Текст книги "Последний паладин"

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

Капитан подошел к столу и снял трубку с телефона внутренней связи:

– Сорок шестой Улью.

– Улей на связи, сорок шестой. – Ответили из трубки

– Майор, – помедлил капитан, – дело есть…

* * *

Китяжа не толкали, а наоборот, расступались перед ним и всячески прятали взгляд, когда он с нескрываемой ухмылкой, заглядывал этой серой массе в лицо. Не то, чтобы он превозносил себя над остальными людьми, просто большинство из них не были способны на серьезный поступок. Обычные серые люди перекладывают ответственность на кого угодно. Обстоятельства. Начальство. Папа и мама. И редко кто из них брал ответственность на себя. Китяж был готов к рождению третьего ребёнка, однако готовиться к рождению третьего – это одно, но к двойне…

Но родить обратно не получится и Китяж, стараясь отогнать мысли о бойне на ЛАЭС, вспомнил возню с памперсами, подмывание обкаканных попок, бессонные пляски с Данилкой и спокойные тихие ночи с Илюшкой. Как не крути – сплошные плюсы и радости. И хрен с тем, что машина встала, что лишили любимого хобби, и он едет домой в метро в предпиковые часы. Его семья – вот главное его сокровище, которое он будет охранять до последнего вздоха его прокуренных лёгких. А теперь семья увеличится на 50 %. Значит надо придумывать что-то более интересное, нежели «Китяж – СИБ». Хотя конторка кормит его настолько сытно, что в Австралии есть домик с бассейном и счет. Но чем больше имеешь, тем больше хочется…

Сколько не едешь, а выходить придется и Эдита Пьеха объявила:

– «Владимирская», следующая станция «Пушкинская», переход на станцию «Звенигородская», к поездам пятой линии… Осторожно, двери закрываются.

На «Пушкинской» наряд всегда стоял сверху. Посмотрим, как Витёк справился с поставленной задачей. Не плохой он парень… Так, сейчас 15.50 – Китяж прикидывал шансы добраться до дома хотя бы к пяти вечера. Подойдя к эскалатору, он увидел такую же рамку металлодетектора, как и на «Лесной» и такого же щуплого полицейского. Однако рамка стояла только у эскалатора на спуск и полицейский не заметил большого дядьки с большой коробкой под мышкой, но были ещё и видеокамеры…

Китяж поехал наверх, на свежий воздух. Метро оставило в нем гнетущее впечатление. Ему хотелось тёплого августовского солнца.

При сходе с эскалатора он увидел наряд там, где и ожидал. Пройдя через сводчатый вестибюль, он по любому упирался в пять здоровенных туш в пятнистой ОПОНовской форме. ОПОНовцы его заметили сразу, и как только Тяжин поравнялся с ними, Вытянулись «смирррно», а капитан, в лихо заломанном берете, четко приложил «под козырек».

«Ай да Витя, ай да сукин сын…» – процитировал про себя Китяж Пушкина, выходя со станции «Пушкинская»

* * *

Длинное, зеленое, зайцами набитое. Что это такое? Правильно! Э-лек-трич-ка! Взяв билет до Павловска, Китяж вышел на платформы отправления пригородных поездов и закурил. «Надо сигарет купить, хоть пару пачек, а то все курево в Хомяке осталось», – прикинул он и пошёл к табачному автомату, который стоял за углом, у памятника первому российскому паровозу. Вставив пластиковую карту в щель автомата, Китяж подождал 15 секунд. Наконец автомат ожил, и приятным женским голосом поприветствовал Китяжа:

– Добрый вечер, Кирилл Александрович. Если вы хотите приобрести сигареты, нажмите на сенсорном экране цифру 1, если вы…

– Дожили, Автомат обращается по имени, отчеству, – удивился Кирилл, хотя удивляться было нечему, вся информация считывалась с карты.

Китяж не стал дослушивать автомат и нажал единицу.

– Выберите марку сигарет, – предложил автомат.

Китяж нажал «Camel blue».

– Выберите количество пачек от одного до десяти.

Кирилл выбрал три.

– Подтвердите количество пачек.

– Какая ты нудная, – рявкнул на говорящий автомат Китяж, – Подтверждаю.

– Введите ПИН-код.

Китяж набрал четыре цифры и нажал ввод.

– Спасибо, Кирилл Александрович, за то, что воспользовались нашими услугами, не забудьте взять вашу карту и чек. Претензии без чека не принимаются, – в нижнем отсеке автомата что-то зажужжало, в лоток вывалились три пачки ЖЕЛТОГО Кемела, и автомат потух.

– Эй! Жестянка говорящая, ты чего мне дала??!!?? – возмутился Китяж, увидев крепкие сигареты, – да что ж сегодня за день такой!

Для приличия повозмущавшись у табачного аппарата, Китяж пошёл глянуть расписание, как вдруг голос диктора прервал его путь к табло.

– Уважаемые пассажиры, до отправления скоростного пригородного электропоезда до станции Оредеж остается две минуты. Электропоезд имеет остановки на станциях: Купчино, Пушкин, Павловск, Вырица. Счастливого пути.

Китяж жил в Павловске всю свою сознательную жизнь. Его привезла туда мать ещё грудничком, в феврале 1978 года. Ему было тогда 4 месяца. Отец служил в Спецназе ВМФ, обеспечивая безопасность Севастопольской гавани, и периодически уходил на боевую службу в Средиземное море. Посему, за 35 лет жизни он перезнакомился почти со всем городком. «Я не хочу от сюда уезжать,» – говорил друзьям Китяж, – «Я здесь всех знаю. Ментов, бандитов, воров и наркотов. У меня сыновья растут, и если кто-нибудь из них куда-нибудь влезет – я сразу буду знать. Подконтрольная мне территория.»

Судя по словам диктора на вокзале, Китяж доберется до Павловска около половины пятого. Женечка обещала приехать к семи. За два с половиной часа нужно было сварганить праздничный ужин. Китяж достал телефон и начал искать номер ресторана «Подворье». Да, да! Именно того «Подворья», в котором любит отмечать свой день рождения второй президент и бессменный премьер России. С хозяином ресторана, Сергеем Эдуардовичем Грицаем, Китяж познакомился 10 лет назад. Когда готовился к свадьбе. Именно повара «Подворья» удивляли гостей торжества праздничными фазанами, запеченными донскими осетрами и огромным, двенадцатикилограммовым свадебным тортом. Свадьба проходила в колонном зале Павловского дворца, и гости были в восторге от ужина. А вот от тамады все были не в восторге. За что тот и был бит в Павловском парк. Какая свадьба без драки.

– Сергей Эдуардович, приветствую, Тяжин говорит… Сергей Эдуардович, надо праздничный ужин… Неее, старшему сегодня 10 лет… Двое взрослых и двое, – Китяж снова вспомнил что скоро детей будет четверо, – и двое детей…Торт?… Конечно, Сергей Эдуардович… С цифрой «10»… К 18.00… Ну… Да всё как обычно… Колы 2 литра, бутылочку Асти Мартини и «Белый мускат красного камня» Массандра. А по еде предпочтения моего семейства вы знаете… Окей! Спасибо, Сергей Эдуардович. Обнимаю, конец связи.

Китяж положил в карман телефон и зашел в вагон скоростной электрички. В это же время с другой стороны в вагон зашла коробейница, которая продавала всякие совершенно не нужные вещи.

– Предлагаю вашему вниманию платочки носовые – десять рублей. Линзы Фринелли – пятьдесят рублей. Точилки для ножей – пятьдесят рублей. Резиночки для волос – десять рублей. Мочалки банные – тридцать рублей. Заколки для волос – десять рублей.

Коробейница тараторила как сорока, заученный текст.

– Фонарики настенные на батарейках, диодные, три режима освещения – сто тридцать рублей. Фонарики карманные, диодные, подзаряжаются рукой – сто рублей. Пожалуйста, кто что желает: линзы, платочки, фонарики, заколки, точилки, мочалки.

– Будьте любезны, – Китяж поднял руку, привлекая внимание торговки, – Дайте посмотреть фонарик карманный.

Тетка ловко вытащила и огромной сумки китайский диодный фонарик с маленькой динамо-машиной внутри:– Пожалуйста, сто рублей.

Китяж нажал на привод фонарика, и он довольно-таки неплохо засветил.

– Пожалуйста, – Китяж протянул торговке сторублевку и положил фонарик в пакет, в котором уже лежал «белая клюква».

Сев на самое первое кресло, и прислонив коробку с подарком к окну, Китяж подумал, засыпая: «…и на кой мне этот фонарик?», – и отключился на двадцать пять минут. Его биологические часы работали не хуже крутых, подарочных. Он, как Штирлиц, спал ровно столько, сколько сам себе говорил. Сказано двадцать пять, значит двадцать пять.

– Детское село, город Пушкин. Следующая остановка – Павловск.

Китяж открыл глаза, как и предполагал, в Пушкине. Здесь жил ещё один его старинный приятель – Ваня Встягин. Десять дней назад они гудели на Ванькином тридцатилетии в Пушкинском кабаке с непонятным названием «D amp;D». Именно Ваня отвел 2 года назад Данилку на бокс, когда Китяж лежал в больнице, после бойни на ЛАЭС. И Тяжин был ему обязан.

– Осторожно, двери закрываются, следующая станция – Павловск.

Бесшумно закрылись двери электрички и также бесшумно электричка начала набирать скорость. До Павловска было 2 минуты и Китяж решил перекурить в тамбуре. Голубого Кемела оставалось ещё штук восемь. «До вечера хватит, а там посмотрим», – подумал Китяж, прикурив сигарету. Курил он давно и ни при каких обстоятельствах не отказывал себе в этой слабости. Даже когда он вышел из комы, в госпитале им. Бурденко, после того, как его снайперская разведгруппа была уничтожена под Шали, первым его желанием было покурить. После этого ранения, кстати, его списали в запас.

Выйдя из электрички он не пошел к турникетам, а спрыгнул в платформы и отправился домой пешком. Китяж любил гулять по Павловску. Тихий городок в пятнадцать тысяч населением был для него самым милым на этой планете. Проскочив у «Пятерочки» забор Павловского вокзала, Китяж пошел в сторону улицы Детскосельская, от неё наискосок, мимо трансформаторной будки шла неприметная лесная дорожка. По этой дорожке, как по лесному тоннелю, Китяж мчал домой, к сыну. Проскочив лесной тоннель и частный сектор из трех покосившихся домиков, Китяж вышел к шестьсот тридцать восьмой школе и таунхаузу. Его построил в начале века какой-то деляга, оттяпав у школы приличный кусок земли. А ведь раньше, на этом кусочке, раз в год, собирался весь город. На Новый год здесь ставили городскую ёлку…

* * *

Китяж подошел к своему дому. Жил он в, так называемой, «Стекляшке». В каждом городе есть своя «Стекляшка» и Павловск не был исключением. Четырёхэтажка с магазином на первом этаже находилась прямо в центре городка, напротив памятника Воину – освободителю. Китяж с семейством обитал на четвёртом этаже. С легкостью взлетев на свой этаж, Кирилл открыл дверь ключом, зная, что Даня сейчас нацепил на голову виртуальный шлем и рубится в «S.T.A.L.K.E.R – 4» и все равно не услышит звонка в дверь. Так оно и было. Даня сидел на крутящемся кресле, на голове у него был кибершлем, а на обеих руках активные перчатки.

От всего этого, включая кресло, тянулся в маленькую коробочку шлейф проводов, а из неё шел один простой кабель, который через USB разъём соединялся с новейшим P8. Все происходящее в кибершлеме, отображалось и на мониторе, который стоял перед Данилкой. Бой за выжигатель мозгов перед Припятью был в самом разгаре и Китяж спокойно сел на Данькину кровать, положил коробку себе на колени и начал распаковывать подарок.

Игрушка была стопроцентной копией стандартного «весла», со стандартным армейским прицелом ПСО-1. Китяж держал в руках такую штуку регулярно.

* * *

Его отец, как и сам Тяжин, был заядлым охотником, однако, в отличие от Кирилла, который с «веслом» набегался и взял себе гражданский вариант М-16А4, батя решил не мудрствовать и взять проверенную годами машинку. Два дня назад отец привез её на перерегистрацию и положил в сейф, в канторе, здании бывшего совдеповского кафе «Лето». Теперь там сидел только сторож. Короче при регулярных поездках на дачу, Китяж брал, батино «весло», мишень П-4 и шел на косу, к заливу.

– Сынок, оно тебе надо, патроны жечь. Зачем ты постоянно ходишь стрелять вникуда?

– Чтобы в нужный момент не промахнуться…

* * *

Игрушка была полностью готова к употреблению, осталось только зарядить бункер шариками. Китяж тихонько, чтобы не спугнуть Даньку пошел в кладовку, где взял комплект камуфляжа «Березка» и противогаз. Быстро надев всё это на себя он зашел в Данькину комнату, взял игрушку и стал ждать поворота событий в игре, наблюдая за движением в мониторе. Данила пытался пройти это место уже четвёртый день и его постоянно валил снайпер «монолита перед входом на „Выжигатель“. В этот раз все было также. Только он сунулся за ворота как, практически в упор в него выстрелил компьютерный бот.

– Блииин, как он меня достал!!! – в сердцах Даня ударил активной перчаткой по столу.

В это время Китяж аккуратно кинул прямо в затылок сыну страйкболльную горошину и встал с СВД наизготовку. Даня дёрнулся, медленно снял перчатки и шлем, резко обернулся на крутящемся кресле и…

И с испугу сиганул под стол, с криком: – Е…АААТЬ!!!

Китяж положил СВД на кровать сына и снял противогаз.

– Даже если тебе сегодня десять лет, и ты уже совсем взрослый, тебе ни кто не разрешал выражаться при живом отце, дружище, – Китяж ругался для проформы. Он давно говорил Дане, что если долго играть в стрелялки, может поехать крыша. На счет мата Тяжин не парился, в школе учат не только грамоте… Но ругаться сыну не позволял, – я тебе такой подарок привёз, а ты меня по матери…

– Извини, папочка, но шутки у тебя дурацкие, я же…

– Отставить. Боец Тяжин, за нарушение дисциплины, два наряда вне очереди! – сурово скомандовал Китяж, но смягчившись, добавил, – однако, в связи с вновь открывшимися ровно десять лет обстоятельствами, наказание считается условным. С днём рождения, сынок.

– Спасибо, папочка. Ой, а это мне? – глядя на СВД, лежащую на кровати, глаза Данилы засияли.

– Как и обещал. – Китяж сделал официальную мину и торжественным голосом прогремел: – За отличное выполнение поставленных задач в школе, проявленную смекалку и отличные спортивные достижения… Не хватай, дай договорить, – осёк Тяжин сына, пытающегося взять новую игрушку. Сын мигом вытянулся в струнку, явно подыгрывая отцу.

– Так вот. И отличные спортивные достижения, Данила Кириллович Тяжин награждается именным оружием.

– Служу России!!! – громко гаркнул Данилка. Глаза его горели от счастья, как два уголька готовые разжечь пламя революции.

– Ура! Ура! Уррррааааа!!! – кричали они вместе. Данька был самым счастливым ребёнком в этот миг.

Немножко по бесившись отец и сын уселись на кровать и стали вместе рассматривать игрушку.

– Пап. – хитро сказал Данила. Он, явно, хотел получить что-то ещё.

– Ну.

– А это не совсем то, что я хотел.

– Вот те раз! – Китяж удивленно глянул на сына. – А чего ты хотел, хороняка?

– Приключений, – невозмутимо ответил Даня.

– На задницу? Так это – легко. Сходи на улицу, покури, а потом приди домой, – невозмутимо парировал Китяж, – и приключения и заднице веселье. Ремень всегда при мне.

– Спортсмены не курят, папа. Я о другом.

– И о чём же?

– Мы в поход все вместе поедем? В Карелию, как в прошлом году, с палатками.

– Нет, сынок. В Карелию мы не поедем.

– А почему, – Данька не умел скрывать свои эмоции, в силу возраста.

– А как мы поедем? Мамочка вот-вот должна родить нам братика или сестричку… Или братика и сестричку, – Китяж вспомнил о Женечкином известии, – а Илья вообще в деревне.

– Пап… – Данила медлил, понимая, что предлагает авантюру и старался заранее предугадать реакцию отца, – а давай поедем вдвоем.

– Так! Отставить, боец! – принципы семьи Китяж прививал сурово, – Либо все вместе, либо никак. А приключения я тебе придумаю. Завтра же!

* * *

Любое дело не терпит суеты. А тем более такое дело, как день рождения сына. Однако Китяж понимал, что не успевает. Было только без пятнадцати шесть, когда зазвонил телефон. „Быстро Эдуардыч управился, а я ещё стол не выставил. Мля! А ещё я до сих пор в камке,“ – подумал Китяж ища телефон. Трубка лежала в джинсах и когда Китяж достал его, то с удивлением обнаружил, что это не Эдуардыч.

– Да девочка моя, ты скоро?

– Кирюш, мне страшно, – голос жены был не на шутку взволнован, – тут такое творится!

– Так. Прекратить панику и доложить по порядку! – Китяж въехал, что дело, действительно серьезное. – Первое – ты где?

– Я в метро, на „Московской“. Тут все эскалаторы работают только на вход, представляешь! Все три! С обоих выходов! Народу набилось как сельдей в бочке. – В трубке послышался короткий гудок электропоезда, за ним ещё один. В это время за окном завыла серена экстренного оповещения. Китяжу понадобилось две секунды для того, чтобы собрать в голове все части этого ребуса.

– Девочка моя, слушай меня внимательно! Слушай и не перебивай! Даня!!! Тащи с балкона две пустые пятилитровые банки!!! Бегооом!!!! И одевайся. Очень быстро одевайся, – Китяж действовал почти на автомате. „Мозг может забыть – тело никогда“.

– Ты слышишь меня, Женя! Это не учебная тревога! Это… Это удар! В метро ты в безопасности! – Китяж выдернул рюкзак из кладовки, – Через пятнадцать минут они поднимут гермодвери, – в рюкзак полетели консервы, оставшиеся с прошлогоднего похода, шесть банок солдатской каши, четыре тушенки и пакет сухого молока, – Девочка моя, главное ничего не бойся! Даня!!! Набирай воду в банки!!! – дальше полетели патроны к ружью, само ружьё было на даче. Две коробки картечи?9, одна коробка пулевых, – Я приду за тобой, малыш!!! Я обязательно…

– Извините, связь прервалась…

В рюкзак посыпалась семейная аптечка, туда же полетел только что купленный карманный фонарик. Дальше в ванную.

– Даня!!!! Вода готова???

– Да папа, а что происходит? – немного испуганно спросил Данила.

„Только не вздумай ребёнка напугать, идиот. И успокойся сам!“ – сказал сам себе Китяж.

– Ну… Ты хотел приключений? – Китяж сел на корточки перед сыном.

– Да…

– Ну вот тебе и приключения. Мы с тобой начинаем играть в СТАЛКЕРа по-настоящему. А теперь молча выполняй команды. Понял?

Данила удивленно закивал.

– Молодец! Скоро выброс, и мы должны спрятаться. Бери свою спортивную сумку. В неё положишь все свои трусы, носки майки. И мои тоже. Быстро и аккуратно. У нас пятнадцать минут.

– А потом?

– Не задавать вопросов! Выполняй!!! – Китяж даже не хотел думать, что может быть потом.

В ванной в рюкзак полетели зубные щетки, все мыло, какое было, включая жидкое, пена для бритья, безопасные станки, подарочная опасная бритва и ремень для правки. Канистры с водой стояли готовы.

Посмотрев на часы, Китяж прикинул в уме. „Подлетное время основной баллистической ракеты США Minuteman III составляет 22 минуты. Мощность заряда – три боеголовки индивидуального наведения по триста килотонн каждая. Тревогу объявляют приблизительно за 18 минут до поражения. У нас от силы 12 минут.“ Китяж на своих часах таймер на 10 минут и выскочил на кухню. В рюкзак была положена бутылка спирта, а из холодильника выдернуты сыр, колбаса и прочей хавки по мелочи.

– Данила, готов?

– Да! – послышалось из коридора.

– Тридцать секунд до выхода! – Китяж проскочил к Даниле в коридор. И поставил рюкзак рядом со спортивной сумкой. В спальне был маленький сейф с травматическим ТТ. Открыв его, Китяж сунул ствол за пояс, две пустые обоймы сунул в карман. Туда же была отправлена коробка патронов. Охотничий кинжал одевать на ремень не было времени. „Кину в рюкзак.“

Возвращаясь в коридор, Тяжин заскочил в Данину комнату и взял игрушечный СВД. „В суете, сойдет за настоящий“.

А тем временем на улице уже стало очень шумно. Визжали женщины. Визжали тормоза. Люди спасались как могли. Кирилл посмотрел на часы – восемь минут.

– Сынок, слушай внимательно, говорю один раз! – Китяж говорил спокойно и твердо, – Сейчас мы идем к дедушке, в старый ресторан. Там, в подвале мы спрячемся от выброса. Идем очень быстро. Ты несёшь спортивную сумку и одну банку воды. Идешь прямо за мной! Ни куда не смотришь, только мне в спину.

– Понял, папа. А это правда, выброс.

– Сынок, мне не до шуток. Вперед. Дверь можешь не закрывать.

* * *

Картина, которая предстала перед глазами Китяжа и Данилы, очень напоминала „Последний день Помпеи“. Народ метался по улице, как бык по бойне. На перекрёстке Лебединой и Медвежьего Х5 и Гелендваген застыли в прощальном поцелуе, а их хозяева громко орали друг на друга, пытаясь выяснить кто пацан нормальный, а кто козел безрогий. Пеший народ ломился в сторону ЖЭКа. Там было всем известное бомбоубежище.

Достав из кармана коробку с патронами Китяж быстро зарядил обойму, вставил в пистолет и дослав патрон, сунул его обратно, за пояс. За спиной болтался полупустой рюкзак, на грудь он повесил игрушечную СВД, а в левой руке была пятилитровая банка с водой. Взяв сына правой он быстро двинулся в сторону перекрёстка. К бомбоубежищу идти смысла не было, Его уже минут пять штурмовали жители окружающих домов. Можно было пройти два квартала по Медвежьему, к сберкассе, там стояли два сталинских дома, в подвале которых, также, были бомбоубежища, но и они, должно быть, были уже забиты.

Выход один – подвал старого кабака. Там крепкий бетонный фундамент и хорошие перекрытия между подвалом и первым этажом. Само здание – каркасное и его должно сдуть ударной волной как пушинку. Главное, чтобы выдержали перекрытия.

Выйдя на перекрёсток, Китяж и Данила уперлись в толпу, которая собралась перед смертью поглазеть на двух разбирающихся водил. „Вот идиоты. Изжарятся через 10 минут, а зрелища все равно любят,“ – доставая ТТ подумал Китяж. Выстрел в воздух привел в чувства собравшихся по глазеть перед смертью на незабываемое зрелище.

– А ну разойдись, бегом, считаю до трех, потом открываю огонь на поражение!

Толпа, и без того напуганная, сообщением уличного матюгальника, шарахнулась от выстрела так, как будто, атомная бомба лежит уже здесь, в этих стукнувшихся машина.

– Даня, бегом!!! – Китяж потянул за собой сына через перекрёсток, по аллейке в сторону рынка.

– … президент Российской Федерации, начальник генерального штаба и министр обороны приняли решение нанести ответный удар по… – Вдруг матюгальник замолчал.

– Быыыстрее!!! – Взревел Китяж. Даня уже не успевал за ним. – Брось банку с водой! Время! Бегом!!! Самый полный!!! – орал Китяж волоча за собой ничего не понимающего сына.

– Э, молодой человек. Не соблаговолите ли вы, не кричать на это юное создание, – Китяж резко остановился. Прямо перед осколком семьи Тяжиных стоял высокий, под два метра ростом, худощавый мужчина, лет пятидесяти пяти.

Видок у него был чуть более чем странный. На ногах были надеты старые, с оттянутыми коленями трико, сверху замызганная майка, вся в крови, и один носок на правой ноге. Мужчина был бос. Но не это напрягло Китяжа. В руке у непонятного существа был огромный тесак для разделки мяса, с которого капала ещё не запекшаяся кровь. Посмотрев на лицо этого марсианина, Китяж ужаснулся. За дешевыми очками обнаруживалось сумасшедшее стремление убивать. Страх и ненависть. Это был учитель рисования в начальных классах шестьдесят четвертой школы. Именно этот имбицил, преподавал рисование его сыновьям. „Как его зовут?“ – попытался вспомнить Китяж, глядя на часы. Таймер показывал. Без малого пять минут, – „Паша! Павел Владимирович! Я давно подозревал, что ты, сучёнок, не в себе!“».

– Паша Владимирович, где твоё святое семейство? – Китяж правой рукой прятал Данилу за себя, а левую потянул к ТТ за поясом,

– Тихо, тихо! – Паша Владимирович поднял тесак на уровень глаз Китяжа, – Не трогай эту пукалку. Свое семейство я избавил от ядерного кошмара. И вы, я вижу тоже хотите от него избавиться, – безумная улыбка плясала на губах Паши во время этого нелепого вещания.

Данька стоял за спиной отца, оцепенев от ужаса. Аполлон, так звали сына Паши, учился с ним в одном классе и Данька понял, что этот зверь сейчас сделает с ним тоже, что только что сделал со своим сыном. Он его, попросту, зарежет как поросенка.

– Поздно, Паша. – обреченно сказал Китяж и посмотрел в небо над детской поликлиникой и кивнул головой куда-то в небо, – вон и бомбочка прилетела.

Дальнейшие, действия развивались молниеносно, хотя Данилка мог поклясться, что тянулись они секунд тридцать. Паша медленно стал поворачивать голову налево вверх, куда только что показал Китяж. В это время сам Китяж отпустил пятилитровую банку с водой из левой руки, а правой уже поворачивал, за подбородок, от себя голову Паши, немного подернув ее в верх. Левая же рука уже лежала на Пашином затылке, и наоборот, тянулась к Китяжу. «… и продолжаешь вращательное движение до характерного хруста…» – вспомнил Кирилл слова Аббата.

Паша взмахнул руками и опал как озимые.

Китяж склонился над телом «рисовальщика», взял нож и снова глянул на часы. 3:48. Меньше четырех минут.

– Даня, бегом за мной, – ровным, но строгим голосом скомандовал Китяж запихнув нож рядом с ТТ и взяв банку с водой. Но Данила его не слышал. Сын смотрел на труп своего недавнего учителя и его трясло в тихой истерике.

– Даня, бегом! – повторил Китяж громче. Сын продолжал трястись от слез. «Господи, сколько смертей ты ещё увидишь», – Послушай, сынок, – Китяж присел перед Данилой на корточки, – Этот человек сошел с ума, – отец жёстко взял сына за плечи, – Только что, он убил свою семью, убил твоего одноклассника – Апполошу и его маму. А потом хотел убить нас. Вот этим ножом. – Китяж вытащил из-за пояса окровавленный тесак и поднёс его к Даниным глазам.

– Убив нас, он погиб бы сам, от… От выброса… Но он погиб раньше! А МЫ остались живы! Либо мы – либо он, – Китяж понимал, что в шоковом состоянии ребёнок навсегда запомнит его слова, – Ты понял? – Китяж потряс Даню за плечи, – Понял?!?!

Даня глубоко вдохнул, захлопал заплаканными глазами и закивал головой: – Я понял, папочка, понял.

– Отлично, – на часах было 3:02? А теперь бегооом, – Китяж снова подхватил левой рукой банку с водой, а провой взял за руку Даню.

* * *

До здания старого кафе «Лето» было метров триста, однако ноги Данилы не хотели его слушать и Китяж просто волочил его за собой. На расстояние, которое можно было преодолеть за сорок секунд они потратили почти две минуты. Таймер на руке Китяжа показывал 1: 14, когда Кирилл подошел к двери старого кабака. Ключей от двери не было, однако замок был хлипкий, врезной и был шанс его выколотить. Китяж достал резинострельный ТТ и высадил всю обойму в личинку замка. Бесполезно. Замок стоял на месте. Время безжалостно утекало, как песок.

– Назад, к фасаду! – на таймере было 0:55. Подбежав к фасаду, нужно было ещё разбить витринное стекло, да так, чтобы без проблем подсадить туда Данила и не пораниться. Решение пришло мгновенно. Китяж отошел от витрины на метр и швырнул в нее ТТ. Каленое стекло витрины сделало «пшшш» и разлетелось на миллион маленьких квадратных осколков.

Дальше в банкетный зал. Китяж влез в витрину первый.

– Руку!

Данила послушно протянул руку и буквально влетел в просторный банкетный зал.

Не выпуская сына, Китяж поднял с пола пистолет, схватил доставшую уже банку с водой и уже хотел бежать к лестнице в подвал, НО…

Но тут репродуктор экстренного оповещения населения, находящийся на здании полиции, метрах в трёхстах от здания кабака, снова заработал. И не просто заработал, он запел! И ладно, если бы он запел гимн. Или, на худой конец, «Вставай страна огромная…» Из репродуктора зазвучала несравненная Алла Борисовна!!!

– К нааам любовь пришла неждаааано, слоооовно песенный мотиииив. – голосил репродуктор, и Китяж, заливаясь от хохота, потащил сына за собой в дальний угол банкетного зала.

– Слооовно чудо, словно таааайна, всёёё вокруг перемениииив, – дверь в подсобное помещение выворотило от удара тяжолого армейского ботинка.

– Моожет быль, а может неееебыль, только врооозь ни как нельзяяя, – Тяжин нащупал выключатель и на лестнице загорелся свет. Быстро спустившись по лестнице Китяж начал прикидывать откуда придет взрывная волна.

– А вокруг такое нееебо, в нем и солнце и гроза, – сказал Китяж Данилке, и подмигнул. – Где там Индиана Джонс прятался? Правильно! – Кирилл многозначительно поднял указательный палец вверх, – Давай в Холодильную камеру.

– Мы замёрзнем, – Даня с безразличием смотрел в пол. В это время таймер на руке Китяжа запищал.

– Выполнять, сынок, не замёрзнем. Она уже лет пятнадцать не работает, – Кирилл открыл дверь коридора и в два прыжка оказался у массивной двери промышленного холодильника. Резко открыв её он впихнул туда сына, затем включил свет, зашел сам и закрыв за собой дверь сел на корточки и стукнувшись головой о кафельную стену выдохнул.

Отдышавшись немного, Китяж начал осматривать холодильную комнату. Помещение, которое он интуитивно выбрал под убежище, его удовлетворило. Приблизительно три на пять метров, комната была отделана белым кафелем. Китяж встал, для того, чтобы снять рюкзак и в это время погас свет. «Заглушили ЛАЭС», – прикинул в уме Кирилл, а Данилка только «ойкнул» от неожиданности.

– Папочка, мне страшно, почти шепотом сказал Данилка.

– Не боись, боец, – Ответил Китяж роясь в рюкзаке. Он искал чудо-фонарь на мускульной тяге, – Самое страшное ещё впереди. До выброса не более минуты. Когда тряхнет, мухой в дальний от двери угол.

– В левый или правый, – Даня потихоньку отходил от шока первой увиденной смерти и начинал задавать ненужные вопросы.

– В любой! – Китяж наконец достал фонарь и начал работать ладонью, как будто сжимал экспандер. Но фонарь упорно не загорался.

– Даня, отключи батарейку от своего мобильного. – Китяж хотел разобраться с фонариком, для чего извлек из кармана зажигалку. При слабом огоньке он увидел маленький тумблер на корпусе фонарика.

В следующую секунду его тряхнуло, как если бы он стоял на стальном листе, а кто-то ударил по этому листу снизу кувалдой. Земля ушла из под ног и Китяж оказался на боку.

– В угоооол! Голову закрой руками!!! Как в самолете!!! – Закричал он в темноту и тут же последовал второй толчок. А за ним сразу третий.

Глаза потихоньку начали привыкать к темноте и Кирилл смог разглядеть сына. Даня сидел в дальнем углу на спортивной сумке опустив голову между колен и закрыв ее сверху руками. Китяж попытался подняться на ноги, но землю под ногами била дрожь, да ещё при последнем толчке он сильно ударился головой о пол. Он решил ползти в сторону сына. Земля под ним не только тряслась, но и начала испускать гул, который очень быстро нарастал. С потолка начала сыпаться штукатурка, сначала понемногу, затем все больше и больше гул заполнял пространство их маленького и, как теперь казалось, не самого надежного убежища. «Только успей доползти до Дани, только успей!» – собрав остаток сил, Китяж оттолкнулся от ходящего ходуном пола и в один прыжок накрыл собой сына.

А потом ударила волна…