Текст книги "Последний паладин"

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

А Тёма ещё долго стоял и смотрел вслед убегающим в ночь солдатам…

* * *

Спустившись в подвал, Тёма увидел Дона, который разбирался в солдатских аптечках при огарке свечи. Никотин пошёл спать, всё-таки он был далеко не в лучшей форме и вся эта возня, все эти незваные гости, вымотали его очень сильно. Единственное, что он сделал перед сном, это умял две банки тушёнки и закинул антибиотики.

– Тёма, ты давай, поспи до полуночи, – Дон встал из-за столика, который притащили солдаты, – А я прогуляюсь по ночному городу. А в полночь ты мне дверь откроешь.

– Вместе пойдем, – Тёма уже вскрыл банку тушёнки и грел её на свечке.

– Нет дружище, – покачал головой Дон, – Никотин вырубился и спать будет долго. Надо ему сейчас спать… А открытыми их оставлять я не готов. А так, ты двери закроешь, а когда надо – откроешь, – Андрей пристроил кобуру с АПБ, кинул в вещмешок фонарик, накинул маскхалат и подошёл к Тёме, который ел разогретую тушёнку, цепляя её галетой, – постучу, как обычно. Всё, разговор окончен, – он жестом дал понят Тёме, чтобы тот сидел и открыв заслонку гермодвери вышел в ночной Павловск.

Послушав, как Архангел закрывает вентиль герметичного затвора и, убедившись, что ни кто просто так не войдёт, он зашагал в сторону разрушенной школы. Там, на перекрёстке, он остановился и посветил фонарём сначала в сторону школы и уничтоженного магазина «Магнит», – «Там я уже был. Пора сходить в сторону Питера. К вокзалу» Он повернул фонарик влево. Луч осветил длинную прямую улицу. Слева стояла «сталинка», от которой остался только первый этаж. Справа, между «сталинкой» и школой, раньше стоял памятник. Скорее всего, женщине. От него остались только полы длинного платья.

Дальше, луч выхватывал остатки домов. И чем дальше светил Новиков, тем меньше были разрушения партикулярной пушки. «Туда и пойдём», – решил он и зашагал по улице «Детскосельская»

Прошёл он не далеко, метров триста. Шёл прямо посередине улицы, по щиколотку погружая ботинки в мелкодисперсную пыль и разглядывая пустые окна уничтоженного города. Когда-то, ещё совсем недавно, в них горел свет, и женщины готовили на кухнях ужины, а мужчины делали уроки со своими детишками или лежали пьяные на диванах и пялились в телевизоры…

Неожиданно, фонарь выхватил красный бокал для мартини, а обвивающий его ножку Змий, подмигивал Дону, всячески давая понять: «ТЕБЕ СЮДА, ДРУЖИЩЕ!»

Радости Дона не было предела. Здесь было всё, что надо и главное, всё в отличном состоянии. Бинты стерильные и нет, средства для обработки и дезинфекции. И главное – здесь были антибиотики, в больших количествах и различных состояниях – таблетках, ампулах, порошках. Обшарив подсобки, Дон нашёл коробку с капельницами, огромное количество хлористого кальция и глюкозы. Забив вещмешок самым необходимым, он вышел из аптеки и помчался к бомбоубежищу. С такими средствами шансы на то, что Китяж придёт в себя, значительно увеличивались. Надо было только антибиотик прокапать…

* * *

Придя к «норе», Дон постучал условным сигналом, но дверь ему ни кто не открыл. Ребята спали. По правде говоря, Дон и сам был не прочь вздремнуть, но надо было сделать жильё максимально комфортным и обеспеченным всем необходимым. По этому, он скинул рюкзак и пошёл к «Тигру». Если Архангел и в правду сделает свет, то им понадобится топливо. Много топлива. И Новиков планировал съездить на заправку. Он знал в округе, по меньшей мере, две заправки, не далеко от Павловска, потому что ездил через него к своей бабуле, которая жила в Покровке. Первая была сразу на въезде в город, у района со странным названием «Тярлево». Район был элитный. Там стояли только частные дома, а земля стоила просто космических денег. Вот только ловить там было теперь не чего. Когда Дон уходил от погони, он проезжал мимо этой заправки. Она пылала.

Зато другая заправка, «Промгаз» хоть и находилась ближе к Питеру, но, почему-то пострадала меньше. Скорее всего, из-за того, что стояла очень выгодно. Ударная волна сначала снесла её главный корпус и его обломками накрыла танки с нефтепродуктом. Плюс, заправка была новой, с автономными системами электропитания и пожаротушения.

Всё это, в совокупности, давало не плохой шанс на то, что в подземных резервуарах остались и солярка и «девяносто пятый» и, даже «девяносто восьмой». Вот только, как его достать? Эту задачу и предстояло решить Дону.

Задача оказалась простой, аж противно. Пробежав по, уже изрядно разграбленным подсобкам, Новиков нашёл ведро, а в кладовой хозяйственного отдела – толстый капроновый шнур. Кинув всё это в багажник, он завел железного хищника и понял, что найти топливо – жизненно необходимо. Зверюга поглощал бензин с неимоверной скоростью. Его пятисотсильный Кайен, и тот ел меньше. Вроде недавно было пол бака, а теперь, загорелась лампочка уровня топлива.

– Ну, ничего. Это мы исправим, – сам себе сказал Дон, – только бы повезло…

Всё таки, странные существа – эти машины. Когда они сваливали с «Дачи Брюлова», «Тигр» не хотел заводиться вообще, а сейчас – с пол оборота. Андрюха удивленно качнул головой и выехал из магазина.

* * *

Проехав до аптеки он, наконец, включил ближний, а затем, и дальний свет. Здесь уже были остатки строений, поэтому он мог не опасаться, что его заметят с завала. Музыки в «Тигре» не было, был только аудио выход на стационарной рации.

– Ну, на нет, и суда нет, – Дон включил рацию и нажал кнопку автонастройки.

И первые слова прозвучавшие заставили его ударить по тормозам.

– Ш-ш. Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Китяж, ответь… ш-ш, – сообщение повторилось два раза, а затем в эфире повисло шипение пустой радиоволны. Андрюха снова нажал кнопку автонастройки и, проскочив всего один канал, рация заговорила вновь, – Здесь Тихий… Китяж ответь… Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Китяж, ответь…

– Откуда же ты, родимый нарисовался… – обратился к рации Дон, но рация была всего лишь прибором, и ответить на столь серьёзный вопрос не могла. Она всего лишь передавала сообщение.

– Ш-ш. Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Здесь Тихий, имею для Китяжа сведения особой важности… Китяж ответь…

– Вот уж хрен тебе, – Андрюха показал кукиш рации, – Встанет Кир на ноги, тогда и ответит, – он снова нажал кнопку, и рация молчала около минуты, сканируя эфир. За это время, Дон доехал до Тярлева. Там рация вновь ожила.

– …ленко, а что за шняга у нас в эфире?

– Ш-ш. А хрен его знает… Говорят, военная разведка ищет кого-то. Заслали видать в рейд и потеряли… Место же – гиблое. Сколько у десантуры народу пропало…

– Ш-ш. У них, говорят, и вертолёт поддержки упал здесь…

– А вот это уже интересно, – Дон сделал звук по громче и прибавил газу.

– Ш-ш. Да уж… Не повезло десантуре… Парни они отчаянные. И воевать, ведь, умеют…

– Ш-ш. А ты-то, откуда знаешь.

– Ш-ш. А когда в Чечне сняли военных и назначили режим «КТО», вояк начали менять на «внутренников». Так десантура последней уходила. Так что, повоевать с ними мне довелось.

– Ш-ш. А что говорят, их командира сняли?

– Ш-ш. Смыслова то? Да… Он говорят, мирного населения здесь столько положил, что от крови утонуть можно…

– Ш-ш. От – ссука… Слыш, Кириленко, а ты, сколько в армии?

– Ш-ш. Да уж лет двенадцать…

– Ш-ш. Двенадцать лет в ВВ, – в разговор вклинился суровый голос, – А не знаешь, что бывает за «мусор» в эфире? Прапорщик Кириленко, старшина Дубровин, за нарушение несения караульной службы – два наряда вне очереди.

– Ш-ш. Есть…

– Ш-ш. Есть…

И в эфире, снова воцарилась тишина. Да и Дон уже не слушал. Он заезжал на уничтоженную заправку.

От самой заправки остался лишь остов. Почти все стенные панели вылетели от удара, осталась лишь пара одиноких стен и железный скелет. Тумбы самих колонок были оторваны и улетели туда-же, куда и стены, а именно, как раз на то место, где были люки подземных резервуаров. Там была баррикада их хлама. Всё это Дон увидел в свете фар. Осмотревшись сквозь паутину расколотого бокового стекла и не заметив ничего подозрительного, он открыл дверь и вышел в чёрную, как уголь, августовскую ночь. И, почти сразу, сзади раздался хлопок и он получил такой сокрушительный удар по затылку, что в его глазах вспыхнули миллионы ядерных бомб.

* * *

…с ним. За-то, нам этого борова, дней на пять хватит, – Дон медленно приходил в себя. Открыв глаза, он понял, что трясётся в багажнике «Тигра». Тихонько пошевелившись, он понял, что не связан.

«В таком случае, надо действовать»! – Дон попытался оторвать от пола голову, но понял, что из-за крови, она прилипла.

– И стволы у него такие понтовые. Слушай Акакий, ты бы ему хоть горло перерезал, не дай бог – живой. Я второй раз стрелять не буду.

– Да я сам видел, как у него мозги разлетелись. С поджиги… Таким шаром… Не Пурген… Склеил он ласты, не сцы. А не хочешь стрелять, так я могу, – раздался сухой щелчок затвора Новиковского ВАЛа.

«Ну, на счёт ласт, которые я склеил, вы погорячились, – подумал Дон, – а вот то, что автомат у вас… Вот это, не есть хорошо». Он медленно провёл рукой по бедру. Кобуры на поясе тоже не было. «А вот это уже – совсем плохо».

Машина несла их куда-то, в сторону Пушкина. Сто пудов, они были уже в городе. Двигатель ревел так, что Новиков мог не опасаясь подняться в багажнике. Что он и сделал. Оторвав от полика присохшие волосы, он высунул голову из-за спинки заднего сидения.

За рулём сидел худой, длинный мужик. Настолько длинный, что головой он упирался в потолок, далеко не маленького «Тигра». На пассажирском сидении сидел не такой высокий, но зато широкоплечий дядька. Шеи у него, практически не было, а если и была, то настолько широкая, что её просто не было видно. Бритая голова его шла по затылку складками. Было понятно, что именно он в этой мини-банде, рулевой. Именно он держал автомат Новикова в руках.

– Херня, Пурген, – сказал лысый, – В нём килограмм девяносто… Минус кишки и требуха… Неее… Нам его на недельку хватит… Хоть пожрем нормально, а то всё кошаки, да собачатина…

«Ух ты! – у Андрюхи мурашки пробежали по коже, – А вы, мальчики, человеченки захотели. А хреном-то запаслись? А то я без хрена, ну никак в горло не лезу. Не сожрешь меня без оного». Дон аккуратно перекинул руку через сидение, пытаясь нащупать, что же там есть. Нащупал кусок трубы примотанный к какой-то деревяшке проволокой. «Посмотрим, что это у нас такое».

Это оказался обычный поджиг. Такими штуками любили баловаться в деревнях. Труба, обычно вальцованная или сплющенная с одного конца, приматывалась к деревянной рукоятке, стальной проволокой, на манер большого пистолета. Дальше, в стволе, в том месте, которое было сплющено, сверлилась маленькая дырочка. В сам ствол засыпалось достаточно большое количество серы от спичек, вперемешку с селитрой. После, ставился пыж, а потом, сам боеприпас. Обычно это был либо шарик от подшипника, либо рубленые гвозди. Боеприпас тоже пыжевался. Затем, к маленькой, просверленной дырочке, привязывались три-четыре спички. Чтобы выстрелить, достаточно было чиркнуть привязанные спички. Страшное оружие в ближнем бою. Минус его состоял в том, что перезаряжался он, крайне медленно и хватало его на пять-шесть выстрелов.

Сейчас эта штука была абсолютно бесполезной. Разве что, ей можно было бить по голове, и то, больного вреда она не принесёт. Дон снова запустил руку на заднее сидение, но больше ничего найти не смог. Решение нужно было принимать сейчас, ибо перспектива быть съеденным его не радовала. Можно, конечно, было открыть дверь, но тогда он терял хорошее средство передвижения, и дарил этим упырям два шикарных ствола – АПБ и ВАЛ. А с ними, эти уроды могли бы наворотить столько бед…

Андрюха положил руку на полик. «ЕСТЬ!» – река легла не на полик, а на капроновый шнур, которым он собирался доставать ведро из резервуара с бензином. Но действовать надо было быстро. Дон не знал, сколько ещё они будут ехать, однако, осмотреть их убежище тоже хотелось, поэтому он очень медленно, чтобы не шуметь, встал на корточки и крепко, двумя руками перехватил конец верёвки, на манер удавки. Андрюха был готов к прыжку.

А людоеды, похоже, уже приехали к какому-то холму.

– Давай, прямо к входу, – сказал лысый Акакий, и Дон, в свете фар увидел вход в такое же, как у них, бомбоубежище. Только оно было больше. В этот момент, Андрей резко распрямил ноги и прыгнул…

* * *

Как раз тогда, когда Пурген, резко нажал на тормоз. Это предало Андрюхе дополнительное ускорение. Акакий качнулся, и когда его голова вернулась назад, к подголовнику кресла, его бычью шею уже обхватил толстый капроновый шнур. Дон упёрся ногами в переднее кресло и тянул концы верёвки, намотанные на кулаки, что было сил.

Люди, которые, в силу своих профессиональных обязанностей, постоянно имеют контакт с оружием, знают, что палец на курке просто так держать опасно. Обычно, они держат его рядом. На ствольной коробке, чтобы в любой момент, не мешкая, перевести его на спусковой крючок и сделать необходимый, а порой, спасительный выстрел.

Акакий этого не знал. По этому, когда его шею обвил шнур и резко сократил поступление кислорода в головной мозг, его мышцы машинально сократились. И палец, который лежал на спуске, был не исключением. Автомат начал методично выплёвывать смерть в Пургена, которого трясло от каждой пули. А Дон продолжал и продолжал тянуть шнур. В машине, и без того изрядно испачканной, добавилось разбросанных мозгов и свежей крови. Пурген был мёртв уже после первого выстрела, но автомат стрелял и стрелял. Пока не выстрелил всё, до «железки». А Акакий тем временем, вывалил язык и гортанно засвистел. Тогда то Андрей немного ослабил нажим и посмотрел на пояс останков Пургена. Кобура с пистолетом была там, где ей и положено было быть – справа.

– Пусссстииии… Ссссууукаааа… – захрипел Акакий, и отпустив автомат попытался перехватить, – Задушешшшшь…

– Конечно, задушу, – Дон перехватил правой рукой второй конец шнура, а левой выдернул из кобуры АПБ, – или пристрелю. Но сначала посмотрим вашу, с покойным, нору. Сейчас, я тебя отпущу. Но предупреждаю! Дернешься – дырка в затылке тебе обеспечена, – он ещё ослабил шнур, – Ты понял меня, Акакий?

Здоровый кивнул головой и Дон отпустил шнур. Акакий тут же подался вперёд и закашлялся, хватая ртом воздух.

– Кто у вас внизу? – Андрюхе был мерзок и противен этот тип, но допросить его было необходимо.

– Никого… – еле слышно ответил Акакий.

– Это хорошо. Сейчас ты, левой рукой положишь автомат на колени своему другу и выйдешь из машины. Только без глупостей, – предупредил его Дон, ткнув пистолет в бок, – я не промахнусь в такую кучу дерьма, как ты. Давай.

Акакий переложил автомат на колени мёртвому Пургену и, открыв дверь, медленно вышел из машины. Дон тоже начал выходить из машины. И как только он встал на землю, он получил неимоверной силы удар задней дверью.

Акакию тоже очень хотелось жить, поэтому он и ударил по двери ногой. Поняв, что еда, которая только что его чуть не задушила, упала на землю, может быстро встать, он ломанулся к себе в бомбоубежище и, подбежав к двери начал крутить вентиль. Там-то его и застала первая пуля. Она вонзилась ему в плечо огненным шаром, разрывая мышечную ткань и дробя кости. Правая рука повисла плетью, но он судорожно продолжал крутить вентиль замка, левой.

– Не торопись, дурачок! – крикнул ему Дон, – Ты умрешь здесь.

Акакий остановился и повернулся лицом к стене. Последнее, что он увидел, это брызги, которые вылетели из его головы вместе с пулей, пробившей её насквозь.

В бомбоубежище у людоедов не было ничего путного. Вообще. Только тряпки и всё. По этому, Дон вышел из него немного расстроенным. Плюс, ко всему, у него жутко болела голова. Безусловно, ему очень повезло, что поджиг стрелял шариком от подшипника, а не пулей. Череп выдержал. Но сотрясение было серьёзным. Дона мутило. Выкинув с водительского уже остывшего Пургена, он осмотрел содержимое его карманов. Сигареты, зажигалка, складной нож и права на имя Пурова Геннадия Николаевича. «Так вот почему тебя Пургеном называли», – Дон сдернул с трупа кобуру и сел в машину.

– А теперь бы знать, куда ехать… – в Пушкине он был раз или два, – Ладно, разберёмся…

Разобрался н довольно быстро. И хотя, передвигаться по уничтоженному городу было довольно тяжело, через полчаса он снова был на заправке. Ещё минут двадцать ушло на то, чтобы разгрести завал над люками резервуаров. Едва он это сделал, как машина зачихала и заглохла. Топлива в ней больше не было. Привязав спасительную верёвку к ручке, он распахнул люк с маркировкой «АИ92». Под створками люка оказалась герметичная крышка с двумя «барашками». Дон, по-быстрому открутил их и когда открыл крышку, ему в лицо ударил сладкий запах топлива. Сотрясение мозга давало о себе знать, голова у Андрея закружилась, и он еле успел схватиться руками за края люка. «Не хватало ещё в бензине утонуть»! – подумал он, отползая от открытого люка. Отдышавшись, он снова подошёл к люку и посветил в него фонарём. Топлива было много и Дон, не задумываясь, кинул привязанное к верёвке ведро. А когда достал его, то понял, что есть ещё одна проблема. Топливо нужно было залить в бак. Андрюха поставил ведро рядом с машиной и пошёл в разрушенный корпус заправки. Там он нашёл двухлитровую, пластиковую бутылку с каким-то вражеским напитком. Вылив его на пол он, с помощью складного ножа покойного Пургена, сделал воронку.

Дальше дело пошло быстрее и через пятнадцать минут, он уже ехал с полным баком назад. В ставший уже родным, Павловск. Часы на панели приборов показывали половину второго ночи. «Тёма, поди, волнуется. Хотя, может и спит» – Дон опять включил рацию, в которой звучал уже другой голос. Однако сообщение, которое он передавал, было очень похожим:

– Ш-ш. Кора вызывает Китяжа… Кора вызывает Китяжа… Китяж ответь…

* * *

Тёма проснулся, как и обещал – в полночь. Подождав до пятнадцати минут первого он открыл герметичную дверь и обнаружил за ней рюкзак Дона. «Значит, приходил раньше, – подумал он, занося вещмешок в помещение, – Значит с ним всё в порядке. Пошёл на вторую ходку». Но к часу ночи Дон так и не появился и Тёма вышел на воздух. Скурив три или четыре сигареты, он услышал звук двигателя приближающейся машины. И звук этот не очень-то и обрадовал Архангела, по этому, на всякий случай он занял оборону на удобной, как специально сделанной для этого, лестнице. Вскоре появилась машина. Сквозь разрушенные окна учебного корпуса ВОГа, Тёма видел, как водитель в машине выключил фары. Он настолько уверенно ехал к бомбоубежищу, что у Архангела не осталось сомнений – «Это ДОН!».

Это и в правду был Дон. Правда вид у него был изрядно потрёпанный и уставший. Он протянул Архангелу ключи и тихо сказал:

– Тёма, брат. Перегони машину.

– Что с тобой, дружище? – удивился Артём, – И где тебя черти носили?

– Вот уж, воистину – ЧЕРТИ, – устало усмехнулся Дон, – На заправку ездил.

– Ну и как?

– Нормально. Только за топливом мы будем ездить по двое и исключительно, днем.

– А что ты весь в кровище??? – не переставая удивляться, спросил Тёма и открыл дверь машины.

– Херня, поскользнулся на бензин, – не моргнув глазом, соврал Дон, – там ночью, чёрт ногу сломит…

– Так поскользнулся, что свежими мозгами всю машину забрызгал? – Тёма не стал садиться в машину, – Её теперь просушивать месяц надо. Вот что, Андрюха, – он хлопнул дверью и взяв Дона за плечо, повёл вниз, в «нору», – Давай-ка, рассказывай, что у тебя там стряслось, а я тебе пока рану обработаю.

И Дон всё рассказал. Как приехал на заправку, как его оглушил выстрел из поджига, как он очнулся на заднем сидении и как понял, что попал к людоедам. А Тёма молча обработал ему рану перекисью и осматривал ровную дырочку в коже, прямо на затылке, сквозь которую было видно белый череп.

– Заклеивать ни чем не надо, – прервался Дон, – на воздухе быстрее заживёт, – и продолжил свой рассказ. Он не рассказал только о непонятном, но очень интересном радиосообщении.

Сидя на столе, Тёма долго переваривал то, что рассказал ему Дон, затем хлопнул себя по колену и выдал:

– Знаешь, Дон. Вечно у тебя так. Не можешь ты без истории. У тебя если не бык обоссыт, то забором придавит. Не понос, так золотуха, – Тёма достал свой любимый «парламент» и закурил, – То тебе вертолёт думать мешает, то к людоедам на ранний завтрак или поздний ужин заглядываешь… Шёл бы ты спать, дружище…

– Обязательно пойду, – перебил его Дон, – Кириллу капельницу поставлю и пойду.

Дон встал со стула и принялся разбирать рюкзак. В пакет с хлористым кальцием, он вколол пару каких-то ампул и подсоединил всё это к капельнице. Всю эту систему он подвесил на стену, рядом с которой лежал Китяж. В вену на левой руке он вставил катетер и вскоре антибиотик побежал по всем уголкам истерзанного тела Кирилла. С правой рукой была проделана похожая процедура, только по венам побежал не антибиотик, а глюкоза. Китяж был живой, а значит и есть ему хотелось не меньше остальных.

– Тёмыч, – засыпая на стуле сказал Дон, – там ещё подгузники для взрослых… Две штуки я взял… Ты, пожалуйста, одень ему…, – Тёма подошёл к засыпающему Дону и помог ему встать, – Да, спасибо дружище… Так вот, ты одень ему, а то сейчас жидкости в нём много будет… Потом стирать за ним устанем… – Сидя на мягкой кушетке Новиков моментально погрузился в сон…

– Ну что ж… подгузник, так подгузник, – пожал плечами Тёма и пошёл в комнату, которая временно превратилась в склад оружия и лекарств. Пошарившись на шконке с лекарствами, он нашёл таки два пакета с одноразовыми труселями. А вот дальше, было сложнее. Мало того, что Тёма никогда не менял подгузники даже детишкам, а тут – взрослому, стокилограммовому дядьке. А дядька, мало того что лежал на животе, так ещё и капельницы торчали у него из обеих рук. В общем, Тёма провозился с Китяжем, не менее получаса, прежде чем ему удалось совладать с чудом медицинской гигиены.

Перекурить это дело он вышел на воздух. С запада тянул, не по-августовски, холодный ветер и Тёма поёжившись, пошёл собирать кирпичи. Надо было сделать хот какую-нибудь печку. Парни сутки не ели горячего. А с горячим и жизнь легче. На укладку «очага Папы Карло» ушло не менее часа. Многие кирпичи, которые попадались Тёме, рассыпались в пыль, как только он пытался их взять рукой. Поэтому он провозился с поиском стройматериала довольно долгое время. Зато, когда полевая кухня была готова, Тёма удовлетворенно похлопал её ладонью. Он был доволен своей работой. Надыбав дровишек, а именно мебели он быстренько развёл огонь и заварил себе такого крепкого чая, что он был сладковатым. Ещё одну кружечку он налил Никотину, который проснулся. За вечер он изрядно «набегался» на прострелянных ногах и раны ныли, не давая ему спать.

– Андрюха, – сказал Тёма подходя к лежащему на койке Никотину, – Ты извини меня за сегодняшнее… Не рвусь я в полководцы… Просто… Ну, не готов я брать на себя ответственность за смерти этих мальчишек… Они же не виноваты в том что попали в эту жопу…

– Кончай трепаться, Тёма, – перебил его Никотин, – Принёс чай, так не дразни… Итак уже запах стоит… Хочу чаю, аж кончаю… Одно тебе скажу… Мы договорились – Стволами друг в друга не тыкать… Ты это предложил, – он отхлебнул из горячей кружки обжигающий, древний напиток и просиял от удовольствия, – М-м-м-м… Божественно… Так вот, ты это предложил и сам же, меня под ствол ставишь. Вот как я тебе в бою могу доверить свою спину??? – глаза Никотина говорили совсем другое. Что-то типа: «Ну и гад же ты, Архангел. Я к тебе всей душой, а ты ко мне – жопой». Но после трёх или четырёх глотков крепкого, ароматного чая он ослабил свой моральный нажим на Тёму, – Ладно, проехали. Хотя, я ещё не отошел, – он погрозил Тёме пальцем, – Рассказывай, откуда у нас такая медицина? – он кивнул на капельницы, висевшие на стенах рядом с Китяжем.

И Тёма пересказал ему историю Дона.

– Ай да Дон, – покачал головой Никотин, – Везучий, чёрт…

Тема сделал глубокий глоток и ответил, глядя куда-то в пустоту:

– Мы все здесь – везучие…

– Это почему?

– Да потому что… Живы мы до сих пор… Ладно, Андрюха. Тиха украинская ночь, но сало нужно перепрятать…

– Ты о чём? – Никотин, как человек военный, предпочитал конкретные выражения метафорическим.

– Я о том, что надобно сгонять в старенький подвал. И притащить всё, что ещё можно спасти. А ты охраняй сон и покой мирных жителей города Павловск. А именно, господ Китяжа и Дона, – Тёма встал с топчана и, допив одним глотком остатки чая, пошёл к выходу.

– Ты давай, по аккуратнее там, – напутствовал его Никотин.

– Это – как доведётся… – многозначительно щёлкнул затвором «Калаша» Тёма и улыбнувшись махнул ему рукой.

* * *

Кровь в машине уже запеклась, но ехать в ней, всё равно было неприятно. Салон и раньше не блистал чистотой. Кровищи в нём было достаточно. Но после сегодняшнего приключения Дона, он стал напоминать бойню. Причём бойню, на которой забивали скот самыми изощрёнными способами. Но Тёма уже не парился по этому поводу. Главное сейчас было – спасти то, что могло бы пригодиться. Подъехав с выключенными фарами к подвалу, он заглушил «Тигра» и достал из багажника пяток вещмешков, которые им благополучно сдали Погосяновские бойцы.

Спустившись в пролом, он увидел искорёженный ствол «утёса», который навёл его на весёлую мысль. У «утёса» были сменные стволы. И лежали они в «золотой кладовой». «Если их найти, то сам пулемёт, который лежит сейчас в убежище, можно будет установить на самой верхней точке, среди бетонных окопчиков. Тогда нам сам чёрт – не брат. Хрен вы нас возьмёте!»

При свете фонарика, «золотая кладовая», которая и раньше не блистала своими убранствами, сейчас выглядела вообще мрачно. Но всё выглядело мрачно до тех пор, пока Архангел, случайно, не зацепил головой перекрытие, сложившееся домиком и лежавшее на ящике с аптечками. И если Дон, когда спустился в подвал, очень опасался, что перекрытия могут рухнуть, то Тёма моментально вспомнил кирпичи, которые рассыпались у него в руках. Перекрытие было мягким как вата. На радостях Тёма перевел автомат в режим одиночного огня и выстрелил в этот, казавшийся таким опасным, потолок…

На вас, когда-нибудь, высыпали мешок муки? А тонну? А на Тёму обрушилось тонны три. Пыль забила ему нос, уши, она скрипела на зубах. А Тёма, поняв, какую глупость он сделал, стоял не шевелясь. Он только дышал через воротник камуфляжа, прикрыв им рот. Перекрытие, которое превратилось в миллиарды маленьких и почти невесомых частичек, теперь лежало на полу толстым слоем. Постояв две минуты, Архангел открыл глаза и посмотрел на себя. Он был весь белый. Пыль ещё витала в воздухе, но дышать уже можно было свободно. Осветив фонарем, пространство вокруг себя Тёма сообразил, что сначала, перекрытие всё-таки упало, а уже потом изменило свои свойства. И то, не полностью. В том месте, где оно было ближе к наружной стене, где стоял ящик, перекрытие так и упало – куском. «С этим – потом. Сейчас то, что можно вытащить» – Артём подошёл к ящикам. К тому месту, где Дон схватил ПЗРК. В углу стояли две какие-то трубы, присыпанные пылью. И это было первой, но не единственной на сегодня удачей Тёмы. Это были два сменных ствола от «Утёса». Как Новиков их не заметил, Артём не понял. Стволы сразу перекочевали в багажник машины. Дальше, Тёма начал осматривать шкафчики. Первые два были пустыми. Дон выпотрошил их полностью. Остальные были изрядно помяты, и Новиков не стал их открывать, боясь, что его придавит. Такой опасности больше не было и Артём начал их курочить. Патроны, снаряженные и перекрученные изолентой магазины к автоматам и сами автоматы, а так же десяток гранат, мин. И пара гранатомётов. Всё это лежало в багажнике. Хотя оружия у них было уже на роту, Тёма подумал так: «Запас карман не тянет. Пусть лучше будет у нас, чем у не пойми кого». И он был прав. После истории с Доном и его людоедами, оставлять оружие бесхозным, было преступно опасно. Так же была найдена снаряжённая лента для «утёса». Дальше Тёма принялся за ящик с противогазами и аптечками. Найдя какой-то обломок арматуры, он, сантиметр за сантиметром, начал сдвигать обломок перекрытия. И через полчаса уронил его на пол. Перекурив эту маленькую победу, он начал забивать вещмешки, столь необходимыми в этом мире вещами. Забив четыре вещмешка, он отнёс их в машину и, взяв пустые, снова спустился в подвал. Из «золотой кладовой» он вынес всё, что можно было спасти. Теперь в хоз-блок. Из него было вынесены товары, нужные в обычной, повседневной жизни – бытовая химия, посуда и коробка гелевых свечей. Все продукты, которые можно было спасти, Дон вытащил ещё в прошлый раз. Время подходило к пяти утра. Уже светало, и Тёма поехал назад, к их уже обжитому жилищу. По пути он решил послушать радиоэфир и, конечно, был очень удивлён, когда просканировав частоты, наткнулся на знакомое, нам с вами:

– Ш-ш. Кора вызывает Китяжа… Кора вызывает Китяжа… Китяж, ответь…

– Спать надо больше, а пить – меньше, – сказал Тёма и выключил рацию. Но слова, услышанные им, прочно засели в его мозгу. Когда он подъехал к убежищу, Никотин сидел на ступенях. Рядом с импровизированной печкой лежала куча дров в которых Тёма узнал топчаны из «лазарета».

– Ну и на кой болт? – вопросительно указал он на дрова.

– Да нам, всё равно, больше четырёх не надо, – убийственно спокойно ответил снайпер, – Ты посмотри, какой я порядок навёл. Заходи, дорогой, – с кавказским акцентом добавил он и махнул рукой в «нору».

* * *

За то время, что Тёма отсутствовал, их новое жилище, действительно преобразилось. Двухъярусные шконки превратились в трёхъярусные и стояли теперь вдоль стен, как стеллажи на складе. На центральном ярусе было аккуратно разложено оружие и боеприпас. На верхнем ярусе лежали те продукты, которые принёс Дон. Кстати Дон спал здесь же. На одном из двух топчанов. Ещё два топчана стояли в «лазарете», рядом. Тот, на котором лежал Китяж, стоял на том же месте, где и был раньше. На второй присел Никотин.

– Я так подумал… Пока у нас тут госпиталь, то тут и находиться надо только «больным». А я, если что, и одеяло ему подоткну и присмотрю…

– Да молодец ты, Андрюха, – уважительно покивал головой Тёма, – Всё правильно сделал. Теперь, давай разгружаться. Хабара много. Я буду носить, а ты раскладывай.

– Договорились, – согласился Никотин, – я всё равно заснуть не могу. Болит всё, хоть волком вой.

– Не переживай, – подбодрил его Тёма, – сейчас разгрузимся – заснёшь, как младенец. Вколю тебе лекарства особого. Прамидол называется.

– Вот это дело, – обрадовался Никотин, – а то, сил уже нет.

– Будут силы, дружище. Будут. Ты мне лучше вот что скажи, – Артём стал серьёзным, – Ты с пулемётами знаком?