Текст книги "Вторжение (СИ)"

Автор книги: Александр Беловец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

            При этой мысли жадность терзающая нервы немного унялась, и воин окликнул булочника раскладывающего хлеб на лотке:

            – Почтенный, не подскажешь, как мне найти ближайшую гостиницу?

            – Отчего ж не подсказать? Подскажу... если купишь у меня пару булок, – розовощёкий толстячок в насквозь пропитавшейся мукой одежде дружелюбно улыбнулся и Скахет полез в кошель за деньгой. Проще купить у него хлеб чем бегать в поисках того кто поделится информацией за так.

            – Если нужна гостиница подороже, то найдёшь её прямиком за ратушей, – пекарь завернул пару горячих булок в тряпицу и протянул воину. – А если подешевле, то пойдёшь вон туда, – он принял деньги и указал в направлении убегающей меж домов улочки, – и в конце свернёшь направо.

            Скахет благодарно кивнул, сбросил баулы на мостовую и, отломив благоухающую горбушку, поинтересовался:

            – А не знаешь часом, где мог остановиться караван из Келира?

            – А большой караван-то? – толстячок закончил раскладывать хлеб на лотке, и не прочь был пообщаться. – Так-то купцы обычно в загве останавливаются... Это специальный двор для небольших караванов, – поспешил объяснить он. – А если большой... не знаю... попробуй поискать возле Узилища. Там почти нет домов, и крупный караван вполне разместится.

            После того как толстый булочник объяснил как пройти к Узилищу Скахет отправился к недорогой гостинице. Нужно было снять комнату, оставить вещи и осмотреть тюрьму. В голове потихоньку начал выстраиваться план...

***

            Предположение пекаря оказалось верным. Келирские телеги Скахет обнаружил неподалёку от стен Узилища. Место оказалось странным – ни тебе нормальных гостиниц, ни лавок. Район будто вымер, и даже крысы обходили жуткую обитель стороной.

            Толкаясь меж снующего туда-сюда обозного, люда воин лихорадочно выискивал знакомое лицо. Вейт которого он встретил у ворот, как и он сам был послушником Храма за той лишь разницей, что тот закончил обучение, а Скахет нет. Вейт единственный из всего Храма кто, не взирая на жестокую конкуренцию, по-людски относился к воину. Именно поэтому Скахет считал его пускай не другом, но хорошим знакомым. И именно поэтому решил найти и попросить помощи.

            – Послушай, любезный, где мне найти Вейта?

            Скахет остановил одного из служек несущего увесистый мешок, но тот лишь повёл подбородком – мол, я занят – и поспешил по своим делам. Воин зло сплюнул и остановил другого, но тот даже не стал разговаривать. Уже отчаявшись найти помощь в этом муравейнике, он услышал голос за спиной:

            – Скахет, Единый тебя раздери! Какого верла путаешься под ногами?!

            Воин обернулся.

            – Вейт, что у вас за суета?

            – К полудню караван должен отправиться. А ты чего здесь? Что-то стряслось? – цепкий взгляд прожжённого вояки схватил Скахета за лицо.

            – Моего друга арестовали...

            – Было за что?

            – В том-то и дело, что нет. Мы здесь проездом и ещё никому не успели перейти дорогу.

            Вейт всмотрелся в хмурое лицо Скахета и всё понял.

            – А ну пойдём-ка... выпьем чего, – он схватил воина за рукав и потащил за собой.

            Они миновали соседнюю улицу и остановились перед невзрачной дверью. Вошли и очутились в одном из множества питейных заведений разбросанных по Скавеллу. В отличие от нормального трактира здесь можно было выпить, как говориться, на бегу.

            Вейт подошёл к барной стойке, заказал кувшин какого-то пойла с вяленой рыбой и они со Скахетом встали у одного из столиков. Воин разлил напиток по кружкам, оторвал голову от рыбины и сделал большой глоток.

            – Рассказывай.

            Скахет с минуту колебался, гадая, стоит ли Вейту знать о его миссии, но потом махнул рукой и тоже отхлебнул из кружки.

            – ... и я дважды перед ним в долгу. Сам понимаешь, бросить не имею права, – закончил он рассказ и потянулся к кружке.

            Вейт задумчиво молчал, мусоля солёные рыбьи рёбра. Наконец отбросил хребет, приложился к кружке и спросил:

            – И чего же ты ждёшь от меня?

            – Помощи. Мне нужно проникнуть в Узилище...

            – Дальше можешь не продолжать, – перебил Вейт, – я тебя понял. Увы, помочь не могу, – он развёл руками.

            – Всего день, а после нагонишь свой караван, – сделал попытку Скахет.

            – Нет, дня здесь никак не хватит. Нужно разузнать, что к чему, найти пути отхода... не мне тебя учить.

            – Тогда останься.

            – Скахет, ты же сам понимаешь, если я разорву контракт, меня после этого не возьмут охранять даже сортиры.

            – А придержать караван?

            – И речи быть не может.

            – Ясно... – Скахет уставился на дно кружки. – Может совет, какой дашь?

            – Попытай счастья через прислугу. Прости, мне пора. Удачи, – Вейт стукнул воина по плечу и быстрым шагом покинул забегаловку…

***

            С первого взгляда могло показаться, будто стены окружившие башню неприступны, но лишь с первого. После тщательного осмотра Скахет пришёл к выводу, что если понадобится, сумеет перебраться через ограду. Вопрос в другом – как, не привлекая внимания проникнуть в основное здание и где внутри искать Колина? Не находя другого выхода воин сидел и ждал. В конце концов, должны же тюремщики что-то есть?

            Спустя три дня тягостного ожидания удача всё же повернулась к Скахету симпатичным личиком. К воротам подъехала одинокая телега гружёная овощами и небольшими пузатыми бочонками. Неказистый мужичонка остановил чахлую кобылку, нехотя спрыгнул на землю и дважды стукнул в ворота массивным кольцом. Распахнулось смотровое окошко, кто-то осмотрел возницу, перекинулся с ним парой слов и толстые створки поползли в стороны.

            Через некоторое время створки вновь распахнулись и выплюнули наружу опустевшую повозку. Скахет дождался, пока она поравняется с его лежбищем и лихо спрыгнул на сено позади возницы. Тот отреагировал на движение за спиной, но недостаточно быстро и острое лезвие охладило шею повыше кадыка. От неожиданности возница всплеснул руками и лошадь остановилась.

            – Тише, приятель, я тебе ничего не сделаю, – заверил Скахет, пошевелив кинжалом. Незнакомец испуганно сглотнул и что-то неразборчиво промычал. – Заедем за угол, там я тебя поспрошаю, да отпущу на все четыре. А будешь хорошо себя вести, так ещё и денег дам. Давай, двигай свою клячу.

            Мужичонка щёлкнул поводьями, и повозка нехотя двинулась дальше. Миновали оговорённый угол, и возница с надеждой посмотрел на Скахета, но тот молчал. Наконец когда доехали до следующего поворота воин приказал остановиться и спрыгнул на землю. Кинжал убирать не стал.

            – Как часто ты возишь еду в Узилище?

            – Дык аккурат дважды в седмицу, а чо? – видя, что убивать его не собираются, мужик заметно расслабился.

            – Ничо, – отрезал воин. – Надо значит, раз спрашиваю. То есть теперь не скоро повезёшь?

            – Ага... завтрича и повезу, – мужик осмелел настолько, что сплюнул на землю. – Тебе-то что за забота, мил человек?

            – Завтра?! Это кстати, – воин прищурился и посмотрел на возницу снизу вверх. – А что повезёшь-то?

            – Дык мясо, – с удивлением ответил мужичонка. – Сегоднича значит, овощи да пиво, а завтрича мясо. Я так всегда вожу. Так чего хотел-то?

            – Внутрь мне нужно, вот чего...

            – Ты часом не того, – возница покрутил пальцем у виска, – добровольно в Узилище лезть?

            – Завтра я за тебя поеду, – Скахет пропустил издёвку мимо ушей.

            – О дела! А я где ж буду?

            – Вот тебе золотой, – Скахет извлёк из-за пазухи кошель и кинул вознице жёлтый кругляш. – А всё гладко пройдёт, получишь ещё три.

            – Эк тебя припёрло-то, – мужичок попробовал золото на зуб, сунул за голенище и спрыгнул рядом со Скахетом. – Только не выйдет ничо. Меня там каждый лакр знает, – он развёл руками. – Но за золото всё равно спасибо.

            – Знают, не знают, а я всё же рискну, – Скахет вдел кинжал в ножны. – Или денег не нужно? Кстати, золотой можешь себе оставить… за беспокойство.

            Мужик с минуту сверлил воина взглядом, а потом спокойно без иронии спросил:

            – Так что тебе за дело в Узилище? Мож я на что сгожусь?

            – Друг у меня там.

            – Эвона как... – протянул возница. – Тогда вот что, поезжай завтра за меня, а спросит кто, скажешь свояк мой из деревни. Один раз он возил за меня еду пока я... в общем, плохо мне было. А лица его никто не вспомнит. Глядишь пронесёт.

            – Что-то уж больно легко ты согласился, – насторожился воин.

            – Отца моего эти серорясые паскуды в Узилище сгноили. Чай годков с полдюжины уже минуло. А я им в отместку только и могу, что пиво разбавлять, – мужичок смачно сплюнул под ноги. – Вот ежели у них с под носа пленник сбежит... это будет дело. Давай-ка, запрыгивай в телегу и айда ко мне. Поужинаем да обсудим что как.

            Скахет уселся позади мужичка, и они двинулись вглубь города...

***

            – Тпру!

            Лошадь послушно остановилась у ворот. Скахет в простой неказистой одежонке, которую ему выделил хозяин повозки проворно спрыгнул на землю. Постучал в створ висящим на верёвке билом и стал ждать прихода стражников. Через несколько минут воин не выдержал и стукнул в ворота ещё пару раз. В то же мгновение распахнулось смотровое окошко и чья-то раскрасневшаяся то ли ото сна, то ли от браги рожа недовольно поинтересовалась:

            – Ну, чего долбишься? В застенок захотел? Так мы это мигом организуем. А ну пшёл вон!

            – Не шуми, дядя, я вам пожрать привёз, – Скахет по-простецки сморкнулся на землю и отошёл в сторону, давая стражнику рассмотреть стоящую за ним повозку. Тот сдвинул брови и вгляделся в лошадиную морду, затем пробежался по бочкам с солониной и вновь перевёл взгляд на воина.

            – Лошадь узнаю, повозку тоже, а вот тебя вижу впервые. Где Йорхи?

            – Дык я за него, – воин растянул рот в простодушной улыбке.

            – Что значит за него?

            Вдруг позади стражника раздались шаги и его кто-то окликнул:

            – Кто там, Варт?

            – Не знаю, Жуг, босяк какой-то. Говорит, мясо привёз.

            – Нук подвинься, – в окошке показалось новое лицо не в пример бордовее предыдущего. Маленькие свинячьи глазки оглядели Скахета с ног до головы, пробежались по телеге и вновь впились в лицо воина. – Так где, говоришь, Йорхи запропастился?

            – Запил он.

            – То есть как запил? Он же ещё вчера нам пиво привозил.

            – Привозил, а теперь пьёт, – Скахет устал ломать комедию. Всё-таки он воин, а не актёр. – Сестра у него родила, вот и пьёт с утра.

            – А ты ему кем приходишься?

            – Свояком...

            – И чего ж с ним не пьёшь, свояк?

            – Дык у меня от браги ужо пузо крутит, – Скахет развёл руками, – вот и пришлось выручать. Ну, так что, впустите или я поеду?

            —Да отстань ты от него, Жуг, – раздался раздражённый голос напарника. – Впускай да пойдём по чарке пропустим. В горле пересохло.

            – Твоя правда, Варт.

            Недоверчивый стражник ещё раз оглядел Скахета, зыркнул вправо-влево и, отступив от ворот, захлопнул окошко. Следом раздался звук отодвигаемого запорного бруса, и створки нехотя поползли в разные стороны. Скахет запрыгнул на место возницы и тронул поводья.

            Оказавшись за воротами, воин профессиональным взглядом окинул внутренний двор Узилища, подмечая места, где можно в случае чего укрыться. Лошадка почувствовала, что повод ослаб и тут же встала.

            – Ну, чего застыл посреди двора? Езжай на кухню – прямо и направо.

            Воин пожал плечами, щёлкнул поводьями и пустил телегу в озвученном направлении. Заехав за угол, ещё раз огляделся и спрыгнул с повозки. Достал из-под сена кинжал и привесил к поясу. Меч и топор он оставил в гостинице, трезво рассудив, что в тесном помещении они будут только мешать.

            Подкравшись к сторожке, откуда раздался довольный возглас, и звук ударяющихся кружек Скахет аккуратно заглянул в окно. Стражники сидели за столом и оживлённо переговариваясь, чистили вяленую рыбу.

            Воин пинком распахнул дверь и ворвался в тесное помещение будто вихрь. Выбил табурет из-под сидящего ближе к двери Варта и тут же успокоил его рукоятью кинжала. Жуг потянулся к арбалету, но острое лезвие пригвоздило протянутую ладонь к столу. Толстяк завизжал как девка и Скахету пришлось зажать ему рот.

            – Если будешь хорошо себя вести, отпущу. Понял? – Жуг покрылся испариной и интенсивно затряс головой. – Вот и славно, – Скахет резко выдернул кинжал, поднял опрокинутый стул и сел напротив. Стражник принялся баюкать кровоточащую руку словно младенца.

            – Сволочь, ты же меня покалечил!

            – Ничего с твоей культёй не сделается, – хмыкнул Скахет. – У меня очень острый кинжал. Через месячишко будешь как новенький. Конечно, если ответишь на мои вопросы.

            Воин подхватил лежащий без дела арбалет и направил кончик болта в лицо стражнику. И хотя оружие не было взведено, кровь моментально отхлынула от жирного лица. Жуг затрясся.

            – Я всё-всё расскажу…

            – Не сомневаюсь, – Скахет недобро улыбнулся. – Сколько человек в гарнизоне?

            – Четверо, – не задумываясь, ответил стражник.

            – Шутки вздумал шутить?! – воин молниеносным движением перегнулся через стол и приставил остриё к толстой шее. Жуг непроизвольно икнул и затараторил:

            – Я не вру! Не вру! В Узилище всего четверо стражников! Двое охраняют камеры и разносят еду, а двое здесь, у ворот! Потом меняемся!

            – Что-то я тебе ни верла не верю, – Скахет недобро прищурился, отпрянул и принялся взводить арбалет.

            – Он говорит правду, – раздался голос пришедшего в себя Варта. – Ох, и приложил же ты меня, паря. Башка сейчас треснет, – стражник со стоном сел, облокотившись о ножку стола. – Нас действительно четверо. Ты б сказал, что тебе нужно, глядишь, миром разойдёмся.

            Тут Скахет заметил, как стражник тянет из-за голенища кинжал и вставшая на боевой взвод тетива моментально расслабилась. Болт по самое оперение вошёл в бедро Варта и тот дико взвыл.

            – Мне нужен только один, – пружина вновь заскрипела, потянув за собой толстую тетиву. – Вам решать, кто это будет, – щелчок затворного крючка и новый болт в ложе.

            – Я всё скажу, – проблеял Жуг и Варт презрительно сплюнул. В тот же миг его голову отбросило назад. Из правой глазницы торчал хвостовик болта.

            – Решено, – изрёк Скахет и огляделся. Нашёл какую-то тряпицу и кинул Жугу. – Перевяжись и пошли со мной...

***

            – Из-за чего, говоришь, Узилище охраняет так мало народу? – спросил Скахет идущего впереди Жуга.

            Тьма и сырость, царящие в подземной тюрьме начали его напрягать и чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей воин решил поговорить. Жуг повёл факелом из стороны в сторону, ища нужный поворот и нехотя ответил:

            – По правде сказать, мы её вовсе не охраняем. В наши обязанности входит кормёжка узников, да вынос мёртвых тел.

            – Объяснись, – Скахет перехватил арбалет одной рукой и дёрнул Жуга за плечо. Тот встал как вкопанный и боязливо повернулся.

            – Узилище соединено с Цитаделью ордена множеством извилистых ходов. Думаешь, как сюда попадают узники? Не знаешь? А я тебе скажу – их сюда приводят через те самые подземелья.

            – А что же комендант? – удивился Скахет. – Как можно заточить человека в обход начальника тюрьмы?

            – Ключи от камер есть не только у него, но и у настоятеля Цитадели.

            – У Шааса? – уточнил воин.

            – Мы почти пришли, – вместо ответа Жуг поднял факел повыше. – За тем поворотом дверь в покои коменданта.

            – Отлично, идём дальше, – Скахет поудобнее взял арбалет, но стражник не шевельнулся.

            – Ты же обещал отпустить.

            – Да не трясись ты. Раз обещал, значит отпущу. Позовёшь коменданта и гуляй. Давай, топай, – Скахет ткнул наконечником болта в необъятное пузо Жуга. – Ну...

            Толстяк повиновался и сразу за поворотом они упёрлись в металлическую дверь с массивным кольцом вместо ручки. Жуг вдел факел в настенный держатель и замер на пороге, не решаясь постучать. Скахет двинул ему кулаком в жирный бок, и стражник дважды ударил кольцом о железо. Через некоторое время изнутри раздался раздражённый голос:

            – Кого там Единый в бороде принёс?!

            – Господин комендант, это Жуг, – отозвался стражник.

            – Пошёл прочь!!! Я занят! – из-за двери донёсся женский хохот.

            Скахет поднял арбалет повыше и Жуг затараторил:

            – Господин комендант, в девятой камере по северному крылу узник издох!

            Тишина, затем звук отпираемого замка и острый луч света прорезал полумрак коридора. Торопливо запахивая дорогой халат на пороге появился худощавый старичок с реденькой бородкой. Его взгляд не предвещал Жугу ничего хорошего.

            – Я же сказал не дёргать меня по пустякам! Что я говорил насчёт жмуриков? – тут старик заметил взведённое оружие в руках воина. – А это ещё что такое?

            Надо отдать должное комендант не был дураком и сразу обо всём догадался. Он даже попытался отскочить за дверь и закрыть её за собой, но Скахет не оставил ему ни единого шанса. Обрушив приклад на затылок стражника, воин перепрыгнул через оседающее тело и втолкнул коменданта внутрь. Тот попятился, наступил на полу распахнувшегося халата и кубарем полетел на пол. Скахет пнул его по рёбрам.

            – Вставай-ка, дядя, поможешь втащить это сало внутрь.

            Вместе они втянули бесчувственного Жуга в комнату и Скахет затворил дверь.

            – Что вам здесь нужно, молодой человек?! – комендант вспомнил, наконец, что он как-никак здесь хозяин и изобразил гнев на худощавом лице. – Вы отдаёте себе отчет, куда изволили проникнуть с оружием в руках?!

            Из соседней комнаты донёсся женский голос:

            – Любимый, куда же ты запропастился?

            В дверном проёме появилась женщина таких необъятных размеров, что кружевной пеньюар смотрелся на ней как балетная пачка на корове.

            – Любимый? – тут она заметила Скахета и, охнув, зажала рот пухлой ладошкой.

            – Радость моя, идите в опочивальню. Я скоро буду.

            Толстуха кивнула и, не отрывая взгляда от оружия попятилась. Комендант проводил её взглядом и вновь посмотрел на Скахета.

            – И всё-таки что вам от меня нужно?

            – Человек, который недавно попал к вам в застенок.

            – И с этим вопросом вы пришли ко мне? – всплеснул тощими руками старичок. – Спешу вас разочаровать мне мало что известно о прибывающих в сей обители.

            – Что это значит? – воин нахмурился.

            – Это значит, что все, что вы здесь видите, молодой человек, пустышка, фикция. Ни что иное, как бутафория для запугивания населения Скавелла. На самом деле узники сюда попадают из цитадели ордена и никак иначе. Вы пришли не по адресу. Шаас – вот кто вам нужен.

            – Тогда для чего здесь ты? – задал резонный вопрос Скахет.

            – Я слежу за порядком, – обиженно вскинул подбородок комендант.

            – Да не уж-то? – усмехнулся Скахет. – И много человек под твоим началом?

            – Много... В Узилище целый гарнизон... Скоро эта комната будет полна стражи и то, что ты из Храма тебе не поможет.

            – А я всё представляю иначе, – недобро улыбнулся воин. – Сейчас ты возьмёшь ключи от камер и отведёшь меня к той, в которой сидит мой друг. И если всё пройдёт гладко... так и быть, вернёшься к своей женщине.

            – Но позвольте, молодой человек! Откуда же я знаю...

            – Да мне плевать!!! – рявкнул Сахет. – Я не остановлюсь, даже если придётся блуждать здесь целую седмицу! Бери ключи! Живо!

            Старичок повиновался, и они отправились на поиски…

***

            – И что тебе от меня нужно? – скептически поинтересовался сержант. Он ни на миг не поверил, что ради него один из богов-братьев спустился с небес. Скорей это какой-то маг.

            – Нет, Колин Мак-Стайн, я не маг. Я действительно один из хозяев этого мира.

            Колин едва не поперхнулся. Мало того что стоящий у стены – человек? – легко прочёл мысли так он ещё и его фамилию назвал! Сержант постарался взять себя в руки и освободить мозг. Пока он, таким образом, принимал меры от ментальной «прослушки», черты воина потеряли резкость и стали оплывать как воск горячей свечи. Буквально через минуту перед узником стоял златовласый юноша в белоснежной тунике. Такое обличье было Сетт’иллису куда как привычнее, нежели облик полководца-утопленника.

            – Ты позволишь добавить немного света?

            В тишине камеры прозвучал отнюдь не юношеский голос и Колин, удивлённый метаморфозам, произошедшим с собеседником, машинально кивнул. Сетт’иллис повёл дланью, и камни древних стен засветились мягким светом. Воздух за спиной бога заструился и принял облик кресла. Сетт’иллис сел и указал на замотанные руки.

            – Что произошло?

            – Прочти в моей голове! – неожиданно для самого себя огрызнулся Колин.

            – Я не читаю мысли без надобности, – пожал плечами светловолосый юноша. – Куда как интереснее вести беседу, не зная, что думает оппонент. Я нахожу это... забавным.

            – И что же здесь забавного? – сержант поднял руки, и пальцы прострелило болью. – Это ведь из-за тебя я здесь!

            Колин вдруг поймал себя на мысли, что испытывает неприязнь к сидящему напротив божеству. Откуда явилось это чувство, он не знал, но было неуютно находиться в одном помещении со златовласым юношей с такими мудрыми и проницательными глазами.

            – Я приказал Шаасу найти тебя и оказать гостеприимство, – хмуро произнёс бог. – Пытать не было необходимости.

            – Но зачем?! – искренне удивился Колин.

            – Ты интересный человек, Колин Мак-Стайн. Сумел проникнуть в закрытый мир, пережил слияние с могучим артефактом, нашёл пирамиды... Я просто обязан выяснить, какая сила вплела твою судьбу в ход истории Хигиона.

            – И что будет со мной, когда ты это выяснишь? – зло поинтересовался сержант.

            – Ничего, – Сетт’иллис поднялся и кресло с хлопком исчезло. – Живи, как знаешь, но без Снежного Сапфира. Его сила принадлежит не тебе…

            От этих слов Колину стало не по себе. Камень врат стал частью его самого, наделил магией и всё впустую? Придётся отдать?

            – Ты всё верно понял, – златовласый юноша не стал скрывать, что снова роется у него в мыслях. – Ты стал сосудом Колин Мак-Стайн и только поэтому ещё жив. В данный момент я не представляю, как извлечь силу камня, но это ненадолго.

            Без каких-либо спецэффектов Сетт’иллис растворился в воздухе, и в камере стало темно, хоть глаз коли. Из сержанта, будто воздух выпустили. Он сполз по стене, закрыл глаза и с силой закусил губу. Безысходность навалилась гнетущим прессом. Какой смысл жить дальше, если знаешь свою судьбу? Оставалось гадать, кто его убьёт раньше, Юус или Сетт’иллис.

***

            – Юноша, я ведь уже не молод, а сырость этого подземелья не идёт на пользу старческим костям. Сколько можно? Мы обошли почти три десятка камер, но вашего друга так и не сыскали. Сдаётся мне, что его здесь никогда не было.

            – Не зуди, папаша, – Скахет старательно задышал на пальцы. Холод, царящий в подземелье начал доставать и его. – Я ведь сказал, его схватили несколько дней назад...

            – Если так, – перебил комендант, – возможно, его ещё не успели перевести в тюрьму, и он сидит в «гостевой» камере. Новеньких держат именно там.

            – И где же эти «гостевые» камеры?

            – Они занимают весь первый ярус.

            – А раньше об этом нельзя было сказать?! – воин смачно сплюнул и повёл арбалетом. – Давай, отец, веди туда и поскорей.

***

            Тишина... Не слышно даже собственного дыхания. А ещё темнота... Темнота и тишина. Они давят на мозг хлеще тисков палача, делая всё возможное, чтобы сознание лежащего в вонючей камере сорвалось в пропасть под названием Безумие.

            И боль... Она угнездилась где-то далеко-далеко, но в то же время совсем близко. Она накатывает волнами, но они уже не терзают как раньше. Боль стала привычной. Она стала своей. Без неё он бы давно потерял рассудок...

            Колин лежал на грязном полу в позе эмбриона и старался ни о чём не думать, но мозг то и дело предательски рождал мрачные мысли. После исчезновения Сетт’иллиса дважды приходили охранники и приносили какую-то пищу, но сержант даже не вставал с места. Фатум, Рок, Судьба… У неизбежности, нависшей над ним, было столько имён, что Колин «опустил руки». Уж лучше умереть с голоду, чем узнать, что приготовил светловолосый бог.

            Где-то на периферии слуха раздался металлический скрежет, но сержант обратил на него внимания не более чем на копошащихся по углам крыс. Звук повторился и вдруг дверь распахнулась.

            – Вот видите, молодой человек, и в этой камере так же пусто как у бедняка в кошеле.

            Человек, произнёсший эти слова, был не молод. Его выдал дребезжащий голос, в котором явно слышались нотки прожитых лет. Собеседник не ответил и тот же старческий голос продолжил:

            – Это восьмая пустая камера. Видимо врагов у Шааса изрядно поубавилось, – он издал короткий смешок. – Полагаю продолжать нет смысла…

            – Я буду решать, есть смысл или нет! – раздался вдруг знакомый голос и Колин решил что ослышался. Надеяться, что Скахет оказался у двери его камеры, было глупо. Но голос никуда не исчез.

            – Веди к остальным, папаша. Пока не осмотрим все камеры, не остановимся.

            От радости Колин едва не закричал. Слух не подвёл – это действительно Скахет! Но почему он его не видит?

            Тут он понял почему. Света от прогоревшего факела показавшегося ему прожектором для посетителей было мало и от того они не смогли разглядеть узника, привалившегося к дальней стене.

            Но что же он молчит? Ведь они сейчас уйдут. Нужно окликнуть.

            – Скахет... – вместо крика из пересохшего горла раздался лишь слабый шёпот. – Скахет я здесь... – но его никто не услышал.

            И тогда сержант напитал больные ладони энергией, и сгусток жидкого пламени с рёвом вырвался из окровавленных полосок ткани. Но угасающее сознание сыграло с прицелом злую шутку, и вместо стены рядом с дверью огненный шар врезался коменданту в живот. Лёгкое сухопарое тело отбросило в коридор, и оно сползло по стене, источая мерзкий запах сгоревшей плоти.

            Реакции воина позавидовал бы даже верл. Огонь не успел сорваться с рук сержанта, как Скахет распластался на полу.

            – Эй, внутри! Я не враг!

            Скахет поднял выпавший из старческой руки факел и осветлил камеру, но ему никто не ответил. Колин находился в глубоком обмороке. На сотворение огонька он потратил не только все магические силы, но так же изрядное количество жизненной энергии.

            Скахет прошёл вглубь и вдруг заметил скрючившееся у стены тело.

            – Колин! – вырвался у него невольный вздох, и воин бросился к другу.

            Первым делом проверил дыхание. Долго вслушивался и наконец, услышал. Еле-еле, но друг дышал. Уже легче. Дело за малым – выбраться из подземелья и как можно скорее покинуть Скавелл…

***

            Сознание возвращалось урывками... Колин то впадал в полнейшее беспамятство, то выплывал из тьмы как рыба-фонарь из глубин, а однажды очнулся настолько, что ощутил тряску телеги. Но изнурённый и обессиленный разум не смог ухватиться за ускользающую реальность, и сержант вновь погрузился в вязкую пустоту.

            Следующий раз сознание вернулось в воспалённый мозг болючим спазмом. Открыв глаза, Колин долго лежал, слепо пялясь в вечереющее небо. Через некоторое время, когда перед глазами стали мельтешить какие-то тени сержант понял, что его куда-то везут. Пересохшие губы разомкнулись, и он тихо простонал:

            – Пить...

            Тут же чья-то заботливая рука поднесла к губам кожаную флягу. Прохлада проскочила в одеревеневшее горло и пролилась в желудок ледяным уколом. Глоток, другой, третий и силы иссякают. В глазах кружится небо и его вновь поглощает тьма...

            Когда Колин очнулся в очередной раз, то глаз открывать не стал. Долго лежал и вслушивался в окружающую обстановку пока его не позвали по имени. Голос был знаком, и сержант распахнул глаза.

            – Наконец-то ты пришёл в себя, – улыбнулся Скахет.

            – Долго я беспамятствовал? – прошелестел потрескавшимися губами Колин.

            – Почти пять дней. Встать сможешь?

            Сержант не ответил. Он прислушался к ощущениям, но ничего кроме жажды не почувствовал.

            – Наверное, да, – сказал он и попытался приподняться, но мир тут же побежал по кругу.

            – Ладно, лежи, – Скахет заботливо подоткнул другу одеяло

            Сержант повертел головой и поинтересовался:

            – Где это мы? В лесу?

            – Просто рощица у дороги. Нужно было дать лошади отдохнуть, а то последние дни ехали почти без остановок.

            Некоторое время Колин лежал и молча наблюдал, как ветер колышет листву. Потом вдруг приподнялся на локте и позвал:

            – Скахет…

            Воин оторвался от приготовления костра и вопросительно приподнял бровь.

            – Спасибо что вызволил меня оттуда, – отчего-то произнести вслух слово «тюрьма» он не решился. Видимо испугался, что вместе с воспоминаниями вернётся и боль. – Как тебе это удалось?

            Скахет посмотрел на друга долгим взглядом, отложил топор и подошёл к телеге.

            – Не думаю, что в данный момент эти знания тебе помогут. Может в другой раз? – он протянул сержанту флягу. – Что касается нашего местоположения... – воин сделал широкий жест, – это Южный тракт. Он ведёт прямиком к Ивокарису. Скоро будем на месте.

            Колин сел и надолго припал к горлышку. Вода была тёплая, но он пил и пил пока желудок не разбух. И лишь отняв флягу ото рта понял, что ему совершенно не больно. Полоски серой ткани так же покрывали ладони, но кровь на них была застирана. Сержант мысленно возблагодарил друга и шевельнул пальцами. Стало больно, но боль тут же исчезла. Он отодвинул ворот и улыбнулся – шрам светится. Значит, всё будет в порядке…