Текст книги "Лукашенко. Политическая биография"

Автор книги: Александр Федута

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)

Автор искренне благодарит Анатолия Стреляного, Юрия Хащеватского, Олега Богуцкого, Аллу Данилову, Геннадия Грушевого, Василия Леонова за помощь и поддержку в работе над этой книгой.

Автор благодарит также региональный фонд «За новую Беларусь» и всех белорусских, российских и литовских друзей, без поддержки которых эта книга не вышла бы в свет.

Из дембельского альбома

Главный лыжник страны

2004 год

Не по правилам (Вместо вступления)

Александра Лукашенко, президента Беларуси, в страны «большой восьмерки» стараются не приглашать – если, конечно, не считать России, с которой у него особые отношения.

Тем не менее, в 1998 году Александр Лукашенко решил посетить «в порядке импровизации» японский город Нагано, где в то время шла зимняя Олимпиада.

Новый посол Беларуси Петр Кравченко прилетел в Японию за несколько дней до того, даже не успел обжиться. Раз Олимпиада – понятно, пришлось выезжать в Нагано и заниматься белорусской сборной. И здесь – как снег на голову – сообщение:

– Завтра прилетает Лукашенко! Вам надо возвращаться в Токио, организовать его встречу…

– Так не принято, ведь надо согласовывать визит, – рассказывает Кравченко. – Есть протокольная сторона. Есть правила приема. Есть охрана, которая должна выделяться главе государства. Я не знаю, как мы решим эту задачу. А воздушный коридор? Кто обеспечит Лукашенко воздушный коридор, когда он будет лететь? А кто будет платить за паркинг (это порядка ста или двухсот тысяч долларов) за стоянку для самолета? Где будет жить экипаж? И потом, он же не один прилетит? А как доставлять сопровождающих из аэропорта, где их разместить?

Но посол – человек на службе. И Кравченко начинает обзванивать кабинеты японского МИДа. Японцы недоумевают:

– Какой визит? Мы никого не приглашали!

Посол Беларуси в панике звонит послу России Павлову, человеку опытному: так, мол, и так, Александр Николаевич, что делать, как быть?

Павлов успокаивает:

– Чем можем – поможем. И автобусы для встречи дадим… Но вы поймите, визита не будет. Его просто не может быть. Японцы протокол никогда не нарушат…

– Вы ошибаетесь. Он уже вылетел. У них одна посадка в Хабаровске, и через четыре часа после этого он будет над Японским морем.

Кравченко звонит в Москву – в посольство Беларуси. Там уже в курсе:

– Мы вас страхуем. Насчет воздушного коридора военные начинают договариваться – по своей линии. Мы вышли на Генштаб России, те на Генштаб Японии… Сейчас дозваниваемся до Примакова с просьбой помочь…

Примакова действительно просили помочь. Тогдашний министр иностранных дел России подтверждает это в своей книге:

«Российские представители, как говорится, "стояли на ушах", получив совершенно неожиданно и буквально перед самым полетом указание из Москвы обеспечить все многочисленные формальности»11
  Примаков Е. Годы в большой политике. М., 1999. С. 390-391.


[Закрыть].

Совместными усилиями Генштаб и МИД, глава которого Евгений Примаков лично обратился к министру иностранных дел Японии, в конце концов сломали японцев. Летит, мол, человек на хоккей – вовсе не как глава государства, не с официальным визитом, а лично, ну и как председатель Национального олимпийского комитета… Японцы согласились, заметно удивившись тому, что кто-то так летает на хоккей, да еще со свитой…

Но Лукашенко не был намерен ограничиваться тем, что ему положено как руководителю Олимпийского комитета, он ждал от японцев официального признания своего президентского статуса. Началось с того, что потребовал организовать дополнительную и соответствующую его рангу охрану. Это удалось сделать – правда, за отдельную плату. Потом потребовал организовать ему поездку в Токио и встречу с официальными лицами. МИД Японии встречу с императором или премьер-министром, естественно, организовывать отказался, поскольку это был абсолютно частный визит. Послу Кравченко удалось договориться о встрече со спикером японского парламента.

Но теперь уже Лукашенко заартачился:

– Спикер парламента – это мало. Я не поеду.

«И опять мы оказались в дурацкой ситуации, – вспоминает Кравченко. – Набивались, убеждали, плакались, а потом пришлось извиняться… Японцев это буквально шокировало, чтобы так не признавать никаких правил».

Но больше всего хозяева были шокированы, когда Лукашенко встал на лыжи сам, заставил встать на лыжи охрану и поехал по рисовым полям, находившимся в чьем-то частном владении.

«Разгорелся большой скандал. И представитель японского МИДа, который находился постоянно при нем, пытался все это урегулировать. Все это происходило на моих глазах», – сокрушается Кравченко.

В чужой стране, не зная языка, не справившись о местных обычаях и законах, группа высокопоставленных иностранцев становится на лыжи и бежит по заснеженным рисовым полям на глазах у их обомлевшего хозяина! А потом они оправдываются: мы, мол, не знали, что это частная собственность, у нас, дескать, никакой такой частной собственности нет…

Не меньшее впечатление на японцев произвели и еще две истории. Первая – как Лукашенко захотелось погонять шайбу на катке, где играют олимпийцы. Об этом вспоминает Кравченко:

«Лукашенко объясняли, что на Олимпиадах особый режим – и политический, и безопасности. Да, вы – глава государства, да, руководитель Национального Олимпийского комитета, но такое никому не положено… Но он упорствовал к полному недоумению хозяев Олимпиады, а я боялся только одного: вдруг он их уломает. Но в итоге, как он ни настаивал, какие только ни давал указания нашим, – слава богу, ничего не получилось».

Вторая история – как Лукашенко прошел в раздевалку к белорусским хоккеистам. Белорусы проиграли первый тайм. И вдруг Лукашенко решительно бросает своей охране:

– Идем к ребятам.

К нему кидаются чуть ли не все спортивные функционеры:

– Александр Григорьевич, вас не пропустят – там охрана, там святая святых – раздевалка команд.

Кравченко, по его словам, запомнил эту ситуацию на всю жизнь:

«Лукашенко на эти реплики и просьбы остановиться даже не оборачивается, хотя тут же находится и президент Международного олимпийского комитета маркиз Самаранч, и прочая высшая спортивная публика.

Через японскую охрану он прошел, как нож сквозь масло. Впереди тараном шел начальник его охраны, да с таким видом, что японцы просто расступились в ужасе, испугавшись бессмысленного кровопролития. Такого здесь еще не видели…»

Цель этой поездки ее организаторы объясняют по-разному.

По мнению Евгения Примакова, Лукашенко «сказали, что его личное присутствие на хоккейном матче может вдохновить игроков и обеспечить бронзовую медаль белорусской команде»22
  Примаков Е. Указ. соч. С. 390-391.


[Закрыть]. Матч, кстати, белорусская сборная тогда проиграла с треском.

По мнению Кравченко, дело в том, что «белорусы вышли в финал и должны были играть с американцами, канадцами, россиянами. По телевизору показывают каждую вброшенную шайбу и после этого в кадре не Лукашенко, который в хоккей играет, чуть ли не каждый день, а какой-то посол. Пожинает его лавры. Вот и мгновенное решение. Неважно в один или два миллиона оно обошлось. Но зато Лукашенко сидел в ложе, и все его видели».

Недоумение японцев можно вообразить. Кто такой этот Лукашенко, почему он себе столько позволяет, почему высокопоставленные чиновники двух сверхдержав – России и Японии – стоят из-за него, как выразился Примаков, «на ушах»?

Действительно – кто он такой?

Книга первая. Шкловский парень

Часть I. Смотрите, кто пришел

Первую биографию Александра Лукашенко я прочитал (по долгу службы) буквально через месяц после избрания его президентом. Я работал тогда начальником Управления общественно-политической информации Администрации президента. И преисполнен был делового оптимизма и радужных надежд.

Началось все так.

В январе 1994 года я работал первым секретарем Центрального Комитета Союза Молодежи Беларуси. СМБ представлял собой достаточно жалкое подобие ЛКСМ Белоруссии, оказавшегося без партийной и правительственной поддержки и государственных дотаций. Единственное, что у нас осталось от ЛКСМБ, это пятиэтажное административное здание Центрального Комитета. Но оно многим мозолило глаза: шел передел собственности, а это был очень лакомый кусочек, удержать который самим нам было не по силам.

Тут, на втором году нашего беспартийного и беспросветного существования, мне пришла в голову шальная мысль: а что если все-таки найти себе партию? Ну, не партию в полном смысле этого слова, а некую политическую «крышу». То есть ввязаться в президентскую предвыборную кампанию на стороне какого-нибудь кандидата помоложе и с перспективой. Тогда мне казалось, что таким политиком с прицелом на президентство может быть юрист и всеми признанный парламентский трибун, член президиума Верховного Совета депутат Дмитрий Булахов. К нему я и пошел.

Булахов внимательно выслушал мой сбивчивый рассказ и понял главное: вот пришло соседнее здание, готовое себя предложить. При этом здание, во-первых, настолько глупо, что не понимает, куда оно лезет, во-вторых, настолько не информировано, что совершенно не знает раскладки сил. Мне вежливо обещали подумать и попросили прийти завтра.

Назавтра Булахов принял меня с видом усталого актера после спектакля. Тихим голосом он сообщил, что не собирается выставлять свою кандидатуру.

– Мы с Виктором Гончаром (тоже молодой политик, тоже юрист и тоже парламентский трибун) договорились, – сказал он, – решили, что на этих выборах работаем на Сашу Лукашенко.

Я молчал.

– У Саши Лукашенко неплохие шансы, высокий рейтинг, и его любят в деревне. У него хватит сил сломать старую машину и привести к власти новое, молодое поколение. Кстати, места в будущем правительстве еще не заполнены.

И здесь он многозначительно на меня посмотрел…

Тут открылась дверь, и как бы случайно вошел депутат Гончар.

– А вот и Виктор Иосифович, – сказал Булахов и представил меня Гончару. – А это Александр Иосифович. Не хотите ли кофе?

Подали кофе. Булахов начал рассказывать Гончару то, что, вероятнее всего, они успели трижды обсудить накануне.

Снова открылась дверь, и уже совсем как бы случайно вошел депутат Лукашенко.

– Познакомьтесь, – голосом режиссера-постановщика сказал Булахов.

Лукашенко подошел ко мне и, глядя исподлобья, представился:

– Саша. Будем на ты.

– Это я – Саша. А вы – Александр Григорьевич. Будущий президент, – ответил я, пожимая протянутую мне огромную, лопатой, ладонь Лукашенко.

Лукашенко глянул мне в глаза, как показалось, с некоторой благодарностью.

– Саша… – обратился к нему Гончар. – Александр Григорьевич, – нехотя поправил он себя, – вот человек пришел в нашу команду, обещает предоставить нам помещение и телефоны под предвыборный штаб. Вы согласны… Александр Григорьевич?

Лукашенко кивнул: он был согласен. Точно так же, вероятно, он в знак согласия кивнул спустя восемь месяцев наших бурных предвыборных баталий, о которых речь впереди, в ответ на предложение главы Администрации Президента Леонида Синицына назначить меня начальником Управления общественно-политической информации Администрации президента33
  Леонид Синицын по праву открывает наш список героев – собеседников и «соучастников». Депутат Верховного Совета БССР 12-го созыва, бывший строитель, ставший в разгар перестройки политиком. С парламентской трибуны старался не выступать, сосредоточившись на кулуарной работе. Незаметно для прессы он стал руководителем первого предвыборного штаба Александра Лукашенко – своего рода белорусским Франкенштейном – нет, не чудовищем, как некоторые полагают, а профессором, чудовище создавшим. После победы – первый глава Администрации. В 1996 году ушел в отставку с поста вице-премьера в знак несогласия с политикой своего «создания».


[Закрыть].

Менее чем через месяц после этого назначения меня вызвал Синицын, достал из папки увесистую рукопись и протянул ее мне:

– Иван принес. Прочти. Будем печатать.

Иваном в «команде», приведшей Лукашенко к власти, называли Ивана Ивановича Титенкова, бывшего первого секретаря Краснопольского райкома компартии, затем депутата, бизнесмена, а в описываемые времена – Управляющего делами президента.

Рукопись оказалась первым вариантом документально-художественной повести «Александр Лукашенко». Автор ее, бывший партизан Владимир Якутов, зарабатывал на хлеб, создавая жизнеописания белорусских руководителей разных эпох. Я читал до этого написанную им биографию Машерова – слащавую донельзя. Но, к моему ужасу, биография Лукашенко была еще хуже! И это при том, что реально сделать что-либо для страны ее герой еще просто не успел и воспевать его пока было не за что. О чем я и заявил Синицыну, возвращая рукопись.

– Ты думаешь? Ну-ну… – и глава Администрации, смерив меня внимательным взглядом, небрежно швырнул папку в ящик стола. Больше я ее не видел.

Позднее, когда ни меня, ни даже Синицына в Администрации президента Беларуси уже не было и в помине, повесть была опубликована и переиздана.

Но она, как, к слову, и другие книги, посвященные Лукашенко, не отвечала на главные вопросы: как и почему Лукашенко смог прийти к власти, что он хотел сделать, что обещал и что на самом деле из этого получилось.

Хотя я и принимал участие во многих из описываемых событий, знал я, разумеется, далеко не все. Поэтому мне и пришлось включить в эту книгу стенограммы бесед с очевидцами.

Глава первая. Начало путиОт Шклова до Шклова

Саша Лукашенко родился 30 августа 1954 года в поселке Копысь Оршанского района Витебской области. Был он безотцовщиной, поэтому мать, Екатерина Трофимовна, в том же году переехала на свою родину, в Шкловский район Могилевской области, где они и поселились в деревне Александрия неподалеку от райцентра. Здесь жила родня, а потому было легче в одиночку растить сына… Таким образом, Сашу вполне можно считать парнем шкловским…

Шклов – город исторический. Здесь был когда-то извлечен из земных пластов «шкловский идол» – тупоголовый каменный истукан, вытесанный неизвестным умельцем еще до нашей эры. Судя по названию, изготавливали в Шклове стекло («шкло» – по-белорусски и по-польски). Отсюда наступал на Москву Лжедмитрий I, а затем и его преемник, Лжедмитрий II, по прозванию Тушинский вор, также обладал Шкловом. Спустя двести лет, после разделов Речи Посполитой, Екатерина II подарила Шклов отставному фавориту сербу Семену Зорину, который открыл здесь кадетский корпус, создал театр, а заодно дал приют всевозможным авантюристам, включая знаменитых фальшивомонетчиков братьев Дзановичей… Впрочем, в детские годы об историческом прошлом города будущий президент Беларуси вряд ли задумывался.

Детство у Саши Лукашенко было не из легких. Во-первых, отца нет – некому заступиться. Деревенские мальчишки, народ жестокий во все времена, шпыняли байстрюков. Во-вторых, в деревне 50-х – начала 60-х годов вообще жить было трудно. Голода в белорусской деревне не было, но не было и сытости.

Судя по обрывочным воспоминаниям самого Лукашенко, семья была не просто бедной, а очень бедной, чтобы не сказать нищей. Конечно, ни Екатерина Трофимовна, ни сам Саша никогда не побирались, но денег не хватало сильно. Позже, говоря о своей студенческой молодости, Лукашенко будет раз от раза повторять: «Я был вынужден учиться на стипендию». Автор упомянутого нами жизнеописания Лукашенко Владимир Якутов выбросит фразу из цитируемою выступления героя, но ее продолжение приведет правильно: «У нас стипендия была рублей 35-40 общая, "общественник" получал 42, а если еще учился на "отлично", то примерно под 58 рублей. И поскольку мне не у кого было попросить помощи, то я всегда стремился получить лишний рубль»44
  Якутов В. Александр Лукашенко.


[Закрыть].

В 1975 году он закончил исторический факультет Могилевского педагогического института. В институте активно занимался общественной работой. «В течение ряда лет Александр Григорьевич редактировал стенную газету института, был лектором Могилевского обкома комсомола»55
  Якутов В. Указ. соч. С. 15.


[Закрыть], – со слов декана истфака П. Ф. Дмитрачкова утверждает все тот же Якутов. А вот что говорит журналист Анатолий Гуляев66
  Анатолий Гуляев – журналист, заведующий сектором Могилевского обкома компартии, затем – собкор газеты ЦК КПСС «Сельская жизнь» по западному региону. Хотя в 1989-1992 годах много помогал Лукашенко, но в «команду» не вошел и писал о нем – и до его победы на выборах, и после – прямо и честно.


[Закрыть], хорошо знавший будущего президента по Шклову:

«Моя жена, которая училась в институте вместе с ним, говорит, что он действительно хорошо учился и был активным членом штаба "Комсомольского прожектора". Отвечал, если я правильно помню, за общественное питание. И вот когда Лукашенко появлялся с какой-нибудь проверкой в институтской столовой, то там все повара тряслись, потому что каждый кусок мяса взвешивался».

«Комсомольский прожектор» в те годы был одним из самых неформальных дел комсомола, в котором проявляли себя наиболее настырные, въедливые, боевые и рвущиеся наверх ребята. Сашу Лукашенко к таким вполне можно было отнести. Вообще его комсомольская юность проходила в духе времени, недаром после окончания института его распределили в школу на должность освобожденного секретаря комсомольской организации. Это была низшая из ступенек номенклатурной лестницы, что-то вроде пионервожатого, только для старшеклассников, но первая ступенька в карьере. Ведь он стал номенклатурой райкома комсомола. Впрочем – всего на три месяца, выпавшие на самое начало учебного года. В ноябре его призвали в армию.

На фотографиях из «дембельского альбома», сделанных во время его службы на границе, Лукашенко хорошо узнаваем. Упрямый жесткий взгляд, чуть припухшие губы, высокие скулы. Все мы мало меняемся после того, как окончится детство.

В Брестском погранотряде он вступил в партию и даже стал инструктором политотдела по комсомолу. Оттуда, после демобилизации, пошел работать секретарем первичной комсомольской организации Могилевского горпродторга, потом – инструктором Октябрьского райисполкома в Могилеве. И, через пять месяцев, – штатным ответственным секретарем Шкловской районной организации общества «Знание» (в советские времена это была организация, призванная под видом удовлетворения «интеллектуального голода» трудящихся проводить идеологическую работу с населением). Это была уже номенклатура райкома партии. Лукашенко «попал в обойму».

Выработанная со студенческих лет привычка во все вмешиваться и во всем наводить порядок, как в кастрюле на институтской кухне, сочеталась у Лукашенко с высокими амбициями. Вот на сельхозработах студенты «по его предложению, прямо возле костра стали выполнять специальные физкультурные упражнения для тренировки позвоночника. "Вечером очень помогает массаж спины, – советовал Александр, – делайте его друг другу"»77
  Якутов В. Указ. соч. С. 16.


[Закрыть]. Вот инструктор политотдела погранотряда беседует с бойцами: «Он читал доклады и лекции, беседовал как с большими группами солдат, так и с отдельными воинами. Иногда простой вопрос разрастался в содержательный и задушевный разговор»88
  Там же. С. 20.


[Закрыть]. Выступать Лукашенко научился, причем на любую тему.

В нем не было ничего бунтарского. Он был вполне советским и намеревался сделать обычную советскую карьеру. Те из студентов, у кого не было ярко выраженных профессиональных способностей, но энергия била через край, начинали активно заниматься общественной работой и попадали в комсомольские структуры. И уже там «руководили» теми, кто проявлял талант инженера, учителя, агронома. Так начинал и Саша Лукашенко.

Но устроить его это никак не могло. Хотелось чего-то конкретного.

Тогдашний секретарь Могилевского обкома партии, курировавший вопросы сельского хозяйства, Василий Леонов99
  Василий Леонов – последний из крупных партийных работников Беларуси, все еще остающийся заметной фигурой в белорусской политике. После прихода к власти в 1994 году Лукашенко предложил Леонову, которого он называл своим «учителем», пост министра сельского хозяйства и продовольствия. А после референдума 1996 года на министра и президентского «учителя» прямо в кабинете надели наручники и отправили его в тюрьму. В заключении Леонов вел себя достойно. Вышел, написал мемуары – книгу «Работа над ошибками». Книга горькая.


[Закрыть] вспоминает о своей первой встрече с Лукашенко в 1979 году:

«Шло совещание в Шклове, и первый секретарь райкома партии Вера Костенко подвела ко мне Лукашенко и представила: дескать, вот он хочет быть председателем колхоза… "А кто вы по специальности?" – "Учитель". – "А почему не хотите работать в своей сфере, по своей профессии?"

Лукашенко ответил привычно:

– Я родился в деревне и хочу руководить хозяйством»1010
  Леонов В. С. 15.


[Закрыть].

Председатель колхоза – это в советское время власть и определенная независимость, самостоятельность. Как на своем рабочем месте председатель распоряжается судьбами людей, Саша Лукашенко видел еще в детстве. Стать председателем колхоза для него – предел мечтаний.

Леонов дал совет получить специальное образование. И Лукашенко тут же послушался. Поступил на заочное в Горецкую сельскохозяйственную академию. Учился, работал, было нелегко. Но своего добился. Двадцать седьмого марта 1987 года решением бюро Шкловского райкома КПБ его рекомендовали на должность, правда, не председателя колхоза, а директора совхоза «Городец» Шкловского района Могилевской области.

В совхозе – государственном сельхозпредприятии – свободы, конечно, поменьше, чем в колхозе. Зато никакой тебе коллегиальности, никакой пусть даже формальной подотчетности общему собранию колхозников. Тебя назначили – и ты руководишь, подотчетный лишь тем, кто тебя назначил.

Понял молодой и энергичный директор и другое: как тут с коллективом ни упирайся, как на земле ни вкалывай, хозяйство не поднимешь. Без влиятельной поддержки сверху.

«Городец» традиционно считался «лежачим» совхозом, предшественник Лукашенко отработал в нем десять лет, не добившись серьезных изменений. Даже активная поддержка всесильного в таких вопросах главы облагропрома не помогла ему вывести отстающее хозяйство в «маяки». А ведь и на традиционно отсталой в аграрном производстве Могилевщине были действительно крупные руководители. В тени крепкого еще старика, дважды Героя труда Василия Старовойтова куда расти в общественном мнении какому-то Лукашенко? С какими результатами?

Ему помогла перестройка.