Текст книги "В лабиринте "Ведьм""

Автор книги: Александр Горобец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

Глава 4

Рано утром.Харьковская объездная была не так уж и убита. А по сравнению с дорогами в «Червоноармейское», вообще автобан. А когда ещё и машина едет – просто праздник. И не важно, что затылок саднил, что приключения в Орле были не самые приятные и что он выбился из графика. Дорога под колёсами бежала со скоростью сто пятьдесят километров в час. Она несла его на «историческую родину» – в Крым. В Крыму хорошо. Там тепло, там яблоки.

В Харькове он заскочил в банкомат, провентилировав предварительно курс у менял. Выгоднее всего оказалось менять американские деньги, коих он и снял. Заветная для многих в то время «штука баксов» перекочевала из автоматического сейфа в кошелёк Кирилла, а затем, половина из этой штуки, в руки менялы, который в ответ начал считать какие-то фантики.

– Это что?

– Деньги, браток, – усмехнулся меняла, – Деньги. В прошлом году новые выпустили. Да ты не бойся. У меня – как в банке. Только банки иногда грабят. Можешь не пересчитывать, – он протянул пачку купюр, ловко «подломив» нижнюю.

– Я тебе верю, дружище, улыбнулся в ответ Кирилл заметивший неказистые манипуляции с деньгами, – Но скажу тебе по секрету. Научись «ломать» лучше, – от этих слов меняла густо покраснел и попытался сделать вид, что не понимает о чём говорит Китяж, – Да не переживай ты так. Что ты там сломал? Давай глянем, – Кирилл перехватил руку, в которой была зажата «десятка», – Ну, вот видишь. Деньги у тебя к рукам липнут. Кто это у нас? Гетман Мазепа??? – а вот тут Кирилл по-настоящему удивился, – А с каких пор, предателей у нас на деньгах печатают???

– Это у вас он предатель, – меняла был рад сменить тему, – А у нас – «национальный герой». Вот так и происходит подмена понятий.

– Ух ты, – удивился Китяж, – Мне попался образованный меняла???

– Образованный? – обидевшись больше чем на то, что его подловили на «подломе», меняла гордо поднял голову, – Я между прочим – кандидат исторических наук!

– То-то ты историю здесь и изучаешь, – усмехнулся Китяж.

– Я её делаю, – он достал из кармана ручку и быстро написал на лбу у предателя-гетмана «ИУДА», – Это у нас такая форма борьбы, – пояснил он, – Есть свободная минута, сделай хотя бы одну надпись на лбу у этой крысы, – и протянул Кириллу ручку

– Вот это да, – Кирилл удивлённо качнул головой и не взяв у менялы ручку пошёл к машине, – Меняла, историк, бунтарь и аферист в одном лице. Во истину, удивительное время в удивительной стране…

– Десятку то забери! – крикнул ему в след меняла.

– Оставь себе, – махнул рукой Китяж и поехал дальше.

На выезде из Харькова стоял стационарный пост с многоговорящей вывеской «ДАI».

Кирилл остановился и дал. По старой, сложившейся схеме. Тысячу. И инспектор державной автомобильной инспекции взял. А потом, без зазрения совести слил всех своих товарищей, места постов, маршруты движения патрульных экипажей. Все явки и пароли харьковских гаишников.

– А ещё, советую тебе ехать по закрытой Киевской трассе, – заговорчески произнёс инспектор.

– А почему «закрытой»?

– Потому что она не достроена. Вообще-то, от Харькова до Киева планировалось построить, – даишник наклонился к Китяжу так, будто собирался раскрыть ему секрет государственной важности, – АВТОБАН…

– Да ну? – подыграл ему Китяж, – А что же случилось.

– Что, что, – даишник поменял тон моментально, – Как обычно. Бабло попилили и приветик.

– Да уж. А как там в плане «живости» дороги, а то, сам понимаешь, машину гробить не хочется.

– Дорога – как дорога, – пожал плечами старшина, – Бетонка, на стыках залита битумом. Короче, твоей тачке ничего не будет. Да и наших там не бывает. Разве что, на въезде могут стоять. Там «кирпич» висит. Дай им «иуду», а если захотят больше, скажи что от меня.

– От кого, «От меня»? – Китяжа веселила вся эта, с позволения сказать, жизнь.

– От старшины Ерёменко.

– Добро, старшина Ерёменко, – Китяж протянул ему руку, – Будешь в Питере, рад буду встретить.

– Та… будь ласка…

И Китяж поехал дальше.

В одноэтажном городке под необычным названием Мерефа, он перекусил. Перекусить в Мерефе можно было в каждом дворе. Этот городок жил тем, что доил проезжающих по трассе. Торговали здесь всем. И едой и телом. Зайдя во двор, Тяжин увидел три пластмассовых стола, под навесами-зонтиками. Тут же подоспела радушная хозяйка – типичная, необъятная хохлушка.

Готовить в этом городке умели. Порции были – на убой. Цены – ниже плинтуса. На пять долларов Китяж съел огромную тарелку борща, Такую же тарелку пельменей, которые по размерам напоминали манты. Запил он всё это ледяным компотом, который ему подала хозяйка в стеклянном кувшине.

Поев, Кирилл поблагодарил хозяйку и поехал дальше, строго следуя инструкциям харьковского «даишника».

Повернув под «кирпич», где указал старшина, он сразу же нарвался на милицейский экипаж. Старенькая, жёлтая, с синей полосой и надписью на двери «ДАI» «таврия», конечно не могла тягаться с двухсотсильным дизельным Х5, но Китяж привык останавливаться на требования людей в форме и с полосатыми палочками.

– Сэржант КорпЭнко, – представился грузный, усатый даишник, – Прэдъявите докумэнты.

Кирилл улыбнулся и протягивая документы сказал:

– Товарищ сержант, я пароль знаю.

– Який пароль? – изумился сержант.

– Я от старшины Ерёменко.

– Тьфу ты, – расстроился державник и протянул документы в открытое окно, – Кода-ж вон успив?

– Ну, – многозначительно пожал плечами Китяж, забирая документы, и протягивая красную купюру, номиналом в 10 гривен, на которой ручкой было написано «иуда» – Он, такой…

– А вот це що такоэ? – удивлённо посмотрел на деньги сержант.

– А это он вам просил передать.

– Та, нэ треба, – засмущался сержант, – Та за шо?

– Бери, бери, – усмехнулся Китяж, – Мала бородавка, а всё к х…ю прибавка.

И застенчивый ворюга взял…

* * *

Трасса действительно оказалась неплохой и абсолютно безлюдной. Весь поток шёл по параллельному, узкому шоссе. Китяжу не попалось ни одной машины. Так он промчал за час сто шестьдесят километров, пока не увидел знак «дорожные работы», а затем «объезд» и наконец «движение только направо». Съехав на узкое шоссе он увидел указатель который объяснил ему, что до Днепропетровска семьдесят километров и дорога в него ведёт через Новомосковск, до которого десять.

На выезде из Новомосковска, его опять «приняли». Обычный чёрный «опель» омега. Обычный человек в серой форме. С обычным жезлом. Вел себя он непривычно-вежливо и сразу же предложил пройти к нему в машину. Кирилл прошёл. Просмотрев документы, «инспектор допоможення дорожного руху», а именно так он представился, заявил:

– Нарушение правил перемещения иностранных транспортных средств. Штраф – 300 гривен.

– Не понял? – удивился Китяж, – Это – полторы тысячи на наши? И что это за правила такие?

– У вас отсутствует наклейка RUS сзади автомобиля.

– За наклейку??? Пятьдесят баксов??? Побойся бога, командир!!!

– Не хотите платить, – пожал плечами «инспектор», – да пожалуйста. Оформляем протокол, изымаем права, и вы едите в суд. В Новомосковск. К вечеру рассмотрят и выдадут постановление. Не оплатите на таможне – не выйдете из Украины.

Короче, сошлись на ста пятидесяти.

Отъехав от «жадного» инспектора километров семь, Кирилл был снова остановлен таким же субъектом, и с такими же претензиями.

– Да вы что, скозились, что ли? – Тяжина уже начал раздражать этот «развод», но документы были в руках у человека в форме. Договорившись с им на сто гривен Кирилл подъехал к ближайшему авто-магазину и купил эту долбанную наклейку.

А через полтора километра он уже беседовал с третьим «инспектором». Выслушав доводы о том, что у него нет справки о прохождении на таможне ветеринарного контроля, Кирилл сурово посмотрел на человека в форме и сурово сказал:

– Я тебе сейчас писю оторву.

Парень, представившийся прапорщиком, сглотнул слюну, и обменял документы на пачку сигарет.

Апофеоз случился на въезде на Днепропетровскую объездную дорогу. Кирилла оттормозил добротный, толстый «даишник».

– Прапорщик Опанасенко, – широко улыбаясь, представился инспектор, – Прошу вас, документы.

Кирилл «кипел» от злости, но документы протянул. Опанасенко посмотрел документы и совершенно безобидным голосом продолжил:

– Ну, что же вы, Кирилл Александрович. Идёте больше сотни, там где разрешено всего сорок.

– Сколько? – скрипя зубами спросил Тяжин.

– Пойдёмте оформляться в машину, – предложил прапорщик.

Через две минуты на пассажирском сидении старенькой «таврии», Кирилла прорвало.

– Вы что же,…ляди? Совсем о…уели??? Сколько вам бабла надо???

– Тихо, Саныч, – осадил его прапорщик, – Давай разберёмся. По пунктам. Первое, я так понимаю ты уже с кем то встречался???

– С кем то??? – переспросил Китяж, – Что значит, с кем то??? C вашими!!! По три экипажа на километр дороги стоят!!!

– Ну, я бы не был в этом так уверен, – загадочно закатил глаза прапорщик, – А вот если ты мне дашь тридцать гривен, я забуду о твоём превышении и расскажу удивительную историю о мальчике, который раздавал деньги, кому попало.

Фраза «кому попало» выбила Китяжа из колеи. Он понял, что мальчик – это он. И, как в мультике про Тома и Джерри, представил на месте своей головы, голову ослиную. Протянув «державнику» пятьсот рублей, он сказал:

– Сдачи не надо. Я слушаю.

– Давай вспомним твои предыдущие встречи, – Опанасенко заботливо сложил Пятихатку и спрятал её куда-то далеко под китель, – и попытаемся сравнить с тем, что ты видишь сейчас. Ты видел людей в форме?

– Да, – кивнул Кирилл, – В вашей форме.

– Уточню, – поправил его Опанасенко, – в форме, ПОХОЖЕЙ на нашу. Поехали дальше. Те, кто тебя останавливал были на патрульных машинах???

– Нет. Парочка на «опелях», один на «фольце».

– А сейчас ты где сидишь?

– В «таврие»…

– А пистолет и портупея были???

– Портупея была, – прищурился Кирилл, вспоминая, – А вот кобуры на ней, точно не было.

– Верно, – будто хваля его, согласился прапорщик, – А значёк?

– Был, – уверенно ответил Кирилл, – Зелёный такой. Маленький.

– Сюда смотри, – Опанасенко повернулся к нему вполоборота. На груди, прямо на сердце болталась огромная бляха ещё советского образца.

– МОП ТВОЮ ЯТЬ… – Тяжин взялся за голову.

– Именно, Саныч, – усмехнулся прапор, – тот, кому ты дал свои «кровные», обычный частный предприниматель Иванопуло. Да, у него есть удостоверение. У вас это называется – дружинник. Вот он и разводит таких малышей, как ты. Ладно, не переживай ты так.

Но Китяжу было настолько обидно, что он подумывал вернуться… И разобраться.

– Там, по дороге на Запорожье будет ещё два или три таких ухаря. Мой тебе совет: Нет патрульной машины – не тормози. А то, всякое может случиться… Тачка у тебя не дешёвая.

– Да и сам я – не простой, – зло ответил Китяж

* * *

«Интересный какой, асфальт» – думал Китяж проезжая длинный тоннель из деревьев. Асфальт был действительно необычный – зелёный. И Китяж видел такой первый раз. Да и, по сути, он и не мог нигде видеть, что либо, подобное. Такой асфальт во всем мире был только в этом месте – на трассе Днепропетровск-Запорожье. Да и сама трасса была ровной, прямой и безумно красивой. Конец апреля в этих краях тонет во всех оттенках зелёного.

Опанасенко не обманул. Два раза на полупустую трассу из кустов выскакивали непонятные люди в форме, которые размахивали полосатым жезлом. Кирилл, чтобы проехать по дальше, оттармаживался медленно и вымогателю с палкой приходилось бежать метров стопятьдесят. А когда он почти добегал, Тяжин медленно отпускал тормоз и проезжал ещё метров пять, а потом ещё метров пять. Когда, наконец взмыленный и озлобленный дружинник добирался до водительской двери, Китяж приоткрывал окно и улыбаясь спрашивал:

– Вы что-то хотели?

Козырнув несуществующим званием, дружинник повелительным тоном требовал права, но таким же тоном посылался в пешее эротическое путешествие.

А когда дружинник начинал возмущаться и сучить ногами, Кирилл делал музыку по громче, и медленно уезжал. Он давно усвоил, что уезжать от взбешённых типов, подобных этому, надо непременно медленно. Можно было конечно отключить ESP и обдать этого козла тучей пыли, НО… Именно этого он и ждёт. А вот уехать медленно… Тут уж – полное неуважение.

Поиздевавшись над «частным ГАИ» вдоволь, Кирилл почуял, что он отмщён и от дальнейшей езды получал только удовольствие. Время подходило к полудню и не мешало бы подкрепиться. А то с этими «псевдо-гаишниками» было потеряно огромное количество времени и сожжено столько же нервных клеток. Организм требовал заправки!

В Запорожье перекусить можно было также, как и в Мерефе, чем Китяж и воспользовался. Правда, отобедать он взял несколько поменьше, чем позавтракать: куриный шашлычок, с зеленью и маринованным луком, да овощной салатик с домашней сметанкой.

«Всё. До Джанкоя больше не ем,»-решил Тяжин, – «а то я на таком харче, скоро бегать не смогу, а всё, что ниже живота буду видеть только в зеркало».

На выезде из славного города Советских малолитражек, авиационных двигателей и весёлого послания, которое пьяные казаки креативили для турецкого султана, стояла простая русская заправка «LUK». Китяж залил полный бак – 90 литров. По трассе эта машина не ела почти ничего, и он рассчитывал, что заправляться ему придётся теперь только в Крыму.

После Запорожья был Мелитополь. Серый и ничем не примечательный городишка. Единственное его преимущество было в сезон фруктов. В Мелитополе был центральный оптовый рынок фруктов на юге Украины. Но сейчас, фруктов не было. Рано было ещё до фруктов. Сейчас всё цвело и пахло. Пахло весной и разбитыми дорогами.

А через два часа слева плескалось Азовское море, а справа вонял Сиваш.

* * *

Чтобы подыскать квартиру в Щёлкино трудиться не пришлось. Вообще, до начала восьмидесятых, это была маленькая деревушка. Но когда, на берегу Казантипского залива начали строить КрАЭС, а вместе с ней и городок для строителей и будущих сотрудников стройки века, выбор пал именно на Щёлкино. И город расцвёл… а потом завял. Стройку заморозили. Жители разъехались.

В пятнадцать тридцать он уже стоял под чуть тёплым душем. «Тёплая вода бывает только днём», – предупредила хозяйка, – «с двух до четырёх». Тяжин улыбнулся и ответил, что человек он привычный и вполне обойдётся просто наличием воды, а уж тёплая она, или холодная, ему – по барабану. Выдав хозяйке триста гривен, за пять дней проживания, он распаковался и прыгнул под слабые струйки воды.

Помылся, сгонял на рынок и поехал на объект. КрАЭС, бетонной коробкой стояла в пяти километрах от Щёлкино. Даже издали было видно всю масштабность стройки. Огромные краны, застывшими жирафами продолжали тянуть в небеса свои стальные шеи. Некоторых время уже убило и они погнутые, переломанные и брошенные догнивали на земле. Умирать помогали и охотники за металлами. Тем жителям Щёлкино, которые не смогли никуда уехать, тоже надо было выживать. Распилу подлежало всё, что можно было унести в руках, вывезти на машине не позволяла охрана, два старикана стоящих на проходной. Но, через год, пропали и они, и тогда…

Это были самые «богатые» два года в жизни жителей Щёлкино. Шиковали по полной. В городке открывались дискотеки, бары, бильярдные. Появилась «своя братва», которая контролировала вывоз «жбони» в порт Николаева. Не раз приезжали «севастопольские» «ялтинские» и даже «киевские». И каждый раз получали ответ: «Это наша корова и мы её доим». «Киевские» даже забили стрелу, прямо на территории. Больше их не видели. Ни в Щёлкино, ни в Киеве.

А потом, железо кончилось. Бары, дискотеки и бильярдные пустовали и закрывались. На КрАЭС стали собираться всякого рода неформалы и любители экстрима. Казантипский залив облюбовали серферы. В девяносто шестом году они устроили здесь свой междусобойчик и закрыли его громкой вечеринкой, с двумя диджеями. Так родился «КаZантип».

Это был третий – последний шанс жителей Щёлкино «подняться» и, наученные горьким опытом прошлых лет, они яростно вцепились в него всеми конечностями. Вместе с open-air, росло и благосостояние «щёлкинцев». На то, что они заробатывали за две недели в период «КаZантипа», они могли жить весь оставшийся год. А тут ещё прошёл слух, что скоро пройдёт слёт каких-то… не то – военных, не то – ментов. Они будут тренироваться. Одни нападать, другие обороняться. Короче – взрослые дети собираются поиграть в «войнушку».

В общем, городок ждал БСИ, как серьёзную прибавку к летнему заработку.

* * *

Не доехав около километра до КрАЭС, Тяжин остановился. Дальше ехать не представлялось возможным из-за огромного количества палаток и просто снующего туда-сюда народа.

В тусовке Китяжа знали, и не все были бы рады его приезду. Ведь, если есть Китяж, значит о победе на БСИ можно было только мечтать. Светиться своей физиономией ему, до поры, до времени, не хотелось. Поэтому, Тяжин переоделся ещё на квартире. Перед тем, как выйти из машины, он натянул на лицо ХэБэшную маску-шапочку и, выпрыгнув на песок, стал крутить головой.

Он искал флаг «НКВД» – огромный наган на фоне чёрного воронка. А флагов было превеликое множество. Судя по тому, что он видел, народу собралось уже не меньше тысячи человек. «А сколько ещё подъедет?» – размышлял Китяж, наблюдая за нескончаемым потоком людской массы. И ещё одна деталь, которая сразу бросилась ему в глаза – огромный армейский шатёр, стоящий отдельно от основной массы палаток. И флаг на нём.

На зелёном фоне с красной окантовкой внизу, была изображена гора. А на фоне горы – волк. И надпись вокруг горы на фарси. Арабскую вязь Китяж видел не раз. Да и сам флаг, такое впечатление, что видал. Вот только – где???

«Вот они – воины аллаха» – Кирилл увидел, как из шатра вывалились двенадцать человек. Все в американской «пустынке», все невысокие, но широкоплечие, коротко стриженые, слегка небритые.

«Похоже – борцы».

В походке, в движениях, в поворотах головы виделось что-то, до боли знакомое. А вот что? Китяж старательно пытался вспомнить, где, когда он мог видеть таких же людей? Но на ум приходила только война. А войну он не помнил совсем. Иногда ему снился сон, в котором уничтожают колонну, на которой он тащил в Ханкалу или Грозный раненного Серёгу. Больше ничего.

Последним из шатра вышел аккуратно одетый мужчина лет сорока пяти, в строгом костюме. «Воины» построились и он попрощался с каждым. Левой рукой.

«Может, левша? Хотя нет. Вон, перчатка надета. Значит – протез. Где же тебя так угораздило, дядя? Вот бы спросить?» – Зачем спрашивать «дядю», где он потерял руку, Китяж не понимал, но его тянуло к этому человеку, как магнитом. «Разберёмся», – твёрдо решил он и пошёл в «тусовку». Флаг он нашёл быстро. А под ним стоял такой же армейский шатёр, как у «воинов». Он хотел было постучаться, но было не во что, поэтому он зашёл так.

– Китяж приехал? – не своим голосом спросил Кирилл ЭМа, который собирался снять с «буржуйки» чайник.

– Нет, – грустно ответил ЭМ, не оборачиваясь, – А зачем он вам?

– Хочу посмотреть в глаза этому шакалу, – продолжал играть Тяжин, – Хочу посмотреть этому трусу в глаза!!!

Робот, который отдыхал в спальном мешке, удивлённо приподнялся на локте.

– Ты слышал, ЭМ? Это что за разговоры, мужчина? Ты пришёл ко мне в дом и начинаешь оскорблять моего брата??? Похоже, тебя надо поучить манерам, – Робот вылез из спальника, одел, не зашнуровывая, берцы и, неспеша, встав, подошёл к Кириллу. По сравнению с Китяжем, Робот был ОГРОМЕН. Настоящий богатырь! Косая сажень в плечах и ростом, за два метра. Гладко выбритая голова, неестественно сверкала в отблесках пламени буржуйки и сумраке шатра. Подойдя к Кириллу он прищурился, наклонился и посмотрел ему в глаза, – Постой-ка. Я тебя, вроде, где-то видел…

– А то, – Усмехнулся Тяжин и снял с себя маску…

– Мать моя – женщина, – только и выдохнул Робот, – А… Т… КАК??? ЭМ, Кир приехал!

– Приехал, – тихо ответил ему Тяжин, – Но об этом не рекомендуется говорить вслух. Не ори, Ром… Не надо всем объявлять, что я здесь… Меньше знают, крепче спят…

* * *

– Как добрались? – Кирилл пил крепкий чай, не снимая маски.

– Бодро. На таможне, правда, пришлось дать. Они у нас «дымы» армейские нашли, да так – по мелочи…

– «По мелочи»? – усмехнулся Китяж, – Сто пудов, у Борзой, кастет нашли. Ты же её взял???

– Ну… – многозначительно закатил глаза ЭМ.

– А где вся грядка?

– Слепой и Кот пошли с Борзой на базар, а Хитрец в администрации. На жеребьёвке.

– Значит, всё-таки, взял, – покачал головой Китяж, – Ой Макс… Доведёшь до цугундера.

– Да брось, Киря… Всё будет ровно, – поспешил заверить его ЭМ, – Я с ней такую беседу провёл. Разъяснительную.

– Да ты с ней хоть три беседы проведи, – Тяжин налил себе ещё чаю, – Она же – Борзая.

– Слушай, Кирилл, – Максу надоел этот никчёмный спор, – В конце концов, Когда мы собирались, ты ещё не определился. Ты нас догонял, а не мы тебя. Тебе было предложено. Ты «ДУМАЛ». Так что, извини. Что сделано – то сделано, – посмотрев на Китяжа, Макс понял, что немного перегнул палку и смягчился, – Ну, не назад же её отправлять?

– Может и назад… – ответил Кирилл глядя куда-то в даль, – Ладно, разберёмся. Что по мероприятию?

Макс оживился.

– Ой Кир, не спрашивай, – чтобы окончательно закрыть вопрос с Борзой, он достал из рюкзака бутыль коньяка и полез за стаканами.

– Я – за рулём, – предвидя пьянку попытался остановить его Китяж, – хотя… До вечера ещё далеко… Наливай.

– Вот, это – другой разговор, – Макс разлил по половине кружки и продолжил, – Мероприятие – улёт. Юрец – Хитрец, сейчас на жеребьёвке. Первый день – открытие фестиваля. Большая игра. Командой «синих», руководят Киевляне. «Красных» – Москвичи. Всего запланирована одна игра.

– Не густо, – Кирилл поднял кружку, – Давай Макс. За встречу!

– Давай, дружище, – Звонко чокнувшись, ЭМ сделал два больших глотка. Кирилл пил коньяк не спеша, маленькими глотками. Пил его из тёплой кружки и вскоре, божественный аромат распространился по всему шатру, – Что там у нас дальше?

– Игра простая, – Макс поморщился и закусил хлебом с салом, – Одни нападают, другие защищаются. Играем – ровно. Пополам.

– Бред, – покачал головой Кирилл, – Все знают, что штурмующих должно быть в три раза больше, чем обороняющихся… Иначе, всех, кто крикнет «УРА» размолотят в тряпки, едва они подойдут на выстрел…

Макс лишь пожал плечами.

– Посмотрим, что скажет Хитрец. Дальше. Второй день – такая же игра. Только наоборот. Это первые полдня. Вторая половина – задания тактическим группам. Вот это уже, должно быть, интересно…

– Сколько всего игровых дней?

– C открытием и закрытием – пять. Итак, третий день – игра на проход. Плей-офф. Проводится на тридцати двух участках. Команды по пять человек…

– Тип спорт, – Робот перевернулся на другой бок, – Но, ни хрена не спорт… Сплошной «индастриал». Благо, площадки почистили.

– Рома, – тихо сказал Макс, – Можно, я расскажу? – Робот ничего не ответил и ЭМ продолжил, – Итак, игры – на вылет. Игровое время – двадцать минут. Проигравшие команды вылетают из основного турнира. Видел, сцену собирают? – Кирилл действительно видел, как вдалеке от основного палаточного городка собирают большую сцену и утвердительно кивнул, – Организаторы пригласили кучу всяких рок-звёзд. Наших и говорят, даже зарубежных. Те, кто проиграл, смогут повеселиться у сцены или продолжить игры, но уже вне «зачёткой» сетки. Для них есть отдельная площадка. В этот день нам предстоит три игры.

– Дурная какая-то схема, – пожал плечами Китяж, – Никогда так тактику не играли…

– Может быть, – загадочно посмотрел на него ЭМ, – Ты погоди. Самое интересное впереди. В третий день нам предстоит сыграть три игры. Если, конечно, в первой не вылетим.

– Только и знаешь, что каркать, – опять недовольно пробурчал Робот.

– Ромыч, тебе кто сегодня на пипку наступил? – решил подколоть его Тяжин, – Ты, когда ещё Крымским воздухом подышишь? А? Дышал ты когда-нибудь воздухом Крымским?

– Я Кавказским дышал…

– Ну, – пожал плечами Китяж, – Кавказским и я дышал. Правда, не помню ни беса. Но, это – не то, Ромка. Этот воздух, – Кирилл глубоко втянул носом и закатил глаза, делая вид, будто он в восторге, хотя в шатре стоял духан коньяка вперемешку с казармой.

– Короче, лирики, – перебил их Макс, – Вы дышать сюда приехали? Четвёртый день. Четвертьфиналы и полуфиналы. Игры – по полтора часа. Нападающиё и обороняющиеся определяются простым жеребьем. Под эти игры выделены две площадки. Честно говоря, площадка одна – главный корпус первого или второго блока станции. Это тоже определяется жеребьёвкой. Если МТГ выиграла в четвертьфинале на первом блоке, то полуфинал она играет на втором. Таким образом, команды дошедшие до финала будут знать всю станцию на зубок, так как играли они везде.

– А где же тогда играется финал? – удивлённо спросил Китяж, – неужели, по всей станции?

– Именно, дружище! – ЭМ щёлкнул пальцами, – В этом вся фишка. И это – чертовски интересно! Против финалистов будут играть те, кто дошёл до одной восьмой. ВСЕ!!!

– Как – Китяж встряхнул головой от удивления.

– А – ТАК, – передразнил ЭМ и разложил перед Китяжем свеженькую карту КрАЭС, – Смотри. Две группы финалистов стартуют с противоположных концов станции. По всей территории, на предполагаемых местах проходов, разбросаны шестнадцать команд. С кем-то из них финалисты встретятся, с кем-то – нет. Задача финалистов – пройти до зала управления… вот он, – ЭМ показал на карте, – и зажечь фальшфейер зелёного огня. Он будет лежать там же. С этого момента пошёл отсчёт времени, за которое вторым финалистам нужно дойти до зала управления и отбить его. Через полчаса, всем оставшимся в игре командам даётся указание выбить финалистов из зала. Финалистам нужно удерживать зал двадцать минут…

– Да уж, – опять подал голос Робот, – покруче, чем в БК.

– А если оба финалиста будут выбиты? – Кирилл прикидывал все возможные варианты событий.

– Тогда, – пожал плечами ЭМ, – … тогда Гран-При остаётся у организаторов. А это, ни много ни мало, двадцать штук.

– Бредовее сценарки я не видел.

– А куш, в двадцать кусков? Ты видел такое? – Ромка, наконец встал.

– Нет… – согласился Китяж и посмотрел на вход.

На входе, широко улыбаясь стоял Юрец-Хитрец.

– «Воины» в первой группе, парни. Мы – во второй…

– А как тебе наша группа? – Робот заметно оживился от «весточки с фронта».

– Фуфло, – Юрка был явно на кураже, – Пройдём, как нож сквозь снег.

– Это-то меня и настораживает, – резюмировал Китяж.

– Опа! – только теперь Хитрец понял, что это за гость у них сидит, – Ты всё-таки приехал, морда собачья?

– От чучела слышу, – любезно ответил Китяж, а в «дверях» уже появились остальные члены команды.

* * *

В Щёлкино, Кирилл добирался на такси. Слишком он «нагрузился». Пили много. Чуть живые, ЭМ с Котом погрузили буянившее тело в такси и отправили его спать.

Спалось ему плохо. Снилась война, стрельба, кровь. А под утро, тупое шило «нехорошего предчувствия» засело в сердце и даже, когда он проснулся, занозой продолжало напоминать ему о своём присутствии.

Приехав к палаточному городку, он обнаружил, что его «Бумер» окружён палатками и уехать на нём не представится возможности. Во всяком случае, до окончания этого «Большого фестиваля».

Добираться до шатра «НКВД» оказалось делом увлекательным. Чем ближе он подходил к КрАЭС, тем больше было народу. Все люди подкованные и грамотные. Кирилл не заметил никого, кто бы пытался пострелять в жилой зоне. Либо с заглушкой в стволе, либо без баллона, но почти у каждого в руках был маркер. У кого-то крутой, навороченный «Кокер», а у кого-то попроще – «Типманн», с электро-ручкой. Попадались даже такие уникумы, которые были с пластиковыми помповыми «огрызками».

«По истине – удивительные люди!» – изумлялся Китяж, глядя на таких индивидуумов.

Добравшись до шатра, он лоб в лоб столкнулся с Котом, который был нагружен баллонами.

– Куда собрался, Котяра?

– Забить надо, – покосился тот на баллоны.

– Бросай ты эту углекислоту, – усмехнулся Тяжин, – Переходи на воздух. За воздухом будущее.

– Воздух – дорого, – Покачал головой Кот. Нет у меня бабла на воздушные баллоны. Да и потом, я же не с такой игрушкой, – он указал на болтающийся за спиной Китяжа чехол, в котором лежала новенькая машинка – «DM»– Мне и углекислота пойдёт.

– Ой, Котяра, – покачал головой Китяж, – Жмот ты. После каждой, мало-мальски, серьёзной игры, манжеты у «Доктора» меняешь. Уже бы давно эту «колбу» отбил.

– Отобью, – ответил Кот и пошёл на заправку.

А Китяж в шатёр.

– Здорово, бойцы!

– Здоровее видали, – ответил Слепой.

– Видали, – ответил на старую шутку Китяж, – А потом просыпались и обнаруживали свою постель мокрой. Где все?

– Кот заправляется, Борзая с Хитрецом и Роботом отстреливаются

– А ЭМ?

– Тутаньки, – раздалось у Кирилла за спиной.

– Куда бегал? – Тяжин пожал протянутую руку.

– По вчерашнему разговору, – загадочно улыбнулся ЭМ.

– ПО КАКОМУ РАЗГОВОРУ??? – удивился Китяж. Мало того, что у него было плохое предчувствие, так ещё и голова раскалывалась, – Мы сколько вчера выкушали?

– Выкушали мы вчера – по-взрослому, дружище. Не выкушали, а выжрали. Всё, что было. Все восемь пузырей.

– То-то, я чувствую, меня на поворотах заносит, – Китяж двумя руками взялся за голову, – А я тебя вчера ещё о чём-то просил?

– То, о чём ты меня просил, – усмехнулся Макс, – Мне и самому интересно. Официально, «Воины Аллаха» зарегистрированы как граждане Грузии. Вот только… – Макс немного замялся, – С них грузины, как с Кота – иудей.

– Я тебя за них спрашивал? – Кирилл не переставал удивляться.

– Да ты что, Кир? Всю плешь мне вчера проел. Хасана какого-то вспоминал, – Макс засмеялся, – Вроде вместе пили, а ты не помнишь ни хрена.

– Ни хрена, – повторил Китяж кивая, – А что я тебе про Хасана говорил? Я говорил, кто он?

– Ты его ещё одноруким называл, – Кот вернулся с забитыми углекислотой баллонами, – А вот кто он, для нас осталось загадкой. Вырубило тебя. Точнее, голову тебе вырубило. Скакал по шатру, будто на войне… Гранаты воображаемые кидал… Короче, ты – полная отморозь. Голова у тебя отбита напрочь… В общем, не грузины. Чисто – чехи. Все ребята не простые…

– Все, красавцы удалые. Все равны, как на подбор. Сними, дядька однорукий… – вставил Китяж, – Как бы их пробить, Макс? Однорукого я сто пудов видел… Вот только, где?

– А как ты их пробьёшь? Мы не в России, – ЭМ пожал плечами, – Нужна связь, фотки, интернет, – он глянул на Китяжа, – Откуда в этой дыре интернет???

– Да уж…

– Да, не бери ты в голову, Китяж! Времени много. По любому, наследят. Давай, на построение…