Текст книги "НеТемный 6 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

НеТёмный 6

Глава 1

* * *

В этот раз не было никаких видений – моё сознание, видимо, отключилось от болевого шока. Даже разум Всеволода, тренированный тысячами медитаций и погружений во Тьму, не сразу смог собрать себя в мыслящую кучку…

И всё же прошло совсем немного времени, когда в искрящейся темноте осколки моей личности собрались в мозаику, позволившую вспомнить, кто я.

Всеволод Десятый, бывший Тёмный Жрец… Послан в другой мир, где я занял тело молодого бросского горца по имени Малуш. Бросс этот, несмотря на горячую кровь своего народа, рождённого в жерле вулкана, посвятил жизнь чужой вере.

Даже не чужой, а чуждой… Чуждой не только броссам, но, кажется, и всей Троецарии. Лиственники, колесящие дороги между городами, рассказывали всем о Вечном Древе, и пытались донести, что оно ждёт от людей молитв.

А люди не понимали, зачем… Никто не отрицал, что Древа не существует. Оно есть, и на его ветвях резвятся боги. Боги, каждый из которых несёт ответственность за что-то в этом мире. За солнце, за дожди, за плодородную землю… Да даже за холод и тьму на севере кто-то несёт ответственность.

Вот богам люди и молятся, вполне чётко осознавая, к кому обращаются и что от них просят. Так при чём тут Древо?

И пусть даже листья на его ветвях – это целые миры? И пусть оно растёт из начала времён в вечность, и пусть старше богов, и пусть… и пусть…

Эта мысль потерялась, закружившись вокруг чего-то, что я не мог понять. Мне стоило усилий, чтобы вернуть разум в рациональное русло.

То, что мои мысли сносило каким-то ветром, неудивительно. Я особо остро чувствовал этот ветерок сейчас, когда цепкие когти Бездны уже не хватались за краешки моей души. Всё время казалось, что где-то впереди сквозь мерцающую пелену я даже вижу его, это самое Вечное Древо.

Неужели Древо пытается мне так о себе напомнить? И что оно хочет сказать?

Сейчас я хорошо видел свой путь. На север, в бросские горы, в храм Хморока… Над этим миром нависла угроза, и как ни странно, горделивый бог дня Яриус её в упор не видит, и беспокоится об этом только бог мрака Хморок.

Кстати, где-то во мне ещё и этот самый Хморок, который каким-то образом собирается вернуться в этот мир с моей помощью. Для этого я, собственно, и должен отправляться на Север.

Меня впервые кольнула мысль… А что будет со мной, когда он это сделает? Ведь Малуша никто не спросил, когда в него вселился Всеволод.

На этот вопрос ответа не было. Хморок молчал, а в тишине, в которой сейчас обитал мой разум, где-то шелестели листья-миры… А ещё звучали голоса.

«Госпожа Креона, а вы вправду с севера? А там что, вправду снег везде даже летом?»

Кажется, это Лука…

«Ооо, моркатова стужь, да некоторые люди там траву ни разу не видели из-за снега!»

Хриплый голос Креоны тоже оказалось легко узнать.

«Ох, малой, видит Маюн, я бы не отказался в такую жару от хорошей охапки снега!»

А это… это же Виол… но…

Мои мысли, видимо, не до конца собрались в мозаику, потому что я понимал, что Виола тут быть не должно. И в то же время он был здесь, но почему это чудо – я вспомнить не мог.

«Господин Виол, а почему все маги холода не отправятся на юг, чтоб там было не так жарко? А все маги огня – на север, чтоб там было теплее?»

«О, малец, твои слова бы да Совету Камня в уши!»

Я ещё удивлялся, что здесь делает целёхонький бард, когда передо мной возникло видение Кутеня.

– Нам-нам-нам! – и он смачно лизнул меня в астральный нос.

Его язык, слюнявое воплощение ледяной Тьмы, мигом вырвал меня из забытья, вставив последние кусочки личности в недостающие пазы… и я открыл глаза.

* * *

Судя по мерному покачиванию облаков в ясном синем небе, я опять ехал на спине Бам-бама. А судя по своим ощущениям, когда каждое движение причиняло боль, я бы лучше снова оказался в той мрачно тишине, где витал до этого. Там хотя бы голова не болела…

Сбоку проплывали кроны деревьев, и я понял, что мы едем по какой-то лесной дороге.

– О, громада, наконец-то! – Виол шагал рядом.

Выглядел он не очень. Небритый и помятый, хотя по лицу было видно, что бард пытался привести себя в порядок.

– Варвар… – послышалось от Креоны с другой стороны.

– Господин Малуш, вы проснулись! – Лука сразу же полез на медоежа, чтобы схватить меня за плечо и потрясти.

Это, казалось бы, незначительное потряхивание будто бы раскололо мою голову на части, и я с лёгким стоном потёр лоб. А потом что-то нехорошее резко устремилось от желудка вверх, и перед глазами стала расплываться зелень, причём совсем немагических свойств.

О, смердящий свет, мне ещё никогда не было так плохо! Даже когда я служил в имперской армии, и мы весело отмечали с сослуживцами каждое жалованье…

– Уф-ф-ф! – я скатился со спины медоежа, кое-как встал и на пошатывающихся ногах быстро достиг обочины. Влез в высокую траву, упёрся в ствол деревца рядом и позволил-таки желудку выплеснуть зловонное содержимое.

Этого содержимого оказалось так много, что у меня заныли рёбра. Странно, ведь я давно толком не ел.

Весь покрытый потом, я прислонился к деревцу и впервые улыбнулся. Вот теперь стало намного легче.

Мир наполнился звуками. Шуршание ветра в листве, жужжание насекомых, пение птиц… и журчание ручейка где-то неподалёку. О-о-о, боги, вы заслужили моё прощение!

Усталый, я выбрался из травы и, усевшись на землю, стал усиленно тереть лицо. Мысли роились в голове, едва позволяя вспомнить, что произошло. Ну же, Хморок, северная твоя задница, ну хоть ты ответь на мои вопросы!

Рядом возник Кутень, ткнулся холодным носом мне в лоб, но бросская кровь тут же вспыхнула по всему телу… И снова подкатила тяжесть к желудку, и я, покачав головой, отстранил цербера.

– Не сейчас…

– Господин Малуш, вы в порядке? – голос Луки срывался от волнения.

– Юный друг, его пока надо оставить в покое, – ответила ему Креона.

Она подошла и прижала ладонь к моему лбу. Движение не было особо ласковым, но я едва не застонал от удовольствия, когда кожа чародейки вдруг стала ледяной.

Как же прав Лука, что на жарком юге маги холода были бы нарасхват… Глядя на среброволосую колдунью, я вдруг вспомнил об Агате. Кстати, а где она?

– Да уж, Малуш, – усмехнулась Креона, убирая ладонь, – Хоть я и алтарница, и знаю не так много, но я не припомню случая, чтобы какой-то человек выдержал подъём сразу на два ранга.

* * *

Значит, магистр…

Я в очередной раз проскальзывал взглядом по своему магическому нутру, отмечая идеально тренированные чакры и раскрытые контуры.

Магистр… Магистр магии огня, твою ж мать-Бездну! Съела, да, повелительница мух⁈

Открыв глаза, я скосил взгляд на ладонь. Одно усилие, и в моей руке материализовался Губитель Древа. Целый топор и способность его призывать у меня появились, когда я обнаружил второй камень… Правда, я ожидал пробуждения силы бога, но и на магистра был согласен.

Мы уже второй час сидели на солнечной лужайке возле ручья, где он впадал в небольшой пруд перед плотиной, явно выстроенной бобрами. Полянка сотрясалась от шагов Бам-бама, который с хрустом в зарослях гонялся за шкодливым Кутенем.

Виол с Лукой рыбачили, смастерив удочки из запасных струн для лютни, и недовольно посматривали в сторону кустов – грохот Бам-бама распугивал всю рыбу.

А Креона просто грустно смотрела в воду, сидя на травке и обняв колени. Что там с её мамой, я ещё не спрашивал, потому что и так чувствовал, что всё нормально – у такой высокопоставленной колдуньи, которую пытались убить возле Моредара, явно теперь были какие-то неотложные дела. Скорее всего, устроит головомойку Нереусу, набравшему себе в советники и наместники отпетых злодеев.

Это у нас уже с Агатой традиция даже… Я вытаскиваю её из какой-нибудь задницы, она же машет ручкой, оправдываясь важными делами. Ну, что ж, это значит, что мы ещё точно встретимся.

Все эти два часа я, строго-настрого запретив меня отвлекать, разбирался, что же со мной произошло, то впадая в медитацию, то выходя из неё. Вердикт был хорошим, хоть и с ложкой дёгтя… Я действительно прыгнул на два ранга, поднявшись на пятый. То есть стал магистром огня.

В то же время источник воздуха, который мне не удалось развить вслед за огненным, так и остался на прежнем послушническом ранге, и поднять его теперь не представлялось возможным. Ну так пойди объясни отцу драконов, решившему меня одарить, что надо было и магию воздуха приподнять…

Мне были доступны лишь небольшие воздушные фокусы, но по этому поводу я не горевал. Ведь то, во что раскрылся источник магии огня, даровало мне воистину огромные возможности. Опалённый до черноты валун на краю полянки уже несколько раз подвергался моим пыткам.

Но я чувствовал ещё кое-что… Бросская кровь, жарко реагирующая на Тьму, и огненный источник начали сами взаимодействовать между собой. Кутеня, гоняющегося в зарослях с Бам-бамом, я теперь чувствовал не только разумом – жжение в крови превратилось в тепло на коже, едва цербер приближался. И это тепло перемещалось в ту сторону, куда передвигался Кутень.

Я чувствовал Тьму теперь гораздо острее. У меня и раньше не было с этим проблем, но это были внутренние ощущения, а сейчас это перешло на физический план. И это значит, что надо работать с огненной аурой так же, как я развивал когда-то Тёмную Ауру…

Было и ещё что-то, связанное с огнём, Тьмой и бросской кровью. И эта мысль не давала мне покоя, вызывая уже забытый азарт. Когда я был Всеволодом, я радовался таким вызовам, когда нужно было разгадать очередную грань магии.

А пока я водил ладонью вслед за движениями Кутеня, не открывая глаз. Впрочем, кожа реагировала не только на цербера, но и на барда, едва я наставлял на него ладонь.

Ощущения были неясными, то усиливались, то успокаивались, и мне пришлось подняться, чтобы под удивлённые взгляды остальных отсесть ближе к опалённому валуну. Впрочем, они помнили, что отвлекать меня пока запрещено.

На новом месте я понял, что меня путало – бросская кровь реагировала и на барда, и на что-то далёкое на другом, южном берегу пруда… Оно, это что-то, было даже не в лесу, а ещё дальше, наверняка не один день пути.

Я снова вернул ладонь к Виолу. Раньше я за ним увлечений тёмной магией не наблюдал… Впрочем, моё чутьё на опасность пока молчало, хотя я знал, что такие мелочи нельзя оставлять нерешёнными.

От бледного Виола слегка несло тёмным запахом упыря, даже Бам-бам его немного сторонился. Такое чувство, что упыри поваляли барда по всей магической зоне, не покусав, а облобызав с головы до ног.

И всё же на небе яркое солнце, а Виол сидит, даже не прикрываясь рукой, и помогает Луке надеть червяка на крючок. У него, кстати, оказалось много рыболовных крючков, что неудивительно для странствующего песенника.

– Видит Маюн, надо другой поплавок… Давай вот эту твою палочку.

– Нет, господин Виол, – Лука, который до этого то и дело крутил в пальцах какую-то веточку, спрятал её за пазуху, – Эту нельзя.

– Ох, ну ладно. Ну, давай эту, – бард подобрал что-то, даже не вставая.

Нет, опасности от Виола я пока не ощущал, хотя уже примерно догадывался, что с ним могло случиться.

Я снова перевёл ладонь в сторону южного берега пруда.

– Что там? – наконец спросил я, указывая направление.

– Эээ… громада, там юг, – глаза Виола скользнули на небо, чтобы по солнцу проверить себя.

Я лишь усмехнулся, услышав ответ от вестника очевидности.

– Это правда, – кивнула Креона, махнув серебристой головой за спину, – Потому что там север.

Ещё одна вестница элементарной истины…

Вздохнув, я потёр заросший подбородок. Ох, скорее бы добраться до нормального постоялого двора, чтобы привести себя в порядок. А то магистром себя возомнил, а выгляжу, наверное, как нерадивый ученик.

– Там, наверное, Моредар, – подал голос Лука, тоже поглядев на юг, – Я просто помню, что там появился кто-то злой и плохой, – мальчишка тут же вжал голову в плечи, когда к нему повернулись все головы.

Ага, значит, юный паладин тоже чувствует кого-то на юге? В голову мне лез только Шан Куо, дядя Дайю, который должен был вместе с королём Лучевии приплыть в Моредар. Значит, и вправду сильный Тёмный Жрец, если я его чувствую отсюда…

Кстати, отсюда, это откуда?

– А сейчас вы, говорите, мы уже вышли из магической зоны?

– Погоди, громада, так ты уже освободился? – Виол, закинув удочку, отдал её Луке. Мальчишка жадно схватил длинную палку с примотанной леской и горящими глазами уставился на торчащую из воды палочку, служащую поплавком.

Я усмехнулся.

– Да, бард, и теперь настало время для множества вопросов.

Виол даже поперхнулся от моего взгляда.

Глава 2

Я видел, как ещё побледнел и без того бледный Виол. У смуглых загорелых южан это выглядело не так, как у бледных северян – южане, когда волновались, буквально становились серыми, как камень.

И всё же, выдержав величественную паузу, первый свой вопрос я задал совсем не Виолу. Повернувшись к Креоне, я спросил:

– Почему ты пошла со мной?

Было видно, что я застал Креону врасплох. По её мнению я, видимо, весь такой понимающий должен был войти в её положение и не устраивать расспросы… Девушка столько пережила за сегодня: сначала её похитили; затем она узнала, что у неё есть мать, которую она тут же чуть не потеряла; а дальше чуть не утопила душу в вечном холоде.

Но нет, все живы-здоровы, загорают на травяном бережку под нежным солнышком. Я ещё мог поволноваться за самочувствие юного Луки и, возможно, безгрешных животных, но ранимая психика Креоны и уж тем более Виола меня мало интересовали.

Как это ни странно для бывшего Тёмного Жреца, я считал их друзьями, и хотел избавиться от недоговорённостей. Видимо, окончательно оторвав душу от Бездны, мне, вестнику наивности, захотелось всю свою новую жизнь разложить по полочкам.

– Ты изначально пошла со мной, желая найти свою наставницу, – сухо сказал я, не дождавшись ответа, – За Агатой Ясной ты сорвалась из Моредара в магическую зону, в замок к Левону, прямо в ловушку. И вот, когда всё закончилось, и когда ты обрела даже больше, чем наставницу… – тут я снова сделал паузу, – ты опять следуешь за странным броссом.

Креона закусила губу.

– Для истинной ученицы Моркаты, осенённой её лунным светом, дело чести – отблагодарить тебя за то, что…

– Да смердящий свет! – я хлопнул по коленям, – Креона, в расщелину твою душу, я даю тебе последний шанс прежде, чем мы расстанемся.

Виол не вмешивался в разговор, держа руку на плече, на татуировке струны Маюна. Либо он тоже хотел узнать, говорит ли правду чародейка, либо этот хитрец пытался вызнать, насколько тонко я могу чуять ложь.

Девушка запнулась. На какое-то мгновение она даже попыталась состроить обиженное личико, тряхнув серебристыми волосами, но, глянув на мою холодную реакцию, со вздохом ответила:

– Так мне приказала ма… кхм… наставница. Госпожа Агата Ясная сказала помогать тебе… вам, господин Малуш, потому что вы… эээ…

Она не отводила от меня взгляда, но я чувствовал, что сейчас алтарница на грани. Пытается сказать ложь так, чтобы этот сраный бросс не почуял.

Я поднял указательный палец и легонько покачал им. Креона вдохнула, собираясь сказать что-то ещё, но попросту сдулась, бросив испуганный взгляд куда-то в небо.

Неужели успела дать какую-нибудь клятву Агате, а значит, и богине Моркате?

– Думаю, твоя мать сказала тебе сопровождать меня столько, сколько потребуется, – я усмехнулся, – Ведь Хморок – тёмный бог, и Совет Камня вместе с Хранителями Яриуса не отказались от затеи остановить его.

Креона выдержала мой взгляд.

– Разве мать отпустила бы своё чадо с тем, кому не доверяет?

Надо отдать должное, тут Креона меня подловила. Разговаривая с ней, я использовал красноречие бывшего Тёмного Жреца, отчего мне не пришло в голову узреть такую простую вещь.

– Я верю тебе, Малуш, – добавила Креона, – Моя же ма… госпожа магистр в сомнениях, я ещё не видела её такой. Дело, которому она служила всю жизнь, оказалось ложью. Совет высших магистров, то есть, Совет Камня… те, кто должен хранить равновесие, и кто не должен бороться с силами зла… Он весь прогнил… как ты ей и говорил, бросс Малуш.

Я улыбнулся, кивнув в ответ. На лице девушки можно было прочесть даже больше, чем она пыталась сказать. Она и вправду хотела мне помочь, и просто была благодарна, что я вернул ей больше, чем наставницу.

Креона коротко рассказала, что из магической зоны нас вывел тот самый детёныш дракона. В жёлтом тумане образовался проход, по которому они следовали вплоть до выхода из магической зоны.

И, как оказалось, сейчас мы находились где-то гораздо севернее Моредара. А раз вышли со стороны гор, то получалось, что мы где-то между Троецарией и Лучевией, на том самом тракте, который их соединял.

Я ещё обдумывал это, когда Креона продолжила:

– Я сама решила идти с тобой дальше, Малуш. А госпожа Агата Ясная захотела донести до царя Нереуса всю правду о его советнике Левоне, поэтому отправилась в Моредар.

– Не думаю, что его величество, которого столько лет водят за нос все, кому не лень, что-то сможет изменить… – задумчиво сказал я, – Без обид, Виол.

Бард пожал плечами.

– Ты прав, громада. Отца всю жизнь водили за нос все, кому не лень, – Виол поскрёб затылок, – Могута Раздорожский ещё до моего побега из Моредара говорил мне, что Нереус, любящий лесть, окружил себя подхалимами.

– То есть, ты стал служить Могуте ещё до истории, когда тебя обвинили в убийстве брата?

Виол нехотя кивнул.

– Не могу сказать больше… Магическая печать.

– И всё же Нереус – царь Южной Троецарии, – перебила нас Креона, – Тем более, случилась эта история с похищением принцессы Дайю наместником, а в Моредар прибыл её отец, король Лучевии. Агата Ясная думает, что сейчас её слова, к тому же подкреплённые советником Феокритом, будут иметь большой вес, и Нереусу придётся что-то делать.

Я подумал, что южный царь, скорее всего, просто повесит всех собак на мёртвого Левона, и дело с концом. А что ему ещё делать? Всю работу сделал странный бросс, которого он в глаза не видел.

Но удивило меня другое…

– Советник Феокрит? – я покосился на Виола, – Тот, который нас чуть живьём не сожрал?

– Я как раз собирался тебе рассказать… – бард виновато вжал голову в плечи, – Анфим и Лихо, схватив меня, потащили к Феокриту и попросту оставили с ним наедине в пещере. И, видит Маюн, у меня получилось его излечить!

Я слегка оторопел, услышав это, и уставился на барда. Конечно, я никогда не сомневался, что по-настоящему сильный маг сможет пересилить яд упыря. Но Феокрита укусил ещё и вампир, так что этот адский коктейль смог бы развеять разве только что Отец-Небо. Ну, или Вечное Древо…

Но чтобы бард победил яд упыря⁈

– И как ты это сделал? Спел песню?

– Не поверишь, громада, но да! – Виол вдруг схватил лютню и осторожно провёл пальцами по струнам, – Я обратился к своему источнику, к самому Маюну, к Яриусу, к восхитительной Сияне… Моя душа взмыла к небесам, к ветвям Древа, где резвятся боги, и там я услышал те самые строчки. Признаться, я никогда не испытывал такого единения со своей стихией.

Я сдержался, чтоб не хмыкнуть. Хоть Виол и удивлял меня иногда, мне трудно было побороть скептическое отношение к бардовской магии. Его стихия, говорит? Вино и девки – вот и вся бардовская стихия.

Виол, прикрыв глаза, прошелестел пальцами по струнам и поднял подбородок. Кожа на скулах барда в этот момент слегка натянулась, и от Виола снова пахнуло Тьмой – он как раз слегка поморщился, будто солнце слепило его даже сквозь закрытые веки.

Я прислушался к новым ощущениям внутри себя, которые даровала бросская кровь. Виол не излучал опасность… Бард был не опаснее спокойного моря, но в то же время это море в любой момент могло разразиться бурей.

– Значит, Феокрит чудом вылечился… – подытожил я, – А что Анфим?

– Он снова обрёл ясный разум, – Виол улыбнулся, потом со вздохом добавил, – Но магическое ремесло ему, к сожалению, ещё не скоро будет доступно.

Я почуял, что Виол недоговаривает, и недобро заурчал. Эх, хорошо быть огромным броссом – такие намёки у здоровенного варвара получаются выразительнее, чем простое покашливание.

– Побочный эффект твоего зелья, громада, – поспешил добавить бард, – Едва Феокрит излечился, как получилось, что Анфим достиг своей цели, и протрезвел. Твоё зелье – это опасное, но в то же время гениальное творение. Оно и вправду помогает достигать цели даже тогда, когда это кажется невозможным! И ты просто обязан подарить мне рецепт этого…

Я перебил его, прищурившись.

– Постой. Ты сам пил его?

Бард застыл, открыв рот, и только крякнул.

– Ну там же, за столом, чтобы дружина ничего не заподо…

– Бард!

– Вообще-то в пещере оно спасло мне жизнь, – будто бы в оправдание сказал Виол, – Конечно, в замке Левона с Анфимом плохо вышло, и я сам не ожидал, что зелье так подействует на меня…

В этот момент всё встало на свои места. И то, как Виол смог чудо-песней вылечить Феокрита, и то, почему он вдруг так повёл себя в замке и подмешал зелье Анфиму… Его это не оправдывало, но теперь я хотя бы понял.

– То есть, в замке за столом ты не использовал противоядие?

– Ну-у-у… Я его ещё немножко лизнул перед этим, когда к служанке пошёл, – бард по-детски надулся, – Но ведь неплохо вышло, да? Мы же дошли до Левона?

– Ох, вестник ты тугодумия, – я устало потёр лоб.

Виол иногда казался мне настоящим стратегом, но некоторые его решения оказывались навеяны спонтанно. Как, например, эта его затея с зельем.

Так вот чего он боялся, что я узнаю об этом. Неужели его настолько впечатлила тёмная алхимия? И это он ещё краешком коснулся… Думаю, если бы Виол услышал про «зелье желания», вызывающее страсть у любой женщины рядом, он бы облился этим зельем. Правда, побочный эффект ему бы явно не понравился.

– Виол, Виол, смердящий твой свет… – я покачал головой, – Ты хоть помнишь, какую песню ты спел?

– Да, – Виол улыбнулся, – Я назвал её «песнью покаяния». Кстати, Лука, там есть и строчки о Древе…

Я встрепенулся. Проснулись воспоминания Малуша, едва прозвучали слова о «песни покаянии».

Лука оживился:

– Ого, господин Виол, я бы хотел услы…

Я прервал мальчишку:

– Не сейчас, Лука. Значит, покаялся, бард, и Феокрит излечился? Стихия, говоришь, говорила в тебе сама за себя?

Виол, глядя на моё лицо, засомневался…

– Громада?

Я вздохнул.

– В этом мире я впервые такое встречаю, но в прошлом приходилось… Хотел бы я ошибаться, но, видит твой Маюн, ты стал оборотнем, Виол.