Текст книги "Лёшка-"студент""

Автор книги: Александр Каменский-Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Все, Вера, пошли! – Лешка встал и потянул Веру за руку.

– Почему?

В зале зашептались. Все понимали, что происходит что-то незапланированное, но никто не мог понять – что.

– Пошли, Вера! – твердо сказал Лешка, и они стали пробираться по проходу.

У выхода их догнала женщина, выступавшая перед мужчиной.

– Эммануил Григорьевич просит вас задержаться… – сказала она, придержав Лешку за рукав.

– Передай привет! – бросил Лешка и вырвал руку.

– Но он вас очень просит… – говорила женщина, не отставая от них.

Лешка остановился. Повернулся к женщине.

– Забудь нас! – сказал он. – Забудь навсегда! Нас не было! Пошла отсюда!

Лешка повернулся и почти побежал, не отпуская Вериной руки.

Несколько минут шли молча. Лешка взглянул на Веру. Она смотрела на него с затаенным страхом и восхищением одновременно. Глаза ее были почти такими же, как у той женщины…

– Испугалась, малыш? – Лешка обнял Веру.

– Да, очень… У тебя был такой взгляд…

– Какой такой? – Лешка старался говорить мягко.

– Я не знаю… Страшный такой, жесткий… Где ты этому научился?

– Долго объяснять…

– Ну расскажи, пожалуйста!

– Сейчас нам надо зайти куда-нибудь и просто посидеть…

– Это ты усыпил того парня на сцене? – Вера засмеялась.

У Лешки отлегло от сердца. Он понял, что все сможет объяснить ей и так, не прибегая к своей дьявольской силе… Она верила ему.

– Только ты не вздумай рассказывать где-то об этом…

– А ты так можешь с любым?

– С любым, – Лешке не хотелось сейчас объяснять, что гипнотизер ему не поддался, что не все перед ним бессильны…

– Значит, и со мной… – задумчиво сказала Вера.

– Нет, с тобой не могу.

– Почему? Со всеми можешь…

– Да просто не могу. Я тебя люблю.

Вера остановилась.

– Дай мне слово, что ты никогда, слышишь, никогда не применишь на мне гипноз! – горячо сказала она.

– Ладно. Я тебя буду бить, если ты меня не будешь слушать.

Но Вера не засмеялась.

– А если ты прикажешь вот так, то все забудут? – задумчиво спросила она.

– Все. Могут вспомнить только под гипнозом.

– А я все помню в нашу первую ночь! – вдруг улыбнулась Вера. – Я сейчас подумала, что ты тогда меня загипнотизировал…

– Ну что ты, просто я тебя полюбил.

– А я раньше не верила в любовь с первого взгляда…

– И я не верил. Да и вообще в любовь не верил. Считал, что для этого я уже стар.

– А Чехов полюбил в сорок лет! И знаешь, какие письма писал своей жене!..

– Какие?

– А ты почитай! А я уже думала, что ты про все на свете знаешь… Хоть про что говорим, а ты знаешь… Даже не интересно!.. Давай сегодня дома поужинаем? У нас еще кофе есть. Только хлеба купить надо…

Они подошли к магазину.

– Леша, покажи еще, как ты умеешь.

– Нельзя, Вера. Часто нельзя этим пользоваться.

– Ну, пожалуйста, я знаешь как хочу?..

Вера ластилась к Лешке, как кошка. Она прижималась всем телом и заглядывала в глаза.

– Ну, пожалуйста…

– Ладно, пошли.

Они зашли в магазин, и Лешка начал бросать в проволочную корзину первые попавшиеся кульки, банки…

Подошли к кассе, и Лешка протянул кассирше обрывок упаковки… Кассирша взяла бумажку и начала разглаживать.

– Расправить не могли? – проворчала кассирша.

Вера не сдержалась и прыснула.

Кассирша неодобрительно посмотрела на нее и подала сдачу.

– Ты в магазин хохотать ходишь? – строго спросила она Веру. – Дома не можешь отсмеяться?

Вера хохотала уже вовсю. Показывая на бумажку, которую кассирша все так же держала в руках. Кассирша опустила глаза и вдруг кинула бумажку на пол.

Лешка представил, как будто бумажка охвачена огнем… И кассирша это увидела. Ей обожгло пальцы… Кассирша неожиданно быстро для своего более чем приличного веса выпрыгнула из-за загородки у кассы и начала топтать бумажку, а Лешка внушал, что пламя не гаснет. Несколько покупателей в дальнем конце зала смотрели на хохочущую Веру, беснующуюся кассиршу и крутили головами, пытаясь рассмотреть, почему она прыгает. Из-за мясного прилавка вышла продавщица и, разинув рот, тоже смотрела на них… Лешка мгновенно мысленно потушил огонь и представил на месте бумажки сторублевку.

Потная кассирша медленно нагнулась, подняла грязную, в черных потеках, бумажку и снова начала разглядывать, недоуменно оглянувшись на уже икающую от смеха Веру.

Лешка взял Веру под руку, и они быстро вышли из магазина. Кассирша недоуменно смотрела на бумажку, а к ней спешили покупатели и работники магазина в белых халатах…

Вера спала, а Лешка лежал с открытыми глазами.

«А если подольше в шлеме побыть? – думал он. – Может, тогда еще больше сила воли будет? Это излучение от шлема, точно излучение, а чем дольше, значит… Надо срочно ехать и забрать шлем. А если его нашли?

Вдруг его уже нет?..»

Лешка осторожно, стараясь не разбудить Веру, встал и от дежурного администратора позвонил в справочное. Ему сказали, что ближайший поезд уходит днем.

Он еще долго не спал, обдумывая, как ему ехать, чтобы не привлекать к себе внимания, куда в первую очередь пойти. А спящая Вера счастливо улыбалась.

– У нас сложилась версия, что Ковалев в прошлом совершал преступления неоднократно, – говорил Каверзнев, стоя около стола, во главе которого сидел генерал – начальник КГБ области. Рядом с ним сидел полковник Саенко, а перед ними вдоль стола другие сотрудники в штатской форме. – По ходу расследования всплыла фамилия Ветрова. Перед совершением преступления, за которое судили Ковалева, он получил от Ветрова письмо угрожающего содержания. На следствии на этот факт внимания не обратили… Кроме того, способ совершения первого преступления Ковалева навел меня на мысль, что Ковалев пытался спрятаться от кого-то. Мое мнение – от Ветрова. Далее. Ковалев неоднократно обращался в санчасть с частыми жалобами на боли в пояснице. По показаниям осужденных, Ковалев в ИТК 301/2 был избит военнослужащими. Он писал жалобы, но хода им дано не было…

– Короче, – перебил генерал. – Ваша версия?

– Я допускаю, что главная причина побега Ковалева – желание отомстить. Он агрессивен, жесток. Никому ничего не прощает…

– Кому мстить? За что? – опять перебил генерал.

– Вот это и надо выяснить. И в первую очередь здесь. Свердловск его постоянно привлекал. Он здесь жил до своей первой судимости…

– Значит, Свердловск?

– Да. И не исключено, что он и сейчас здесь.

– Другие версии?

– Пока нет. Необходимо проверить эту.

– Вот что, майор. Нас торопят. Вы, надеюсь, понимаете, что все это может значить? В ваше распоряжение будут выделены любые сотрудники. Ковалев должен быть найден! И не забывайте, что он обладает уникальной вещью!

– Я все понимаю…

– Плохо понимаете! Каждый день докладывать о ходе поисков! Все интересующие вас люди будут доставлены незамедлительно. Все зависит только от вас. Найдите Ковалева!

А в это время Лешка с Верой сидели за длинным столом и слушали тосты…

Лешка уже собрался уезжать, но приехал их бывший хозяин, сын женщины, которая уже самостоятельно ходила, и уговорил поехать на абхазскую свадьбу. Вернее, уговорил не он, а Вера.

Все происходящее на свадьбе настолько захватило их, что мрачные мысли Лешки незаметно ушли. На свадьбе танцевали, пели, и под эти простые мелодии им самим хотелось запеть. Много пили, но ни одного пьяного за столом не было. Уже поднимали тост за Лешку, сказав в его адрес много теплых слов, и витиевато расхваливали Веру, которая розовела от удовольствия и еще больше похорошела…

Они спали в шалаше из виноградных лоз, бродили меж апельсиновых деревьев, а приставленный к ним гидом пожилой мужчина уговаривал приехать осенью, обещая показать такое, чего они не видели никогда…

– Ветров Анатолий Михайлович… – докладывал Петров. – Тридцать девять лет. Холост. Живет один в двухкомнатной квартире. Работает в геологическом управлении. Сейчас находится в отпуске в связи с ожидаемой защитой диссертации. Сослуживцы отмечают доброжелательность Ветрова и в то же время сдержанность в общении. Спортсмен. Капитан Колосов из областного управления проводит опрос соседей Ветрова…

– Ветров проверялся в связи с делом по ограблению управления буровзрывных работ, – сказал майор из местного управления. – Не допрашивался.

– Почему не допрашивался? – спросил Саенко, он тоже прибыл в Свердловск.

– Уборщица видела Ветрова в день ограбления у кассы управления. При проверке оказалось, что Ветров в этот день был в городе Челябинске. На другой день уборщица заявила, что она не уверена, что это был именно Ветров. Два года назад проводилась проверка доходов Ветрова. Установлено, что Ветров имеет побочные заработки. Источники не установлены.

– Необходимо проверить дополнительно, – сказал генерал, начальник областного управления. – Колосова предупредить об осторожности. Каверзневу продолжать отрабатывать версию по Ветрову. Предупреждаю всех… – генерал встал и прошелся по кабинету, – об особой ответственности в связи с этим делом… Продолжайте.

Поднялся другой оперативник.

– По сообщениям майора Каверзнева, Ковалев в колонии общался с осужденным Журбой Сергеем Николаевичем. Нами установлено, что к сожительнице Журбы Владимира Николаевича, брата осужденного Журбы, проживающего в городе Уральске, около трех недель назад приезжал мужчина. По фотографии Ковалев с уверенностью не опознан, но соседи утверждают, что похож. Установлена другая сожительница Журбы Владимира. Соседка сожительницы опознала Ковалева. У сожительницы вечерами был шум, чего раньше не замечалось… Сестра сожительницы утверждает, что у сестры жил мужчина, скрывающийся от милиции. Сожительница факт проживания отрицает. С Журбой Владимиром беседы не проводилось. Журба длительное время нигде не работает. Сейчас учится на курсах водителей автомобилей. В качестве подозреваемого по уголовным делам не привлекался. Установлено наблюдение.

– Ну вот, один след есть, – с облегчением вздохнул генерал. – Журбу надо задержать. Вы согласны? – генерал повернулся к Саенко.

Полковник утвердительно кивнул.

– Продолжать устанавливать круг знакомств. Участвующие в деле переводятся на казарменное положение, – сказал генерал. – Все свободны. Каверзневу остаться.

Когда все вышли из кабинета, генерал сел напротив майора. Саенко собирал свои бумаги в углу кабинета. Было похоже, что уже не он руководит делом, а вся власть, но вместе с ней и ответственность, перешли к генералу.

– Кто в группе, кроме вас и Петрова, знает, в связи с чем мы ищем Ковалева? – спросил генерал.

Каверзнев перечислил.

– Так вот. Кроме тех, кто знает, посвященных быть не должно. В районе Уральска периодически возникали помехи радиоволнам. Сутки назад помехи исчезли… – генерал в упор смотрел на Каверзнева. – Вы понимаете, что это может означать?

– Ковалев вывез шлем?

– Хорошо, если просто вывез! А если уничтожил? Куда он может спрятать шлем, чтобы совершенно изолировать его от радиоволн?

– Нельзя забывать, что Ковалев неординарный человек. Он начитан… Я разыскал его карточку в библиотеке и с удивлением увидел, что он читал книги по основам кибернетики…

– Ушлый пошел уголовник… Но Ковалева нужно найти!

– Мы делаем все, что в наших силах…

Лешка остановил мальчишку лет десяти.

– Слушай, мальчик, зайди, пожалуйста, в десятую квартиру и посмотри, есть ли там женщины… С меня мороженое!

– Ладно, – мальчик засмеялся. – А что сказать?

– Скажи, что ищешь мальчика из вашего класса…

– Обманывать нехорошо.

– Правильно, но это не обман, а тактический ход… Военная хитрость! Дошло?

– А вы кто?

– Да долго тебе объяснять…

– Милиция, что ли?

– Ну да! – обрадовался Лешка. – Нельзя мне самому, понимаешь?..

– А удостоверение у вас есть?

– Да ты что, так не веришь? – Лешка начал нервничать, этот пытливый парень был слишком недоверчив. – На, посмотри! – он сунул под нос книжечку с гербом, добытую им в аэропорту. – Видишь?! – и Лешка махнул раскрытым удостоверением перед носом мальчика.

Мальчик зашел в дом.

Через две минуты в окне дрогнула занавеска. Кто-то смотрел на улицу…

Лешка повернулся и медленно пошел по тротуару. Остановился, доставая сигареты…

«Если там засада, – думал он, – то они должны убедиться, что мальчик один…»

Лешка почувствовал на себе взгляд. Он на секунду замер и быстрым шагом пошел вдоль улицы. Свернул во двор. Зашел в подъезд и остановился…

Входная дверь медленно открылась. В коридор заглядывал парень в серой куртке. Увидел Лешку и вошел в дом.

У Лешки на секунду перехватило дыхание. Дрожь прошла по телу, и сразу стало свободно и легко. В такие минуты Лешка и раньше умел сосредоточиться…

– Вы не скажете, где здесь живут Протасовы? – спросил мужчина.

– Нет, не скажу… А что вы хотели? Может, вам не Протасовы нужны, а кто-то другой? – Лешка криво усмехнулся.

Перед ним был оперативник, в этом Лешка не сомневался.

Милиционер на секунду опешил и выхватил пистолет.

– Руки вверх! Не двигаться! Стреляю без предупреждения!

Щелкнул предохранитель пистолета.

– Не двигаться! – командовал уже Лешка. – У тебя онемела рука! – он говорил, глядя в глаза, а сам медленно приближался к милиционеру. – Рука разжимается! Разжимается и опускается…

Пистолет упал на пол. Милиционер смотрел на Лешку, в его глазах был страх, потому что тело ему не подчинялось…

– Все мои команды выполнять безоговорочно, – говорил Лешка. – Не разговаривать! Отвечать только на мои вопросы. Пошли.

Лешка поднял пистолет и положил себе в карман. Подтолкнул оперативника к выходу.

Через пять минут они дошли до небольшого пустынного сквера. Сели на скамейку.

– Смотреть мне в глаза. Отвечать коротко и ясно. Сколько вас в засаде?

– Четверо. Четверо в квартире, – сразу поправился милиционер. – Один в квартире на первом этаже. По сигналу обязан перекрыть выход…

– Связь по рации?

– Да.

– Откуда вы узнали об этой квартире?

– Я не знаю… Здесь были вы…

– Ты меня узнал?

– Да. Вы Ковалев.

– Какие инструкции на случай моего появления?

– Оружие применять в крайнем случае. Если в руках чемодан или сумка, соблюдать крайнюю осторожность…

– А почему же ты пистолет вытащил?

– Неожиданно все было…

– Ты откуда? Где работаешь?

– Служба обеспечения безопасности полетов. Группа «Альфа»…

– Ого!.. Кто руководит розыском?

– Здесь капитан Петров из Москвы. Приезжал майор Каверзнев…

– Это уголовка?

– Нет, КГБ…

Лешка на секунду задумался.

– Ты сейчас уснешь и проспишь два часа. Через два часа проснешься и забудешь все, что знаешь. Все! – подчеркнул Лешка. – Что у тебя в карманах? Все на скамейку! И спать! Спать!

Лешка зачем-то забрал удостоверение, наручники, запасную обойму для пистолета. Встал и пошел. Через минуту остановил «москвич» и сел в машину. Через пару километров вышел и сел в первый же попавшийся автобус…

«Значит, закрутилась машина… – думал он. – И машина отлаженная… Надо срочно отсюда выбираться. Вокзалы перекрыты, это ясно, значит…» – но придумать он ничего не мог.

На автобусах он прокатался, пока не стемнело.

«Сегодня прорываться опасно, – думал он. – Сейчас они все на взвод поставили… Пару дней надо отсидеться, но где?..»

Лешка вышел из автобуса и пошел по дорожке парка.

Вдоль дорожки зажглись фонари, и почти на каждой скамейке сидели парочки… Лешка свернул на другую аллею и сразу почувствовал взгляд. Взгляд сверлил, давил в спину, упираясь в точку между лопатками…

Лешка снова свернул и пошел медленно. Он напрягся и сжал в кармане рукоятку пистолета. Сзади зашуршали шаги.

– Студент, ты, что ли? Лешка! – услышал он и медленно повернулся.

Перед ним стоял и улыбался во весь щербатый рот Коля Шкворень.

– Смотрю – ты, не ты… – говорил Коля. – Вроде старый, да и морда поуже… Нет, думаю, надо подойти…

У Лешки мелко тряслись ноги. После всех сюрпризов этого дня он совершенно забыл о своих способностях и приготовился драться, стрелять, бить, убегать…

Когда-то с Колей Шкворнем они прожили в одном бараке два года. До того, как его посадили, Коля сумел поработать билетным контролером на железной дороге, артистом и помощником режиссера в театре, и даже манекенщиком… В зоне он работал художником, и хотя, по мнению Лешки, не умел рисовать, плакаты так и вылетали из-под его рук. Вечерами Лешка приходил к нему в каморку, именуемую мастерской, и они вспоминали все самое радостное, что у них было в прошлом…

– Ты здесь живешь?.. – Лешка все еще не мог прийти в себя от испуга.

– Ну да! Я уже два года здесь… Женился, развелся. Надо отметить это дело! Как считаешь?

– Да я не против…

– Только имей в виду, у меня тугриков мало…

– Деньги есть, но в кабак я не хочу.

– Да это еще лучше. Пойдем ко мне, только надо горючим подзапастись, – Коля подмигнул. – Я тут знаю одно место. На вынос в любое время, – он хохотнул. – Магазин «Юный кооператор»!

Они уже шли к выходу из парка. Дома у Коли они долго сидели, вспоминая прошлое, и пили водку…

Каверзнева разбудил телефон.

– Слушаю, – сказал он сонным сиплым голосом.

– Майор Каверзнев?

– Да.

– Дежурный по управлению Сапрыкин. Приказ начальника управления о срочном сборе оперативных групп. За вами выслана машина.

Когда все расселись, генерал взял со стола лист бумаги и передал Каверзневу.

– Читай вслух, – приказал он.

«В соответствии с ориентировкой о задержании Ковалева. А.П. на квартире Ветлицкой Валентины Георгиевны была организована засада. В квартире находились: лейтенант Павлов, старший лейтенант Мухаметдинов, лейтенант Кузин и лейтенант Гребнев. Все сотрудники были проинструктированы о действиях в случае появления Ковалева, – читал Каверзнев. – В 17.10 в квартиру позвонил несовершеннолетний Агеев. Подозревая близкое присутствие Ковалева и возможную проверку квартиры Ковалевым при помощи мальчика, из квартиры вышел лейтенант Гребнев. Сотрудники наружного наблюдения Ковалева у дома не опознали.

В 17.50 лейтенант Гребнев был обнаружен спящим на скамейке сквера. Разбудить Гребнева на месте не удалось. Доставленный в больницу, лейтенант Гребнев на вопросы не отвечал. По мнению медиков, лейтенант Гребнев подвергся воздействию неизвестного наркотического вещества большой силы, но попытки нейтрализовать наркотик к успеху не привели.

У лейтенанта Гребнева отсутствовал табельный пистолет системы Макарова с запасной обоймой, удостоверение и наручники…»

– Ну, что скажете? – генерал обвел взглядом собравшихся.

– И Ковалева никто не видел? – спросил кто-то.

– Мальчик на фотографии Ковалева не узнал, но говорит, что похож.

– А может, не Ковалев?.. – неуверенно спросил Каверзнев.

– Так за что мы тогда деньги получаем? – взорвался генерал. – Что, у нас могут свободно разгуливать и глушить наших специально, заметьте себе это, специально подготовленных сотрудников?!

– Нужно запросить Москву, не мог ли он взять на месте этот наркотик? – предложил Петров.

– Запросили. Не мог. Не было там такого…

Все подавленно молчали.

– Заключение будет такое, – веско сказал генерал. – Весь оперативный состав немедленно выезжает в Уральск. В городе должен быть проверен каждый, я повторяю, каждый дом. И еще раз предупреждаю об особой опасности Ковалева. Я сейчас свяжусь с руководством и согласую наши действия. Выезд немедленно. Все.

Лешка лежал на диване и листал журнал.

Хлопнула дверь, и вошел Коля.

– Опохмелимся? – спросил он и поставил на стол две бутылки водки.

– Не хочу…

– Зря. Сразу лучше станет. Мы же вчера с тобой три штуки уговорили!

– Нет, я лучше чай.

– А чая нет. Есть кофе, правда, немного…

Коля уже принес из кухни стаканы, банку консервов.

– Я хотел купить, но у магазинов столпотворение… – говорил Коля. – Говорят, что у нас в городе эпидемия какая-то началась… В магазине хватают все подряд. Вроде из города никого не выпускают…

Последняя фраза скинула Лешку с дивана. Он зачем-то подбежал к окну, посмотрел на улицу, повернулся к Коле и с минуту бессмысленно смотрел на него. Подошел к телевизору и включил… Экран засветился. На экране мужчина в белом халате монотонно говорил:

– В связи с опасностью заражения просьба к населению не препятствовать дезинфекции квартир и проверке населения для выявления инфицированных и больных. Оснований для паники нет, но выезд из города временно прекращен…

– Вот это подарок… – проговорил Лешка.

– Какой подарок? – спросил Коля. Он с удивлением смотрел на Лешку, зажав в руке стакан с водкой.

– Новогодний! – ответил Лешка. – Одевайся. Бросай стакан!

– Да ты что? Что случилось?..

Лешка подскочил к Коле и посмотрел ему в глаза.

– Ты должен слушаться меня беспрекословно, – медленно проговорил он, не отводя глаз от Коли. – Все, что я скажу, выполнять. Встать!

Коля поднялся.

– Пошли.

Лешка понял, что эпидемия – только прикрытие для его поимки. Уходить надо быстро, пока механизм еще не отработан, тем более, что сейчас не только он будет рваться из города… Ведь есть же в этом паршивом городишке и командированные, и просто гости!

– Ну-ка, объясняй мне, как можно выбраться из города? – уже на ходу спросил Лешка.

– На поезде, на автобусе, самолетом… – недоуменно отвечал Коля.

– Не годится… А еще?

– Пешком…

– Пожалуй, только так… Погоди, – Лешка остановился. – Мы же на окраине, правильно?

– Да. Вон там дорога на Горький…

– Пошли туда. Только мы должны подойти где-то сбоку… Там пост есть?

– Какой пост?..

– Пост ГАИ! – резко ответил Лешка. – Ты что, совсем олух?..

Коля вывел Лешку недалеко от поста.

Дорога была перекрыта двумя грузовиками. В кабинах сидели милиционеры в касках с автоматами в руках. Около поста стояла «скорая помощь». На границе леса Лешка заметил солдат.

– Похоже, что и пешком уже не выйти… – сказал он.

– Что? – переспросил Коля.

– Ничего. Молчи…

Около поста ГАИ выстроились легковые машины, несколько грузовиков, а водители, размахивая руками, что-то доказывали милиционеру, стоявшему перед машинами. Подъехал еще один грузовик с фургоном, и водитель протянул милиционеру какие-то бумаги. Он вышел из кабины и открыл дверь фургона. Второй милиционер заглянул в кузов и махнул рукой. Грузовик, перегородивший дорогу, отъехал, освободив проезд. Фургон проехал, и грузовик сразу же перекрыл дорогу.

«Вот как… – подумал Лешка. – Значит, кое-кого выпускают! Есть шанс!»

Он повернулся к Коле.

– Здесь рядом есть автобаза? Говори.

– Вон там… – Коля смотрел на него и, видимо, никак не мог понять, почему он подчиняется Лешке и что с ним происходит.

– Пошли к автобазе.

Лешка шел быстро.

Коля едва поспевал за ним. Уже на подходе к автобазе они увидели, как к воротам подъехала машина и водитель вошел в небольшой домик у ворот.

– Коля, ты сейчас пойдешь домой и ляжешь спать, – сказал Лешка. – Проспишь десять часов и меня забудешь. Мы с тобой никогда не встречались. Уходи.

Лешка увидел, как из домика вышел водитель и направился к нему.

– Слушай, друг… – сказал Лешка просительно. – Мне надо в одно место съездить…

Водитель даже не обернулся и махнул рукой. Он подошел к кабине и взялся за ручку дверцы…

– Стой, козел! – сказал громко Лешка.

Водитель резко обернулся. Это был мужчина лет сорока в ковбойке, распахнутой на груди. Он удивленно смотрел на Лешку, который успел подойти вплотную.

– Слушать меня и все выполнять… – Лешка говорил уверенно, его растерянность прошла. – Молчать и выполнять. Садись в кабину.

Водитель подчинился.

Лешка уже поднялся на подножку, но вдруг вспомнил, что в окне домика он видел чье-то лицо.

– Сидеть. Не двигаться, – повелительно крикнул он водителю и шагнул к домику.

За столом сидел пожилой мужчина и старательно писал что-то в толстом журнале… Он поднял голову.

– Ты меня сейчас забудешь… – говорил Лешка, приближаясь к мужчине. – Ты меня никогда не видел. Мы с тобой не встречались, и ты не видел сегодня этой машины… Сейчас ты уснешь, проспишь пятнадцать минут и все забудешь.

Лешка уже давно научился определять, доходит ли его внушение до человека. Глаза у того, кто поддавался, а не поддался пока только один, мутнели, теряли блеск, и Лешке иногда казалось, что он втягивает взгляд, если только так можно сказать, человека, которого он подвергал этой процедуре…

Он вышел из домика и заскочил в кабину.

– Поехали, – сказал он водителю. – Сейчас мы подъедем к посту ГАИ по дороге на Горький. Тебе нельзя ни с кем разговаривать, говорить буду только я. Ты все понял?

– Понял, – ответил водитель.

Они подъехали к посту, и Лешка одним коротким взглядом увидел и двух солдат, лежащих в траве с автоматами чуть дальше поста, и еще нескольких, сидевших за стеклом в будке ГАИ.

К машине подошел потный усталый капитан милиции.

Лешка упер в него взгляд и мысленно заговорил: «Мы свои… Мы тоже из милиции… Ты обязан нас пропустить. В машине не может быть тот, кого вы ищете».

Он взял пачку бумаг, торчащих из-под противосолнечного козырька над ветровым стеклом, и протянул их капитану через колени водителя.

– Вы обязаны нас пропустить, – твердо сказал Лешка. – Мы должны проехать. Вы не имеете права нас задержать. На меня не смотреть! – резко добавил он, увидев, что капитан поднял голову.

Капитан опустил взгляд на бумаги…

– У нас есть пропуск… – продолжал Лешка.

– В кузове порядок! – крикнул кто-то сзади.

– Дай команду пропустить! – сказал Лешка.

Капитан вернул бумаги и поднес микрофон рации ко рту.

«А если там меня слышат? – вдруг сверкнуло в голове у Лешки. – Вдруг микрофон все передает?..»

Он мгновенно покрылся холодным потом.

– У машины пропуск. Пропустить, – сказал капитан. – ЗИЛ сто тридцать зеленого цвета… ноль один семнадцать… Ну, куда ты прешь?! – вдруг закричал он в сторону и бросил бумаги на колени водителю.

– Поехали… – сказал Лешка.

Грузовик впереди взревел и отъехал назад, освободив проезд.

Через три километра их еще раз остановили, километров через десять опять, но они проехали…

Через пять часов грузовик подъезжал к Свердловску.

– Слушай меня внимательно, – заговорил Лешка. – Сейчас я выйду, а ты поедешь в Челябинск. На сигналы ГАИ не останавливаться, ехать без остановок, – он подумал и добавил: – Можешь остановиться только для заправки. Все. В Челябинске очнешься, но меня забудешь.

Вскоре показались огни Свердловска, и Лешка остановил машину…

В Свердловск он въехал на рейсовом автобусе, подумав, что и здесь его могут ждать на дороге, а лишняя страховка ненужной не бывает…

Лешка с Верой шли по городу.

Впереди показалась церковь с золотыми куполами и крестом, как будто плывшим среди облаков по небу…

– Давай зайдем, – сказал Лешка.

Они вошли в церковь и прошли в левую половину, где было посвободней. Тихо пел хор. Монотонно, изредка повышая голос, говорил священник. Мерцающие огоньки свечей, отражающиеся на темных ликах икон и золоте подсвечников, воздух, густой от запаха ладана и дыма догоравших свечей, – все это настраивало на смирение, рождало в душе тихую боль и радость одновременно… Рядом с Лешкой стояли старушки, женщина в черном платке, худой молодой парень смотрел на икону неподвижным взглядом…

– Постоим… – тихо сказал Лешка.

Вера кивнула.

Где-то внутри родилась тоска, может, и не тоска, а что-то непонятное, но властное, и это заполняло Лешку. Вдруг захотелось заплакать и рассказать, как ему тяжело, как жалко свою проклятую жизнь, жалко Веру, свою загубленную молодость, мечты и все-все хорошее, что было в нем когда-то. Хотелось плакать, положив голову на чье-то плечо, проклинать всех и вся и просить милости, кричать и выть…

«Господи, если ты есть на свете! – мысленно заговорил Лешка. – Прости меня… Я был чистым, я был честным, но я не виноват, что сделался таким. Не я! Где ты был, Господи, когда меня били менты на следствии, где ты был, когда народный заседатель спал за столом в суде в то время, когда решалась моя судьба?! Где ты был, когда меня, раздетого до белья, бросали в промороженную камеру?»

Он глотнул воздуха пересохшим горлом…

«Почему все так сложилось, Господи?.. Господи, ты все знаешь, ты знаешь, как я дошел до этого. Сотвори чудо! – он уже кричал, хотя ни одного звука не сорвалось с его губ. – Сделай так, чтобы я не принес ей несчастья! Сделай так, чтобы она не пострадала, ведь я по своей слабости втянул ее! Ты знаешь, что она ни в чем не виновата, но я не могу заставить ее забыть себя!.. Не могу я, Господи!!! Я не могу оттолкнуть единственного родного человека, который верит в меня, не могу!.. Оставь ее, господи, сделай ее счастливой, пусть даже и мне ты не поможешь…»

Лешка опустил голову. Дышал он тяжело, весь свой жар, всю душу он вложил в эту искреннюю молитву.

«Господи!.. – подняв голову вверх, продолжал Лешка. – Накажи всех тех, кто еще не раз доведет до такой жизни человека… Сделай так, чтобы они не могли творить зло! Господи!!!»

У Лешки не хватало слов, не хватало дыхания…

В церкви нарастал гул.

Лешка, очнувшись, недоуменно посмотрел вокруг.

Рядом с ним на коленях стоял молодой парень, он шептал что-то сквозь слезы и целовал пол церкви. Маленькая старушка вскинула вверх руки и еле-еле шевелила онемевшими губами. Женщина в черном платке кусала губы и плакала… Из глаз Веры тоже текли слезы…

– Ты что, малыш?.. – испуганно спросил Лешка. – Ты испугалась?

Он прижал Веру к себе и начал пробираться к выходу.

Они немного прошли по улице и сели на скамейку.

– Это все ты? – Вера смотрела на Лешку.

Он отвел глаза.

– Я нечаянно…

– Какой ты… – протянула Вера задумчиво.

– Что ты слышала?

– Не знаю… – Вера все еще была там, в церкви, и все еще переживала происшедшее. – Сначала тоска страшная, а потом мне вдруг показалось, что все, что я сейчас скажу, услышит Бог…

Лешке очень захотелось спросить, не просила ли она Бога за него, но не решился. И вдруг он понял, что счастья, которое ему принесла эта маленькая женщина, он совсем не достоин… Как будто это счастье он украл, украл подло, исподтишка, а сейчас стремится убежать, зажимая это счастье в потном кулаке… И от этой мысли он ощутил сильную боль и чуть не застонал от обиды и бессилия…

Лешка глубоко вздохнул и открыл глаза.

На его руке, уткнувшись носом в плечо, сладко спала Вера. Лешка осторожно, стараясь не потревожить Веру, поднял руку, рассматривая циферблат часов.

Весь вечер у соседей слышались пьяные крики, шум. В двенадцать часов, когда Вера уже заснула, за стенкой заорал магнитофон. Лешка скрипнул зубами и застучал кулаком в стену… Музыку приглушили. После этого Лешка спал тревожно, несколько раз просыпался и ворочался в темноте.

За стенкой послышался звонок, раздался грохот и снова забубнили голоса.

Вера шевельнулась и повернулась на другой бок.

Лешка, ругаясь сквозь зубы, натянул брюки, рубашку и вышел в коридор.

Дверь скандальной квартиры открылась, и оттуда вышел молодой человек.

– Вы что ж это, гады, делаете? – Лешка шагнул к парню. – Вы спать дадите или нет?! Что, днем не можете выяснить свои отношения? – у Лешки внутри все кипело, и он уже почти кричал.

– Они больше не будут, – улыбнувшись, сказал парень. – Обещали лечь спать. А если не лягут – заберем… Вам тоже мешают?

Он взглянул на Лешкино лицо и вдруг осекся.