Текст книги "В поисках кракена"

Автор книги: Александр Муа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

11
Необычное Рождество

В камине потрескивал огонь. Восхитительные рыжие языки пламени танцевали на дровах, наполняя комнату ароматом еловой коры и хвои. Дети, их дедушка, Боб, Офелия и сурикат сидели за праздничным столом и наслаждались рождественским ужином. Было слышно только потрескивание дров и шипение выстреливающих искр. Утка, начиненная каштанами, не нуждалась в комментариях. Это был кулинарный шедевр, которым все были обязаны Офелии. С китовым супом с соусом карри, который представлял собой вкуснейшее пюре, кухарка превзошла саму себя. Между двумя ложками она принимала комплименты от пяти ненасытных едоков, которые не уронили ни крошки и требовали добавки. Боб наслаждался каждым кусочком мяса, обмакивая его в соус на краю тарелки.

– Это восхитительно, моя дорогая Офелия! Если вы готовите так каждый день, я украду вас, и вы никогда больше отсюда не выйдете, – сказал ей с улыбкой доктор; глаза его при этом весело смеялись.

Смущенная кухарка покраснела и не знала, куда себя деть. Она была похожа на воздушный шар, который вот-вот лопнет. В этот вечер Офелия не забыла никого, даже у Ноно было собственное праздничное угощение. Стоя на стуле между Томом и Беа, с бабочкой на шее и салфеткой, сцепленной прищепкой, он с наслаждением поедал из большой тарелки свое любимое блюдо – жевательные конфетки-безе, политые медом. Но с наибольшим нетерпением дети ждали десерт. Сладкое полено из белого шоколада, политое карамелью, было гвоздем программы. Как обычно, Борис и Беа норовили ухватить самый толстый кусок – самый первый. Беа быстро протянула свою тарелку, Борис грубо оттолкнул ее руку, чтобы ухватить лакомство первым. Беа под столом ударила его локтем так, что у брата перехватило дыхание, и он согнулся пополам, чуть не выронив тарелку:

– Уф! Жирная утка! Ты мне за это заплатишь!

В тот момент, когда он уже встал, чтобы ударить сестру, в зале раздался резкий голос, от которого, казалось, даже задрожали стены. Офелия, покрасневшая и надувшаяся как шар, метала громы и молнии, ее пылающие гневом глаза почти что выскакивали из орбит.

– ДОВОЛЬНО! БОРИС! Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ СЕСТЬ НА МЕСТО НЕМЕДЛЕННО! БЕА! ТВОЕ ПОВЕДЕНИЕ В ПОДОБНЫЙ ВЕЧЕР ПРОСТО НЕДОПУСТИМО! МЫ НЕ В ДИКОМ ЛЕСУ, НАСКОЛЬКО МНЕ ИЗВЕСТНО!!

Офелия была вне себя и выпячивала грудь, как какое-то грозное оружие.

Ошарашенные дети лишь кивнули в знак согласия и вжали головы в плечи, чтобы не провоцировать дальнейший скандал. Воцарилась тишина – можно было услышать, как летит муха. Абельманса явно забавляла сцена. Боб, не поддавшись всеобщей истерии, спокойно ждал своей части сладкого угощения. Том и Адель смотрели по сторонам отсутствующим взглядом, дабы не привлекать к себе внимания. Что касается Ноно, не смутившегося ни на секунду, то он был занят тем, что пытался разлепить свои перемазанные медом усы.

Часы показывали без двадцати двенадцать, когда зазвонил телефон.

– А это, наверное, ваши родители спешат поздравить вас заранее! – воскликнула кухарка.

Офелия вышла из зала, чтобы взять трубку, и вернулась через несколько секунд. Она быстро пересекла зал и наклонилась к доктору Абельмансу, чтобы прошептать ему на ухо что-то неразборчивое, что Адель тщетно пыталась расслышать. Абельманс, который задавался вопросом, кому это пришло в голову беспокоить его в такой момент, сидел нахмурившись. Затем он резко изменился в лице, напрягся и сильно побледнел.

– Спасибо, Офелия, спасибо…

Она отошла и принялась убирать со стола. Абельманс был явно обеспокоен. Невидящим взглядом он смотрел в одну точку.

– Что-то не так, дедушка? – осмелилась спросить Адель, которой все это показалось странным.

– Все в порядке, месье? – поддержал ее Боб, который знал доктора как свои пять пальцев и видел, когда что-то сильно тревожило его.

– Нет… все в порядке, мои дорогие. В любом случае, это были не ваши родители. Спасибо, Боб, не волнуйтесь, все уже в норме. Спасибо. Сегодня Рождество, и никакая плохая новость нам его не сможет омрачить!

Ровно в полночь запустился механизм странных песочных часов с кукушкой. Находящийся справа от камина, сверху над механическими фигурками, маленький птенчик, одетый в слишком большую пижаму и ночной колпак с помпоном, выпрыгнул из своего гнезда и поскакал по ветке. Он остановился, взял несколько перьев из своего крыла в клюв и просвистел двенадцать раз подряд. Затем птенчик снял свой колпак, сделал реверанс, отвернулся и исчез. В этот момент огромные песочные часы, повернувшись вокруг своей оси, перевернулись, и мелкий песок стал сыпаться вниз. Дети бросились к подаркам. У подножия огромной ели вперемешку лежали красивые коробки. Борис, Беа, Адель и Том быстро разобрались, где чей подарок. Под смеющимся взглядом Боба и грозным Офелии, которая хотела бы, чтобы торжество было организовано лучше, чем получилось в итоге, дети распечатали коробки. В общей радостной суматохе никто не заметил отсутствия Абельманса.

Доктор исчез в своем кабинете, узкой комнате, которая раньше служила кельей местному священнику, но после его смерти комнату перестроили. Маленькое окошко в стене выходило на океан. Комната была обставлена комфортно и оснащена по последнему слову техники: ноутбук, мобильный телефон, искусственное освещение, имитирующее дневной свет и позволяющее телу в течение долгих зимних месяцев считать, что сейчас день, останавливая выработку мелатонина, гормона сна… Вдоль стены в глубине комнаты располагались высоченные шкафы с книгами. В центре находился стол, на нем лежали папки, с которыми Жеральд работал. Сидя в своем кресле на колесах, доктор Абельманс разговаривал по телефону:

– Без сознания?!

– …

– Так вы говорите, что он сошел с ума?

– …

– А… ясно… Это действительно странно… Что?.. Состояние шока, да…

– …

– Нападение непонятного происхождения? То есть?

– …

– Это действительно очень интересно… Какого рода раны получил капитан Вуд?

– …

– Извините!.. Вы можете повторить…

– …

– Огромные круговые следы по всему телу с ожогами третьей степени… размером с тарелку?! – Абельманс быстро записывал слова своего собеседника. – Как, по-вашему, такие следы могли появиться от щупалец медуз, например?

– …

– Хм… хм… Понял, понял… Интересно, очень интересно… Можно ли увидеть капитана Вуда?

– …

– Без сознания… Да, я знаю, но… Да, конечно… Но мне хотелось бы его осмотреть… Вы мне позволите?

– …

– Благодарю вас… Я пришлю Боба, вы его знаете, я полагаю. Я так понимаю, что ввиду серьезности всего произошедшего Вуд под усиленной охраной?

– …

– Конечно, конечно. Очень любопытно… Что? Он говорит? И что говорит?

– …

– Все время одно и то же слово?.. Какое слово?

– …

– Жаль… Ладно, ладно… Послушайте, дорогой друг, я вам очень признателен за то, что вы для меня сделали…

– …

– Да, разумеется. Рассчитывайте на меня и на мою сдержанность. Все это конфиденциально. Никто не увидит Боба ни на входе, ни на выходе из больницы. Я вам обещаю. Знайте, что я в долгу перед вами, дорогой друг…

– …

– И вам также…

– …

– До свидания, дорогой друг… И спасибо, что предупредили… До свидания.

Он повесил трубку. После этого разговора доктор Абельманс долго сидел в кресле и размышлял. Его душу разрывали волнение и восторг. Вот уже несколько лет он не испытывал этого смешанного ощущения, и сейчас это было и прекрасно и странно одновременно. В какой-то момент Абельманс даже почувствовал жуткий страх. Тот самый, который когда-то испытал в молодости. Тот самый, который заставлял сердце биться быстрее. Абельманс почувствовал, как жизнь возвращается к нему.

Когда он вернулся к детям, вся оберточная бумага вместе с коробками горела в камине.

– Счастливого Рождества, мои дорогие! – сказал он.

Борис, Адель и Беа, вне себя от радости, бросились дедушке на шею.

– Вам нравится?

Подарки были щедрыми: приличная сумма на карманные расходы, книги, ручка с волшебными чернилами, фонарик с очень мощным лучом, видео– и настольные игры.

Том, сидя перед камином, уже был полностью поглощен своим подарком. Он листал удивительные книги. «Энтомологические воспоминания» [11]11
  Уникальный десятитомный труд французского энтомолога Жана Анри Фабра (1823–1915 гг.), посвященный, как ясно из названия, всевозможным насекомым. Надо сказать, что Жан Анри Фабр поведение некоторых насекомых изучал десятки лет подряд (например, скарабеям он посвятил сорок лет своей жизни).


[Закрыть]Жана Анри Фабра в двух томах, «О возникновении животных» Аристотеля, «Таинственный остров» и «Два года каникул» Жюля Верна его сильно впечатлили. Что касается Ноно, он дефилировал с высоко поднятой головой, хвастаясь колье со встроенным компасом и миниатюрным барометром. У подножия елки остались только две одинокие малозаметные коробки, на которые никто не обратил внимания. Абельманс посмотрел по очереди на Боба и Офелию, которые вопросительно переглядывались.

– Я думаю, это для вас, – сказал он им.

Тронутые вниманием, мажордом и кухарка развернули свои подарки под хитрым взглядом доктора. Офелия получила роскошную сумочку с освещением – на дне сумки была вмонтирована маленькая лампочка, которая загоралась автоматически при открытии сумки. Таким образом можно было найти что угодно на дне сумки, не вытряхивая все ее содержимое на стол. Гениальное изобретение Абельманса смутило мадемуазель Дюрантон. Офелия покраснела, как подросток, и сбивчиво пробормотала слова благодарности, осмелившись бросить на доктора нежный и полный признательности взгляд. Он ответил ей самой очаровательной своей улыбкой, на какую только был способен. Боб произнес «большое спасибо, месье» горячо и восторженно, когда с радостью обнаружил в коробке GPS-навигатор последней модели, который мог установить в свое старенькое такси.

Поговорив с родителями по телефону, дети пошли спать. Уставшие, они натягивали пижамы уже в полусонном состоянии. Беа, Борис и Том заснули в считаные секунды. Ноно на какое-то мгновение замешкался, ища свое место рядом с Беа, затем прильнул к ней и тоже уснул. Из-под одеяла остался торчать лишь маленький серый носик.

Адель не спала. Вытянувшись на кровати с широко открытыми глазами, она думала о тех ужасных словах, которые ей удалось различить, когда Офелия принесла телефон дедушке: «нападение», «смертельный», «больница», «серьезный», «немедленно». Было еще что-то похожее на лиственный лес, но она не была уверена. В любом случае, явно происходило что-то серьезное, потому что лишь очень важное дело могло вытащить деда из-за стола в рождественскую ночь. Ей хотелось, чтобы поскорее наступило завтра и она могла бы обсудить произошедшее с остальными.

Снаружи туман почти исчез. Ветер с моря дул в окна. С того места, где она находилась, Адель могла видеть, как на небосводе одна за другой появляются звезды. В камине медленно затихал огонь, превратившись из шумного пламени в красный ковер искр, светящихся в ночи как светлячки. На стенах и потолке начали танцевать странные тени. Украшающие кровать диковинные звери в свете угасающих углей казались призраками. Убаюканная далеким шумом волн, Адель наконец уснула.

12
Тайна

– Лиственный лес? Что бы это могло значить? – спросила Беа.

– Не знаю… Но очень бы хотелось узнать! – ответила Адель.

– Возможно, было «нападение со смертельным исходом» в «больнице», названия которой мы не знаем и которая находится в «лиственном лесу», – предположил Борис, пытаясь выстроить логическую цепочку из услышанных слов.

Он на секунду задумался, а затем выкрикнул:

– Конь G на F3!

Беа подтолкнула большого ледяного коня, который медленно заскользил между пешкой и слоном и остановился через три клетки. Одетые в свои зимние комбинезоны, в варежках из гусиного пуха и меховых сапогах, Борис и Беа играли против Адель и Ноно в гигантские шахматы. Шахматная доска, полностью сделанная изо льда, была похожа на маленький каток, разделенный на шестьдесят четыре клетки. Чудо это находилось в маленьком, окруженном заливами монастыре. Во внутреннем дворике монастыря, окруженного галерей в готическом стиле, был разбит маленький садик. Это было чудесное место, и каждый, кто оказывался там, чувствовал, будто он, словно птица, летит над пропастью, парит между небом и землей.

По бокам шахматной доски находились два мощных фонаря, отбрасывающих желтоватый свет на игровое поле и на ближайшие сугробы, которые казались покрытыми золотой пылью и сверкали в ночи так ярко, что глазам становилось больно. С высоты судейского кресла, которое устанавливают на теннисных турнирах, Борис и Адель оценивали сложившуюся комбинацию, в то время как Беа и Ноно ждали внизу своей очереди.

– Твоя очередь делать ход, Адель, – настаивал Борис.

Адель играла черными, или правильнее было бы сказать – зелеными, потому как доктор Абельманс добавил в лед ментоловый сироп, после чего фигуры приобрели легкий зеленоватый оттенок и выглядели поистине волшебно.

– Я знаю, знаю, дай подумать… Пешка D6!

Ноно приложил все усилия, чтобы сдвинуть пешку в нужном направлении.

– А! Защищайся, Филидор! Вижу-вижу… Мадам не любит обходные пути!

Борис ответил сразу же:

– Пешка С4!

– Пффф! Ты вообще не думаешь! – недовольно заметила Беа, нехотя передвигая фигуру. – Я бы ее не трогала. D4 было лучше. Пора нам действительно поменяться…

– Адель, ты играешь?

Но Адель, казалось, никого не слушала.

– Нет, нет и нет! А! Если только!.. – воскликнула девушка.

Беа подняла взгляд на сестру:

– Что это с тобой?

– Она поняла, что проиграла, ха-ха-ха!

– Моя интуиция подсказывает мне, что происходит что-то очень серьезное, – сказала вдруг Адель. – Вы видели лицо дедушки, когда Офелия подошла к нему и что-то прошептала на ухо? А потом он всех бросил и заперся в своем кабинете непонятно зачем. Все это очень странно. Что-то не сходится…

– А если мы наведаемся в его кабинет? Возможно, тогда мы узнаем, что он там делал, – предложил Борис, воодушевленный мыслями о предстоящем приключении.

– Ты больной, что ли?! – возмутилась Беа. – Если дедушка узнает, что мы были в его кабинете, он нас подвесит за ноги над пропастью и продержит так до тех пор, пока мы не превратимся в ледышки. Если у тебя в голове есть еще подобный мусор, выкинь его – авось полегчает…

– Ты меня уже достала…

– Перестаньте пререкаться, выбрали время! Борис прав. Единственный способ что-то узнать – это обыскать дедушкин кабинет.

– Но как? – спросила Беа. – Офелия глаз с нас не спускает. Она всегда знает, что мы делаем и где находимся. Держу пари, что даже сейчас она наблюдает за нами в бинокль из своей комнаты и пытается прочесть по губам, о чем мы говорим!

Адель задумалась.

– Я вижу только один выход…

Борис и Беа с интересом ждали окончания фразы.

– Пойти туда ночью!

– Ты спятила! – воскликнула Беа.

– О да! Круто!

– И сегодня же! Некогда нам терять время! – добавила Адель решительным тоном.

Борис задрожал от радости – он жаждал приключение, и он его получил.

В это время Том, устроившись поудобнее перед камином у себя в комнате, читал книгу. Приключения пятнадцати ребят, заброшенных на необитаемый остров в Тихом океане, в изложении Жюля Верна поглотили его с головой. Он представлял себя на их месте. Два года на незнакомой земле в окружении ватаги приятелей… Мечта, да и только! Без родителей, без школы, без Беа, без Бориса, без ссор… Покой. Свобода. Настоящая жизнь. Том отхлебнул глоток глогга – сладкого напитка со специями – и открыл новую главу. Дымящийся глогг наполнял комнату экзотическими ароматами, которые уносили мальчика в вымышленную страну – безумный мир приключений, снов, невероятных событий и возможностей. Тот самый выдуманный мир, который он никогда не хотел бы покидать.

Внезапно он почувствовал непреодолимое желание попробовать шоколадные булочки с шафраном, которые Офелия приготовила на полдник. Он отложил книгу и осторожно спустился на кухню, где тайком слопал половину блюда – если что, всегда можно сказать, что это был Ноно или Беа. Том уже хотел подняться к себе, когда услышал голоса. Он подскочил, думая, что это толстая Тетрадон поймала его с поличным, но потом понял, что голоса доносятся из кабинета доктора Абельманса. Том пересек зал, прошел по коридору вдоль стены и осторожно приблизился к двери кабинета. Там доктор Абельманс и Боб о чем-то оживленно разговаривали. Том нагнулся и заглянул в замочную скважину. Боб стоял спиной к нему прямо перед дверью, закрывая собой дедушку.

– Я прошу вас об услуге, Боб. Это чрезвычайно важно!

– Я повторяю вам, месье, завтра это сделать невозможно. Я вас предупреждал…

– Боб, я вас умоляю. От этого может зависеть будущее науки…

– Послезавтра – без проблем.

– Боб… Боб…

– Нет, нет и нет!..

– Послезавтра может быть уже слишком поздно… Вы читали утренние газеты? Об этом говорят все! Черное пятно неумолимо движется к берегу. Это экологическая катастрофа… ОНИ это знают. ОНИ захотят замять дело. ОНИ начнут… Совсем как тогда. Вы же знаете, Боб… Сделайте это ради нас всех, ради тех, кто боролся все эти долгие годы…

– НЕТ! Послезавтра!

– В память о прошлом, Боб, в память о прошлом…

– НЕТ.

– Ладно… тем хуже. Но в данном случае это уже не упрямство. Это глупость. Ах, если бы только у меня работали ноги…

– С послезавтрашнего дня я снова в вашем распоряжении. Я сделаю все, что вы захотите, но завтра я принимаю приказы только от моего белого медведя и ружейного приклада!

Боб охотится на белых медведей! Том не мог в это поверить.

– Скоро не останется ни одного вашего столь горячего любимого зверя, если мы не постараемся предотвратить трагедию века… Нужно действовать быстро, Боб, очень быстро. И это будет нелегко, потому что ОНИ уже там, ОНИ вернулись, ОНИ следят за нами. ОНИ знают все о каждом нашем шаге. И ОНИ сделают все, чтобы помешать нам узнать правду. Мы снова будем одни против НИХ и против всего мира. Идите… Идите же! Уходите! Но я думаю, что послезавтра будет уже очень поздно… я вас предупредил…

Том весь превратился в слух, но сумел вовремя среагировать, когда Боб обернулся, сделал шаг вперед и резко открыл дверь… Коридор был пуст.

13
Исчезновение Абельманса

Собравшись в комнате мальчиков и удобно устроившись на полу напротив камина, Адель, Беа, Борис и Ноно внимательно слушали рассказ Тома.

– «От этого может зависеть будущее науки»! Он прямо так и сказал? – с сомнением переспросила Адель. – Ты уверен?

– Разумеется. Слово в слово. Без дураков.

– В любом случае это должно быть что-то очень важное, раз дедушка так настаивал, – добавил Борис.

– Черное пятно… Это ужасно! – воскликнула Беа. – А мы даже не в курсе. А Боб?! Кто бы мог подумать, что он способен убивать полярных мишек? – добавила она и стала совсем грустной.

Она обожала животных и чувствовала себя жестоко преданной человеком, которого считала не способным на подобные вещи и о котором всегда думала как о яростном защитнике природы. Она содрогнулась, представив ружейное дуло, приставленное к голове очаровательного белого медведя.

– Что ж, Адель, у меня есть ответ на твой вопрос, – добавил Том, очень гордый собой. – Тот, про «лиственный лес», о котором ты говорила утром…

У Адель глаза полезли на лоб от удивления и нетерпения.

– Но давайте по порядку.

Ребята в нетерпении придвинулись поближе друг к другу, чтобы выслушать увлекательный рассказ своего младшего брата. Огонь тихо потрескивал в камине, отчего в комнате царила теплая, доверительная атмосфера. Поднявшаяся высоко в небе луна роняла свои бледные тонкие лучи на прекрасно сохранившийся средневековый ковер. Где-то вдалеке приглушенно рокотал океан.

– Когда Боб ушел, я спрятался в старом сундуке в коридоре… Ну вы знаете. И долго ждал, когда дедушка наконец выйдет из кабинета. Но так и не дождался.

– Ты хочешь сказать, что он так и не вышел? – спросила Адель.

– На самом деле… как сказать… вообще, это какая-то загадка… Он не то чтобы не вышел, он вообще исчез. Улетел!

Ребята содрогнулись. В полумраке комнаты Борис, Беа и Адель удивленно переглянулись.

– Да ты просто не заметил, наверное… Он вышел так, что ты даже не успел его увидеть…

– Да говорю же вам – там, где я был, невозможно было его пропустить. Когда я снова посмотрел в замочную скважину, его в кабинете уже не было. Я открыл дверь – там было пусто! Ни следа дедушки. Он просто испарился.

– Но куда он мог деться? Особенно учитывая его состояние, – недоумевала Беа.

– Должно быть, ловко и красиво выскочил в окно, ведь он обожает эффектные поступки, – добавил Борис, ведь он как всегда пытался разрядить атмосферу, вот только его неловкие шутки казались забавными ему одному.

– Я искал лестницу или потайную дверь, но ничего не нашел, – продолжал Том. Он обладал подлинным талантом рассказчика и умел преподнести информацию так, что дух захватывало. – В этот момент я услышал шаги Офелии. Я быстро схватил письмо, которое лежало на столе рядом с телефоном, так как решил, что там может быть что-то интересное, и поднялся к нам в комнату, как ни в чем не бывало.

Том встал, перешагнул через мирно спящего, свернувшегося клубочком Ноно, бросил в камин полено и снова сел напротив ребят, наблюдающих за ним с раскрытыми от удивления ртами. Луна теперь освещала кровати мальчиков. На пуховых одеялах она оставляла голубоватые ленты, мерцавшие металлическим светом и извивавшиеся, словно длинные змеи. Деревянные монстры, пленники своих серебряных пут, казалось, замерли в напряженном ожидании. Приближалась полночь.

– Так что с письмом? Что ты с ним сделал? Что там было? – спросила Адель.

– Итак… письмо… вот оно! – Том вытащил из кармана листок бумаги, сложенный вчетверо.

– Фантастика! – воскликнула Адель.

– Браво, братик! – добавил Борис с ноткой зависти в голосе.

– Том, ты лучший! – вполне искренне заявила Беа.

Том сдвинул очки на нос, как всегда делал, когда был смущен.

– Показывай быстрее. – Адель не терпелось, и Том отдал ей листок.

Адель развернула его и молча прочла.

– Ну, так что там? – Борис тоже не мог больше ждать.

– Друзья мои, мне очень жаль вас расстраивать, но мы шли по ложному следу и были очень далеки от реальности, которая на самом деле ужасна. Слушайте…

Беа, Борис и Том замолчали. В комнате воцарилась благоговейная тишина, какая обычно бывает в церквах, и Адель принялась читать вслух.

– Это письмо дедушки, адресованное профессору Арну Гроннингсетеру в больницу Тромсё.

«Мой дорогой Арн!

Трагические события, произошедшие с „Разведчиком“, поистине экстраординарны. Предложенное официальными органами объяснение – мол, причиной катастрофы стали ветхость и изношенность судна, и танкер затонул сам по себе – мне кажется не столько маловероятным, сколько немыслимым, если принять во внимание рассказ капитана Соренсена и то, что вы вчера изложили мне по телефону. Следовало бы найти доказательства и бросить все силы, чтобы пролить свет на эту ужасную драму, для чего необходимо начать серьезное расследование. Но насколько мне известно, ничего подобного не было сделано. Скорее даже наоборот. У меня есть информация, что это дело хотят замять. Поразительно! В тот момент, когда гигантское черное пятно угрожает нашим берегам, некоторые люди пытаются скрыть истинные причины этой беспрецедентной экологической катастрофы. Исходя из документов, к которым у меня есть доступ, я могу вас заверить, что ни человеческий фактор, ни технические неполадки не являются истинными причинами трагедии. Я задаю себе вопрос, который задам и вам: возможно ли, что танкер вот так просто, словно спичка, переломился надвое, и это при полном штиле? Позвольте усомниться.

Кроме того, на меня произвели большое впечатление результаты обследования шотландского капитана „Разведчика“ Фореста Вуда. В частности, обратите внимание на характер повреждений („круговые ожоги третьей степени диаметром двадцать сантиметров по всему телу… особенно пострадали шея, спина, живот и грудная клетка… также наличествуют серьезные повреждения внутренних органов… на теле многочисленные гематомы, на лице круглые синяки, особенно на нижней челюсти… черепно-мозговая травма…“). Все это позволяет мне думать, что мы имеем дело не с обычным кораблекрушением, а с явлением другой природы, сведения о котором могущественные люди захотят скрыть. Что касается безумия капитана, который сейчас находится без сознания, – вы сами говорили, что время от времени он впадает в неистовство, начинает произносить одни и те же слова, зачастую непонятно, при этом активно жестикулирует, но в себя, тем не менее, не приходит, – то оно лишний раз свидетельствует в пользу моей версии.

Поэтому я позволю себе просить вашей помощи, так как я хотел бы, чтобы капитан Форест Вуд был осмотрен как можно скорее Бобом, моей правой рукой.

Примите, дорогой друг, искренние пожелания здоровья и успеха и помните, что я сейчас нуждаюсь в вас так, как никогда.

„Я пришел к выводу, что поиск истины был безумием, потому что, когда ты ее находишь, не знаешь, кому о ней рассказать“ – говорил Бернарден де Сен-Пьер. [12]12
  Французский писатель, мыслитель и путешественник XVIII века.


[Закрыть]

Ваш Жеральд Абельманс».

Это было сильно. Письмо доктора Абельманса произвело эффект разорвавшейся бомбы. В полумраке маленькой комнаты дети замерли от страха и потрясения. Сначала письмо, а затем таинственное исчезновение дедушки через несколько часов после его написания – кого бы все это не испугало?

– Твой лиственный лес был не чем иным, как капитаном Форестом Вудом, [13]13
  По-английски имя капитана – Форест Вуд – действительно звучит как «лес».


[Закрыть]спасенным во время гибели танкера прошлым вечером! В этом и заключалась та самая плохая новость, которую сообщили дедушке по телефону, – уверенно сказал Том.

Адель почувствовала себя совершенной глупышкой.

– Завтра мы отправляемся в Тромсё! – заявила она, чтобы сгладить свою оплошность. – Раз Боб на охоте, мы поедем вместо него! Надо помочь дедушке.

Том, Борис и Беа согласно кивнули. Адель со свойственной ей властностью и апломбом раздавала ценные указания. Разбуженный этой суматохой, Ноно смотрел на ребят непонимающим взглядом.

– Ты, Том, спустишься в дедушкин кабинет и вернешь письмо на место, как будто оно там все время лежало. Важно не вызвать подозрений.

Том повиновался.

– Беа, ты сможешь сделать фальшивое удостоверение личности на имя шотландки Адель Вуд, если у тебя в запасе всего лишь несколько часов?

– Времени, конечно, мало, но должно выйти неплохо.

– Отлично, тогда за работу, у нас нет ни секунды лишнего времени.

Страстно увлекающаяся фотографией и графологией, Беа была экспертом в деле подделки документов. Усердная и дотошная, она была способна обработать любую фотографию и подделать любые документы (паспорт, удостоверение журналиста, корочку полицейского…). Этот уникальный дар каждый раз восхищал ее братьев и сестру.

– А ты, Борис, не забудь свой mp3-диктофон: нам потребуются доказательства. Что касается тебя, Ноно, ты нас послушно подождешь здесь.

Адель ласково погладила зверька по макушке. Ноно как будто понял, о чем идет речь, и посмотрел на нее грустными глазами. Стоя на задних лапках и размахивая передними, он упрашивал взглядом взять его с собой.

– Нет, нет, нет… И не надо мне строить глазки, Ноно. Там, куда мы идем, ты нам будешь мешать…

Обидевшись, сурикат вновь свернулся клубочком перед камином. Спрятав мордочку между лапами, он смотрел на Адель обиженным взглядом.

– А можно мне узнать, почему ты не разрешаешь Ноно пойти с нами? – встала на его защиту Беа.

– Потому что в больницу запрещено проводить животных… Нас просто не пустят на порог.

– Ноно мог бы подождать нас снаружи! – не уступала Беа, постепенно начиная злиться.

– Послушай, Беа, для всех будет проще, если Ноно останется здесь. Мы в нем не нуждаемся, я тебя уверяю.

Беа послала своей кузине убийственный взгляд:

– А я хочу, чтобы Ноно пошел со мной!

– Беа, прекрати, прошу тебя. Ты ведешь себя как маленькая…

– Я не веду себя как маленькая! Это ты ведешь себя как начальница! Отдаешь приказы направо и налево! Мадам сказала сделать то, мадам сказала сделать это! Так вот нет! Я не участвую в этом! Ноно идет с нами, или я тоже не иду!

– Но, Беа, Адель права, это невозможно. Мне бы тоже хотелось взять Ноно с собой, но он нам только все усложнит, – попытался разрядить ситуацию Том.

– Точно, поэтому ему следует остаться здесь, у камина. Этой шкурке будет лучше здесь, – подхватил Борис, подливая масла в огонь.

– И ты туда же! Я вижу, что все определились с выбором. Браво! Спасибо, большое спасибо! Разумеется, когда Адель что-то говорит, всегда поблизости окажутся два олуха, которые готовы ей только поддакивать. Отлично, значит, я с вами не иду, и проблему с вашим удостоверением личности вы решаете самостоятельно! Пойдем, Ноно!

Зверек подошел к Беа, прижав уши, – он понимал, что является причиной вспыхнувшей ссоры, и чувствовал себя виноватым. Беа подхватила своего друга на руки и ушла в комнату девочек, громко хлопнув дверью.