Текст книги "Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Гости неторопливо шли к нам, в руках у четверых немаленьких людей были взятые на изготовку помповые ружья. Интересный поворот сюжета! Решили нас ограбить? Или это английские агенты, хотят Советских юных космонавтов выкрасть, и поставить себе на службу?

– Закрыть дверь? – поинтересовалась Нина.

– Зачем? Пропустим самое интересное, – ответил я, поднимая чашку с чаем. Тут открылась дверь от пинка ботинка сорок последнего размера и в гостиную ворвались боевики, под потолок ростом.

У меня брови полезли вверх. Хорошо, не успел отхлебнуть чай, а то бы поперхнулся.

– Всем оставаться на местах! – заревел один из громил. – Кто шевельнётся, стреляю! Э-э-э… – нерешительно закончил громила, невольно опуская оружие. Его напарники тоже растерялись.

Наверное, они ожидали встретить здесь опасных бандитов, а увидели маленьких детей, мирно распивающих чай.

Я справился с удивлением и выпил, всё-таки, пару глотков. Мои друзья тоже, с любопытством, разглядывали колоритную компанию, прервавшую наше чаепитие.

– Босс! Здесь дети… – растерянно сказал первый громила, обращаясь к кому-то, стоящему за их спинами.

– Само-собой, дети, – вперёд вышел мальчишка лет пятнадцати, улыбнулся нам хищной улыбкой.

Лицо его было вполне симпатичным, и слегка знакомым. Волосы тёмно-русые, почти чёрные, глаза голубые. Шевельнулось узнавание, но гость представился сам.

– Дети, – сказал гость. – Только вы не расслабляйтесь, они очень опасные дети. Вот эти двое перебили всю охрану в лагере «Заблудшие души», и сбежали. Здорово тебя разукрасили, брат!

– Сабир? – не стал скрывать я своего удивления, – Мне казалось, у тебя тоже лицо… не очень.

– Не поверишь, брат, деньги творят чудеса. В Германии был. Потому ты долго обо мне не слышал. Видишь, почти красавец сделался! Все девушки теперь мои!

– Я рад за тебя, брат. У меня дела не хуже, даже с таким лицом.

– Да. Мне докладывали, что ты ещё тот сердцеед, я даже завидовал! Не предложишь брату чашку зелёного чаю? Несколько часов в дороге, так к тебе торопился, поверь, в горле настоящая пустыня!

– Верю, брат, но нет, не позволю присесть. Нина, Алёна! Знакомьтесь, мой, практически родной, брат! – Сабирджан согласно поклонился девочкам. – Это он… его, кстати, зовут Сабирджан, зверски убил нашу единоутробную сестру, Лизоньку, вспоров ей живот. Это он свёл с ума нашу родную мать, рассказав ей о смерти любимой дочери, а затем и отравив её. Это он, Зяма, гноил нас в пустыне, не давая есть и пить. Мы пили, Нин, мочу друг у друга, чтобы не умереть от жажды и обессоливания.

Я увидел, как алое пламя вспыхнуло в глазах у моих друзей, и они подобрались, как для прыжка.

У Зямы вырвалось сдержанное рычание.

Громилы недоумённо посматривали на своего нанимателя.

– Не слушайте его, всё было не так! – обратился к ним мой брат, а я выглянул в иллюминатор, с улыбкой наблюдая, как экскаватор взял в объятия второй джип, смял его и отправился в сторону ямы, в которой уже похоронил первый.

– А как было? – заинтересовался я версией Сабира.

– Сестру нашу убили какие-то уроды. Но ты им отомстил, со своим вторым братом. Я не мог, был слишком далеко. А мать на самом деле сошла с ума, она и раньше была сумасшедшей. Выбросила меня, новорожденного, на помойку, изуродовала мне лицо.

– Тогда скажи, брат, зачем ты приехал сюда? Опять хочешь посадить меня за колючую проволоку?

– Конечно! Ты же вор и убийца! Сколько человеческих жизней на твоей совести?

– А на твоей? Шестьдесят, только детских, это только те, что я знаю, десять пацанов, загрызенных собаками, живьём! Или больше?

– На моих руках нет крови, в отличии от твоих! – криво улыбнулся брат. – Да что долго разговаривать?! Ребята, берите их! Это опасные преступники!

– Не торопись, брат! – остановил я его, – Пусть мои и твои ребята выйдут, а мы поговорим.

– Выводите ребятишек! – приказал Сабир, махнув громилам рукой.

– Босс, это как-то… Ты сказал, здесь окопались бандиты, а тут какая-то мелюзга!

– Сабир! – подал голос я, – Это не твои рабы? Вольнонаёмные? Ты их обманул?

– Рабы стали ненадёжные! – скривил свою симпатичную рожицу брат.

– Тогда я могу им только посочувствовать, – вздохнул я. – Ребята, – обратился я к своим друзьям, – берите их под контроль. – Зяма, с застывшим лицом и красными глазами насторожил меня, но девочки лучше держали себя в руках, они кивнули и вышли из гостиной, за рукава потянув за собой мужчин. Громилы не сопротивлялись, пошли за моими друзьями.

– Теперь позволишь мне сесть? – спросил брат.

– Нет, – отказал я. – Зачем ты приехал? – с тоской спросил я его, – Я уже забыл о тебе, и вот, нате вам! Нарисовался! Ты хоть понимаешь, что не могу вас отпустить отсюда живыми?

– Конечно! – усмехнулся Сабир. – Как и я вас! Ты уж прости, но и твоих девочек посажу вместе с вами. Я добрый! Всё тебе будет веселее! – он заржал.

– Да, брат, ты добрей меня. Я вот, думаю, как вас убить. Может, застрелитесь? Самый гуманный вид казни. Или отправить назад пешком? Нет, есть вероятность, что доберётесь, даже если переломать вам ноги. Похороню, лучше, вас здесь. Тебя зарою живьём…

– Что за фантазии, брат? – рассмеялся Сабир. – Как у вас, русских, говорят? Перед смертью не надышишься? В смысле, не намечтаешься?

– Кстати, откуда ты узнал, где нас искать? – Сабир усмехнулся:

– Угадай.

– Я не гадалка, но уже знаю. Девочка где?

– Девочка? – тупо спросил Сабир.

– Да, девочка-инвалид. Так… понятно. Улица Качалова, дом пять, квартира пятнадцать? Знакомый адрес…

– Как ты узнал?! – поразился Сабир.

– Ты забыл, брат, где мы учимся и тренируемся? Там нас учат всему! Так что, напрасно ты явился, брат! Упустил ты время, когда можно было меня взять такими силами!

Сабирджан, моментально вспотев, сунул руку за пазуху, и в этот миг снаружи раздался вопль, кричал мужчина, на одной ноте:

– А-а-а-а-а! – затем я услышал, как крикнула Алёна:

– Фу, Зяма! Кака!

К нам заглянула Нина, виновато посмотрела на меня и засопела.

– Что там? – спросил я.

– Там Зяма… Когда мы забирали ружья, один не хотел отдавать, Зяма рассердился и дёрнул, – Нина шмыгнула носом. – У мужика палец застрял, и оторвался, а Зяма кинулся на мужика, потому что кровь побежала. Ну и…

– Что? – стал сердиться я, вставая.

– Он стал пить его кровь, вот Алёна его и отогнала!

Побледневший Сабирджан выхватил револьвер, но я оказался быстрее, и отнял оружие.

– Он что? Стрелять хотел? – удивилась Ниночка. – Саш, можно, я его загрызу? Он ещё такой молоденький, наверное, вкусный! – облизнулась моя маленькая подружка.

– Не пугай моего брата! – прикрикнул я. – Я сам его загрызу, давно мечтал. Двигай вперёд, брат! Надеюсь, не обделался?

В нашем маленьком дворике мы увидели живописную картину: двое громил лежали ничком, не связанные, но боясь пошевелиться. Третий сидел на корточках, прижав повреждённую руку к животу. Перед ним сидел Зяма, с вожделением поглядывая на мужика. Попробовал, негодник, человеческой крови!

– Зяма! – позвал я. Мальчик оглянулся на меня, встал, виновато опустив голову.

– Он сам виноват! – встала на защиту друга Алёна.

– Я знаю, – согласился я, – но пить кровь… мы же клятву давали!

– Что делать?! Так получилось! – пожала плечами девочка. – Ты не сильно его накажешь?

– Не сильно… – в этот момент испуганный до невозможности Сабирджан пришёл в себя, и кинулся бежать к джипам. Не увидев машин, в удивлении остановился, глядя на лежащее тело вместо джипов, потом припустил в пустыню.

– Зяма, взять! – скомандовала Алёнка, и Зяма кинулся за беглецом.

– А этот что, здесь валяется? – показал я на тело. Приглядевшись, увидел, что голова неестественно повёрнута.

– Пошёл искать свои машины. Я говорила, «не ходи», а он не слушал! – пожала плечами Алёнка.

– С этими, что делать? – спросила Нина, кивнув на лежащих громил.

– Я отправил экскаватор выкопать яму… – мужики дёрнулись. – Там уже лежат их «Лендроверы». В той же яме похороним и этих деятелей. К сожалению, у нас нет выхода, они нас видели.

– Мы никому не скажем! – подал голос один из них.

– Скажете. Тем более, я не думаю, что вы невинные овечки, коли связались с моим братом.

– Мы же не сделали вам ничего плохого! – возмутился другой, приподняв голову.

– Попробовали бы! – сказала ему Нина. – Так легко бы не отделались! Я такая злая, что готова разорвать тебя на куски! Ещё и отъела бы что-нибудь…

– Нина! – с притворным возмущением воскликнул я.

– А что? Железы я люблю! А у них крупные железы!

– У них всё отравлено алкоголем, никотином, излишествами всякими, нехорошими, – содрогнувшись от отвращения, проговорил я. – Другое дело, мой брат, – посмотрел я на потерявшего лоск своего почти родного брата. – Но и он отравлен антибиотиками.

– Ничё, они не горькие! – сказал Зяма, подталкивая сзади окровавленного Сабира без уха.

– Зяма, ты опять?! – ахнул я.

– Семь бед – один ответ! – с улыбкой сытого кота отозвался мальчик, вытирая рот. – Давайте, сделаем из него шашлык? Вкусный!

– Не могу позволить, – развёл я руки в стороны, – Клятва! Начнёте потом охотится на людей!

– Телеки в Академгородке давно пьют кровь у людей, и ничего! – возразили девочки.

– Они вампиры со стажем, а мы ещё начинающие, склонны к соблазнам. Давайте, скорее покончим с этим, а то я тоже не выдержу…

– Дай, откусим от мальчишки? Мы только по кусочку! – вдруг попросила меня Нина. Сабир с ужасом посмотрел на неё, поняв, что девочка не шутит, потому что глаза Нины разгорелись алым огнём.

– Только по кусочку! – разрешил я, поворачиваясь к поверженным врагам, чтобы не выкинули чего-нибудь.

– Лежите смирно, а то разрешу и вас покусать… а ты, Нина, не вздумай железы откусывать, а то играть с тобой больше не буду!

– Ладно! – весело откликнулась подруга, – Я их вырежу! – и, почти сразу раздался душераздирающий вопль. Мужики вскочили, пришлось их опять успокоить, лёгким ментальным ударом.

– Что вам не лежится?

– Вы нас всё равно убьёте! – прохрипел один из них. – Дай нам шанс!

– Вы не оставили нам выбора. Пришли за нашими жизнями. А кто с мечом к нам придёт…

– Мы же не знали! – снова возмутился мужик. Громила с повреждённой рукой так и сидел, не шевелясь. Что с ним Зяма сделал? Вопли не прекращались. Я поморщился и ответил боевикам:

– Скажите откровенно. Если бы мы оказались обычными пионерами, что бы вы с нами сделали?

– Забрали бы с собой! Не издевались бы, как вы сейчас, над нами!

– Ты видел моё лицо? Хочешь, я разденусь? Ты увидишь следы пыток. Это сделал ваш босс, а мой брат! Почти в таком же виде вон тот мальчик. Думаешь, почему он такой злой? Думаешь, ему хочется опять оказаться в аду, где погиб его названный брат? А девочки любят нас, знают о наших приключениях, поэтому на нашей стороне. Ты по-прежнему будешь просить, чтобы я вас отпустил? – громила промолчал, скрипнув зубами.

Молодец, встречает неизбежное мужественно. Я задал программу экскаватору приехать сюда.

– Всё, пацаны, прощайтесь друг с другом, представление слишком затянулось!

Мужики с тоской посмотрели вокруг, на меня, без всякой надежды, и попросили не закапывать их живьём:

– Мы не живодёры…

– Все так говорят. Я похож на живодёра? Тоже могу сказать, что вынудили! Сабир, чтобы узнать, где я прячусь, похитил безногую девочку, шантажировал её отца и его больную мать…

– Вот и отпусти нас! Мы всем расскажем, что справедливая месть свершилась!

– Этим самым вызовете новый виток войны. Нет, пусть выглядит так, будто вы поехали на поиск врага, и потерялись в пустыне. Все.

Сабирджан перестал кричать, наверное, потерял сознание. Подъехал экскаватор, ребята закинули в ковш тело моего кровного врага и двоих его бойцов, предварительно оглушив. Потом сделали то же самое с двумя оставшимися.

На братскую могилу мы не пошли. На следующий день это место будет залито стеклобетоном, который ни разломать, ни взорвать невозможно.

Вернулся я в гостиную в подавленном настроении. Никогда ещё не было на душе так гадко. Принесла его нелёгкая! Сделал себе лицо, живи да радуйся! Так нет же, не давала ему покоя моя свобода!

– Сань! – показалась возле меня немного виноватая мордашка Ниночки. – Санька!

– Что? – спросил я.

– Что-что! Побежали? – я заметил, что Нина уже переоделась, и солнце клонится к закату.

– Побежали! – согласился я и пошёл в спальню, переодеться. Что там переодеваться? Мы уже не снимали ремешки, они хорошо сливались со скафандром, не выпирали наружу. Без вампирского снаряжения мы казались себе голыми и беззащитными.

Во дворике Зяма уже навёл порядок, следы крови исчезли. Мы обнялись, стукнувшись лбами, облегчённо рассмеялись, прощая друг друга, и побежали в степь.

За нами прилетели, когда мы всё закончили, поставили забор вокруг аэропорта, хотели законсервировать технику, да вовремя перечитали задание. Оказывается, вся техника и технические сооружения передавались местным властям, как благодарность за содействие и помощь в подготовке космонавтов.

– И за молчание! – вслух сказал я.

– Чего? – не понял Зяма.

– Ничего, – ответил я, – теперь у нас есть время на игры!

Так что оставшееся время мы посвятили погоням за жителями пустыни и степи, гонялись и друг за другом, когда некуда было деть накопившуюся энергию. Загнали, всё же, волка-одиночку, но он оказался старым и больным. Из жалости мы сломали ему шею и оставили на растерзание стервятникам.

Хоть и говорят о почитании стариков, у степи свои законы: ничто не должно пропасть зря.

Вертолёты мы встретили, упакованные в скафандры с гермошлемами. Это я приказал, якобы для чистоты эксперимента. На самом деле я опасался за друзей, как бы кто не соблазнился слишком близким горлом, или шеей сопровождающих нас лиц.

По прибытию домой, нам дали немного отдохнуть от перелёта, принять душ и поесть.

Потом собрали в классе, провести разбор полётов. Я уже написал короткий отчёт, всё у нас получилось красиво, без эксцессов. Даже с перевыполнением плана.

Мы были несколько напряжены, потому что подозревали, что за нами могли следить из космоса.

Не знаю, может, следили, но Евгений Романович не сказал нам об этом, иначе сейчас с нами разговаривали бы товарищи из органов, а то и усыпили бы, а проснулись бы мы в звериных клетках.

Сейчас, вспоминая наши дела с человеческой точки зрения, я боялся себя и своих друзей.

– Ну, что, – сказал в заключение наш куратор, – Экзамен вы сдали на «отлично». Я рад, что не ошибся в вас, вы на самом деле достойны стать Первопроходцами. Саша, ты до сих пор не раскроешь своё инкогнито? Половина Городка сгорает от любопытства, желая узнать, кто же ты такой! Ты просто легенда!

Я встал, опустив голову. Даже Ниночка не знает моей настоящей фамилии, а кто знает, тот не уверен, что она настоящая.

– Какая разница, какая у меня фамилия?! – поднял я голову. – Главное, что имя у меня настоящее!

Ночью в нашу палату ворвалась целая стайка весёлых детишек. Ребята подняли нас, весело смеясь и потащили на сбор.

Наши друзья сильно по нас соскучились, мы чувствовали их неподдельную радость. Чем хорошо с телеками? Не надо ничего рассказывать, все подробности им уже известны при первой встрече.

Тут же решили бежать на ферму малышей, а перед этим посетили замёрзшее озеро, где были пробиты проруби для купания, поплескались в тёплой воде, поиграли в догонялки и побежали на ферму.

Малыши сразу взяли нас в плен, потащили показать своих любимиц, корову с телёнком, напоили нас лакомством – кровью с молоком. Тёплое, почти горячее питьё отлично взбодрило нас.

Потом побесились на диване. Малыши, включая Свету, сильно по мне соскучились, не хотели отдавать никому, даже Ниночке.

– Пустите меня к моему мальчику! – взмолилась, наконец, Нина, обнимая меня.

– Ты и так две недели от него не отходила! – кричала Тенька. Нина смеялась, мы уселись на диване, облепленные малышнёй, и моя девочка шепнула мне на ухо:

– Я так счастлива! Мне кажется, что я в настоящей семье, будто ты мой муж, а это наши детки! Как я мечтаю о таком счастье, чтобы всё это сбылось на самом деле!

– Мы настоящие! – вслух и ментально завопили «детки», прыгая возле нас.

Поводив хороводы, я «незаметно» отвёл в сторону Василя и Янину.

– Я боюсь за своих друзей, – сказал я.

– Пили человеческую кровь? – прочитала мои мысли Янина. – Не волнуйся, на следующем медосмотре вам всем вколют специальную сыворотку, и эйфория пропадёт.

– Есть ещё одна проблема, – я поведал ребятам о похищенной девочке. – Надо выручить девочку! – решительно сказал я.

– Надо-то, надо! – согласился Василь. – Но это далеко! Надо будет ехать на электричке, и нас увидят.

– Есть ещё метро, – напомнила Янина.

– Метро ходит по расписанию, и в следующий раз придёт утром.

– Что за метро? – спросил я, и мне передали образ. Оказывается, многие рабочие, обслуживающие Академгородок, жили в Москве, и приезжали сюда на секретной ветке метро. Утром приезжали, вечером уезжали. Так же сюда попадали родственники одарённых детей. Была ещё дорога, по которой нас привёз Анатолий Дмитриевич, и вертолётная площадка, куда нас сегодня привезли из далёкой пустыни, с посадкой, правда, на каком-то аэродроме, для дозаправки. Нас там не выпустили, только в иллюминаторы могли видеть низкие аэродромные строения, радары и повисший полосатый «чулок» на высоком шесте.

Недалеко от Городка, буквально в нескольких километрах, проходила железнодорожная ветка, имелась станция, где останавливалась пригородная электричка.

– Откладывать нельзя! – решил я. – Скоро будет известно о пропаже брата, и неизвестно, что тогда сделают с девочкой. Надо её вернуть папе.

– Что ж! – улыбнулся Василь. – Одной легендой меньше, одной больше! И так в округе ходят неподтверждённые легенды о вампирах и прочих монстрах, почему бы не подтвердить?

– Нас не зачистят? – с опаской спросила Янина. – Пустят газ на нижние этажи, и всё!

– Мы же не будем никого обижать!

– А когда будет ближайшая электричка? – вспомнил я, что сейчас глубокая ночь.

– Да, с электричкой облом! – произнёс Василь. – Зато здесь по ночам часто проходят транзитные поезда. Ещё лучше! Они ходят с большой скоростью, и почти без остановок! Кто пойдёт?

– Мы, и мои друзья. Думаю, хватит.

– Думаешь, отделаешься от малышей? – засмеялась Янина. – Вообще, все захотят размяться.

– Не влипнем в историю такой толпой? – засомневался я.

– Мы умеем отводить нескромный взгляд, да и немного их будет, ночью! – заметил Василь.

Вернувшись к ребятам, мы предложили пробежаться до города. Предложение было принято с восторгом, всеми, без исключения. Тут же все побежали в сторону железной дороги. По пути решили не бежать к станции, а вскочить в проходящий поезд, причём нам не подходил только электропоезд с пантографами, чтобы не прикоснуться, случайно, к контактным проводам.

Ещё раз порадовался тому, что не надо долго объяснять, что я хочу сказать, или сделать. Достаточно чётко сформулировать мысль в голове, и все уже это знают, а когда начинаем действовать, начинаем работать, как единый организм. Даже знаем, что чувствует отдельная клеточка этого огромного организма. Мгновенно вычленив клеточку Нину, я передал ей чувство нежности, которую поняли все в стае, и получил в ответ многократно усиленное чувство нежности и радости.

Поэтому нам хотелось остаться среди этих ребят навсегда, потому что среди них не бывает чужой боли и радости, всё переживаем вместе. И нашу с Ниной любовь весь коллектив расценивал, как свою собственную.

Добежав до железной дороги, мы остановились, прислушиваясь. Где-то далеко загудел локомотив, и малыши запрыгали от восторга, предвкушая радость нового развлечения.

Я пытался им объяснить, что это может быть опасным, но тщетно. Почти бесшумно, обгоняя собственный звук, показался поезд, разрывая темноту ярким прожектором. Ребята закрылись руками, спрятались под откосом, и, когда навалился грохот мчащегося поезда, мы вскочили и помчались по обоим сторонам состава, нагоняя его и вскакивая на подножки. Никто не опоздал, малыши вообще, оказались первыми, заняв самые удобные места на тормозных площадках.

Но скоро им стало скучно, и они начали бегать по крышам состава, спешащего со скоростью не менее шестидесяти километров в час. Мне тоже захотелось поиграть с ними в пятнашки.

Мы запрыгнули на крышу и побежали, догонять маленьких юрких ребят. Поезд состоял не только из товарных вагонов, но и открытых платформ с железными трубами, или гружённых лесом-кругляком.

Тем интереснее была игра. Сопровождающие вагоны охранники или не замечали нас, или думали, что у них случился приступ «белочки». Смотрели в нашу сторону они равнодушно, стрелять не пытались.

Доехав до какой-то крупной сортировочной станции, мы, с весёлым гомоном, ссыпались с вагонов и помчались в город, пугая ночных животных до судорог. Все бродячие собаки и кошки залезли на деревья, крыши и чердаки. Я попросил пока никого не трогать, а то не успеем до рассвета сделать то, за чем пришли.

Вот и знакомый дом из фальшивого гранита. Я показал на окна квартиры, в которой когда-то вскрывал сейф, оказавшийся под высоким напряжением. Нелегко было! Сейчас же, пренебрегая пожарной лестницей, мы побежали прямо по стене, ловко цепляясь за мельчайшие выступы.

Первыми на балкон залезли малыши, тут же проникли в квартиру через форточку и открыли нам дверь. Серыми тенями мы ввалились в комнату, совершенно неслышно ступая босыми ногами. Только лёгкое дыхание выдавало наше присутствие.

На кровати кто-то лежал. Я пригляделся, и узнал Наденьку.

Ребята осторожно разбежались по всей квартире, а я тихонько тронул девочку за плечо.

Надя открыла глаза, и уставилась на меня, не веря увиденному.

– Саша! – улыбнулась она. – Как хорошо, что ты мне приснился! Ты знаешь, Саша, я, кажется, влюбилась в тебя! – Нина злобно зарычала.

– Ой! Кто это? – приподнялась на локте Надя. – Это что, не сон?

– Не сон! – грубо ответила Нина, буравя меня взглядом.

– Нин, Надя ещё не проснулась… – начал было я, но Ниночка только фыркнула. В это время нас оттеснил Василь.

– Надя?! – с восторгом спросил он, опускаясь перед девочкой на колени, и я почувствовал от него волну сильнейшей приязни к девочке.

– Вот! – поднял я вверх палец, – Чуешь?

– Чую! – ответила мне Нина. – Но подожди, дома получишь!

– Это твоя девочка? – спросила у меня Надя. – Прости, девочка, Саша очень хороший мальчик, его все любят…

– Это я заметила! – бросила Ниночка, с негодованием

– Как вы интересно одеты! – улыбнулась Надя, глядя на нас. – Как будто голые, и в то же время, как в прозрачных комбинезонах! Это что? Силовые линии? – Василь удивлённо посмотрел на Надю, потом на меня:

– Саш, я ничего не понимаю! Надя видит невидимое, и слышит нас!

– Вот и попросите её папу, чтобы он перевёз её в Академгородок, – проворчал я. – А то обещал, и не сделал. Хорошо, брат у меня был порядочным человеком… – я запнулся.

– Саш, здесь дети! – вбежали в комнату разведчики. – Мы их не трогали, только усыпили!

– А взрослые? – спросил я, представляя забрызганные кровью стены.

– Все живы… только маленько… – опустил голову Ластик.

– Маленько, так маленько! – махнул я рукой. – Привяжите ко мне Надю, и пойдём к ней домой.

– Я понесу её! – заявил свои права на девочку Василь. Погиб мальчик!

– Так даже лучше! – облегчённо вздохнул я, с тревогой покосившись на Нину.

Окно Нади было совсем рядом. Мы покинули бандитское гнездо и благополучно проникли в комнату Нади. Похитители держали Надю в том же доме, только этажом выше, поэтому никто её не мог найти, а передвигаться девочка не могла, без инвалидного кресла, к тому же поили её снотворным, она и нас видела, как во сне.

Вернулись из комнат разведчики и доложили, что в квартире никого нет.

– А бабушка? – тихо спросила Наденька. Я вопросительно посмотрел на малышей, и они передали мне эманацию смерти.

– Наверное, в больницу отвезли… – неуверенно начал я.

– Не обманывай меня, Саша, – сказала Надя. – Мальчик сказал, что она умерла, – девочка заплакала, её утешал Василь.

– Теперь я не останусь здесь! – всхлипывала Надя. – Я потребую, чтобы папа отправил меня в ваш Академгородок!

– Да, Наденька! Я буду ждать тебя там! – счастливо улыбнулся Василь.

– А, может, вы сейчас заберёте меня с собой? – спросила Надя.

– Нет, Надя, – покачал я головой, – Ты замёрзнешь. Лучше позвони папе, чтобы не сходил с ума от неизвестности. Он приедет, и тебе не будет одиноко.

– Саша, а как ты узнал, где меня держат? – вдруг спросила Надя. Я, к своему стыду, не сумев сдержаться, прокрутил в своей голове всё, что со мной случилось в пустыне, что узнал, от покойного ныне, брата. Тут же попытался блокировать видение, но Надя кое-что поняла. Вернее, поняла главное:

– Папа тебя выдал.

– А что ему оставалось делать?! – воскликнул я вслух. – Правильно сделал. Наконец-то я поставил точку в этой затянувшейся войне! – ребята, правда, не поверили мне, что поставлена точка, потому что остались в живых мы с братом и наш отец, и с той стороны остались злые дяди, зато мой вечный кошмар, виновник гибели моей любимой сестры, упокоился в песках Кызыл Кума.

– Ладно, Надя, нам пора, – сказал я. – Нам надо успеть до восхода, чтобы никто не заметил нашего отсутствия, а то будет нам на орехи!

Ребята привезли Надину коляску, а Василь всё не мог оторваться от лица понравившейся ему девочки. Я пожелал ему счастья, и немного пожалел Надю. Сейчас мы уйдём, и ощущения тепла и радости пропадёт вместе с нами.

– Не волнуйся за меня, Саша! – улыбнулась девочка, – Этот сон я никогда не забуду! И обязательно приеду к вам! Вот вы удивитесь, когда расскажу, в каком виде я вас видела! – прыснула в ладошку Надя.

– Это будет здорово! – засмеялся я, и сделал знак друзьям, чтобы они уходили. Ребята, ручейком, выскользнули на балкон, и далее, по стене, перебежали вниз.

– Не забудь папе позвонить! – напомнил я, последним выходя на балкон. Потом закрыл дверь и спустился на землю.

На обратном пути малыши устроили весёлую погоню за бродячими котами, чьи вопли ужаса потрясли район, даже поймали кого-то, старшие загнали на дерево большого пса и расправились с ним там.

А вот Зяма насторожил, увязавшись за одиноким прохожим. Алёна долго ему выговаривала, а Зяма молчал, сверкая зелёными огромными зрачками. Когда малыши принесли нам лакомство, мы отдали его Зяме, чтобы тот успокоился. Немного приведя мальчика в чувство, побежали на станцию, чтобы успеть домой к подъёму.

Проснувшись утром, я увидел над собой улыбающуюся Ниночку.

– Не будила тебя, любовалась твоим лицом. Не представляешь, какое оно по-детски милое, когда спишь! – я невольно смутился. Мы были раздеты, и мысли Ниночки от меня были закрыты наглухо. Когда привыкаешь понимать чувства окружающих, лишившись этого, становится непривычно, будто все затаились, и молчат, или ты оглох.

Тем приятней слышать вслух слова признания, что тебя любят.

– У тебя оно всегда милое, – улыбнулся я в ответ.

– И улыбка у тебя хорошая! Напрасно я не хотела зашивать твою пухленькую губку… – Ниночка ласково чмокнула в зашитую губу и поднялась:

– Вставай, сегодня с утра нам на медосмотр.

На медосмотре нам вкололи положенную порцию укрепляющих тело препаратов, среди которых должна была затеряться сыворотка, отбивающая желание пить человеческую кровь.

Почему ребята к ней пристрастились? Несмотря на то, что она не такая вкусная, как телячья или детская, кровь взрослых богата опытом и знаниями.

Долговременная память человека запоминает абсолютно всё, что увидел, или услышал. Почему мы не можем вспомнить многое? Виновата оперативная память, которую мы не хотим самостоятельно тренировать. Нам её тренируют и ускоряют искусственно, специально изготовленными для этого прививками, состоящими из специальных вирусов, внедряющихся в ДНК и высвобождающих связи между нейронами, забитые всяким ненужным мусором.

Приобщившись к семейству вампиров, мы теперь можем расшифровывать информацию, записанную в ДНК, напрямую, усваивая живую кровь, испытывая, к тому же, чувство, похожую на эйфорию, как от наркотика.

Конечно, сняв сбрую, мы становились почти обыкновенными мальчиками и девочками, разве что вдвое сильнее своих товарищей, но чувство неполноценности преследовало нас, и только желание влиться в любящий и любимый коллектив друзей наполняло всё существо радостью.

После медосмотра нас опять собрали в классе, теперь уже всех, двенадцать юных космонавтов.

– Наверное, вы прекрасно знаете сами, что обучение первой четвёрки подходит к концу, – после приветствия начал Евгений Романович. – Близится день, когда Марс будет на самом близком расстоянии. Это примерно пятьдесят пять миллионов километров от Земли.

Само-собой, надо вылетать заблаговременно, чтобы выйти на орбиту Марса, и не отстать от него.

Путешествие займёт около месяца, хотя можем долететь за две недели, используя ионные двигатели. Повторю то, чему вас учили: во-первых, придётся лететь по спирали, а не по прямой, во-вторых, разгон и торможение тоже занимают время, а в-третьих, первая экспедиция требует осторожности, спешить нам некуда, к тому же космонавты будут погружены в анабиоз, то есть, всё время будут спать, и не заметят то время, когда будут находиться в полёте.

Волноваться не надо, ребята, честно говоря, вас уже несколько раз погружали в анабиоз, просыпались вы вовремя, ни одного сбоя не было. Кто-нибудь почувствовал это?

Мы переглянулись, никто не поднял руку. Сюрприз! Нам о таком эксперименте не говорили!

– Полёт будет осуществляться с постоянным ускорением, так что невесомости не будет, пока не выйдете на орбиту Марса. Что ещё? Сила притяжения на Марсе почти вдвое меньше, чем на Земле.

С одной стороны, это хорошо, легче будет работать. С другой стороны, это приведёт к ослаблению мышц, поэтому вам необходимо будет постоянно заниматься спортом, с отягощением, и надевать тяжёлые пояса, как водолазы.

По плану вы находитесь там в течение года, затем вас меняют, или присоединяются к вам, это уж, как получится. Контейнеры с припасами уже отправлены, в них вода, консервированное и сушёное, а также солёное, мясо, рыба. Есть и свежемороженое, замороженные овощи, фрукты, соки, синтетические витамины, и многое другое. Запасы рассчитаны на пять лет. К тому же, возьмёте с собой семена растений, искусственную почву и хлореллу, куда же без неё!

По данным марсоходов на планете есть вода, атмосфера пригодна для дыхания, но, пока не займётесь преобразованием атмосферы, старайтесь дышать земным воздухом, потому что пока неизвестно, что таит в себе воздух другой планеты. Возможно, там есть болезнетворные бактерии, или вирусы. Возьмёте пробы, тщательно исследуете формы марсианской жизни, тогда будете проводить эксперименты. Помните, что ваши жизни очень нужны нашей планете! Зря не рискуйте, не только потому что этот проект фантастически дорог, но и потому что мы надеемся основать там колонию. А если вы, по своей глупости, погибнете, можно будет забыть о нашей мечте на долгие годы.