Текст книги "Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Меня разместили на широком заднем сиденье.

Когда я забежал в нашу спальню, Серёжки с Артёмкой там не было. Не было и моей фотографии на тумбочке. На мой вопрос ребята сказали, что за ними приехали, и куда-то увезли.

Сердце неприятно защемило, но спрашивать было некого, а молодой воспитатель сказал, что Артёмку увезли в больницу.

Забрав рюкзак, я побежал к машине. Там, никого не стесняясь, бросил рюкзак на сиденье, сам разлёгся, положив на рюкзак голову. Хорошо быть маленького роста, удобно расположившись на сиденье, как на полке поезда, я спокойно уснул, отдыхая от нелёгкого дня.

Довезли хорошо, ни разу я не падал на пол, разбудили только в части, утром.

Здесь дали умыться, привести себя в порядок, и позавтракать в столовой. Одно плохо: своих друзей я не увидел, мне сказали, что они уже на занятиях. Не успел я их предупредить, что меня раскрыли.

После завтрака я был отведён в кабинет полковника Бахметьева.

Полковник отпустил сопровождающего, сесть мне не предложил, хмуро разглядывая меня, молчал.

Я, сделав туповатое выражение лица, почти по Петру Первому, у которого в Уставе было написано, что солдат должен иметь вид «придурковатый, и преданно есть начальство глазами», тоже молчал и ел глазами начальство, прикидываясь глупым ребёнком.

– Ну, что скажешь? – наконец нарушил молчание полковник.

– Курсант М. прибыл по вашему приказанию! – гаркнул я.

– С этого и надо было начинать, – полковник немного расслабился, – Почему не доложил о том, кто твой отец?

– А надо было? – неподдельно удивился я, – Мы анкету не заполняли, курсанты мы здесь неофициально, можете отправить домой в любой момент.

– Тут ты очень близок к истине, – согласился со мной полковник, – С такой родословной у нас служить вы не можете.

– Совершенно верно, – согласился я, – не дворяне-с. Сын за отца…

– Поговори мне ещё. В карцере давно не сидел?

– Я понял. Разрешите идти? Ребятам тоже?

– Опять ты за своё! – вздохнул полковник, – Ребята твои, они кто?

– По происхождению? Не знаю, – развёл я руками, – С Зосимой я вместе сидел в лагере, Лена сирота…

– Где-где ты сидел? – подался вперёд полковник.

– Не скажу, – опомнился я, – вы нас сразу расстреляете.

– Как это – расстреляем? – опешил Бахметьев.

– Потому что такого лагеря, как бы, нет. Я всё выдумал.

– Это оттуда у тебя такие увечья? – тихо спросил командир. Я кивнул, глядя в сторону, прикидывая, как выбраться из этого непростого положения. Если войдёт вооружённый конвойный, завладею его оружием, потребую освободить друзей, и…

– Что-то ты напрягся, Саша. Расслабься, никто вас здесь арестовывать не собирается. Но ты должен рассказать мне всё. Пойми, у меня спецвойска, я не могу держать здесь непроверенных людей!

– Не держите, – негромко сказал я, – я всё равно всё не расскажу, для нас это слишком опасно.

– Не доверяешь мне? – поднял брови полковник.

– А вы мне? Сын вора, осужденный, возможно, беглый преступник. Вы поверите, что нас с Зямой приговорили к смертной казни, с отсрочкой на пятнадцать лет? А потом продали в рабство? Я тоже сейчас не верю, мне кажется, что видел страшный сон. Я очень боюсь, товарищ полковник, опять проснуться там, боюсь собак, надзирателей, которые от скуки стреляют в ребят дротиками с парализующим ядом…

– Что ты мелешь, сопляк! – полковник медленно поднимался из-за стола. – Начитался о концлагерях?!

– Вы постоянно спрашивали меня, что я прячу под пластырем, – смотрите, – я расстегнул рубашку и обнажил плечо. – Видно? На заднице такой же номер, и у Зямы. Одиннадцатый.

– Зачем мы здесь? Прячемся, набираемся сил. – Полковник подошёл, внимательно осмотрел некрасивый ожог на плече, ничего не сказав, снова сел за стол. Уставился в окно.

– Товарищ полковник, – обратился я к нему. – Я хотел просить вас, чтобы вы помогли поступить в Суворовское училище. Скоро учебный год, а мы один год уже пропустили.

– Почему обязательно в Суворовское? – спросил полковник, – У нас договор с одной из школ. Ребята живут и тренируются здесь, а ходят в гражданскую школу. Специальные дисциплины преподают в части.

– У нас с Зосимой документов нет.

– Что ты предлагаешь?

– Сделать нам документы. Если откажетесь, обращусь к отцу, или его друзьям.

– Подделка документов, знаешь ли… – усмехнулся полковник.

– Зачем подделка? – удивился я, – Думаете, мало неопознанных детей гибнет?

– Ты мне это брось! – подскочил полковник, – Ладно, попробуем сделать вам документы. Только после этого вы будете зачислены в курсанты части. Официально. Документы будут у нас, а в город будете ходить по увольнительной. Согласен на такие условия? А то, ты ведь вор, тебе нужна свобода, – усмехнулся он.

– Надо будет, меня здешние заборы не удержат.

– В том-то и дело, – поморщился полковник, – пока вам нужно, вы здесь, как нужда отпала – ищи ветра в поле.

– Вообще-то я просил только потренироваться на вашем полигоне, – проговорил я, – немного восстановить свои силы и возможности, никак не рассчитывал поступать в курсанты.

– А мне нужны кадры, – парировал полковник, – перспективные ребята. И если ты скажешь, что мальчишек полно в детских домах, то ты не прав. Способных детей там очень мало! Особенно тех, кто согласен подчиняться приказам, здоровых, тех, кому можно без опаски доверить свою спину и жизнь.

– Нам, значит, можно? – спросил я.

– Вам можно, – ответил полковник, – друг за друга вы готовы на всё. Думаете, я не вижу, как вы относитесь друг к другу? Пока всё, иди. У тебя ещё действительно освобождение? Отдыхай.

– Разрешите к тренеру? Попрошу дать мне разминочный комплекс, чтобы ногу не тревожить.

– Разрешаю, – махнул рукой полковник, и я испарился из его кабинета, с мокрой спиной. Честно, думал, уже не вырваться. Хотя, я и так за забором. Сейчас скажет караулу, никуда не выпускать, глаз не сводить, вот и вся свобода. В пределах части.

Когда меня увидели ребята, я думал, пришёл мой последний час. Весь отряд, с воплем, бросив занятия, бросился мне навстречу. Даже тренер, с улыбкой на лице, подошёл ко мне, не отругав мальчишек. А как радовался Зосима! Почти пять минут не отпускал меня, Лена тоже была неподдельно счастлива.

– Сегодня пойдём домой! – заявила она, – Во-первых, давно там не были, а во-вторых, я так соскучилась!

–Как у тебя дела, Саша? – спросил тренер.

– Ногу пока велели беречь, – сказал я, – хочу попросить у вас комплекс упражнений на развитие рук, спины, и других мышц, а то обленюсь совсем.

– Хорошо, – согласился тренер, и, приказав ребятам продолжать тренировку, отвёл меня в зал с тренажёрами. Там вручил мне листок с примерами упражнений с гантелями и отягощениями, сказал:

– Переодевайся, изучай комплекс, и занимайся самостоятельно. Извини, мне надо работать.

Так я и занимался остаток дня, ругая себя за несдержанность. Хотя, лучше самому признаться, чем уйти в глухую несознанку. Захотят, раскопают, и тогда будет гораздо хуже.

К моему удивлению, домой нас отпустили, не сказав ни слова. Денег мне с собой дали, так что, сначала сходили в магазин, затарились вкусняшками, и, весело тараторя, пошли домой, нагруженные сетками-авоськами, купленными в отделе сопутствующих товаров.

Недалеко от барака встретили знакомых мальчишек и девчонок, узнали у них, что мама Алёны приходила, пожила дома дня два, и опять уехала. Спрашивала, где мы делись.

– Мы сказали, что вы уехали в лагерь, – сказала девочка лет десяти.

– И что мама сказала? – спросила Алёнка.

– Да ничего не сказала, – пожала плечами девочка.

Дома мы проверили, всё ли в порядке, пришлось сходить по воду, наколоть немного дров, чтобы было уютней в тёплой комнате. Алёнка чисто вымыла полы, принялась готовить праздничный обед.

Сначала мы подумали, что всё это ради нашей встречи, потом вспомнил, хлопнул себя по лбу и потащил Зяму в комнату.

– День рождения! – прошептал я в ухо другу. У Зямы широко открылись глаза и рот. Он кинулся к шкафу, долго там рылся, потом торжественно достал футляр с подарком. На всякий случай проверили содержимое: всё было на месте! Мы даже вздохнули с облегчением, потому что кто-нибудь мог обнаружить наш клад.

– Мальчики! – донеслось из кухни, – Накрывайте в зале стол!

Мы кинулись выполнять поручение, освободили стол, поставили его посередине комнаты, нашли скатерть.

Потом бегали на кухню, выполняя указания строгой девочки.

– Алён! – спросил я, – Ты купила свечи?

– Свечи? – спросила именинница, – А зачем?

– Ужин при свечах, этот так романтично! – загадочно сказал я, обуваясь.

– Саша, только недолго! – попросила Алёна. А я вспоминал, где ближайший хозяйственный магазин.

В ближайшем магазине свечей нужного мне размера не оказалось, пришлось идти дальше, в чужой район.

Спросив прохожих, нашёл нужный мне магазин, возле которого тусовались несколько мальчишек моего возраста, и чуть постарше.

– Ну и ряха! – с восторгом сказал один из них, по-видимому, главный в их «банде».

– Кого это ты назвал Ряхой? – моментально завёлся я, резко останавливаясь.

– Тебя! – гнусно усмехаясь, сказал мальчишка, в тот же момент отправляясь в полёт.

Бить его я не стал, толкнул в грудь руками, быстро приблизившись. Ребята не успели среагировать, как тоже оказались на асфальте, а так-как почти все были в шортах и футболках, расцарапали себе локти и коленки. Некоторые даже захныкали.

– Вставай! – подошёл я к заводиле.

– Ага, сейчас! – криво улыбнулся тот, слегка привстав, опираясь на локоть, – Иди, куда шёл! Пусть только твои зайдут в наш район!

– Будешь п…ть, не посмотрю, что ты лежачий! – сказал я, оглядываясь. Ребята сидели, растирая по ногам и рукам кровь, но никто не поднимался.

– Тогда я большим, пацанам скажу, что ты лежачего бил! – пригрозил мальчишка, вытирая кровь на губах. Язык прикусил, что ли?

– Ну, ладно, – не стал заводиться я, – узнаю, кого из наших обидел, найду, и пасть порву! Я тебя, падла, запомнил! – с этими словами я повернулся, и пошёл в магазин, потому что на нас уже стали обращать внимание.

В этом магазине были в продаже свечки небольшого размера, сантиметров по десять в длину.

Купив десять штук, я вышел и огляделся. Пацаны стояли за углом и о чём-то договаривались.

Пока я стоял на крыльце, кто-то сзади взял меня за руку. Оглянувшись, увидел большеглазого испуганного мальчугана лет восьми.

– Проводи меня, пожалуйста, – попросил он шёпотом.

– Ты далеко живёшь? – спросил я его, – А то мне некогда, на день рождения спешу.

– Нет, вон до того дома, – показал мальчик на соседний пятиэтажный «сталинский» дом.

– Так ты здешний? – удивился я, – И что, пристают?

– Да, – вздохнул мой новый знакомый, – я совершенно не умею драться, а они смеются надо мной, отбирают деньги, пинают.

– Провожу я тебя, и что? Завтра получишь ещё больше! Это не выход!

– Не выход, – вздохнул мальчик, потянув меня за собой, – просто у меня сегодня мамины деньги, могут отнять, что я маме скажу? А Лёньке я скажу, что ты мой друг. Я слышал, как ты сказал, что, если он обидит твоих друзей, ты им задашь! – я хмыкнул, – А тебя как зовут? – спросил он меня.

– Санька, – улыбнулся я улыбкой, от которой мальчика передёрнуло.

– А меня Алесь, – признался он, – меня дедушка учит на скрипке играть, просит не травмировать руки, а ребята смеются, тогда я открываю окно и специально играю гаммы… Спасибо, уже пришли, – Алесь печально посмотрел на меня, – у меня нет друзей. Ты единственный.

– Ну, спасибо! – усмехнулся я, – Пора мне, и так задержался! – я побежал к себе, раздумывая о том, как нелегко быть маленьким и слабым.

Дома уже нервничали.

– Что ты так долго! – сварливо спросила Алёнка, – Мы уже собирались идти, искать тебя!

– В Москве?! – удивился я, разуваясь, – Потерялись бы сами! Где торт?

– Давайте, сначала поедим, – позвала нас Алёна.

Усадив нас за стол, она наложила нам в тарелки жареной картошки с мясом, и, загадочно улыбаясь, открыла бутылку кваса.

Мы с Зямой встали, подставили кружки, и я сказал:

– С Днём Рождения, Алёна!

– Не забыли! – расплылась в улыбке девочка, – А я хотела вам сюрприз сделать!

– Поздравляем тебя! – мы выпили квас, чокнувшись кружками, «как взрослые», и принялись за еду.

Утолив первый голод, Алёна предложила потанцевать. Оказывается, пока меня не было, они принесли радиолу с пластинками, Зяма поставил пластинку с танго, и пригласил на танец Алёну.

Я сидел за столом, и радовался за них.

Танец кончился, ребята снова сели за стол, и я толкнул ногой Зяму.

– Чуть не забыл! – воскликнул тот, вскочил и, подбежав к кровати, вынул из-под подушки футляр с подарком.

– Алён! Это тебе! – протянул он ей. Лена заглянула в футляр, и ойкнула.

– Спасибо! – почему-то сказала она мне, улыбаясь, – Какая красота! Я теперь обязательно проколю уши! – девочка подбежала к зеркалу, приложила подвески к ушкам, осталась очень довольна, подбежала к нам и чмокнула каждого в щёчку.

– Кулончик можешь уже сейчас надеть, – посоветовал я, счастливый, что подарок понравился нашей подружке.

– И правда! – обрадовалась Алёна, попросив Зяму помочь ей.

– Вы знаете, мальчики, – сказала она, – сначала я хотела позвать гостей, знакомых ребят, а потом подумала, что лучше нам отпраздновать втроём. Мне так хорошо с вами, другие будут только мешать.

– Да, – согласился я, – к тому же, день рождения, это такой праздник, на который надо приглашать заранее.

Нам на самом деле было очень хорошо втроём. Я очень соскучился по друзьям, пока ездил в свой город, на похороны. Мне показалось, что здесь я нашёл свою настоящую семью.

Мы ещё танцевали, кушали, потом мы с Зямой пошли на кухню, воткнули в торт десять свечек, зажгли их, выключили свет, и торжественно вошли в комнату, где нас ожидала Алёна, со словами: «С днём Рожденья тебя!».

Алёна вскочила и захлопала в ладоши от восторга.

– Алёна! – сказал я, – Теперь ты должна задуть разом все свечи! – и поставил торт на стол.

Девочка набрала полную грудь воздуха и дунула. Мы помогли и захлопали в ладоши.

– Вот тебе и десять лет! – поздравили мы её. Потом пили чай, заедая его вкусным тортиком.

Отодвинув стол к стенке, танцевали медленные и быстрые танцы, поиграли в жмурки, от хохота даже животы разболелись. А когда совсем стемнело, к нам в гости пришли ребята.

– Мы видим, у вас свет горит, музыка, значит, вернулись! – сказали ребята, – Можно к вам?

– Конечно, можно! – закричали мы, все разом, кинувшись к гостям. Среди гостей были и девочки, с любопытством заглядывающие в комнату.

– А что вы празднуете? – спросила одна из них.

– День рождения Алёны! – пояснил Зяма, и гости засмущались.

– Смотрите, что мне мальчики подарили! – похвасталась Алёна, показывая кулон. Потом потащила девочек в комнату и показала весь гарнитур.

– Да вы не стесняйтесь, проходите! – приглашал я ребят. – У нас так весело! Сейчас угостим вас тортом, поиграем!

Через некоторое время ребята освоились, и вели себя, как дома, тем более, что взрослых с нами не было. Взрослые пришли позже, когда пошли искать своих чад.

Мы открыли форточки в окнах, и наше веселье далеко было слышно, тем более, что мысль занавесить окна как-то не пришла в наши головы. Так что наша тёплая компания была обнаружена довольно скоро.

Взяв слово с детей, что они вернутся сегодня домой, оставили нас веселиться дальше, а некоторые даже приносили закуски для немаленькой компании.

Мужчины скооперировались, и устроились за доминошным столом во дворе. За ними пришли жёны, но сильно не ругались, потому что вечер был тёплым, дети были рядом, на некоторое время домашние хлопоты можно было забыть.

Спать мы легли уже за полночь.

Двойная жизнь.

Когда моя нога не стала меня беспокоить, я вернулся к усиленным тренировкам. За то время, что я отдыхал, Алёна сделала немалые успехи в освоении ловкости, гибкости, боевые искусства тоже давались ей довольно легко. Потому что ей было очень интересно, и ужасно весело в нашей компании. Алёна вцепилась в нас мёртвой хваткой, особенно в Зяму.

Я не знал, что будем делать, если придётся уходить при опасности, не бросать же девочку.

Спросил об этом Зяму, и тот, нисколько не сомневаясь, заявил, что Алёну мы заберём с собой.

– Где её мама? – спросил он у меня, как будто я спрятал где-то её маму.

– Молчишь? Вот, то-то! Алёна теперь в нашей команде!

У меня слова застряли в горле. Я не знал, как отделаться от Зямы, а тут ещё девчонка мне на шею!

Кому же ещё?!

Пока что мы жили довольно вольготно: если ночевали дома, бежали в часть, игнорируя автобус, там переодевались и приступали к тренировкам. Там же нас кормили, если хотели, оставались на ночь.

Ребята-курсанты относились к нашей маленькой команде по-братски, старались опекать нас, скрывая наши озорные выходки от начальства.

Мы даже не задумывались, что лазанье по макету дома с балконами и застеклёнными окнами на уровень пятого этажа – озорство!

Нам долго втолковывали, что лазить там надо со страховкой, то есть, привязавшись верёвкой.

По-моему, верёвка будет только мешаться, когда прыгаешь по балконам, или по подоконникам.

Но я взял это на заметку. Ночью верёвка пригодится. Это днём будет выглядеть подозрительно, лазить по жилому дому с верёвкой.

Я всё ждал весточки от родственников, поэтому всё чаще отрабатывал навыки ползанию по фасаду дома.

Надо сказать, наш тренер одобрял наше стремление освоить эти навыки. На полигоне была ещё искусственная скала, на которой мы с лёгкостью обходили взрослых парней.

– Конечно! – говорили они, потерпев от нас очередное поражение, – В них весу совсем нет, вот они по стене и бегают, как мухи!

А мы, втроём, были уже спаянной командой, поодиночке уже не могли действовать так ловко.

У меня в голове давно зародился план, но всё никак не мог решиться озвучить его ребятам.

Если в Зяме я был уверен на все сто процентов, потому что он был вор, и не стеснялся этого, то Алёна мне казалась маленькой домашней девочкой, несмотря на её успехи в воинском обучении.

Я был почти уверен, что нас готовят в шпионы и диверсанты с элементами подрывной работы в тылу врага. Учили нас не только драться, бегать и прятаться, но и стрелять, метать гранаты, сапёрному делу.

Иногда курсанты одевались в прочные комбинезоны, надевали каски с прозрачными масками, вооружались дубинками, и бились стенка на стенку.

Полезный навык, честно говоря. Особенно, вспоминая, что мальчишки с нашего района собирались подраться с соседями.

Ждать весточки от родных пришлось недолго. Как-то раз, усталые, мы возвращались домой, потому что назавтра было воскресенье, нам дали день отдыха.

Недалеко от дома нас нагнал запыхавшийся мальчишка лет девяти и окликнул меня:

– Эй, пацан! – я вопросительно показал пальцем на себя.

– Да, ты! Тебе письмо! – мальчишка сунул мне конверт и тут же убежал, не дожидаясь ответа, вероятно, за второй частью вознаграждения. Я решил не преследовать его, догадываясь, от кого письмо.

Игнорируя сгорающих от любопытства друзей, дома, отвернувшись от всех, я вскрыл конверт и прочитал адрес. Потом развернул второй лист, с планом квартиры и местонахождением сейфа с документами. Сейф, конечно же, классически скрывался за одной из картин. На картине была изображена голая женщина. То ли Даная, то ли Маха.

– Что там, Санька? – пристал ко мне Зяма. Алёна молчала, сверля меня взглядом. Я задумался, не зная, что ответить. С одной стороны, в команде гораздо легче, с другой стороны, втягивать в явный криминал друзей не хотелось. А с третьей, если они узнают, что я от них скрывал, будут дуться на меня не меньше года. И я решился:

– Ребята, здесь план и адрес квартиры, которую мне надо обнести…

Весело смеясь, трое детей забежали в подъезд и побежали по широкой чистой лестнице наверх. Добравшись до последнего этажа, ребята, ничуть не запыхавшись, разобрались по площадке.

Один с ловкостью обезьяны взобрался по вертикальной лесенке до люка, ведущего на чердак, быстро открыл висячий замок, и с трудом приподнял тяжёлую крышку.

– Порядок! – тихо доложил он. Второй быстро заклеил глазок на второй двери, выходящей на площадку. Третий, просунув голову между балясинами перил, внимательно смотрел вниз. Внизу ничего не происходило, тогда он снял рюкзачок, достал оттуда связку отмычек и стал подбирать ключ к замкам второй двери на площадке, укреплённой стальными накладками.

Замки сопротивлялись недолго. Щёлкнул последний замок, но мальчик не спешил открывать дверь.

– Ну, что ты?! – нетерпеливо спросили его друзья. Мальчик поднял голову и внимательно осмотрел стены. Под самым потолком он увидел распределительную коробку с телефонными проводами.

– Тихо! – прошептал мальчик, – Квартира может быть под сигнализацией.

– И что? – спросил второй мальчик.

– А то. Откроем, и через пять минут будет здесь милиция, – мальчик яростно поскрёб затылок, скривившись.

– Что делать будем? – спросил третий человечек.

– Сейчас… – задумался первый. – Я думаю, ничего хитрого здесь нет. Обычный геркон на двери, с магнитом. Работает на размыкание… Или замыкание? Нет, скорее, на размыкание. Геркон размыкается, когда от него отходит магнит, реле отваливается, звенит звонок! Менты всё бросают и несутся сюда…

– Что ты там бормочешь?! – нетерпеливо спросил его второй, – Я ничего не понял!

– Я тоже, – растерянно проронил третий.

– Двоечники! – в сердцах бросил первый, – Становись у стены! Руками упрись в стену! Крепче, я заберусь тебе на плечи. Третий, страхуй!

Третий отошёл так, чтобы видеть двери и лестничный пролёт, а первый прыгнул первому на спину, потом перебрался на плечи крякнувшему мальчику.

– Тяжёлый ты стал!

– Не возникай! Чёрт, высоко. Подними повыше!

– Ага, подними! – закряхтел второй, силясь выпрямится, – давай, лучше Ленку…

– Я кому сказал, никаких имён! – свирепо прошипел первый, хватаясь левой рукой за коробку, второй пытаясь открыть её. – Не могу заглянуть!

– Обязательно тебе заглядывать? – спросил мальчик снизу, – Отрежь эти проклятые провода!

– Надо не отрезать, а перемкнуть! Выше!

– Не могу!

– Ладно! – мальчик вынул из кармана бокорезы, зачистил проводку и скрутил провода между собой.

– Плохо! – сказал он, – Сразу догадаются. Снимай меня отсюда.

Мальчик присел, и первый соскочил на пол.

– Надо Ленку… – вздохнул второй.

– Тренироваться надо лучше! – перебил его первый, – Я пошёл, контролируйте здесь всё.

Мальчишка приоткрыл дверь квартиры и проник внутрь, тихонько прикрыв за собой дверь.

В квартире было тихо, только где-то тикали часы. Бесшумно шагая по паркету, мальчик двинулся внутрь квартиры, оглядывая стены. Картина висела в кабинете и открывалась, как дверка, с хитрым замочком.

– На каждую вашу хитрость у нас есть своя, – пробормотал мальчик, осторожно отодвигая картину.

За картиной открылась дверца сейфа с номерным замком.

– Аглицкая работа… – пробормотал мальчик, доставая из рюкзачка фонендоскоп. Вставив трубочки в уши, он прислонил фонендоскоп к сейфу и стал тихонько вращать верньер с цифрами, иногда делая пометки в блокноте.

– Была бы электроника, у меня был бы сканер, – говорил он сам себе, – подбирал бы быстрее…Так… Шестизначный код. Неплохо. Восемь. Поворачиваем, семь, поворот. Четыре…

Через пять минут дверца сейфа открылась, с щелчком. Мальчик отодвинулся и приоткрыл дверцу.

Оттуда не вылетела отравленная стрела, ничего не взорвалось.

– Непуганые ещё! – удивился мальчик, заглянув внутрь. На нижней полке лежали деньги. Мальчик сгрёб всё в рюкзачок. Верхняя полка была закрыта на стальную дверку с замком.

Осторожно вскрыв замок, мальчик снова отодвинулся за угол и открыл дверцу, ожидая струи кислоты или самоуничтожения документов. Опять ничего не произошло. И ребята не сигналили.

А если их схватили, и сейчас группа захвата терпеливо ждёт, когда выйдет взломщик?

Аккуратно всё закрыв, взломщик убрал все вещи в рюкзачок, надел его и лёгким шагом пробрался в прихожую.

– Ку-ку! – механическим голосом сказал он.

– Уже час! – ответили с площадки, и взломщик, облегчённо вздохнув, выбрался из квартиры. Ребята ждали его здесь, готовые в любой момент скрыться на чердаке.

Закрыв тихонько дверь на все замки, ребята отклеили бумажку от глазка с двери соседа, разъединили телефонную проводку, и шумно побежали вниз по лестнице, весело переговариваясь друг с другом.

Выбежав во двор, залитый солнечным светом, они, смеясь, пересекли его, под удивлёнными взглядами мальчишек, играющих на детской площадке, и побежали на автобусную остановку.

Местных ребят они не опасались, надеясь больше никогда не вернуться в этот двор и даже этот район огромного города. Подошёл автобус, ребята скрылись внутри, вместе с немногочисленными пассажирами.

Документы с деньгами я положил в автоматическую камеру хранения на Площади трёх вокзалов, взяв себе оговоренную сумму в размере десяти процентов. Шифр тоже был указан в письме.

Он состоял из моих инициалов и даты рождения.

Несмотря на то, что на вокзалах было уйма народу, к тому же и детей нашего возраста, нас узнали, и вежливо пригласили на встречу. Я пожал плечами, и согласился.

– Ты не работаешь на Угрюмого, – сказал мне Паха вместо приветствия.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил я.

– Отдавай деньги.

– Какие деньги? – от удивления кепка у меня сползла на затылок, – ты мне одалживал деньги?!

– Которые ты у меня украл! – припечатал меня Пашка.

– Ты видел? Или кто-нибудь из твоих ребят? – поинтересовался я.

– Никто не видел, но, кроме тебя, некому. Лучше отдай. Мне влетело из-за недостачи.

– Влетело, так влетело. Мне какое дело до твоей задницы? Надо работать лучше, и быть внимательнее. Так и быть, на этот раз я ничего у тебя не возьму, хотя стоило бы наказать за наглость. И невежливость. Даже не поздоровался! Пошли, ребята!

Но пацаны постарше преградили нам путь. Я снова обернулся к Пашке:

– Не усугубляй, Паха! Мы втроём можем раскатать всю вашу шайку в блин, только не хотим привлекать к себе внимание. Хотите нас проверить? Приходите на стадион, на Луговую, там подерёмся.

– Ага! – кивнул Пашка, – Знаю я вас! Соберёте всю местную кодлу и отлупите нас!

– За кого ты нас принимаешь?! – возмутился я, – Впрочем, можешь попробовать подраться с девочкой. Лен, ты не против?

– С удовольствием! – улыбнулась Алёнка, быстро стягивая рюкзак, – С кем? – обвела она удивлённую компанию весёлым взглядом.

– Ты девчонка?! – удивился Пашка. Дело в том, что Алёнка тоже была в футболке и шортах, косички прятались под кепкой.

– Девочка! – поправила Алёнка Пашку, – Так кто рискнёт здоровьем?

– С девчонками не дерёмся, – разочарованно протянул главарь шайки.

– С нами лучше не связывайся, – сплюнул я, – с нами дружить надо. В случае чего, выручим.

– Ага! – улыбнулась Ленка Пашке. Пашка даже переменился в лице.

Нам стало весело, и мы беспрепятственно пошли на остановку трамвая.

Дождавшись своего маршрута, мы вошли в прохладное нутро вагона, нашли свободные места, оживлённо переговариваясь о всякой ерунде, и поехали домой.

…Алёнку долго уговаривать не пришлось. В прошлое воскресенье, увидев, что мы о чём-то шепчемся, юная разведчица быстро узнала, что мы затеяли, и заявила, что она в деле. Оказалось, что она уже не раз работала форточницей. Залазила в крохотные форточки и открывала входную дверь, после чего уходила домой. Остальное выполняла её приёмная мама или незнакомые мужчины.

А я ещё удивлялся, почему Алёнка так бесстрашно ползает по макету многоэтажного дома.

Н-да! Если наши командиры узнают, чем мы промышляем, долго ещё не сможем ни сидеть, ни лежать… Только, как они узнают? Стоит нам загреметь в милицию, и нам конец!

Поэтому кражи мы разрабатывали тщательно. На этот раз решили действовать нагло, как беззаботные играющие дети. Кто на нас подумает?! Даже если ребята с детской площадки и покажут на нас, мало кто поверит, что мы вскрыли сейф и заблокировали сигнализацию, если она была.

Скорее всего, ребята ничего не скажут, больно противный этот дядька, пострадавший. Постоянно кричит на детей, которые имеют наглость играть во дворе, куда он ставит свою «Волгу». А, между прочим, недалеко есть стоянка для машин, но из окна вредного дядьки её плохо видно.

Всё это мы выяснили путём разведки. Разведчиком была Алёнка, переодетая в самое детское платье. Пока она играла с местными девчонками в классы, мы сторожили её с веток огромных тополей. К тому же нам попались несколько мелких пацанов, которых сначала напугали до дрожи, а потом подружились, угостили конфетами и поговорили о жизни.

– Что-то надо делать! – сказал я вслух, глядя на своё отражение в окне трамвая.

– Это ты о чём? – спросила Алёнка.

– С моим лицом, – невесело ответил я.

– Чем тебе твоё лицо не нравится? – удивилась Алёнка, – Очень милое и мужественное лицо!

– Это ты привыкла, – немного удивился я, – оно слишком приметно. Кто увидит, навсегда запомнит.

– Это да, – протянул Зяма, – малыши чуть в штаны не наделали, когда ты их остановил. Может, платком закрывать? Как ковбои?

– И широкополую шляпу, – согласился я. – Один раз может сработать. Купить револьверы, ковбойский костюм. Главное, чтобы лица никто не видел. Алёну иногда одевать девочкой, чтобы никто не связал наши, э-э, мероприятия, или операции, с тремя мальчишками.

– А, может, пусть связывают? – предложила Алёнка, – А я окажусь девочкой!

– Тоже неплохо! – согласился я, – Лена у нас голова!

– А то! – обрадовался Зяма, и все засмеялись.

Ждать второго заказа долго не пришлось. Примерно через неделю, когда мы возвращались с тренировки, я заметил на остановке мальчишку, сидевшего на лавочке. Я подошёл к нему, он, молча, передал мне пакет и запрыгнул в отходящий автобус.

Адрес заказа показался мне знакомым. Ну, конечно! Когда я бегал за свечками, для Алёнки! Как раз возле магазина и стоит этот дом! В нём ещё живёт мальчик, который попросил проводить до подъезда, чтобы не прицепились местная шпана. Как его зовут? Во, Алесь! До квартиры его не довёл, торопился к Алёнке. Но ничего, найдём! Идеальное прикрытие: ходили в гости к другу! Алесь ведь назвал меня единственным другом. Как там, не обижают его? Может быть, увидев нас вместе, остерегутся? Подумают, что к нему бегал, а не в магазин.

– Ребята, у нас новое задание! – обрадовал я друзей. – Причём в этом районе я бывал, там живёт мой знакомый друг… – и я рассказал им свой план.

Рекогносцировку мы провели так же, как и в прошлом случае, расспросив про Алеся у мелкоты, играющей на детской площадке. Чтобы не пугать детей, разговаривать с ними отправили Алёнку, опять переодетую мальчиком. Она-то и выяснила, в какой квартире живёт Алесь. Его квартира находилась на третьем этаже, а нужная нам – этажом выше. Немного наискосок, но это неважно.

Осмотрев здание со всех сторон, пришли к выводу, что мне надо одеться в одежду светлых тонов, чтобы максимально слиться с окраской здания.

Встретили и местную «банду».