Текст книги "НеТемный 6 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Барда мы заперли в подвале кремля, и нам оставалось только надеяться, что если он и вправду превратится в оборотня, то толстые дубовые двери выдержат его натиск.

Когда ночь вступила в свои права, небо заволокло дымкой, отчего звёзд не было видно, и окрестности погрузились в непроглядную темноту. Погодное чутьё у меня не отличалось точностью, и я с сомнением глядел на небо – Креона ведь обещала этой ночью полную луну.

На мой план луна не влияла. Ну, почти… Если нападающие тоже будут использовать яд упыря, превращая в них воинов, то нам придётся туго – упыри под луной сильнее. Но у нас есть Лука, и я надеялся, что паладинский дар мальчишки не подведёт.

Чародейка как раз поднялась ко мне наверх, чтобы тоже оглядеть округу. Рядом с нами теплился факел, отчего разведчики противника, скрывающиеся в кромешной темноте, могли прекрасно нас видеть. Я не переживал на этот счёт – наоборот, враг обязан убедиться, что настоящих бойцов у нас мало.

– Каждая жрица Моркаты чувствует луну, – чародейка увидела мой сомневающийся взгляд и тоже глянула на тучи, потом показала на горизонт, – Взойдёт там. А тучи уйдут…

Я кивнул, прикрыв глаза. Мои пальцы в сотый раз отработали печать «огненного вихря», и я в сотый раз остановил последнее намерение, чувствуя, как этот самый вихрь готов сорваться.

Тот маг у дозорной башни вплетал в своё заклинание Тьму из перстня. Запас Тьмы, который я использовал, чтоб вытянуть голову послушника через портал, у меня там же и кончился.

А использовать Тьму, скрывающуюся в Губителе Древа, я не хотел. Вот чуяло моё… кхм… хморочье сердце, мне пока что нельзя этого делать.

«Правильно мыслишь», — донёсся громогласный шёпот Хморока.

Я лишь ухмыльнулся, услышав голос. На мои вопросы бог смерти и мрака не отвечал, сколько бы я не взывал, но иногда он мог прогреметь в моей голове, по своему усмотрению отмечая какие-нибудь мысли.

Но я так подозреваю, Хморок не просто так жадничает. Он не хочет, чтобы Бездна его почуяла раньше времени. Клочок Тьмы в Губителе явно особенный, и принадлежит только ему, древнему богу древнего мрака… Получается, это семя его собственной стихии?

– Малуш… – Креона, задумчиво почёсывая за ухом сидящего рядом цербера, отвлекла меня от размышлений, – Ты учил меня Ауре Холода, помнишь?

Открыв глаза, я с интересом глянул на неё. В Солебреге события закрутились так, что встретиться с Креоной мы смогли лишь в магической зоне под Моредаром. И надо же, моя несостоявшаяся ученица за это время не забыла об учёбе.

– Там в магическом лесу, когда погружалась в ледяное нутро своей души, я снова попробовала, – Креона нервно потёрла лоб, – Процесс погружения долгий, нужно успокоиться, но мысли в это время свободны…

Я с интересом глянул на неё. Надо же, хладнокровно отрабатывать упражнения перед лицом смерти – это даже Всеволоду Десятому не всегда было под силу. Помнится, когда я шёл к замку Второго Жреца по подземелью, в котором было много ловушек, мне пришлось пройти по самому краешку, чтобы Второй меня не почуял.

Мне тогда пришлось выбить свою душу во Тьму и оставить раненое тело в груде других трупов. Смердящий свет, я и вправду умер на несколько минут, пока Тёмная Аура Второго прощупывала подземелье… И эти несколько минут, которые показались мне вечностью, я от скуки мысленно разучивал заклинания.

– Ты тогда только-только узнала, что Агата – твоя мать, – сказал я, – И ты смогла успокоиться?

– Чтобы погрузиться в душевный холод, нужно отринуть всё мирское, – сказала Креона, – Этому нас учат с младенчества. Но ещё можно думать о чём-то, что не вызывает эмоций.

– И у тебя что-то получилось?

– Там весь лес вокруг замёрз, а я попробовала его ощутить своей Аурой, как ты учил тогда в лесу. И вдруг почувствовала, как Левон спускается в овраг ко мне… Увидела его.

– Тебя это удивило? Стихийной аурой для того и овладевают, чтобы с помощью стихии чувствовать мир вокруг. Чтобы магу помогали не только глаза, уши и нос.

Странно это, наверное, когда здоровая груда мышц читает магическую лекцию послушнице Храма Холода, но Креона смотрела на меня жадным взглядом. Хотя нет, не только жадным, но и растерянным.

– Хм-м… – я тронул чародейку за подбородок, заглядывая ей в глаза, – Ты хочешь что-то сказать мне, но не осмеливаешься. Почему?

Креона закрыла глаза, вдыхая и словно набираясь смелости. Потом выпалила.

– Но я не должна была видеть!

– Ты о чём?

– Погружение в душевный холод – это падение в стихию, Малуш, понимаешь? Так учит наш Храм, и так было всегда. Там, у Вайкула в замке, когда ты спас меня первый раз… Там всё было правильно! Я закрыла глаза и упала в холод, в вечную стужу. В другой мир.

Я задумался. Вот теперь всё ясно – Креона просто впервые увидела что-то, что идёт в разрез с написанным в учебных трактатах. Но верила, как и положено хорошей алтарнице, что трактаты не могут ошибаться.

Произошедшее с Креоной не было похоже на что-то, с чем я встречался до этого. Заклинаний слежения в любой магии достаточно, как и заклинаний переноса сознания, и даже Креона наверняка владеет каким-нибудь простеньким, доступным алтарнице.

И если она так уверенно говорит, что это не было похоже ни на что из этого, то значит, у неё на это есть причины.

– В магическом лесу я будто бы парила над своим телом, при этом наблюдала, как Левон спускается в овраг. Я парила… Не только мой разум, не только мои глаза, а моя душа!

– Ты говорила об этом Агате?

– Я не решилась. Потому что… – Креона замялась, – Она ведь тоже погружалась в душевный холод, но… кхм… она делала это правильно. Ты же её оттуда и вытащил, Малуш.

– Ну, хорошо. А когда ты увидела Левона, ты его просто видела, или ещё как-то чувствовала?

– Да, я ощущала жар его артефактов, оскаленные клыки, я чуяла токи крови в его венах… Моркатова стужь, он причинял мне боль своей огненной магией!

– Боль? – я удивился.

– У меня не было тела… в привычном смысле. Всё пространство вокруг, заполненное холодом, будто было моим телом, а он шёл сквозь меня. Как раскалённая игла… Как нож сквозь масло!

Я кивнул. Это были вполне привычные ощущения при отработке Ауры, но настолько остро чуять предметы или людей даже у меня не получалось.

– Почему ты его не остановила? – спросил я.

Креона поперхнулась.

– Что?

– Ты пыталась?

– Я… – она растерялась, – Я даже не подумала.

– А надо было. В следующий раз…

– Следующий? – она округлила глаза, – Малуш, холод души – это же не шутки!

– Но по краю же ты можешь пройти? Ты знаешь свой порог, за которым сорвёшься в вечный холод?

– Да, конечно… но Сёстры Луны и Верховная Жрица запре…

Она запнулась, увидев мой взгляд, и помрачнела. А я улыбнулся – вот потому-то Силы Тьмы всегда так быстро набирают мощь, ведь им наплевать на все эти запреты и табу.

– Креона, это хорошо, что ты призналась, – сказал я, – Ты дала мне пищу для размышлений. Но я чувствую, что ты так и не сказала главного…

– Я всё сказала!

– Креона, северные твои… – я кашлянул, вдруг поняв, что заговорил совсем как бард, – Северная твоя душа. Ты ведь думаешь, что открыла что-то новое.

– Я… – алтарница совсем разволновалась, её бледное лицо непривычно раскраснелось, – Но разве я имею право так думать?

Тут уже я удивился:

– Но почему нет⁈

– Я же просто алтарница, и только начинаю свой путь магии…

– Можешь. Я разрешаю.

Выдохнув с заметным облегчением, Креона застыла. Потом показала пальцем:

– Луна.

Да, она была права. Белый диск очертил вершину далёкой горы, карабкаясь из-за горизонта. Там, где луна вылезала, туч уже не было, и ветер поддувал в нашу сторону, постепенно открывая звёздное небо.

Одновременно ветер навеял мне тревогу, подсказывая мне – битва начинается.

– Спускайся вниз, – коротко сказал я, и Креона послушно исчезла.

Лунный свет выделил среди холмов мелькающие тени, и спустя пару секунд до меня донёсся топот копыт. Подсветились всполохи магии, и я разглядел на вершине далёкого холма лошадей, скачущих чётким клином.

Самый первый всадник держал посох, свет от которого, как щит, обволакивал всё несущееся позади войско. Одному магу наверняка сил бы не хватило, но по бокам клина держались другие, которые подпитывали щит своими посохами.

От их посохов магия так же струилась вперёд, соединяя потоки в один, и постепенно перед магом в авангарде вырастал огненный шар. Я улыбнулся – рыбка клюнула на наживку, и они решили разом пробить стену нашей крепости.

Бить издалека они не будут. Во-первых, надо точно попасть в слабую зону в стене, а во-вторых, мощность любого заклинания падает с расстоянием. Если только не знать, как его усиливать…

Я потрепал сидящего цербера:

– Ну что, Кутень, готов?

– Сам-сам-сам!

Раскрыв церберу пасть, я наколол свои ладони об его клыки. Кутень удивлённо облизнулся и поморщился – капли бросской крови на его зубах задымились, реагируя на исчадие Тьмы.

Скачущее войско изрыгнуло стрелы. Бить издалека магией они не будут, но и нам сидеть спокойно не дадут. Ну ничего, зато будет работа у тех, кто сидит внизу – бегай по двору да туши.

Окружив только себя «огненным яйцом», чтобы не тратить лишних сил, я снова начал знакомый уже узор «вихря», в нужные моменты окропляя узлы печати кровью. Зря Креона так боится исследовать новое – я вот ни разу не пробовал такую смесь заклинаний, и лишь интуитивно заменил элементы Тьмы на элементы Магии Крови, но уже смело экспериментирую… А ещё я никогда не заставлял цербера сопровождать мою магическую атаку.

Вот с моих рук наконец-то, будто давным-давно ждало, сорвалось огромное кольцо огненного вихря. Осветив двор и стены внизу, оно словно горящий метательный диск устремилось к цели, и я тут же скомандовал Кутеню:

– Пошёл!

Тот послушно сорвался чёрной молнией и пристроился в самом центре вихря, поспевая за ним на пределе скорости. Я постарался создать кольцо побольше, чтобы Кутеня не опалило, и задачей цербера было всего на пару секунд подогреть магию огня, подкрашенную бросской кровью.

Но, признаться, такого эффекта я не ожидал…

– Изрыгни меня Бездна, – только и выговорил я.

Огромный вихрь, за которым я уже не видел приближающегося войска, вдруг ярко вспыхнул и мгновенно превратился в колоссальных размеров шар. Да вся наша крепость спокойно бы в него поместилась!

Весёлый Кутень успел связаться со мной перед тем, как нырнуть во Тьму – его едва не спалило в адском ревущем пламени – и шар ударил по холму. Взрыв был таким ярким, что мне пришлось прикрыться рукой.

Вместе с пламенем в воздух взмыли целые куски земли, и волна дыма вперемешку с грязью достигла крепости буквально через пару мгновений. В лицо ударило жаром, меня едва не сбило с ног, и пришлось присесть, когда пол подо мной заходил ходуном.

Поднявшись, я отмахнулся от витающего в воздухе пепла, и посмотрел вниз. От взрывной волны стена со стороны степи слегка накренилась, а некоторые толстенные брёвна даже треснули.

Спустя несколько секунд по крыше башни забарабанили комья грязи, взлетевшей от взрыва.

– Вот же продрись небесная, – только и выдавил я, почесав затылок.

Где я допустил неточность? Неужели ошибся в плетении пальцев? Или слишком много бросской крови? Или слишком большой цербер?

Можно подумать, хоть кто-то в этом мире добавлял церберов в своё заклинание, намешанное на бросской крови. Так, ладно, я ведь варвар, простой как желание барда, поэтому мне можно и ошибиться разок. И вообще, Малуш не виноват.

Что же до холма, на котором в последний раз наблюдалось вражеское войско… Ну, холм стал заметно ровнее. Я бы даже сказал, превратился в равнину.

Окружающие его холмы пестрели яркими полосками горящей и дымящейся травы, но больше я нигде всадников не наблюдал. Даже как-то немного жаль, что не удалось разглядеть, что там предпринял противник для своего спасения.

У них же там вроде щит магический был. И свой огненный шар… шарик… светлячок.

Свесившись через ограду башни, я со вздохом попытался рассмотреть хоть кого-то в степи. Ну хоть один захудалый свидетель, у кого можно будет узнать подробности.

Насладиться результатами моего опыта мне не дали. Снизу послышались крики крестьян, и мой слух уловил знакомое уже рычание упырей. Глупо было надеяться, что лунная ночь пройдёт так легко…

Глава 12

Я слетел вниз по ступеням, собираясь выйти из крепости во двор. Вот только это оказалось затруднительно – мне навстречу в главный зал с криками повалил народ. И женщины, и дети… Но они и так должны были сидеть внутри!

Тут в меня влетел тот самый бородач-крестьянин, встречавший меня в деревне. Я встряхнул его:

– Какого хрена выперлись во двор⁈

Тот что-то замямлил, тыкая мне за спину, в другой конец зала:

– Но там вот… в подвал дверь… рычит кто-то, скребётся! Люди испугались, мы и пошли наружу!

В этот момент с улицы прямо по головам прущей толпы в зал влетел упырь. Люди закричали, хватаясь за головы, а тварь влепилась в спину бородача, чуть не сбив нас обоих с ног, и вонзилась клыками тому в шею.

– Грязь! – зарычал я, подняв бородача вместе с кромсающим его упырём и что есть силы приложив об стену, – Барда они испугались!

Излишней жалостью я не страдал, поэтому перехватил тело с оглушённым упырём поудобнее и попёр прямо через толпу, просто отпихивая крестьян и едва не расплющив некоторых бедняг об косяк. Ничего, сломанные рёбра по любому лучше, чем прогрызенное горло.

Разум варвара, который я так привык ругать за излишнюю неповоротливость, в моменты опасности приобретал удивительную природную резкость. Вот и сейчас, едва бревенчатый потолок надо мной сменился ночным небом, мой внутренний первобытный зверь с удивительной ясностью обозрел будто бы застывший мир.

Люди бегут в крепость, спасаясь от ночного ужаса. Упыри лезут через стену – ту самую, дымящуюся, в которую прилетела взрывная волна – и спрыгивают во двор.

Бам-бам несётся по двору, мотая зажатой в пасти тварью, а на его спине сидит Лука. Почему-то в руке у него нет молота, и мальчишка явно растерян… Но они с медоежом несутся к углу двора, где Креона, выпуская из ладоней ледяной пар, пытается отбиваться от упыря.

Причём чародейка делала это в странной боевой позе – сидела на четвереньках, поднимая то одну руку, то другую, и отмахиваясь ледяной магией от монстра.

Пока всё увиденное медленно переваривалось рассудительным разумом Всеволода, звериная ярость Малуша даже не раздумывала.

Вот краем глаза я замечаю движение – прыгающая с зубастой верхушки стены тень – а моя рука уже сама поднимается, хватая прямо за шею упыря, летящего в здание вслед за людьми. Куда⁈

Видимо, моё владение магией выросло вместе с рангом, потому что я влил в ладонь пламя ещё раньше, чем подумал об этом. Придушенная тварь всхрапнула и махнула лапой, собираясь резануть когтями мне по руке, но её голова исчезла во вспышке пламени. Я сжал пальцы, сдавливая пепел, а обмякшее тело с дымящейся шеей улетело дальше по инерции.

Прущий рядом народ кричал, люди припадали на колени, но продолжали ползти в укрытие.

В следующий момент я разворачиваюсь, материализовывая в руке Губитель Древа, и метаю его. Огромный топор со свистом пересекает весь двор, чтобы воткнуться в спину твари, уже чуть не запрыгнувшей на Креону. Упыря просто сносит и пришпиливает к бревенчатой стене, а сбитая с ног чародейка, вскочив, ошарашенно смотрит на торчащее в спине твари топорище… точнее, уже на исчезающее топорище.

Упырь, которого я выкинул вместе с бородачом из замка, как раз отпихивает тело, но я просто втыкаю ему ладонь прямо в оскаленную рожу. А ну-ка, ещё раз? Его голова тут же рассыпается пеплом, будто я не упыря приложил, а шлёпнул по тлеющему костру.

– Хм-м, – я заинтересованно глянул на свои пальцы, понимая, что мне определённо нравится и стихия огня… вот в моей руке снова появляется Губитель… и этот топор.

Потом я захлопнул за последним крестьянином дверь. Ну, а теперь начнём танец смерти!

Хотя упыри и так уже мертвы, если рассматривать с этической точки зрения… Но мало ли какой там хитрый яд применил этот сраный Шан Куо? Лучевийский Тёмный Жрец известен своим коварством, и вполне мог прознать, что мне нельзя убивать.

Нельзя было…

Тут и сам бородач, резко выгнувшись, с рычанием вскочил, но я буквально прибил его к земле рубящим ударом сверху. Все сожаления потом.

– Что, рычащий бард за дверью теперь не так страшен? – буркнул я.

Сорвавшись с места, рассекаю ещё одного падающего сверху упыря. Две половинки не успели рухнуть на землю, как я вбиваю Губителя в очередного монстра, с хрустом пробивая ему позвоночник.

Стряхиваю его с оружия, запустив в третьего. Выставляю ладонь в сторону, чтобы очередная несущаяся на меня тварь влепилась в вызванный мной огненный щит… и протекла сквозь него хлопьями тлеющего пепла.

Уже лучше, я прямо начинаю чувствовать магию всем нутром, как в прошлой жизни. Но почему упырей так много?

Ярость из-за того, что где-то допустил ошибку, придала мне сил, и я метнулся дальше к своим спутникам. Креону снова осаждали упыри.

Что она там забыла, в том углу⁈ Защищает повозку лиственников, которую мы подкатили туда вечером? Но нет, вон он, их фургон, валяется в стороне на боку…

Из тёмного портала рядом выскочил рычащий Кутень и походя снёс голову летевшему на меня упырю. Он взмыл вверх, выпячивая грудь и вспыхивая ярчайшим светом, и сразу трое с визгом скорчились, упав на землю. Цербер остался разбираться с ними, а я, отдав ему мысленный приказ вернуться в крепость и проследить, нет ли там укушенных, побежал дальше.

– Господин Малуш! – рядом, царапнув мне по плечу иглами, на медоеже пронёсся Лука, – Креона держит проход!

– Какой, на хрен… – я, не дослушав, уцепился за задние иглы Бам-бама. Ну, если говорят «проход», значит, он там есть, этот «проход»!

Медоёж протащил меня через двор со всей своей прытью, и я, отцепившись и кувыркнувшись, вкатился в тот угол, где до сих пор билась Креона.

Один упырь уже торчал из-под земли по пояс, весь промороженный, и медленно дёргался, вяло пытаясь достать когтями до Креоны, согнувшейся над землёй. Другой упырь был у неё за спиной, примороженный лапами к стене, и уже грыз свою же конечность, чтобы вырваться.

Креона, бледная и шатающаяся от усталости, оказывается, прижимала к земле ладонями массивную, ходячую ходуном, створку люка, и вливала в неё всю свою морозную мощь. Прямо перед её лицом то и дело мельтешили когти замёрзшей твари, прижатой этим самым люком.

Подлетев, я просто срубил этого упыря топором, как ствол деревца. В этот момент второй уже отгрыз себе лапу, но его голова почему-то размозжилась о стену вместе с верхней частью первой твари, и они тут же осыпались пеплом. А, ну это я просто толкнул в них огненный щит, созданный буквально по наитию.

– Мал… а!.. Луш! – Креона подлетела на люке, – Они прут оттуда! Среди крестьян был преда…

Она вдруг закатила глаза, падая в обморок. Всё вокруг Креоны и квадратного люка было покрыто инеем, а из щелей буквально валил морозный пар. Но тварей в тайном проходе это не останавливало, и они продолжали толкаться.

Одной рукой я подхватил чародейку, чтобы она свалилась поаккуратнее, а другую ладонь прижал к люку, вгоняя туда огненную силу, мгновенно прожигая толстую створку… и чувствуя остатки какой-то маскирующей магии. Смердящий свет, почему я её не заметил⁈

Мне пришлось тут же окружить нас с Креоной «огненным яйцом», потому что ворвавшееся в тайный ход пламя выскользнуло наверх. Но там, в длинном туннеле, ведущем в какой-то дом в деревне, в ревущем огне сгорали десятки упырей заживо… кхм… замертво. Что-то громко рвануло за стеной, и я понял, что это то самое здание.

Мир вокруг покачнулся, намекая, как много сил я сегодня потратил, особенно для такого желторотого магистра. Я отнял руку и, устало прислонившись спиной к стене, сел.

Тот же мир своими звуками предупреждал, что сражение ещё не закончилось. Кто-то рычал, разрывая кого-то на куски…

Вот пронёсся кромешный цербер…

Вот прогрохотал мимо медоёж…

Вот пробежал бард.

Бард⁈ Я попытался встать, но не смог, ноги не слушались. Даже бросская ярость и та вся уже сгорела.

Тут передо мной возникло испуганное лицо Луки – мальчишка тянул меня, пытаясь помочь подняться.

– Господин Малуш, они ломают ворота!

Да какие, смердящий свет, ворота⁈ Он что, Виола не заметил?

Я уставился на удаляющуюся к воротам сгорбленную, с разорванной на спине курткой, фигуру изменённого барда. Он передвигался мощными скачками, но это точно он, да ещё и с лютней своей…

Створки ворот надсадно заскрипели, падая. В открывшейся тёмной щели закопошились блестящие тела, захрипели рычащие рожи. Много, очень много!

А бард, оттолкнувшись, просто исчез в этой щели, и округа за стеной огласилась рычанием и визгами. Кто-то кого-то буквально рвал на части… Не знаю, кто и кого, но через покосившиеся ворота внутрь к нам пока никто не спешил пролезть.

Это всё требовалось обмозговать, но надорванный магией мозг едва хотел думать. Каким же образом они умудрились спрятать так много упырей рядом? Видимо, защитники замка сбежали не просто так… А может, это они и есть⁈

А может…

Тут мои брови подпрыгнули вверх, когда я вдруг понял, что почему-то не чувствую угрозы. Из замка когда выскочил, всё во мне кричало об опасности, а сейчас скорее какое-то умиротворение…

Ну да, упырей за воротами много, я до сих пор вижу мельтешение там… и да, мы сейчас погибнем. Но я достойно заканчиваю свой земной путь! Мне есть, что сказать Отцу-Небу, и мне есть, о чем шептать Вечному Древу… Кстати, что за бред лезет мне в голову?

Я закрутил головой, пытаясь понять причину. Нет, это не усталость, не бросская наивность, это… Мой взгляд остановился на днище фургона лиственников, валяющегося в нескольких шагах. Умиротворение, значит, я чувствую?

Протяжный и удаляющийся вой за воротами заставил меня вздрогнуть. Рычания, кстати, я уже оттуда не слышу… Но и бард обратно в крепость что-то не спеши…

Над миром повисла оглушительная тишина, и мне даже показалось, что всё это не на самом деле. Ревность какая-то взяла – тишина вообще-то должна наступать с последним взмахом моего топора… Эх, Малуш, вестник везения, опять тебя спасла обычная удача!

Неспеша подошёл Бам-бам и, плюхнувшись на задницу, стал зализывать царапину на лапе. Возник рядом Кутень, объявляя мне, что, когда Виол вырвался из подвала, уцелевшие люди в крепости не пострадали – он их вообще почему-то не тронул. Просто выбил дверь замка и сразу понёсся к воротам.

– Господин Малуш, а что, всё кончилось? – спросил Лука, севший рядом и прижавшийся к моему плечу.

– Где твой молот? – устало спросил я.

Неожиданно виноватый взгляд Луки даже рассмешил меня.

– А его упырь унёс… куда-то…

– Вот же вестник коварства! – рассмеявшись, я опять откинулся на стену и облокотился о рукоять Губителя.