Текст книги "Лёшка-"студент""

Автор книги: Александр Каменский-Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Он еще раз глубоко вздохнул, посмотрел на фургон, остановившийся у ворот, и увидел, что мужчины в серых комбинезонах расходятся от ворот в разные стороны, рассыпаясь цепью. Люди из первого, что был у дверей, уже разошлись и стояли по обе стороны от входа, каждый с небольшим свертком в руках.

– Малыш!!! – закричал Лешка во весь голос. – Не выходи из дома!!! Ложись на пол и тащи за собой маму!!! – Лешка кричал, а сам шел навстречу серым, лихорадочно выдергивающим из свертков автоматы – его смерть. – Малыш, не бойся ничего, все будет хорошо!.. Никогда ничего не бойся!!! Жди меня, и я снова приду к тебе!!!

Люди в комбинезонах нерешительно переглядывались, наконец медленно двинулись навстречу Лешке.

– А вы сейчас все сойдете с ума!!! – закричал Лешка и побежал к ним навстречу. – Вы чокнетесь!!! Вы психи!!! Вы психи!..

Он видел, как огонь выплеснулся из рук ближайшего серого, и побежал к нему, сосредоточив на серых комбинезонах всю свою ненависть.

– Вам не попасть в меня!!! – кричал он. – Потому что вы гады и сволочи!!! – он уже видел искаженное страхом лицо, автомат бился в руках боевика, и ствол прыгал из стороны в сторону. – Ну, стреляй, гад!!! Козел вонючий, навоза кусок!!! Шестерка, коммуняка, шнырь петушиный, стреляй!!! Все равно не попадешь!!! Не попадешь!!!

На середине здания, там, где находились палаты Кости с Верой, блеснуло пламя, и, сопровождаемое грохотом взрыва, стекло посыпалось на головы серых и простых, обычных людей, оказавшихся здесь совсем случайно, но приговоренных генералами чужой далекой странны. Никто ничего не соображал, люди метались и прыгали, началась паника, а серые стреляли во всех, кто мелькал перед их стволами, и попадали… Они и сами уже ничего не соображали, их головы, кости, мозг да и все тело заполнил страх, да и не просто страх – ужас страшный и беспредельный. Они не понимали, чего им бояться, от чего убегать, они ничего не могли сообразить, и стреляли, стреляли… Кто-то уже бросил автомат и сам убегал, кто-то бился в истерике на земле, другой же, окончательно обезумев, жал и давил на курок автомата, не замечая, что стреляет в такого же, как и он сам, серого…

Серый, первым начавший стрелять, катался по асфальту, сжимая раскалывающуюся от чудовищной боли голову, он уже не кричал – он выл, не в силах прекратить этот ужас, превратившись в животное, безумное и дикое, а Лешка остановился и оглянулся, продолжая выкрикивать.

– Где ты, проститутка Каверзнев?! – закричал он и несколько раз повернулся, надеясь увидеть подполковника. – Где ты?!! Ну, иди сюда, скажи, объясни мне, ведь ты говорил, что с удовольствием бы назвал меня другом!!! Где ты?.. Я же знаю – ты здесь!!! Сука!!!

Ковалев не почувствовал, как пуля ударила его в шею, и шатнулся от толчка, растерянно оглянувшись, но вторая пуля пронзила плечо и третья зацепила голову… Он упал, но губы его продолжали шевелиться, посылая ненависть…

В ту же секунду на полу госпиталя дико закричала Вера и забилась в истерике. К белому от страха Косте, лежащему рядом с изгибающейся Верой, бежали люди с носилками…

Каверзнев, сидевший за рулем автомобиля, вдруг схватился за сердце, раскрыл рот, пытаясь втянуть в легкие ставший вдруг плотным воздух, он шарил рукой по доске приборов, пытаясь что-то нащупать, а машина все так же, не сбавляя скорости, потому что нога подполковника давила на педаль газа, быстро неслась прямо, хотя дорога плавно поворачивала. Через секунду автомобиль рухнул с обрыва, но Каверзнев уже не почувствовал этого… Он был без сознания…

– Приходит в себя! – услышал Лешка и открыл глаза.

Над его головой склонился Макс.

– Где Костя, Вера?.. – прошептал Лешка, боясь, что его голоса Макс не услышит.

– Все здесь, рядом! Все хорошо!.. Ты не волнуйся, не разговаривай, тебе пока вредно!

– А где они? – с трудом выговорил Ковалев.

– Я же говорил, что папа никуда не уйдет! – услышал Лешка звонкий голос сына, и маленькая теплая рука легла в его ладонь. – И мама так сказала!

Лешка закрыл глаза, чтобы сын не увидел слезинку в глазах папы, который сам всегда говорил, что мужчине плакать нельзя и никогда ничего не надо бояться…

Потом на его груди плакала Вера, а монотонный бас Макса журчал о том, что он вообще-то работает в неправительственной организации, изучающей необычные способности человека, что про феномен «Нимб» они слышали, что об этом рассказал один бывших кагэбэшник, перебежавший за границу, что, когда Макс понял, с кем познакомился, они срочно связались с японцами, а те ему не поверили, что он, Лешка, настолько хорошо замаскировался, что его пропустили в аэропорту секретные сотрудники нескольких стран, что, в общем, спасло ему жизнь, так как убить его хотели еще там…

Лешка все это слышал, как сквозь слой ваты, а рука его постоянно чувствовала тепло мягкой детской руки. Ковалев теперь твердо знал, что ни за что не умрет, раз они рядом с сыном.

Ни за что!!! Пусть его гложет вина за потерю шлема, зато благодаря ему появилось другое чудо – Костя Ковалев!!!

Часть третья

– Э-э-й! Люди! Почему никто не встречает? – крикнул Лешка, закрывая за собой входную дверь. – Где вы?

Наверху залаял пес со смешным именем Жук, и шлепанье его мягких лап по ступенькам возвестило, что он спускается. Костя перегнулся через перила и улыбнулся отцу.

– Привет, папа! Мама в ванной, велела тебе съесть бутерброд и тоже идти мыться.

Жук поставил лапы на грудь Лешке и быстро облизал его лицо.

– Это почему мыться? – спросил Лешка, почесывая собаку за ухом. – И почему только бутерброд, а не нормальный ужин?

– Мы в гости идем! – радостно сообщил сынишка.

– К кому?

– К Крэйгам.

Настроение у Ковалева сразу испортилось.

Не то чтобы он не любил Ричарда – главу семейства Крэйгов, или его жену, нет. Просто он пришел домой с работы из все больше становившегося ненавистным института, в просторечье называвшегося «Центр», он устал, хотел поесть и немного выпить, а придется мыться, наряжаться в костюм с обязательным ритуалом повязывания галстука, почти час ехать через весь город, а потом сидеть перед телевизором со стаканом в руке и постоянно помнить, что один он уже опорожнил, а после второго придется оглядываться на каждом углу, возвращаясь домой, потому что полиция здесь к пьяным за рулем относилась максимально недружелюбно…

Хлопнула дверь ванной и в коридор вышла Вера, на ходу вытирая полотенцем волосы.

– Приват! – сказала она. – Тебе Костя сказал, что мы приглашены в гости?

– Сказал.

– А ты недоволен?

– Нет. Могла бы позвонить на работу, предупредить и, кстати, спросить, хочу ли я в эти гости?!

– Между прочим, Ричард – твой начальник, а здесь не принято отказываться от приглашений шефа!

– Не заводись, – Лешка прошел в кухню.

– Слушай, Ковалев, ты совесть имеешь? – она шла за ним.

Лешка промолчал. Он потрогал холодный кофейник и включил газ. Поставил кофейник на огонь.

– Ты работаешь, каждый день видишь новых людей, а я здесь одна, никого у меня нет, и когда впервые за целый месяц нас пригласили в гости, ты…

– Да успокойся! – повысил голос Лешка. – Я же не отказываюсь…

– В дом никого не пригласишь, если в магазин собралась, надо этой сволочи Лоури звонить!.. Надоело! – выкрикнула Вера и заплакала.

Лешка шагнул к жене, прижал ее к себе и мягко поцеловал.

– Но ты же знала, за кого замуж выходила? – тихо спросил он. – И до сих пор вроде не жалела…

Вера уткнулась ему в грудь. Сбоку пристроился Костя, прижался одновременно к матери и отцу и обнял их обоих. Лохматый Жук обежал пару раз вокруг хозяев, но, видя, что на него никто не обращает внимания, громко залаял.

«И почему мне так скучно? – думал Лешка, гладя плечи уже успокаивающейся жены. – Хоть бы в командировку куда-нибудь съездить… Надоело все!»

Краем глаза он увидел, как Костя взял бутерброд с ветчиной и отдал Жуку. Собака мгновенно проглотила лакомство.

– Сколько раз говорила, чтобы не кормили животное со стола?! – грозно спросила Вера, поворачиваясь к нарушителю. – У него миска есть! И распорядок дня!

Костя виновато опустил голову. Жук посмотрел на маленького хозяина, перевел взгляд на хозяйку и басом гавкнул, то ли защищая своего друга, то ли выражая желание съесть еще один бутерброд… Мир в семье был временно восстановлен.

Для поездки в гости можно было взять такси, но такси не пропустят дальше ворот, потому что жили они на территории военной базы, и до ворот придется идти пешком. Вера была рада любому поводу, чтобы выбраться с территории базы… Но она на удивление быстро, впрочем, как и Костя, приняла эту страну. За полгода она вместе с сыном выучила язык, с удовольствием ездила по магазинам, а вот от приготовления пищи дома категорически отказалась, тем более что теперешние доходы Лешки вполне могли позволить нанять прислугу.

Лешка вел машину по изученным вдоль и поперек улицам, мимо Центра, куда его каждый день доставлял шофер, он же охранник, в бронированном лимузине, предоставленном институтом, потому что руководство очень боялось похищения или даже убийства Ковалева, чего, впрочем, боялся и он сам. Все здесь было знакомо и за последние три года изрядно надоело. Надоела размеренная, спокойная жизнь с многочисленными, ставшими рутинными, экспериментами в Центре, где пытались обнаружить излучение или волны, посредством которых Ковалев передает свою волю другому живому существу. Надоели одни и те же, сотни раз повторявшиеся опыты, так что Лешка радовался, если его руководство позволяло ученым Японии или Англии использовать Лешку у себя, но такие командировки продолжались не более трех недель – Лешку здесь ценили.

Ковалев с огромным интересом следил за тем, что происходило в его бывшей стране. По просьбе Лешки на крыше его дома установили антенну, благодаря чему он мог теперь принимать телевизионные передачи на русском языке и быть в курсе всех основных событий. Он, как и многие другие, не верил, что демократия может установиться в России сколько-нибудь надолго, ведь русские, как и все советские, даже и не представляют себе, что это такое! Впрочем, если и здесь, в Америке, попробовать останавливать на улице прохожих и спрашивать у них, что такое демократия, вряд ли многие смогут дать связный ответ… Хотя эта штука у них в крови, и попробуй лишить их чувства собственного достоинства или свободы! Свобода у американцев впитана с молоком матери, а добыта эта «страстная девушка» пистолетом Кольта давно, лет двести назад…

– Еще скотч? – спросил Ричард.

– Нет… – лениво ответил Лешка. – Я, пожалуй, выйду на крыльцо, покурю.

– Оʼкей, – Ричард повернулся к дамам. – А вам принести выпить?

– Да, – ответила жена Ричарда. – Это… Ну, ты знаешь! – она засмеялась.

– И мне! – громко сказала Вера, на секунду оторвавшись от телевизора.

Лешка поставил пустой стакан на стол и вышел на крыльцо.

На крыльце он остановился, достал сигареты и, облокотившись на перила, закурил.

– А кем ты хочешь стать? – услышал он детский голос.

Говорили на английском.

– Биологом, – серьезно ответил Костя. – Я хочу животных спасать.

– От кого спасать? – Лешка узнал голос дочери Ричарда. – От хищников?

– От всех! – твердо ответил мальчик, а Лешка вдруг понял, что он хотел сказать «от людей», но почему-то не сказал…

– Это неинтересно, – категорично заявила девочка. – Вот на телевидении работать интересно!

– Ты не понимаешь! – убежденно сказал Костя. – Звери, они такие… – но сформулировать свою мысль не смог и не закончил фразы.

Несколько минут дети молчали.

– А правда, ты можешь с животными разговаривать? – спросила девочка.

– Могу. Но только со знакомыми.

– Это как?

– Что как?

– Как можешь разговаривать?

– Мысленно.

– А говоришь с ними словами?

– Нет. Я им… Ну, как тебе объяснить, я им говорю мысленно, что нужно сделать…

– Как это? – не понимала девочка.

– Ну, допустим, я представляю, что он встает, идет по дорожке и прямо ко мне в руки.

– А со мной так можешь?

– Могу.

– Ну-ка, сделай! – девчонка засмеялась. – А вот и не сможешь! Вот и не сможешь!

– Смогу…

За углом дома, откуда доносились детские голоса, стало тихо.

– Я ничего не чувствую! – громко сказала девочка.

– Подожди… – ответил Костя, и в его голосе Лешка почувствовал напряжение. – Тебе ничего не хочется сейчас?

– Ничего.

– Вот и врешь! – торжествующе сказал Костя. – Тебе сейчас хочется, чтобы Дайк подбежал к тебе!

– Да это я сама подумала! – протестовала девочка. – Сама!

– Ничего не сама! – уверенно возразил Костя. – Ты даже и не знала об этом до меня!

Кто-то толкнул дверь за Лешкиной спиной, и на крыльцо выскочил упомянутый Дайк, рыжий спаниель Ричарда. Спаниель, не останавливаясь, пару раз махнул хвостом Лешке в знак приветствия и устремился за угол.

– Ну вот! – удовлетворенно сказал Костя. – Видишь?

– Это он сам! – сварливо возразила девочка.

Лешка усмехнулся. Тон у девочки был вызывающе капризным, а Костя, всегда до конца отстаивающий свою правоту, как ни странно, на этот раз возражать не стал.

– А правду говорят, что твой папа кого угодно может заставить говорить то, что ему не хочется говорить? – спросила девочка.

– Правда, – ответил Костя. – Но он никого не заставляет.

– А ты так можешь?

– Нет. Вот вырасту…

– И сможешь?! – не верила девочка.

– Смогу. Но я не хочу кого-то заставлять. Я хочу с животными работать.

За Лешкиной спиной опять открылась дверь. Он обернулся.

– Не помешал? – спросил Ричард. – Извини, Льеша, там звонит мистер Лоури, просит связаться с ним.

– А что ему надо?

Ричард улыбнулся и развел руками, показывая, что не знает. Тревожный холодок нехорошего предчувствия прошел по спине Ковалева. За три года жизни в Америке во внеурочное время его вызывали только дважды, и оба раза это было связано с его бывшими соотечественниками, горевшими желанием повидаться с ним, и чаще всего – чтобы убить.

Лешка вошел в дом, взял трубку телефона и перешел в другую комнату, чтобы не мешать Вере и хозяевам созерцать красивейших женщин, соглашающихся надеть на свое прекрасное тело черт знает что и нисколько этим не смущенных.

– Я слушаю, – сказал Лешка. – Ковалев.

– Добрый вечер, – сказал Лоури по-русски и перешел на английский. – Извините, что потревожил…

– Я слушаю.

– Не могли бы вы приехать в институт?

– А что случилось?

– С вами хочет поговорить один человек… Мне не хотелось бы называть его имя по телефону.

– Это срочно?

– Очень.

Лешка посмотрел в окно. За окном ветка с разноцветными листьями, щедро раскрашенными осенью, покачивалась от легкого ветерка. Ковалев чуть помедлил и ответил:

– Хорошо. Еду.

Он положил трубку и вернулся в комнату.

– Ричард, ты моих потом домой не отвезешь?

– Да, конечно! – Ричард встревоженно посмотрел на него.

– Вера, вы через пару часов вернетесь домой с Ричардом, – сказал Лешка.

– А что случилось?

Вера тоже заволновалась. Слишком редко в уик-энд беспокоили Лешку.

– Я не знаю. Звонил Лоури, просит приехать в Центр. Костины возражения не слушай, он готов здесь сутками торчать.

– Хорошо… – Вера подошла к Лешке. – Ты недолго, ладно? – он видел, что ей сейчас хочется подойти вплотную, прижаться, расспросить, но на них смотрели.

– Ладно.

Лешка поцеловал жену и вышел.

Лоури был не один. В углу кабинета сидел Макс. Он, завидев Ковалева, заулыбался, встал и пошел навстречу, протягивая свою широкую ладонь.

– Привет! – сказал он, сжимая Лешкину руку. – Ну как, вы еще второго Костю не запроектировали? Или дочку?

– Нет. А ты еще не спился?

– Ну что ты!.. Нет такого напитка, который бы меня свалил!

Лоури сухо кивнул, здороваясь.

– Так в чем дело? – спросил Лешка, опускаясь в кресло.

– Ты следишь, что в твоей родной стране происходит? – спросил Макс, усаживаясь напротив.

– Слежу иногда! – усмехнувшись, ответил Лешка. – В моей родной Америке происходит демократия. Правда, новый президент почему-то решил сменить в Сомали власть руками наших парней. По-моему – зря!

Макс переглянулся с Лоури, а Лешка ехидно улыбнулся.

– Значит, на Россию тебе плевать… – тихо сказал Макс.

– И растереть! – договорил за Макса Лешка. – Да еще сверху кучку могу наложить… Пахучую!

Лоури поморщился и встал из-за стола.

– Я ожидал такой реакции, – сказал он. – У меня к вам просьба, Ковалев! – он выговаривал его фамилию почти как русский, что удавалось далеко не каждому американцу, а вот имя произносить правильно он так и не научился. – Приехал один человек, раньше знакомый вам, я прошу его выслушать.

– Кто такой?

– Ваш знакомый. К моей просьбе присоединяется сенатор Каммингс, – он нажал кнопку селектора. – Дженн, пригласите гостя.

Лешка повернулся к входной двери.

Дверь медленно отворилась, и в комнату вошел Каверзнев. Он под взглядом бледнеющего Ковалева прошел по кабинету и сел на место Макса, вставшего с кресла. Лешка с полковником оказались напротив друг друга.

– Что ж ты мне в глаза не смотришь? – тихо спросил Ковалев.

Каверзнев медленно поднял голову. Со стороны казалось, что делал он это через силу. Его щеки и шея покрылись красными пятнами.

– Боишься… – удовлетворенно сказал Лешка. – И не зря!

– Я был против вашего уничтожения… – медленно выговорил кагэбэшник. – Но меня никто не слушал…

– Против, говоришь?.. И сильно был против?

– Мистер Ковалев! – подал голос Лоури. – Мы вместе с сенатором Каммингсом, а к нашей просьбе присоединяется еще и президент Соединенных Штатов Америки, – это он выговорил веско, – просим вас выслушать этого человека! Мы просим выслушать, подумать над его предложением и ни в коем случае не принести ему вреда! – он секунду помедлил и добавил: – Вреда ему и его психике.

Лешка посмотрел на начальника Центра.

– И президент? – недоверчиво переспросил он.

– И президент! – твердо ответил Лоури. – Он в курсе предлагаемого и просит вас внимательно выслушать нашего гостя. А также я должен напомнить, учитывая некоторые обстоятельства вашего прошлого, что на территории Соединенных Штатов вы с момента появления здесь ни в чем не испытывали недостатка… – он опять чуть помедлил, давая Лешке возможность осознать этот факт, и добавил: – Вы и ваша семья!

– Мне поручено сообщить, – подал голос Макс, – что полковник Каверзнев не принимал участия в подготовке покушения на вашу жизнь. Кроме того, полковник полгода пролежал в больнице, чуть не умер…

– А почему чуть? – удивился Лешка и повернулся к Каверзневу. – Ведь должен был умереть!

– Леша, послушай! – сказал Каверзнев умоляюще.

На скулах Ковалева задвигались желваки. Ему хотелось вот так, не вставая, со всей силы двинуть в челюсть или, еще лучше, в нос майора, да нет, не майора, и даже не подполковника, а полковника!.. Ударить за все – за ужас, заполнивший каждую клеточку его тела тогда, в далекой Японии, когда он шел навстречу серым, зная, что сейчас погибнет, ударить за детский, а потому беспредельный страх Кости, за слезы Веры, за страх его самого, когда в те долгие мгновения думал, успеет ли из здания госпиталя выйти Костя… Каверзнев, в свою очередь, чувствовал желание Лешки, и Ковалев видел, как дикий, животный страх заполняет кагэбэшника. И страх еще более ужасный, чем был у него тогда…

– Мистер Ковалев! – повысил голос Лоури. – Учтите мою просьбу!

Лешка отвернулся от Каверзнева, трясущимися руками достал сигарету и закурил.

– Хорошо… – наконец сказал он. – Я его выслушаю. У вас выпить что-нибудь есть, шеф?

Лоури тревожно посмотрел на Каверзнева, шевельнувшегося в кресле, перевел взгляд на Макса и, облегченно вздохнув, нажал на кнопку селектора.

– Дженн, три кофе, пожалуйста, и бутылку скотча.

– А почему три? – спросил Макс, наигранно встревожась. – Вы думаете, если я виски пью, то кофе не буду?

Никто не улыбнулся.

– Мне нужно идти, – сказал Лоури. – К сожалению, у меня назначена встреча, так что я вынужден вас оставить. Дженн сегодня работает до десяти вечера, так что все, что вы захотите, она принесет.

– Кстати, анекдот вспомнил на эту тему… – Сказал Макс. – О хорошей секретарше и боссе. Рассказать?

Никто его не поддержал. Почему-то им было не до анекдотов…

Несколько минут все молчали. Никому не хотелось говорить первым. Миловидная Дженн вкатила столик с напитками.

Лоури подождал, пока она не вернулась к дверям, и вышел вместе с ней, не сказав больше ни слова, а только кивнул на прощанье.

– Вы за событиями в нашей стране следите? – наконец нарушил затянувшееся молчание Каверзнев.

– Иногда… – ответил Ковалев.

Макс по очереди отхлебывал то из высокого бокала, то из чашки, поглядывая на собеседников из-под косматых бровей.

– Так вот, как вы, вероятно, знаете, в результате путча, происшедшего в августе девяносто первого, к власти пришла команда Ельцина. В результате другого путча, случившегося несколько дней назад, Ельцин опять победил… – начал полковник.

– Кого? – резко спросил Ковалев.

Каверзнев непонимающе смотрел на него.

– Кого победил Ельцин? – повторил Ковалев.

– Как кого?.. – удивился полковник. – Разве вы не знаете?.. Мятежников! Тех, кто хотел устроить переворот…

– Немного не так! – хладнокровно поправил полковника Ковалев. – Ваш президент победил свой собственный парламент. А вместе с ним и народ, который пришел защищать этот парламент. А проще говоря, разогнал! Пояснить подробнее? – он, прищурившись, смотрел на Каверзнева. – Президент сверг власть, выбранную народом, в результате чего стал единоличным диктатором. Я думаю, что именно это произошло в вашей стране.

– Так ведь парламент решил отстранить от власти президента! – воскликнул полковник.

– Ну и что? – невозмутимо спросил Ковалев. – Парламент действовал в соответствии со своими полномочиями. А вот президент в первую очередь объявил в столице чрезвычайное положение и снова ввел прописку, отмененную парламентом! Или не так?! То есть президент опять поделил свой собственный народ на чистых и нечистых. От кого он прикрылся пропиской и танками?

– Все не так! – сказал Макс. – В парламенте собрались в основном коммунисты. Они хотели реставрировать власть. Свою, советскую власть! – подчеркнул он. – А президент с верными войсками разогнал мятежников. Теперь он объявил новые выборы.

– Допустим, – согласился Ковалев. – Но чего вы от меня хотите? При чем здесь президент?

– Во-первых, давай уточним, чей президент! – сказал Макс. – Как уже пояснил мистер Лоури, об организации встречи полковника с вами, Леша, ходатайствовал президент Соединенных Штатов. А президент принял это решение после личной просьбы президента России. Тебе понятно, Леша?

– Понятно. Где-то запахло жареным! Слушай, а при чем здесь ты? То, что ты в силу каких-то заслуг связан с многими чиновниками, я уже давненько понял, но все-таки, где ты работаешь, Макс?

– ЦРУ, – коротко ответил Макс.

– Значит, среди алкашей шпионов ищешь? – полуутвердительно спросил Ковалев. – Да, работка у тебя… Не позавидуешь!

– Ничего. Я не жалуюсь. Полковник, не теряйте времени, рассказывайте. Он не настолько плох, насколько изображает! Дурачится…

– Так вот, во время мятежа в первую очередь был лишен связи генеральный штаб. И связь была прервана по приказанию президента. Дело в том, что именно в генеральном штабе оставались сторонники парламента и вице-президента, они могли поднять воинские части, в результате чего началась бы гражданская война, – рассказывал Каверзнев. – Войну пока удалось отодвинуть, и внешне все хорошо…

– Не все, видать… – тихо заметил Ковалев, прикладываясь к бокалу.

– Не все! – согласился Каверзнев. – Дело в том, что заговорщикам удалось захватить несколько экспериментальных ядерных бомб. И они могут взорвать эти бомбы…

– Да? – нисколько не удивившись, равнодушно произнес Ковалев. – Ну и что?

– Лешка, не изображай!.. – раздраженно сказал Макс. – Все равно не поверю!

Ковалев сделал вид, что не слышит. Он поверх бокала смотрел на полковника и иронически улыбался.

– Так вот, – продолжал Каверзнев. – По нашим сведениям, у заговорщиков пять бомб. Взорвать эти бомбы они могут в любом месте не только страны, но и мира, что может вызвать очень большие жертвы и международный скандал…

Ковалев молчал.

– Конструкция бомб такова, что они могут быть доставлены в обычном кейсе, в общем, бомбу можно взорвать где угодно, а в результате – снести целый городской район… Полностью.

– Секунду! – сказал Ковалев. – А разве ядерные бомбы могут быть такими маленькими?.. Насколько я знаю, получается где-то около ста килограмм! Не меньше… Что-то я читал про критическую массу…

– Нет. В России лет пятнадцать назад было создано вещество под названием «красная ртуть». При помощи этого вещества можно сделать ядерную бомбу величиной с кулак и носить ее под одеждой. А мощность взрыва будет равна Хиросиме… Именно поэтому «красную ртуть» пытаются купить Ирак, Иран и арабы…

– Это правда? – Ковалев повернулся к Максу.

– Да.

Немного помолчали.

– Я еще до августовского путча перешел в КГБ России, – ровно продолжил Каверзнев. – И когда стало известно о наличии у мятежников такого оружия, возглавил группу расследования факта его кражи. Мы очень долго и упорно искали похитителей, но не нашли. И времени на поиски у нас больше нет… Тогда и было решено обратиться к президенту США для содействия в контакте с вами.

– Значит, я опять вам понадобился… – констатировал Ковалев.

– Только вы можете найти террористов! – сказал Каверзнев. – Только вы… Мы не можем в один день уволить весь генералитет, тогда в стране наверняка начнется гражданская война, мы не можем пойти на повальные аресты в армии и не можем ждать…

– А если я не соглашусь? – спросил Ковалев. – Если мне глубоко наплевать, кто в кого у вас бомбы бросает?! Если я скажу: «Да грызитесь вы, сволочи, сколько угодно, глядишь, воздух в мире почище будет!»

– Это твоя страна! – серьезно сказал Макс.

Ковалев раздраженно дернул плечом и не ответил.

– Это наш мир… – сказал Макс. – И нет никакой гарантии, что бомбу, да не одну, не взорвут под американским посольством! А дальше… Дальше поднимет вой пресса и телевидение – и всякая помощь, в том числе и продовольственная, будет прекращена! Вот тогда к власти вернутся коммунисты! Вот тогда все это тебя коснется, да и сына твоего…

– Слушай, а как ты жив остался? – с интересом спросил Ковалев, глядя на полковника. – Ты был в Японии, когда меня убивали?

– Был… – тихо ответил Каверзнев, не в силах скрыть свой страх. – Я в машине был… Уехал перед началом операции… Когда сердце прихватило, потерял сознание, упал с обрыва вместе с машиной… Но повезло, быстро приехала «скорая помощь». Три месяца в больнице, потом дома… Почти год не мог оправиться… – он говорил медленно, как бы выдавливая слова через силу.

– А не боишься сейчас? – поинтересовался Ковалев.

– Боюсь… – честно ответил Каверзнев. – Вон руки дрожат, а я успокоиться не в силах… Но именно поэтому я здесь. Только вам невозможно врать! Только вы можете найти заговорщиков.

– А раньше ты со мной на «ты» разговаривал… – удовлетворенно произнес Ковалев. – Но все равно дрожал!

Каверзнев не ответил. Он, как только Ковалев отвел свой взгляд, поднял потяжелевшую руку и вытер со лба испарину.

– Ты не торопись, Леша! – сказал Макс. – Дело такое… Но заметь, что в решении этого вопроса заинтересовано не только правительство США, но и все европейские государства. Ядерное оружие затрагивает интересы всего мира.

– Но не мой интерес! – твердо сказал Ковалев и встал. – Я вас выслушал, как обещал. Больше ничего вы мне предложить не можете? Тогда все.

Каверзнев молчал, а Макс тоже встал.

– Меня с собой возьмешь? – улыбнувшись, спросил он. – Мне хочется поздороваться с твоим сыном и узнать, помнит ли он еще дядю Макса… Тем более, что для него есть подарок! – и видя, что Лешка хочет что-то сказать, добавил, смеясь: – А пропуск на твой секретный объект мне уже Лоури сделал!

– Поехали, – Лешка повернулся к выходу.

Каверзнев молча смотрел им вслед. Лицо полковника за время разговора как будто осунулось и постарело, хотя говорили они совсем недолго…

– Э-эй, хозяева! – заорал Макс, как только открылась входная дверь. – Где здесь проказник по имени Костя? Где этот бандит?!

Послышался звон падающей на пол чашки и топот ног. В прихожую навстречу раскинувшему руки Максу вылетел Костя. Он прыгнул прямо в объятия бородатого друга и мгновенно взлетел к потолку, смеясь. Макс еще раз подкинул мальчика и прижал к груди, подмигнув улыбающейся Вере, которая вышла вслед за сыном.

– А что у меня есть… – заговорщически протянул Макс, поставив мальчика на пол.

– Что?!

– Угадай! – потребовал Макс, смеясь.

Костя прищурился и внимательно посмотрел на гостя.

– Чемодан… – произнес он серьезно. – Коробка с платьем для мамы, две бутылки водки… Нет! – поправился он, угадав мысль Макса. – Бутылки коньяка! И… Котенок?! – радостно крикнул он и, глядя на смеющегося Макса, неуверенно переспросил: – Тигренок?! У-р-ра-а-а!!! Тигренок!!! Макс привез живого тигренка!!! А где он?

– Так неинтересно… – разочарованно протянул Макс. – Ты мысли читаешь, а надо – угадывать!

– А почему ты его сразу с собой не привез? – требовательно спросил Костя, дергая Макса за рукав.

– Да понимаешь…

– Какой еще тигренок? – встревожилась Вера. – Серьезно, живой тигренок?!

Макс виновато посмотрел на нее.

Ковалев улыбнулся.

– Нет, серьезно, живой тигренок? – повторила Вера. – Да Жук его съест!

Как будто именно этих слов ждали, где-то наверху послышался жалобный визг, потом оглушительно хлопнула дверь, и по лестнице сбежал, постукивая когтями, огромный черный пес. Он подбежал сначала к Лешке, лизнул ему руку, потом к Косте, толкнул его носом, лизнул в лицо и подскочил к Максу, обнюхивая его и бешено молотя коротким обрубком хвоста. Макс потрепал собаку по загривку.

– Кто съест?! – возмутился Костя. – Жук?! Да он его любить будет! Я ему все объясню!

Костя обнял собаку и, судя по резко участившимся взмахам хвоста, собаке это нравилось.

– Самой красивой женщине Американского континента большой привет! – произнес Макс и, склонившись к Вере, медленно поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Спасибо… – сказала Вера, заалев лицом. Вы ужинать будете?

– Будем! – твердо ответил Макс. – И пить!

– А как же тигренок?.. – жалобно спросил Костя. – Он же один!

Вера посмотрела на мужа. Макс виновато потупил глаза, а Ковалев пожал плечами, показывая, что не знает, как быть.

– Папа, ты ведь знаешь! – сказал Костя, умоляюще глядя на отца. – Я могу заставить кошку подружиться с любой собакой… Давай съездим в отель дяди Макса, возьмем тигренка! Он не привез сразу потому, что вас боится! Заругаете…

Ковалев посмотрел на Веру, перевел взгляд на замершего в ожидании Костю и махнул рукой.

– Давай! Маму мы все равно уговорим!

Костя повернулся, распахнул шкаф и потянул свою куртку.

– Да ехать не обязательно… – сказал Макс. – Я позвоню в отель, и его привезут. Где телефон?