Текст книги "В лабиринте "Ведьм""

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)

Глава 3

– Хо-ро-шо живёт на све-те ВИ-НИ-ПУУУХ. Никотин, время! – Китяж бежал трусцой, практически упёршись в спину Сынко, – От того поёт он эти пес-ни вслууух, – Кириллу почему-то вспомнилась эта песенка. Только в его голове её пел не плюшевый медвежонок, а молодой лейтенант-разведчик из старого, ещё советского боевика.

– Шестнадцать, пятьдесят! – раздалось с хвоста колонны.

– Добро! Не растягиваться! – воды, а точнее, болотной жижи было чуть ниже колена, – Сынко, как вы здесь ходили?

– Было бы у нас время, Товарищ майор, я бы вам обязательно показал, – Сынко тяжело дышал, но грёб первым, – Впереди последняя вент камера. От неё до двери – метров семьсот, не больше.

– Отлично, Ростислав, – Кирилл хлопнул его по плечу, – У нас в запасе час. Там и обсудим всё.

Вент камера – круглое сооружение, типа канализационного колодца, только большое, была уже четвёртой на их пути до «Южного». В ней, помимо самих агрегатов системы вентиляции и откачки воды, могло разместиться человек десять.

– Всё, парни. Можно курить, – выдохнул Китяж, когда они вошли в это круглое помещение, – Никотин, Сынко, – он махнул рукой и бойцы подошли и заглянули в электронную планшетку, – Давайте-ка братцы обсудим кой чего, – он максимально увеличил масштаб на электронной планшетке, – Давай, Славик, начнём с тебя.

– Извините, товарищ майор, лучше – Рост, – поправил его Сынко.

– Добро, – кивнул Китяж, – Скажи Рост, что нас ждёт за дверью, – он махнул головой в сторону железной двери, которая вела в сторону «Южного».

– А ждёт нас коридор, длиной около семи ста метров. Не такой широкий, как тот, по которому мы дошли сюда. Раза в три уже. В нём только гуськом идти можно.

– Не есть хорошо. Если за дверью нас будут встречать, то положат всех одной очередью, – досадно кивнул Никотин.

– Это ещё что, – продолжил Сынко, – Сама дверь, гильотинного типа, открывается вертикально, пневмо-приводами. Толщина этой дуры – шестьсот миллиметров. Ни каким термитом не возьмёшь. Сталь высокопрочная, тугоплавкая. За дверью, из мешков с сахаром выложен коридор. Ширина коридора – три метра. Толщина стенки коридора – четыре мешка. Через пять метров от двери, поперёк коридора сложена стенка с бойницей. В этой бойнице – пулемёт, простреливающий всё пространство и соответственно, дверь. Между продольной и поперечной стенками – узкая щель, в которую можно протиснуться только боком. Допустим, мы прошли мимо двух караульных у двери, и попали к пулемётчику за стенкой. Дальше, нас ждёт ещё одна «комната», с точно таким же пулемётным гнездом и ещё двое караульных. А вот дальше – свобода.

– Я ни хрена не понял, – затряс головой Никотин.

– Я понял, – осёк его Китяж, – Два пулемётных гнезда прикрывают друг друга и полностью простреливают пространство перед собой, – Кирилл стиллусом быстро нарисовал то, что он понял из слов Сынко и показал бойцу, – Правильно?

– Так точно, товарищ майор, – кивнул Сынко, посмотрев на рисунок

– Грамотно. Что думаешь, капитан?

– Да уж. Ни чего не скажешь. Окопались по всем правилам, – Никотин вертел планшетку, пытаясь найти слабое место, – ОТ МЛЯ!!! И ведь, действительно – не подобраться!!!

– Это, смотря как подбираться, товарищ капитан, – улыбнулся Сынко.

– Да хватит тебе! – перебил его Тяжин, – Заладил, как Попка: Товарищ, товарищ. Товарищи мы на привале. На марше и в бою обращаться только по позывным. Я – Китяж, капитан – Никотин, лейтенант Межуев, – Архангел, старший лейтенант Новиков – Дон. Ну и Вова… ты только не смейся, но он у нас – Берримор.

Сынко беззвучно повторил все позывные и кивнул.

– И давай, без этих вот… – Китяж неопределённо поводил ладонью по воздуху, – В общем, давай, на ты. А то в бою ты пока доложишь, тебя убьют двадцать раз. Понял?

– Так точно, тов… Китяж, – поправился он.

– Выполнять!

– Есть. Так вот, Китяж…

– Давайте заблокируем дверь! – перебил его Никотин, – Обрубим пневмо-приводы и…

– Не получится, – остановил его рассуждения Сынко, – Если обрубим подачу воздуха – дверь сразу рухнет на нас. А это – несколько тонн.

– Вот, млядство…

– Ты погоди, капитан. Есть во всей этой кутерьме слабое место.

– Ну, не тяни кота за яйца, – Никотину не терпелось ткнуть пацана носом, за его скоропалительные выводы, – Время теряем.

Но то, что сказал Сынко, было неожиданным для всех.

– Алкоголь…

– Что, прости? – переспросил его Дон, который подошёл к Китяжу и команде послушать.

– Алкоголь, – повторил Рост и оглядел уставившихся на него офицеров, – Ну что же тут непонятного. Туго у нас с алкоголем! И по этому поводу у меня есть очень хорошая мыслишка…

* * *

Ровно в восемнадцать – ноль, ноль, тяжёлая, толстая дверь, ведущая в коридор к убежищу Ижорского завода, с шипением отворилась, и в ней показался Сынко. Один! Довольный и, в стельку пьяный.

Бойцы, стоявшие в карауле у двери, переглянулись.

– Стеблов, – ефрейтор, стоявший за пулемётом, окрикнул одного из бойцов, – Что там у вас?

– Сынко вернулся. Один. Пьяный «в салат»! – ответил Стеблов, глянув на оседавшего по стене Сынко, – Ростик, душара позорная, ты где так нажрался? И где сержант Бабаев?

– Ик. Извините, товарищ дембель, – пьяно и виновато улыбался Сынко, – Но сержанта я донести не смог. Ик! Там оставил. Ик! Спит он…

– Скотина!!! Я тебя спрашиваю, где ты нажрался, пёс??? – подбежавший из-за мешков с песком ефрейтор, тряс за грудки еле живого бойца, а тот только улыбался, – Сука, ты у меня в нарядах сгниёшь, если не скажешь где нарезался!!!

– Там! – ткнул пьяный пальцем в закрывшуюся дверь.

Поняв, что происходит что-то не то, к караульным подошёл пулемётчик второго рубежа.

– Что тут у вас, Орлов?

– Вот, – недоумевая, показал ефрейтор на бесчувственное тело, – Нажрался… тварь. Говори, лось музыкальный!!!

– Слышь, Сын! – сержант присел на корточки перед Ростиславом, – Чё случилось?

– Ик! Бабаев спирту нашёл… Ик! Две бочки… Ик!

– Бабаев где?

– Там… – снова указал на дверь Сынко и безвольно уронил голову на грудь.

– Сын… – потряс его за плечо сержант, – Сын… Рота, подъём!

Но пьяный в хлам Сынко уже мерно храпел…

– Значит так, братцы, – Сержант встал над пьяным телом, – О том, что мы сейчас услышали, никому… Караул на дальний кордон готов?

– Ждут… – кивнул Орлов.

– Пусть идут в казарму, – сержант соображал быстро, – В караул иду я, Савелий и Пух.

– Слыш, Серый, – перебил его ефрейтор, – А мы? Ты там будешь харю варить, а мы здесь, на сухую???

– Не сцы, Орёл, – хлопнул его по плечу сержант, – Все фляги забьём под завязку…

– А с этим, что делать? Понесём в казарму – спалимся.

– На второй пост его. За пулемёт посадите. Пусть спит, – ответил Серый, – А сами, на первый! Да, не кипешуй ты, Орёл. Савелий с Пухом Бабаева принесут, и ты ко мне выдвигайся. Понял? Фляги давайте, – скомандовал он бойцам, – ПУХ! САВЕЛИЙ! Давайте сюда! – сквозь узкую щель в мешках, протиснулись два, явно старослужащих солдата, – Пойдёте со мной. Оружие не брать. И так переть много придётся. Орёл, – он посмотрел на ефрейтора, – Откроешь им дверь через полтора часа… И убери эту кучу говна, – сержант пнул носком ботинка бесчувственного Сынко и нажал кнопку на двери, – За мной. Ой, нос у меня чешется-я-я-я… – он шагнул в коридор.

Проследив за тем, что Орлов закрыл за ними дверь, он, в предвкушении пьянки, почёсывая нос, пошёл по узкому коридору. Пройдя семьсот пятьдесят два шага, он открыл дверь в первую насосно-вентиляционную камеру.

И тут вдруг выключился свет…

А когда он включился, сержант обнаружил, что он сидит на полу, связанный, голый и с кляпом из собственных трусов во рту. А рядом с ним, в таком же виде сидели Пух и Савелий. Больше не было никого…

* * *

– Скорей бы, Пух с Саввой пришли, – сидя за пулемётом, ефрейтор Орлов потирал руки, – Значит так, духи бесплотные. Сейчас придут ваши черпаки вместе с уставшим сержантом Бабаевам. Вы нежно отнесёте товарища сержанта в каптёрку. Повторяю – нежно. И, не дай бог, вы на шакалов нарвётесь!!! Глаз на жопу натяну и моргать заставлю… Ясно?

– Так точно, – закивали головами духи.

– Нет братцы, – раздался твёрдый голос сзади, – Приказ другой. Сейчас вы медленно подходите к двери и встаёте вдоль стены. Солдаты вздрогнули и обернулись, а ефрейтор, сидящий за пулемётом, от неожиданности подпрыгнул на стуле, – Тихо сиди, Орлов. Не дёргайся, – Ростислав стоял абсолютно трезвый, направив на них пистолет с огромным глушителем, – Не будете дёргаться – останетесь живы. Мало того, вам обещано повышение звания. А сейчас, встали и пошли. Медленно. По очереди.

Как только бойцы выполнили требования Ростислава, он сел за пулемёт.

– Теперь – к двери. Руки на стену. Ноги шире. И стоять так, – проследив, что бойцы его поняли и выполнили всё, как он и говорил, Сынко вышел из-за мешков, – И, поверь мне, Орлов. Из этой штуки я не промажу. Залеплю промеж глаз – будьте нате… – Рост нажал кнопку у двери и огромный стальной лист поднялся вверх.

За дверью уже ждал Кирилл и его команда. Дон, Тёма и Вова были в обычных трёхцветных «комках», а их одежда была уложена в, и без того раздутые вещмешки.

– Ай, да Рост, – зайдя, Китяж хлопнул Сынко по плечу, – Ай да молодец. Архангел, Никотин. Осмотреть периметр. В бой не вступать. В случае обнаружения противника, брать тихо. Дон, Берримор. Развернуть пулемёты. Выполнять, братцы!

Команда без суеты начала приступила к выполнению задачи и Тяжин, наконец, смог осмотреться.

Никогда он ещё не был в подобных сооружения. Высоченные, метров десять, бетонные потолки, под которыми были подвешены квадратные, шириной не менее метра вентиляционные трубы и ещё какие-то коммуникации. Бетонной стене, из которой они вышли не было видно конца. Освещение хорошее. От такого света Кирилл даже немного отвык. Пока, судя по тому, что он мог разглядеть, в этот склад было вбухано огромное количество сил и денег. Тех денег. Советских. Которые обеспечивались золотом.

«Ладно, – подумал он, – оставим финансовые подсчеты финансистам, а сами повоюем».

– Итак, граждане дезертиры, – обратился он к стоящим вдоль стены, – Меня зовут Кирилл. Я майор Главного Разведывательного Управления Мин Обороны. Вообще-то, я должен вас расстрелять.

– За что? – изумился испуганный ефрейтор.

– За измену родине, – с сарказмом ответил ему Китяж, – По законам военного времени. За то, что десятки тысяч людей в метро голодают, а вы тут сидите, как свиньи в апельсинах. Вот за что.

– И вы…

– Я сделаю это, не задумываясь, – Кирилл поднял ствол и выстрелил. Бесшумно плюнув, пуля воткнулась в мешок с сахарным песком прямо перед носом повернувшегося вполоборота ефрейтора. Кирилл знал, что ничто так не убеждает человека, как опасность расстаться со своей жизнью. Он «качал» пленных.

– Товарищ майор, а…

– Я тебе не товарищ, крыса. И таким как ты…

– А что мы могли сделать? – ефрейтор начал оседать вдоль стенки из мешков. Он плакал, – Узкоглазый приказал… Мы не виноваты…

– Ах, не виноваты?!?! – Кирилл со звериным оскалом подскочил к осевшему ефрейтору и схватив за ворот, рывком поставил его на место, – Встать, тварь, когда с тобой говорит офицер! А кто виноват?! А, ефрейтор??? КТО??? Кто должен был пристрелить этого «косого Гитлера»???

– Я… Мы… Мы хотели… – всхлипывал Орлов, – Но он… У него свои стукачи…

– Хватит мямлить, тряпка, – Тяжин отвесил ему хорошую пощёчину, – Соберись и доложи по форме!

– Есть, тов… Гражданин майор! – Орлов шмыгнул носом и вытянулся «смирно», – Разрешите доложить!

– Докладывайте.

– После объявления команды «Крепость», Лии провозгласил себя «генералом освободительной армии» и приказал заблокировать гермо-гейты в тоннели метро, а также обрубить линии правительственной связи. Понимая всю критичность ситуации четверо офицеров предприняли попытку физического устранения самопровозглашённого генерала, однако он был предупреждён. Попытка переворота была провалена. Офицеров – зачинщиков отправили на поверхность, без оружия, средств индивидуальной защиты и провизии. Остальные, участвующие в заговоре, были публично высечены перед строем. От тридцати до пятидесяти ударов палками…

– Жёстко… И, что думаешь, ефрейтор?

– А что тут думать, гражданин майор, – пожал плечами Орлов, – Если его взять… Большинство офицеров, старшин и простых бойцов… – Орлов замялся, – в общем… Все готовы приступить к своим обязанностям… Мы ведь – тоже люди… И у нас тоже есть семьи… Мы надеемся, что есть…

– Это хорошо, ефрейтор… – Тяжин задумался, – Это очень хорошо… Во сколько, ты говоришь, смена караула???

* * *

Склад был действительно огромен. Разбитый бетонными столбами на квадраты, через каждые двадцать пять метров, шириной он был двести пятьдесят метров. Длину Кирилл пока представить не мог. Продукты лежали, и аккуратно, на паллетах, и просто – внавалку. В основном это касалось мешков с крупами, мукой и сахаром. Короче, спрятаться было где.

Смена постов должна была быть в восемь вечера, по этому, обсудить дальнейшие действия надо было прямо сейчас. Но слова ефрейтора нуждались в перепроверке, поэтому, Сынко стоял рядом с Китяжем и слушал, что говорит Орлов. Иногда, в подтверждение того, что ефрейтор говорит правду, он кивал. А иногда, когда дело касалось планировки и расположения ком состава, пожимал плечами.

– Мы бы его давно вздёрнули, – ефрейтор не стеснялся выражений. По нему было видно, что командование китайца на «Южном» достало всех, – но этот «генерал» окружил себя пятью замами – такими же упырями, как и он. Самое распространённое наказание – телесное. Бьют палками. Лично я хапнул десять ударов только за то, что брагу поставил… Сахара-то – пруд пруди.

– Интересно, зачем ему продукты??? – задумался Китяж.

– Да, ясно зачем, гражданин майор, – влез в разговор один из солдат, – Сто пудов хочет ими «барыжить».

– Отставить, рядовой! Стой, как стоишь. Я – не китаец. Палками бить не буду. Пущу пулю в затылок и всего делов…

Услыхав такое, солдат моментально отвернулся к стене из мешков с сахаром, а Кирилл продолжил размышления.

– Всё не так просто… я думаю, что он рассчитывает на подход своих… и продукты для них бережёт. А вас в расход пустит… Пустил бы. Если бы мы не подошли. Давай, показывай где тут у нас «генеральские апартаменты»?

– Не всё так просто, гражданин майор, – немного расстроенно сказал ефрейтор, – Его личная охрана, помимо пяти офицеров насчитывает около тридцати бойцов. Все – нерусские. В основном, из тех непризнанных республик, которые требовали независимости от России. Они сидят на ключевых постах, – он начал указывать места на планшетке, – Охрана центрального командного – пять человек. На ЗКП – ещё три человека. Охрана главного гермо-гейта метрополитена – десять человек. Центральный узел связи, вот он, в двух кварталах от командного. Здесь метров триста, не больше… Ещё пять человек. Центральный энергетический распред узел. Ещё трое…И при нём, постоянно пять бойцов и его замы. Также, на всех этих ключевых постах – по офицеру. Все посты хорошо вооружены и укреплены.

– Откуда можно открыть гермо-двери в метро?

– Из обоих командных – в автоматическом режиме и от самих дверей – в ручном, но на это могут уйти не одни сутки.

– Электричество идёт из метро?

– Никак нет. Если бы она шла из метрополитена, мы бы здесь уже передохли. Система электроснабжения независима от метро и откуда она идёт, нам не известно. Скорее всего, из какого-то независимого энергообъекта. Возможно с Кировской ГЭС.

– Связь с внешним миром обрублена на узле?

– Сначала её обрубили через командные посты, а потом уже на узле связи.

– Восстановить сложно?

– Две минуты – сомкнуть цепь и включить рубильник.

– Хорошо, – Кирилл на секунду задумался, – Те, которые пошли в тоннель? Они надёжные?

– Нормальные парни. В бой впишутся. Был бы грамотный командир.

– Если будет бой, – усмехнулся Кирилл, – то тихий и незаметный, – он глянул на часы – восемь… У нас два часа до смены караула… Рядовой, – Тяжин хлопнул по плечу болтливого паренька, – Дуй в насосную. Там бойцы сидят… Развяжи и приведи их сюда… по дороге, расскажи им, кто мы и что мы. Одна нога здесь, другая – у меня. Усёк?

– Так точно, гражданин майор! – рядовой был немного напуган, но выполнял команды чётко, – Разрешите выполнять?

– Выполняй, – Рядовой щёлкнул каблуками и скрылся за железной дверью, – Рост. Смени Никотина. Скажи, чтобы мухой дул ко мне.

– Есть, – Сынко побежал менять Никотина.

– Времени у нас – в обрез, – констатировал Китяж, – Вольно парни. Повернитесь ко мне, я вам сейчас кое-что покажу, – Дождавшись пока Орлов и второй солдат, придут в себя, Кирилл достал шёлковый платок, развернул его на ладони и показал им, – Руками не трогать! – предупредил он их, погрозив пальцем, – Читайте так.

Когда Орлов, беззвучно шевеля губами, прочёл всё, что было написано в удостоверении, лицо его изменилось с испуганного, на радостно-облегчённое.

– Ну вот и власть вернулась…

– Власть вернётся, когда «китайца» возьмём, – осёк его Тяжин и, сложив шёлковый лоскут, спрятал его назад, в карман, – А сейчас… Сейчас – не расслабляться.

– Звал, майор? – Никотин подошёл, как обычно – бесшумно.

– Звал, Андрюха… Есть у меня мысль и я её всё время думаю, – и Китяж начал излагать свой план…

* * *

– Саныч, ну это совсем по наглому! – изумившись, хохотнул Никотин, – Они же – не дети малые. Или ты думаешь…

– Именно, капитан, – Китяж довольно ткнул пальцем снайпера в грудь, – Поверят, как миленькие. Они, по любому нас ждут… Вариант???

– Рискованно, но… Чем чёрт не шутит? – Никотин хотел было возразить майору, но идея была настолько обескураживающей и простой, что всяческие доводы, о теории тактики, о том, что так никто никогда не делал, просто не хотели укладываться в голове, а уж, тем более, слетать с языка, – Давай, Китяж. Командуй…

– Ну, вот и славненько, – улыбнулся Кирилл и посмотрел на хлопающего глазами, ничего не понимающего ефрейтора, – Понял, что делать надо?

– Кааажется, да… – неуверенно закивал Орлов.

– Кажется или да?

– Так точно, гражданин майор! Разрешите выполнять?

– Погоди, выполнять, – остановил его Тяжин, – Мы вас немного разоружим. Сейчас, Сынко вам поможет. Никотин, – он повернулся к снайперу, – Сходи, парней в курс дела введи. И прикинь, кто с тобой на узел связи.

– Да, тут всё ясно, – капитан был в предвкушении реальной заварушки, – Я беру Тёму, Вову, пару бойцов и ефрейтора, – он глянул Орлову в глаза, – Ты ведь, пойдёшь со мной, ефрейтор?

– Так точно, гражданин капитан, пойду.

– А не сцыкотно?

– А я, гражданин капитан, хоть обосраться готов, но поставленную задачу выполню, – кураж Никотина передавался и окружающим, – Я не подведу, гражданин капитан.

– Я надеюсь, – кивнул снайпер, – Просто, если ты подведёшь… Мне будет очень неприятно доставлять тебе боль… Жуткую, страшную, нечеловеческую боль…

– Я не подведу, – повторил Орлов.

– В таком случае, обращаться к нам по уставу. Ни каких «граждан», – скомандовал Никотин, – Временно, я снимаю с вас обвинения в измене Родине. Но свою вину вы искупите в бою. Мы же на войне?

– Так точно, товарищ капитан. От себя добавлю, что взял бы в группу рядового Зарокова. Это тот, который побежал за сержантом и его бойцами и самого сержанта Грязнова.

– Толковые ребята?

– Скажем так, не робкие и сообразительные. Вы им спиртику налейте, по пятьдесят, они этот склад вверх дном перевернут… Если прикажете, конечно…

– Спирт – товар стратегический, – усмехнулся Китяж и отворил бронированную дверь, за которой уже ждали Зароков, голый сержант и ещё два бойца, – ну что, замёрзли, «Маугли»?

– Н-н-никак н-н-нет, – отстучал зубами сержант, – г-г-гражданин майор… В-в-вы бы х-х-хоть п-предуп-п-преждали, что с-с-свои…

– Чтобы ты нас перестрелял, как уточек в тире? Терпи, казак. Атаманом будешь! Зароков объяснил вам, кто мы и зачем пришли? – бойцы, прикрывая ладошками причинные места, закивали, – Готовы выполнить задачи, которые вам поставят? – головы снова затряслись в согласии, – Отлично. Сейчас переоденетесь в своё и – общая вводная.

– Разрешите идти?

– Выполнять, сержант!..

* * *

Сегодня, смена караула пришла раньше, на целых пять минут, но подполковника (бывшего старшего лейтенанта Российской армии) Елагина это нисколько не удивило. Такое бывало и раньше. Единственное, что его немного насторожило, это то, что старший караула – сержант Грязнов, назвал пароль предыдущего караула. Хотя, чему здесь было удивляться. Новый пароль должен был прийти по «ВЧ» ровно в десять.

А ещё, от Грязнова пахло алкоголем… Вот это было уже не типично. Генерал позволял выпить только офицерам, и то, не много – пятьдесят грамм крепкого или сто пятьдесят слабого алкоголя и то, за ужином. А от этого пахло так, будто он выпил стакан водки.

– Сержант, – сурово произнёс бывший старший лейтенант, – О вашем состоянии я вынужден буду составить рапорт на имя генерала, – он сел за пульт управления связью и начал записывать в амбарную книгу время смены караула, – А это чревато дисциплинарным… Двадцать ударов, как пить дать. А пока – смена караула.

Сменившийся караул, в количестве пяти бойцов, пошёл отсыпаться пошёл отсыпаться. Кроме сменных караульных, на Центральном узле связи был и постоянный, очень специфический караул. Руководил им лично старлей-подполковник. Представлял он из себя пятерых бородатых дядек. Дядьки покидали ЦУС только по одному и то, чтобы помыться. Еду им приносил помошник дежурного по столовой ЛИЧНО. А ещё им разрешалось то, что не разрешалось больше никому. Спать и есть, сколько хочешь. Но бородатые караульные не особо пользовались этой привилегией. Не менее четырёх часов в день они упражнялись в рукопашном бое. И связываться с ними, сменные караульные не решались.

Но в этот раз, случилось что-то не понятное старлею – подполковнику Елагину. Вместо того, чтобы сменным караульным занять свои места у дверей, один из них, на котором, почему-то был одет не пятнистый камуфляж, а необычная оливковая ХэБэшная форма, подошёл к сержанту-лейтенанту Мамедову – самому здоровому бородачу, и нагло похлопав его по голому, волосатому плечу, с улыбкой спросил:

– Борец?

– Тебе чИго? Жизинь ни мила? – сурово глянул на рядового Мамедов, вытирая пот со лба. Он только закончил очередной спарринг со своим «братом» – рядовым-прапорщиком Калоевым и был готов продолжить поединок с кем-нибудь ещё. Но желающих не было.

– Ну, почему, – виновато произнёс странный, незнакомый рядовой, – Просто, я тоже борец.

– ТЫ??? – он обернулся и, посмотрев на бородатых друзей, залился громогласным хохотом, – Слышали??? Он – БОРЕЦ!!! ВАХ!!! БОРЕЕЕЕЦ!!! – хохотал Мамедов, – Ты борец по шашкам или по городкам??? А может ты – борец по плаванию??? СО ШТАНГОЙ???? – стоявшие в майках и форменных штанах, бородатые бойцы, за спиной Мамедова, поддерживали каждую «остроту» своего товарища дружным хохотом.

– Не верите – не надо. Я потренироваться с вами хотел. В спарринг встать… – обиженно произнёс рядовой, и уже было пошёл на своё место, к двери, но Мамаев услышал слово «Спарринг»…

– А ну, стоять!

– Да ладно, парни, – замялся выскочка в оливковой форме, – Я пошутил. Не борец я… а боксёр…

– За такие шЮтки в зубах бывают промежЮтки, – зло пршипел Мамедов, – Я тебя и в боксе уделаю, ДЮЩАРА!!!

– Ну, ладно, – пожал плечами парень, – Бокс, так бокс. Только я раздеваться не буду. Не удобно как-то, перед такими бойцами, своими костями светить, – и он, тут-же встал в стойку.

Елагин не вмешивался. Генерал Лии поддерживал физическое развитие своих солдат, и всячески поощрял боевые искусства, будь то карате, дзюдо, самбо или даже бокс. И парни кровь разгонят, на свежем мясе.

– Значит, говоришь – боксёр, – парень размял шею.

– Ты – сомневаешься? – Мамедов прикрыл левым плечом челюсть, а правым локтём печень.

– Нет! – ответил «оливковый» и молниеносно нанёс удар…

* * *

…ботинком прямо по тому месту роковому. Ну… которое, обычно используется для получения совсем других удовольствий.

Мамедов, выпучив глаза, согнулся пополам, а дальше, всё происходило, как в кино. «Оливковый», поставил ногу на плечо упавшего на колени здоровяка с гор и, оттолкнувшись от него, как от трамплина, полетел в сторону стрлей-подполковника. Елагин, изменившись в лице, попытался дотянуться правой рукой до тревожной кнопки, которая находилась под столом, но «Оливковый» был быстрее. В полёте он достал из-за спины огромный пистолет с не менее огромным глушителем и первой же пулей обжёг плечо старлей-подполковнику.

А остальные сменные караульные уже поднимали автоматы.

Бородатые быстро смекнули, что происходит и попытались схватиться за ножи, которые висели у них на ремнях, но самый прыткий из них, вдруг упал с прострелянным коленом, а за спинами у них раздался грозный голос:

– Капитан Никитин, военная разведка! Тем из вас, кто хочет жить, приказываю! Лечь на пол и положить руки за голову! Остальные упадут сами.

Бородатые поняли всё и моментально улеглись на пол. Даже Мамедов, плюхнулся на бок. Правда, руки на голову он положить так и не смог, а продолжал зажимать ими междуножие.

Никотин стоял на одном колене прислонив огромный глушитель ко лбу раненого старлей-подполковника…

* * *

Кирилл со своими бойцами шли на центральный энергетический узел. Шли быстро, но не бежали. Шли так, что попадавшиеся им иногда солдаты, просто прижимались к штабелям, будто чувствовали – идёт такое начальство, что лучше и не знать, что такое существует в природе. А расстояние между стенками штабелей было-то, всего – ничего, полтора метра.

По дороге на узел, среди огромных штабелей с продуктами, им попадались и широкие «улицы» с вмурованными в бетонный пол железнодорожными путями, а на одной из них, даже небольшой дизель-электрический локомотив с десятком пустых платформ на колёсах. Только здесь Кирилл увидел всю масштабность этого подземного строения. Точнее – понял, потому что увидеть конец этому широкому «проспекту» он не мог. Не видно было конца… Вообще, сама постановка склада напоминала Васильевский остров. Поперек него, между штабелей шли узенькие переулочки-линии. Вдоль – три широких «железнодорожных» проспекта. Ну, чистой воды «Васька».

А ещё им попались два сменных караула. Один – из трёх человек – шёл туда-же, куда и Китяж, на энерго-узел. С ним Тяжин разобрался сам.

Получилось это, на удивление просто. Караульные шли колонной по одной из широких «улиц» и Кирилл, «сканнер» которого снова начал работать, почуял их метров за сто. Ускорив шаг по межштабельному «проулку», Тяжин жестом приказал своим бойцам прижаться к стене из ящиков. И как только караульные поравнялись с «проулком», он резко вышел из-за угла и, не сбавляя шага, поравнявшись с первым караульным, поднял правую руку и ударил ребром ладони его прямо в горло. Не сильно, чтобы вырубить. А правая нога его уже встала за пяткой первого караульного. Боец моментально потерял равновесие и начал заваливаться на шедшего сзади. Как только второй караульный, от неожиданности остановился, Кирилл крутнулся на ноге и легонько подсёк под колено второго. А третьему уже упирался в лоб ствол АПС с прикрученным к нему глушителем.

– Тихо. Кричать не надо, – как можно спокойнее и, в то же время, убедительнее, сказал Китяж, – Будешь слушать меня – останешься жив. Дон! Оружие у них забери. Объяснишь им, что к чему, и догоняйте. Не растягиваться! – скомандовал он остальным бойцам и пошёл дальше, оставляя Дона с обалдевшими бойцами.

Уже через пять минут, Дон с тремя бойцами их догнали.

– Здесь Дон, – сказал он тихо в рацию, – У нас, плюс три. Мы замыкаем. Китяж. Впереди караул к «гейту». Там девять бойцов и лейтёха. Ранее был капитаном. Разжалован за причастность к бунту.

– Принял, – ответил Китяж.

– Ш-ш. Здесь Никотин. Я на «ЦУС». Без потерь. Готов ко второму этапу.

– Здесь Китяж. Жди команды. Дон, кого мы ждём? Фамилия этого капитана?

– Как фамилия капитана? – переспросил Андрей у вновь прибывших.

– Фомичёв, – отрапортовал один из бывших караульных.

– Фомичёв, – моментально передал

– Принял, – Кирилл секунду подумал, – Бойцы. Слушай мою команду. Я опять иду один. Вы… В общем. Считаете до двадцати и выходите следом. Если я буду ещё жив, берёте противника на прицел. Но не стреляете. Повторяю. Без моей команды – не стрелять. Если меня уже нет, тогда… Ну, тогда – по обстоятельствам… – он снял с плеча ВАЛ и, протянув его Сынко, выглянул из-за штабеля. Караул был уже в десяти шагах от «перекрёстка» и времени на принятие другого решения уже не было.

Китяж засунул за ремень за спиной свои огромные «Дезерт Игл» и АПС с глушителем, положил руки на голову и, выйдя из-за угла, нос к носу столкнулся с бывшим капитаном, а ныне лейтенантом Фомичёвым.

Реакция офицера порадовала Китяжа. Он сделал шаг назад и моментально сдёрнул с плеча автомат, на ходу снимая с предохранителя и дёргая затвор. Кирилл остановился только тогда, когда упёрся грудью в ствол

– Стоять! – скомандовал лейтенант. Кирилл заметил, что на выцветших погонах раньше было четыре звезды.

– Капитан Фомичёв?

– Не имею чести, – Фомичёв сделал шаг назад, тоже самое сделали и его бойцы.

– Майор Тяжин. Военная разведка. Удостоверение во внутреннем кармане. Я прибыл сюда со своей группой, навести здесь порядок, – Китяж медленно сунул руку в карман и, вынув платок, протянул его офицеру.

Фомичёв взял платок, но смотреть на него не стал.

– С чего я должен вам верить?

– Вы можете мне не верить, – пожал плечами Китяж, – Так или иначе, я наведу здесь порядок. А вот что будет с вами, зависит только от вас самих. На принятие решения у вас есть пять секунд. Четыре, три, две, – а когда Кирилл был уже готов «Один», из-за угла выскочила вся его команда, – Видите, капитан. У меня тоже есть бойцы, – он посмотрел Фомичёву в глаза и начал его «ломать», как когда-то, давно, ломал, дикую кошку – Рэси. Но капитан был парень не робкого десятка.

– Держите их на прицеле, – скомандовал он своим, ощетинившимся автоматами бойцам, – А вы, майор, или, как вас там… Стойте ровно. Не хочу забрызгаться вашими мозгами, – капитан сделал ещё два шага назад, и только тогда начал изучать лоскут шёлковой ткани.

Прочитал. Раскрыл рот. Посмотрел на Китяжа и снова прочитал… Затем, опустил автомат и, подойдя к майору, протянул ему назад удостоверение.

– Извините, товарищ майор. Опустить оружие, – махнул он рукой своим бойцам и, встав «смирно», командным голосом отрапортовал, – Товарищ майор! На объекте? 972348 измена…

– Некогда, капитан, – хлопнул его по плечу Китяж, – твои бойцы надёжны?

– Вроде, да, – пожал плечами капитан, оглядев бойцов, – А где Бероев?

А Бероев уже отбежал метров на двести от команды. Он нёсся сломя голову к командному посту.

– Бероев, СТОЯТЬ!!! – закричал капитан, но тот лишь прибавил ходу, – Сука! Не достанем!!!