Текст книги "НеТемный 6 (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

– О-о-о, Маюна мне в почки! – Виол хрипел, едва не спотыкаясь, но всё же переставлял непослушные ноги.

Мы бежали уже полчаса, и я, к своей великой радости, обнаружил две замечательные вещи. Во-первых, варвару такое испытание было нипочём, я даже не вспотел. А во-вторых, в моих доспехах явно нашлись чары, охлаждающие тело… Быть может, поэтому я и не вспотел.

Рядом пыхтел Бам-бам, верхом на нём покачивались Лука и Креона. Бард тоже пытался настаивать, что его тонкой натуре нельзя перетруждать ноги, но я не позволил надрывать медоежа. Тем более, если случится драка, Бам-бам мне будет полезен, полный сил.

– Громада, я царский сын! – выпалил в последней надежде бард, – И я на последнем издыхании…

– Гусляр, – заинтересованно повернулась Креона, посылая Виолу прохладное дуновение ветра, – Ты и вправду сын Нереуса?

– Да, северные твои ляжки! Уф-ф… И что, теперь ты, как и все женщины, готова возлечь со мной?

Бард произнёс это с вызовом, словно обвиняя Креону в продажности.

Та рассмеялась:

– Да будь ты хоть сыном Хморока, нет!

– Ну хоть ты, прохлада души моей, не будь так жестока со мной… Видит Маюн, на меня сегодня и так свалилось много напастей.

– Хватит ныть! Царских отпрысков всегда растят крепкими, уж тебе ли не знать?

Я добавил:

– Бард, да и вообще ты теперь оборотень. На тебе на самом можно ездить!

– И пахать, – съязвила Креона.

– Что, правда? – удивился Лука, с особым интересом глянув на Виола.

– А-а-а, Маюн милостивый, за что мне всё это⁈ – тот чуть не расплакался, хватая себя за щёки.

Кутень по моему поручению отправился назад оценить размеры войска, и как раз вернулся, передав мне все подробности. Я тут же сделал остальным знак пока снизить скорость – уже можно было и не спешить.

– Ох, Маюн милостивый, благодарность моя не знает границ! – запричитал бард.

Мы и так обгоняли лучевийцев на пару часов, да ещё мой цербер заодно отгрыз голову их разведчику, не иначе как по воле Маюна. И теперь Кутень отправился искать ещё разведчиков, если таковые имелись.

Так что наверняка, когда захватчики набредут на мёртвое тело, а то и на несколько, это на какое-то время их задержит. Остановиться, подумать, доложиться начальству и получить ответ…

А там ещё и разбойника того найдут, с которым у нас так и не сложился разговор. Бард всё порывался взять его с собой, как свидетеля, но мне такой якорь был ни к чему. Я лишь позволил Виолу забрать у того сломанный медальон и лучевийское золото, как доказательства – грамотный провидец, изучив их, что-то да сможет рассказать.

В Раздорожье, чтобы держать ответ перед царём Могутой, я не стремился, да и свидетель наш точно не прожил бы дальше любого приграничного городка – ведь кто-то же предупреждал разбойников о том, когда по тракту едет дружина?

В общем, Кутеню в очередной раз досталась вся грязная работа. Так что у нас была хорошая фора…

– Слёзы тебе в печень, громада, – Виол пытался отдышаться, – Надо было хоть послание какое оставить… Ну, там, например: «Раздорожье знает о вас!»

– На погосте напишем, – усмехнулся я, – Что-нибудь вроде: «Мы вас видим и сейчас будем стрелять».

Бард неразборчиво пробурчал в ответ, усиленно растирая лоб и над чем-то раздумывая.

Как мне показал Кутень, конный отряд противника насчитывал порядка ста пятидесяти лошадей, и для серьёзного нападения это казалось маловато. В основном там были лучники, немного тяжёлых воинов и совсем немного магов. Но так войны не начинают… А вот для очередной быстрой и нахальной вылазки, чтобы спровоцировать соседа, вполне достаточно.

Насколько я помнил, когда меня и ещё нескольких свидетелей той резни под Солебрегом везли в обозе, на нас лучевийцев напало не сильно меньше. Вот только те были в основном пешими, здесь же все были на лошадях, и это кое о чём да говорило.

Значит, удар теперь будет намного глубже и чувствительней. И, сдаётся мне, Шану Куо, который наверняка за всем этим стоит, надоело кусать Южную Троецарию. Значит, теперь он хочет ударить под Раздорожьем…

– Они наверняка хотят ударить по Раздорожью! – словно прочёл мои мысли Виол, и удивился своим же словам, – Но какой смысл? Далеко они не пройдут, ведь у Могуты сильное войско, а тут всего-то полторы сотни идёт.

Настала моя очередь удивляться.

– Откуда ты знаешь⁈

– Громада, я же видел войска Могуты. Честно скажу, именно Раздорожье стоит на страже спокойствия всей…

– Я не об этом, а о лучевийцах. Ты смог посчитать столько лошадей?

– Ну-у-у… да.

Я поморщился, в очередной раз мысленно отругав себя прошлого. Всеволод Десятый всегда недооценивал бардовскую магию, но как бы всё сложилось, если бы он знал, какая сила в ней скрывается?

– Неужели ты не можешь отослать послание? – всё же спросил я.

Виол нервно зачесаля:

– Я это, когда советника Феокрита… кхм… отпевал от нечистой силы… В общем, все мои безделушки разрядились. Добежим до погоста, там я наверняка в лавке у торговца что-нибудь найду и смогу предупредить столицу.

– Это войско до Раздорожья не дойдёт, – всё же сказал я.

– Так и я о чём, громада! Среднюю столицу так просто не возьмёшь.

– Нет, они покусают городки и деревни кнезов Могуты, – задумчиво продолжил я, – Может, упырей туда напускают, чтоб побольше крови… И постараются быстро уйти, для этого им и лошади.

Виол внимательно слушал меня, усталость с его лица как рукой сняло. Он неуверенно протянул:

– На погосте сильный магический артефакт, и о нападении сразу узнают.

– На том погосте, где люди солебрежского кнеза? – с издёвкой спросила Креона, – А я всё думаю, почему по Южной Троецарии лучевийцы бегают, как у себя дома?

– Видит Маюн, ты права, хладочара.

– Я видела этого Павлоса Солебрежского всего раз, когда нас с принцессой Дайю к нему привели, – вдруг сказала Креона, – Это гнилой человек.

– Ну да, Павлос давно копает под моего отца, – нехотя кивнул бард, – Но неужели он не понимает, что в случае войны от его земель ничего не останется?

– Если только ему не пообещали ещё чего-нибудь. Да, Виол, враги хотят не просто войны, – кивнул я, – Твоего отца хотят заодно рассорить с другими царями Троецарии. Креона права – наверняка кнез Солебрега поможет и ряжеными войсками.

– Ряжеными?

– В моредарских доспехах, под моредарскими стягами… А тут король Лучевии заодно у твоего Нереуса гостит, когда земли самого Могуты грабят союзные войска.

– Союзные? – бард всё продолжал крутить головой, как кукла-болванчик.

Мы с Креоной переглянулись. Странно было видеть Виола таким недалёким, обычно он схватывал всё на лету, и до многих вещей догадывался ещё раньше нас.

– Господин Виол, они говорят о том, что все подумают на вашего папу, – важно сказал Лука.

Когда прописные истины начал объяснять мальчишка, бледный как никогда Виол всё же пришёл в себя.

– А ведь другого удобного случая и не представится, вот они и спешат, – прошептал он, оглянувшись на пустую степь, – Мы разворошили всё их гнездо, громада. Сначала в Солебреге, потом в Моредаре…

Я кивнул, тоже думая о том, что Шан Куо решил не терять времени даром. Может, его напугало то, что всего за несколько дней погибло сразу трое Жрецов Тьмы… двое, если не считать глуповатого Вайкула…

Но на самом деле я склонялся к мысли, что мы даже помогли лучевийскому Тёмному Жрецу. Без конкурентов Шану Куо стало легче действовать, ведь каждый Жрец тянул одеяло на себя. А теперь, когда никто не мешает, он начал осуществлять только свои планы.

Даже в моей прошлой жизни мы, десять Тёмных Жрецов, не просто боролись с Орденом Света. Да, мы подчинялись законам Тьмы, но при этом каждый Жрец стремился стать самым сильным, чтобы быть правой рукой Бездны.

Вместе мы скрывались от всего мира. Вместе строили козни Ордену Света и уничтожали его Обители. Потом наши союзные войска вместе нападали на города Империи…

Но всё это время мы нещадно пытались убить друг друга, и не гнушались никаких методов – главное, чтобы всё оставалось тайной. И Бездна всегда поощряла это.

Сейчас, когда моя душа достаточно просветлела, я уже не мог понять, как же Бездна всё так устроила? Мы подчинялись общим законам, и в то же время всегда ухищрялись их нарушить. Мы служили ей, мечтая воткнуть нож в спину друг другу.

Я сказал Виолу:

– Да, враги поняли, что нужно действовать быстрее.

– Нам всё же надо предупредить Могуту, – закусив губу, выпалил Виол, – И нам надо предупредить отца!

– Отца? – удивился я, – Ты же вроде с ним не общаешься?

– Что-то я не совсем понимаю, – Креона закрутила головой.

И вдруг до меня дошло…

– Так вот ты зачем пошёл служить Могуте и расследовать все эти дела с поддельными письмами? Чтобы доказать, что это не царь Нереус строит козни, а его окружение?

Виол поморщился.

– Ну, если уж совсем просто, то да, громада. Я пытаюсь уберечь его от той участи, которая ему уготована. Я… кхм… видел… – он замялся, – Маюн напел мне, что жизнь Нереуса оборвётся мучительно. А вся его вина лишь в том, что он слишком мягкий правитель.

– Мягкотелый, – без особого пиетета сказал я, – Как он вообще досидел до своих лет на троне.

* * *

Вскоре ровная степь стала искривляться холмами, и дорога запетляла между ними. На обочинах стали появляться массивные каменные валуны, намекая, что горы снова близко.

– Скоро погост, – сказал бард, нервно оглядываясь назад, – А они ускорились.

– Знаю.

Я и сам чувствовал своей бросской задницей, что наша фора кончилась. Кутень доложил мне, что даже трупы разведчиков перестали останавливать отряд. Сам цербер теперь чувствовал какую-то опасность и уже не мог так близко подбираться к войску, где вперёд выдвинулись маги, прослушивающие степь какими-то артефактами.

И что-то мне подсказывало, что тут сыграло роль то заклинание, через которое тот послушник Цзуй Хао узнал, что бросский воин находится на Южном Тракте. А если узнал послушник, значит, узнал и его наставник…

Наконец-то за холмами показалась крыша высокой дозорной башни, и одновременно с этим завыло моё чутьё, предупреждая об опасности. Видим мы – видят и нас.

– Смердящий свет! – выругавшись, я притормозил.

– Что? – Виол, остановившись, тут же подскочил к валуну на обочине и прижал к нему ухо, – Нельзя стоять, они нагоняют!

Поджав губы, я раздумывал несколько мгновений, взвешивая шансы выжить. Опасность тут, опасность там…

Впереди погост, в котором могут быть предатели. Их не может быть много, и их задача, скорее всего, ослепнуть в нужный момент, чтобы не разглядеть марширующее под стенами войско. Что им могут сказать про меня? «Задержите бросского воина».

А вот в войске позади нас настроены очень серьёзно, даже цербера стали отгонять артефактами. И там воины и маги, готовые убивать мирных крестьян, выполнять всю чёрную работу… А это значит, они знают больше, чем те, кто на погосте.

– Ну что ж, пусть попробуют задержать меня, – поджав губы, я снова двинулся к дозорной башне.

Глава 8

Мои спутники пока что прятались за грядой камней у подножия. А вот я, особо не скрываясь, стал подниматься на холм в полный рост, вытянув правую руку и растопырив пальцы.

Наблюдатели на башне явно уже получили приказ о «бросском воине», потому что вскоре рядом со мной в землю воткнулась первая стрела.

– Так даже лучше, – улыбнулся я, ограждая себя огненным коконом.

Воткнулась ещё одна, уже ближе, а через пару мгновений и третья сгорела в «огненном яйце». Меня обдало пеплом, просочившимся через щит… Если бы не он, в этот момент закончилась бы история Малуша Непобедимого.

Нет, ну а что, могу же я оставить себе какое-то яркое имя в истории Тахасмии? Хотя Феокрит как-то меня едва не разделал на гуляш, а значит, победил… Ладно, в прошлом мире был Всеволодом Десятым, здесь буду Малушем Первым.

У лучников возникла заминка, позволившая моим варварским мозгам вдоволь разгуляться, и я сделал несколько выводов.

Во-первых, стрелков, скорее всего, трое. Во-вторых, они сейчас решат задачу с моим щитом, а это означает, что нам надо действовать быстрее.

А в-третьих…

– Пошли! – заорал я, сжимая правую в кулак.

Мои спутники, завидев условленный знак, со всей прытью выскочили из-за укрытия и понеслись вслед за мной.

Одновременно с этим мановением руки я раскрыл «яйцо» в щит, увеличивая его и поднимая выше. Добавил туда пламени, пытаясь растянуть – не для мощи, а для яркости, чтобы всполохи огня закрыли видимость. Пытаться сжечь противников на таком расстоянии было бы глупо, да и силы мне следовало беречь.

Под прикрытием огромного огненного полотнища мы понеслись вверх по длинному пологому склону. Сначала я думал отправить Кутеня на вершину башни, чтобы расправиться с лучниками, но цербер почуял для себя там опасность.

Поэтому я приказал ему носиться сверху, пытаясь перехватить стрелы. Первая пернатая смерть как раз пронзила мой щит, прочертив искрами линию и едва не чиркнув меня по плечу.

– Смердящий свет!

Лучники явно взяли огнеупорные стрелы. Сверху Кутень как раз успел с рыком перехватить ещё одну, но третья в этот же момент упала где-то за моей спиной.

Я на мгновение обернулся…

Лука с Креоной бежали позади Бам-бама, растопырившего свои иглы. В жёстких иглах медоежа как раз и болталась стрела…

Бард, очумело тренькавший что-то на своей лютне, бежал рядом. От него исходили волны какой-то энергии, от чего медоёж с компанией быстро меня нагоняли.

Мы поднялись уже достаточно высоко, чтобы я разглядел в степи далеко позади нас поднимающуюся пыль. Отряд лучевийцев тоже прибавил скорость… Все хотят убить бросса Малуша.

– Они не зажигают сигнальный огонь! – крикнул мне Виол.

– Значит, мы зажжём.

Дозорная башня была простейшим сооружением. Узкая и высокая, собранная из камней, с толстой дощатой дверью внизу, сверху она венчалась деревянной смотровой площадкой с соломенной крышей. Поэтому, когда мы уже подбегали к основанию, я движением руки сложил прикрывающее нас огненное полотнище в один плотный шар и метнул вверх.

– Да ну расщелину мне в душу! – гаркнул я, глядя, как деревянное строение просто снесло с каменного основания.

Кажется, я слегка недооценил свою силу. По моему замыслу, должна была просто запалиться соломенная крыша, но сейчас я наблюдал, как вниз летели горящие деревянные останки вперемешку с вырванными из кладки камнями.

Где-то за башней донеслось несколько криков, которые тут же прекратились одновременно со звуками падения обломков.

– Громада, и где сигнальный огонь? – Виол задрал голову, глядя, как вниз планируют искрящиеся соломинки. Всё, что осталось от крыши.

– Ну-у-у… – я впервые замялся, пытаясь придумать себе оправдание.

Приземлившийся рядом Кутень зарычал, глядя на дверь в основании башни, оставшимся целым. И спустя секунду дверь распахнулась, выпуская стремительную тень с посохом в руке.

Вспыхнул огонь, и Цербер бросился наперерез, перехватывая атаку. И взвыл, хватанув пастью пламя, смешанное с Тьмой. Брызнула чёрная кровь…

– Твою ж мать! – заорал я, прыгая вперёд и призывая в руку Губитель.

Раненый цербер тут же свернулся в точку, ныряя в топор, а я, не останавливаясь, метнулся к выскочившему магу. Тот успел прикрыться посохом, принимая на него удар Губителя.

Меня ослепило вспышкой от какого-то защитного артефакта, но в злости я даже не обратил внимание, втыкая ногу в грудь противнику. Тот с хрипом отлетел назад, воткнувшись лопатками в затрещавшую створку двери.

Надо отдать должное, противник достался мне крепкий, ну или артефакты у него хорошие. Потому что он тут же вскочил на ноги, откинул в стороны обломки посоха и выбросил вперёд руки.

Заученным движением я выставил огненный щит, который сразу же расчертился несколькими штрихами. Это маг метнул несколько огненных вихрей.

Маг этот был одет довольно странно… Не мантия, а скорее одежда лазутчика – тёмно-оранжевая облегающая куртка, такие же штаны, и лицо прикрыто маской, лишь прорези для глаз.

Он что-то крикнул на лучевийском и, встав в боевую стойку, стал плести сложное огненное заклинание, рисуя перед собой сияющий узор. Причём иногда он хватался пальцами за перстни на руках и касался амулета на шее, вплетая в огненную магию элементы Тьмы.

Я легко узнал элементы «тёмного лезвия» и не придумал ничего лучше, как просто толкнуть огненный щит вперёд со всей доступной мне скоростью. Только уплотнить да расширить, чтоб уж наверняка…

Впечатанный заклинанием маг вместе с недорисованным узором пробил дубовую дверь. При этом мой огненный щит оказался больше, чем проём, поэтому часть стены просто снесло… Несчастные остатки башни этого не выдержали, и всё основание с дымящейся верхушкой просто сложилось.

Злость во мне кипела, и я даже кинулся к горе камней, чтобы выдернуть подонка и добить особо зверским способом. Но мимо меня, обогнав и царапнув мне по щекам иглами, пронёсся медоёж.

Вскочив на скрипящие и дымящиеся обломки, Бам-бам с яростным рычанием начал бить по ним передними лапами, ещё надёжнее трамбуя заваленного мага. Глядя на эту картину, я с урчанием стиснул кулаки – у броссов и так проблемы с самоконтролем, и вообще-то это мне надо было выместить злость на том мерзавце!

– Что он сказал? – рявкнув, спросил я у Виола.

– Что-то вроде: «Узри мощь учения темноты», – с готовностью перевёл бард, – Ну и выругался ещё.

– Я так и подумал.

Первым делом я устремил разум внутрь Губителя, узнавая, как дела у Кутеня. Цербер ответил мучительным, но вполне уверенным рычанием.

– А Кутень там в порядке? – спросил подошедший Лука, глядя на мой топор.

Поджав губы, я кивнул.

– В порядке. Там Тьма, и она быстро вылечит своё же исчадие.

– Тьма? А разве она не плохая? – закусив губу, спросил юный паладин.

Я не был особо настроен философствовать. Поэтому вместо ответа я спросил:

– Скажи, малой, что ты думаешь о мече?

– О мече⁈ О каком?

– Да о любом. Острый такой, длинный, железный, который все воины носят.

– Ну-у-у… Господин Малуш, я не понимаю.

– А надо понять, – хмыкнул я, ещё раз глянув на пыльный горизонт, а потом на садящееся солнце. Время уходит.

– Видит Маюн, громада имеет в виду, что…

– Он сам должен догадаться! – я оборвал барда.

Лука, с надеждой оглянувшийся на Виола, тут же поник.

– Малуш, – вставила Креона, положив руку на плечо Луке, – Задача наставника навести на мысль, ведь так?

– Да ну смердящий свет! Я смотрю, тут много умных собралось.

Согнав увлёкшегося Бам-бама с руин башни, которые он уже успел заметно подровнять, я попытался найти то место, где завалило мага. Потому что мне показалось, что на его шее я кое-что видел.

Пока я отваливал глыбы, слушал разговор мальчишки с умниками, возомнившими себя учителями.

– Юный дружок, вот скажи, холод – это плохо?

– Видит Маюн, особенно зимой, без одежды, – поддакнул Виол.

– Да, так замёрзнуть можно.

Креона охотно кивнула:

– А в жару летом, если я наколдую тебе стакан холодной воды и прохладный ветер. Это плохо?

Мальчишка, округлив глаза, покосился в мою сторону и крепко задумался.

Я же наконец докопался до тела бедняги. Плохо, что Бам-бам перестарался – кажется, ни одного артефакта целым не осталось. И хорошо, что два этих вестника премудрости отвлекли Луку – зрелище было не для слабонервных. Бам-бам явно тоже переживал за Кутеня, и теперь маг сможет посмертно остаться на страницах истории… причём его прямо страничкой и можно вложить.

И всё же это был дилетант. Ведь прежде, чем применять в бою такое сложное заклинание, как «тёмное лезвие», его надо освоить. Эти узоры надо рисовать тысячи и тысячи раз кистью, отпечатывая их в голове и запоминая движения рук, одновременно проговаривая ключевые слова. Мышечная память должна настолько впитаться в разум, что в нужный момент магу не придётся двигать руками и открывать рот.

Он лишь подумает о своём намерении, а разум сделает всё сам.

Со вздохом я глянул на свои руки и подвигал пальцами. В варварском теле нет того изящества, доступного когда-то Всеволоду, а многие заученные им заклинания не работают с огненным источником. Азы в магии одни и те же, а вот магия более высокого уровня уже отличается – штрих здесь, штрих там, и заклинание уже не получается.

Поэтому-то у меня легко получается первобытная магия, требующая больше сил. Сжечь, взорвать, толкнуть… Лишь заклинание «огненного яйца», подаренное съеденным «огнецветом», было на порядок сложнее, но и его я использовал, как ту же дубину.

Если же я столкнусь с равным по силе противником, то проиграю. Да, я могу ударить сильно, как магистр, и могу наслать сокрушающий огненный вал, но быстро выдохнусь.

А противник, используя магию высшего порядка, сплетённую в умелые заклинания, будет наносить урон даже больше, но экономить силы.

Я уже собирался махнуть остальным, что надо двигаться дальше, как что-то потянуло меня отвалить ещё одну глыбу. Ну, чем Бездна не шутит, вдруг повезёт?

О, да-а-а! В кулаке, чудом не расплющенном, был зажат тот самый талисман, который я увидел у главаря степных разбойников. Целёхонький, ещё не использованный – видит Небо, мне несказанно везёт в последнее время.

На пальцах этой же руки была пара перстней, и в одном из них был запечатан концентрат Тьмы, причём запаса было много. Из-за того, что я порвал связь с Бездной, иссяк и мой источник, поэтому творить прошлую магию я уже не мог, но такой перстень мог мне помочь.

Червонное Кольцо, которое являлось усилителем тёмной магии, всё ещё было в моём пальце. А количества Тьмы в перстеньке должно было хватить для того, что я задумал…

– Идите вперёд, – я махнул увлёкшимся беседой.

– Но, громада…

– Я сказал – идите вперёд!

Мои спутники, бросая на меня угрюмые взгляды, всё же обошли руины и двинулись по склону вниз. А я, прикрыв глаза, растянулся в улыбке.

Разозлили они меня. Придётся некоторым врагам показать, что они мне не ровня, и что увлеклись совсем не той магией. Послушник Цзуй Хао будет первым претендентом, ему оторванные пальцы покажутся цветочками.

Перстень едва налез мне на кончик мизинца. Ладно, и так сойдёт. Ну, а теперь… Я надломил талисман, вдыхая в него немного пламени. Какое счастье, здесь тот же самый принцип.

Мерцает мутное облако, открывается линза наблюдения, и я чую на себе полный ненависти взгляд… но теперь я готов. Тут же исполняю призыв Тьмы, вытягиваю её всю без остатка из перстня, усиливаю Червонным Кольцом…

…втыкаю руку прямо в облако…

…и через мгновение вытягиваю оттуда голову ошалевшего послушника. А вот и Цзуй Хао собственной персоной!

Плечи, к сожалению, уже не пролезли, слишком мало энергии для такого заклинания. Он что-то грозно прокричал на лучевийском, но облачко наблюдения уже схлопнулось. Брызнула кровь, и в моей руке осталась голова.

– Сам такой, – с этими словами я выбрал валун повыше и водрузил на неё трофей.

Дилетантов, не знающих простейших свойств Тьмы, надо наказывать. Баловался бы дальше своей Магией Пыли, и не лез бы, куда не просят. Ну, зато послужит устрашением для едущего сюда отряда, наверняка они его знают в лицо.

Покосившись на садящееся солнце, я поспешил за своими. Мне ещё надо придумать, что делать с оборотнем в наших рядах…