Текст книги "Последний паладин"

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

– Я Тёмыч, со всем, что стреляет, знаком, – заверил его Никотин, – а чё за тема?

– Ты мне скажи, а где наш «Утёс»?

– А ты что, ствол надыбал??? – удивился и обрадовался одновременно десантник.

– А вот это мы сейчас и проверим, – много значительно поднял указательный палец вверх Тёма и скрылся в дверном проёме. Появился он в нём с двумя вещмешками за плечами и парой стволов в руках.

– Они? – он протянул снайперу железки.

– Они, – не веря своему счастью, Никотин разглядывал один из стволов, – Они, Тёмочка! Только пыльные очень… Ну ничего… Я их начищу… Будут блестеть, как у кота яйца… А что у нас с боеприпасом?

– Есть, – кивнул ему довольный Тёма, – правда, всего одна лента.

– Длинная или короткая? – Никотин совсем забыл, что Тёма не особо разбирается в таких тонкостях.

– А хрен его знает, – пожал плечами Артём, – патронов на пятьдесят.

– Короткая, – резюмировал Никотин, – Херня, всё равно, с этой штукой к нам теперь просто так не подойдёшь.

– Я тут вот что подумал, – Артём почесал за ухом, – А что, если мы его поставим на самом верху. В бетонном окопе.

– Верно, там ему самое место, – Никотин положил стволы на стеллаж, – Ну, что там у тебя, давай, – он махнул рукой, – неси. Я разбирать буду.

Разгрузка прошла довольно быстро. Таскал Тёма довольно резво, а Никотин так быстро ориентировался в импровизированном складе, что создавалось впечатление, будто он всю жизнь просидел на месте кладовщика. Разобрав весь привезённый Тёмой хабар, друзья перекурили, и Артём сделал обещанный укол.

– Вот теперь, можно и вздремнуть, – от того, что боль отступила, Никотин, в блаженстве, закрыл глаза.

– Долго поспать не получится, – «обрадовал» его Тёма, – Через час завтракать будем. Кашкой овсяной, на молочке! Иди, придави на массу, а я поколдую.

– От мля, – весть о горячей каше обрадовала Никотина ещё больше, чем укол наркотика, – Как дома! Я вот думаю, что бы мы друг без друга делали?

– Сдохли бы… – сухо ответил Тёма и вышел на воздух.

* * *

Каша была готова в шесть тридцать, и Тёма объявил «подъём». Дон проснулся злой, ибо поспал, по его меркам, всего – ничего. Однако, горячий, сладкий запахи овсяной каши и крепкого, ароматного кофе, моментально привели его в чувство.

– Ну, Тёма ты – кудесник, – хвалил его Дон, уплетая кашу за обе щеки, – Жаль, Китяж не видит, – как только он назвал имя их командира, ложка с кашей, остановилась на полпути ко рту, – Китяж! – он бросил ложку в миску и, вскочив из-за стола, побежал в «лазарет», – КАПЕЛЬНИЦЫ!!!!

Капельницы были пустые. Все просто про них забыли и единственное, что спасло Китяжа от воздуха, который мог попасть ему в вену, это сама система. Как только жидкость в ней кончилась, она просто «схлопнула» стенки пакета.

– Заставь дурака богу молиться, – зло бубнил Дон, – так он себе лоб разобьёт… куда вы-то смотрели?! Ну, ладно Тёма… Ну ты то, – он сверкнул глазами на Никотина, – Боец опытный! Про первую помощь знаешь!

– Да чего ты завёлся-то? – Никотину не нравился тон тёзки, но на новый конфликт он идти не хотел, – я, между прочим, тоже, ни разу не здоровый! Всё ведь нормально.

– Нормааально… – передразнил его Новиков, меняя пустые пакеты с лекарством на полные, – А если бы было не нормально?

– Ну, знаешь… Если бы!!! – Никотину надоел повелительный тон Дона, – Если бы я тебя пришил, когда ты сидел в машине у «Дачи Брюлова»? Тоже «если бы»??? В следующий раз, буду внимательней! – сказал он резко, но, сбавив тон, добавил, – Обещаю. И хватит нам собачиться. Все живы и, местами, здоровы. И слава богу.

– Точно, Андрюха, – поддержал его Тёма, – Мы же не знали… Сказал бы ты мне… ну что, ты думаешь мне трудно эти пакеты поменять?

– Ладно, – Дон уже понял, что перегнул палку, – Извините, братцы… погорячился.

– Ну вот и славно, – разрядил обстановку Тёма, – пойдёмте завтракать дальше… Каша уже остыла.

Усевшись за прерванный завтрак, команда ела не торопясь.

– Если всё будет в порядке, – сказал Дон, пережёвывая хрустящую галету, – Я думаю что завтра к утру, он оклемается.

– Дай то бог, – ответил ему Никотин, – Слушай, Андрюха. А как тебя угораздило к людоедам на ужин напроситься?

– Слушай, не поверишь, – оживился Дон, – И главное, сидят такие… обсуждают… В нём, ну, во мне то есть, килограмм сто будет… кишки требуха кожа… Нам говорят его дней на пять хватит… – и Дон нервно захохотал.

– Да уж… бывает, – многозначительно сказал Тёма и тут же, перевёл тему, – Слушай Никотин. А тебе ничего не говорит позывной «КОРА»?

В комнате повисла гробовая тишина. Никотин положил ложку в миску и внимательно посмотрел на Тёму. Дон тоже уставился на него не моргая.

– А что вы на меня так уставились? – попытался защититься от сверлящих его глаз Архангел.

– Говорит, – размеренно и степенно ответил Никотин, – Только вот, откуда ты знаешь этот позывной???

– Да так… – не ответил на вопрос Тёма, – А не подскажешь – кто может с таким позывным выходить в эфир?

– А что? – удивился Никотин, – Кто-то выходил в эфир с таким позывным???

– А что тебя так удивляет? – продолжил «допрос» Тёма.

– Может, ты ещё знаешь позывной «ТИХИЙ»? – влез в разговор Дон.

От услышанного Никотин чуть не свалился со стула.

– Да ты не бойся так? – весело попытался подбодрить его Дон, – Что, они – боги что ли?

– Почти, – обречённо кивнул Никотин, – Тихий – это полковник Терешков. Начальник спецшколы снайперов в Новосибирске, а Кора – один из лучших преподавателей этой школы – старшина Корзун. А где вы их слышали?

Тёма молча встал и качнул Никотину головой в сторону двери. Снайпер, с трудом встал и пошёл на выход.

* * *

– Ш-ш. Кора вызывает Китяжа… Кора вызывает Китяжа… Имею для Китяжа сведения особой важности… – неслось из динамиков рации.

– Да, это – Корзун, – тихо сказал Никотин, – но зачем он здесь?

– За Китяжем приехал, – констатировал очевидное Дон, – или есть другие варианты?

– Ну… хрен его знает? – пожал плечами снайпер, – А для чего? А для того, чтобы, либо грохнуть его… Либо…

– Либо что? – Тёма тоже был членом команды и его этот вопрос интересовал не меньше остальных.

– Либо у них есть для него работа… – Никотин неуверенно посмотрел на своих товарищей.

Тёма с Доном переглянулись.

– Ну, давай, тёзка, – кивнул ему в сторону рации Дон, – Ты его знаешь, тебе с ним и говорить…

– Неее, – покачал головой Никотин, – полковник вызывает Китяжа, вот пусть Китяж с ним и разговаривает.

– Никотин, – Тёма грозно посмотрел на снайпера.

– Да что – Никотин? – отнекивался десантник, – я – дезертир! Он со мной и говорить не станет.

– Тёзка, – так же грозно, как и Архангел, сказал Дон.

– Да вы сума сошли! – Никотин использовал последний козырь, – Они запеленгуют наше местоположение и шмякнут по нашей «норе», какой-нибудь бетонобойной хренотенью. От нас мокрые тряпочки останутся!!!

– До сих пор не шмякнули, – Тёма снял микрофон с торпеды и протянул его снайперу, – Давай, дружище. Что ты как маленький…

– А-а-а-а, – махнул рукой Никотин, – семи смертям не бывать. Тем более, что есть у меня инфа, что мы проживём долго и счастливо

– Ш-ш. Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Китяж ответь…

– А вот это – Терешков…Здесь Никотин, – сказал снайпер зажав тангенту на микрофоне, – временно исполняющий обязанности командира группы Китяжа. Здравия желаю, товарищ полковник…

* * *

Как ни странно, но в Покровке дома практически не пострадали. Только в некоторых домах полопались стёкла, и то, из-за того, что «сыграли» брёвна стен. Что же касаемо каменных домов, там вообще всё было в порядке. И, тем не менее, население покидало эту деревню. Ни кому не хотелось жить рядом с «уничтоженным» городом. Хотя, до центра города было чуть больше тридцати километров, и радиационный фон в этих краях был чуть выше нормы. Через четыре дня после взрыва он был всего лишь пятьдесят восемь микрорентген в час. В общем, Покровка стояла полупустой и Терешков с Корзуном заняли самый крайний, каменный дом. Он стоял на берегу старого русла Славянки. Это был дом, под номером 2. Через два дома, жил тесть Тяжина и опросы местного населения показали, что Данила, сын Китяжа, появился здесь через несколько дней ПОСЛЕ начала ТРЕТЬЕЙ ВОЙНЫ. Терешков и Корзун приехали на стареньком УАЗике и начали разгружаться. Из багажника они достали четыре больших ящика, у которых, на манер сундуков, по бокам были ручки. Ящики были явно тяжёлые, но и разведчики были уже, далеко не малышами.

Обосновались спецназовцы основательно. Благо хозяева ушли не особо заморачиваясь по поводу мебели, и взяв всё самое необходимое. Шмотки и ценности.

Распаковав ящики на первом этаже, прямо в холле, и превратив его в штаб, не хуже чем у, теперь уже бывшего командующего 234-ого гвардейского Черноморского ордена Кутузова III степени имени святого Александра Невского десантно-штурмового полка, полковника Смыслова. Смыслов теперь давал показания за уничтожение мирного населения, на нижних этажах правительственного бомбоубежища.

Короче спецы, практически сразу принялись за выполнение поставленной им задачи. А задача им была поставлена не простая. Подготовить и забросить в тыл противника, слаженную диверсионную группу. Зона действия группы Ивангород – Кингисепп – Усть-Лужский порт. Кандидатура Тяжина была выбрана заранее. Аналитики ГРУ просчитали его практически через час после того, как пришла информация о пропаже группы бойцов, вместе с бронированным автомобилем. А когда пришёл рапорт о попытке прорыва в Зоне «П», то всяческие сомнения отпали сами собой. В шесть утра, восемнадцатого августа, армейский УАЗ заехал в чрево огромного транспортного ИЛ-96Д, а в уже в семь, этот же УАЗ, выехал из ворот военного аэродрома в посёлке Строганово, ленинградской области.

Разместившись, полковник и старшина съездили к Смыслову. Беседа не пошла с самого начала, и после того, как договориться не удалось, Терешков с Корзуном поехали в штаб армии, который находился в Гатчине. Там Терешков вручил командующему 1-ой северо-западной армией пакет из ставки Верховного. В пакете был приказ о снятии полковника Смыслова и немедленной отправке его в ставку, для дальнейших объяснений.

Вернувшись из Гатчины, разведчики сели перекусить. Сварили картошки, которая в избытке росла за домом, и присыпали её лучком и укропчиком, который рос там-же. За обедом и обсудили дальнейший план действий.

– Я думаю, Василий Васильевич, – Корзун достал армейскую флягу и разлил по хозяйским рюмочкам, чистейший, медицинский спирт, – Что вертолёт – не последнее, что они потеряют.

– Твои предложения, Виталий Степаныч? – Терешков и сам понимал что Китяж, если, конечно он жив, без проблем устроит здесь такую кровавую баню, что вскоре, охранять будет некого. А тут ещё по каналам спецсвязи пришло сообщение, что в Подземном Питере начинаются волнения и прочая мистика. В подтверждение мистики пришла копия бумаги, датированная пятьдесят вторым годом прошлого века, за подписью самого Лаврентия Павловича. Сверху, на бумаге стоял росчерк – резолюция «Проект заморозить. Доступ на объект?69 уничтожить. И. Сталин», а ниже ещё одна резолюция «Исполнено. Голованов.» Голованов был не только личным лётчиком и телохранителем Вождя народов. Он был ещё и начальником тайной стражи великого Вождя. Именно Голованова можно считать отцом-основателем Главного Разведывательного Управления.

Гриф секретности на бумаге стоял настолько высокий, что прочитав её, человек должен был пустить себе пулю в лоб, дабы, не дай бог не разболтать чего лишнего. Я, конечно, могу рассказать вам, что было в этом документе, но исключительно, в общих чертах и при условии, что вы обещаете мне никому и ни при каких обстоятельствах не вспоминать об этом. Ну, разве что, когда вы приедете на станцию метро Московская. А когда вы, наконец, там окажитесь, обратите внимание на огромное здание, которое стоит за спиной Вождя мирового пролетариата, и просто дедушки всех советских детишек. А за спиной у него здание Лен. Обл. Совета. И когда вы повнимательнее присмотритесь к этому зданию, то увидите, что на цокольном этаже есть окна. Правда, эти окна – замурованы. «Ну как же так» – удивится любой, мало-мальски интересующийся сталинской архитектурой человек, – «Такое монументальное строение и так похабно замурованы окошки». А другой человек, скорее всего это будет старенький дедушка, который помнит, как это здание строилось, ответит, – «Замуровано? Значит видеть вам не положено, то что там есть!». И будет прав.

Но мы отвлеклись. В документе было сказано, что некая «Лаборатория?69» провела успешные испытания по проекту «Минотавр». Однако, в силу неизвестных обстоятельств, объект, который был получен в ходе эксперимента, выбрался из хорошо укреплённого, охраняемого сектора испытаний и уничтожил более половины персонала лаборатории. Оставшиеся в живых учёные отправлены на Литейный 4, для дальнейшего разбирательства и последующего устранения. Все возможные входы в Лабораторию?69, находятся под надёжной охраной. Однако, не смотря на усиленную охрану, в районе лаборатории, начали бесследно исчезать люди. Заканчивался документ словами: «Жду дальнейших указаний. Старший комиссар первого ранга НКВД. Габисония М.С.»

Вот такой был интересный документик. И сейчас, Терешков не знал, с какой стороны к нему подойти.

* * *

– Так, что думаешь, Виталий Степаныч? – Терешков закусил свежим огурчиком спирт и принялся за свежую картошечку.

– А что тут думать, Василь Василич, – старшина тоже уминал, – У Тяжин только одно слабое место – его семья. А как мы видим, здесь у него только старший сын. Если он не вышел вместе с ним, значит, у него кто-то остался в городе. И он, на сто процентов уверен, что этот «кто-то», жив и здоров. Жена у него, последний год, работала в ЛИЯФе, пока не ушла в декретный отпуск. Скорее всего, он пойдёт в город именно за ней. А когда он за ней сходит, то первым делом прошерстит эфир. Может он и сейчас его слушает. На эфире его надо брать. До того, как в город уйдёт, – Корзун налил ещё по одной, – Пойми, Василь Василич, отработав его сейчас, мы убьём сразу двух зайцев. С «Минотавром» разберёмся и его вытащим.

– Какая последняя информация по спасшимся в Петербурге, – Терешков поднял стопку и чокнулся с Корзуном.

– Противоречивая, – ответил старшина и закусил луком, – Точных данных нет, потому что нет постоянной связи с городскими властями. Наши аналитики считают, что спаслось около пяти ста тысяч человек. Из них около четырёхсот тысяч в метро. Остальные сидят по ведомственным бомбоубежищам и убежищам общего пользования.

– Выжил каждый десятый, – покачал головой полковник, – Какие самые крупные из них? – полковник пытался просчитать дальнейшие шаги Тяжина.

– Самые крупные это, – Корзун взял электронный планшет и начал отмечать на карте города точки, – Адмиралтейские верфи – ориентировочно – десять тысяч, Балтийские верфи – также, Кировский завод – восемь тысяч человек, Электросила и ЛМЗ – также, Заводы Красный октябрь, Климов, Арсенал – по две тысячи человек в каждом. Так же, убежище Городских властей: Смольного и Литейного 4 – до десяти тысяч каждое. Все перечисленные убежища имеют выход в метрополитен. Василь Василич, если он уже ушёл, хрена лысого мы его возьмём. Вот только… вертолёт сегодняшний, говорит об обратном… Здесь он… чую я…

– В таком случае – а работу, Виталий Степаныч.

Степаныч налил по последней и, подняв рюмку, сказал:

– За тех, кого рядом нет…

* * *

– Кора вызывает Китяжа, – шестичасовая смена Степаныча подходила к концу. Полковник уже стоял над душой, но старшина хотел отработать все шесть часов, как они и договорились, – Кора вызывает Китяж… Имею для Китяжа сведения особой важности… Василь Василич, двенадцать часов эфир ломаем…

– Устал, Степаныч? – ухмыльнулся полковник, – Ну-ка, давай я попробую. Мне сегодня должно повезти.

– С чего это вдруг, Василич? – Корзун с Терешковым скакали в одной упряжке не один десяток лет, по этому, в своём кругу были не начальник с подчинённым, а просто старинные друзья, – Аль бабы голые приснились?

– Это тебе, Степаныч, бабы только снятся, – подколол его в ответ полковник, – А я, с особями противоположного пола, имею постоянные и, далеко не платонические отношения. Давай-ка… подвинься, – Терешков сел за передатчик и закрыв глаза сделал глубокий вдох. А когда он резко выдохнул, он был уже совершенно другим человеком. Он был полностью нацелен на результат.

– Тихий вызывает Китяжа, – он выждал пятнадцать секунд и сказал снова, – Тихий вызывает Китяжа… Китяж ответь…

И в этот момент, в радиостанции что-то щёлкнуло и раздался голос:

– Ш-ш…Здесь Никотин, временно исполняющий обязанности командира группы Китяжа… Здравия желаю, товарищ полковник…

– РАБОТАЕМ САРШИНА!!! – взревел Терешков, – Это Андрюха Никитин!

– Точно – он! – удивился старшина, который уже пеленговал точку выхода в эфир, – Ты смотри, живой.

– Здравствуй, Андрюха, – радостно прокричал в микрофон Терешков, – как ты там?

– Ш-ш. Нормально, товарищ полковник… Местный доктор говорит, что жить буду. Так… трехсотый я…

– Кто же тебя так, Андрюха? – нарочито удивлённо спросил Терешков

– Ш-ш. А то, вы не знаете, товарищ полковник… наш, дорогой Кирилл Александрович… Подранил и в плен меня взял…

– Понял, старшина!? Пеленг мне! Живо! – он посмотрел на Корзуна, как удав на кролика, – А что это у вас за группа такая, капитан? Медик там у вас… Может и техник найдётся???

– Ш-ш. Обычная, товарищ полковник, группа. И техник, если надо, найдётся…

– Василич! Есть пеленг! Чёткий! Перевожу на карту, – Корзун протянул полковнику планшет, – Здесь они, голубчики.

– А что там с Кирюхой?

– Ш-ш. Кирилл подойти сейчас не может, товарищ полковник. Трёхсотый он. Тяжёлый…

– М-м-м, – полковник задумался, – Руки, ноги целы???

– Ш-ш. Есть мнение, что скоро вы сможете с ним поговорить, товарищ полковник.

– Понял тебя, Андрей. Понял тебя. К полудню вышлем к вашему бомбоубежищу вертолёт и заберём вас оттуда…

– Ш-ш. Ни как нет, товарищ полковник, – перебил его Никотин, – вышлите лекарства и боеприпас. СП-6, хотя бы цинку и 12.7 в лентах. А то «утёс» есть, а патронов в обрез. Также переносной генератор и повода метров двести, ну и по мелочи… Кипятильник, обеззараживающие таблетки для воды… Ну… вы же сами знаете, что необходимо нам в такой ситуации…

– Никотин, а у тебя губа не треснет? – удивился такой наглости полковник.

– Ш-ш. Ни как нет, товарищ полковник… Раз Китяжа ищите, значит нужен он вам, как грекам – золотое руно… Верно???

– Верно, капитан. Ещё что-нибудь?

– Ш-ш. Войска прекращают всяческий обстрел Зоны «П» и…

– Это сделано и без вас, капитан. Все, кто выходит из зоны, направляются на карантин и радиационную очистку. Бесконтрольного уничтожения населения больше не будет. Да, капитан, – Терешков пробежал пальцами по клавишам своего Лэптопа и посмотрел на Семёныча, – мы готовы вывести гражданских. У вас в команде есть гражданские, я правильно понимаю?

– Так точно, товарищ полковник… – рация замолчала.

– Похоже, совещаются, – предположил Семёныч.

– Ш-ш. Только один из них, вертолёту жёсткую посадку устроил, а второй стрелок ооочень не плохой… Его бы к старшине Корзуну отправить, так он, может быть и Тяжина бы переплюнул… Нет, товарищ полковник. Не хотят они выходить, да и я тоже…

– Кстати, Никотин. Тебе от старшины привет. Вон он, стоит, рукой тебе машет.

– Ш-ш. Виталий Степанович, здравствуйте!

– Здравия желаю, капитан, – закричал Степаныч не отходя от своих приборов, – Жду встречи с тобой, сынок! И Кирюху там береги! А что вам надо – всё вышлем! Я уже запрос послал.

– Ш-ш. В таком случае, господа разведчики, последняя просьба.

– Слушаю тебя, Андрей?

– Ш-ш. Вертолёт к убежищу не к чему. Зачем светить такую точку. Даже если вы её запеленговали. Лучше сбросить груз в районе рынка.

– Понял тебя, понял.

Ш-ш. И это… Товарищ полковник. Остаёмся на этом канале. Вы на связь не выходите. Как Кирилл очнётся, сам с вам и свяжется.

– Всё понял, Андрей, – полковник явно был доволен. У Китяжа полноценная группа, притёртая в бою. Главное теперь, чтобы он встал на ноги.

– В таком случае, я был рад вас слышать… Конец связи…Ш-ш-ш.

– Конец связи, – полковник устало откинулся на стуле и вопросительно посмотрел на старшину, – Ну, где там твоё «шило»???

Старшина улыбнулся и побежал на кухню.

– Ай да Китяж… Ты понял, Степаныч? – не веря своей удаче, воскликнул полковник, – И сам выжил и команду собрал!!! Ай да Китяж…

– Ну! – ответил ему старшина, – Чья школа?

– Верно, Корзун… Школа наша… – с одной стороны, Терешков был доволен, что Китяж ещё в Павловске, но с другой… их поджимало время, и не было уверенности, что Тяжин встанет на ноги через день или два.

– Эх… со спутника бы глянуть, – отвлёк его от раздумий старшина.

– Ну, ты же знаешь, что это – невозможно… Раскосые первым делом их вырубили… что бы ты сделал в первую очередь, будь ты на их месте?

– То же, что и они. Обрубил бы космическую разведку…

– Вот… – ткнул пальцем в старшину Терешков, – и они не дураки… Такую карту разыграть… И нас перед всей Европой агрессором выставить… а уж об Америке и говорить не о чем…

– Точно, – захохотал Корзун, – нет Америки, нечего о ней и говорить…

– Смех смехом, – полковник, почему-то не оценил шутку Степаныча, – а задача поставлена не простая. И выполнять её надо… Ждём два дня. Если Китяж не выходит на связь, отрабатываем запасной вариант… – он в упор посмотрел на Корзуна, – Степаныч, у нас есть запасной вариант???

– Откуда? – пожал плечами старшина.

– Вот и я про тоже…

* * *

– Вот такие пироги, граждане гражданские, – Никотин оглядел Тёму и Дона, – И почему это вы так затрясли головами, когда полковник предложил вас вывезти?

– Вот уж хрен им, на воротник, – хмыкнул Дон, – Я не для того сюда возвращался, чтобы не вертушке покататься.

– А для чего? – снайпер пристально глянул на Дона. Так пристально, что Новикову стало не по себе.

– А потому! – зло ответил Дон, – Дурак ты, Андрюха… – он махнул рукой в сторону убежища, – Что бы вы без меня делали?

– А ты, Тёма?

– А я, как Портос, – пожал плечами Артём, – Я дерусь, потому что я – дерусь.

– А я вам так скажу парни, – Никотин вполз из «Тигра» и облокотился на товарищей, обхватив их за шеи, – Вы не захотели отсюда свалить, – он перешёл на шёпот, – потому что, вы – КОМАНДА… и я с вами… – Дон и Архангел потащили снайпера вниз, в убежище, – Куда вы без меня???

– Да ладно тебе, – подколол его Тёма, – тоже мне – философ – жеребец второго эскадрона…

– Так, – единственного, кого не веселила эта история, был Дон. Он и решил, снова взять всё в свои руки, – Давайте пока прикинем, как будем действовать и какие у нас на сегодня задачи.

– У меня всё просто – ответил Никотин, присаживаясь на свою койку, – смотрю за Китяжем, за хозяйством и лечусь.

– Я в десять забираю Кайен и генератор. А потом занимаюсь его монтажом и обеспечиваю свет, – Тёма присел рядом с Китяжем.

– Отлично, – подытожил Дон, – Я иду в аптеку и вытаскиваю от туда всё что ещё можно вытащить. И не забываем братцы, в полдень мы должны встретить вертушку с большой земли. И это меня беспокоит больше всего.

– А что тебя так беспокоит, – с издёвкой в голосе спросил снайпер.

– Не устроили бы твои друзья, нам какой-нибудь подлянки… – не обращая внимания на сарказм Никотина, спокойно ответил Новиков, – А для этого, нам нужно установить «Утёс».

– Весело, – Тёма прикинул перспективы проторчать у «норы» часиков до одиннадцати, – и на что мы его будем ставить?

– Как обычно, – Дон был невозмутим, – на газовую плиту. Вот только…

– Что опять? – Никотин ни как не мог привыкнуть к Новиковским «только».

– Струбцины крепежа остались на плите в подвале у Китяжа.

– За это не волнуйся. Я всё равно пойду за генератором, – Архангел отхлебнул горячего чая из алюминиевой кружки, – заскочу в подвал…

– Да раздавило там всё плитами! – перебил его Дон, – Что ты принесёшь? Уши от дохлого осла?

– Да не психуй ты так. Сказал принесу, значит – принесу. Всё. Вопрос с «Утёсом» закрыт. Другой вопрос – кто за него встанет?

– Ну, так как более достойных чем я, здесь нет… – пафосно произнёс Никотин. И все расхохотались…

* * *

Времени было вагон и маленькая тележка, а по сему, было принято решение навести ревизию вооружения. Никотин занялся чисткой сменных стволов «Утёса», а Дон и Тёма таскали лишние стволы в склад, который команда, на общем собрании решила устроить в подвале соседнего дома. Как раз над «продуктовым» складом Дона. Намеченные дела они закончили в половину девятого утра. И снова сели почаёвничать. Дон поменял Китяжу капельницы, повязки и прочие штуки, и вернулся к попивающим чай парням весьма озабоченным.

– Ни черта у него не заживает, – он присел за стол, и, отломив от палки копчёной колбасы кусок, положил его на галету и начал усердно жевать этот, с позволения сказать, бутерброд, – сильнее антибиотик надо и иммуномодуляторов.

Парни не знали чем помочь Дону и, соответственно Китяжу, но Никотин, всё-таки, попытался его подбодрить.

– Не парься ты, Андрюха. Терешков нам в полдень таких лекарств пришлёт… ты таких даже и не видел.

– Ага, – кивнул в ответ Дон, – или какую-нибудь заразу. ОДБ например или язвочки сибирской.

– Ну зачем ты так, – такое отношение Дона, явно обидело десантника, – Полковник – человек слова. Офицер. Как сказал, так и будет. Обещал лекарства, значит – самые лучшие.

– Поживём – увидим, – скептически пожал плечами Новиков, – Ладно, доедаем и попрыгали, парни. Никотин, ты бы пока рации на зарядку поставил, а то топлива у нас есть, а мы его не используем.

– Сделаю. К без пятнадцать двенадцать подзаряжу три штуки, но на долго заряда не хватит, – заверил его снайпер.

– Я думаю, если вдруг они нам и понадобятся, то совсем ненадолго… пока не поубивают, – пессимизм Новикова был настолько предсказуем, что ни кто не обратил на него внимание, что кстати его очень обидело. Дон подошёл к двери и взял два вещмешка, – Я в Аптеку. Буду через час.

– Давай, аккуратнее там, – Тёма сказал это, скорее для проформы. Все и так понимали, что аккуратность и осмотрительность здесь ещё ни кому не повредили, – СТВОЛ НЕ ЗАБУДЬ! – крикнул он в спину уходящему Дону, но тот уже понялся по лестнице и пошёл в Аптеку на Детскосельскую.

– Время – девять. Пойду и я, – допив чай Тёма встал из-за стола и взял ВАЛ, – Пока я струбцины найду, пока прицеп к Кайеше приделаю…

– Давай, давай, – шутливо подогнал его Никотин, – чеши вальсом. Я приберусь.

– Ох ты, хозяюшка ты наша, – загоготал Тёма и выскочил за дверь, опасаясь, что Никотин, так-же в шутку, может кинуть в него ножичек.

Выскочив по лестнице на свежий воздух, он не спеша пошёл в сторону рынка. Дойдя до «Спортивного», он прогулялся по его остаткам. Прошелся по хрустящим, как тонкий лёд на осенних лужах перекрытиям, которые рухнули на первый этаж, от удара партикулярной установки. Найти в этом хламе что либо дельное, не представлялось возможным, по этому он пошёл дальше, к подвалу Китяжа.

В подвале было всё так же, как и четыре часа назад.

– Ну-с… Преступим! – Тёма характерно потёр ладони и, сняв с плеча «калаш», внимательно осмотрел перекрытие. Затем встал и сходил за, уже знакомым нам, обломком арматуры. Струбцины крепежа на раздавленной плите он видел. Он даже мог дотянуться до них рукой. Но раскрутить их он не мог. Мешало перекрытие, которое оказалось крепче, чем он предполагал. Подцепив арматурой плиту, Тёма приподнял рычагом плиту, но, как обычно, бетонная «дура» поехала не туда куда надо. А поехала она как раз, в сторону Тёмы. И всё это произошло настолько быстро, что Архангел едва успел одёрнуть ногу. Плита оказалась не такой «воздушной», как в соседней, «золотой кладовой», но и не жёсткой, как изначально. Конечно, если бы Артём не успел бы убрать свои конечности, травм ему было бы не избежать. А так, бетонная плита рухнула на газовую, и без того, изрядно помятую, и разломилась на ней на три больших куска, срезав как раз ту часть, где был прикручен крепёж.

– Фу, мля, – отскочивший Артём вытер крупные капли пота, выступившие на лбу от такого стресса, – а мог бы и без ног остаться, – он подошёл к бетонным обломкам и прикинул их вес, – килограмм под сто пятьдесят.

Тёма начал курочить обломки бетона и вскоре обломки бетона были разломаны и раскиданы вокруг, обнажив многострадальную газовую плиту. Сняв слегка повреждённые струбцины, Тёма собрался было уходить, но взгляд его привлекла жестяная коробка, немножко помятая, но всё ещё пригодная для хранения чего либо. Бутербродов, например. Архангел нагнулся и, взяв коробку, понял, что в ней уже что-то лежит. Коробка была достаточно тяжёлой. Моментально открыв её, Архангел обрадовался её содержимому, будто Бен Ган, нашедший сокровища капитана Флинта. В коробке лежала лента патронов для «Утёса». «А вот это уже хорошо сто патронов лучше, чем пятьдесят». Довольный находкой, Тёма сложил крепёж, снаряженную ленту с патронами и обломок арматуры, из которого получался неплохой ломик, в свой вещмешок, и вылез из подвала.

* * *

Погосян стоял посередине Колиной запруды. Он и не думал прятаться, поэтому Тёма заметил его издалека. Однако на встречу к нему Архангел не спешил. Он вышел, а точнее – выполз из-за фундамента, только тогда, когда убедился, что Погосян пришёл один.

И даже после увиденного, Тёма шёл к старлею медленно и держа его на прицеле.

– Да один я!!! – крикнул Погосян и, повернувшись к Тёме спиной, положил руки за голову.

Архангел пошёл быстрее, но автомат не опустил. Подойдя к Погосяну, он похлопал его по карманам. Единственное, что он нашёл, это старенький, потрёпанный ПМ.

– Просто с ним, как-то спокойнее, – пояснил Рубен.

– А мне спокойнее, когда ты без него, – ответил Тёма, и положил пистолет к себе в карман, – отдам, когда разойдёмся. Как бойцы?

– Бут сегодня ночью повесился, – Погосян обречённо опустил голову, – а в основном, всё просто прекрасно.

– Ну, Рубен… Что я могу тебе на это сказать…

– Да ничего не надо… Как там ваш спецназовец – ГРУшник?

– Да тоже – не весело. Пока в отключке.

– Ясно… Помощь нужна?

– Да, вроде, пока нет… хотя… – Тёма искоса посмотрел на Погосяна и протянул ему сигарету, – У тебя найдётся маскировочная сетка?

Погосян с жадностью затянулся.

– Курить хочу, аж уши пухнут, – усмехнулся он, – У меня сетки нет, а вот у водил из автобата есть.

– Вот и славно, – хлопнул его по плечу Тёма, – принесёшь мне серенькую сетку – получишь много сигарет. Всем бойцам твоим хватит. Только сетки надо много. Чтобы спрятать три, а то и – четыре машины. Четыре сетки принесёшь – коробку сигарет получишь. Двадцать блоков, двести пачек, четыре тысячи сигарет… Хватит на недельку…