Текст книги "В лабиринте "Ведьм""

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

– Тихо! – женский голос был властен, жёсток и шёл откуда-то сверху. Оттуда, где были проложены кабеля и трубы, – Закрыли рты и слушайте.

«Слушайте, слушайте,»-ухмыльнулся Китяж – «Имеющий уши, да услышит» И перекатился в сторону двери. Тихо, как кошка. И снова, по тому месту, где он только что лежал, прошлась очередь, что лишний раз подтверждало то, что они его не видят. Он же их не просто видел. Тяжин их «чувствовал».

«Морковку даже не трогай. Ножечками стрелков, ножечками. Интересно, где же Стеша?» – он вынул один из метательных ножей, привстал на колени и метнул нож прямо в горло одному из охранников. Автоматчик захрипел и, заваливаясь на спину, нажал на спусковой крючок, пуская пули в пустоту, в стены, в коммуникации, проложенные под потолком.

– Стеша, – испуганным голосом прошептал второй автоматчик, – Стеша! Ивашов! Стеш, он Ивашова того… Угомонил… Сделай же что-нибудь!!!

– Цыц! – опять раздалось сверху.

А Китяж поймал кураж. Он взял обломок кафеля и кинул его прямо в лоб автоматчику.

– АААААА!!! – заорал охранник и начал стрелять одной длинной очередью вокруг себя попутно расстреливая электриков, которые так и не догадались упасть на пол, – АААААААААААА!!! УМРИ СУКАААААААААА!!! УМРИИИИИ!!!

Это и надо было Тяжину. Пока автоматчик стрелял, он подкатился к нему прямо под ноги и встал у него за спиной. И как только в автомате кончились патроны, он просто свернул охраннику шею.

«Теперь осталась только товарищ Степанида».

Но, к удивлению Кирилла Стеша больше не подавала голос. Да ладно, голос. Она вообще не подала ни звука, ни шороха. Китяж вновь попытался включить сканнер, но тщетно. «Либо слух, либо зрение» – понял Тяжин, – «Ну и бог с ним. Высплюсь, и зрение вернётся!» – и тут его как током дёрнуло, – «А с чего это ты взял, что оно вернётся?» – и тут же он себя успокоил, – «А если и не вернётся, что с того? Так даже лучше видно. Не рассуждай, включай подачу энергии и вали отсюда!»

* * *

Но сначала он установил растяжку, прямо у шкафа, где был выключатель. Затем, такую же у самого пульта и только потом, повернул огромный рубильник на самом пульте. Повернул, и стал отсчитывать секунды.

«Двадцать девять, двадцать восемь, двадцать…» – тут то и появилась Степанида. Она свисала вниз головой с потолка. Прямо над дверью. Она распрямилась, зацепившись коленями за кронштейн под потолком, к которому крепились коммуникации. И ведь выстрелить успела. Одновременно с тем, как Тяжин метнул ей прямо в глаз нож.

Сокрушительный удар в то место где была пряжка, швырнул Китяжа на пол, а он продолжал считать, – «… семь, двадцать шесть», – отдышался на двадцати.

Встал и, держась за живот, поковылял назад, к бронепоезду. «Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать,» – серое изображение в глазах менялось на радужные круги.

– Десять, – он уже вышел из двери на платформу, – Девять. Восемь. Семь, – вот и последний вагон, – Шесть, пять, четыре, три, – он подошёл к вагону сопровождения и вставив специальный, треугольный ключ, в нужное отверстие в двери, распахнул её и ввалился в тамбур, – два. Один, – заполз в вагон и поднявшись на ноги, держась за стенку, нажал кнопку связи с машинистом, – Следующая станция «Спасская». Осторожно, двери закрываются.

Сказал он так, и медленно сполз по стенке.

Поезд медленно и почти бесшумно тронулся, а Китяж, тем временем, пытался определить, как сильно он ранен. Но через минуту ему стало легче. Он снова начал ровно дышать, а «серое» зрение уже не мешалось с радужными кругами. Он убрал руку от того место куда попала пуля. Но там не было ничего, кроме бляхи «Аццкий Сотона». Пуля попала между буквами «ИЙ» и «НА», оставив неглубокую вмятину.

– Спаси господи, – выдохнул Китяж, перекрестился и погрузился в сон. Долгий, глубокий сон. Он очень устал…

Глава 11

26 сентября 2006 г.

00 ч.00 м.

Ленинградская область

Где-то под Лугой.

Смена постов прошла с пятнадцатиминутной задержкой. А ровно в полночь вернулся Фашист и сменил на наблюдении Китяжа. Кириллу надо было перекурить и оправится ведь, неизвестно, когда такая возможность выпадет в следующий раз. Курил он долго, смакуя каждую затяжку. Добив одну сигарету, он тут же достал другую.

А погодка стояла великолепная. Небо чистое, звёздное что для конца сентября было не характерно. «хорошо ещё что луна не вылезла», – подумал Китяж, любуясь звёздами.

– Ш-ш. Здесь Фашист. Где тебя черти носят?

Кирилл встрепенулся. Рас прапорщик вышел на связь – значит, он нужен сейчас на пригорке, а не в трёхстах метрах от него, в глухом непролазном лесу.

– Здесь Китяж. Подхожу. Что-то случилось?

– Ш-ш. Всё относительно, – неопределённо ответил Фашист. А вот автоматный выстрел, ответил на этот вопрос совершенно определённо. И грохнул он именно со стороны лагеря. Китяж затушил сигарету о подошву, зарыл окурок в мох и, на всех парах помчался к Фашисту.

Через шиповник пробрался так, что ни одна веточка не хрустнула и ни один листик не шелохнулся.

– Ну, что тут у тебя? – еле подползая к краю спросил он у прапорщика.

– Две новости, – ответил Фашист, копаясь в ноутбуке, – С чего начать?

– Кто стрелял?

– Вылезешь – увидишь, – выдохнул Фашист и подключил маленький провод к рации. Второй конец провода он воткнул в компьютер, – Мента они завалили. И суета какая-то не здоровая.

Кирилл, наконец, залёг на точку и начал рассматривать площадку лагеря в ПНВ. Он уже знал, что его «сканнер» – штука тонкая, и лишний раз им пользоваться не стоит. Хрен его знает, а вдруг откажет в самый нужный момент.

В лагере действительно царила суета, а посреди площади лежал бедный участковый. Двое бородатых дядек подошли к трупу и, взяв за руки, потащили его к реке.

– А ведь я их узнаааал… – вдруг злобно процедил Китяж, – Эти бойцы неоднократно бывали на глобальных играх… На КРАЭС…, – он вдруг, неожиданно повернулся к Фашисту и сменил тему, – А какая новость хорошая?

– Я подключился к их волне. 98 мегагерц, канал 36-С. Подключись, послушаешь.

– Да уж, – Кирилла расстроила эта нелепая смерть, – Что ещё наблюдал.

– Наблюдал, что есть у них и резервный генератор.

– Ну, это я заметил, когда ты «на связь» бегал. За столовой он стоит.

– Верно, – кивнул Фашист, – ещё заметил…

Он хотел рассказать, но Китяж вдруг резко сжал кулак и Фашист замолчал на полуслове. Странный, непривычный для лесной тишины звук, нарастал где-то на том берегу, за лагерем.

– «Урал» – почти беззвучно прошептал Фашист.

Кирилл ничего не ответил. Он только оттопырил два пальца на сжатом кулаке. Вскоре, за деревьями замелькали фары грузовика, а за ним и второго. Грузовики подъехали к воротам лагеря, но заезжать на территорию не стали.

– Точно, два, – ухмыльнулся Фашист, – всё слышишь.

– Меня этому учили, – а на площади, тем временем собрались все бородатые обитатели. Вот тут то и выяснилось, что духов здесь – человек семьдесят. Ну, может, чуть меньше. Это вместе с теми, кто стоял на постах.

– Слышь, Китяж. А не многовато ли их для тебя?

– Для, нас, Фашист, – поправил его Китяж, – Для нас. И судя по тому, что я вижу, они собрались менять место дислокации. А этого допустить никак нельзя.

На крыльце администрации лагеря появился Закаев. Сейчас он был уже не в костюмчике, а в «трёхцветке» НАТО, известной многим как М-65. Подойдя к построившимся, он выдернул из строя с десяток духов и показал куда им отойти. Затем поднял руку и начал говорить. Громко. Так громко, что Кирилл и Фашист слышали его речь без проблем.

– Зачем он это делает? – не понял Фашист.

– Чтобы те, кто стоит на постах его тоже слышали, – ответил Китяж, – Давай и мы послушаем.

Говорил старина Хасан по чеченский, поэтому, Фашист и не понял ничего. А вот Китяж улавливал смысл.

– …выпала честь, показать кафирам, что они не смогут спать спокойно, пока не уйдут с нашей земли. А так же, с земли наших братьев, дагестанцев и ингушей. Сегодня вы сделаете то, к чему вас готовили. Во имя Ичкерии и во имя Аллаха!!! Аллах Уакбар!!!

– Аллах Уакбаррр!!! – взревела толпа, – Аллах Уакбарррр!!!

– Похоже, мы с тобой пришли вовремя, Фашист. Закаев замыслил какую-то акцию. И, мне кажется, что они сейчас разделятся. Одна группа уйдёт на акцию, а вторая, более маленькая, останется с ним. С одной стороны, это нам на руку. С другой…

– Что, с другой? – прищурившись, спросил прапорщик.

– С другой, мы не можем их просто так отпустить. Поэтому, снайпера мне придётся снимать в ручную, – Кирилл провёл большим пальцем по горлу.

– Я всегда знал, Китяж, что ты – душегуб, – усмехнулся Фашист.

– На том и порешили, – подмигнул Китяж, – смотри в оба. Связь держим на канале 22-F. Резервный канал 14-В. Взрывай по команде «Салют». Работай с ВСС по «Презенту». Встречай, по «Закату». Сейчас они начнут погрузку, поэтому времени у нас, как у старого еврея – в обрез…

* * *

Вода в конце сентября, честно говоря – не очень. На столько «не очень», что обжигает. Особенно – проточная. Поверьте мне, я знаю. А Китяж знал другое. Если вода не твердая, значит она тёплая. Плыть можно в любой воде. Сколько ты в ней проплывёшь? Это уже другой вопрос.

А ему и плыть не пришлось. И воду ногой он не трогал. Просто, зашёл в неё, провентилировал лёгкие, нагнал кислорода в кровь, и медленно погрузился под воду. А вынырнул уже на другом берегу. Причём, из воды показалась только голова. Другой берег встретил его кустами. Кусты – хорошо. Лишняя маскировка.

Сидевших у ближнего берегового поста бандитов он видел отлично. Медленно и беззвучно, как привидение, он вылез на берег и, первым делом, скинул вещмешок. А затем снял ботинки и слил с них воду. Дальше – носки. Отжал так – будто высушил. Как вы думаете, что лучше: сухую обувь на мокрые носки, или наоборот – мокрые ботинки на сухие носки? Скажу вам по секрету. Второй вариант предпочтительнее. Но у Китяжа выбор был не велик. Ничего. Ему же не марш-бросок бежать, километров сорок. Натереть ноги он не успеет.

Теперь – разобраться с вещмешком. Вещмешок у Фашиста был шикарный. С двойным клапаном. Непромокайка. Главное – застегнуть молнию до конца, затем завязать лямками край и остатки снова застегнуть на молнию.

Из вещмешка Тяжин первым делом достал маскхалат, который он так старательно подгонял под местность. Затем – кобуру с ТТ. Вынул его и прикрутил к стволу глушитель. Затем, на разгрузку нацепил свето-шумовые гранаты, наладил рацию и закрыл вещмешок.

– Здесь Китяж. Как слышишь меня.

– Ш-ш. Здесь Фашист. Слышу нормально. Они тут два каких-то огромных ящика вытащили и мешков картофельных штук двадцать. Как бы это был не гексаген…

– Где грузовики?

– Ш-ш. Пока, за территорией.

– Понял. Начинаю с них. Что у них со связью?

– Ш-ш. Болтают пока. Но к «салюту» связи не будет. Утренняя зарядка будет, а связи – нет.

– Связь – твоя забота. И главное – не высовывайся. Стрелок на чердаке тебя спалит, за милую душу. Всё. Работаем. Конец связи.

Сделав громкость в рации на минимум, Китяж ещё раз попрыгал на месте, убедился, что всё тихо и растворился в ночном осеннем лесу. Сейчас, он был здесь, как у себя дома. Пройдя метров двести пятьдесят, он резко свернул налево, на юг, и выскочил на дорогу. На грунтовке были свеженькие следы «Уралов». «Всё верно» – кивнул Китяж и побежал по лесу, вдоль дороги, до полянки перед въездом в лагерь. В летнее время здесь ставили машины родители, которые приезжали к своим чадам по выходным. Сейчас здесь стояли два грузовика, почему-то с военными номерами.

– Здесь Китяж. Фашист, прикинь, если это действительно гексоген, то какая будет зона поражения, если всё это взорвать прямо в лагере?

– Ш-ш. Лагеря не будет. На Каширском шоссе столько же взорвали. Помнишь, что там осталось от дома?

– Плохо, – Кирилл соображал, как поступить, – А какой радиус приёма сигнала у твоих взрывных устройств.

– Ш-ш. Километр. Но, я бы тебе посоветовал дополнительно поставить таймер. Минут на тридцать. Ты же справишься за полчаса?

– А хрен его знает, – неопределённо ответил Китяж, закладывая взрывчатку под столб электропередач, – Тут рассчитать…

– Ш-ш. Внимание, Китяж. Им дана команда заезжать!

– Понял. Конец связи, – Кирилл услышал, как завёлся один из «Уралов». Затем второй. «Бегом, Тяжин! С ними ты попадёшь на территорию» – пригнувшись, он тенью скользнул к одной из машин. И очень вовремя. Первый грузовик начал сдавать назад, и Тяжин еле успел запрыгнуть в тентованный кузов второго «Урала».

Пока открывались ворота лагеря, он поставил под сидения две пятисотграммовые шашки, предварительно выставив на них «49 минут». Если Фашист не успеет нажать кнопку, то они сами рванут. И сразу включил таймер на электронных часах, у себя на руке.

Машина тронулась. Кирилл чуть отодвинул болтающийся клапан тента. По территории лагеря машины ехали очень медленно, охранник закрывал ворота и, соответственно находился к грузовикам спиной. Лучше момента было не придумать и Китяж, перепрыгнул через борт, перекатился от дороги и через три секунды, там, где можно было увидеть человека, лежала лишь куча листьев. Прямо, рядом с КПП…

* * *

На КПП стояли два бойца, явно с западной Украины. Петро закрыл ворота и щелчком пустил догорающий бычок в кучу листьев, которая лежала прямо у будки, в которой они с Тарасом сидели последние часы. Надоело уже Петрухе сидеть в этой будке. Ну, ничего. Ещё пару часиков, и они уйдут отсюда. Основная группа поедет на объект, а они, с заказчиком и ещё десятком бойцов уйдут в Эстонию. Снайпера – Прибалты уже договорились за переправку их через Чудское озеро. Там они получат остаток денег, а то аванс уже прогуляли. А дальше… Хоть трава не расти. С такими деньгами он в Ивано-Франковске будет королём. Ресторан откроет… А что, там и пожрать можно и платить не надо… Поставит самогонный аппарат. Будет гнать горилку для посетителей. Бесплатно…

Помечтав, он зашёл в будку. А куча листьев медленно начала обползать КПП.

Как только Китяж понял, что он отполз в относительно безопасную зону, Кирилл сел на корточки и распаковав вещмешок установил один заряд прямо под будку. Благо, она стояла на кирпичах, и он совершенно спокойно смог просунуть под неё руку с взрывчаткой. А вот вытаскивая руку, он зацепился за какую-то проволоку. Проволока неприятно звякнула, чем вызвала некоторое оживление в будке.

– Що це, Петро? – встревожено спросил один.

– Пасюк. Лягай, Тарас. Вще двэ годины…

– Добре… – заскрипела раскладушка и Китяж выдохнул. Засыпаться в самом начале операции ему, явно, не хотелось. Пригнувшись, он накинул вещмешок на плечи и побежал вдоль «колючки», в сторону жилых корпусов, готовясь, не задумываясь, в любой момент, оставить аккуратную дырочку между глаз любому, кто попытается ему помешать. Но, пока таковых не находилось и он, без проблем прошёл до второго корпуса. Он был жилой, и Кирилл пока не знал, сколько людей в нём останется. Поэтому, он положил под него всего один заряд. Ещё один заряд он подложил под самый первый от реки жилой корпус. Дальше, снова к колючке.

По периметру лагеря были посажены довольно густые кусты. Именно под ними Тяжин и прикинулся кучей листьев. Прикинулся и пополз. Не то, чтобы, очень медленно, но и не быстро. Медлить было нельзя, потому что время, с каждой секундой убегало, а поторопись он, и любой караульный заметил бы странное передвижение кучи опавшей листвы. Да, ему и надо было проползти, всего метров десять. Но, полз он со скоростью два метра в минуту. Другой, не маловажный факт, который помог ему беспрепятственно подобраться к караульным, было то, что бандиты сидели лицом к реке. Они никак не ожидали, что кто-то может подкрасться к ним, со спины. Бородатые сидели на спиленном стволе дерева, как на лавке. Именно под этот ствол Китяж положил взрывчатку. Положил, присыпал листьями и, также медленно, стал отползать.

В этот момент один из бандитов встал.

– Куда ты, – поинтересовался второй.

– Отлить, – безразлично ответил вставший и, расстегнув штаны, начал справлять нужду прямо на кучу листвы. Сделав своё дело, он с таким же безразличием вернулся к своему товарищу и продолжил тихий разговор, а куча поползла своей дорогой…

* * *

«Терпи разведка!!!» – успокаивал себя Китяж, – «Разведчик должен стойко переносить все тяготы и лишения…»

– Ш-ш. Здесь Фашист, – сдерживая хохот, прапорщик вышел на связь, – Как дождик, не сильно намочил? Здорово ты их. Они даже не заметили.

Кирилл уже подполз назад, к кустам возле первого от реки корпуса. Дальше, на корточки и короткими перебежками до третьего. Только там он вышел на связь.

– Здесь Китяж. Вы что-то сказали, товарищ прапорщик, – злость клокотала в нём, подкатывая комом к горлу, – На сколько я помню, вы ни разу небыли на боевых…

– Ш-ш. Молчу, – попытался добавить в голос серьёзности Фашист, но у него не получалось и он снова хихикнул. Смех его остановил голос Закирова, из репродуктора.

– Группе А к погрузке приступить!

– Ш-ш. Как давно ты поставил заряд в машину?

– Тринадцать минут назад.

– Ш-ш. На сколько?

– На сорок девять. Ты, давай, не рассуждай, а веди меня.

– Ш-ш. Считаю, что имеет смысл дождаться, когда они погрузятся.

– Нет. Ждать не будем. Хочешь спрятать дерево – спрячь его в лесу, – ответил Китяж. Встал, натянул на лицо шапочку с прорезями и пошёл прямо в центр лагеря.

– Ш-ш. Ты что, ополоумел? – зашумел Фашист, – Они же тебя тёпленького, возьмут.

– Молчи и смотри, что у меня за спиной, – прошипел Китяж, подходя к основной суетящейся толпе.

Толпа грузила в машину мешки, от которых шёл лёгкий запах аммонала. Кирилл Подошёл к одному из мешков, взвалил его себе на плечи и понёс к борту «Урала». Отгрузив мешок, он было пошёл за вторым, но его остановил рослый, широкоплечий Аслан. Ток, который командовал боевиками в Питере. Тяжин узнал его по голосу.

– Ты, что же, Урмас, помочь нам решил? Что тебе не спится?

Кирилл закашлялся и басовито, с хрипотцой и прибалтийским акцентом, тихо ответил,

– Что-то простыл я. Голо болит, спать не могу. А тут вы ещё грохочите.

– Сходи к Менделе, – захохотал Аслан и махнул рукой в сторону административного корпуса, – он тебе таблетку даст волшебную. Неделю, как заводной скакать будешь.

А Кирилл, тем временем смотрел в то место, где залёг фашист. Он чувствовал, что прапорщик сейчас целится в голову боевику и, вот-вот нажмёт на курок. Он зажал тангенту в рукаве и сказал:

– Нет, – и, отпустив кнопку, продолжил, – Я лучше к своим, Аслан. А вам – удачи, – Сказал и пошёл в сторону барака, в котором сидел снайпер.

– Храни тебя Аллах, – крикнул ему в след боевик.

– И тебя, – ответил Китяж, а потом тихо добавил, – пусть хранит твой Аллах.

* * *

Пройдя сквозь площадь, Кирилл очутился на крыльце корпуса, в котором сидел снайпер и никто не понял, куда он делся. Вроде стоял, только что. И дверь ведь не скрипела… А растворился. Только кучка листьев осталась. А потом и она пропала – никто даже внимания не обратил.

А Тяжин, тем временем, залез под дом и связался с Фашистом.

– Здесь Китяж. Вот тут дожидаться можно.

– Ш-ш. А в чём разница.

– Разница в том, что я уже на месте. Как только они уедут – я сразу могу начинать работать, а если бы я остался ждать там, мне бы, после погрузки ещё пришлось бы добираться сюда.

– Ш-ш. А как ты понял, что я готов выстрелить?

– Поставил себя на твоё место, – усмехнулся Тяжин, – ты же – любопытный. И наглый. В бой рвёшься? Не боись, навоюешься ещё. Лучше расскажи, что на площади творится.

– Ш-ш. Груз в кузове. Построились, а Закиров речь толкает. Мля… ему только броневика не хватает. Настоящий Ильич.

– Ты, это… – у Китяжа в голове завертелась мыслишка, – не вздумай его «укалампуцать». Он мне живой нужен. Должок за ним имеется.

– Ш-ш. Не переживай, мститель. Я стрелять не умею. По людям…

– Научишься. Сейчас – конец связи.

И тут взвыли «Ураловские» дизеля.

– Ш-ш. Нет Китяж. Отбоя не будет. Они выехали.

– Хасан с ними?

– Ш-ш. Нет. Идёт в главный корпус… Зашёл… На крыльце два духа, будь осторожен… И ещё… У тебя гости, Китяж. Один из Прибалтов. Скорее всего – смена

– Принял. Как только выйдет на крыльцо – погаси одну из лампочек. – Кирилл осторожно, вылез из-под дома, – Всё… Ухожу на приём.

– Ш-ш. Добро…

«Рановато для смены», – Тяжин свернулся клубком прямо у лестницы…

* * *

Подойдя к двери, бывший биатлонист, а ныне солдат удачи Валдис Адамайтис постучал условным сигналом. Три – один – три. Вообще-то, сейчас была смена Урмаса. Но Урмас решал вопрос с переправой, поэтому он сейчас отдыхал. Он проснётся через два часа. А ещё через четыре, Валдис будет стоять под горячим душем. Как давно он не был в нормальном, человеческом душе. Месяц… полтора. А может – два. Ему казалось, что он в этом проклятом лагере живёт всю свою жизнь.

Ну, ничего… Немного осталось. Да и работа оказалась не такой пыльной, как расписывал Хасан. А то, что мента вальнули, так это не его забота. За сто кусков европейских денег, он готов сам завалить кого угодно.

С такими деньгами он теперь начнёт новую жизнь. Да и Урмас с Ивором тоже… Ивора надо кофейком напоить. А то ему ещё почти сутки на ногах стоять.

За дверью послышались мягкие – почти кошачьи, лёгкие шаги. А затем и засов скрипнул.

Вот тут-то лампочка и разлетелась в дребезги, а за спиной у Валдиса начала расти куча листьев, с торчащим из неё ТТ с глушителем…

Валдис не понял, почему его швырнуло в дверной проём. Он вдруг увидел себя и Ивора со стороны. Голова Ивора разлеталась на куски, брызгая мозгами и осколками черепа. А в дверном проёме появился незнакомец. Валдис было хотел схватиться за кобуру, но с удивлением обнаружил, что таковой не было. Не было на нём и камуфляжа. И Винтовка, почему-то отсутствовала. Вместо всего этого, на нём было какое-то грязное тряпьё, прикрывающее срам. Ботинок тоже не было. Но, не смотря на промозглую, осеннюю ночь, ему было не холодно.

Тогда Валдис попытался привлечь внимание бойцов Закирова.

– Вон он!!! Ловите его!!! Стреляйте!!! ТРЕВОГАААААА!!!!

Но на него никто не обратил внимание. Все, с удивлением смотрели на разбившуюся лампочку.

– Не ори, – раздался со спины голос Ивора, – всё равно не услышат.

Валдис дёрнулся и отпрянул от напарника. Только что, он видел, как пуля разметала в клочья его голову.

Валдис недоверчиво, посмотрел на Ивора и ткнул в него пальцем.

– Этого не может быть! Ты умер! Я сам видел!!!

– Ты – тоже умер, – выдохнул Ивор и сел на крыльцо, – расслабься… Наша война уже кончилась. Давай лучше посмотрим, что у этого парня получится…

– Но… – недоумевал Валдис, – Но… Я не могу… Мне нельзя…

– Почему? – ухмыльнулся Ивор, – И что «НЕЛЬЗЯ»? Умереть? Ты что, горец? Посмотри, что от тебя осталось, – он указал на дверной проём.

А в проёме, огромная куча листьев, взяла своими лапами за воротники два мёртвых тела и затащив их в помещение, тихо закрыла за собой дверь.

* * *

У ТТ – заостренная пуля и мощный пороховой заряд. Поэтому, в отличие от ПМ, который уже полвека великолепно справляется с задачей полицейского пистолета, задача у ТТ простая – убивать. Наносить смертельные ранения. Прошить для этого пистолета голову – пара пустяков.

Как только Фашист «погасил» лампочку, Кирилл бесшумно, но быстро встал и выстрелил в сердце стоящему к нему спиной Прибалту. От удара, его швырнуло на отрывшего дверь такого же снайпера. Тот лишь успел раскрыть рот и поймать своего мёртвого товарища. А через полсекунды он тоже был мёртв – пуля попала чётко, между глаз. Кирилл, будто на прогулке, зашёл в корпус, Выстрелил в затылок первому и взяв тела за воротники, затащил их в дом, а затем, тихо закрыл за собой дверь.

После проведённой экзекуции, он быстро осмотрел тела. Паспорта имелись. А в них, соответственно говорилось, что данные куски мяса ранее именовались Иваром Сопняйтисом, тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения и Валдисом Адамайтисом, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения. Оба – являлись когда-то гражданами свободной Европы. Точнее – Латвии. Теперь они являлись остывающими трупами.

Паспорта в карман. Дальше, осмотреть дом. Пусто. На чердаке неплохо организованная снайперская точка. Оружие.

Оружие было не простое. Снайперская винтовка Лобаева. Такую винтовку Китяж видел только один раз, и то – на картинке. Мощный патрон калибра почти одиннадцать миллиметров, огромная, профессиональная восьмикратная, инфракрасная оптика, с автоподстройкой и дальномером. Почти такая же, какую Тяжин потерял в горах.

Винтовка стояла на сошках и смотрела как раз в сторону лёжки Фашиста.

«Интересно, а как это он нас не увидел» – Кирилл лёг на старенький матрас, и посмотрел в оптику. Фашиста он нашёл сразу. Просто искать, когда знаешь, где лежит. Но Фашист, почему-то не давал теплового излучения, только маленькое красное пятно, которое можно было принять за какого-то небольшого зверя, скажем – за лисицу. Хотя Тяжин был уверен в том, что тот жив.

– Здесь Китяж. Фашист, а я вас вижу.

– Ш-ш. Аналогично, – хихикнул Фашист.

– Ты расскажешь мне секрет, почему тебя не видно в инфракрасном спектре.

– Ш-ш. Тебя тоже не видно. Расскажу позже. Хорошо ты их уработал.

– Меня этому учили. Доложи обстановку.

– Ш-ш. А что докладывать. Я стрельнул по самому кончику. Даже плафон не задел. Поглазели на лампу и разошлись. Начкар пошёл против часовоё стрелки… Сейчас идёт на проверку КПП… скорее всего, дальше пойдёт к…

– Я знаю его маршрут. Когда будет подходить к «моему» домику – доложи. Конец связи.

– Ш-ш. Принял.

Тяжин взял в руку винтовку и спустился на первый этаж. Прошёл в самую глухую комнату и начал тихонько разбирать пол. Разбирал он его минут пять, до тех пор, пока в полу не образовалась отверстие, через которое он смог бы пролезть. Спрыгнув на землю, он посмотрел на лежащую, на полу диковинную винтовку. Брать её с собой не было смысла – моментально терялась мобильность и скрытность.

«Порадую Фашиста», – усмехнулся про себя Китяж, снял с винтовки прибор, сунул его в рюкзак и вылез из «мёртвого дома».

* * *

– Ш-ш. Здесь Фашист, – прапорщик говорил тихо, будто лежал рядом с Китяжем и боялся, что их разговор услышат, – Начкар зашёл за «твой» домик. Он в мёртвой зоне. Я его не вижу… Кир… у тебя десять минут, потом…

– Я знаю, что потом, – шепнул Тяжин и «включил» сканнер. Он уже выполз из-под дома и устроился на дорожке.

Сканнер видел всё. Двенадцать точек. «Одна из них – Марина. Значит – одиннадцать… Минус два в доме… Итого: тринадцать… Плюс, полсотни в машинах… неплохая операция, Китяж…» одна из точек явно двигалась в его направлении, – «Вот и ты, дружок… Десять метров…» – Кирилл сжал рукоятку десантного ножа так, что тихо хрустнули пальцы, – «Восемь… пять…два… ноль…»

Как только начальник караула прошёл кучку листьев, из неё, джин из бутылки появился Тяжин. Левой рукой он зажал начкару рот, а правой полоснул по горлу ножом, не забывая ткнуть своей жертве под колени, «Как ты, сука, нашим пацанам глотки резал!»

Начкар попытался закричать, но дыра в горле не давала ему это сделать. Весь воздух из лёгких выходил сквозь неё, мешаясь с кровью и издавая характерные для таких моментов, шипящие и булькающие звуки. А Китяж продолжал зажимать рот.

Дёрнувшись в предсмертных конвульсиях, начальник караула затих навсегда. Китяж перетащил тело под дом и там бегло осмотрел. «Ещё один наёмник» – покачал он головой увидав иорданский паспорт на имя Иссы Аль Бурундая, – «И что вас к нам несёт, бараны?»

Паспорт перекочевал туда же, куда и два предыдущих, а рядом с телами Кирилл установил взрывчатку.

– Здесь Китяж. Ещё минус один, – он пополз в сторону Административного здания. – Готов работать. Как сам?

– Ш-ш. Как сала килограмм. Готов. На крыльце трое. Две минуты.

Кирилл уже подполз к краю дома. Стоящих на крыльце бандитов он видел. Один из них, видимо старший, что-то тихо сказал двум другим и зашёл в дом.

– Ш-ш. Минутная готовность, Китяж.

– Понял тебя, Фашист. «Презент» давай за десять секунд до «Салюта»… – Кирилл попытался начать считать про себя, но почему-то не смог вспомнить цифры… Сейчас он их просто забыл, – И считай… Я выхожу на счёт «Двадцать».

– Ш-ш. Сорок… – Тяжин перезарядил обойму в ТТ. Благо, что патрон уже был в казённой части, и ему не надо было передёргивать затворную рамку, – Тридцать… – он выполз из под дома и приготовился, – Двадцать пять… Двадцать четыре… двааааадцать триииии… – по изменившемуся, басовитому голосу прапорщика Кирилл понял – время начало сжиматься, – Дваааадцать дваааааа… – страха не было. Была жажда мести. Сейчас ему не хотелось кого-то спасать. А вот отомстить за своих товарищей… За всю свою группу, – Дваадцаааааать ооооодииииииин…

«Да!» – твёрдо решил Китяж, – «За тех, кого нет рядом!»

И встал…

* * *

И тут, из двух репродукторов стоящих на столбах лагеря, а также из раций граждан бандитов раздался голос старенького дедушки, славящегося своими нечеловеческими тусовками.

– ЗА ВЕРТУШКАМИ ДИДЖЕЙ ВРУНГЕЛЬ, – ничего не понимающие духи прислушались, а дедушка повторил, – ДИДЖЕЙ ВРУНГЕЛЬ И КОЛБАСА… – и застучала какая-то современная танцевальная тема.

Тяжин поднял ТТ и с разницей в секунду сделал два точных выстрела. Оба духа, с грохотом упали на деревянное крыльцо.

– ПРЕЗЕНТ! – громко сказал Тяжин и, приоткрыв дверь, кинул в помещение свето-шумовую гранату.

А в прицеле у Фашиста, тем временем замаячили сразу две головы. Духи вскочили со своих мест, схватили оружие и начали озираться по сторонам.

– Спокойно, Андрей… – бурчал себе под нос прапорщик, – Это не люди… Это – противники… враги… Это – самовары… Точно… большие самовары… Ты же не стреляешь в людей… А в самовары – пожалуйста! – в прицеле замелькало два пузатых самовара и Фашист потянул крючок.

Потом, он мог поклясться, что слышал звон пули, которая прошила железные стенки этого старинного, исконно русского приспособления для нагрева воды. Два выстрела – два звука «ДЗИНЬ!»

И только когда самовары упали на землю, он встряхнул головой и снова посмотрел на свои цели. Два духа лежали вповалку, в неестественных позах.

– Да, – кивнул Фашист, – просто самовары.

А потом раздался гром и где-то километрах в трёх, за лесом полыхнуло зарево. И сразу же ещё одно…

Но Фашист не обратил на них никакого внимания. Он уже выцеливал двух других духов. Тех, которым Китяж подложил бомбу. Хотя это было и лишнее…

Таймеры на взрывчатке сработали одновременно, через две секунды после вспышек за лесом. И прапорщик Анатолиев смотрел на это как завороженный. Картина действительно была впечатляющая. Одновременно в воздух взлетели три крыши, столб, два визжащих, болтающих руками и ногами духа и одна будка КПП с двумя охранниками. Взлёт будки был особенно впечатляющий. Он напомнил Фашисту неудачный запуск космической ракеты. Будка поднялась над землёй, метров на пятнадцать, провисела в воздухе полсекунды и рухнула назад, разваливаясь на части.