далее: FRUS).
32 KA. Kallion kokoelma. Kallion muistiinpanot helmikuun alusta 1940; Mannerheimin kokoelma 607. Walden Mannerheimille 5.2.1940; Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 5.2.1940; Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 8.2.1940; Tanner V. Op. cit. S. 242.
33 KA. Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 11.2.1940; Rytin kokoelma 10. Rytin
Paivakirja 10.2.1940; Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 10.2.1940; Jagerskiold
S. Talvisodan ylipaallikko. Sotamarsalkka Gustav Mannerheim, 1939–1941. Keuruu, 1976. S. 124–125; Mannerheim G. Muistelmat. Hels., 1952. Osa II. S. 250; Tanner V. Op. cit. S. 244–245.
34 KA. Rytin kokoelma 10. Rytin Paivakirja 11.2.1940; UD. HP. 1 Af. Bihang. S. 5.
35 KA. Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 12.2.1940; Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanot 11–12.2.1940; Paasikivi J.K. Op. cit. S. 147–148; Tanner V. Op. cit. S. 246–252.
36 АВП РФ. Ф. 59а. Л. 31; UD. HP 1 Af. Bihang. S. 9. Guntherin muistiinpano keskustelusta Kollontain kanssa 12.2.1940; UM. 109 B6. Erkko Rytille 12.2.1940.
37 АВП РФ. Ф. 06. On. 2. Д. 319. П. 25. Л. 25–28.
38 Там же. Ф. 59a. Л. 31. Dongarov A. Tosiasioiden edessa. Talvisota. Jyvaskyla, 1989. S. 272.
39 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 12.2.1940.
40 (1 UD. HP 1 Af. Bihang. S. 5.
41 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpanoja 13.2.1940; UD. HP 1 Af. Bihang. S. 9; Carlgren W.M. Svensk utrikespolitik, 1939–1945. Stockholm, 1973. S. 100; Tanner V. Op. cit. S. 254–256.
42 Wahlhack К. Veljes veitsen teralla. Suomen kysymys Ruotsin politiikassa, 1937–1940. Porvoo, 1968. S. 275, 284.
43 Johansson A.W. Per Albin och kriget. Samlingsregeringen och utrikespolitiken under andra varldskriget. Fallkoping, 1984. S. 114–115; WahlbackK. Op. cit. S. 325–341.
44 Carlgren WM. Op. cit. S. 102–104; Johansson A.W. Op. cit. S. 123–131; Wahlback K. Op.
cit. S. 348–358.
45 UM. 109 Gl. Erkko Rytille 26.2.1940.
46 UD. HP 1 Af. Bihang. S. 10. Guntherin muistiinpano 17.2.1940.
47 АВПРФ. Ф. 59a. Л. 5–7.
48 Там же. Л. 8-11, 14–15,29.
49 Там же. Л. 35, 37; UD. HP 1 Af. Bihang.S. 9. Muistiinpano Gunterin ja Kollontain keskustelusta 13.2.1940.; Carlgren WM. Op. cit. S. 98–99.
50 UD. 35 G2. Norjan Tukholman-lahettilas J.H. Wollebaek ulkoasiainministeriolle 20610.2.1940.
51 UD. HP 1 Af. Bihang. S. 9. Guntherin muistiinpanot keskustelusta Kollontain kanssa 13.2.1940.
52 Ibid. S. 10; KA. Tannerin kokoelma 27. Erkon sahke 18.2.1940.
53 KA. Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 14–17.2.1940.
54 Ibid. Tannerin kokoelma 26. Muistio valtioneuvoston neuvottelusta 15.2.1940; Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 15.2.1940.
55 Ibid. Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 17, 19.2.1940.
56 UD. HP 1 Af. Bihang. S. 7.
57 Akten zur deutschen auswartigen Politik, 1918–1945. Ser. D. Baden-Baden, 1961. Bd. VIII. S. 162. (Далее: ADAP).
58 Ibid. S. 594.
59 Ibid. S. 600.
60 Ibid. S. 607, 636.
61 Menger M. Deutschland und Finnland im zweiten Weltkrieg. В., 1988. S. 62–63.
62 Peltovuori R.O. Saksa ja Suomen talvisota. Hels., 1975. S. 74–81; Seppinen L. Suomen ulkomaankaupan ehdot, 1939–1944 // Historiallisia tutkimuksia 124. Hels., 1983. S. 38–40.
63 ADAP. Ser. D. Bd. VIII. S. 574; Peltovuori R.O. Op. cit. S. 90–93.
64 UD. HP 1 Af. 105 Richert Guntherille 177/5.2.1940.
65 KA. Auswartiges Amt, Buro des Staatssekretars В. 18/В3382.
66 ADAP. Ser. D. Bd. VIII. S. 612; Blucher W. Suomen kohtalonaikoja. Porvoo, 1950. S. 176–180.
67 ADAP. Ser. D. Bd. VIII. S. 617; Blucher W. Op. cit. S. 180–181; Tanner V. Op. cit. S. 264–266.
68 KA. Auswartiges Amt, Buro des Staatssekretars B. 18B 386–387; Peltovuori R.O. Op. cit. S. 89.
69 Peltovuori R.O. Op. cit. S. 89–90. Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 19.2.1940; Tannerin kokoelma. Tannerin muistiinpano 19.2. 1940; Tanner V. Op. cit. S. 264–267.
70 ADAP. Ser. D. Bd. VIII. S. 620; KA. Paasikiven kokoelma. Paasikiven paivakirja 21.2.1940; Blucher W. Op. cit. S. 181–182; Tanner V. Op. cit. S. 266–267.
71 UD. HP 1 Af. 106.
72 Blucher W. Op. cit. S. 178.
73 KA. Auswartiges Amt, Buro des Staatssekretars B. 18416857-58; KA. Rytin kokoelma. Kivimaki Rytille 19.2.1940. Tannerin kokoelma 27. Kivimaki Rytille 24.2.1940. Kivimaen kokoelma 3. Kivimaen kertomia tietoja 4.4.1960; Kivimaki TM. Suomalaisen poliitikon muistelmat. Porvoo, 1965, S. 127.
74 KA. Tannerin kokoelma. Kivimaen selostus valtioneuvostossa 28.2.1940. Kivimaen kokoelma 3. Kivimaen kertomia tietoja 4.4.1960; Kivimaki TM. Op. cit. S. 127–128; Menger M. Op. cit. S. 66–67.
75 UD. HP 1 Af. Bihang. S. 10. Guntherin muistiinpanot 20.2.1940; UM. 109 В 6. Erkko Tannerille 21.2.1940; Carlgren WM. Op. cit. S. 175.
76 KA. Tannerin kokoelma 26. Tannerin muistiinpano 19.2.1940; Tanner V. Op. cit. S. 264–267.
77 Soikkanen H. Kohti kansanvaltaa. 1937–1944. Joensuu, 1987. Osa 2. S. 126–127.
78 KA. Tannerin kokoelma 26. Muistio eduskunnan ulkoasianvaliokunnan kokouksesta 21.2.1940: Soikkanen H. Op. cit. S. 126; Tanner V. Op. cit. S. 269–272.
79 UD. HP. 1 Af. 105. Hennings Guntherille 15.2.1940.
80 Ibid. HP. 1 Af 106. Guntherin sahke 9/21.2.1940. Moskovan lahetystolle.
81 Ibid. Assarssorin sahke 12/22.2.1940. Assarson Guntherille 21.2.1940.
82 Ibid. Assarson Guntherille 23.2.1940.; UM 109 В 6 Erkko Tannerille 24.2.1940; АВП РФ. Ф. 059 а. Л. 41-4-3.
83 Soikkanen Н. Sota-ajan valtioneuvosto // Valtioneuvoston historia, 1917–1966. Hels., 1977. Osa II. S. 36.
84 Nevakivi J. Apu, jota ei pyydetty. Liittoutuneet ja Suomen talvisota, 1939–1940. Hels., 1972. S. 174–176.
