Текст книги "Лёшка-"студент""

Автор книги: Александр Каменский-Мальцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Александр Каменский-Мальцев
Лёшка-«студент»

Часть первая

Каретка телетайпа, постукивая, быстро бежит вправо, щелчком возвращается назад, оставляя за собой тревожные строчки.

«СРОЧНО! 12/8 Кедр.

25.05. в 20.00 при обходе периметра охраняемой территории дежурным контролером был обнаружен след пересечения контрольно-следовой полосы.

При проверке контингента отсутствовал осужденный Ковалев Алексей Петрович, 1960 года рождения, уроженец села Катыши Свердловской области. Осужден Каменским райнарсудом Свердловской области по статье 206, часть 2 к четырем годам лишения свободы.

Объявлен побег. Группы перехвата выехали в 23.30.

Начальник ИТК 218/11

майор Граков.

Командир в/ч 25841/7

капитан Никольский.»

Холеная женская рука оторвала отпечатанный лист. Каретка забегала вновь.

«СРОЧНО! 13/8 Кедр.

Справка.

Осужденный Ковалев Алексей Петрович неоднократно подвергался взысканиям за нарушение режима содержания. Дерзок. Хорошо ориентируется в окружающей обстановке. При задержании может быть опасен. Ковалев ранее трижды судим. Находясь в колонии, совершил преступление, за что и был осужден в последний раз.

Осужденные, проживающие в одном помещении с Ковалевым, наличие у него запасов продуктов и подготовку им побега отрицают.

Ведется расследование.

Начальник оперчасти

Капитан Иванов.»

Женская рука с большим перстнем на среднем пальце поднесла лист к глазам. Прядь нежных волос упала на бумагу.

По густому, почти девственному лесу брел человек. Ветви деревьев, мох под ногами, даже сам воздух – все было пропитано влагой. Человек с ходу продрался через кусты, остановился у крутого склона, начинавшегося перед ним, и, тяжело вздохнув, начал подниматься в гору, хватаясь руками за корни деревьев, кусты, иногда срываясь, но упрямо продолжая подъем. Телогрейка, привязанная поверх брезентового мешка за плечами, цеплялась за кусты…

Слышны были только звук шагов и хриплое дыхание.

Меж крутых обрывистых склонов бурлила вода. Река словно сорвалась с гор, во что бы то ни стало стремясь вниз, как будто только в этом ее спасение. Течением несло небольшие деревья, комья вывернутого дерна, белую пену. Порой слышался скрежет переворачивающихся под водой камней…

Раздвинулись кусты, и над обрывом остановился человек. Несколько минут он разглядывал стремнину, а потом пошел вдоль берега. Поперек реки лежала громадная пихта. Нижние ветви ее ушли в глубину, а верхние мелко тряслись от мощного напора воды, стремящегося потащить дерево за собой.

Человек несколько раз толкнул дерево ногой, зачем-то посмотрел на небо и ступил на ствол. Он осторожно пробирался, придерживаясь рукой за верхние ветви, но чем ближе подходил к противоположному берегу, тем тоньше становилась опора под ногами, ему приходилось нагибаться все ниже, и все сильнее дрожал под ним ствол. Вдруг под сапогом лопнула кора, и человек, взмахнув руками и в беззвучном крике разинув рот, сорвался. Он упал поперек дерева, ухватился за ствол и, исказив лицо, подтягивался к берегу. Тело его почти лежало на воде – настолько сильна была стихия…

Человек в мокрой рубахе без ворота поднес спичку к кусочку бересты, поверх которого были сложены сухие ветки для костра. Небольшой огонек через минуту окреп, поднимаясь все выше. Человек тем временем развязал горловину мешка, осторожно достал сверток в плотной серой бумаге, кое-где потемневшей от воды, развернул его. Сверху лежала рубаха в полиэтиленовой упаковке с фабричной этикеткой, а под ней – кроссовки. Он бережно разгладил рубаху и отложил в сторону.

Через несколько минут на огне стояла консервная банка с чаем, насыпанным прямо в воду, а человек стягивал сапоги. Ноги в вытертых джинсах, парящих от тепла костра. Человек лег. На его усталое мокрое лицо с закрытыми глазами сел комар. Он приземлился рядом со шрамом над бровью и вытянул хоботок. Медленно, неохотно поднялась рука и смахнула его…

Послышался шум вертолета.

Человек вскочил, схватил телогрейку и накрыл ею огонь. Из-под телогрейки выбился дым. Он обеими руками прижал телогрейку к костру. Вода для чая с шипением пролилась на раскаленные угли.

Вертолет с большими красными звездами на борту прошел над верхушками елей, где-то вдали развернулся и стал приближаться вновь.

Человек прыгнул на телогрейку и лихорадочно затоптался на ней. От жара он вскрикнул, отпрыгнул под елку и остался стоять на одной ноге, прислушиваясь…

Как только звук вертолета немного затих, человек лихорадочно запихнул в мешок рубаху, кроссовки, а сам все оглядывался на небо…

В кабинете с высоким потолком и деревянными панелями вдоль стен за длинный стол усаживались люди в форме и штатском.

– Начнем, товарищи, – сказал сидевший во главе стола невысокий седоватый полковник в милицейской форме. – В совещании принимают участие: от Министерства обороны – генерал-майор Нармухамедов, от Главного управления лесных исправительно-трудовых учреждений – полковник Бабенко, от Центра космических исследований – доктор технических наук Лебедев…

По мере того, как полковник называл присутствующих, они вставали.

– От Комитета государственной безопасности – майор Каверзнев, – продолжал полковник. – Я работаю начальником отдела уголовного розыска города Москвы. Моя фамилия Саенко. Прошу вас, – полковник кивнул в сторону космонавта.

Поднялся Лебедев.

– Как вы знаете, исследования космического пространства начаты давно… После знакомства с ближним космосом мы занялись нашей соседкой – Луной. К сожалению, ничего заслуживающего особого внимания обнаружено не было. На Луне побывали наши автоматические станции, американцы высаживали экспедиции…

В связи с большой стоимостью и сложностью исследований, нам необходимо было выбрать определенный объект, и только один, и несколько лет назад мы начали подготовку экспедиции на Марс. Был спроектирован и в короткие сроки построен корабль, способный доставить экспедицию на планету и вернуться назад. Одновременно осуществлялась ранее разработанная программа исследований…

Во время полета очередного спутника были получены фотографии обратной стороны Луны. Фотографирование мы начали давно, и особого интереса эти снимки не представляли, так как, по нашему мнению, поверхность Луны мы знали довольно хорошо. Съемки проводились для проверки нового типа аппаратуры.

Так вот, когда мы приступили к расшифровке, то на фотографиях увидели несколько почти правильных окружностей разного цвета. Обратите внимание – разного цвета! Каждая окружность находилась внутри другой. Диаметр внешней составлял приблизительно пятьсот километров, а последней, внутренней, различимой на снимке, – около километра. Естественно, этот факт не мог пройти мимо нашего внимания.

Мы изучили более ранние снимки и обнаружили окружности и там, но они были почти неразличимы. Через короткое время нами был запущен еще один аппарат. Мы получили новые снимки, и оказалось, что сила свечения колец увеличилась, а внутреннее кольцо сменило цвет!.. При настоящем уровне знаний мы не смогли объяснить или хотя бы предложить приемлемую версию происходящих процессов…

– Все это, конечно, интересно, но при чем здесь мы?! – перебил Лебедева полковник Бабенко. – Я сегодня должен был в командировку вылететь, а я там, между прочим, не семечки лузгаю!..

Майор Каверзнев не разделял возмущения полковника. Он был тоже удивлен, но слушал с интересом. Об этом в газетах не писали…

Лебедев покосился на полковника, но продолжил:

– После долгих споров было принято решение направить корабль с экипажем в район колец. Нам пришлось использовать корабль и экипаж, предназначенные для Марса. Так вот, полет проходил нормально, и в запланированное время корабль произвел посадку примерно в двух километрах от центра окружностей. Я не буду вас утомлять техническими подробностями, но информация, переданная космонавтами, позволяет заявить, что перед нами открытие века – послание или след внеземной цивилизации…

Лебедев сделал небольшую паузу.

– После стыковки посадочного отсека с основным корабль благополучно перешел на околоземную орбиту. Уже на подходе к Земле обнаружились неполадки в автоматике корабля. Анализ ситуации позволил предположить, что на работу систем влияет объект, погруженный в корабль на месте посадки…

– Что же это за объект? – не выдержал Каверзнев.

Генерал неодобрительно покосился на него.

– На месте посадки был обнаружен шлем, или «нимб», как назвали его сами космонавты. Шлем был погружен в контейнер, предназначенный для проб марсианского грунта. Контейнер должен задерживать все известные нам излучения, но, похоже, мы столкнулись с чем-то еще не изученным… Было принято решение поместить контейнер в спускаемый аппарат и отправить на Землю, а экипажу – ждать спасательный корабль.

– Но при чем здесь мы? – перебил Бабенко, он горел нетерпением. – Я про космос только в книжках читаю, да и то не все!..

– Не спешите, дойдет и до вас! – не выдержал Саенко, видимо, он был информирован больше всех.

– Так вот, – спокойно продолжал Лебедев, – система торможения сработала раньше и работала больше запланированного времени. Аппарат упал, к сожалению, упал, а не сел, в районе Северного Урала, в местах малонаселенных, что очень затруднило поиски. Радиомаяк корабля не работает, точное место приземления не было зарегистрировано, это и наша вина, и Министерства обороны, их станции должны были засечь спуск…

– В этом районе у нас нет объектов, которые нужно охранять так тщательно… – перебил Лебедева генерал, камешек в его огород ему не понравился. – Кроме того, работа станций «Синева» строго лимитирована и может быть начата только в связи с угрожающей обстановкой и по особому распоряжению…

– Корабль мы нашли, – Лебедев немного помолчал и продолжил. – Но дело в том, что в аппарате не оказалось некоторых вещей, в том числе и шлема…

Несколько секунд все молчали.

Лебедев сел.

– По некоторым данным, на месте приземления побывал осужденный Ковалев, бежавший из мест заключения, – сказал Саенко.

– Постойте, а как он попал в корабль? – спросил Бабенко. – Его что, так легко открыть? Это же не консервная банка?!

– Люк корабля обычно открывается изнутри, но в случае аварии люк по истечении определенного времени отстреливается. Что и произошло… – ответил Лебедев.

– А как он контейнер открыл? – спросил Каверзнев.

– В отсеке находился аварийный запас экипажа. В комплект входят взрывпакеты… Он просто взорвал контейнер, – Лебедев повысил голос. – И прошу, товарищи, понять, как важно задержать Ковалева. Шлем представляет неизмеримую ценность и попал в руки варвара… А если он захочет посмотреть, что внутри шлема?.. И сделает это тем же способом?!

– Должен добавить, – сказал генерал. – Правда, это еще не до конца проверено… В месте нахождения шлема затруднены прием и передача радиосигналов. У нас есть один район на подозрении, туда направлены группы поиска.

– Подведем итоги, – Саенко встал. – Нужно искать Ковалева. Общее руководство розыском поручено мне. Руководить группой по обнаружению Ковалева поручается майору Каверзневу. Для оперативного решения возникающих вопросов все присутствующие получили от своего руководства указание об участии в деле. Для вас, майор, в соседнем кабинете приготовлены необходимые материалы. Вам надлежит составить психологический портрет Ковалева, а для этого узнать о нем все. В ваше распоряжение выделен капитан Петров из МВД. Остальные вопросы можно решать в рабочем порядке. Надеюсь, что нет необходимости предупреждать об особой секретности. У меня все. Прошу приступить к работе.

Каверзнев вошел в кабинет. Из-за стола поднялся сероглазый подтянутый капитан.

– Капитан Петров.

– Майор Каверзнев. Зовут меня Алексей, а вас?

Петров с удовольствием улыбнулся.

– Володя.

– Дело, я вижу, уже здесь… Вы еще не в курсе, чем мы с вами будем заниматься?

– Нет, но я получил команду с этим делом прибыть в ваше распоряжение…

– Искать мы будем вот этого гражданина… Так, где он жил, наш клиент? – Каверзнев раскрыл папку, взял копию приговора. – Город Свердловск. На ближайший рейс закажите два билета, себе и мне…

Зазвонил телефон. Каверзнев снял трубку.

– Майор Каверзнев?

– Да.

– Полковник Саенко передал, что у второго подъезда вас ждет машина, вы с группой вылетаете в Свердловск специальным рейсом.

– Ясно, – Каверзнев положил трубку и повернулся к Петрову. – Отменяется заказ. Нам персональный самолет предоставили. Вот какие мы важные! – и засмеялся.

Каверзнев с Петровым вошли в зону. В узком коридоре из колючей проволоки их встретил высокий худой капитан.

– Иванов, – представился он. – Кто из наших жуликов заинтересовал такое важное ведомство? Да еще настолько, чтобы приехать сюда… Ковалев?!

Капитан смотрел на Каверзнева и радовался своей проницательности.

– А почему вы так решили?

– Да темный этот Студент. Я был уверен, что не все его дела раскрыли следственные органы, – видя, что Каверзнев не понял, он добавил: – Посадили его за одно дело, но у него еще есть преступления в прошлом, я уверен.

– А вы следственные органы об этом в известность ставили?

– Фактов мало. Догадки, знаете ли…

Они вошли в кабинет.

– Да, приехали мы из-за Ковалева, – сказал Каверзнев. – Нас интересует все его окружение. Друзья, недруги, если они есть, привычки – в общем, все.

– Что ж он такое натворил?

– Пока не натворил, но может.

Капитан достал из сейфа толстую папку и положил перед Каверзневым, который тут же раскрыл ее.

Сверху лежал стандартный лист приговора. Каверзнев взял следующий лист.

«НАЧАЛЬНИКУ ИТК 218/11

МАЙОРУ ГРАКОВУ

от контролера

прапорщика Салиева.

РАПОРТ.

Во время моего дежурства при обходе в 21.30 были задержаны осужденные Ковалев и Слуцис, избивавшие осужденного Беккера. На вопросы отвечать отказались. Доставлены в штрафной изолятор.

Резолюция: 15 суток ШИЗО».

В папке были собраны рапорты начальников отрядов, контролеров и приколотые к ним постановления о наказании…

– Что вы можете сказать о Ковалеве? – спросил Каверзнев.

– Авантюрист! – категорически ответил Иванов. – Дерзок. Начитан, может рассуждать на любую тему. У осужденных пользовался авторитетом… Как ни странно, но его уважали не только те, кто не выходит из карцера и «бура», но и те, кто нормально работает, не нарушает режим…

– А «бур» – что это?

– Сейчас называется «помещение камерного типа», а раньше назывался «барак усиленного режима», мы по старинке называем его «бур».

– Так вот, нам надо познакомиться и поговорить и с друзьями, и с недругами Ковалева.

– Нажмите кнопку на стене.

Каверзнев надавил на кнопку, и сразу, будто он стоял за дверью, на пороге появился молодой мордастый парень немного разбитного вида.

– Вызови мне Куракова, – приказал Иванов.

Парень вышел.

– Дрался Ковалев часто? – спросил Каверзнев.

– Нет. Я же говорю, он авторитетом пользовался, но, по моим сведениям, навык в драке имел…

– Где он работал?

– Точил пилы, топоры…

– И ему такую работу доверяли? Он что, хорошо работал?

– Понимаете, на такие должности мы подбираем в первую очередь тех, кто более-менее авторитетен, так как в таком месте удобно собираться для игры карточной или еще для чего… А если там такой, как Ковалев, то ничего этого не будет – он не допустит…

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Иванов.

Вошел коренастый парень, одетый чисто и немного щеголевато. Черная роба с биркой на груди сидела на нем как влитая. Сапоги, хотя и обычные, кирзовые, но на высоком каблуке и начищены до блеска. Он окинул всех настороженным взглядом и, неторопливо снимая кепи с головы, медленно, с достоинством, выговорил:

– Осужденный Кураков прибыл.

– Садитесь, – Каверзнев показал на стул.

Иванов достал из сейфа вторую папку и положил на стол.

– Если я понадоблюсь, нажмите на кнопку, дежурный меня вызовет, – сказал он и вышел из кабинета.

Каверзнев раскрыл папку. В ней лежали такие же постановления, как и в первой. Каверзнев небрежно пролистал и, не досмотрев до конца, закрыл папку. Кураков попытался через руку прочесть содержимое.

– Интересно читать? – неожиданно спросил он.

– Нет, – честно ответил Каверзнев. – Неправильное ношение головного убора, грубость контролеру, драка… А за что вы сидите?

– А что, там не написано? – с улыбкой спросил Кураков.

– Мало… Здесь в основном ваши грехи в зоне.

– Как обычно говорят, за халатность… Каждый раз, когда беру, что-то остается. Надо все брать, а я, дурак… Ничего, вот освобожусь, умнее буду!

– А скоро?.

– Освобожусь?.. Скоро! Через восемь лет и сто пятьдесят два дня.

– Скоро, – согласился Каверзнев. – А не поседеешь?

– Нет, у меня волос легкий. Да и немного седины не мешает, больше бабы любить будут!

– Ну ладно, немного пошутили и хватит. Судя по твоим статьям, ты почти профессионал…

Кураков улыбнулся.

– Да нет, какой из меня профессионал… Так, шавка мелкая. Это в Америке спецы, а у нас…

– Ну, хватит паясничать! – не выдержал Петров. Ему, профессионалу, не понравился свободный тон Куракова. – С тобой серьезные люди разговаривают!

– А кто вы, серьезные люди?

Улыбка Куракова сразу пропала, и на Каверзнева смотрели умные пытливые глаза.

– Мы из уголовного розыска города Свердловска.

– Да, рассказывайте… – Кураков ехидно улыбнулся. – Стали бы из-за вас поднимать шнырей ночью и драить полы с мылом… Так что, мне еще что-то шьют? – он насторожился.

– Нет. Ты Ковалева знаешь?

– Знаю, конечно.

– Ну и что ты о нем можешь сказать?

– Вы, наверное, меня перепутали с кем-то. Это надо спрашивать у работников капитана Иванова. У него их много…

Видно было, что Петрову до глубины души не нравится тон и поведение Куракова, но он не вмешивался.

– Я ведь не спрашиваю о прошлых делах Ковалева, меня интересует он сам.

– А что именно?

– Какой он? Как ты? Тоже грабитель с большой дороги? Кроме водки и ресторанных шлюх ничего не знает?

– Ошибаешься, начальник. Лешка знает много, может, не меньше, чем ты… – Каверзнев его расшевелил, и Кураков обиделся.

– Лешке не здесь надо было быть, а где-нибудь в институте. Он случайный элемент…

– Нет, я все пытаюсь разобраться и никак не могу. Можно понять, когда первый раз попадают, – компания, водка, но когда во второй, в третий – тогда тоже случайно?

– Но не Лешка. Он создан для другой жизни.

– А ты?

– А вот я, пожалуй, как раз для этой, – Кураков с превосходством взглянул на Каверзнева.

– Вот как? Так ты не «вор в законе» случайно, как вы себя называете?

– Да нет… До вора я не дотягиваю. Но я и не изображаю из себя невинную жертву. Сижу я здесь за дело и знаю, что если попадаюсь, меня не пожалеют, но и я не жалею. И если у меня будет возможность украсть, то я украду…

– А Ковалев не такой?

– Нет, не такой. В морду еще может дать при случае, но сюда попал случайно.

– Это как? Что, он не совершал преступления?

– А вы спросите у него.

Кураков смотрел на Каверзнева ехидно.

– А ты язва, – Каверзнев по-доброму улыбнулся.

Для Куракова эта улыбка была настолько неожиданна, что он смутился.

– Спросим и у него… Но ты мне скажи, вот ты освободишься и будешь снова грабить, воровать? Сколько дней ты был на свободе между сроками?

Вопрос Куракову не понравился.

– До конца срока еще дожить надо, – пробурчал он.

– А можно не дожить? Здоровье не позволяет? Так здесь больных лечат…

– Характер.

– Это когда голова заднице покоя не дает?

– Козлоти много… А у меня к ним с детства аллергия. Мне после нашего разговора собираться в «бур»?

– Почему?

– Как почему? Ведь просвещать вас на любую тему, – слово «любую» Кураков выделил, – я не буду. Сказать мне вам нечего, а у Иванова на меня материала хватит…

– Да ты нам и так все сказал. Все, что надо.

– Ничего я вам не сказал! – Кураков смотрел на Каверзнева и усиленно вспоминал, что он такое выложил.

– Ну вот, видишь, как ты лобик наморщил… – весело сказал Каверзнев. – Сомневаешься?

– Ничего я не сомневаюсь…

– А Ковалев лучше тебя думал? Кого он не любил?

– Вас… Ментов! Иванова, да и тот его…

– За что? За то, что мы вас сажаем?

– За методы. За все.

Кураков, видимо, решил, что ничего он не выболтал, и говорил спокойно.

– А Иванов Ковалева за что не любил?

– А вы спросите, – Кураков опять ехидно прищурился.

– Ты же понимаешь, что он не скажет…

– Потому что Иванов – дурак, и знает это! А Лешка не пропускал момента напомнить…

– Как это?

– Нет уж, выясняйте сами. Мне ментовское время не жалко. И не надо из меня дурочку делать… Зовите Иванова, он мне со всей душой суточки выпишет!

– Надо бы, но живи. А то скажешь потом, что мы сюда за тысячу километров приехали для того, чтобы тебя в карцер посадить. Иди, свободен. Конечно, в пределах зоны.

Кураков вышел.

Каверзнев встал, с удовольствием потянулся.

– Вот что, Володя, надо нам разделиться. Ты попроси Иванова, пусть он тебе другой кабинет выделит, и начинай беседы с недругами Ковалева. Иванов тебе подберет. Выясняй привычки, увлечения. Ну и, конечно, все, что связано с прошлой жизнью. Интересная личность вырисовывается…

Следующим вошел высокий парень со свернутым носом.

– А вы кто?

– Осужденный Матеш.

– Значит, вызывал. Боксер, что ли? Садись.

Парень потрогал свой нос. Сел.

– Баловался в молодости…

– А сейчас уже стар?

Матеш усмехнулся.

– Нет спарринг-партнеров.

– Фамилия у тебя интересная, латыш?

– Нет, поляк. Отец – поляк, мать – латышка.

– Срок большой?

– Двенадцать лет…

– Тут вот только что был один, так он не уверен, что досидит. Ты тоже?

– Бес? – Матеш засмеялся. – Он может и не досидеть…

– Почему?

– Да нервный очень, замочат где-нибудь…

– А часто мочат?

– Здесь не часто… Раньше часто…

– А что делите?

– Все. Зону, власть… Долго объяснять, да и не смогу я…

– А Ковалев бы смог?

– Он? Да!.. Тот все, что хочешь, объяснит… Одно слово – Студент!

– Так уж и все?

– Все! Он однажды ради развлечения доказывал нам, что кошка и собака – родственники!

– Это как?

– Да я не смогу так… Он говорил: «У собаки есть хвост? У кошки – тоже. Два уха, два глаза, когти и так далее…»

Каверзнев припомнил, что о таком доказательстве он читал чуть ли не в учебнике по вычислительной технике…

– А почему «Студент»? Он что, в самом деле учился?

– Не знаю, но кликуха за ним с прошлой зоны пришла. Да он и читает постоянно, может, за это.

– А Кураков почему «Бес»?

– Он – бес и есть. Раньше его чертом звали, а Лешка перекрестил его. Черт, говорит, маленький, а бес большой…

– И Кураков не обиделся?

– А чего обижаться? Да и уважал он его…

– А Иванов за что не любил Ковалева?

– Потому что мент.

– Значит, тоже не хочешь сказать?.. А вот скажи, ведь сидеть тебе еще долго, ты о побеге думал?

– Вам скажи, а на другой день на дело пометку – «склонен к побегу», потом коснись на этап, конвой как на личного врага смотреть будет.

– Да нет, не бойся. Вот убежал бы ты, куда бы пошел?

– Убежать легко, трудно отсюда до цивилизации добраться!

– Ты бы не смог?

– Не знаю… Вот с Лешкой бы смог, да он меня не позвал…

– Ну, а вышел ты, куда бы ты пошел, к друзьям, подругам?

– Видать, Лешка здорово вам насолил, если вы так засуетились!..

– Мы не суетимся, мы работаем. И не думай, что у Ковалева есть шанс долго прогулять, он один, а мы представляем государство, не таких ловили… Так все-таки, куда может пойти Ковалев?

– А это ему виднее… И вряд ли вы у кого-то здесь узнаете, Лешка и прошлым-то неохотно делился. А поймать его, если он ушел, вам ой как трудно будет!..

Матеш смотрел на Каверзнева и улыбался. Он был рад за Ковалева и не скрывал своей радости…

Лешка Ковалев по кличке Студент шел по улице, поглядывая на номера домов. Наконец он увидел табличку с номером шестнадцать, но следующий дом был двадцатый… Лешка снова вернулся к шестнадцатому. Дома были старые, и первые этажи обоих зданий занимали небольшие магазинчики, мастерские. Лешка посмотрел на второй этаж, пытаясь угадать там жилые или производственные помещения. В окне над головой виднелись обычные кремовые шторы, какие могли висеть и в квартире, и в кабинете директора магазина.

Лешка еще раз прошел к двадцатому дому и через арку попал во внутренний двор. По наваленным в углу ящикам и беспорядку понял, что это двор магазина. Он двинулся дальше, надеясь найти проход и вход в дом, но перед ним был тупик.

Лешка махнул рукой и повернул назад, но в арке увидел двух милиционеров. Он быстро оглянулся, но сзади путь преграждал двухметровый забор. Сердце ухнуло вниз. Он еще раз окинул взглядом двор и сжал в кармане кастет… милиционеры скучающе смотрели на Лешку.

– О, вот вы мне и поможете! – неожиданно даже для себя самого закричал Лешка. – Понимаете, не могу найти дом! – он быстро шел к милиционерам. – Весь квартал обошел, но не могу найти, хоть убей! И какой дурак так номера перепутал?

Он говорил быстро, не давая им ни секунды на размышления.

– Приехал к другу, а дом найти не могу… – Лешка уже подошел к милиционерам. – Есть двадцатый дом и есть шестнадцатый, а восемнадцатого – нет!..

Оба милиционера были молоденькие с нежными мальчишескими лицами. Один усмехнулся и полез в карман кителя. Достал клочок бумажки с нарисованным на нем планом участка, несколько секунд разглядывал его.

– У меня тоже нет… – наконец сказал он.

– Дай-ка я посмотрю, – сказал второй. – Вот двадцатый… – он смотрел на бумажку. – Может, снесли?..

– А с той стороны смотрел? – спросил первый.

– Да там другая улица…

– Может, там где-то, в глубине?.. – милиционер показал на забор.

– Не через забор же они лазают? Я уже три раза обошел вокруг, даже входа нет…

– Ну, тогда ищи сам. Нам дежурить надо, – милиционеры пошли по улице, а Лешка повернул в другую сторону…

Лешка надавил на кнопку звонка. Дверь открыла молодая женщина.

– Мне нужен Володя Журба, – сказал Лешка. – Мне дали ваш адрес…

– У меня его нет… – сказала женщина, оценивая взглядом Лешку. – А он вам очень нужен?

– Очень. Я вообще-то из другого города…

Женщина с минуту смотрела на Лешку.

– Я точно не знаю, может, он уже и перебрался, но месяц назад он там еще был…

– Где?

– У любовницы. У вас есть куда записать?

Лешка развел руками.

– Подождите.

Женщина скрылась за дверью и через минуту вышла, протягивая Лешке листок с адресом.

– Спасибо.

– Не за что… Может, его и там уже нет, – она усмехнулась.

По следующему адресу повторилась та же история. Даже слова были похожими, но опять дали адрес, уже другой.

Лешка устал. Двое суток он был на ногах и не мог найти пристанище. Единственная надежда оставалась на Журбу.

Он подошел к очередной квартире и позвонил. Дверь открыл невысокий коренастый парень, примерно одних лет с Лешкой. Из-за его спины на Лешку настороженно смотрела молодая женщина с довольно большим животом.

– Мне нужен Володя Журба, – сказал Лешка.

– Я – Журба.

– Поговорить надо…

Володя оглянулся на беременную женщину и прикрыл дверь.

– Я от твоего брата. Мне нужна помощь. Он сказал, что я могу обратиться к тебе…

Володя с минуту подумал.

– Подожди меня, – сказал он и вернулся в квартиру.

Лешка на всякий случай спустился на лестничную площадку.

Дверь открылась.

– Да не волнуйся ты! – успокаивал Володя женщину, вышедшую вслед за ним на площадку. – Я скоро вернусь, Валюша…

Они вышли из дома и направились к автобусной остановке.

– Володя, меня ищет милиция, и мне на несколько дней нужна квартира… – объяснял на ходу Лешка. – Так получилось, что больше негде… Коля в зоне сказал, что в крайнем случае я могу к тебе обратиться…

Володя молча шел впереди.

– Ну так что, поможешь или нет? – остановившись, спросил Лешка. – Если нет, то скажи сразу…

– Да думаю я!.. Ладно, пошли. Тут недалеко у меня одна подруга есть. Придется у нее пока пожить… Она ничего баба, только и мне придется там… Так ты из зоны? И как там?..

Вечером Лешка с Володей, хозяйкой квартиры и подругой хозяйки сидели за столом. Пили, чему-то смеялись. Лешка радовался каждому пустяку, внутри будто отпустило тугую пружину, и на душе у него было очень хорошо. Напротив стола телевизор что-то негромко рассказывал.

Очередная передача закончилась, и на экране появился капитан милиции. Лешка протянул руку и прибавил звук.

– Товарищи!.. – сказал капитан. – Органами МВД разыскивается опасный преступник, бежавший из мест заключения…

У Лешки в душе все оборвалось. Он переглянулся с Володей.

– Мирошников Александр Викторович, – сказал капитан.

Лешка не понял – какой Мирошников? Что-то перепутали?..

На экране появилась фотография, и на ней был не он…

В голове у Лешки загудело. Он протянул руку и выпил полную рюмку водки, не почувствовав вкуса. Второй раз за сегодняшний день он подумал о конце…

– Дай-ка лучше гитару, Вовка! – сказал он. – Что-то грустно на душе. Девочки, петь будем?!

– Слушай, может мне уйти? – возмущенно спросила девушка.

Лешка очнулся от невеселых мыслей и посмотрел на нее. Они лежали в постели, и девушка, приподнявшись на локте, смотрела ему в лицо.

– Почему уйти?

– Да потому что ты со мной, как с куклой. Лежишь и думаешь черт знает о чем! Может, ты вспоминаешь свою любовь? Тогда на кой черт ты со мной?

– Да нет, просто у меня небольшие неприятности. Вот хочу расслабиться, а ничего не выходит. Ты уж извини…

Лешка обнял девушку, хотел сказать ей что-то приятное, но вдруг понял, что не помнит ее имени. Он засмеялся.

– Ты надо мной смеешься, да?

– Да нет, что ты, просто я забыл, как тебя зовут…

– А говорил, что я тебе очень нравлюсь. Все вы такие…

Лешка удивился. Он не помнил, чтобы он говорил о чем-то подобном с девушкой.

– Но ты действительно нравишься.

– Не надо попу морщить, не надо… – девушка через Лешку потянулась за сигаретой. – Все вы одинаковы. Когда бабу надо, вы что угодно скажете.

– А что, надо было просто сказать: «Пошли, ляжем, перепихнемся?..»

– Да уж лучше так.

– Так ведь скучно будет.

– Зато честно!

– А если бы я так сказал, ты бы легла со мной?

– Да. Ты мне нравишься.

– А чем, если не секрет?

– Тем, что тебя ловят.

Лешка резко перевернулся со спины на бок и посмотрел на безмятежно улыбающуюся девушку.

– С чего ты это взяла? – он старался говорить спокойно.

– Я видела, как ты протрезвел, когда по телевизору милиционер выступал.

– У меня к ним с детства антипатия.

Лешка снова лег на спину.

– Это с тех пор, как машинку из детского сада спер? – спросила она.

– Почти…

Немного помолчали.

– Слушай, а за что тебя ловят?

– Да никто меня не ловит…

– А чего же ты милиции боишься?

– Пусть они меня боятся…

Он лежал, смотрел в потолок и думал. В зоне все казалось гораздо проще, но сейчас каждый день возникали все-новые проблемы… Ему уже не хотелось мстить, хотелось просто пожить по-человечески, есть нормальную пищу, ходить по городу, смотреть на женщин и лежать с красивой девушкой, положив руку на ее нежную грудь…

Лешка вместе с Володей подошли к общежитию.

– Ты зайдешь, и если ментов рядом нет, скажешь ей, что я жду на улице… – объяснял Лешка. – Только не задерживайся. Если что-то не так, я уйду…