Текст книги "Хотелось как лучше"
Автор книги: Александр Дихнов
Соавторы: Татьяна Дихнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
ЧАСТЬ
ТРЕТЬЯ
Глава 1
Это уже становится смешно… Сложно поверить, но по прибытии в столицу Майяха – Нулир – первым заведением, удостоившимся нашего посещения, оказался магазин одежды. Причина была прозаична до невозможности – своим климатом Майях, особенно после солнечной Аркадии, мог испугать и более испытанного бойца, нежели я. В памяти сразу всплыли воспоминания о снежном буране, в который я умудрилась попасть во время своего краткого визита в Рейкьявик.
Судя по первому впечатлению, планета привыкшим к теплу восточным жителям досталась крайне негостеприимная, что, впрочем, и неудивительно. После того как нефть перестала быть предметом первой необходимости, мусульманская часть населения Земли лишилась своего основного источника дохода, и вряд ли они могли рассчитывать получить под колонизацию что-нибудь вроде Веги или, на худой конец, Новой Калифорнии.
– Уй, – мявкнула я, когда при выходе из магазина на мой нос с козырька шлепнулась капля холодной воды. – Этьен, а у них тут всегда так мерзко?
– Ну… сам я раньше здесь не бывал, но если верить рассказам очевидцев, нет, не всегда. Нынешний небольшой дождик считается почти глобальным потеплением, – утешил меня спутник, застегивая плащ.
– Неужели они не могли переправить Марси на какую-нибудь другую планету? Поприятнее?
– Не ворчи, – мягко посоветовал до нитки промокший капитан.
– Уйди в туман, – огрызнулась я и примерно тем же тоном спросила: – Чем мы предполагаем заниматься?
Стоит заметить, что во время полета мы были весьма и весьма заняты, поэтому на обсуждение ситуации не нашлось ни минутки. Что мы такое делали? В основном валялись в постели, ели различные вкусности и болтали… о чем угодно, только не о деле. Как ни странно, за четыре дня, проведенных на корабле, мы ни разу даже не попытались поругаться, чего нельзя было сказать о нескольких первых часах нашего пребывания на Майяхе. Даже отвратительно мокрый воздух между нами начал угрожающе потрескивать.
Этьен внимательно взглянул мне в глаза.
– Та-ак. Бунт на корабле? Подумай сама, глупо же впадать в столь паршивое настроение из-за пары капель воды, попавшей за шиворот.
– Пары ведер, ты, наверное, хотел сказать, – фыркнула я.
– Хорошо, – пошел капитан на уступки, – пусть ведер. Но это все равно не повод для плохого настроения.
– А что повод?
Этьен в задумчивости наморщил нос.
– Ну… к примеру, мое отсутствие.
– Ладно, – усмехнувшись, я подтолкнула его в плечо, – убедил. Буду улыбаться и шутить, ты только скажи, что еще мне предстоит при этом делать.
– Как «что»? Отправиться в справочный центр и выяснить домашний адрес милейшего Мустафы аль-Рашида, в гостях у которого находятся твои родственники.
– Логично. Пойдем.
И мы пошли. Благодаря предупредительности мусульман, куда идти, было уже известно, поскольку в космопорту не было ни одной стены, где бы не висела карта деловой части Нулира, снабженная списком необходимых приезжему заведений, и справочный центр там занимал отнюдь не последнее место. А я, хоть и изображала местного жителя, которому и так все знакомо до мелочей, успела изучить ее достаточно подробно.
Надо заметить, что, несмотря на все страшные истории, рассказанные Этьеном, никаких канав с помоями и глинобитных домиков я не увидела, да и вообще центр города мало чем отличался от виденного мной на других планетах – небоскреб, небоскреб и еще небоскреб. Достигнув одного из строений, чьи верхние этажи полностью скрыла низкая облачность, я оставила спутника сторожить багаж и, клятвенно заверив, что быстро вернусь, скрылась в дверях.
Справочный центр внутри тоже выглядел, как и все подобные учреждения – те же ряды компьютеров, за большинством из которых работали посетители, и двое готовых все объяснить и отыскать служащих, расточающих вежливые улыбки. Убедив их, что вполне в состоянии со всеми своими вопросами справиться самостоятельно, и старательно следя при этом за употреблением в речи только мужского рода, я устроилась за одной из свободных машин и через десять минут плодотворной беседы уже покидала здание.
– Как успехи? – вполголоса осведомился Этьен, когда мы оказались вне пределов слышимости немногочисленных прохожих.
– Впечатляюще. Кстати, я нашла нам гостиницу, – похвасталась я.
– Уже хорошо, – похвалил спутник.
В обусловленном чудесной погодой темпе мы достигли стоянки флаеров и вскоре уже плюхнули чемоданы на пушистый ковер двухкомнатного номера с изумительным видом из окон на огромное озеро и парк, с трудом различимые за пеленой дождя.
– Ну? – выжидающе спросил Этьен. – Теперь-то мне сообщат свежие новости?
– Всенепременно. Как только мы окажемся в горячей пенной ванне, ты тут же все узнаешь, – пообещала я и отправилась в спальню раздеваться. – Кстати, – добавила я, изучив обстановку, – тебе еще мебель двигать. Хотя, конечно, горничная удивится, обнаружив в номере, где обитают два мужика, стоящие рядом кровати.
– Может, не стоит? Все же нам следует вести себя максимально неприметно.
– Гомосексуалисты есть везде! – отрезала я. – И вообще, я достаточно много ночей проспала в одиночестве. Могу я устроить себе отпуск в области личной жизни… или наоборот, тяжелые рабочие будни? Тьфу, – запуталась я, – короче, двигай мебель.
– Как скажете, шеф, – не стал настаивать появившийся из ванной Этьен. – Ваша светлость, вода и пена готовы к вашему омовению.
Я запустила в него рубашкой и направилась купаться, бросив по дороге:
– Присоединяйся.
Призыв был услышан, и вскоре два тела вальяжно покоились в теплой воде, лениво оттирая с себя корабельную грязь.
– Странно, – рассудительно заметила я, – ведь и так половину полета в ванне провели, а все равно, очутившись на земле, сразу хочется помыться. К чему бы это?
– От темы не уходи, – не поддался компаньон на провокацию. – Ты узнала, где живет Мустафа алъ-Рашид?
– Угу, – кивнула я, сосредоточенно работая мочалкой, облитой арбузным гелем. – В пригороде, носящем изумительное название Жауафа. Кроме того, – я выдержала паузу, – тюремщик моих любимых родственников отнюдь не простой житель, а ни много, ни мало совладелец судостроительных верфей, причем производят они не только личные яхты, но и корабли для маршрутов Майяр—Аркадия – Зуфар.
– Эту ценнейшую информацию ты из общедоступной базы почерпнула?
– Почти. Из нэттодоступной, – уточнила я и нахлобучила Фоме неверующему на голову шапку пены.
– Ладно, ладно. Преклоняю колени перед твоими талантами по общению с базами данных. Ты лучше скажи, мысли какие-нибудь о том, как нам вызволить новобрачных, появились?
Я отрицательно помотала головой, покрыв все в радиусе полутора метров клочьями пены.
– Так и думал. Давай вылезать, и на разведку. Надо полюбопытствовать, как выглядит дом преуспевающего промышленника.
– Как прикажете, мой капитан, – отсалютовала я и отправилась одеваться.
Полностью готовые к выходу, мы посовещались и, придя к единогласному выводу, что для пущей маскировки и обеспечения мобильности нам необходим флаер, озадачили этим вопросом администратора гостиницы. С поставленным вопросом он разобрался более чем оперативно, и вскоре за умеренную плату в наше распоряжение поступил весьма симпатичный экземпляр.
Этьен, как обычно, занял место водителя, я же вывела на дисплей карту Нулира вместе с пригородами и углубилась в ее скрупулезное изучение, время от времени выдавая необходимые распоряжения.
Миль семь мы форсировали пространство, утыканное небоскребами, а затем представилась возможность воочию убедиться, что мы находимся в столице сугубо мусульманской планеты, а вовсе не на Денебе IV, на мысли о котором наводила омерзительная погода. Под флаером расстилались кварталы невысоких домиков, окруженных глухими стенами, с внутренними дворами, покрытыми прозрачными крышами. Как немедленно прокомментировал Этьен – дань традиции, которая, хоть и идет вразрез с местным климатом, напоминает арабам о жаркой солнечной родине. И главное, что действительно отличало столицу Майяха от знакомых мне с детства городов – это взметнувшиеся ввысь минареты многочисленных мечетей, отчего без всяких слов становилось понятно – здесь живет глубоко религиозная нация.
– Ой, смотри, – подскочила я на сиденье.
– Что такое? – совершенно спокойно осведомился водитель.
– Там… там две женщины. Этьен, они в паранджах!
– Я же тебя предупреждал.
– Да, конечно, – замялась я, – но… но это же дикость какая-то.
– Нэтта, – устало вздохнул Этьен, – в который раз повторяю, это не дикость, это жизнь. Ты своим любопытным носом влезла в очень и очень серьезную историю, которая отнюдь не обязана завершиться happy end'ом во славу контрразведки Рэнда. А Майях – это совсем другой, не знакомый ни мне, ни тебе мир, и я лично готов посетить все здешние мечети, если подобный поступок поможет нам выбраться отсюда целыми и невредимыми. Я стукнула кулаком по приборной панели.
– Хватит меня пугать! Я не слабонервная барышня и в обморок при виде парализатора не падаю.
– Кстати, – уточнил спутник, – он у тебя с собой?
– По-моему, кое-кто его не так давно экспроприировал, – возмутилась я.
Капитан демонстративно съежился и вжался в кресло.
– Все, молчу.
– Вот и молчи, – резюмировала я, – и поверни заодно на двадцать градусов влево.
Этьен послушался, и мы хранили насупленное молчание вплоть до момента появления на горизонте резиденции Мустафы аль-Рашида, при виде которой я подавилась глотком воздуха.
– Эт-т-то ч-что? – заикаясь, спросила я.
– Это? Очевидно, тот самый домишко, из которого ты собираешься, не моргнув глазом, слямзить свою сестренку.
Дедушка!.. Резиденция Мустафы аль-Рашида выглядела, как тюрьма для особо опасных преступников – высоченная глухая стена с единственными, устрашающего вида воротами огораживала пространство, по площади не уступавшее парку крупнейшего веганского банкира Реналдо Креона. Естественно, то, что скрывалось за этим милым заборчиком, очень даже заслуживало подобных мер безопасности – жилище майяхского креза представляло собой ухоженный сад со стоящими тут и там небольшими домиками, беседками, фонтанами и бассейнами.
В дополнение к стене резиденцию аль-Рашида надежно укрывало силовое поле, так что внутри было сухо и, по всей видимости, тепло – несмотря на жуткий ливень, хлеставший вокруг, в бассейнах весело плескались дети, по дорожкам лениво бродили упитанные доберманы.
– Этьен, – заинтересованно спросила я, – а они что, выключают поле каждый раз, когда кому-либо нужно проникнуть внутрь?
Вместо ответа спутник посоветовал:
– Смотри.
Глянув в указанном направлении, я увидела, как подлетевший флаер без каких-либо проблем преодолевает невидимое препятствие в районе ворот и опускается на стоянку внутри резиденции.
– А это как? – Я широко раскрыла глаза в полном изумлении.
– Тоже мне, знаток современной техники, – скорбно покачал головой Этьен. – А еще контрразведчик…
– Будущий!
– Не важно. Обо всех ведущихся на данный момент технических разработках ты обязана иметь хотя бы отдаленное представление.
– Обещаю исправиться. – Я придала лицу виновато-просящее выражение. – Расскажи, пожалуйста.
– А своей головы нет? Около ворот стоит генератор поля, сводящего на нет силовое. Радиус его действия значительно меньше, метров десять, таким образом, в защитном колпаке получается лишь небольшая дырка.
Я помотала головой, надеясь, что разлетевшиеся во все стороны мысли займут надлежащие им места.
– Но… это значит, что, для обороны силовое поле утратило решающее значение, раз его можно легко нейтрализовать.
Этьен усмехнулся.
– Не совсем так, о мой несостоявшийся технический гений. Тут есть несколько проблем. Во-первых, генератор помех стоит примерно как тысяча силовых полей, во-вторых, он очень громоздок и потребляет несусветное количество энергии, в-третьих, и это основное, он настроен на одно конкретное поле.
– А откуда тебе известны такие тонкие подробности? – подозрительно осведомилась я.
– Как тебе сказать… Я все же был и, надеюсь, снова буду капитаном крейсера. Моя служебная обязанность – узнавать обо всех технических новинках. – Этьен искоса взглянул на меня. – Любопытство удовлетворено?
– Частично, – призналась я. – Но остальное подождет.
– Отлично. Тогда давай приземлимся и подойдем к крепости поближе.
В целях конспирации мы опустились на достаточном отдалении от резиденции и вынуждены были совершить небольшую прогулку, отнюдь не скрашенную неутихающим ливнем. Но, к счастью, ближе к середине пути дождь пошел на убыль, а когда мы достигли стены, окружающей личный городок промышленного магната, и вовсе выглянуло солнце. Бледное и тусклое, но все же солнце. Освещенная его лучами местность уже не выглядела третьим кругом ада и приобрела вполне живописные оттенки. Деревья, между которыми мы только что брели, понуро опустив головы, оказались родственниками земных сосен и пихт, правда, хвоя у местной растительности имела непривычный темно-бордовый цвет. Мох же под ногами, наоборот, радовал глаз всеми оттенками серебристо-зеленого и весело искрился каплями недавнего дождя.
Ошарашенная произошедшими изменениями, я вовсю вертела головой, напрочь позабыв про цель нашего вояжа. Очнулась я, когда Этьену надоело молча изучать бесконечно однообразный в своей неприступности забор и он решительно вернул мое внимание к более насущным вопросам. Изображая образцово-показательного сообщника, я немедленно занялась осмотром препятствия, подойдя к делу со всей возможной серьезностью и тщательно прорабатывая мельчайшие детали.
Вот, к примеру, постояв в некотором недоумении минуты три, я все же спросила:
– Тьен, из чего сделана эта стена?
– Точно не скажу, поскольку не знаю, – живо отозвался он, – но с большой долей уверенности могу предположить, что это так называемое каменное дерево, в больших количествах встречающееся на полюсах планеты.
– Хм… а зачем такие сложности? Есть же значительно более пригодные для строительства материалы.
Спутник бросил на меня укоризненный взгляд.
– И это – леди? – с патетикой вопросил он у ближайшего фрагмента стены. – Где размах? Где истинно аристократическое мышление категориями соответствующего размера? Тут же главное – не удобство и практичность, а то, что скажут соседи. Ясно, скромная моя?
– Ясно, – полуобиженно пробурчала я и тонко переменила тему: – Может, мы все же делом займемся?
– Наконец-то, слава тебе Господи. – Вредный сообщник театрально закатил глаза и немедленно перешел к этому самому делу – привычно ухватив меня за руку, потащил вдоль деревянного ограждения.
– Эй, не забывайся, – высвободилась я. – Вид взявшихся за ручки мужчин способен вызвать некоторые подозрения.
– Да, действительно, – задумчиво согласился Этьен. – Итак, какие великий контрразведчик видит пути проникновения на вражескую территорию?
Вышеупомянутый контрразведчик предпринял неудачную попытку дернуть зарвавшегося оратора за ухо и со вздохом признал:
– Даже поверхностный осмотр показывает, что наши возможности весьма ограничены. Не являясь счастливыми обладателями генератора антиполя, мы не в состоянии преодолеть имеющуюся систему защиты, следовательно, остается только вариант с аудиенцией у разлюбезного Мустафы аль-Рашида. А вот как ее добиться, пока не представляю совершенно.
– Сверхконструктивно, ничего не скажешь, – хмыкнул Этьен, за что все-таки схлопотал по уху.
Наслаждаясь солнечным светом и продуктивной беседой, мы неторопливо шествовали вдоль стены, пытаясь обнаружить калитку для своих или еще какую-нибудь полезную лазейку. С полчаса ничего интересного не происходило, но затем прямехонько перед нами опустился флаер, из которого вылезли двое вооруженных мужчин и довольно резво направились навстречу одиноким путникам. Не ожидая от предстоящего разговора ничего хорошего, я напомнила Этьену, чтобы он молчал в тряпочку да изредка хмурился, и внутренне напряглась, не зная, хватит ли моих обширных знаний языка на общение с охранниками.
– Могу ли я поинтересоваться, с какой целью вы находитесь у границы частных владений? – достаточно миролюбиво начал один из бдительных стражей.
– Просто гуляем, с вашего позволения, – максимально кратко ответила я.
– Тогда, если не затруднит, соблаговолите найти другое место для прогулки.
– Нет проблем. Уже уходим, – пообещала я и, развернувшись, на арабском бросила Этьену: – Пошли.
Интонационную окраску последней фразы капитан-полиглот постиг в полной мере, поскольку чуть ли не раньше меня двинулся под сень деревьев. В результате столь слаженного маневра мы достаточно быстро удалились от эпицентра неразразившейся бури на расстояние, обеспечивающее конфиденциальность беседы вполголоса.
– Ну и?.. Что они хотели? – с заметным интересом осведомился Этьен.
Я хмыкнула, неопределенно пожав плечами:
– А есть простор для творчества? Спросили, естественно, кто мы такие и какого черта здесь делаем. С убийственной восточной вежливостью, разумеется.
– А ты им что наплела? Что мы гуляем?
– Приблизительно, – отмахнулась я. – Скажи лучше, какие в сложившейся ситуации у нас теперь планы. Признать поражение и, пока еще возможно, вернуться на Аркадию, передав дело в более опытные руки?
Этьен чуть не упал, услышав такое.
– Погоди, – с трудом выдохнул он, – это ты мне предлагаешь? Самый бесшабашный чертенок в Галактике желает унести лапы, дабы не отбросить копытца?
Оскорбленно вскинув голову, я чопорно сообщила:
– Это было не предложение, а вопрос. Исходя из предыдущего опыта общения, я сделала вывод, что ты предпочтешь именно такой вариант развития событий.
– Да? И прибыть к адмиралу с пустыми руками и навсегда распрощаться с «Ренуаром»? Ни за какие коврижки!
– Как скажешь, – мгновенно согласилась я, даже и не пытаясь прикидываться огорченной. – И все же, что нам делать дальше?
– Вкушать деликатесы, любоваться видом и вынашивать коварные замыслы, – порадовал Этьен.
Против предложенной программы я возражать не стала, и, добравшись до поджидающего нас флаера, мы приступили к претворению ее в жизнь.
С первыми двумя пунктами проблем не возникло – местная кухня была выше всяких похвал, а озеро на фоне заходящего солнца выглядело даже романтично, о чем не преминул сообщить капитан, потягивая из бокала шампанское. Сложности возникли, когда мы дошли до третьего вопроса, стоящего на повестке дня (точнее, вечера). Озарение зайти к нам в гости не пожелало, более того, содержимое лично моей головы вполне определенно напоминало опилки. Под стать были и порождаемые проекты – лучшим можно счесть мою идею устроиться в престижный ночной клуб Нулира стриптизершей, чтобы в процессе работы подслушивать секретные беседы посетителей, авось через пару лет и удастся узнать что-либо полезное. Немного нетрезвый кавалер модифицировал план до выступления на ринге – вдруг наш драгоценный Мустафа аль-Рашид окажется горячим поклонником бокса и сам пожалует на один из боев. На этом месте мы решили, что на сегодня явно достаточно и вообще, утро вечера мудренее, а подсознание, как известно, лучше работает, если ему не мешать различными суетливыми мыслями.
– Аай амыять оично… – промычала я утром, параллельно жуя булочку с яблоками и корицей.
– Что тебе передать? – Этьен потянулся к молочнику.
Я проглотила недожеванный кусок и повторила более внятно:
– Нет. Ничего не надо. Я сказала: давай попробуем применить логику, а именно определимся, что нам нужно для успешного завершения миссии. Первое – Марси, второе, очевидно, Марк, а третье – доказательства существования сговора между правительством Майяха и частью кланов Аркадии. Кстати, передай, пожалуйста, молоко.
Выдержка сотрапезника заслуживала уважения – спокойно выполнив мою просьбу, он долил себе кофе и лишь затем уточнил:
– Ты случаем не составила еще и список улик, которые, на твой взгляд, убедят дона Трелони? Скажу честно, если сейчас ты его предъявишь, я нисколько не удивлюсь.
Я состроила весьма красноречивую физиономию и, отмахнувшись от мелькнувшей мысли про ранние морщины, извиняющимся тоном произнесла:
– Нет, прости. И даже хуже – я пока совершенно не представляю, какого рода доказательства мы в принципе можем предъявить. Разве что доставить на Аркадию совет шейхов с покаянным признанием в совершенных ошибках.
Этьен насмешливо улыбнулся.
– Странно. Ты – и чего-то не знаешь.
– Зато… зато я знаю, откуда начинать поиски, – попыталась я укрепить пошатнувшийся авторитет эксперта по всем вопросам.
– Тоже неплохо.
– С верфей, принадлежащих в том числе и Мустафе аль-Рашиду!
– Надо же! – Сообщник восторженно вздохнул. – Никогда бы не догадался!
Повисла пауза, во время которой я выясняла, чего мне хочется больше, хлопнуть дверью или переколоть посуду.
Так ничего и не решив, я попросила:
– Этьен, будь любезен, дай мне монетку.
Он молча протянул требуемое. Посверлив ее взором, я подкинула лучший способ принимать решения и исследовала результат.
– Орел, – сообщила я заинтересованно следящему за сим увлекательным процессом капитану. – Значит, вариант «обидеться» отменяется, будем претворять в жизнь план «давай серьезно».
– В таком случае поясни мне, пожалуйста, один момент. Почему ты так уверена, что с Аркадией договорилось именно правительство Майяха, а не парочка особенно предприимчивых шейхов?
– Этьен, а что произойдет после того, как парочка предприимчивых шейхов захватит главный вселенский курорт? Весь остальной мир пожмет плечами и отвернется, вроде как все в порядке? – На лице слушателя отразилась глубокая задумчивость, я же продолжила развивать свою мысль: – Будь я одним из местных шейхов, я бы слушалась инстинкта самосохранения и держалась от подобного рода интриг на почтительном расстоянии. Другое дело, если решение было принято на уровне планетарного правительства. Тут как минимум можно попробовать встать в позу и заявить Рэнду: не лезьте во внутренние дела нашего союза. Может, правда, не прокатить.
Примерно минуту Этьен переваривал услышанное, затем осведомился:
– Солнце мое, ты контрразведчик или политолог? Кажется, кто-то из здесь присутствующих жестоко ошибся в выборе профессии.
– Не думаю, – польщенно улыбнулась я – Просто нас в обязательном порядке вынуждают прослушивать вечерние выпуски новостей, и занятия начинаются с их анализа. Тут хочешь не хочешь, а азы усвоишь. – Зевнув, я добавила: – Но скучно это невообразимо.
– Ну, хорошо. Примем твою версию за аксиому. Какие в связи с этим будут предложения, кроме как умыкнуть местное правительство в полном составе?
Представив лицо сэра Карса, учини я подобную выходку, я фыркнула, и повторила:
– Поехали на верфи. Там видно будет. Хотя… ты, пожалуй, останешься здесь, ибо твое блестящее знание арабского выдаст нас довольно быстро.
– Черта с два. Тут в твоих знаниях некий пробел – на обеих мусульманских планетах в качестве неквалифицированной рабочей силы используется достаточно много иммигрантов, большинство из которых по-арабски знают разве что «выпить» и «деньги», а на данный уровень ты легко выведешь меня по дороге.
– Ты уверен? – с сомнением переспросила я.
– Обижаешь. Мы пытались заслать в качестве таких рабочих своих людей – очень, знаешь ли, полезно быть в курсе того, что происходит в мире…
– И что помешало?
– Ничего. Дело в том, что от таких разведчиков нет никакой пользы, их жизнь движется по кругу цех—бар—кровать—цех—бар и так далее, а любые отклонения тут же вызывают массу подозрений и крупные неприятности.
Я быстро обдумала услышанное и для стимуляции мыслительного процесса сграбастала еще одну булочку.
– А в другие места вы шпионов внедряли?
– Мы хотели, но тут еще хуже, чем на Аркадии. Там-то хоть отдыхающим можно прикинуться, а на Майяхе и Зуфаре очень своеобразный уклад жизни – здесь не жалуют чужаков и на дух не переносят иноверцев. Так что от всех наших уловок толку было чуть.
Завершив повесть о пиратских неудачах, Этьен доел сэндвич с индейкой, поднялся, потянулся, разминая затекшие мышцы, и позвал:
– Как тебя там? Мата Хари? Вперед, на подвиги.
Вдохновленная столь горячим призывом, я в считанные минуты собралась, проклиная идиотскую необходимость маскировки под существо противоположного пола, и вскоре, готовые к дальнейшим свершениям, мы уже летели в сторону верфей, благо я проявила редкую для себя предусмотрительность и, пока общалась с базами данных Майяха, выяснила их месторасположение – один из дальних пригородов столицы. Будучи уже подготовленной вчерашним визитом в резиденцию Мустафы аль-Рашида, при виде размеров верфей в ступор я не впала, лишь издала ошарашенный всхлип. Как бы это… помягче… Три огромных ангара, причем один явно новее своих собратьев, занимали территорию, в несколько раз превышающую домашние владения самого Мустафы, к ним прилагалось бесчисленное множество цехов, а посередине возвышался небоскреб, стилизованный под пассажирский лайнер и, видимо, выполняющий роль офиса этого предприятия. Все конструкции были соединены рельсами, по которым постоянно ездили во всех направлениях платформы, перевозившие рабочих и грузы… Ах, да… Верфи по традиции были прикрыты силовым полем.
– Муравейник, да и только, – заявила я. – А позади у них что? Площадка для гольфа?
Взгляд, брошенный на меня Этьеном, описывать не берусь. Скажу лишь одно: я зябко поежилась.
– Нет. Взлетное поле. Здесь все же не клюшки с мячиками производят.
– Очень остроумно, – огрызнулась я, злясь на собственную тупость.
Не снизойдя до ответа, Этьен развернул флаер и направился к группе строений неподалеку.
– Куда мы летим? – немедленно заволновалась я.
– К общежитиям для рабочих. Потолкаемся, посмотрим, заглянем в бар, а затем, смешавшись с вечерней сменой, попытаемся проникнуть за ворота. На верфях, в отличие от резиденции владельца, генератор помех включают лишь, когда в нем есть необходимость. Экономия… Или, – тут спутник ехидно усмехнулся, – ты собиралась подлететь непосредственно ко входу и настойчиво попросить разрешения войти и порыться в компьютерах начальства?
Я не сдержалась, и язвительный капитан тут же схлопотал по многострадальному уху. Правда, не сильно, поскольку был занят посадкой транспортного средства, в котором находилась моя драгоценная персона.
Когда флаер надежно угнездился на стоянке, Этьен решительно сгреб меня в охапку и заполучил полноценный поцелуй. Оторвавшись же, удовлетворенно вздохнул и сообщил:
– Ну, хоть какая-то польза, а то одни лекции да нападки. Однако, солнце мое, чувствую я себя довольно странно, целуя смазливого восточного юношу. Давай уж разберемся с этим по-быстрому и вернем тебя в исходное состояние.
– Кто бы возражал. – Приведя себя в порядок, я выбралась из флаера и, подождав Этьена, направилась к ближайшему заведению, снабженному яркой вывеской.
О ужас! Пришлось пить дешевое дрянное виски… Мысленно постанывая от предчувствия того, что вскорости будет с моей головой, я попыталась разговорить бармена, но он, к великому моему сожалению, ответного желания не проявил, скорее наоборот, хмуро что-то пробурчав о счетах, удалился на другой конец стойки. Пришлось признать временное поражение и направиться к Этьену, которому, как выяснилось, повезло больше. Выучив по-арабски около дюжины слов, он умудрился вступить в оживленную беседу с одним пьяным представителем рабочего класса. Внутренне потирая руки, я ринулась к потенциальному собеседнику.
Своеобразное интервью длилось достаточно долго и стоило изрядного количества потраченных на паршивую выпивку денег, но кое-какой полезной информацией разжиться удалось.
Саид, так звали нашего нового знакомого, пьяно икая и дыша на меня перегаром, любезно сообщил, что месяца два назад с легкой руки руководства на верфях закипела бурная деятельность, не идущая ни в какое сравнение с той чисто восточной неторопливостью, невзирая на которую предприятие вполне успешно справлялось с заказами все предыдущие годы. Срочно соорудили третий ангар (я не ошиблась, он действительно был новый), набрали персонала на три смены и закипела работа. Что и зачем строят, он не знает, поскольку трудится в цехе по сборке внутренних интерьеров, но, судя по расползающимся повсюду слухам, Майях и Зуфар начали создание военного флота для захвата Империи Цин.
В этот момент я удивленно подняла глаза на Этьена. Капитан, выразительно скривившись, велел мне продолжать (я и забыла, что сообщник не понимал из нашего оживленного диалога ни слова и посему наверняка отчаянно скучал).
Я было попыталась вернуться к беседе, но тут раздался звук, похожий на удар гонга. На мой удивленный вопрос Саид объяснил, что это сигнал к пересменке, которая начнется через полчаса. Услыхав такую новость, я поблагодарила его за компанию, расплатилась с барменом и резво вытащила задремавшего капитана на свежий воздух. Как выяснилось, снаружи вновь шел дождь, но нам это было только на руку: быстренько отыскав подходящий закоулок, мы расположились там в ожидании своих жертв. Мимо неспешным шагом брели рабочие вечерней смены группами от четырех до восьми человек. Наконец, появились и те, кому было не суждено заступить сегодня на вахту, – по нашей стороне улицы шествовали двое.
Глянув на Этьена и получив одобрительный кивок, я шагнула в их сторону и самым располагающим голосом попросила:
– Эй, парни, можно вас на минуточку?
Парочка синхронно повернула головы и, не усмотрев во мне ничего подозрительного, дружно двинулась в закоулок, где в действие вступил неожиданно появившейся на сцене капитан. Как результат – наши жертвы в отключке валяются на земле, мы же в темпе переодеваемся в их комбинезоны. Превратившись в невыразительных рабочих, мы связали поверженным труженикам руки и, чертыхаясь, оттащили два на время расставшихся с сознанием тела под навес. По мнению Этьена, таким образом мы спасали несчастных от неминуемой простуды. После того как миссия по заботе о ближних была завершена, нам осталось только смешаться с толпой и отправиться на разведку. Если честно, мои коленки вполне ощутимо дрожали.
Вопреки всем моим пессимистичным ожиданиям, при входе охранник лишь мельком глянул на наши пропуска и жестом показал – не задерживайте, мол. Последовав его четким инструкциям, мы прошли внутрь, и тут же наши взгляды уперлись в информационный стенд для новичков, где был изображен довольно подробный план предприятия, расписание смен и, главное, указано какой форме одежды какая специальность соответствует. Как оказалось, двое брошенных почти под дождем угрюмых типов работали уборщиками и соответственно обладали некой свободой передвижения. Отныне мы могли бродить по заводу, не опасаясь необходимости отвечать на каверзный вопрос: «А что это вы тут делаете?»
Вкратце поделившись своими выводами с, как водится, ни слова не понимавшим спутником, я еще раз взглянула на экран, запоминая необходимые подробности, и двинулась в наиболее интересующем меня направлении, а именно – к ангарам. Путь к ним лежал через пару цехов, так что возможностей взглянуть на работу майяхских верфей изнутри было предостаточно, и у меня тут же возникло такое чувство, будто я перенеслась в прошлое. Мне и раньше доводилось посещать большие предприятия, но там соотношение людей и техники было примерно один к тридцати в пользу машин. Здесь же в лучшем случае имело место полное равенство и братство. В цеху стоял невообразимый гул и скрежет, и мне пришлось наклониться к самому уху Этьена, чтобы спросить:
