Текст книги "Последний паладин"

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Обычно, в восемь часов вечера, в наших, Павловских краях, ещё светло. Но тучи были такими плотными, что казалось, ещё полчаса, и станет совсем темно. И Тяжин решился.

Сев в кресло телескопа, он начал крутить оба привода настройки, на которых было написано «vertikale» и «horizont». Управлять телескопом, все равно, что управлять зенитной пушкой, времен второй мировой войны. Поняв, какой привод, за что отвечает, Кирилл, за десять секунд навел, с позволения сказать, оптику, в сторону бруствера. И первое, что он увидел – был глаз. Обычный, голубой, человеческий глаз. Китяж отпрянул от окуляра. Не то, чтобы он испугался. Вовсе нет. Кирилл был привыкший, к оптическому увеличению, но ТАКОЕ увеличение, даже для него, было перебором. Внимательно осмотрев телескоп, он обнаружил ещё один привод с совсем непонятной надписью «vielfachheit» и крутанул его до упора. Привод остановился на отметке 50Х… и изображение заметно уменьшилось. «Вот! Другое дело!» Теперь Тяжину было видно весь укрепрайон, как на ладони.

– Ш-ш. Здесь Никотин. Доложить связь.

– Ш-ш. Здесь Шаман. Слышу хорошо.

– Ш-ш. Здесь Пузо. Связь есть.

– Ш-ш. Здесь Шер-Хан. На связи.

– Кирилл, я их вижу, – сказал Артем. Он отошел от нервного шока и снова вернулся на точку. И Китяжа это порадовало.

– Где они? – не отрываясь от окуляра спросил он Тему.

– Левее купола, метров двадцать. Дистанция пятьсот.

– Вижу, – Кирилл поймал в объектив супермегаприцела, четыре фигуры. «Великолепная четверка. Старший группы в голове».

Снайпера остановились у купола и встали в кружок. Старший группы начал что-то объяснять и характерно жестикулировать. «Вот она, родимая Новосибирская школа снайперов. Ах, какие стрелки, – Тяжин вспомнил, как сам учился в этой школе, – Интересно, а кто у них старшиной был? По тому, как они прошли до купола… Скорее всего, Корзун. Ишь, не одной веточки не зацепили. А одеты как. Одно удовольствие. Вон, узкоглазый, даже боковое зеркало от „классики“ нацепил. Ты, скорее всего, Шаман», – невысокий, но широкоплечий Шаман был похож на тумбу. Потомственный охотник. Таких в Новосибирске Китяж видел много. И стреляли они, как надо, – «Посмотрим, кто остальные. Так… Ну „Никотин“ – понятно. Командир группы, чином, не ниже капитана. Держится ровно. Командует этой группой со дня ее основания. Самый, сука, здоровый. Смотрим дальше. Осталось двое. Шер-хан и Пузо. Кто из вас кто? Так… Ага. Шер-Хан – с бородой. Явно кавказец. А тот, кто остался и есть – Пузо»

Ребята были все, как на подбор. Одеты в маскхалаты «шаман-4М». Оружие, тоже замаскировано, причем так хорошо, что Тяжин не смог определить его марку.

– Вот оно как, – пробубнил себе под нос Кирилл, – Шаман в «шамане». Каламбур, какой то…

А командир, тем временем, продолжал активно жестикулировать, расставляя бойцов на точки. Он, даже, один раз показал на башенку, на которой сидело, трио Китяжа. И хлопнув по рукам, бойцы разошлись по обозначенным рубежам. У купола остался только Шаман. Практически моментально, он занял неплохую позицию, чуть правее купола, под развесистыми корнями не то липы, не то березы.

– Тема, я беру головного, ты ведешь двух остальных, – Сказал Кирилл увеличивая изображение «Никотина».

– Понял, стоп, Китяж. Они разошлись, – растерянно отрапортовал Артем, – Что делать?

– Веди одного и не суетись. Выловим, – не отрываясь от наблюдения ответил Китяж. Его очень беспокоил командир группы. Зачем он махнул в его сторону?

– Позвольте, господа, – удивленно сказал Новиков, о котором Кирилл, уже забыл, – А что делать мне?

– А ты, – Китяж ухмыльнулся, вспомнив почему-то фразу из американского мультика, о животных, которые сбежали из зоопарка, – Будь белым и пушистым, прапор.

– Второй на точке. Третьего не вижу.

– Нормально. Веду головного, – Китяж медленно крутил привода телескопа. – «Как идет. Плавно, точно, ни одного лишнего движения».

Шел снайпер, действительно, очень уверенно. Было ясно, что в подобных условиях он уже бывал не однократно. Как кошка, не задевая торчащих корней и прочего хлама. Он уже был на дистанции метров триста, и можно было его смело бить.

– Ш-ш. Здесь Никотин. Вызываю базу, – командир группы подошел к разбитому рейсовому автобусу и, на мгновение исчез из виду. Такой же автобус лежал в центре Павловска, на Мичурина. А вот, с другой стороны, стрелок уже не вышел. Хотя, по голосу в рации, было слышно, что он передвигается. «НО ГДЕ???»

– Ш-ш. База на приеме.

– Ш-ш. Контрольная поверка.

– Ш-ш. Разрешаю.

– Ш-ш. Доложиться о готовности.

– Ш-ш. Я Шаман, на точке.

– Ш-ш. Я Шер-Хан, на точке. Наблюдаю движение на башне.

– Ш-ш. Я Пузо, на точке.

– Ш-ш. Поверка закончена. До пяти ноль ноль, мы недоступны, как поняли база. Группе, перейти на резервный канал.

– Ш-ш. Понял вас, Никотин, понял. Удачной охоты. Конец связи.

Ситуация с Никотином, раздражала Кирилла. Как он ушел? Тяжин не понимал. А ещё его напрягало то, что их засекли.

– Тема, уходим с точки, – резко сказал Тяжин и перекатился за обломок стены, на которой раньше крепился купол. Артем сделал то же самое. Промедли он, хотя бы, пол секунды, и между глаз у него была бы, маленькая дырочка, но пуля, выпущенная кем-то из снайперов, попала в многострадальный телескоп, произведенный Карлом Цейсом более ста лет назад. Она пробила толстое, более тридцати миллиметров, стекло линзы и, полетев дальше застряла в корпусе.

Охота началась и, пока, дичью был Тяжин и его команда.

– Дон, Архангел, работаем, – скомандовал Китяж, – Дон. Вниз, на первый этаж. Встанешь там так, чтобы видеть дверной проем. Не шевелись. Не шуми. Прикрывай нас, – Андрей лег на пол и пополз к лестнице, – Архангел. Давай за Доном. Устройся на лестнице, этажом ниже меня. Там окно в башне есть. Займи там позицию, только ствол не высовывай, – Артем пополз в сторону лестницы, но Тяжин его остановил, – Стой. Назад. Давай стволами махнемся. И я эту СВДху, как родную знаю и тебе, с ВАЛом по легче будет.

Тема вернулся назад, к обломку стены.

– Давай. Кидай ее мне, – Кирилл махнул рукой и Архангел кинул.

Попасть в винтовку на лету – невозможно, но снайпер попробовал и пуля, снова попала в линзу, на этот раз раскрошив ее в тысячи маленьких осколков, рассыпавшихся бриллиантами по полу.

– А теперь, лови, – Китяж кинул Теме ВАЛ, – давай, дружище. С богом, – и Архангел исчез на лестнице.

Через минуту, Китяж вызвал Тему, по рации:

– Здесь Китяж. Архангел, какая дистанция?

– 420 до купола, 360 до второго. Он между куполом и речкой, ответил Тема. За старым «Москвичом», – Что делать будем?

– Учиться, учиться и, ещё раз, учиться. Как завещал великий дедушка, – Кирилл прокрутил в уме план предстоящего боя. С Темой надо стрелять одновременно. Возможно, тот, кто стрелял в телескоп, успеет выстрелить и на этот раз. – Слушай, дружище. Времени у нас нет. Через пять, максимум – семь минут, сюда придет их командир и перебьет нас поодиночке. Ребята, которые с ним – бойцы подкованные. По этому, работаем одновременно. Ты, берешь того, кто у «Москвича». Я беру дальнего. Стреляем одновременно. На счет «ЧЕТЫРЕ». Готов?

– Ш-ш. К чему? – не понял Артем.

– Цель видишь?

– Ш-ш. Да.

– Стрелять готов?

– Ш-ш. В кого?

– В цель свою?

– Ты что, ополоумел? Он же, живой!

– Это временно. Выстрели и он будет, не живой, – Кирилл понимал, что Тема не готов, взять и убить человека, – Архангел, так или иначе – он труп. Не сегодня, так через десять лет. Или, через пятьдесят. Если он не станет трупом, тогда, трупами станем мы.

– Но я в человека никогда не стрелял, – попытался возразить Артем.

– А а человека стрелять не надо, – Тяжин услышал сомнения в голосе Артема и начал его «качать», – Стреляй в цель, а не в человека.

– КАК?

– Просто! Нарисуй у него на лице, воображаемую мишень. Прямо на лбу, – Китяж знал, что говорил. Также его учил стрелять старшина Корзун. Именно по этому принципу он сделал первую запись в своем, личном блокноте. Блокноте снайпера. А теперь, он учил Тему. – Нарисовал?

– Ш-ш. Нууу…

– А теперь, сотри лицо и оставь мишень.

– Ш-ш. ОК. – все также, неуверенно ответил Артем, – Я попробую…

– Не надо пробовать, – Китяж сказал это так жестко, как только мог, – Надо поразить цель с одного выстрела! Дыши ровно и все получится.

Тема ничего не ответил. Он закрыл глаза и начал глубоко, носом, вдыхать запах надвигающегося ливня.

– Ш-ш. Здесь Архангел. Цель вижу. Готов, – отрапортовал Артем открыв глаза.

– Принял, – улыбнулся Тяжин. Битву с Темой он выиграл, – Расслабься дружище. Выстрелишь, сразу уходи с рубежа. РАЗ, – Кирилл крепко прижался к остаткам стены, у самого края «пролома», – ДВА, – а когда он сказал «ТРИ», Шаман показался у него в прицеле, – Чеее-тыыы-ре-е-е-…

* * *

Обычно, при быстрой стрельбе, стрелки, будь то охотник, спортсмен или профессиональный снайпер стреляют поэтапно. Первый этап, называется – вскидка. Это, когда приклад уже лежит на плече и оружие направлено в сторону цели. Второй этап – вкладка. Стрелок прижимает приклад к плечу и ловит цель на мушку. И третий этап – выстрел. У снайперов есть ещё и четвертый – после выстрела нужно уйти с рубежа или «точки».

Стрельба Китяжа, разительно отличалась от этой формулы, потому что, этапов, как таковых, не было. Он сделал все одновременно. Как один большой этап. Как вскидкавкладкавыстрелуход! Это было одно движение. И это движение спасло ему жизнь.

Выстрели он, хоть на полсекунды медленнее, и наш рассказ можно бы было заканчивать, но… Когда стреляная гильза, со звоном упала на станину «цейсовского» телескопа, Тяжина на точке уже не было. Он прислонился к противоположному краю пролома. Правая скула у него горела огнем.

– Ш-ш. Здесь Архангел. Цель поражена, – по голосу было слышно, что Тему подташнивает.

– Здесь Китяж. Минус один. Архангел, уходи с рубежа. Уходи с рубежа! Как понял меня? – ответил Кирилл, трогая скулу. По шее бежала струйка крови. И, хотя, пуля, больше – обожгла, нежели поцарапала. Он, потрогав шрам, понял, что надо валить, – «Две царапины за день, это многовато»

БАХ!!! Ещё один выстрел разбил край кирпичной кладки пролома.

– Ш-ш. Здесь Архангел, – голос Темы, почему-то стал ледяным. В нем уже не было, ни капли суеты и ни тени сомнения, – Вспышку засек. Работаю второго.

– Дон. Как у тебя? – Кирилл понял, что Тема переломался и переключил свое внимание на Андрея.

– Ш-ш. Здесь Дон. Сижу на перекрёстке. Дверь просматриваю отлично.

– На каком, на хрен, перекрёстке! – взревел Тяжин. Он понял, в какой опасности находится Артем, – Архангел, срочно наверх! Уходи с точки.

– Ш-ш. Минус два, – ответил расслабленный Артема голос, – возвращаюсь.

А вот, Китяжу, расслабляться было некогда.

– Китяж – Дону. Дон, ответь.

– Ш-ш. Дон на приеме.

– Тебя, сучий потрох, куда посадили?

– Ш-ш. Лестницу пасти, – недоумевая, ответил Дон.

– Я тебе сказал, спуститься на первый этаж и вход прикрывать! – прошипел в рацию Тяжин, – Какого хрена ты на улицу поперся???

– Ш-ш. От Мля! – недовольно передразнил его Новиков, – Отсюда обзор лучше. Ладно, сейчас вернусь…

– Сидеть, где сидишь, – грозно возразил Китяж, – И, не дай бог, ты сдвинешься с места.

Кирилл направился к противоположному краю наблюдательной площадки и, не дойдя до него пару метров, лег на живот и пополз. На лестнице показался Архангел, у которого на лице не было, абсолютно ни каких эмоций. Создавалось впечатление, что Тема в трансе. Китяж ничего не говоря, только махнул рукой в сторону уничтоженного телескопа, и Артем покорно сел на его станину.

А Кирилл, тем временем, уже оценивал обстановку у входа. Новикова он нашел не сразу. Дон сидел в машине, на которой Артем и Кирилл упражнялись в меткости, доказывая кто круче, Архангел, Китяж или Вильгельм Телль. Точка для обзора, действительно, была не плохая. Вот только, Андрюха не знал, как ее использовать. Он, как та обезьяна, которой дали в руки гранату, крутил головой и больше шумел, чем слушал, совершенно забыв про тыл. Этим и воспользовался Никотин…

* * *

Андрей Никитин, он же, Андрюха – Никотин, был командиром лучшей, снайперской, разведывательной диверсионной группы в ЛенВО. Когда, полтора года назад, он собирал эту группу, то лично ездил в Новосибирск, чтобы подобрать себе самых надежных бойцов. И выбрал. Лучших из лучших. А бойцов звали так. Василий Пойгин – Шаман, Заур Бероев – Шер-Хан и Константин Пузоватов – Пузо.

Шаман – прирожденный наблюдатель и один из лучших стрелков школы. Он видел малейшие изменения в пейзаже местности. Не было, скажем, вечером пня или куста, а утром – ОПА! Появились. Нормальный человек хрен такое изменение, на километр фронта, заметит. А Пойгин заметит. Заметит, доложит и, в свой блокнот, занесет.

Заур Бероев – Шер-хан. Мастер маскировки. В первую Чеченскую был ещё совсем малышом, а вот во вторую, в свои одиннадцать, уже был круглым сиротой и познакомился с СВД. С ней он и был пойман, тогда майором, а ныне, полковником Селедкиным. Им же и был обучен и воспитан. Потом Суворовское, Рязанское и повышение квалификации в Новосибирске. Когда по полку прошла информация, что Селедкин пошел в Павловск один и на связь больше не выходил, именно Шер-Хан пришел в Шатер к Никотину и с предложением прогуляться в «мертвую зону».

Костя Пузоватов был душой компании, сначала в Пскове, потом в снайперской школе и, на конец, в группе Никотина. Сам – потомственный охотник в шестом поколении. Его прадед поставлял дичь ко двору генерал – губернатора Иркутска Югану, Александру Николаевичу. Жил Костя с мамой – инвалидом первой группы и пропойцей – отцом, не далеко от Северобайкальска. В маленькой, почти заброшенной деревушке на двенадцать домов, из которых жилых было – четыре. Ему было тринадцать, когда пьяный отец начал воображать себя Нероном и, для того, чтобы черпать вдохновение для его гениальных песен, подпалил дом, вместе со всеми его обитателями. Спасти Косте удалось, только старенькое ружье ИЖ-27, патронташ и мать, которую он вынес на себе, вместе с ее костылями. А веселый папаша сгорел вместе с остальным, не хитрым скарбом. В тот день, в маленьком Косте и взыграла охотничья кровь. На ужин у осиротевшей семьи Пузоватовых был молодой кабанчик, которого они приготовили прямо на углях своего дома. С тех пор, Пузо бил без промаха.

И вот, сейчас, Никотин не мог связаться ни с одним из своих бойцов. Последний сеанс связи прошел, когда группа вышла на точки. Он уже полз по канаве, поперек которой лежал разбитый рейсовый автобус, а сразу за ним, на эту канаву лег не то «пассат», не то «октавия», когда прозвучали первые выстрелы.

– Здесь Никотин. Доложиться по обстановке, – только он успел это сказать, как выстрелы прозвучали вновь. Причем стреляли не только его ребята но и кто-то, с башни.

– Ш-ш. Здесь Шер-Хан. Вижу объект у телескопа. Похоже, я его зацепил

– Отлично, Шер, – шепотом похвалил своего стрелка Никотин и стал ждать доклада от других… Но доклада не было. Никотин повторил, – Здесь Никотин. Шаман, Пузо. Доложите обстановку… – В эфире было только:

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.

– Шер-Хан. Прикрой подход к башне, – Никотин уже начинал нервничать. Он вспомнил свой сегодняшний выход в «мертвую зону».

Сегодня, когда он шел со своей группой в рейд, их выпускал майор. У майора была сигарета во рту. Никотин посмотрел на него, молча вынул сигарету у него изо рта и затоптав пошел в «мертвую зону». Майор попытался что-то сказать, но идущий следом за Никотином Шер-Хан, приложил указательный палец к губам и сказал

– Тсссссс.

Шаман просто подмигнул. Но больше всех отличился Пузо, который, как обычно, шел последний. Поравнявшись с майором он, как бы, невзначай сказал:

– Товарищ майор, вы разве не знали? Никотин убивает… – и эта фраза, вызвала бурный хохот во всей группе.

Сейчас ему было не до смеха. Половина группы не выходила на связь

– Шер-Хан, попытайся посмотреть, где Пузо?

– Ш-ш. Похоже, он хак…ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш – связь с Шер-Ханом прервалась.

– Здесь Никотин. Шер-Хан, ответь… – командир группы понимал, что происходит что-то не ладное, – Шер-Хан, ответь! Пузо… Шаман… – ответа не было.

«Этого не может быть, потому что, этого быть не может!!!» – думал Никотин, ползя по канаве. Он уже дополз до места, которое было точно, между дачей и «Славянкой». «Может со связью проблемы. Может радиация влияет на аппаратуру. С пацанами не могло ни чего произойти. Это – лучшие бойцы, на данный момент. Стрелки лучше них остались в истории!!! Спокойно, Андрей. Не паникуй. Соберись. С ними все в порядке. Сейчас обойдешь эти развалины и выйдешь со стороны города. С тыла. Он тебя, от туда, не ждет…»

Никотин подполз к дороге, которая вела на «Оборону», в сторону воинской части. Минуту он осматривался, а затем, в два прыжка перемахнул на другую сторону дороги и снова затаился. Движения на башне не было. Зато, оно было в остове машины, стоящей на перекрёстке улиц «Елизаветинской» и «Мариинской». Никотин уже прицелился, чтобы снять сидевшего в ней «пассажира», но опустил СВУ подумав: «На башне может сидеть второй. Выстрелю – спалюсь. Лучше взять его тепленьким. И расспросить, что – к чему. По ходу, это – „хомяк“».

Сидевший на заднем сидении «пассажир», действительно был «хомяком». Он, даже не заметил, как Никотин подкрался к нему на расстояние прыжка. Снайпер снял свою винтовку с плеча и положил ее прямо на землю.

И он уже начал подниматься в прыжке, зажав в правой руке нож, как вдруг, его левая нога подкосилась. Никотин попытался встать, но страшный удар в плечо пригвоздил его к земле…

* * *

И Никотин им воспользовался. Или, хотя бы, попытался. Другое дело, что у него ни чего не получилось. Не дал ему Китяж прыгнуть. Прострелил ногу, а когда тот попытался встать, саданул ему в плечо. Так, для профилактики. И, чтобы уже, наверняка, сказал в рацию:

– Здесь Китяж. Дон, внимание. Не стрелять. Просто, возьми на прицел.

– Ш-ш. Кого? Где? – Дон даже не услышал, как снайпер за его спиной рухнул на землю.

– Сзади. Просто выйди из машины и держи его на мушке, – небрежно ответил Тяжин и подошел к Теме. И, едва он к нему подошел, как внизу раздался стон и громкий, грозный голос Новикова:

– На живот, сука! Руки за голову… За голову, я сказал, тварь!

– Дон! – крикнул Китяж, – А ну, прекратить! Не дави на парня. Ему, и так, сегодня не сладко придется, – и повернувшись к Артему, присел перед ним на корточки и спросил, – Ну как ты, дружище?

Тема сидел на станине, обхватив голову руками и смотрел в никуда. Взгляд его был пустым и холодным и на слова Китяжа он не отреагировал. Тогда Тяжин достал из-под кителя флягу, открутил крышку и, сделав большой глоток, протянул ее Артему:

– Давай, Архангел. С почином тебя.

Тема вздрогнул и посмотрел на Китяжа. Прямо в глаза.

– Сколько их на тебе?

– Кого? – Кирилл сделал вид, что не понял вопроса.

– Людей, – пояснил Тема, – Скольких людей ты убил? А?

– Так, Тема, – Тяжин понял, что с Архангелом не стоит цацкаться, – объясняю последний раз. МЫ НЕ У-БИ-ВА-ЕМ ЛЮ-ДЕЙ, – эту фразу он произнес громко и по слогам, – Мы уничтожаем врагов. Понял? Я, когда-то, присягу давал. Что буду защищать свой народ, по мере сил, – и встав, Кирилл направился к лестнице. И тут. Он вспомнил, что говорил, что-то похожее, барыге на шлюзе. А ещё, он вспомнил, какой эффект тогда произвели эти слова. По этому, развернувшись к Теме, уже на лестнице, пафосно добавил, – А сил, у меня – НЕМЕРЯННО!

* * *

Тяжин начал расстегивать кобуру, когда понял, что Никотин его видит. Быстрым шагом он подошел к снайперу и, отпихнув охранявшего его Дона, резко сказал:

– как нарушившего свою торжественную клятву, по законам военного времени, ты приговариваешься к исключительной мере наказания – расстрелу, – и, достав АПБ, и дослав патрон в патронник, приложил холодный глушитель к голове раненого стрелка, – Приговор привести в исполнение немедленно!

Но… Действия Кирилла не вызвали ни какой реакции со стороны снайпера. Приговоренный, только закрыл глаза. Он был готов принять свою смерть достойно. Он ждал ее.

Поняв это, Кирилл решил применить другую тактику:

– Но, у тебя есть шанс, умереть быстро, предварительно рассказав мне о графике смены постов на «завале», пароли, радиочастоты и другую. оперативную информацию, – Китяж убрал пистолет от головы снайпера, – или умирать долго и больно, если ты…

– Пошел ты! – сквозь зубы рыкнул Никотин.

– Ответ не верный, – Тяжин выстрелил снайперу прямо в икряную мышцу. Штанина брызнула кровью и Никотин, стиснув зубы, взвыл. Но очень быстро он справился с этой болью и снова ответил:

– Пошел ты…

Китяж выстрелил в ту же ногу, только по выше, в ляшку. А два выстрела в однк ногу, это, уже, ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Приговоренный к смерти стрелок взвыл почти фальцетом, но рта не раскрыл. Лишь слеза, покатившаяся по его щеке, говорила о том, что ему боль он терпит лютую. Но и с этой болью он, тоже справился. Хотя и понимал, что третьего выстрела, он не выдержит.

Понимал это и Китяж. Поэтому присел перед Никотином на корточки и, направив ему пистолет в глаз, тихо сказал:

– Пойми меня правильно, Никотин, – услышав свой позывной, снайпер поменялся в лице, – Я знаю, что ты можешь терпеть боль. Я сам такой. Научен. А ещё я знаю, – Кирилл, снова прислонил пистолет к переносице стрелка, – что в магазине ещё семнадцать патронов. И Я буду стрелять тебе в ногу, пока ты мне не расскажешь все, что меня интересует. Если ты не расскажешь мне это, то последним выстрелом, Я отстрелю тебе яйца. Затем, Я вставлю новый, полный магазин и буду мусолить твою вторую ногу.

Ты можешь умереть, скуля как забитая псина. А можешь умереть достойно, как мужчина. Я, даже дам тебе возможность, застрелиться, как и положено офицеру. Если ты мне, сейчас говоришь, что согласен на мои условия, я вкалываю тебе обезболивающее, и тебе станет легче. Если продолжаешь старую песню и пытаешься меня послать по известному адресу, Я, все равно, получаю то, что мне надо. Только ты узнаешь, что такое настоящая боль. ЖУТКАЯ. СТРАШНАЯ. НЕЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ БОЛЬ!!! У тебя три секунды, чтобы дать мне верный ответ. РАЗ!

– Да…

* * *

– Я скажу тебе то, что я знаю, – Никотин понимал, что дядька с пистолетом, не шутит. У него в глазах написано: «Я сказал – я сделаю!» – Но прежде, ответь мне на один вопрос.

– Валяй, – Китяж убрал АПБ в кобуру и достал из аптечки прамидол.

– Кто ты такой?

– Я? – переспросил Кирилл, вкалывая стрелку в шею наркотик, – Хороший вопрос. Хрен его знает, кто я сейчас, но раньше, меня звали Кирилл. Кирилл Тяжин, военная разведка.

Наркотик моментально попал в мозг и зрачок Никотина был тому подтверждением.

– Тяжин… Тяжин… – снайпер явно пытался что-то вспомнить. И вспомнил. А когда вспомнил, то от удивления, его глаза стали напоминать кофейные блюдца, – Я знаю кто ты! Ты второй номер в «Новосибирской десятке»! Точно. Тяжин. Кирилл Тяжин, военная разведка, – Никотин ударил себя здоровой рукой по лбу и закрыв глаза, тихо залепетал, – Господи… Угораздило же… Куда я полез… Мальчишка… Дурак…

– А что такое «Новосибирская десятка»? – Новикову, как обычно, все было интересно.

– Потом расскажу, – снайпер понимал, что жить ему осталось меньше, чем быку на испанской корриде, по этому, даже коротенький рассказ продлевал ему жизнь ровно на столько, сколько времени тянулся сам рассказ. Все как у Шахеризады, – Ты смотрел фильм «ТОП ГАН»? – обратился он к Дону и тот утвердительно кивнул, – Отлично. Так вот. Новосибирская снайперская школа – тоже самое, только для суперстрелков. За время обучения, курсанты набирают или теряют баллы, за выполнение или провал того или иного задания. Те, кто набрал больше всего баллов на курсе, получают золотой значок. Все остальные курсанты на него скидываются и один ювелир в Новосибе его отливает. Это – СВД, отлитая из золота 999 пробы, – похоже, Никотин с удовольствием вспоминал лучшие годы своей жизни, – У меня есть такой значок, – гордо пояснил он, – Но. Есть награда ещё выше. Это почетное право – именоваться лучшим из лучших. Так сказать «OVER TOP»! Такая, знаешь ли, доска почета. Туда попадают фотографии курсантов, которые, в плотную, приблизились к результату 1 000 баллов. Так, вот. Фотография Кирилла Тяжина, весит там на почетном, втором месте, с результатом 999.7 баллов. Тебе повезло воевать плечом к плечу со снайперской легендой, – улыбнулся Дону обреченный стрелок.

– Ну, что же ты, так, Кирюха, – с нескрываемым сарказмом подколол Китяжа Дон, – До первого места не дотяну-то?

– Тяжин неопределенно пожал плечами, а Никотин пояснил:

– Первое место занять не возможно. На первом месте висит фотография основателя этой школы и разработчика современной системы подготовки снайперов, Василия Григорьевича Зайцева.

Снайпер помолчал немного, а потом, с горечью сказал Тяжину.

– Вот она – ирония судьбы. Я всегда ровнялся на вас. Я мечтал с вами познакомиться. Встретиться с легендой. И вот – встретился, – Дон и Архангел, который незаметно подошел во время рассказа Никотина, стояли, раскрыв рты., – а снайпер, тем временем продолжал, – Я так понимаю, вы хотите перейти на ту сторону?

– Точно. Трое гражданских, среди которых ребёнок и беременная женщина, – кивнул Тяжин.

– А кто из вас ребёнок или беременная женщина? – иронично заметил Никотин.

– Ты, стрелок, не хами, – завелся Новиков, – а то я тебе укорочу твою, и без того короткую жизнь!

– Тихо, Дон, – остановил его Китяж, – Тебя как звать то?

– Андрей. Андрей Никитин.

– Слышишь, Дон, это тезка твой. А ты его укоротить хочешь, – Ответил на подколки Новикова Кирилл, – Ты бы, лучше помог человеку. Видишь, как он рад, что меня встретил.

– Смех смехом, а я готов вам помочь. Пускать себе пулю в лоб, я теперь не собираюсь, – глаза у Никотина загорелись, – И если дал мне господь шанс, встретиться с вами, я его упустить не могу, – Никотин говорил громко, чтобы всем его было слышно, – По этому я прошу вас, Кирилл. Я хочу быть в вашей команде. Я признаю ваше мастерство и приму любое ваше решение, как единственно верное. В знак того, что я полностью вам доверяю, я сливаю вам всю, известную мне, информацию. Вы останавливаете мне кровь и после того, как ваши гражданские переходят линию охранения, вы решаете, что со мной делать. Если решите расстрелять – расстреляете.

А вот теперь, пришла пора Тяжину, слушать Никотина, раскрыв рот. Такого поворота он, явно не ожидал…

* * *

– Бинтуйте туже, Кирилл, вы же знаете, как можно терпеть боль, – Никотин потерял много крови, поэтому был довольно бледным – Я стерплю.

– Ты, помолчи пока, – ответил Тяжин и обратился к команде, – Ну, что думаете?

– А что тут думать. – начал Новиков, – Сам говорил – Ты начальник – я дурак. Решай сам. Нужен он тебе или нет.

– А ты, что думаешь? – Кирилл посмотрел на Артема, – Ты же, у нас, Архангел.

– Не знаю, – покачал головой Тема, – Парень он нужный. Пока инфа у него есть и пока ходить он не может. А как выздоравливать начнет? – он искоса посмотрел на Тяжина, – не боишься, что пулю тебе в затылок пустит? Смотри сам, Кирилл. Я через два дня уйду, и ты с ним один останешься. Так что… Выбор за тобой.

– Ладно, потащили его в подвал, – скомандовал Тяжин. Он уже забинтовал Никитина и прикидывал, что делать дальше.

– Позже, – отсек его сомнения Никотин, – Сейчас некогда в подвал. Да и потом, я вам здесь нужен. У меня «Пернач» за пазухой, достаньте, Кирилл. Мешает он мне. И пуля, сука, в плече мешает, большая она какая-то.

– Вот видишь, – Кирилл снова наклонился для того, чтобы достать пистолет из-за пазухи раненного им же снайпера, пистолет, – Тебе ещё и пулю надо доставать. По любому, нужно в подвал.

– Пулю, я могу достать и здесь, – вдруг, тихо сказал Дон. Кирилл и Тема переглянулись, – Ну что в гляделки играете. Я все-таки в ВоенМеде, на кафедре Военно-полевой хирургии, четыре года отучился.

– Ты мне не говорил – Кирилл недоверчиво посмотрел на Андрея.

– А ты у меня и не спрашивал, – со свойственным ему сарказмом передразнил его Новиков, – вот только инструментов нет, а ножом тут только напортачишь.

– В современной полевой аптечке есть все, – ухмыльнулся Никотин, – включая одноразовый скальпель, пинцет и кучу прочей, ненужной дребедени. У меня в рюкзаке есть такая. Правда, в боевых условиях мне ее ни разу не удавалось применить. Все, больше, на учениях.

– Да уж, – удивленно отметил Китяж. – Это тебе не учения. – И достав из вещмешка увесистую аптечку, кинул ее Дону, – Давай, Тема. Потащили его внутрь, – Тяжин кивнул в сторону дачи.

– Да я, сам похромаю, – довольный, что пока жив, Никотин хотел показать, что он, тоже, не лыком шит. – Вы мне, только, встать помогите и опору понадежнее обеспечьте, – он посмотрел на Тему.

– Добро, – одобрительно ответил Кирилл, – Все, бойцы попрыгали.

Вставший на одну ногу Никотин, тут же, начал прыгать на одной ноге, на что получил удивленные взгляды Темы и Дона.

– Извините, – пожал плечами раненный стрелок, – привычка, – и, облокотившись на Архангела, похромал в сторону дачи. И хромал он, надо вам сказать, довольно бодро. Через три минуты Китяж уже переворачивал длинный, метра два в длину, непонятно откуда взявшийся, ящик.

– Извини, что не очень стерильно, – Китяж указал рукой на ящик, – но, в нашей работе, стерильность вообще, большая редкость. Падай на…

– Так, – сурово перебил его Новиков, – Ты на линии огня командуй. А здесь – моя вотчина. И сейчас, слушаться все будут меня. Возражения есть? – он медленно оглядел каждого из присутствующих. Возражений не было, – Ну, вот и славно. Тогда, если возражений нет, раздеваемся, – Дон руководил процессом довольно уверенно, – быстренько, сначала штаны, – Никотин начал было, расстегивать ремень, но доктор Дон остановил его, – Стоп. Ремень может пригодиться. Его снимай и ложись так.

– Так? – переспросил его Никотин.

– Так, так, – ещё раз повторил Новиков, – Кто тебе ботинки после операции будет одевать? Я что ли? Разрежу тебе штанину, – он перехватил недовольный взгляд снайпера, – Не надо делать глаза. В шортах походишь, чай, не зима на улице, пока… Тема, давай сюда, – он жестом подозвал Артема, – Будешь мне ассистировать. Открывай аптечку.

Тема начал распаковывать, запаянный в полиэтилен, брезентовый пенал. Вскрыв его, он расстегнул молнию и, окинув клапан пенала, увидел ещё один герметично закрытый пакет, в котором и были препараты и инструмент. Аптечка была действительно не плохая. В ней было пять марлевых пакетов, резиновый жгут, две кривые иглы, с продетыми в них нитками, бинты, скальпель, два зажима, десяток маленьких марлевых тампонов, капельница с физраствором и препараты: Обезболивающее в шприц-тюбике, стрептоцид в порошке, сильный антибиотик – сумамет, и прочие, прочие, прочие… Все это было запаковано в вакуумную упаковку и по этому, не занимало много места. Все это, Тема разложил прямо на ящике, у ног Никотина.