Текст книги "Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Когда ребята осторожно выглянули из леса, собаки замолчали, мне даже послышался жалобные взвизгивания, и я понял, что собаки забились в конуры, и в другие укромные места. В домах погас свет, только улицы остались освещены.

– Трусы! – подумала, с усмешкой, Янина. – Саш, ты кого больше любишь, мальчиков, или девочек?

– Девочек, – ответил я, пожимая плечами, – они мягче!

– Ребята озадачено посмотрели на меня, а Янина даже потрогала себя в некоторых местах.

– Да Саша шутит! – подумал маленький мальчик.

– Это Ластик, – представила мальчика Янина, – А его друга зовут Листик. С остальными познакомишься позже, всё равно сразу не запомнишь.

Да, запомнить почти совершенно одинаковых ребят было сложно. Можно было различить, где мальчик, где девочка, разве что по размеру головы и лицам. Девочки были гораздо миловиднее, у многих длинные волосы были заплетены в косы и уложены таким образом, чтобы не мешать при стремительном беге. У мальчишек волосы были грубо и неровно пострижены.

– Ребята сбегают на охоту, – сказала Янина, а мы пока разведём костёр, потом пожарим мясо.

Несколько мальчиков и девочек растворились в темноте, остальные побежали в сторону оврага, где поместились все.

Мальчики разбежались по лесу, принесли валежника и сушняка, девочки сложили костёр и разожгли огонь.

– Ты сегодня гость, – объясняла мне девочка, – в следующий раз сможешь помогать, будешь уже своим.

Я обратил внимание, что, несмотря на октябрь, мне было совсем не холодно, хотя был одет только в пять ремешков. Тем не менее от костра я чувствовал тепло.

Когда костёр прогорел, оставив нужные для запекания угли, явились добытчики с уже нарезанным на куски мясом.

Ребята подбежали к охотникам, достали свои ножи, начали отрезать кусочки сырого мяса и с жадностью поедали их.

– Не удивляйся, – сказала мне Янина, – где нам ещё брать витамины? Можно? – я кивнул. Янина подбежала, немного поела, остальное нанизали на острые веточки и воткнули вокруг костра.

Я слышал их мысленные разговоры: «Соль достали? Где-то хлеб был… Вот, лук ещё!».

Несмотря на суету, я увидел спешащих к нам Ластика и Листика, они тащили что-то в руках.

Подбежав ко мне протянули мятый солдатский котелок:

– Вот, Саша, это тебе! – они улыбались мне, переглатывая и косясь на котелок.

– Что это? – спросил я у Янины.

– О! Саша, тебе несказанно повезло! Вы как это утерпели, и донесли? – удивилась девочка.

– Пусть скорее пьёт, пока тёплое! – взмолился Листик, или Ластик, сглатывая и облизываясь, – Терпения нет!

– Пей скорее, Саша, а то отберут! – засмеялась Янина. – Это кровь с молоком! Не волнуйся, не человеческое. Здесь ферма, которая поставляет продукты для нашего городка. Вот, малыши пробрались и подоили корову. А кровь от телёнка? – мальчики кивнули.

Я решил не расстраивать малышей, и выпил половину. На самом деле вкусно. Остальное отдал ребятам. Малыши благодарно глянули на меня и приложились к котелку, потом вылизали внутренность котелка своими необыкновенно длинными языками.

– Где котелок взяли? – строго спросила Янина.

– Там висел, – показал рукой мальчик. – Отнести? – загорелся он.

– Отнеси, – разрешила девочка.

– Саша, хочешь с нами? – спросил Листик-Ластик.

– Саша мясо будет кушать! – оборвала малышей девочка. – Бегите уж, только недолго, много не пейте, животики заболят.

Малыши исчезли, а мы подошли к костру, на вкусный запах запекающегося мяса.

– Надо будет в маринаде вымочить, – предложил я, – мягче будет.

– Может быть, и мягче, – согласился крупный мальчишка, Василь, кажется, – нам больше нравится вот так, по дикому. Попробуй. – Протянул он мне веточку с нанизанными ароматными кусочками мяса.

Я попробовал. На самом деле, хорошо пропечённое, слегка присоленное мясо было нежным и вкусным. Кто-то сунул мне кусочек хлеба с луком. Очень вкусно.

– Не волнуйся, это свинина, – обратилась ко мне Янина. Я только пожал плечами. Да хоть собачатина!

Янина хихикнула: «Я другое имела ввиду».

В это время появились довольные Листик с Ластиком. Вдруг насторожились и кинулись куда-то в лес.

Потом прибежали, гордо потрясая пойманной крысой огромных размеров.

Листик, похваставшись добычей, впился острыми зубами в горло крысе, перегрыз его и высосал кровь, потом поделился с Ластиком. Убедившись, что крови больше нет, ловко освежевали тушку, нанизали её на прутик и повесили над углями.

А я вспомнил, как к нам в лагерь забежал летом глупый тушканчик. Мы, сломав строй, с дикими криками бросились его ловить, а надзиратели попрятались, кто где.

Поймали и разорвали зверька. Мне достался хвост. Я содрал с него шкурку, вывернув её наизнанку, с наслаждением хрустел косточками, а когда хвостик кончился, долго жевал шкуру.

Так что, если ребята думали, что мне будет не по себе…

Впрочем, они многое узнали обо мне, эти маленькие охотники даже плакали, слушая меня.

Вот они решили, что их добыча испеклась, начали её кушать, предложили попробовать мне. Но мне больше понравилась свинина.

Наевшись и напившись родниковой воды, мы побежали домой.

Валёк остался внизу, а мы с Яниной забрались на подоконник нашей палаты. Глянув вниз, увидел, как нервно ходит Валёк. Если бы у него был хвост, хлестал бы себя по бокам.

– Странные вы всё-таки существа, – подумала Янина, – Почему вы так себя ведёте? – посмотрела она на меня.

– Мы собственники, – ответил я. – А вы? Не такие?

– Ну… Я пока не думала, что Валёк – мой. Ты мне сейчас интересней.

– Мы с Ниной любим друг друга, – напомнил я.

– Я не о том… Хотя и о том, наверное, тоже. Ладно, пора прощаться. Раздевайся. Давай, помогу. Не забудь помыться, а то завтра твоя Ниночка задаст тебе!

Девочка выбежала в ночной сад, к своему радостному другу, я закрыл окно, пошёл мыться и проснулся.

Несмотря на нашу загруженность, Ниночка уловила изменение в моём настроении. Улучив момент, она спросила:

– Саша, что с тобой? О чём ты всё время думаешь? – я порадовался, что мои мысли недоступны для неё, а то могли поссориться. Я, конечно, не влюблён в Янину, но дружу с ней, хотя это просто сон, бегаем, почти голышом, да ещё ночью!

– Успокойся, Неничка! Всё со мной хорошо! Сон интересный приснился, вот и думаю, к чему бы это?

Ниночка внимательно посмотрела на меня, и сказала:

– Ладно. Хоть и не хотела, попробую уговорить Машу с Дашей.

– О чём? – испугался я.

– Зашьём тебе мою любимую губку! – Нина быстро оглянулась вокруг и чмокнула меня в раздвоенную губу. Вздохнула:

– Мне так нравится…

– Я знаю, почему! – засмеялся я.

– Почему?! – удивилась девочка.

– Чтобы отпугивать моим видом соперниц!

– Ах ты! – шутливо замахнулась на меня рукой подружка. Я, с хохотом, побежал в нашу комнату, где Нина всё-таки настигла меня и задала шуточную трёпку.

– Всё равно ты мой! – заявила она, навалившись сверху. – Никуда не убежишь!

Я даже вздрогнул.

Мои новые друзья пришли за мной дня через два. На этот раз я проснулся сам, Янина с Вальком сидели на подоконнике и ждали меня, весело улыбаясь. Они быстро пристегнули мне ремни и строгий ошейник, и мы побежали вниз по стене. Стена была кирпичная, и за неровности было легко цепляться пальцами рук и ног.

В парке Первопроходцев уже ждали ребята. Они радостно встретили нас, даже устроили хоровод вокруг меня. Юра Гагарин задумчиво смотрел сверху. Наверное, тоже хотел повеселиться с нами. Только обязанности памятника мешали.

Янина фыркнула на мои мысли:

– Ну, ты и фантазёр.

– А что? – обиженно ответил я, – Как погибать, так взрослый, а как веселиться, так ребёнок? Он тоже маленький, не наигрался ещё.

– Мы подумаем, – серьёзно сказала девочка. – Побежали на охоту?

– Меня опять не возьмёте?

– Привыкай пока. Учись бегать.

Мы вновь помчались в сторону деревни, как призраки, почти не пошевелив листву. Листва почти вся уже опала, ночь, охрана в тёплых комбинезонах, а мне чуть ли не жарко. Я не стал спрашивать, почему так. Тем более, меня не оставляла мысль, что это сон. Летящие тени во мраке ночи… Всё было вокруг прекрасно видно, только цвета не различались, тысячи оттенков серого, и всё.

Янина на мои мысли тихонько смеялась, но ничего не говорила.

Вот и Листик с Ластиком, опять принесли мне лакомство. Мы поделили всё по-братски, уселись прямо в мокрую листву, малыши облепили меня с двух сторон, тихо дышали мне в оба уха, старались лизнуть шею. Почему-то дрожали, даже возбудились!

– Да позволь им немного! – смеялась Янина.

– Чего позволить? – испугался я, напрягшись. Янина подошла сзади, расстегнула мой ошейник:

– Не бойся, они не будут кусать вены, прокусят кожу, слижут кровь, потом всё заживёт быстро.

У меня молнией проскочила мысль о вампирах. Я стану таким же?

– Это всё сказки! – засмеялась Янина. – Совсем немного наших способностей перейдёт к тебе! А мальчики очень хотят увидеть солнечный свет, загорать на пляже. Позволь.

Мальчики приникли к моей шее, я почувствовал только, как они щекотно лижут кожу своими подвижными язычками. Мне тоже стало приятно, я, к своему стыду, возбудился, постарался спрятаться, сжав ноги.

Моя жизнь, до этого, была такова, что не оставляла времени даже для одной эротической мысли, а тут у тебя пьют кровь, а ты счастлив безмерно.

– Хватит на первый раз! – Янина следила за нами. Малыши быстро зализали мне раны и тёплыми комочками приникли ко мне.

– Через кровь мы получаем знания донора, – проговорила Янина. – Мы ещё проведём обряд, просто малыши не утерпели. Тебе не плохо?

– Нет. Даже голова не кружится, – с некоторым удивлением ответил я. Возбуждение оставило меня, как и мальчиков.

– Попробуй управлять своим телом, оно у тебя подчиняется только инстинктам, закрепощено во многих местах. После обряда тебе будет легче. Не волнуйся, вампиром не станешь! – опять засмеялась девочка, – Наоборот, мы сможем научиться спокойно переносить солнечный свет. Я уже говорила, что мы слишком чувствительны, солнце оставляет на нашей коже ожоги, а глаза слепит ярким светом. Но твои ДНК и РНК должны помочь. Мы верим в это.

– А если вы…

– Нет. Только те, кто сам согласен породниться с нами, может быть нам донором. Почему? Ты испытал радость, нежность, любовь к малышам. А если на кого-нибудь напасть, напугать? Страх, ненависть, кому это надо?

– Понял! – я улыбался, глядя на счастливые испачканные моей кровью мордашки. Они заметили следы крови и молниеносно слизали их. Засмеялись счастливо.

К этому времени запеклось мясо, и нас пригласили на ужин, или завтрак.

Я думал, что, если смогу управлять телом, то можно будет стереть шрамы со своего тела.

– Кожа сгладится, – пообещала Янина. – Только очень нескоро. Ты всё время куда-то спешишь.

– Я ведь знаю, как коротка жизнь! – вздохнул я, обгладывая косточку. Очень удобно, и грызть кости, и разговаривать мысленно.

– После обряда процессы развития замедлятся, ты будешь вдвое дольше жить.

Я испугался:

– Я останусь ребёнком?! А Нина?!

– Не волнуйся! – засмеялись ребята, – Проведёшь с ней такой же обряд, пригласишь к нам потом.

– А как же… – потерянно начал я. Но от моих новых друзей, несмотря на строгий ошейник, вновь оказавшийся на моей шее, не утаишь мыслей.

– Куда ты торопишься?! – притворно возмутилась Янина. – У пацанов только одно на уме!

– Инстинкты… – вякнул я.

– Учись управлять телом и инстинктами. Мы же высшие существа! – у девочки промелькнула мысль не о людях, а о нашем товариществе. Я понял намёк. Теперь надо свою команду приобщить к таинству.

– Можно? – спросил я.

– Сначала сам научись, потом решишь, кого приобщить, кого не стоит, когда сможешь увидеть, надо это твоим друзьям, или нет! Даже ты испугался, что твоё детство затянется! – фыркнула девочка. – Не понимаю, что хорошего во взрослой жизни?

– Любовь! – вздохнул я.

– Любить надо чисто, а не таким извращённым способом, о котором ты постоянно думаешь!

– Я не постоянно… – покраснел я. Девочка хмыкнула. Конечно, от неё не скроешь своих потаённых мыслей. Но я люблю детей, а другим способом их не получить. Но я понимаю также, что мне всего десять лет, и сейчас не важно, сколько осталось до взросления: десять или двадцать лет, это одинаково для меня недостижимо, права Янина, надо учиться управлять своим телом и инстинктами, тогда не придётся подгонять время и торопиться жить.

– А вы не пытались работать с другими детьми? – постарался я увести разговор в сторону.

– Почему же, пытались, – ответил мне Василь. – Только, ты думаешь, мы обрадовались, когда проснулись? Мы, до этого, жили в своём тёплом мирке, и вдруг нас выбросили в эту жуткую жизнь, полную боли. Хорошо, что не по одному, иначе сошли бы с ума. Подружились, стали учиться выживать. От нас ведь отказались родители, нам некуда идти. Знаешь, как это больно?! Поэтому мы действуем с осторожностью. Вот, Листик и Ластик согласились примкнуть к нам.

– Вы их спрашиваете?! – удивился я.

– Конечно! Это нас никто не спрашивал. Вкололи сыворотку, и вот ты в пространстве, где тебя все звуки оглушают, свет слепит, солнце обжигает! Поэтому мы сбежали в подвалы, а все думают, что мы просто по-другому сошли с ума! Обидно! Но мы подружились с теми мальчиками, которые разработали сыворотку, теперь она есть у нас, в несколько облегчённом варианте. Наши новые друзья уже не будут испытывать такой шок и боль, какие испытали мы.

– А Тоха? – вспомнил я.

– Он природный сканер, с нами общается, но редко. О тебе, кстати, он нам поведал.

Я помолчал, обдумывая слова друга. Всё-таки как много боли в мире, и больше всего страдают маленькие беззащитные дети. Стараются отгородиться от жестокого мира, стать сильнее. Вон, как их боятся в деревне!

Но от этого, ребятам ещё хуже. Чего хотят дети? Заботы, ласки, родительской любви. Сколько ни дай сиротам сверхспособностей, счастливее они не станут. Смотришь на эти лица с большими светящимися глазами, сильными телами: такие красивые, смелые ребята! И понимаешь, что все свои способности они готовы отдать за возможность оказаться в любящей семье.

– Пойдём, Саша, пора тебе, – прервала молчание Янина. Ребята зашевелились, загасили горячие угли и побежали в сторону Академгородка.

– Какое тут расстояние? – подумал я.

– Чуть больше десяти километров, – ответила Янина.

– Мне показалось, совсем рядом, – подумал я на бегу. В лесу порезвились на деревьях. Показалось, что тело у меня стало гибче и сильнее. Когда прибежали к нашему корпусу, даже пожалел, что так быстро. Хотелось ещё побегать.

– Хватит, а то не выспишься, – посмеялась Янина. Мы забрались в палату, ребята освободили меня от снаряжения, причём Валёк сидел с одной стороны от меня, а Янина с другой. Интересно, вроде сильно ревнует свою девочку ко мне, а сидит не рядом с ней. Наверно, умеет управлять своими эмоциями…

Ребятам стало весело.

– Просто Валёк понял, что ты не собираешься отнимать меня у него!

Валёк засопел и заулыбался, слегка прижавшись ко мне.

– До свидания, Саша, – попрощались друзья.

– Зайдёте ещё?

– Конечно! Ты почти один из нас, ещё обряд надо провести. Не думай, мы не хотим забрать тебя к себе, наоборот, хотим приобрести твои навыки.

– Я всегда рад вам, – улыбнулся я, и ребята выскользнули в ночь. Когда с меня сняли ремешки, ночь стала для меня почти непроглядной. Закрыв окно, через которое потянуло сыростью и холодом, я побежал спать, забыв помыться, и проснулся.

Потянувшись изо всех сил и зевнув с подвыванием, я начал вылезать из капсулы и тут ко мне заглянула Нинок.

– Как ты зеваешь! – улыбнулась она, и вдруг лицо её застыло:

– Ты где это был?

Я осмотрел себя и тоже застыл: Ноги были грязные, в прилипших листьях и травинках. Нина подозрительно смотрела на меня, я на неё.

Это был не сон!

– Ниночка, я тебе обязательно всё расскажу! Только позже! – сказал я в спину девочке.

Моя девочка надула губы. Может быть, если не эта обида, потом она не упрямилась бы, когда… Но всё по порядку.

– Ты считаешь меня неженкой, да?! – наступала на меня Нина, сжав кулачки.

– К чему ты это? – отступал я.

– Сам бегаешь ночью, а я? Я тоже хочу с тобой!

– Ненчик, я обязательно возьму тебя с собой, но не завтра! Тем более, завтра я никуда не побегу.

– А когда побежишь? – я пожал плечами.

– Нин, когда я тебя обманывал?

– Всегда!

– На этот раз я обещаю, что не обману, мы даже проведём обряд, если ты согласишься на него!

– Что за обряд? – насторожилась девочка.

– Ну, я сам ещё не знаю, потому и не называю точную дату.

– Трепло ты, Санька, – Нина повернулась и ушла.

– Я надоел тебе? – я сказал это очень тихо, почти про себя, но с такой горечью, что Ниночка замерла на месте, вернулась и обняла меня:

– Как ты можешь так говорить? Я очень тебя люблю, но твои тайны уже переходят все границы.

– Я тебе когда-нибудь расскажу всё-всё!

– Когда?

– Когда будешь готова поверить мне, сейчас ты подумаешь, что я трепло.

– Ты и есть трепло, – ласково сказала моя девочка, нежно поцеловала меня и потянула за руку:

– Пошли, на занятия опоздаем.

Как бы то ни было, на занятиях по физподготовке у Филиппа Андреевича я ничуть не запыхался, хотя тренер старался выжать из нас все соки.

Ниночка опять недоверчиво поглядывала на меня. Мне нечем было её утешить. Сказать, что бегаю не с девочками? Но это будет неправда, как раз с девочками я бегаю. Вздыхаю, а Ниночка отворачивается, вся потная и дрожащая от усталости.

– Ну, пожа-а-а-алуйста…

Эти мольбы уже достали меня.

– А если потеряетесь? Где вас искать?! – злюсь я. – Давайте, если не хотите вместе, то, хотя бы, я с тобой, Зяма с Алёнкой!

– У-у-у! – гудят подруги.

– Вы нас совсем не любите! – решился я на последний аргумент.

– Сань, ты не поверишь, но мы вас очень сильно любим! – доказывает мне самая моя любимая девочка.

– Вы разбиваете мне сердце… – вздыхаю я.

У нас практика в полевых условиях. Нас не стали обманывать, что летим в космос, предупредили, что будем проходить практику в пустыне.

В пустыне, так в пустыне, нам с Зямой не привыкать, тем более, теперь не голышом, а в лёгких скафандрах, с регенерацией, то есть моча будет перерабатываться в питьевую воду, проходя через систему фильтров.

Мы, правда, уже отвыкли от экстрима, к хорошему быстро привыкаешь, и, тем не менее, нас трудно будет удивить, если система откажет. А вот девочки…

Мы провели совещание, ещё в Центре подготовки, перед отъездом, и решили, что контейнеры поедем искать все вместе. Пусть не уложимся в норматив, зато все будем живы и здоровы. Отыщем и приведём в жилое состояние хоть два контейнера, вынув из них оборудование и строительную технику. Вместе и веселее, и быстрее.

На крайний случай пойдём парами. Все были довольны и согласны со мной.

Ребята из Центра подготовки юных космонавтов облачили нас в лёгкие скафандры с герметичными шлемами и помогли занять места в спускаемом аппарате. Аппарат пока был без платформы, которая, по идее, должна стартовать с Марса, чтобы потом спускаемый аппарат мог стыковаться с основным космическим кораблём, оставшимся на орбите.

Ещё был план вернуться на шаттле, для которого мы и должны построить взлётно-посадочную полосу, ВПП, короче. Для этого и проходили сейчас тренировки. Нас сбросят на парашюте в пустыне Кызыл Кум, то есть, Красные Пески. Всё же, почти Марс! Там мы должны будем, по радиомаяку найти четыре контейнера, развернуть их, собрать дорожную технику, притащить контейнеры, которые будут нашим жилым модулем, в намеченную точку сбора, выбранную под лагерь, построить ВПП. Или попытаться построить. Другие две команды будут практиковаться в других местах. Да, нас уже было двенадцать кандидатов, три группы.

На самолёте нас вывезли в пустыню и сбросили где-то в совершенно безжизненном районе.

Примерно в таком месте приземлился Юра Гагарин, и не дождался помощи. По слухам, у него приварился люк, и у мальчика не хватило сил его открыть. Теперь, говорят, ставят гидроусилители, вдобавок к винтовым задвижкам.

Но у нас всё прошло штатно, приземлились мягко, даже парашют собрали. Потом вывели четыре квадроцикла, и тут начался бабий бунт.

– Ну, пожа-а-а-алуйста…

– Ладно! – сдался я, – Если нас снимут с кандидатов на полёт, я спляшу джигу, а вы будете мне хлопать и радоваться! Договорились? – подружки приуныли.

– Почему ты не хочешь на Марс? – спросила Ниночка. – Все хотят.

– Я не хочу всю жизнь болтаться по Марсианской пустыне, хочу жить на Земле.

– Нам же обещают, что мы вернёмся!

– Обещать, не значит сделать. Ты не была в парке Первопроходцев?

– Мы же не Первопроходцы…

– Хочешь сказать, на Марсе уже яблони цветут, и посёлки стоят? – молчание.

– Мы обещаем на Марсе слушаться тебя во всём!

– Не верю я вам, – махнул я рукой, – но учтите, случится что, я сильно разозлюсь!

– Сашенька! Ничего не случится! – расцвела Ниночка. Вот что они, негодницы, делают? Ведь знаю, что добром это не кончится, а иду у них на поводу! Ну и ладно, снимут с соревнований за то, что слабая дисциплина в группе, так им и надо, а я, правда, спляшу джигу и с лёгкой душой перейду в дублёры, лишь бы не покалечились.

Девочки, пока я не передумал, вскочили на свои квадроциклы, и быстро скрылись за барханом. Связь с ними пропала, только можно было слышать пиканье их маячков.

Направление сканер показывал правильное. Я постоял, слушая, как радиомаячки раздвоились, видимо, каждая поехала искать свой контейнер.

Конечно, в условии задачи было такое, чтобы каждый искал свой дом самостоятельно. Это я настоял, чтобы не потеряться, держаться вместе. Потому что о пустыне мы с Зямой знали не понаслышке.

– Давай так, Зяма, – предложил я, – Отыскиваем свои контейнеры, потом объединяемся и собираем трактор. Один. В одном контейнере как раз четыре места. Готовим один контейнер для ночёвки, потом едем к девочкам.

Зяма не спорит, вот кто идеальный подчинённый! Я опять вздыхаю, глядя на небо, где яростно горит белое солнце пустыни. Сейчас мы в удобных скафандрах, стекло сразу затемняется, не слепит.

Но всё равно, перед полётами я вряд ли буду смотреть любимый всеми космонавтами фильм.

Наверное, я напрасно беспокоюсь за девочек. Скафандры просто чудо. Я уже опробовал регенерацию жидкости, и находимся мы всё-таки на Земле, пищевого воздуха хватает…

Даже если засыплет песком, не задохнёшься, несколько часов можно будет дышать запасами.

Нет, не надо такого экстрима! Я уже начал жалеть, что отпустил девочек. Надо скорее найти свои контейнеры и пустится на поиски! Пусть обижаются, зато будут перед глазами!

Нас высадили в настоящей, классической пустыне. Не в каменной, не в той, где мы отбывали наказание за чужие грехи, а в чистой песчаной пустыне, с барханами!

Барханы потихоньку курились, перемещаясь с места на место. Никакая карта не поможет, если заблудишься: сегодня одни ориентиры, завтра – совсем другие.

Только одно утешало: пиканье радиомаяка не умолкало, не сломался и пеленгатор, показывая, куда держать путь.

Милое дело, лёгкий скафандр! Ещё надо поставить свечку за здравие Белке, Стрелке и Угольку за их самоотверженность, ведь благодаря им так здорово модернизировали скафандр, уже не жалея средств! Я его практически не чувствовал, настолько плотно он был подогнан, складки не давили на тело, система регенерации и кондиционирования создают комфорт. Разве что гермошлем не давал почесать нос.

Я вспомнил нашу жизнь в одних рубашках и панамках и содрогнулся. Панамки мы берегли пуще всего: остаться без головного убора под палящим солнцем было равносильно смерти.

Впрочем, как и без обуви. Без рубашки ещё можно было выжить, если ты не рыжий. Иногда приходилось проветривать их, развешивая на верёвке, оттого мы и были все коричневые.

Так что для нас с Зямой это задание показалось лёгкой прогулкой.

Через некоторое время я нашёл свой контейнер. Он упал очень удобно, не завалившись, и створки дверей не упёрлись в насыпь, можно было легко открыть.

Я пустил зелёную ракету на парашютике, и принялся вскрывать домик.

Скоро увидел белую яркую ракету, Зяма, как договаривались, ответил, потом выпустил зелёную. Значит, тоже нашёл свой контейнер. Связи нас лишили, но мы договорились, что, после того, как найдём свои цели, проверим, насколько они удачно упали. А если хорошо стоят, выпускаем зелёную ракету, в ответ – белую. Если отправляемся на соединение, выпускаем жёлтую ракету, а в случае опасности – красную.

Так же мы решили, если всё будет хорошо, вскрыть контейнер, посмотреть содержимое, насколько оно уцелело, потом пойти на соединение.

Передняя стенка уехала под крышу, за ней оказался небольшой тамбур с обычными дверями. Сняв пломбу, я открыл двери и начал вынимать составные части трактора из своего будущего домика. Надо было успеть собрать трактор и подготовить жильё к ночи. Составные части были изготовлены из композитных материалов, и были под силу даже нашим девочкам.

Тем не менее, мне стало тревожно: никто больше не выпускал ракет, да и наши силы были несопоставимы: после укусов «вампирёнышей» я реально стал сильнее и выносливей. Приходилось даже скрывать это от своих друзей. Филипп Андреевич интересовался, откуда я черпаю силы, но я только плечами пожимал. Не говорить же, что ночью тренируюсь с вампирами и пью кровь?!

Тогда точно вколют такую же сыворотку от бешенства и отправят к ним жить.

Пока раздумывал и тревожился, приехал Зяма. Заглушив свой квадроцикл, он принялся помогать мне, попутно рассказывая, как обнаружил свой контейнер и что его домик тоже в хорошем состоянии. Он подтянул парашют и накрыл его, чтобы не замело песком.

Часа через два мы собрали трактор и стали наводить порядок внутри. Здесь было место для маленькой кухни, умывальник, четыре спальных места. Можно было снять шлемы, даже раздеться на ночь. Это, если мы на Земле, на других планетах предписывалось ночь проводить в тяжёлых скафандрах или в бронированных медкапсулах, выставляя дежурного.

Выйдя из почти приготовленного под жильё домика, мы решили приготовить его к транспортировке и оттащить к Зяминому контейнеру. Для транспортировки с боков контейнера крепились шесть больших колёс. Вообще-то их можно было привести в нужное положение с помощью электропривода, заведя генератор, или подождав, когда солнечные батареи, расположенные на крыше, не подзарядят и без того заряженные аккумуляторы, но практика есть практика, и мы, вооружившись огромными гаечными ключами, пошли ставить наш дом на колёса.

Конечно, мы справились, но время! Когда прицепили дом на колёсах к трактору и отправились в путь, вокруг Солнца мы заметили гало.

– Зяма… – бледнея, прошептал я. Мой друг посмотрел на Солнце, и согласился:

– Скоро будет песчаная буря.

– Зяма, девочки! Они так и не пустили ни одной ракеты!

– Что будем делать? – с тревогой в голосе спросил Зяма.

– Искать, по маячкам. Давай, ты потащишь мой дом, к своему, а я – на поиски!

– Может, вдвоём, на поиски? – впервые переспросил друг. Я огляделся вокруг. Место было не лучше и не хуже других. Накинем парашют, крепко привяжем его за стропы, и защита будет, и яркой расцветкой будет сигналить о своём местонахождении. Так и сделали.

Проклиная сам себя за мягкосердечие, за то, что поддался на уговоры девочек, пустился на их поиски. Сейчас бы собрали хоть два домика, сидели бы, поглядывая, в маленький иллюминатор, на разыгравшуюся бурю и попивали чаёк…

Зяма заявил, что будет искать Алёну, и уехал в другом направлении.

С горки на горку, с горки на горку… Барханы из сыпучего песка, это не твёрдые горки, в любой момент можно ошибиться и перевернуться. А квадроциклы довольно тяжелы, и, если не успеешь выпрыгнуть, может придавить ноги.

Солнышко в мутной дымке уже начало клониться к закату, подул ветер, поднимая пыль, а я всё ехал на сигнал маячка. Проехал мимо, вернулся, и нашёл заметаемый песком квадроцикл.

Подъехав ближе, соскочил с седла и подбежал к нему. Всё, как и предполагал: машина перевернулась, придавив пассажирку.

– Ниночка! – закричал я, – Что с тобой?!

– Не кричи так! – сердито отозвалась моя подружка, – Нормально всё, я почти выбралась.

Я разгрёб песок вокруг девочки, оценил положение.

– Сейчас я немного приподниму квадроцикл, а ты скорее отползай!

– Ага! «Скорей!», – передразнила меня Нина. – Я здесь уже два часа, устала. Где ты был? Лучше бы не приезжал, сама бы выбралась!

– Давай! – перебил я её, ухватившись за раму и силясь приподнять тяжёлый аппарат. Мне это слегка удалось, и Нина освободила ноги, вовремя перекатившись в сторону, потому что дольше я не мог уже держать такую тяжесть. С облегчением уронил машину на песок и присел рядом с Ниной.

Девочка поднялась и прислонилась спиной к сиденью:

– Устала.

– Почему не сигналила? Ракету не пустила?

– Стыдно было, – отвернулась она от меня.

– Нельзя тебе на Марс, – сказал я.

– Нельзя… – согласилась она и заплакала.

– Ты что? – испугался я, – Не плачь, Ниночка! – постарался я её обнять, насколько это было возможно.

– Я такая глупая, Сашенька! – всхлипнула она, – Обиделась на тебя…

– Не надо, Нин, я очень тебя люблю, иначе бы не отпустил. Но больше такой глупости не допущу.

– Я поняла, – девочка доверчиво прижалась ко мне. – Я обещала тебя слушаться впредь, и сделаю это.

А я подумал об обещанном обряде, теперь можно будет попросить подружку, чтобы она полностью доверилась мне.

Подъехали Зяма с Алёнкой. Совсем стемнело, и они включили фары. Прицепив фал, мы поставили Ниночкин квадроцикл на колёса, и привязали тросиком к моему.

Оказалось, что Алёнка тоже нашла свой контейнер, и нам пришлось ехать к ней, потому что свой грейдер она собрала только наполовину. Если не доделать, потом замучаемся освобождать его от песка. А в собранном виде он герметичен. Правда, и сейчас порядочно задувает, но Зяма сказал, что они укрыли остов грейдера парашютом.

Пока доехали, ветер усилился, совсем стемнело, стало не до грейдера, пришлось приводить домик в порядок, чтобы переночевать. Хотелось есть, и устали все здорово.

И вот сбылась моя мечта: сидим за столиком, сняв шлемы, пьём чай, а за стенами нашего временного жилища свирепствует песчаная буря, от которой вздрагивает тяжёлый контейнер.

– Говорят, на Марсе ещё более мощные песчаные бури, – сказал я.

– Если было бы так, то все каналы бы засыпало, – возразила Нина.

Ещё месяц назад я бы спорил, а сейчас уже знал, что передали о поверхности Марса автоматические станции и спутники, делавшие снимки из космоса. Там была растительность, типа стланника, состоящая из карликовых хвойных деревьев, была вода, в жидком виде, днём. Воздух, как у нас в горах, разрежённый, но вполне пригодный для дыхания, если что случится с нашим оборудованием, не задохнёмся. Приемлемая температура, я там могу даже без одежды бегать, только вряд ли мне позволят друзья проводить такие эксперименты.

Я подумал о приспособлениях моих ночных друзей. Всего пять нешироких ремешков, а мне было в них тепло. Выпросить у Янины, что ли? И для Ниночки, тоже… Может быть, уговорю её сбегать на охоту? Очень хотелось бы побегать с ней, познакомить с ребятами, с Ластиком и Листиком. Такие забавные ребята! Я улыбнулся: будь я посторонним наблюдателем, испугался бы их до дрожи!