Текст книги "Зимняя война 1939-1940. Политическая история"
Автор книги: Александр Чубарьян
Соавторы: Олли Вехвиляйнен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)
В первой половине декабря снега было еще мало и погода стояла мягкая. Постепенно зима становилась холоднее и снега прибавилось. Местами его глубина достигла метра, ограничивая боевые действия и передвижение пехоты. Метель заметала землянки и хвойные шалаши. Облачность и туман, магнитные бури и обледенение затрудняли использование авиации или делали это полностью невозможным.
К рождеству морозы усилились до 20–30. Ночлег на снегу под открытым небом или в снежных сугробах был для солдат и офицеров тяжелым испытанием. Зачастую им приходилось бороться за выживание не столько в боях с противником, сколько преодолевая суровые погодные условия87. Красной Армии необходимо было устранить упущения и тщательно подготовиться к новой попытке разбить финскую армию.
1 Arimo R. Suomen puolustussuunnitelmat, 1918–1939. Sotatieteen laitoksen julkaisuja XXIII. Hels., 1986. Osa III. S. 19. Passim.
2 Arimo R. Suomen linnoittamisen historia, 1918–1944. Keuruu, 1981. S. 114.
3 Arimo R. Suomen puolustussuunnitelmat. S. 198. Passim.
4 Talvisodan historia. Porvoo etc., 1978. Osa 1. S. 145–149, 161–162.
5 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat Suomen suunnalla, 1939–1941 // Sotahistoriallinen Aikakauskirja. Jyvaskyla, 1993. Osa II. S. 78.
6 Ibid. S. 78–80.
7 Ibid. S. 79, 85; Мерецков К.А. На службе народу. M., 1968. С. 178.
8 Manninen O. Op. cit. S. 24–25.
9 Ibid. S. 80–85.
10 Ibid. S. 83.
11 Ibid. S. 83–84.
12 Ibid. S. 84.
13 Ibid. S. 85–86.
14 Ibid. S. 87.
15 Российский государственный военный архив. Ф. 25888. On. 15. Д. 458. Л. 70–72. (Далее: РГВА).
16 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. М, 1946. Т. II. С. 17; Manninen О. Op. cit. S. 88.
17 Manninen О. Op. cit. S. 88–89.
18 Ibid. S. 91–92. S. 92.
19 Ibid.
20 Ibid.
21 Ibid. S. 92–94.
22 Симонов К. Глазами человека моего поколения. М., 1989. С. 442–443; Manninen О. Ор. cit. S. 94.
23 Manninen O. Op. cit. S. 94.
24 РГВА. Ф. 34980. On. 5. Д. 269. Л. 15.
25 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa // Suomen historia. Espoo, 1987. Osa 7. S. 285.
26 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 133–162; РГВА. Ф. 37977. On. 1. Д. 595. Л. 78; Ф. 34980. On. 14. Д. 57. Л. 6.
27 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 134.
28 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. M., 1945. Т. I, ч. 2. С. 20; Т. П. С. 14.
29 РГВА. Ф. 34980. Оп. 14. Д. 46. Л. 13.
30 Manninen O. Vodkan hinta ja talvisota // Sotilasaikakauslehti. 1995. № 12. S. 68; Molotovin cocktail – Hitlerin sateenvarjo. Toisen maailmansodan historian uudelleen kirjoitusta. Hels., 1994. S. 52.
31 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Т. I, ч. 2. С. 6.
32 Российский государственный архив Военно-Морского Флота. Ф. Р-92. Оп. 2. Д. 497. Л. 1. (Далее: РГАВМФ).
33 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Т. I, ч. 2. С. 3.
34 Groehler О. Selbsmorderische Allianz: deutsch-russische Militarbeziehungen, 1920–1941. В., 1992. S. 156.
35 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Т. I, ч. 2. С. 4–9, 17–22, 27, 32, 49–50.
36 Там же. С. 57–59; Jarvinen Y.A. Suomalainen ja venalainen taktiikka talvisodassa. Porvoo; Hels., 1948. S. 140.
37 Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Т. I, ч. 2. С. 4, 48.
38 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 100.
39 Ibid. S. 100–102; РГВА. Ф. 34980. On. 4. Д. 91. Л. 33.
40 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 285–286.
41 Jarvinen Y.A. Op.cit. S. 81; Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 287.
42 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 94–95.
43 Sota-arkisto. T 21770/3. (Далее: SA).
44 Jarvinen Y.A. Op. cit. S. 72, 74, 86; Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 285.
45 Jarvinen Y.A. Op. cit. S. 72–73, 78, 80.
46 Ibid.
47 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 285.
48 РГВА. Ф. 34980. On. 14. Д. 57. Л. 9; Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 102.
49 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 285.
50 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 102–103.
51 Ibid. S. 103; Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 286.
52 Jarvinen Y.A. Op. cit. S. 97-100; Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 286.
53 Мерецков К.А. Указ. соч. С. 186.
54 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 286.
55 Ibid. S. 310; Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 103, 105; История ордена Ленина Ленинградского округа. M., 1974. С. 155.
56 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 96; Idem. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 286.
57 Manninen 0. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 286–287.
58 Ibid. S. 287, 290; Jarvinen YA. Op. cit. S. 194, 196–203.
59 Jarvinen YA. Op. cit. S. 188–191.
60 Kansallisarkisto J.K. J.K. Paasikiven paivakirja 18.11.1939.
61 РГВА. Ф. 34980. On. 5. Д. 292. Л. 33–35; Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 99.
62 Semirjaga M.I. Neuvostoliittolais-suomalainen sota vv. 1939–1940. Kansainvalisen oikeuden nakokulmasta // Talvisota, Venaja ja Suomi. Hels., 1991. S. 186.
63 РГВА. Ф. 34980. On. 5. Д. 292. Л. 33–35.
64 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 290–291.
65 Ibid.
66 Ibid. S. 290.
67 Ibid. S. 287–290; Jarvinen YA. Op. cit. S. 228.
68 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 103.
69 Ibid. S. 100; Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Т. II. С. 20.
70 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 286; Idem. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 98.
71 Manninen O. Neuvostoliiton operatiiviset suunnitelmat… S. 133–162.
72 Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 311.
73 Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории. Ф. 26. Оп. 1. Д. 121. Л. 1-35. (Далее: РЦХИДНИ); Jarvinen YA. Op. cit. Passim.
74 Heiskanen R. Saadun tiedon mukaan… Paamajan johtama tiedustelu, 1939–1945. Keuruu, 1989. Passim.
75 РЦХИДНИ. Ф. 26. On. 1. Д. 121. Л. 1-35; Jarvinen YA. Op. cit. Passim.
76 Jarvinen YA. Op. cit. Passim.
77 РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 165. Д. 75.
78 Там же. Ф. 26. Оп. 1. Д. 121. Л. 1-35; Jarvinen YA. Op. cit. Passim.
79 РГВА. Ф. 33987. On. 3. Д. 1396. Л. 58; Мерецков К.А. Указ. соч. С. 185.
80 РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 165. Д. 77. Л. 117–118.
81 Там же. Ф. 26. Оп. 1. Д. 121. Л. 1-35; Jarvinen YA. Op. cit. Passim; Manninen O. Stalinin talvisota//Talvisota. Hels., 1989. S. 104.
82 РЦХИДНИ. Ф. 17. On. 165. Д. 77. Л. 117–118.
83 Там же. Ф. 26. On. 1. Д. 121. Л. 1-35; Jarvinen YA. Op. cit. Passim; Manninen O. Suomi toisessa maailmansodassa. S. 291–293.
84 Manninen O. Stalinin talvisota. S. 96–97.
85 SA. T. 21770/3. Проверка боевой подготовки 8-й армии.
86 Маннинен О. Так были ли «кукушки»? // Родина. 1995. № 12. С. 80.
87 РЦХИДНИ. Ф. 26. Оп. 1. Д. 121. Л. 1-35; Jarvinen YA. Op. cit. Passim.
ПРАВИТЕЛЬСТВО В ТЕРИЙОКИ
© Н.И. Барышников, В.Н. Барышников
В первый день зимы 1939 г. поселок Терийоки на Карельском перешейке (ныне г. Зеленогорск), куда вступили части Красной Армии через сутки после советско-финляндской войны, стал широко известен в мире. Там было провозглашено образование «народного правительства Финляндии» в противовес официальному в Хельсинки. Его возглавил один из руководителей компартии Финляндии О.В. Куусинен, находившийся в эмиграции в Советском Союзе.
О создании альтернативного правительства Финляндии в Терийоки стало известно за рубежом уже в конце дня 1 декабря. Первая информация об этом поступила в Хельсинки после передачи сообщения ТАСС по советскому радио в 21 час 50 мин.1Для ряда корреспондентов Запада происшедшее явилось настолько сенсационным и неожиданным, что им было трудно даже сразу дать вразумительные комментарии2.
Руководство Финляндии не могло не почувствовать, что за этим таится серьезная опасность. Как заметил в своих воспоминаниях К. Маннергейм, сложившаяся обстановка оценивалась так, что "единственной возможностью спасения являлось продолжение борьбы всех до единого"3. В потоке сообщений, заполнивших через некоторое время зарубежные органы печати и радио, сильнее всего звучал один неизменно повторявшийся тезис: «Советский Союз намеревается с помощью марионеточного правительства Куусинена ликвидировать государственную независимость Финляндии».
Длительное время перед историками стояла задача раскрыть причины появления терийокского правительства. Ряд документов и мемуарных источников, которые оказались только теперь доступны исследователям, позволяют понять многие из них, а также выяснить обстоятельства, связанные с недолгим существованием "народного правительства".
Из рассекреченных документов ряда российских архивов известно, что летом 1939 г. советское государственное и военное руководство, оценивая предполагаемое развитие событий в Европе, исходило из реальной возможности агрессии фашистской Германии против СССР совместно с Польшей и Финляндией4. И именно с этого времени начал конкретно ставиться вопрос о Финляндии, как вероятном противнике, с которым придется вести войну. По словам командующего Ленинградским военным округом К.А. Мерецкова, у него состоялась встреча с Куусиненом в июне 1939 г. в кабинете Сталина, где его «детально ввели в курс общей политической обстановки и рассказали об опасениях, которые возникли у нашего руководства в связи с антисоветской линией финляндского правительства»5.
Осенью 1939 г. безрезультатно закончились советско-финляндские переговоры в Москве. Нарком обороны К.Е. Ворошилов отдал 17 ноября распоряжение командованию Ленинградского военного округа подготовиться к осуществлению оперативного плана боевых действий с Финляндией6. К непосредственному участию в решении этой задачи вновь был привлечен Куусинен.
По свидетельству Н.С. Хрущева, входившего в узкий круг партийного и государственного руководства, Сталин поздней осенью 1939 г. пригласил к себе на квартиру Куусинена. Между ними при участии Молотова состоялась беседа. Рассматривалась финляндская проблема. Со всей определенностью Хрущев отмечает: "Договорились с Куусиненом, что он возглавит руководство будущей народной власти…"7Как видно, вопрос о создании «народного правительства» решался в порядке устной договоренности. Вся же последующая работа, связанная с его провозглашением, проходила согласованно по времени с приведением войск Красной Армии в готовность к боевым действиям с Финляндией. Одновременно началось создание «финской народной армии», В письменных распоряжениях наркомата обороны 11–19 ноября указывалось об укомплектовании до 24 ноября 1939 г. из финнов и карел особого соединения (106-й стрелковой дивизии)8.
С небольшим опозданием эти распоряжения были выполнены. 27 ноября Ворошилову доложили из Петрозаводска, что в сформированных частях насчитывалось почти 13 тыс. человек9. Это соответствовало численности дивизии по штатам военного времени.
Вместе с тем разрабатывались соответствующие политические документы. По крайней мере, не позднее 22 ноября был готов проект "Договора о взаимопомощи между Советским Союзом и Финляндской демократической республикой"10. Причем составлен он был ответственными сотрудниками наркомата иностранных дел A.A. Соболевым и СП. Козыревым. Из текста этого проекта видно, что подписать договор должны были A.A. Жданов и Куусинен в г. Кякисалми (Кексгольм). Сохранились отдельные поправки, внесенные в содержание документа Молотовым и, возможно, Куусиненом11.
В числе других документов было Обращение ЦК финской компартии "К трудовому народу Финляндии" и "Декларация" будущего правительства, которые Куусинен представил на просмотр советскому руководству. Об этом свидетельствуют поправки, сделанные Молотовым и Ждановым. В замечаниях Молотова предлагалось, в частности, особо подчеркнуть в тексте Обращения, что исходной целью "народного правительства" является "не поддержка Советского Союза", а "восстание" против существующего правительства в Финляндии. Наряду с этим, по мнению Молотова, следовало выделить мысль о том, что "независимая и самостоятельная Финляндия возможна только в дружбе с СССР"12.
Сделанные Молотовым замечания были внесены в одну из копий Обращения. Первый экземпляр его представлялся, надо полагать, Сталину. Именно ему принадлежало решающее слово по важнейшим вопросам, рассматривавшимся советским руководством.
30 ноября, в день начала войны, Молотов проинформировал германского посла в Москве Ф. Шуленбурга следующим образом: "Не исключено, что в Финляндии будет создано другое правительство – дружественное Советскому Союзу, а также Германии. Это правительство будет не советским, а типа демократической республики. Советы там никто не будет создавать, но мы надеемся, что это будет правительство, с которым мы сможем договориться и обеспечить безопасность Ленинграда".
Мысль о том, что со стороны СССР не будет оказываться давления на Финляндию в целях установления там однотипного с Советским Союзом строя, нашла отражение в окончательной редакции текста Обращения ЦК КПФ. В нем указывалось: "Некоторые товарищи думают, что надо требовать организации советской власти в Финляндии. Они ошибаются. Такой важный вопрос коренной перестройки всего социального режима не может быть разрешен одной партией или одним рабочим классом". И далее заявлялось, что "Финляндская Демократическая Республика как государство не советского типа не может входить в состав Советского Союза…"14.
Обращение ЦК КПФ предваряло официальное провозглашение "народного правительства". В Ленинграде 30 ноября Куусинен изложил будущим членам своего "кабинета" предстоявшие задачи. По словам участницы этого совещания И. Лехтинен, для общей атмосферы проходившего заседания было характерно желание найти "возможность окончания войны", разрешив в отношениях с СССР проблемы, которые привели к создавшемуся кризису15.
На следующий день, когда перешедшие государственную границу части Красной Армии продвинулись вперед на Карельском перешейке, будущему составу "правительства" Куусинена предстоял выезд на уже занятую финскую территорию. Местом его пребывания был намечен поселок Терийоки, в направлении которого продвигалась 70-я стрелковая дивизия. Начальник Главного политического управления Красной Армии Л.З. Мехлис телеграфировал Сталину из района боевых действий, что 1 декабря намерен "попасть в Терийоки, куда собирался приехать Куусинен".
Части 70-й дивизии вступили с боями в Терийоки лишь утром 1 декабря. Во второй половине дня туда прибыли из Ленинграда Куусинен и те, кто был намечен войти в состав "народного правительства".
В поселке почти не осталось населения. Оно еще до начала боев эвакуировалось. Среди сохранившихся от разрушения и пожаров зданий был бывший офицерский клуб 1-го егерского батальона финской армии, где и состоялось провозглашение "народного правительства Финляндской Демократической Республики". Объявлялось, что его премьер-министром и министром иностранных дел является Куусинен, а его заместителем и министром финансов – М. Розенберг, который в 20-е годы был председателем парламентской фракции Социалистической партии. На пост министра обороны назначался А. Анттила. Портфель министра внутренних дел вручался Т. Лехену, бывшему в период революции 1918 г. секретарем Совета Народных Уполномоченных. В "правительство" вошли также кандидат в члены ЦК КПФ А. Эйкия (министр земледелия) и член ЦК И. Лехтинен (министр просвещения). Министром по делам Карелии стал П. Прокконен (до этого имел фамилию Прокофьев) – единственный гражданин СССР в "правительстве". Распределение большинства "министерских постов" носило чисто условный характер, поскольку не учитывалась компетентность лиц, получивших соответствующее назначение.
На заседании Куусинен разъяснил, что у "министров" на первых порах не будет своего служебного аппарата и канцелярий, пока правительство не окажется в Хельсинки. Но каждому из "министров" предоставлялось помещение для работы и проживания в уцелевших в поселке домах17.
В сохранившемся протоколе первого заседания "правительства" (записи вел на русском языке Э.О. Куусинен – сын "премьер-министра") указывалось об утверждении "Декларации народного правительства Финляндии" после его провозглашения18. Вечером 1 декабря телеграмма о создании «правительства Финляндии» в Терийоки была прежде всего срочно передана наступавшим частям Красной Армии. В ней сообщалось, что «новое правительство просит помощи от Советского Союза в борьбе за Демократическую Финляндскую Республику»19.
В передававшейся затем средствами массовой информации Советского Союза "Декларации народного правительства Финляндии" (сообщалось, что это радиоперехват) было указано, что оно "считает себя временным", поскольку его "полномочия и действия подлежат санкции сейма, избранного на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права, при тайном голосовании"20. В программе «правительства» излагались задачи в области внутренней политики страны. Многие из них, однако, были весьма далеки от реальной жизни Финляндии. Одновременно говорилось и о формировании первого финского корпуса, который должен стать ядром «народной армии Финляндии». В области внешней политики провозглашался курс на установление дружественных отношений с Советским Союзом и со всеми другими государствами.
После сформирования "правительства" и обнародования его Декларации Куусинен срочно выехал в Москву. Там 2 декабря состоялась его встреча со Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Ждановым, после чего был заключен договор о взаимопомощи и дружбе21между Советским Союзом и Финляндской Демократической Республикой.
Хотя ранее проектом договора предусматривалось, что он будет подписан в г. Кякисалми и с советской стороны подпись под ним поставит Жданов, окончательное решение, принятое в Москва, оказалось иным: все происходило в Кремле, в кабинете наркома иностранных дел, а вместе с Куусиненом его подписал Молотов, Тем самым данному акту придавалось максимально весомое значение.
Согласно договору Финляндии передавались "районы Советской Карелии с преобладающим карельским населением – 70 тыс. кв. км"22, это значительные территории к северо-востоку и востоку от Ухты, Реболы, Поросозера и Олонца. В результате государственная граница должна была проходить на расстоянии 25–75 км от Кировской железной дороги. Петрозаводск оказывался не далее 30 км от границы. В обмен на это Советскому Союзу передавалась на Карельском перешейке к северу от Ленинграда территория в 3 970 кв. км. Граница там устанавливалась от г. Койвисто (Приморск) до Ладожского озера. Кроме того, Советскому Союзу сдавался в аренду на 30 лет п-ов Ханко и продавались о-ва в Финском заливе Суурсаари, Сейскари, Лавансаари, Тютерсаари, Койвисто, а также принадлежавшие Финляндии часть п-ов Рыбачий и Средний в Заполярье.
Считалось, очевидно, что уступка Финляндии значительной территории Советской Карелии могла вызвать положительный резонанс у тех, кто выступал с идеей включения карел в единое финляндское государство, и оказала бы тем самым поддержку правительству Куусинена. Но реакция на это оказалась диаметрально противоположной. В Финляндии в подобном шаге усматривали своеобразную "уловку", направленную в перспективе на "лишение страны независимости".
В самой Карелии также, вероятно, не однозначно отнеслись к чисто административному решению вопроса о присоединении большой ее части к Финляндии. Относительно выяснения позиции всего населения, проживавшего там, речи тогда не было.
Весьма важное значение придавалось в договоре тем положениям, где говорилось об обязательстве взаимопомощи в случае угрозы или прямого нападения на Финляндию или через ее территорию на Советский Союз любой европейской державы. Договором предусматривалось, кроме того, не заключать каких-либо союзов и не участвовать в коалициях, направленных друг против друга. Иными словами, цели СССР не выходили за рамки решения проблемы безопасности северо-запада страны. В этом смысле здесь прослеживается определенная схожесть с аналогичными положениями советско-финляндского договора 1948 г. о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи23.
Заключенный 2 декабря 1939 г. договор имел секретное приложение – "Конфиденциальный протокол", подписанный одновременно. Содержание его остается пока не известным, поскольку в Архиве внешней политики России он еще не обнаружен, хотя в 1946 г. находился там24. Тем не менее можно высказать предположение относительно характера этого протокола. Оно основывается на анализе упоминавшегося проекта «Договора о взаимопомощи…», подготовленного Соболевым и Козыревым. В нем были положения, касавшиеся чисто военных вопросов, не включенные в подписанный затем 2 декабря договор, хотя остальной текст почти не претерпел изменений. Из текста договора оказались изъятыми следующие положения: о разрешении иметь Красной Армии в Печенгской губе и в Лапландии свои наземные и воздушные вооруженные силы"; о создании на трех островах в Финском заливе, которые передавались Советскому Союзу, баз ВМФ и ВВС; о предоставлении СССР права содержать войска, сооружать укрепления, иметь базы флота и авиации на территории выборгской губернии, о предоставлении права специальной советской контрольной комиссии посещать Аландские острова в случае необходимости25. Не исключено, что именно эти положения оказались включенными в «Конфиденциальный протокол», поскольку они могли вызвать негативную реакцию в Финляндии в случае придания их гласности.
Эти строки были написаны до того, как из Архива Президента России авторы получили текст "Конфиденциального протокола". Приводим его полностью.
"Подлинный Конфиденциальный Протокол от 2/ХП-39 г., являющийся приложением к Договору о взаимопомощи и дружбе между СССР и Финляндской Демократической Республикой.
1
Условлено, что СССР имеет право держать на арендованной у Финляндии территории полуострова Ханко и примыкающих островов до пятнадцати тысяч человек наземных и воздушных вооруженных сил.
2
Для наблюдения за проведением в жизнь настоящего договора и разрешения возникающих вопросов образуется Смешанная Комиссия на паритетных началах, которая вырабатывает правила своего делопроизводства.
Если по какому-либо вопросу, возникшему в связи с осуществлением настоящего договора, члены Комиссии не могли бы прийти к соглашению, то вопрос, по которому не состоялось соглашение, решается обычным дипломатическим путем. В случае, если этим путем соглашение не будет достигнуто, разногласие разрешается путем непосредственных переговоров между Правительствами обеих стран.
3
Настоящий Конфиденциальный протокол является приложением к договору о взаимопомощи и дружбе между Советским Союзом и Финляндской Демократической республикой, заключенному 2 декабря 1939 года.
В.Молотов О. Куусинен"
В качестве контрмеры в декабре 1939 г. на заседании Государственного Совета Финляндии обсуждался вопрос о формировании русского альтернативного правительства во главе с Керенским или Троцким. Правительство Куусинена не признавалось в мире как реальность. Уже вечером 2 декабря из Франции финские дипломаты сообщали, что в Париже, по их словам, «во всех кругах смеются над Куусиненом»27. Что же касается Германии, то ее позиция была своеобразной. Не желая осложнять отношений с Советским Союзом, Берлин официально не осуждал его действия, но правительство Куусинена не признавал. Правда, в Хельсинки поступила информация о том, что если советским войскам «удастся овладеть Выборгом и переместить туда Куусинена, то Германия признает его»28. Как сообщал в Берлин; германский посланник из Хельсинки, в Финляндии выражалось «всеобщее удивление, что немецкое радиовещание серьезно воспринимает это правительство»29.
Вместе с тем в Москву поступила обширная информация об отрицательном отношении различных стран к "правительству Куусинена". По каналам НКВД передавалось, в частности, что в скандинавских странах вообще не принимают всерьез "народное правительство" и его внешнеполитические акты. "Никто в Швеции – говорилось в одном из донесений, – не считает и не принимает всерьез демократическое правительство Куусинена, в Стокгольме даже говорят, что его уже нет в живых"30. В те дни полпред в Швеции А. Коллонтай писала в своем дневнике: «Наш договор с Куусиненом… логичен для нас, но совершенно непонятен здесь, в Швеции, да и в других странах. Куусинен популярен среди коммунистов, но поддержки в народе он не имеет»31.
Но в кругах советского руководства не видели возможности сделать поворот к возобновлению отношений с Хельсинки. По свидетельству германского посла в Москве Ф. Шуленбурга, Молотов еще до объявления о сформировании терийокского "правительства" категорически заявил, что "с нынешним финским правительством было бы невозможно найти взаимопонимание"32. Наркомат иностранных дел решительно отверг попытку США выполнить посредническую роль между Москвой и Хельсинки сразу же в первый день войны. Затем, когда 4 декабря шведский посланник в СССР В. Винтер предложил советскому правительству посредничество для достижения мира с Финляндией, от Молотова последовал категорический отказ: «Советский Союз не признает так называемого финляндского правительства, которое находилось в Хельсинки… Советское правительство признает только Правительство демократической Финляндии, во главе которого находится Куусинен». На последовавшее затем со стороны Винтера предложение представлять дипломатическим путем интересы Финляндии в СССР, Молотов ответил так: «Как же может в этих условиях представлять Финляндию шведский посланник, если он говорит от имени так называемого Финляндского правительства?»33. Важнейшие дипломатические вопросы решались теперь наркоматом иностранных дел непосредственно с «правительством» Куусинена. 7 декабря, в частности, ему официально сообщалось об установлении Военно-Морским флотом СССР блокады побережья Финляндии34.
Отклоняя 14 декабря предложение Лиги наций об участии СССР в заседаниях ее Ассамблеи и Совета для обсуждения финляндского вопроса, Молотов сообщал, что "отношения между Советским Союзом и Финляндией урегулированы Договором о взаимопомощи и дружбе, заключенном 2 декабря с.г. между Народным правительством Финляндской Демократической Республики и Правительством СССР"35.
Реально "правительство" в Терийоки не было дееспособным. Куусинен, возвратившись из Москвы, пытался в первое время развернуть его работу. Однако из-за того, что почти отсутствовало население в тех районах, куда вступили части Красной Армии (оно заблаговременно эвакуировалось в глубь Финляндии), не с кем ее было вести. На заседаниях "правительства" речь шла главным образом о войсках "народной армии", о пропагандистско-издательских делах и некоторых общих вопросах. Ни о какой конкретной деятельности большинства "министров" по их прямому предназначению не могло быть и речи.
На полиграфической базе Ленинграда и соединений округа "правительству" удалось наладить издание четырех малоформатных газет, а также выпуск листовок, предназначавшихся для распространения в войсках финской армии и в тыловых районах Финляндии. Тем не менее сколько-нибудь существенного успеха эта работа не имела.
Более заметных результатов добился "министр обороны" А. Анттила, непосредственно занимавшийся укомплектованием и боевой подготовкой частей "народной армии". Ее формирования прибыли к тому времени из Петрозаводска в Ленинград. По-прежнему особая сложность состояла в подборе кадров из числа финнов. Новые части пополнялись вепсами и карелами, проживавшими в Ленинграде и в области. В конечном счете был образован первый корпус финской "народной армии" в составе 1-й и 2-й дивизий, имевших по два полка в каждой, а также отдельный танковый полк и авиационную эскадрилью. Общая численность созданных формирований достигала к середине I декабря 18 тыс. человек36.
Основные силы корпуса (две дивизии) и приданные ему части были переброшены 11 декабря на Карельский перешеек. Его штаб расположился на восточной окраине Терийоки, а войска заняли позиции во втором эшелоне наступавшей на выборгском направлении 7-й армии. По воспоминаниям начальника артиллерии (впоследствии генерала) Э. Тойкка, "подразделения корпуса после выгрузки в районе Куоккала (ныне Репино. – Ред.) разместились в занятых уже населенных пунктах, а затем по мере продвижения передовых частей следовали за ними вглубь Карельского перешейка"37.
Кроме того, в районы Олонца, Поросозера и Медвежьегорска были переброшены подразделения двух полков "народной армии". На их базе после полного укомплектования планировалось развернуть 3-ю дивизию. В Северной Карелии формировался также 7-й отдельный полк, который должен был находиться в оперативном подчинении 9-й армии и имел задачу охраны тыла ее войск, наступавших в направлении Сулу. Создали и 4-ю дивизию. Ей предписывалось выполнять функции охраны границы с Норвегией и Швецией. Части этой пограничной дивизии выдвинулись в район Петсамо, где и закрепились.
Так шел процесс создания "народной армии". Все вопросы ее укомплектования согласовывались непосредственно с Ждановым, Куусиненом, командующими армиями, и информация об этом направлялась в Москву38. Тем временем в сформированных частях велась подготовка к боевым действиям и принималась присяга, составленная Ждановым по образцу «Военной присяги РККА». Ее текст был направлен Сталину и Ворошилову для одобрения39.
Поскольку в Карелии население отдельных районов, куда вступили части Красной Армии, не эвакуировалось в глубь Финляндии, у "народного правительства" появилась возможность начать там свою деятельность. В основу ее была положена специально разработанная Куусиненом инструкция, в которой определялись функции местных комитетов "народного правительства". Они должны были действовать как "политические органы единого фронта", обеспечить создание необходимой политической обстановки для проведения в будущем парламентских выборов, образовать систему местного управления в качестве "приводного ремня" между "правительством и широкими массами трудового народа"40.
Создание местных комитетов стало главной обязанностью "министра" Прокконена. Постоянную помощь ему должен был оказывать первый секретарь Карельского обкома партии Г.Н. Куприянов, и прежде всего, по его словам, в подборе лиц, способных успешно выполнять функции представителей "народного правительства" – "подготовить народ Финляндии к установлению советского строя"41.
Под руководством Прокконена, прибывшего в занятые Красной Армией районы Карелии, удалось создать первоначально семь "комитетов народного правительства", каждый насчитывал 3–5 человек, не проявлявших особой активности. Деятельность этих комитетов была направлена прежде всего на нормализацию хозяйственной жизни, обеспечение безопасности жителей своей местности, восстановление работы школ, организацию торговли42. Для оказания помощи комитетам к ним направлялись специальные уполномоченные «народного правительства».
