Текст книги "Хозяин Зоны"

Автор книги: Александр Эсаулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Серега присел у костра, пристально вглядываясь в огонь, наслаждаясь магической игрой пламени, отблесков и теней, наблюдая за вспыхивающими искрами и завихрениями сизого дыма. В какой-то момент ему показалось, что он разглядел в огне чье-то лицо. Серега даже вздрогнул – настолько явственно он увидел грустные глаза, короткую стрижку. Но больше всего его поразило то, что лицо улыбалось. Это была даже не улыбка, а просто чуть-чуть приподнятые уголки губ. Наваждение продолжалось всего несколько мгновений – дунул едва осязаемый ветерок, и видение исчезло.

Сергей был ошеломлен увиденным зрелищем, которое показалось ему реальным. В памяти тут же всплыли слова Василича о Хозяине Зоны: «Как он с тобой говорить будет, мне неведомо. У Хозяина для каждого свой язык припасен. Кому, как мне, в лицо дунет, кому в ухо шепнет, кому приснится… Будешь с ним дружить и понимать, он тебе сто раз поможет, а рассердишь… Как в лесу без компаса, мигом заблудишься! А там… Может, сразу на опушку выйдешь, может, через час, а случится, и не выйдешь вообще… Как в тайге, например…» А если это действительно был Хозяин? Сейчас в костре… Лицо было как настоящее… Не фига себе! Вот и не верь потом в привидения, духов и прочее…

Все еще пребывая в глубокой задумчивости от пережитого, Сергей снял с костра котелок, помешал ложкой варево, открыл бутылку водки, плеснул немного в стакан и быстро, не морщась, выпил. Вытерев губы рукавом, он отломал кусок хлеба и запустил в котелок ложку. Наверное, супчик оказался вкусным или Серега сильно проголодался, только котелок был пуст уже через пару минут. Съев на второе два куска копченой свинины с черным хлебом, Серега закончил трапезу.

Минут через пятнадцать, помыв ложку и котелок, он растянулся на спальнике, предварительно подложив под него полиэтиленовую пленку. На траву уже упала обильная роса. Лежа на спине, Серега рассматривал черное августовское небо и все думал и думал, как же ему выбраться из сложной ситуации, в которой он оказался по вине покойного директора. Он ведь не может всю жизнь пролежать здесь, на берегу, и жить в палатке, чтобы каждый день, чертыхаясь, ворочать в багажнике машины две неподъемно тяжелые сумки с деньгами. Ищут его профессионалы, это ясно, как божий день. Вон у проститутки и бабульки только на одну ночь остановился, и тут же вычислили. Номинального начальника, а потом и Яблочко грохнули… В том, что Яблочко погиб не в автокатастрофе, Серега нисколько не сомневался. Дома, у родителей, его тоже пасут. За границу не свалишь – паспорта заграничного нет, да и погранцы, скорее всего, тут же засекут его… Это премьеры или там главные областные начальники с вагонами баксов могут за бугор свалить, а ему явно не светит. Две сумки – это тебе не вагон… Это всего лишь две сумки. С вагонами не судят, а вот с сумками запросто… Загрустив, Сергей даже не заметил, как заснул.

Проснувшись ночью от холода, он перетащил спальник в палатку, но заснуть сразу не смог. Во сне он увидел что-то важное и жизненно необходимое. И прежде чем снова провалиться в сон, Серега постарался уяснить для себя все, что ему привиделось. Он знал, что не забудет этот сон ни при каких обстоятельствах.

Глава 15

Двое мужчин в милицейской форме делали обыск в бабкином доме. Приехали они сюда на сером «уазике», который сейчас стоял у ворот. Милиционеры тщательно, не спеша осмотрели все комнаты, каморки, слазили в подвал и теперь занимались чердаком, после чего собирались приняться за двор. Там стоял покосившийся сарай и вполне добротная постройка, по всей видимости, старый гараж. Один из милиционеров по лестнице забрался на чердак и ходил по прогибающимся доскам, отчего с потолка сыпался мусор, а второй стоял внизу, задрав голову.

Когда с осмотром чердака почти было покончено, во двор заглянул еще один представитель МВД. Это был участковый, старший лейтенант Тупиков. Судьбе было угодно распорядиться, чтобы в этот самый момент он проходил мимо бабкиного дома. Увидев милицейский «уазик», участковый решил узнать, что делают на подворье гражданки Карасевич его коллеги и почему никто не поставил его в известность об этом визите.

Старший лейтенант смело толкнул калитку ногой.

– Эй, мужики, кто здесь? – крикнул он, подходя к дому.

Из дома, скрипнув дверью, медленно вышел милиционер в звании капитана.

– Чего тебе, старлей?

– Я здешний участковый, старший лейтенант Тупиков, – представился тот. – А вы кто?

– А-а… – протянул капитан и неопределенно ответил: – Мы из управления.

– Из какого управления?

– Из городского.

– Представьтесь, пожалуйста, по форме, – уже настойчивее произнес участковый, которому совсем не понравились уклончивые ответы капитана.

– Господин майор! – крикнул в открытую дверь капитан. – Тут участковый пришел, требует наши документы!

Никаких документов участковый не требовал, но, услышав, что второй участник странного обыска – майор, не только не оробел, а наоборот, решил при начальстве проявить служебное рвение и бдительность.

– Участковый? – спросили сверху. – Это хорошо, пусть поднимется сюда и поможет. Надо было сразу его пригласить, быстрее справились бы. Жаль, что мы не сообразили…

Старлей зашел в сенцы и, к своему удивлению, никого в доме больше не увидел. Он задрал голову вверх и хотел спросить у невидимого майора, где же понятые, но в этот самый момент стоявший сзади капитан точно и сильно ударил его по макушке рукояткой ПМ. Ноги у участкового мгновенно стали ватными, колени подогнулись, и он безвольно рухнул на пол. Фуражка слетела с головы и закатилась под лавку.

– Что там случилось? – спросил голос сверху.

– Да ничего особенного, это я участковому полномочия предъявил.

– А-а… Бдительность, она, конечно, украшает… Кстати, нет тут ничего.

Сверху посыпалась труха, и в открытом проеме появились ноги майора. Капитан немного отодвинулся, брезгливо смахнув с мундира пыль.

– Пошли во двор.

– А этот?

– Полчаса гарантирую, проверено многолетним применением.

– Ага… – Майор уже стоял на земле, рядом с капитаном.

Голова у старшего лейтенанта, видимо, оказалась прочнее, поэтому он пришел в себя не через полчаса, а минуты через две после того, как странные представители МВД вышли во двор. Еще полминуты он лежал без движения, стараясь вспомнить, где он находится и что с ним произошло. Как только участковый очухался, он потянулся одной рукой за мобильным телефоном, а второй к кобуре за пистолетом. В милиции не любят, когда своих бьют, поэтому минут через десять к бабкиному подворью подлетел «уазик» с пятью ментами. Услышав шум подъезжающей машины, капитан и майор, которые к тому времени уже почти закончили обыск в гараже, выскочили на улицу.

– Полчаса, полчаса… – передразнил майор своего напарника и выхватил из кобуры пистолет.

Капитан сделал то же самое, и оба, не оглядываясь, бросились через огород в сторону соседского двора.

– Вон они! Стой, стрелять буду! – раздался голос участкового Туликова.

Грохнул выстрел, потом второй. Майор рухнул навзничь, проехав по земле не меньше метра. Тупая пээмовская пуля попала ему точно в затылок, оставив маленькое, диаметром в девять миллиметров, отверстие, зато на выходе полностью, до неузнаваемости обезобразив лицо. Старлей растерянно опустил пистолет. Первый раз в своей жизни он стрелял в человека на поражение. И надо же! Попал с первого выстрела, если не считать предупредительного выстрела в воздух. По огневой подготовке он имел троечку, и вообще, попасть из ПМ в бегущего человека, а тем более в голову с расстояния в двадцать метров – штука маловероятная, почти невозможная, но, тем не менее, как стало понятно сейчас, осуществимая.

Капитан, не задерживаясь ни на секунду возле упавшего майора, сиганул через забор и, пока подбежавшие менты стояли у трупа, исчез в лабиринте беспорядочных частных построек. Старлей Тупиков проверил карманы убитого и достал красную книжечку.

– Е-мое… Мужики, мы эсбэушника грохнули. – Участковый оторопело посмотрел на старшего выездной группы, капитана милиции, и протянул ему удостоверение. – Подполковник какой-то…

– Этого не хватало… И чего он в бега ударился? Ну, сейчас начнется! Сочувствую тебе, Тупиков, затаскают по полной программе…

* * *

«Значит, он знал про деньги? – думал Зам, вспоминая, как вдруг удивился, разговаривая с хозяином кабинета. – Как он сказал… Как же он тогда сказал?.. „Какая разница, через кого Яблочко обналичивал деньги? Я так понимаю: важно узнать, откуда и за какие красивые глаза они шли, а где обналичивались – это уже двадцатый вопрос, и к вашим ядерным материалам никакого отношения не имеет“, – именно так и выразился. Но я-то ему ничего не говорил о том, что Яблочко занимается обналом!»

Зам мысленно похвалил себя за профессионально натренированную память.

– Ну чистый Штирлиц… – пробормотал он. Итак, МВД о деньгах знает, и тогда можно предположить, что Яблочко – это их рук дело. Да и этот Алексей тоже… На них наплевать, а вот на Бойченко, то есть на его сумки, плевать не будем. Его сумки – это обеспеченная старость, не зависящая от всяких придурков и клоунов, от политических раскладов и несыгранных мизеров. Имея четыре миллиона евро, можно безбедно прожить где угодно, хоть у зулусов в Африке…

Зам зашел в приемную и, заметив, что у секретарши перепуганное лицо, подумал: «Вот для чего нужно иметь эти миллионы – чтобы лично мне было совершенно наплевать, какое лицо у секретарши, перепуганное или спокойное. И за это я готов побороться!»

Ничего не спрашивая, он открыл дверь в свой кабинет, понимая, что, если что-то случилось и это касается его, секретарша немедленно доложит. Так и произошло. Не успел генерал сесть в свое кресло, как зазвонил телефон внутренней связи.

– Господин генерал, руководитель оперативной группы убит.

– Не понял, повторите… Что значит убит? Кем убит? Как убит? – Новость ошеломила.

– Застрелен милиционером, каким-то участковым, старшим лейтенантом Тупиковым, во время проведения обыска.

– Обыска? У кого? Кто санкционировал?

Никто ничего толком не знал. Позвонили из МВД и сообщили, что во время проведения подворного обхода на участкового старшего лейтенанта Туликова напали двое неизвестных. Участковый, придя в себя, по мобильному телефону вызвал помощь. Неизвестные, не подчинившись приказу и не обратив внимания на предупредительный выстрел, бросились бежать, после чего Тупиков открыл огонь на поражение. В результате один из бегущих, одетых в форму милиционера, был смертельно ранен.

При осмотре трупа в одном из карманов было обнаружено удостоверение подполковника СБУ. Второму подозреваемому, тоже в милицейской форме, удалось скрыться. Из показаний участкового установлено, что эти двое осуществляли несанкционированный обыск в доме погибшей гражданки Карасевич Антонины Филипповны, которая была смертельно травмирована в результате автомобильного наезда. Происшествие случилось сегодня, в девять тридцать пять на площади у железнодорожного вокзала «Киев пассажирский».

Зам посмотрел на часы и сопоставил время. Получалось, что подполковник, передав ему на совещании записку о гибели Яблочко, уже вполне мог знать и о гибели этой Карасевич, но ничего об этом не сказал! Вот и третий трупик образовался! Интересно, а гражданка Карасевич здесь каким боком? И что мог искать подполковник в ее доме? Конечно, только деньги! Ах подполковник, подполковник! Захотел-таки сварить борщик у чужого огонька! А судьба-то, она все знает и распоряжается соответственно! А труп, между прочим, четвертый уже… Да что за дело такое? Количество жертв растет с пугающей быстротой! Стоп! А может, все эти жмурики – дело рук подполковника? Кто не мечтает об обеспеченной старости на Канарах?

– Господин генерал, – голос секретарши в трубке звучал напряженно, – директор аэроклуба, Степан Сергеевич.

Директор аэроклуба позвонил, как и договаривались, за день до полетов. Завтрашние полеты были согласованы заранее, и теперь все зависело от погоды. В соответствии с прогнозом погоды определяли точное время выступлений.

– Спасибо. Добрый день, Сергеич! Разумеется, помню. Во сколько? В двенадцать тридцать? Ну и что, что суббота? Это у тебя в субботу выходной, а у меня выходных нет. Ага… Да, шефа я уже предупредил. Обязательно перезвоню. Пока.

Зам увлекался авиацией с детства. Небо любил и очень жалел, что не стал летчиком. Так по-дурацки сложилась судьба, что его профессией стало совсем другое дело, а небо, как и прежде, было всего лишь увлечением. Зам летал на ЯК-52, лихо выполнял фигуры высшего пилотажа, то зависая вниз головой в петле Нестерова, то ввинчиваясь в воздух отвесным штопором, то раскручивая спираль двойной восходящей «бочки». Пилотировал он мастерски, и его приглашали на показательные выступления совсем не ради того, чтобы объявить, мол, в воздухе сам генерал, но в первую очередь по той причине, что на Зама в воздухе любо-дорого было смотреть.

* * *

Проводив гостя, заместитель министра МВД подошел к окну. Он видел, как Зам вышел из подъезда и широким шагом направился к своей машине. Что-то тут было не так, что-то Зам не договаривал. С чего бы это он о чести ментовского мундира забеспокоился? Туману напустил: ядерные материалы… ядерные материалы… А интересовался фирмой-«бабочкой», через которую происходит обналичка. Мало ли их в Киеве, фирмочек-ширмочек? Очень, очень интересно… В чем же тут закавыка?

Заместитель министра даже не предполагал, что своим случайным вопросом про обналичку он попал точно в десятку, в «пупок», как говорят профессиональные стрелки, и что благодаря этому случайному попаданию Зам успел выстроить целую версию.

Между МВД и СБУ есть существенная разница: структура МВД гораздо разветвленнее. Здесь тебе и Госавтоинспекция, МРЭО, участковые, отделы, посты и патрули – словом, огромная толпа народа, которая, если нужно, может образовать невод с такой мелкой ячеей, что ни один малек не проскочит.

Заместитель министра начал с того, что запросил дела обо всех убийствах, о которых упоминал Зам. Очень скоро выяснилось, что к этому делу нужно присоединить и убийство гражданки Карасевич. В результате повторного опроса ее товарок было установлено, что СБУ, заявив о своей принадлежности к МВД, ищет некоего Бойченко. Буквально к концу дня сотрудники МВД вышли на нотариуса, который оформлял для Бойченко генеральную доверенность на полноприводную «Audi-100», госномер «МИ 12–38». Тут же была отправлена срочная ориентировка гаишникам о розыске гражданина Бойченко, который, возможно, управляет этой автомашиной.

Поскольку МВД не заботилось о сохранении секретности этого дела, оно всего лишь за полдня продвинулась в поисках Бойченко гораздо дальше, чем СБУ за все предыдущие дни. Но служба безопасности не была бы таковой, если бы не имела информаторов в МВД, поэтому результаты поисков милиционеров незамедлительно становились известны Заму. С опозданием всего лишь на полчаса Заму доложили о том, что Студент по генеральной доверенности купил машину. Это мало что давало генералу, потому что соперничать с МВД в поисках автомобиля он не мог.

Так получилось, что теперь за вчерашним студентом, незадачливым директором совместного предприятия «Баттерфляй», обладателем двух тяжеленных сумок, доверху набитых разноцветными драгоценными бумажками, охотились самые могущественные системы страны, но, как ни странно, несмотря на все свои усилия, никак не могли его поймать.

* * *

Утром, едва открыв глаза, Серега вспомнил свой вчерашний сон. Ему приснился Город. В тот единственный раз, когда он был в Зоне и на Станции, ему довелось видеть Город только издали. Наверное, потому что не были видны детали, большого впечатления Город на него не произвел. Дома как дома, улицы как улицы. Но во сне он увидел Город вблизи.

Он парил над ним, то опускаясь к самой земле, густо поросшей кустарником, березами, соснами и бурьяном, то взмывая в небо и окидывая взглядом ровные прямые улицы. Вдоль них стояли дома с просевшими крышами, черными глазницами выбитых стекол и выломанными дверями подъездов. Во сне Город казался живым существом, черным и злобным. Он дышал, зловеще поблескивая широким глазом Старика, [2]2
  Старик – это залив, старое русло Припяти. В городе этот Старик назывался Яновским.


[Закрыть]бывшего когда-то руслом красавицы-речки, и постоянно увеличивался в размерах. Город рос угрожающе быстро, и те поселки и села, к которым приближалась его чернота, тоже становились черными, деревья рыжели, а асфальтированные дороги покрывались трещинами и ямами. Серега поднялся высоко-высоко и увидел, что чернота, приняв форму креста с неровными краями, расползлась до самого горизонта. А потом он услышал голос.

– Ты меня слышишь? – спросили его.

– Слышу, – ответил изумленный Сергей. – Ты кто?

– Так ты слышишь… – растерянно произнес голос. – Первый раз за двадцать лет меня кто-то услышал… Я так соскучился по разговору… Никто меня не слышит… Одиночество – худшее из бед… Я пришел к тебе, чтобы спросить… Ты это видишь? Ты все видишь? Это твоя земля, но она не принадлежит тебе, ибо то, что отдано, не может быть твоим.

– Кому отдано? – спросил Серега.

– Никому. Просто отдано, – голос звучал негромко, но Серега отчетливо слышал каждое слово.

– Странно…

– А что тут странного? – воскликнул голос.

– Ну как это? Твое и в то же время не твое? – недоуменно спросил Серега.

– Если одну твою руку парализует, она останется твоей?

– Моя и не моя… Да, ты прав… – Серега понял, что хотел сказать Хозяин. – Эта земля и вправду живая и неживая…

– Приезжай сюда, в Город. Живых среди мертвых не ищут… – голос Хозяина замолк.

После этих слов Серега и проснулся среди ночи. Сейчас, утром, он до малейших подробностей вспомнил сон, и у него не осталось даже тени сомнения, кто с ним говорил. Спасибо Василичу, что в свое время надоумил. Сереге стало страшно от одной мысли, что он мог бы не обратить внимания на этот сон.

Он проверил спиннинги. На одном были голые крючки, на другом висел небольшой подлещик. Серега осторожно снял его с крючка и отпустил в воду. А что с ним еще делать? Варить уху или жарить рыбу он не собирался, а губить живое создание просто так, от нечего делать Сереге не хотелось, особенно после того как он увидел во сне мертвый Город.

Он разжег огонек на вчерашнем кострище и поставил казанок, налив в него с литр воды, чтобы позавтракать супчиком и кофейком. Пока закипала вода, Серега собрал снасти и аккуратно свернул их. Затем он сложил палатку, и все его немудреное добро отправилось во вместительный багажник автомобиля. Сумки с деньгами он прикрыл спальником. Пока возился, закипела вода. Заварил кипятком кофе в кружке, а в казанок высыпал пакетик концентрата.

Через полчаса «ауди» осторожно пробиралась по лесной дороге к шоссе. Раза два Серегино сердце замирало, когда колесо соскакивало в глубокую колею, но оба раза машина легко выбиралась на ровную поверхность. «Не машина, трактор!» – вспомнились Сереге слова прежнего владельца, и он мысленно согласился с ним.

Наконец впереди, между деревьями, показался просвет, и через несколько секунд «ауди» выехала на опушку. В полукилометре от этого места Серега увидел проносившиеся машины и понял, что добрался до трассы. Он поехал прямо по полю, нырнул в пологий кювет и, побуксовав таки на выезде, выбрался на шоссе. Заметив указатель «Ясногородка», Серега сориентировался по карте и направился в сторону Дымера. Теперь главное – контрольно-пропускной пункт в тридцатикилометровую Зону. Хорошо, что в свой первый приезд в Зону он не поленился и оформил себе постоянный пропуск, который лежал сейчас в бумажнике рядом с удостоверением сотрудника атомного института.

Глава 16

Зам радостно вдыхал особый воздух аэродрома. Как классно! Ширь! Высота! Одуряющий запах бензина, резкий и желанный, словно наркота для изголодавшегося наркомана. Это не вонь прокуренного кабинета, не тишина и замкнутость приемной, когда от перепуганного лица секретарши замирает сердце. Генерал задумался: «И чем же ты, Зам, от секретарши отличаешься? Разве что штанами с лампасами… А здесь ты сам на сам с небом, которое не обманешь, сам на сам с самолетом, который криком да крепким словцом не напугаешь и не удивишь». Зам поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, и оглядел кабину. Руки сами, без малейших с его стороны усилий, находили нужные тумблеры, глаза – приборы, а широкая лента плотно прижимала тело к сиденью.

– Диспетчер, я борт двенадцать, к полету готов, разрешите рулежку.

– Рулежку разрешаю…

Зам добавил газу, и шум работающего мотора стал на тон выше. Самолет нехотя, словно раздумывая, покатился вперед, подпрыгивая и переваливаясь, как утка, на мелких неровностях аэродромного поля.

Зам посмотрел на часы: он шел в графике минута в минуту. Генерал улыбнулся: что-что, а летать он умеет! Придержав машину, он дал мотору набрать нужные обороты, а потом как будто бросил поводья, отпустив скакуна, вернее целый табун скакунов, на волю. Короткий разбег… Тряска резко оборвалась, и земля провалилась вниз… Он до упора надавил на газ и, когда мотор заработал на полную мощность, тут же заложил двойную восходящую «бочку», непредусмотренную программой полета. Что делать, если душа поет, если она соскучилась по удивительному чувству свободы, которое бывает только в небе? Руководитель полетов поворчит, конечно, только это не беда, переживем, зато сиюминутная радость от обладания мощной и умной машиной надолго скрасит скуку кабинетного бытия. Прости уж, Сергеич… Зам сбросил газ и уже спокойно вывел машину в зону пилотирования.

– Начинаю…

– Добро…

Весь полет по плану занимал пятнадцать минут. Лихо отлетав всю программу и закончив ее красивым штопором с выходом у самой земли, самолет Зама вышел из зоны.

– Хорошо отпилотировали, генерал…

– Ну так… Что могём, то могём, Сергеич…

– Только уж «бочку» на взлете совсем зря… Не по программе…

– Душа просит, Сергеич! Понимаешь ты, что значит душа? – Зам передернул плечами, стараясь освободиться от неприятного ощущения: летный комбинезон на спине неожиданно стал влажным.

Земля стремительно набегала на самолет. И вот, когда Зам сбросил обороты двигателя, а колеса выпущенного шасси уже были готовы коснуться зеленой травы взлетно-посадочной полосы, бешено несущейся навстречу, резкий порыв ветра ударил в левое крыло снизу вверх. Самолет, словно канатоходец, потерявший равновесие на туго натянутом канате, резко задрал подбитое ветром левое крыло, правым зацепил землю и покатился кубарем, ломая крылья и в немыслимый штопор закручивая пропеллер. И все было бы ничего, потому что спасительный ремень, которым генерал был пристегнут, выдержал, да только ручка, с помощью которой он управлял этим бешено несущимся табуном жеребцов, выгнулась и пробила генерала почти насквозь. Хлынула кровь, заливая искореженный пол кабины и парашют.

К самолету подъехали несколько машин. С большим трудом сбили треснувший фонарь, закрывавший кабину, и стало видно бледное, с синевой лицо пилота. Голова его безвольно лежала на груди, вся кабина была залита кровью. Ремень отстегнуть не смогли, поэтому его перерезали поданным неизвестно кем острым ножом, и мертвого генерала, третьего человека в одной из самых могущественных организаций страны, извлекли из кабины и положили на пыльную траву аэродрома.

С первого взгляда было ясно, что в никакой помощи Зам больше не нуждается. Врач для формальности взял покойного за кисть и попытался найти пульс, но тут же печально покачал головой.

* * *

– Господин Президент, завтра едем в Зону, выезд в девять тридцать. Вот программа, – Помощник говорил приятным баритоном. Он был нетороплив, спокоен и уверен в себе.

Помощник положил перед Президентом листок с небольшой табличкой из двух колонок. В левой было указано время, в правой – содержание мероприятий. Президент, не глядя на левую колонку (соблюдение временного графика совсем не его головная боль, для этого есть куча помощников), быстро просмотрел правую, прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а потом спросил:

– Справочный материал?

Помощник молча протянул шефу пластиковый скоросшиватель с прозрачными файлами, в которых лежали несколько листочков. Президент погрузился в чтение. Справочный текст он читал внимательно, иногда один и тот же абзац по нескольку раз, стараясь вникнуть в смысл и профессионально запоминая цифры. Он снова отметил про себя, какие суммы выделяются на содержание неработающей Станции и практически пустующей Зоны, и даже негромко застонал, словно эти деньги забирали у него самого, а не из скудного бюджета страны. Помощник, встрепенувшись, посмотрел на Президента, но тот, не поднимая головы от текста, успокаивающе махнул рукой.

«Черт возьми! – думал Президент. – Все равно ведь земля пропадает! Какие деньги можно было бы брать за хранение отработанного ядерного топлива со всей Европы! Сотни миллионов долларов! Эти деньги так нужны стране… А политическая выгода? Привязать пол-Европы к себе! Куда бы она тогда делась? Приняли бы в Евросоюз как миленькие! Оппозиция… „Зеленые“ вой поднимут… А как же – перед выборами надо о пиаре позаботиться! А на то, чтобы новые технологии внедрять, такие деньжищи нужны! Где их брать? Нет, надо решаться! Черт с ними, пусть орут. Выборы пройдут – заткнутся, а дело будет сделано. И те же сотни миллионов долларов можно будет направить на научные разработки чистых источников энергии… На энергосбережение…»

Помощник тихо затворил дверь в кабинет Президента. Дело сделано! Улыбаясь, он сел за свой стол, придвинул к себе кипу газет и, поискав, вытащил одну. Газета была из Берлина.

* * *

– Добрый день! Попрошу выйти из машины и предъявить для проверки документы, – заученной скороговоркой произнес сержант-милиционер через полуопущенное стекло машины.

Сереге снова повезло. Надо же: единственный раз он ездил в Зону, и тогда здесь, на пропускном пункте при въезде в тридцатикилометровую Зону, который еще называют КПП-30, во время недолгой проверки документов перекинулся несколькими словами с сержантом милиции, оказавшимся его земляком. Сегодня дежурил тот самый сержант.

– А, земляк… Здорово! Снова в командировку?

– Ага! Задолбали уже этими командировками! Через день гоняют… Нашли молодого и рады!..

– Это всегда так, – успокоил Серегу сержант, – меня здесь тоже постоянно напрягают, посылая за антирадиантом.

– За чем? – не понял Серега.

– Да за водкой! Вечером посидеть… Тут же со скуки одуреть можно! Ну и меня, как самого молодого… Говорят, ноги длинные да крепкие, так что чеши в магазин!

Серега понял намек, ни слова не говоря, полез в багажник и достал початую вчера бутылку водки.

– На, земеля, развеетесь вечером…

– Вот спасибо! Молоток…

– Пока, земляк!

– Счастливо.

Серега завел мотор, и машина тронулась. Он не видел, как из окошка КПП высунулся офицер и начал отчаянно махать рукой.

– Останови! Машину останови, мать твою!.. – кричал он сержанту.

Не выдержав, начальник караула, старший лейтенант, выскочил из домика и, ругаясь самым отборным матом, заехал сержанту по шее.

– Ты куда смотрел?

– Да вот… – Сержант, растерявшись, протянул старлею бутылку водки. – На вечер, на посиделки…

– Дурак, ведь эта машина в розыске! Ты что, вчерашнюю ориентировку не помнишь? Идиот!

Старлей, раскрасневшись от злости, смотрел вслед удаляющейся «ауди». Как назло, помощник уехал в магазин на дежурной машине, и догнать серебристую «сигару» было не на чем.

– Вот блин!..

Старлей помчался в домик и схватил телефон, но потом бросил трубку на место. Как сказать, что пропустил в Зону машину, находящуюся в розыске? К тому же еще всплывет бутылка водки! Идиот! Тут можно и звездочкой с погона поплатиться. Нет уж, мы пойдем другим путем!

* * *

– Кто погиб? Вы что, бредите? – От изумления брови заместителя министра поползли вверх.

– Точно, господин генерал, мне только что с аэродрома позвонили. Разбился при посадке.

Новость казалась настолько невероятной, что в голове зазвенело, как от удара обухом. Только вчера Зам был у него, в этом самом кабинете, они пили коньяк, шутили и говорили о делах, а сегодня его уже нет! Ах ты, жизнь-жестянка…

Спустя какое-то время в душе зашевелились сомнения: уж не связана ли гибель Зама с тем делом, по которому он приезжал вчера? Слишком много совпадений и загадочных смертей, нелепых и необъяснимых! Ладно, Яблочко убили. Убили и этого парня, Алексея Курченко. Это установлено, тут никакой чертовщиной и не пахнет. Но ведь старуха Карасевич попала под колеса совершенно случайно. Проведены все мыслимые и немыслимые экспертизы, полтора десятка свидетелей говорят одно и то же: старуха попятилась, а водитель ехал со скоростью не больше десяти километров в час. Это был не наезд, а скорее толчок, в результате которого старуха просто неудачно упала. Никаких сомнений в том, что суд квалифицирует это происшествие как несчастный случай, не было. И уж совсем необъяснимые действия этого подполковника СБУ. Зачем ему надо было бежать? Предъявил бы удостоверение, участковый взял бы под козырек, и на этом все бы закончилось! Тем более что удостоверение настоящее и ни о каких проверках, которых он якобы мог остерегаться, не было бы и речи. И все-таки оба эсбэушника совершили нападение на участкового и пытались скрыться от наряда! Зачем? Где логика?

А сейчас нелепая смерть Зама… Это уже не вписывается ни в какие рамки. Полнейший абсурд! Заместитель министра кожей чувствовал, что экспертиза не найдет никаких технических причин для катастрофы. Самолет был полностью исправен – таково будет заключение экспертов, и все происшедшее объявят, скорее всего, трагической случайностью. Чем-то от этого дела попахивает, нехорошо попахивает! Если говорить честно, то здесь, похоже, присутствует самая настоящая чертовщина! Если бы замминистра не был атеистом со стажем длиною в целую жизнь, он бы сказал, что в этом деле есть нечто мистическое. Иначе такие совпадения объяснить просто невозможно. Может, лучше отвалить? Но ведь на кону четыре миллиона евро!

Сегодня утром ему доложили, что фирму, через которую «Баттерфляй» обналичивала деньги, крышевал начальник одного из районных отделений милиции. Вкупе с владельцем одного из банков, небольшого, но очень быстро набирающего обороты, они закрутили эту аферу и снимали с нее вполне хорошие деньги. При последней операции было обналичено около четырех миллионов евро. А сейчас следователи занимались фирмой «Баттерфляй», допрашивая единственную сотрудницу, оставшуюся на месте – главного бухгалтера.

Заместитель министра ждал результатов с минуты на минуту. Ему просто необходимо было знать, кто и за что платил небольшому предприятию такие огромные деньги. Если перехватить тему, можно хорошо поиметь – и для себя на старость, и для внуков, у которых все впереди. К черту мистику и сомнения! Деньги самые настоящие, и за них стоит побороться. Людей опасаться можно и нужно, а чертей бояться нечего, потому что их нет! Как нет и призраков! Мистика и все прочие глупости существуют только в голливудских триллерах!