Текст книги "Хотелось как лучше"
Автор книги: Александр Дихнов
Соавторы: Татьяна Дихнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Вставайте, друзья. Кушать подано.
Я честно собралась принять сидячее положение, но при первых же попытках пошевелиться обнаружила, что в моем теле не осталось ни одной сколько-нибудь работоспособной клеточки, и, жалобно ойкнув, рухнула обратно на постель.
Этьен с сочувствием посмотрел на сие жалкое зрелище, однако в глубине его черных глаз притаились веселые искорки.
– Что? – осведомился он. – Совсем плохо дело?
– Угу, – жалобно кивнула я.
– Ничего, это легко поправить, – успокоил нас Ким. – Ешьте пока, я быстро.
Действительно, пока я, кряхтя и охая, работала над своей порцией, вернулся бармен в компании пышной дамы, скрытой под необъятной паранджой.
– Нэтта, это Фатима, она мгновенно поставит тебя на ноги, а мы с Этьеном пока обсудим ситуацию. – И мужчины удалились, бросив меня на растерзание восточной эскулапице. Как только мы остались наедине, Фатима скинула с себя огромную москитную сетку, и моему взору предстала пожилая женщина, которая не так давно была писаной красавицей.
– Что с нами случилось? – начала причитать она. – Все болит? Это не страшно, сейчас приведем тебя в порядок. Деточка, ляг на пол.
Я послушалась, и следующий час тихо поскуливала, пока сильные пальцы разминали мое тело. Фатима же, не умолкая ни на секунду, щебетала обо всем на свете: своих детях, внуках, любимых рецептах, – чем живо напомнила мне сразу весь гарем с этой планеты, гидом которого я была в период его пребывания на Рэнде. Не берусь определить, что хуже – тысячи буравчиков, попеременно терзавших разные части моего тела, или миллиарды звуковых колебаний, бьющихся о мои бедные барабанные перепонки. Когда пытка закончилась, мне в обязательном порядке рекомендовали получасовое лежание в горячей воде. Поблагодарив ценительницу-садистку, я доплелась до ванны и со стоном облегчения позволила своему телу расслабиться и вкусить немного покоя.
Ровно через полчаса двери распахнулись, и на пороге появились Ким с Этьеном, лица которых светились подозрительно одинаковыми ехидными ухмылками, при виде которых меня сразу посетили нехорошие предчувствия.
– Ты как? – снизошел капитан до проявления заботы.
– Лучше, – решив не лукавить, призналась я.
– Замечательно. Дело в том, что мы решили продать тебя в гарем.
Я расхохоталась.
– Да? И в чей же, если не секрет? Надеюсь, мой будущий повелитель – человек богатый и известный? Учтите, я девочка избалованная, привыкла к роскоши и комфорту.
– Не переживай, тебе понравится. В гарем Мус-тафы аль-Рашида.
– Отличная мысль! Полагаю, цель данного мероприятия состоит в том, чтобы я задушила его в минуту страсти?
– Не совсем, – решил уточнить Ким. – Все несколько проще – тебе всего лишь надо будет в определенный момент сбежать оттуда, прихватив Марси и Марка.
Тут я поперхнулась.
– Вы что, серьезно?
– Полагаешь, у нас есть время для шуток? – хмыкнул Этьен. – План таков – заполучив Марси и Марка, ты бежишь из гарема и прибываешь на верфи, далее мы вчетвером прячемся в одном из крейсеров, после чего угоняем его и демонстрируем нашим недоверчивым донам отличное вещественное доказательство.
– Это ты придумал? – с негодованием уставилась я на Этьена. – У Кима достаточно мозгов, чтобы не предлагать мне подобного идиотизма.
– Ну… – смущенно помялся бармен, – вообще-то мы вместе.
– Да, причем действовали твоим любимым методом, – вмешался капитан.
– Каким интересно?
– Отсечь все невозможное, а то, что останется, и будет наш гениальный план.
– То есть вы на полном серьезе собираетесь продать меня в гарем Мустафы аль-Рашида?! Только у вашего великолепного плана есть небольшой изъян: он меня видел и может узнать.
– Ничего страшного, отбелишь кожу, вернешь изначальный цвет волос. Ну что, согласна? – неуверенно спросил Этьен.
– А у меня есть выбор? Придется лечь под восточного шейха.
Увидев, как перекосился великий придумщик, я испытала легкое удовлетворение.
– Ты ее все же уговорил! – изумленно воскликнул Ким. – Никогда бы не подумал.
– Зря, – со знанием дела отмахнулся Этьен. – Страсть ко всевозможным авантюрам у Нэтты в крови.
– Эй, – окликнула я, – хватит. Подайте лучше полотенце и скажите, каким образом вы собираетесь всучить Мустафе свой товар? Вряд ли даже на Майяхе есть соответствующие специализированные магазины.
– Магазинов, конечно, нет, – признал капитан, – но торговля идет весьма бойко. Правда, для реализации обеих частей плана нам нужно найти более влиятельных сообщников, возможности Кима и его друзей, к сожалению, очень ограничены. У тебя есть идеи?
– Ужасно досадно, что ваших возможностей не хватило, – съязвила я и, призвав на помощь остатки здравого смысла, спросила: – А нельзя ли позвать на помощь адмирала Венелоа?
– Нет, – покачал головой Этьен. – Придется управляться подручными средствами.
– Тогда надо поискать оппонентов Мустафы на Майяхе. Кто, по-вашему, может желать ему крупных неприятностей? – Заговорщики молчали, и я продолжила: – Ким, у вас есть партия фундаменталистов? То есть людей, считающих, что жизнь на планете должна идти в строгом соответствии с законами шариата и истинным мусульманам совершенно не к лицу плести интриги с целью захвата огромной сети борделей, каковой по сути является Аркадия.
Мужчины переглянулись. Судя по искреннему радостному удивлению, отразившемуся на их лицах, такая мысль им в голову не приходила.
– А это способ, – медленно произнес Этьен и, повернувшись, обратился к Киму: – У тебя найдутся нужные связи?
– Думаю, да, – кивнул тот. – К вечеру попробую договориться о встрече.
– Отлично, – похвалила я своих сообщников. – Тогда мне стоит заняться обдумыванием аргументов для максимально плодотворной и конструктивной дискуссии.
В глазах бармена появилась растерянность, несколько секунд он молча переводил взгляд с меня на Этьена и обратно.
– Что-то не так? – наконец поинтересовалась я.
– Ну… дело в том… Понимаешь, они…
– Кажется, я догадался, – прервал его капитан. – Ким хочет сказать, что с женщиной представители ортодоксов разговаривать не станут, более того, даже увидев тебя в парандже, просто выкинут вон. Я прав?
– К сожалению, да, – с печалью в голосе подтвердил бармен. – Нэтта, извини, но тебе придется довольствоваться ролью второго плана, на данный момент – подсадной утки. Ты для всех будешь лишь привлекательным женским телом, начисто лишенным какого-либо права голоса.
– Великолепно, – проворчала я, натягивая мерзкий халат, – просто прекрасно. А если я не соглашусь?
– Согласишься, – подмигнул Этьен.
– Это еще почему?
Капитан подошел ко мне, обнял и прошептал на ухо:
– Потому что я тебя попрошу.
Дальнейшее очень напоминало сцену из банального любовного романа – по моей коже пробежал табун диких мустангов, тьфу, мурашек, и я… согласилась. Еще раз тьфу.
– Вот и славно, – припечатал Ким. – Тогда до вечера. Мне нужно работать, а вы можете прогуляться – погода на редкость хороша.
– В смысле – сразу нас не сдует и насквозь не промочит? – ядовито поддела я.
– Зачем же так, – обиделся бармен, – там ни ветерка, и вовсю светит солнце.
– Ладно, пойдем проверим, – смилостивилась я.
– Только покрывало накинуть не забудь, – предупредил заботливый Ким. – Иначе немедленно сбежится вся деревня, и уже к вечеру Мустафа аль-Рашид будет знать, что вы не утонули.
Остаток дня прошел спокойно и приятно – мы с Этьеном достаточно долго бродили по окрестностям, наслаждаясь чистым свежим воздухом, пили кофе с корицей и горячий шоколад в маленьком частном заведении и перепробовали все предлагаемые сласти. Когда же, еле волоча ноги, мы добрались до Кима, тот накормил нас ужином и сообщил, что встреча с представителями партии фундаменталистов назначена на восемь утра следующего дня, а потому весь вечер я потратила на инструктаж, подробно рассказывая Этьену, как нужно построить беседу и в каком порядке выдавать аргументы, чтобы гарантированно убедить их нам помочь.
– Главное, – вещала я, – давить на религиозные чувства. Коран запрещает азартные игры, казино, да и вообще все, чем богата Аркадия. Сделай упор на то, что если они нам помогут, то Мустафа аль-Рашид со своими приспешниками, попытавшись захватить Аркадию, непременно получит по носу. Поскольку же все силы и средства нынешнее правительство бросило на строительство военных крейсеров, то хватит легкого щелчка, чтобы его сместить, и тогда власть перейдет в руки самых достойных на планете людей – самих фундаменталистов.
Когда я начала излагать данную мысль по третьему разу, Этьен взмолился:
– Хватит, солнце мое. Поверь, я все понял и ничего не перепутаю.
Я сладко зевнула.
– Точно? Тогда пойдем спать.
Попроси меня кто предсказать события грядущего утра, я бы без тени сомнения ответила, что проснусь вместе с Этьеном около половины седьмого и затем буду изнывать от нетерпения и трепать себе нервы, вышагивая взад-вперед по комнате и прокручивая в голове всевозможные варианты развития беседы моих сообщников с представителями местной оппозиции. Действительность оказалась куда приятнее – почти до часа дня я мирно сопела под одеялом, а проснувшись, выяснила, что голодна до невозможности и думать могу только о завтраке. Пришлось вылезти из постели, нацепить на себя дурацкий халат с капюшоном и, захватив с подоконника очередную порцию сохнущих там купюр, отправиться на поиски горячек плюшек. Терзало меня, правда, опасение, что при таком питании я по возращении домой ни в одни брюки не влезу, но, отмахнувшись от подобных мыслей, я с аппетитом уплела завтрак, способный удовлетворить небольшого слоненка. Когда же, насытившись, я вернулась в заведение Кима, они с Этьеном уже сидели у так называемой стойки, вперив взгляды в лежащий на полу ковер.
– Ну как? Получилось? Они согласились? Ким мрачно посмотрел на меня и вернулся к изучению ковра под ногами.
– Вы не справились? – охнула я. – Так и знала, ничего вам нельзя доверить! Бестолочи! Нет, точно следовало переодеться в мужика и отправиться самой…
– Ты проиграл, – прервал мою тираду бармен, весело подмигивая капитану.
«Парочка напилась», – мелькнула шальная мысль, но тут я увидела довольные улыбки на физиономиях обоих.
– И на что вы спорили? – с угрозой в голосе спросила я, стараясь удержаться от смеха при воспоминании об аналогичной ситуации на пиратской Эйкумене. Там Этьен побился об заклад с дворецким, что я потрачу на сборы к обеду более получаса. Выиграл, кстати. В свое оправдание могу упомянуть тот факт, что за час до этого мы прибыли из джунглей, где скитались трое суток, а в финале, на самых подступах к замку Реналдо Венелоа, нас попытались пристрелить. И, скажите на милость, где вы видели девушку, способную после такой передряги привести себя в порядок быстрее, чем за какие-то жалкие тридцать минут?
– На деньги, как обычно. – Этьен протянул Киму его выигрыш.
– Это я и так вижу, скажи лучше, что являлось предметом спора.
– Твоя реакция на наше появление, конечно. Я, искренне заблуждаясь, считал, что ты не кинешься с упреками, пока мы не доложим о результатах, Ким же, как выяснилось, совершенно справедливо полагал, что желание объяснить, какие мы идиоты, пересилит.
Один, два… девять, десять… Я глубоко вздохнула и прошипела:
– Теперь, вдоволь повеселившись, вы, двое, в состоянии сообщить мне о результатах переговоров?
Этьен мягко улыбнулся.
– Не сердись, мы же любя… Тем более что они согласились помочь, и, как ты предсказывала, безвозмездно, за идею. Слишком уж глубоко в печенках у них засел Мустафа аль-Рашид со товарищи.
– Правда? – уставилась я на ухмыляющихся нахалов. – У вас действительно получилось?
Улыбка сползла с лица Этьена, и он процедил:
– Дорогая, ты не забыла, кем я служил, когда имел несчастье с тобой познакомиться? Смею тебя заверить, дураку пост капитана адмирал Венелоа не доверит, у меня очень большой опыт ведения переговоров. В основном, конечно, внутри экипажа, но и это совсем не простое дело.
– Прости. Я не подумала, что говорю, – сделав над собой небольшое усилие, призналась я.
– Прощаю, – тоже не без усилия отпустил мои грехи суровый пират.
– Теперь мне можно узнать подробности?
– Расскажи ей, Ким. А я пока пойду сполоснусь.
– В общем-то, все разворачивалось по предполагаемой схеме, – заговорил бармен. – Сначала они рогом уперлись – не будем помогать неверным и все тут, но Этьен не лукавил – он и вправду чертовски хороший психолог, мало-помалу, вопрос за вопросом, он заставил их диаметрально поменять свою точку зрения. Твои советы нам тоже помогли, – торопливо добавил он.
– Очень рада, – не поверив ему ни на йоту, буркнула я. – Теперь, если не сложно, поведай мне, каковы в итоге наши ближайшие планы.
– Ах, да, – почесал затылок бармен, – планы… Так вот, испытания трех крейсеров, построенных на верфях Мустафы аль-Рашида, назначены на пятнадцатое февраля, а одиннадцатого числа… – Тут Ким смущенно замялся. – Одиннадцатого состоится очередной аукцион.
– И что же будет на нем продаваться? – заинтересовалась я.
– Хм… хм… в общем… хм… ты, – выдавил собеседник.
– Кто? – Может, мне все же послышалось?
– Ты, – повторил Ким.
Нет, похоже, они это серьезно.
– То есть вы действительно настроены пустить меня с молотка? – еще разок уточнила я.
Похоже, мой голос звучал не слишком доброжелательно, ибо собеседник несколько испуганно затараторил:
– Нэтта, пойми, это же единственная реальная возможность проникнуть к Мустафе и выкрасть твою сестру. Мне казалось, мы уже утрясли этот вопрос.
– Казалось! Ему, видите ли, казалось. Значит, меня на передовую, под огонь бластеров, а два воспитанных джентльмена покамест будут вальяжно попивать виски, дожидаясь, что я сделаю всю грязную работу…
– Не отвечай ей, Ким! – раздался с лестницы смеющийся голос Этьена. – Поверь моему опыту, – пояснил он, подойдя к нам и опускаясь на мягкие подушки, – эта милая леди прекрасно знает, что несет полную чушь и бред. Смысл же подобных тирад отнюдь не поизводить собеседника, как могло бы показаться, а лишь пожаловаться на жизнь. Дескать, какая я несчастная, все меня, бедную, притесняют, ну и тому подобная ерунда.
– Забавно, – вполголоса проговорила я. – Откуда ты так хорошо все обо мне знаешь? Подробное досье небось заказывал?
– Нет. Просто, – Этьен вжал голову в плечи, – все женщины одинаковы… Шучу!
– Дошутишься. Собственно, уже дошутился. Так понимаю, про гарем вы серьезно?
– Нэтта, попробуй придумать другой, не менее реалистичный, план заполучить Марси с Марком, и я в ту же секунду откажусь от идеи гарема, – предложил капитан.
– Ясно… Ладно, гарем так гарем. И каковы мои дальнейшие действия?
Излагать начал Ким:
– Завтра отправишься в столицу, где в течение двух дней из тебя будут создавать неземную нимфу, а затем, собственно, и продадут на аукционе.
– Кстати, а как вы планируете устроить так, чтобы меня купил именно Мустафа аль-Рашид? Там же наверняка и другие любители найдутся.
– Это точно, – подтвердил Ким. – Но ты будешь последним лотом, остальные уже приобретут для себя что-нибудь подходящее, а Мустафе шепнут, чтобы он не торопился с покупкой. Тем более что наш клиент падок на рыжеволосых красавиц с высокоразвитых планет.
– Так у него их много? – всполошилась я. – Ты хочешь сказать, что современные образованные девушки томятся в гаремах у толстых потных развратников?
– Она с луны свалилась? – удивленно вопросил Ким у Этьена. – Нельзя же быть настолько наивной.
– Можно, – вздохнул тот. – Еще как можно. Что характерно, меня ответом так и не удостоили. Пришлось послушно закрыть тему.
– Хорошо, все поняла. Итак, меня под шум и улюлюканье разгоряченной толпы передают в липкие лапы Мустафы, три дня он забавляется с новой игрушкой, а что потом?
– Потом, точнее, ночью с четырнадцатого на пятнадцатое, вы с Марси и Марком должны слинять из резиденции и добраться до верфей. Помнишь, где мы приземлялись в первый день? – Я кивнула. – Там оставим флаер. Есть вопросы?
– Куча, – фыркнула я, – но на большинство из них у вас все равно нет ответа, так что ограничусь двумя. Первый: что мне предлагается делать, если понадобится срочно с вами связаться? Звонить по сотовому?
– Нет конечно. В резиденции Мустафы аль-Рашида есть человек, к которому тебе следует обращаться во всех сложных случаях, – утешил меня Ким. – Его имя и остальную информацию получишь от Абдуллы.
– Это еще кто?
– Абдулла? Если можно так выразиться, он связующее звено между жалкими иностранцами и правоверными мусульманами. Короче, лишь с помощью Абдуллы мы и можем рассчитывать на успех. Какой там второй вопрос?
– Довольно простой. Что будет, если мы не сможем выбраться вовремя?
– Знаешь, мы об этом не думали, – подозрительно быстро ответил Этьен. – Ты сможешь.
– Смогу обязательно. А если все же нет? Подумай, пожалуйста.
С видимой неохотой капитан сознался:
– Тогда мы улетим без вас, и тебе придется ждать окончания операции на Аркадии, поэтому я тебя очень прошу – прилетайте в срок.
– Прилетим, не волнуйся, – улыбнулась я, поежившись при одной мысли о затяжном пребывании в гареме.
Тут в харчевню зашел посетитель, и разговор пришлось прервать. Впрочем, все существенные моменты мы уже обговорили, а по третьему кругу перемалывать одно и то же я ненавижу (иногда)…
На следующее утро Этьен оттранспортировал меня в своеобразную пересылочную тюрьму, где я попала в плен к очередной Фатиме (или Фирузе, не помню). Эта с виду милая молчаливая женщина оказалась изощренной садисткой, и за следующие сорок восемь часов у меня не нашлось и пяти свободных минут, чтобы погрустить об оставленном в одиночестве капитане. Меня мыли, парили, втирали в кожу благовония, с помощью специальных бальзамов вернули ей естественную бледность, на волосы, с которых предварительно смыли краску, наложили бесчисленное количество масок, а затем на мои до неприличия короткие прядки нарастили гриву, которой могла бы гордиться любая породистая лошадь. Когда я увидела в зеркале синеглазую девицу с копной рыжих, струящихся до пояса локонов, то в очередной раз еле узнала в отражении себя.
Все те небольшие промежутки времени, что оставались между процедурами, призванными привести мою внешность в надлежащий вид, были заняты изучением привычек Мустафы аль-Рашида, а также вызубриванием плана его резиденции. Уж не знаю, где они такой раздобыли, но наши сообщники располагали подробнейшей картой поместья магната, включая все потайные дверцы в его жилых помещениях. К концу первого дня Абдулла убедился, что карту я могу нарисовать с закрытыми глазами, и, успокоившись, предоставил мне штудировать толстенное досье в одиночестве. Поскольку мой… хм… наставник принадлежал к правоверным мусульманам, то одна мысль о наличии у женщины какого-то подобия мозгов практически равнялась ереси. Но ведь даже обычная крыса в состоянии запомнить все входы и выходы в лабиринте, и мне казалось, что я выгляжу в его глазах чем-то вроде длиннохвостого грызуна, чьи инстинкты нуждаются в напряженной тренировке.
Наконец период подготовки закончился, ни свет ни заря меня запихнули во флаер, и мы отправились на аукцион. Лететь пришлось около часа, из чего следовал вывод, что демонстрировать свои попирающие права человека обычаи пусть даже и немногочисленным туристам мусульмане не стремятся. По крайней мере, устроители зрелищного мероприятия, кем бы они ни были, предпочли удалиться от столицы на почтительное расстояние…
Когда мы приземлились на стоянке перед затерявшимся среди леса одиноким зданием, купол которого сразу же напомнил мне ботанический сад на Рэнде, там обнаружилось всего с десяток флаеров. Подумав, я рассудила, что на этих машинах сюда доставили «экспонаты», а цель заблаговременного появления тривиальна – провести предпродажную подготовку товара и пройти необходимые формальности. Это предположение оказалось верным – обойдя в сопровождении Абдуллы и Фатимы здание, мы вошли через черный вход, и тут же к нам подошел вежливо улыбающийся распорядитель.
– Добрый день, – поздоровался он с Абдуллой, начисто проигнорировав стоящих рядом женщин. (Если честно, подобное повсеместное хамство мне уже начало немного надоедать.) – Это и есть ваша прелестница? – Ни капли не смущаясь, он отодвинул Фатиму и приподнял мое покрывало. – Действительно, мила. И какова стартовая цена?
– Думаю, около ста тысяч долларов.
Что? Меня оценили в сто тысяч долларов? Это же чистой воды оскорбление! Я было собралась возмутиться, но вспомнила, что на аукционах начальная стоимость обычно не имеет значения и лоты уходят за суммы, значительно превышающие указанные в брошюре. Ободренная этой мыслью, я успокоилась и проследовала за Фатимой в подсобное помещение, где ей предстояло сотворить из меня неземное создание, за желание обладать которым все присутствующие в зале мужчины устроят побоище на чековых книжках. Причем, судя по старательности моей мучительницы, ей явно был обещан хороший процент… или она просто привыкла, что после некачественной работы следует расплата? М-да… похоже, с Майяха пора валить, и чем скорее, тем лучше. Для мира, где женщина низведена до положения пылесоса, объединенного с массажером и фритюрницей, я совершенно не приспособлена. Боюсь, не смогу сдержать инстинкты и одарю купившего меня шейха полноценным хуком левой при первой же попытке распустить руки.
Вырвал меня из сладких грез не вовремя появившийся Абдулла. Окинув меня оценивающим взглядом, он кивнул Фатиме:
– Очень хорошо.
Женщина расплылась в довольной улыбке.
– Теперь оставь нас, – распорядился повелитель Вселенной, и Фатима тенью скользнула за дверь.
– Я так понял, ты не очень стремишься оказаться в постели Мустафы, – с легким презрением уточнил Абдулла.
– Очень-преочень не стремлюсь, – живо откликнулась я.
– Тогда держи. – Он протянул мне таблетку. – Ее четвертинки хватит, чтобы любой человек размером меньше слона проспал всю ночь, как младенец. Спрячь таблетку во рту, на ней нерастворяющаяся оболочка.
– Спасибо, – кивнула я, расположив добычу за щекой.
– И учти, во время торгов веди себя спокойно, не показывай ни излишнего страха, ни желания быть проданной. Просто стой с понурым видом.
– Понятно, не беспокойтесь, я справлюсь.
– Вот и хорошо. Фатима, – позвал он, – заходи. Нам пора.
Появившись в комнате, женщина ловко закрыла меня с головой полупрозрачным покрывалом, и мы двинулись в направлении торжища.
Я ожидала чего угодно, но только не этого… Помещение, где проходил аукцион, выглядело так: полукругом, наподобие древнеримского амфитеатра, располагались диваны для зрителей, на которых я не заметила ни одного свободного места, а перед ними находилась круглая, усыпанная белым песком арена, причем в качестве декораций бездарный дизайнер использовал опостылевшие мне пальмы, увитые цветущими лианами. Возможно, увидев девушку посреди джунглей, эти распаленные павианы мысленно возвращались в славные доисторические времена. Или у них там были не пальмы, а пустыня?.. Да, не важно. Справа от буйной растительности устроился аукционист, в данный момент вовсю нахваливавший достоинства дрожащей на арене девушки. Вернее, девочки, ибо выставленному на продажу созданию вряд ли можно было дать больше тринадцати лет. Густые черные волосы (очевидно, созданные с помощью той же технологии, что и мои локоны), грудь размером с грецкий орех, выпирающие ключицы… Единственным достоинством этой замухрышки в глазах покупателей могло стать только ее инопланетное происхождение.
– Ну же, господа! – заливался соловьем аукционист. – Кто желает взрастить в своем доме хрупкую хризантему с Тау II? Кому эта девушка станет верной спутницей жизни? Поверьте, сорок тысяч долларов – практически бесплатно за столь утонченное удовольствие.
– Сорок пять, – раздался выкрик сверху слева.
– Пятьдесят. – Из нижнего ряда.
Поискав Мустафу аль-Рашида, я обнаружила его сидящим на центральном диване с явно скучающим видом. Похоже, этот несчастный цыпленок, стоящий на арене, совсем не в его вкусе.
– Твоя очередь через одну, – сообщил мне подошедший сзади Абдулла.
– Еще предложения? – продолжал свою работу аукционист. – Дело в том, – он сделал многозначительную паузу, – что эта девушка еще девственница! Вы будете первым! Итак, кто желает ввести в мир любви столь очаровательное создание?
Вышеупомянутое создание мелко дрожало и пыталось прикрыть наготу, что всякий раз пресекалось стоящей невдалеке от нее женщиной.
– Шестьдесят тысяч, – предложил первый покупатель.
После небольшой паузы аукционист осмотрел зал и сообщил:
– Шестьдесят тысяч, продано. Следующий!
На цыпленка накинули покрывало и увели вкушать семейное счастье, а в освободившийся круг вышла настоящая амазонка. Рост около ста восьмидесяти, широкие плечи, длинные ноги.
– Внимание, внимание! Перед вами девушка с Арктура. Возраст – двадцать пять лет. Многовато, конечно, но опыт часто бывает ценнее молодости. Обещаем, в постели вы получите незабываемое удовольствие. Стартовая цена сто двадцать тысяч долларов.
Что? Я дешевле? В этот момент с, так сказать, лота скинули покрывало, и я прикусила язык. Девушка была хороша до неприличия. Да, забыла упомянуть, цвет ее кожи был даже темнее того эспрессо, который я так люблю пить по утрам. Ее короткие черные волосы были похожи на аккуратную шапочку, огромные карие глаза смотрели на впавших в ступор мужчин с веселым вызовом, тонкие ноздри трепетали. Казалось, еще секунда и, невесть откуда вытащив копье, она ринется на специально для нее приглашенного тигра.
Мужчины, заполнившие зал, в полнейшей тишине пару минут пожирали жадными взглядами более чем выдающиеся формы чернокожей красавицы, затем один из них прокашлялся, и понеслось:
– Сто тридцать, сто сорок, сто семьдесят, двести.
Довольный аукционист лишь улыбался, но когда после предложения «двести пятьдесят» возникла пауза, он жестом велел снять с девушки оставшиеся покрывала и предложил ей пройтись. Искусственное освещение отбрасывало блики на литые, играющие под кожей мускулы, и из уст половины зрителей вырвался вздох.
– Триста!
Взглянув на Мустафу аль-Рашида, я с удовлетворением обнаружила, что опасная для здоровья экзотика его не слишком заинтересовала. Потягивая сок, он ждал обещанную рыжеволосую бестию.
– Четыреста тысяч, продано! – провозгласил аукционист, и новоявленный владелец нимфы джунглей, довольно ухмыльнувшись, встал и направился к амазонке.
После того как арена вновь опустела, аукционист покопался в бумажках и возвестил:
– Что ж, на сегодня осталась последняя девушка. Позвольте поблагодарить вас за то, что нашли время посетить торги, и выразить надежду, что следующая наша встреча, которая состоится в марте, принесет вам не меньше удовольствия. А сейчас – рыжеволосая бестия с Беги Прайм.
«Как с Веги? Почему?» – крутилось у меня в голове, пока я, следом за Фатимой, шествовала к центру арены. Сообразив же, что это элементарная конспирация во избежание возможных недоразумений в будущем, я успокоилась и, гордо задрав нос, приготовилась узнать мнение собравшихся мужчин о своей стоимости.
– Возраст девушки – двадцать лет. Может похвастаться отличным образованием, веселым, живым нравом. Стартовая цена – сто тысяч.
На этих словах Фатима сняла с меня покрывало, и я оказалась одинокая и беззащитная под взорами нескольких дюжин мужчин. Смотреть прямо на Мустафу аль-Рашида мне показалось неблагоразумным, пришлось, как и обещала, стоять, опустив глаза долу.
– Сто десять. – Вроде это наш клиент?
– Сто двадцать. – Точно не он. А ну, мужлан, прочь со своими глупостями.
– Сто пятьдесят. – Первый голос.
– Активнее, господа! – А это распорядитель. – Девушка из самого центра Галактики с замашками королевы. Отлично годится на роль любимой жены.
Ощущение складывалось странное. Наверное, так чувствует себя кролик, окруженный голодными удавами.
– Сто шестьдесят. – Сказано тебе – нет!
– Сто восемьдесят! – Вот и славно… отличная цифра.
– Сто восемьдесят тысяч раз, сто восемьдесят тысяч два, сто восемьдесят тысяч три, – загремел аукционист, и стук его молотка, тоже прибывшего из XX века, забил последний гвоздь в крышку моего гроба. – Продано!
