Текст книги "Лукашенко. Политическая биография"
Автор книги: Александр Федута
Жанры:
Политика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)
Так и произошло: номенклатура полностью деморализована и старается продемонстрировать свою лояльность фавориту. Правительство фактически бездействует…
Результаты первого тура подействовали на других кандидатов в президенты в отличие от Кебича вполне отрезвляюще. Перед вторым туром Зенон Позняк, Станислав Шушкевич и Василий Новиков призвали своих сторонников голосовать против всех.
Но и это уже ничего не меняло.
Итог второго тура, который состоялся 10 июля 1994 года, закономерен: Александр Лукашенко – 81%, Вячеслав Кебич – 14%. Меня лично поразило, что и при задержке поступления данных от Минской области Лукашенко все равно набрал абсолютное большинство голосов. Даже если бы не голосовала целая Минская область! Когда это стало понятно, обычно строгий и блюдущий штабную дисциплину Синицын вытащил откуда-то две бутылки шампанского – и это было первое спиртное, распитое в предвыборном штабе Александра Лукашенко.
О том, что происходило в штабе Кебича, вспоминает генерал и депутат Валерий Павлов:
«Всходило медленно красное-красное солнце. Было 4 часа утра. Мы сидели в кабинете Геннадия Ильича Данилова. Нас было много. И то, что пишут, что были пьяные, – все это чепуха. Всем было не до этого. Я молча вышел, сел в машину и поехал домой поспать. Ехал и понял, что в моей жизни, в жизни нашего государства что-то меняется, меняется к кардинально новому. Потом я пришел на работу. Вячеслав Францевич никого не собирал, но народ просто собрался – пришли все те, кто к нему всегда заходил: замы, начальники некоторых управлений. Была такая тягостная тишина, кто-то вздыхал, кто-то паниковал, ну и он (Кебич. – А. Ф.) говорит:
– Ну что? Народ свой выбор сделал (он четко сказал: народ свой выбор сделал). То, что мы проиграли, – это и выбор народа: видимо, не все мы делали правильно, это и оценка работы нашего штаба – значит, мы все делали не так…».
Так уходила старая власть – достойно: не цепляясь и по закону.
Часть II. Царь или не царь
О своей первой встрече с Александром Лукашенко я рассказал в начале книги. Теперь несколько слов о нашей последней встрече.
…Утром накануне президент подписал указ об отставке главного редактора газеты «Советская Белоруссия» Игоря Осинского. А назавтра редактором «Советской Белоруссии» был назначен парламентский обозреватель «Народной газеты» Николай Галко, а его первым заместителем – Павел Якубович142142
Павел Якубович – журналист, чьи фельетоны и футбольные репортажи читали все – от рабочих до академиков. Во время августовского путча 1991 года был одним из немногих сотрудников государственных газет, кто резко и недвусмысленно заявил о его незаконности, за что и удостоился награды международного союза журналистов «За гражданское мужество». В 1995 назначен главным редактором президентской газеты «Советская Белоруссия». Редактор должен ориентироваться на читателя, а главным читателем был и остается Лукашенко, сам назвавший себя «советским белорусом».
[Закрыть].
Подписывая указ, президент спросил меня:
– Ты что – заявление об отставке написал? Ты не торопись. Я своих людей не сдаю…
Я сказал, что, конечно, решение принимает он. Но я прошу его, если отставка не будет принята, по крайней мере выслушивать меня по тем вопросам, которые входят в мою компетенцию, если он мне по-прежнему доверяет.
– Я своих людей не сдаю.
Лукашенко выслушал меня – но не услышал. Повторил уже сказанное, что было равнозначно напоминанию: будешь выполнять приказы – будешь и дальше работать, без проблем.
Это была моя последняя личная беседа с Президентом Республики Беларусь. Она состоялась 30 декабря 1994 года. Я не знал еще, что уже через три дня потребую у главы Администрации Леонида Синицына удовлетворить мою просьбу об увольнении. По собственному желанию143143
Вероятно – обоюдному, если говорить обо мне и президенте.
[Закрыть].
– Дурак! – сказал Синицын. Он всегда ко мне хорошо относился. – Потерпи до мая (выборы в Верховный Совет. – А. Ф.) – будешь депутатом! Или послом поедешь! Куда хочешь? В Швейцарию?
– Никуда не хочу. Скажите лучше – кому дела передавать?
Синицын тяжело вздохнул. Я был не первым, кто уходил, и, судя по всему, далеко не последним.
– Дела, как ты, наверное, знаешь, в таких случаях сдают заместителю. Но ты – подумай…
Думать уже не хотелось. Слишком много событий этому предшествовало…
Попробуем разобраться в них по порядку.
Глава первая. «Свои люди»Уже после первого тура голосования я почувствовал себя крайне неуютно.
Влияние Гончара и Булахова в нашей команде ощущалось все меньше, зато влияние Ивана Титенкова – все больше. Но поскольку в штабе его все воспринимали лишь заместителем Синицына по хозяйству, то есть попросту завхозом144144
Кем он и стал после победы, так как должность Управляющего делами Президента ассоциировалась у всех с должностью завхоза, пусть даже республиканского масштаба (ему пресса даже прозвище дала – «завхоз республики»).
[Закрыть], который никак не должен оттеснять политиков и идеологов, а тем паче командовать ими, я как-то спросил у Булахова:
– Дмитрий Петрович, не кажется ли вам, что Титенкова у нас слишком много?
Ответ Булахова, заметно поблескивавшего от ощущения скорой победы и предстоящего прихода к власти, был вполне оптимистичным:
– Саша, успокойся! Иван бизнесмен, ему «бабки» нужны. А управлять страной будем мы.
Впрочем, очень скоро я увидел, что его оптимизм не так уж однозначен.
Рассказывает член предвыборного штаба Владимир Нистюк:
«За столом было около двенадцати человек. Первый вопрос, который ставился в тот момент, был вопрос: как выиграть второй тур. Лукашенко попросил каждого высказаться на эту тему. Предложения были разные – в каких районах усилить агитационные бригады, где добавить печатную продукцию и т. д. То есть вопрос шел о технической реализации второго этапа.
Но мы с Дмитрием Булаховым заговорили о другом. Я лично сказал о том, что чтобы управлять страной, надо иметь команду, в общем-то, более мощную.
Реакция Лукашенко была бурной:
– Вы моя команда, вы у меня все талантливые, вы все первые, вы все лучшие. И, конечно, никто из вас не должен быть обижен…
Тут разговор пошел о том, кого на какие-то посты можно будет назначать. Понятно, разговор был очень не конкретный, даже обтекаемый, но я сам видел слезы в глазах нашего кандидата, когда он говорил, что мы лучшие из лучших и что вместе мы пойдем дальше, и не может быть никаких вопросов».
На том совещании я почему-то не был. Но переданную мне фразу Дмитрия Булахова запомнил:
– С одной командой приходят к власти, с другой эту власть вершат, – сказал он уверенно, но совсем не так оптимистично145145
Скорее всего, в то время он все-таки полагал, что эта формула к нему лично не относится. И в новой команде ему тоже найдется достойное место.
[Закрыть].
При всех драматичных и даже искренних уверениях в преданности «своим людям», Александр Лукашенко хорошо понимал, что команда, приведшая его к власти, была чем угодно, но не командой управленцев. Конфликт на этой почве должен был неизбежно возникнуть, и он возник.
Свидетельствует Леонид Синицын:
«Естественно, мы обсуждали, куда и как трудоустроить людей, которые работали в штабе, потому что каждый человек подразумевал, что после кампании он будет в чем-то участвовать, в чем-то реализовываться. Но многие оказались не совсем приспособленными к практической работе. Лукашенко был настроен решительно: от балласта необходимо избавляться. Я категорически возражал. Все, кто работал с нами, должны быть пристроены. В конце концов он махнул рукой. Ладно, мол, ты с ними работал, вот и возись с ними дальше, даю на это все тебе полгода.
Я поступил так. Практически всем была предложена работа в Администрации».
Здесь в разговор вступает писатель Евгений Будинас:
«Только сейчас из признания Леонида Синицына я понял, что именно тогда произошло и почему интеллигенция в первые же дни отвернулась от новой власти. Ведь представляли ее как раз все эти добровольные помощники в избирательной кампании, теперь заселившие управленческие кабинеты и не имеющие зачастую никаких управленческих навыков, не знающие никаких правил, не говоря уж о вежливости и хорошем тоне. От этого нас просто тошнило…».
Новая команда действительно начала править, что называется, с чистого листа.
Кабинеты, в которых сидели еще не уволенные правительственные чиновники, один за другим захватывала президентская рать. Шкафы и ящики со служебными документами вышвыривались в коридоры. До сих пор со стыдом вспоминаю это время. На нас смотрели, как на какую-то дикую орду.
Но вернемся к рассказу Синицына:
«Принимали к проверке мы всех, кто нам помогал. При этом говорилось: "Если пройдет время, и вы не потянете, то будьте свободны, так что – готовьтесь, чтобы потом без обид…". Считаю, что отношение было действительно человеческое: люди проверяются только в деле. Лукашенко не мешал, относился даже с сочувствием:
– Слушай, я понимаю, как тебе сложно найти со всеми общий язык и всех куда-то определить.
Но понимал он и другое: власть взяли, теперь работать надо конкретно».
Здесь Синицын говорит почти правду. Дело в том, что, став главой Администрации президента и будучи опытным управленцем, он начал с того, что попросту никого на работу не принял. То есть – абсолютно никого, включая, к слову, и меня. И проверку команды «в деле» проводил вполне изощренным и самым «безболезненным» (для себя как руководителя) образом: сначала проявись, покажи, на что способен в практической работе, а потом будем оформлять документы о твоем приеме на работу. Таким образом, через некоторое время все, кто не тянул или по той или иной причине был не нужен, оказывались не у дел – им вежливо сообщались, что они не работают (да и никогда не работали – записи в трудовой книжке-то нет).
Так, к примеру, оказался за бортом будущий депутат Верховного Совета 13-го созыва Виктор Терещенко, после победы поторопившийся «ощутить» себя в высокой должности настолько, что даже послал на имя министра иностранных дел Владимира Сенько бумагу с предложением немедленно трудоустроить выпускников его коммерческого вуза. Точно так же исчез однокашник Виктора Гончара, гродненский юрист Иосиф Веленто, скомпрометированный публикацией в газете «Свабода». И это ведь люди, которые чуть не заняли посты начальников ключевых управлений Администрации!
Теперь о тех, кто новой Администрации и новоиспеченному президенту досаждал.
Дело в том, что даже в команде, приведшей Лукашенко к власти, далеко не все воспринимали его безусловным лидером. Вот свидетельство Синицына:
«Шла сессия, надо было выступать на сессии. Выступление президента поручили готовить Виктору Гончару, поскольку он практически не принимал участие в выборах: то болел, то в аварию попал. Ладно, работает Виктор Иосифович над докладом, встречаемся, я ему говорю, что концепция доклада не верна, нужен несколько другой подход. Он отвечает: "Я такую концепцию писать не буду". – "Ну тогда ты свободен". Гончар понял, что это уже не политдебаты, а работа – со всеми правилами, в том числе и обязательной исполнительностью. Через день подошел, извинился и пошел работать, что называется, в общей струе».
Нет сомнений, что тут глава Администрации действовал согласованно с президентом. Да он и сам это подтверждает.
«Лукашенко говорит:
– Ты их не обуздаешь: ни Виктора, ни Булахова. Они будут самостоятельно двигаться, своим путем.
Но я был уверен, что у меня хватит воли строить любого, если понятна цель. Так и произошло. Большинство построились и пошли работать, как часы. А с Виктором и Димой – одни проблемы…»146146
Стенограмма беседы с Л. Синицыным.
[Закрыть]
Так оно виделось и со стороны. Вспоминает Петр Кравченко: «Навсегда запомнилось, как Булахов, и особенно Гончар, не скрываясь, уничижительно проходились по своему "боссу", подтрунивая, что будут вертеть им, как захотят».
Проблема «обуздания» бывших соратников или коллег по Верховному Совету сразу же встала очень остро. Они никак не могли понять, что он уже президент. Лукашенко это видел и чувствовал, воспринимая весьма болезненно. И если тот же Синицын или Кучинский, Титенков, Долгалев сразу и безоговорочно восприняли его в новом качестве, то «молодым волкам» с их амбициями трудно было свыкнуться с тем, что «Саша» – теперь уже навсегда для них «Александр Григорьевич». И управлять страной будет он, а не они. Естественно, что смириться с этим им было нелегко. И перестроиться – тем более что разница была заметна даже внешне: «Мятые воротнички президентских сорочек еще больше года будут бросаться в глаза на фоне безукоризненных воротничков Булахова, Гончара, Карпенко»147147
Черкасова В. Человек в черном // Белорусская газета. 2002. №345. 29 июля.
[Закрыть].
«Сашу» такое устроить никак не могло.
Тут и проявилось его качество, во многом объясняющее секрет его буквально подавляющей окружающих силы. Всегда оставаясь человеком высокого самомнения, а к тому же болезненно обидчивым, злопамятным, он никогда и никого из «обидчиков» не оставлял безнаказанным. Первой жертвой такого противостояния пал Дмитрий Булахов.
Булахову, талантливому и яркому юристу, Лукашенко обещал пост председателя Конституционного суда. И, став президентом, вынес его кандидатуру на обсуждение Верховного Совета, хотя понимал, что из этого может получиться.
Но Дмитрию Булахову не было тогда и 35 лет, а заместителем председателя Конституционного суда в то время работал седовласый Валерий Тихиня, бывший министр юстиции и секретарь ЦК КПБ, доктор юридических наук, член-корреспондент Академии наук Беларуси. Вспоминает член Конституционного суда Республики Беларусь 1-го состава профессор Михаил Пастухов148148
Михаил Пастухов – бывший заведующий кафедрой Института национальной безопасности, доктор юридических наук, профессор, член 1-го состава Конституционного суда Республики Беларусь. В 1996 году – один из судей-докладчиков по делу об импичменте. Остался до конца верен Конституции 1994 года. Руководитель Центра правовой защиты СМИ при Белорусской ассоциации журналистов.
[Закрыть], чья кандидатура на эту должность, к слову, в свое время была выдвинута именно Булаховым:
«Когда его фамилия прозвучала в числе претендентов (на должность члена Конституционного суда. – А. Ф.), я, конечно, для себя отметил, что, скорее всего, Тихиня и будет председателем Конституционного суда, что ни у кого не вызывало сомнений».
В сравнении с опытным и всем известным служителем Фемиды Булахов смотрелся просто мальчишкой. Кроме того, его откровенно не любило большинство депутатов, как мы помним, тоже насквозь партийное.
Говорит Михаил Пастухов:
«Я, помню, подошел к нему и говорю:
– Дмитрий Петрович, знаете, это все-таки достаточно опрометчиво – выдвигаться сразу и судьей, и председателем. Судьей-то вы стопроцентно пройдете, вас изберут, но вот с должностью председателя… Весьма проблематично, что вас могут избрать, потому что уже определился председатель из состава суда – Валерий Гурьевич Тихиня.
Но я думаю, что дело было даже не в этом. А в том, что Администрация Президента не провела соответствующей работы среди депутатов. И Булахов остался без поддержки свыше».
Правда, президент добросовестно собрал у себя в кабинете председателей областных советов и попросил их, чтобы они поддержали кандидатуру Булахова и добились ее поддержки у депутатов от своих регионов. Чиновники вышли из кабинета совершенно ошарашенными. Ко мне в коридоре обратился Семен Домаш149149
Семен Домаш, председатель Гродненского областного совета. Член президиума Верховного Совета 13-го созыва, остался верен Конституции 1994 года. В 2001 году зарегистрирован кандидатом в президенты Беларуси но, под давлением «общественности» снял свою кандидатуру в пользу единого кандидата Владимира Гончарика, что стоило самому Домашу инфаркта. После 2001 года ушел из политики
[Закрыть], председатель Гродненского облсовета:
– Булахов может пройти лишь в том случае, если в его поддержку выступит Тихиня. Пусть президент поговорит с Валерием Гурьевичем.
Я тут же подошел к президенту и передал слова Домаша. Тот только тихо улыбнулся в усы и сказал: «Хорошо».
Разумеется, Булахова забаллотировали. Тихиня не выступил в его поддержку: никто с ним, как оказалось, о Булахове не говорил. Позже даже поползут слухи, что якобы Синицын лично беседовал с некоторыми депутатами, подбивая голосовать против Булахова. Разумеется, сам Леонид Георгиевич даже спустя десять лет это отрицает:
«С моей стороны никакой интриги не было. Депутаты просто не проголосовали. Я ему говорил тогда:
– Дмитрий Петрович, самая нормальная служба для вас в сложившейся ситуации – это Министерство юстиции.
Но он считал, что несколько занижена его оценка. Я думаю, большую роль здесь сыграли депутаты, чем Лукашенко. Интриги, во всяком случае, не было. Никто даже не думал на эту тему».
Разумеется, никто не думал. Но тогда почему Булахова и ни на какую другую должность так и не назначили?
Леонид Синицын продолжает:
«Лукашенко просто перестал его воспринимать. Видимо, Дмитрий тогда не почувствовал, что Лукашенко уже президент, у которого есть право решать, что ему нужно, кто ему нужен и во имя чего он вообще стал президентом. Скорее всего, были в речах Булахова какие-то нотки фамильярности, что Лукашенко почувствовал и сразу его как бы отодвинул».
«Саши Лукашенко» больше не существовало.
Таким образом, Булахов обещанный пост не получил. Но этого было мало. Пример Булахова должен был стать уроком для всех – раз и навсегда. Поэтому нужно было не просто задвинуть, а политически уничтожить бывшего соратника, придавить его так, чтобы этот молодой, красивый, амбициозный мужчина почувствовал себя размазанным, лишенным политической перспективы – и вследствие этого зависящим исключительно от его, Лукашенко, президентского волеизъявления.
Для этого Булахова следовало публично «вывозить в грязи». Тем более что команда тут же придумала для него новую должность – государственного секретаря Президентского совета. Когда же Булахов умудрился в качестве «кандидата в госсекретари» провести еще и пресс-конференцию, многомудрый Синицын произнес единственное слово: «Зря…» И не ошибся, потому что тут же на него «образцово-показательно» «наехали», и молодой юрист попал под колесо машины по борьбе с коррупцией в органах власти. Ему инкриминировалась связь с бизнесменами, интересы которых он якобы лоббировал. По иронии судьбы одним из таких бизнесменов оказался… Александр Саманков – тот самый Саманков, который буквально вчера содействовал привлечению голосов избирателей-бизнесменов и содержимого их кошельков в пользу кандидата в президенты Александра Лукашенко!
Саманков утверждает:
«У меня есть данные, что это была акция, направленная на дискредитацию Булахова и нашего ПРИФа. Мы ответили очень мощно, в том числе и в государственных печатных изданиях, и расставили все точки над "і"…»
Точки-то, конечно, расставили, но «дело было представлено так, будто бы Булахов и некие структуры имели от этой сделки интерес…
– Так ли уж без интереса?
– Кто же будет работать без интереса?»150150
Римас Стаумпе. Упал и отжался. // Белорусская газета. 2000. 2 мая.
[Закрыть].
Сегодня представляется бесспорным, что Лукашенко готовил общественное мнение к тому, что политика Булахова больше нет, а есть запутавшийся в коммерческих сделках депутат, пользующийся своей близостью к главе государства в корыстных целях.
«Александр Лукашенко так определил ситуацию: есть аппарат, есть должности, есть люди, которые занимают их, есть просто близкие люди. Некоторые уже надоели своими предложениями. Короче говоря, идет попытка активного содействия, лоббирования.
По словам президента, он с этим явлением активно сражается. Ни одно его решение не является результатом лоббирования. Если кто-то покидает должность или не успевает даже занять высокое кресло (хотя об этом уже раструбил) – это, как сказал (в ходе пресс-конференции – А. Ф.) А. Лукашенко, не результат интриги, а продуманный шаг президента, потому что иначе было нельзя»151151
Галко Н. Александр Лукашенко: «Буду настаивать на создании властной вертикали» // Народная газета. 1994. 22 сент.
[Закрыть].
Вот так – «продуманный шаг президента». Это было равнозначно команде «фас!».
Точка была поставлена совершенно оскорбительно – во время выступления президента на сессии Верховного Совета:
«В перерывах между пленарными заседаниями президент намерен и далее проводить консультации и согласования по рассматриваемым проектам с руководством Верховного Совета, с лидерами депутатских групп. Все вопросы об организации таких встреч будут решать глава Администрации Президента Л. Г. Синицын и депутаты Верховного Совета Д. П. Булахов и А. В. Лебедько, которые становятся официальными представителями президента в Верховном Совете»152152
«Программа должна стать документом, консолидирующим все структуры государства и общества»: Выступление президента Александра Лукашенко на сессии Верховного Совета Республики Беларусь // Народная Газета. 1994. 30 сент. При этом «представительстве» говорилось, но его даже не сочли нужным оформить. «Ни А. Лебедько, ни Д. Булахов ни де-факто, ни де-юре не являлись представителями президента в Верховном Совете двенадцатого созыва» (Лебедько, стенограмма).
[Закрыть].
Был «соратник» и «близкий человек» чуть ли не лидером парламента, без пяти минут председателем Конституционного суда – а стал всего лишь одним из депутатов, которых президент (даже без назначения Указом!) определил своими «представителями» в Верховном Совете. Так сказать, прокладка.
Таким образом, президент Александр Лукашенко разделался с первым из «своих людей», наивно полагавших совсем недавно, что, выбрав Лукашенко удобным «тараном», командовать парадом будут они.
Чтобы больше не возвращаться к судьбе Дмитрия Булахова, скажем, что сложилась она вполне показательно. Дмитрий Петрович успел отметиться в оппозиции, опубликовав несколько громких антилукашенковских статей, руководил некоторое время мертворожденной Партией всебелорусского единства и согласия, попытал счастья в бизнесе. Затем, к большому недоумению всех, кто помнил гордого и непреклонного юриста Булахова, он вдруг оказался вновь рядом с Лукашенко – вначале как посол Беларуси при СНГ, чуть позже – как первый заместитель председателя Исполкома СНГ.
Все десять лет своего правления президент Лукашенко будет демонстрировать непреложную аксиому: это табуретка в хозяйстве нужна целая, а подручный должен быть сломан. Так надежнее.
Следующим объектом стал, разумеется, Виктор Гончар…
В отличие от Булахова, на должность он был определен сразу. Но всем, в том числе и самому Гончару, было очевидно, что он «обречен» выпасть из механизма власти.
Говорит Зинаида Гончар:
«То, что Лукашенко победил на выборах, Виктора совершенно не обрадовало. Он понимал, что если обидчивому человеку чего-то не хватало в молодости, в детстве, он будет свою обиду компенсировать, осаждая ярких людей. Это нас пугало. Скажу честно, что после объявления результатов мы были очень удручены, потому что уж лучше бы оставался тот Кебич».
Я помню, как Гончар попросил меня проследить, чтобы никто не мешал ему поговорить с Лукашенко. В кабинет президента Гончар вошел осторожно. Нет, никакого подобострастия, просто никто не знал, как себя теперь, после избрания, вести…
А вышел Гончар явно окрыленный. Ведь президент уже предложил его кандидатуру на пост заместителя председателя правительства, и парламент большинством голосов ее утвердил. И Гончару было суждено надолго стать головной болью для Александра Лукашенко.
Вот как воспринимала их отношения Зинаида Гончар:
«Я видела, что Лукашенко где-то завидует Виктору, даже не любит его. Мне казалось, что Витя чувствовал свое превосходство. А Лукашенко… то, что он отставал в образованности, в интеллигентности – это ощущалось. Но то, что человек несчастен, – это чувствовалось. Ему хотелось быть таким, как Гончар. Он, с одной стороны, тянулся к нему, чтобы чему-то научиться, с другой стороны, тихо ненавидел».
Зинаида Александровна, как мне кажется, права. Гончар был нужен Лукашенко, как всегда нужна планка, высоты которой хочется достичь. Кроме того, иногда так приятно увидеть, что человек, который олицетворял для тебя когда-то ту самую недостижимую высоту, теперь целиком зависит от тебя.
Сразу после назначения Гончара вице-премьером началось всем заметное «перетягивание каната» между ним и Администрацией Президента. Все те структуры, которые Гончар пытался подчинить правительству, немедленно уводились под юрисдикцию Администрации. Так было с Белтелерадиокомпанией, Национальным пресс-центром, аналитическим институтом «Белинформпрогноз», информационным агентством «Белинформ» и даже Правительственной библиотекой, немедленно переименованной в Президентскую. Похоже, что ревность к яркому и предельно работоспособному вице-премьеру становилась главным толчком в принятия многих решений.
При этом Гончара бросили на один из самых неблагодарных участков: в его ведение отдали ту самую «социальную прорву», выкарабкаться из которой всегда нелегко. В должности заместителя председателя правительства Гончар отвечал за образование и науку, социальную защиту и здравоохранение, за культуру. Чести много, но денег в казне, чтобы сколько-нибудь успешно разрешить проблемы этих отраслей, разумеется, не было.
Неудивительно, что Гончар работой был издерган и крайне неудовлетворен. К тому же он чувствовал, как стремительно его отодвигают все дальше и дальше.
Жена, как и положено самому близкому человеку, сразу почувствовала нарастающее недовольство:
«Я очень хорошо помню, что с первых дней ему это не приносило никакой радости. Когда Витя пошел работать в Молодечно, ему это нравилось, доставляло удовольствие. Здесь он точно так же отдавался полностью работе. Я видела, каким он приходил. Поэтому я вообще с первых дней говорила: "Плюнь ты, да и уйди, потому что я вижу, что все это без радости. Да и перспектив абсолютно никаких…"».
Кончилось его вице-премьерство очень просто. Однажды, отправившись к главе государства с докладом и оказавшись «к телу» не допущенным, причем, по оскорбительной для вице-премьера причине153153
Президент с Титенковым примеряли в кабинете новый костюм.
[Закрыть], Гончар не выдержал и ушел, оставив в приемной заявление об отставке.
Он провел пресс-конференцию, на которой причиной своей отставки назвал сложившуюся вокруг президента атмосферу клановости, когда вторым лицом в государстве оказывается вдруг управляющий делами. На пресс-конференции Гончар впервые заговорил о коррупции в президентском окружении, а также намекнул на то, что инцидент с обстрелом лукашенковской машины в Лиозненском районе во время президентских выборов был инсценировкой самого Лукашенко.
Гончар даже обратился к председателю КГБ Владимиру Егорову с призывом огласить имеющиеся в распоряжении КГБ материалы. «Я обращаюсь к Владимиру Егорову как к человеку и офицеру…»
Никто из правительства его не поддержал. Ведь Титенков был слишком влиятельной фигурой, близкой к главе государства. Зачем ссориться?
Тем более что даже пресса, обычно благоволившая к Гончару, на этот раз восприняла его демарш в основном холодно. Никто не видел иной причины, кроме истерики, минутной вспышки. Вот ушел Гончар, хотя мог бы еще работать, мог влиять на молодого президента, приносить пользу стране и людям. Зачем хлопать дверью раньше времени?
Больше того, Гончара не поддержал и никто из старой президентской команды. Быть может, потому, что и он, и Булахов всегда пытались быть не столько членами команды, сколько вышестоящими «консультантами».
Но то, что команда позволила так просто выбросить их за борт, стало началом конца самой команды.
