Текст книги "Вторжение (СИ)"

Автор книги: Александр Беловец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

            Вальдрес кивнул и прикоснулся к холодному зеркалу, почувствовав лёгкую дрожь под пальцами – Тинкль переполняла энергия.

            – Аккуратнее, можно не вернуться, – предостерёг сарруж, но он продолжил вглядываться вглубь своего отражения.

            Глаза менк’оа по ту сторону серебряного стекла вдруг вспыхнули зелёным пламенем, и сознание Вальдреса помутилось. Из глубины зеркальной пустоты всплыло нечто, что ухватилось за его душу, расфокусировало взгляд и потянуло на дно. Несколько бесконечно долгих мгновений маг сопротивлялся, но это оказалось сильнее его воли. Рябь перед глазами и… он взмыл в небо. Выше, ещё выше, ещё… Бешеной птицей Вальдрес мчался сквозь облака, но вдруг всё закончилось. Он снова был в Тинкле только не стоял у стены, а почему-то сидел на зеркальном полу. Когда успел сесть?

            – Силой Тинкля нужно уметь управлять, иначе рискуешь потерять себя, – наставительно проговорил Атиш ти-Вару и опустился рядом с ошарашенным гостем. – Но я рад, что ты в неё окунулся. Теперь Х’ииш не скоро тебя поглотит.

            Вальдрес вздрогнул. Когда цветок говорил о поглощении, его слова остались где-то далеко, теперь они обрели вес. Если альбинос не избавит его от силы Демона Междумирья, или не позволит хотя бы её изолировать, надежда обрести новое тело и вернуться к нормальной жизни станет тленом. Впрочем, как и он сам. От осознания этого факта на душе стало невыносимо тоскливо, жутко захотелось надраться.

            – Мне не нужно читать мысли, чтобы понять, о чём ты подумал, – произнёс сарруж ти-Вару, глядя в потухшие глаза. – Использовал, а теперь отдам на растерзание Х’ииш? Не будь глупцом, Вальдрес! Стал бы я с тобой возиться, о чём-либо рассказывать, если бы ты был, как сам сказал, отработанным материалом? Конечно, нет. Сила цветка ещё мне понадобится. Поможешь и покинешь лес невозбранно. Возможно, даже с дарами. Нет – врать не стану, умрёшь не без боли.

            – Выбор без выбора, – невесело констатировал Вальдрес. – И в чём же будет заключаться моя помощь? Может лучше сразу смерть?

            – Не беспокойся, я не буду принуждать тебя ни к чему, за что станешь проклинать себя до последнего вздоха. Я всего лишь собираюсь низвергнуть Сетт’иллиса с Харр’изисом…

            Атиш ти-Вару произнёс эти слова столь будничным тоном, как предложил промочить горло. Конечно же, маг не принял их всерьёз.

            – А выкорчевать Небесный Хребет не желаешь? – фыркнул он. – Или озеленить Каменный остров?

            Взгляд альбиноса ничуть не переменился, и Вальдрес осёкся. Да он же не шутит!

            – Ты всерьёз вознамерился бросить вызов богам? С ума сошёл?!

            – Не бросить вызов, – по-старчески хихикнул альбинос, – а занять их место. Вижу, настроен скептически? Ничего, когда узнаешь как они сами стали хранителями Хигиона…

            – Кем? – перебил маг. У него укрепилось стойкое убеждение, что старый менк’оул окончательно лишился разума. А что может быть опаснее сбрендившего мага, обладающего неслыханной силой?

            – Богами, Вальдрес, – вздохнул ти-Вару, – богами. Никогда не задумывался, откуда берутся боги? – маг отрицательно покачал головой. – Что, и мыслей нет?

            – Не знаю… Появляются вместе с мирами?

            – Почти верно, – альбинос довольно осклабился, – Чаще всего так и бывает. И чем сильнее мир, тем больше хранителей он порождает. В Хигионе, если помнишь, их было трое.

            – Помню, – подтвердил Вальдрес. – Менка, Суолан и Хелна. И если мне не изменяет память, им пришлось уйти благодаря тебе и твоим родственничкам.

            – Не совсем так, – лицо менк’оул скривилось, как от кислого, но он проглотил шпильку. – Боги, порождённые миром, не имеют выхода из него. Поэтому они никуда не ушли, а укрылись где-то на Каменном острове. Кстати, от того он и зовётся каменным… мерзавцы, выпили из него все соки… Но это полбеды. Оказывается всё это время кто-то поддерживал их жалкое существование, и если бы С’айхиис с Источником уничтожили друг друга, древние получили бы возможность вернуться.

            – Думаю, им не дали бы этого сделать, – возразил Вальдрес. – Сетт’иллис с Харр’изисом…

            – Сетт’иллис с Харр’изисом жалкие щенки по сравнению с истинными хранителями! – вскричал Атиш ти-Вару, но тут же остыл. – Пойми, Вальдрес, чтобы обладать властью над миром не достаточно воспользоваться ситуацией и занять место истинных. Нужно либо родиться вместе с миром, либо его завоевать. Только так можно стать единым целым. А братья просто пришли на всё готовое. Поэтому они, хотя и носят высокое звание хранителей, но, по сути, являются лишь наблюдателями. Они здесь гости, но гости с большими возможностями.

            – А разве ты сам не станешь таким же наблюдателем, когда займёшь их место? – с иронией спросил Вальдрес.

            – Стану, – кивнул ти-Вару. – Но посуди сам, что лучше, быть узником, прикованным к Источнику, или получить пусть не безграничную, но всё же власть над миром? – Вальдрес задумался, но альбинос не дал ему углубиться в мысли. – Не ломай голову, мой мальчик, это мои проблемы. Твоё дело передать братьям мои слова.

            – Думаешь, боги снизойдут до разговора со мной?

            – Харр’изис ведь однажды снизошёл… – старый менк’оул хитро прищурился. – Да-да, Вальдрес, я всё знаю. Поэтому не строй из себя невинность и запоминай. Слово в слово... Я знаю, как ослабить барьер, окружающий Хигион и сделаю это в обмен на Снежный Сапфир и ключ от Гнезда Силы. Повтори.

            Вальдрес молчал, переваривая услышанное, и альбиносу пришлось обратиться к силе цветка. После того, как сердце на несколько долгих мгновений замедлилось, маг нехотя повторил. Затем ещё раз и ещё, пока злобный старик не удовлетворился. Наконец Атиш ти-Вару одобрительно пристукнул пяткой посоха по зеркальному полу, поднялся и протянул Вальдресу руку.

            – Идём, сок татаки тебе сейчас не помешает. Заодно и вопросы свои задашь. Думаю, у тебя их предостаточно.

            Маг не принял предложенной руки и поднялся сам, на что альбинос лишь хмыкнул и отпер дверь. Когда они заняли оставленные места за столиком на поляне, Вальдрес тут же жадно приник к кувшину с соком. Татака подействовала безотказно. Тело наполнилось силой с лёгким привкусом эйфории, прояснился мозг, захотелось говорить.

            – Ты действительно веришь, что боги добровольно покинут Хигион?

            – Почему нет? – пожал плечами альбинос. – Они давно ищут возможность улизнуть, и уверен, с радостью ухватятся за моё предложение.

            – Звучит как бред, – Вальдрес скептически дёрнул щекой. – Пусть они гости, но кто же откажется от богато убранного дома без хозяев?

            – Не в богатстве счастье, а в свободе, – вздохнул ти-Вару. – Братья, так же как и я в этом треклятом лесу, находятся в Хигионе не по своей воле. Не спрашивай, кто за этим стоит, не отвечу. Знаю лишь что Сетт’иллис и Харр’изис не раз предпринимали попытки вырваться отсюда, но каждый раз терпели крах. Хотя в последний раз у них почти получилось. Наверняка ты помнишь тот день, – альбинос поднял бокал и качнул им в сторону собеседника, лицо которого вытянулось от удивления. – Ладно, не мучь себя, подскажу. Ритуал Призвания Стихий был изменён специально для этого.

            – Изменён? – не поверил Вальдрес. – Этого не может быть, я сам копировал свиток с описанием.

            – Не будь наивен, – отмахнулся сарруж. – Ты выполнил только то, что тебе позволили. Или думаешь, Поглотитель Душ действительно участвовал в ритуале? Как бы ни так. А почему Игла Мрака выбрала целью тебя? Не задумывался? Или может, вспомнишь, как отыскал Снежный Сапфир? Всё это звенья одной цепи, Вальдрес, и ребёнку понятно, что ты был инструментом.

            А ведь верно! Вальдрес вспомнил разговор с Харр’изисом, и логические кирпичики выстроились рядком. Бог сказал, что Поглотитель Душ в ритуале его идея, но почему-то этот факт скрылся где-то в глубине подсознания. Теперь и он, и разговор с суффимом о храме в горах Сележ, и находка Снежного Сапфира, и так удачно отыскавшийся свиток с описанием ритуала – всё становилось на свои места. Боги действительно его использовали.

            – Допустим это так, – согласился Вальдрес, – но тогда почему Сетт’иллис с братом до сих пор здесь? Разве ритуал не удался?

            – Удался, – с усмешкой ответил сарруж, – ещё как удался. Но не так, как они рассчитывали. Зато теперь боги знают, что им мешает, – он выделил слово «что» и, отхлебнув из бокала, многозначительно посмотрел на мага.

            – И что же это?

            – Не знаю, какой-то барьер или оболочка, не важно. Главное что оно привязано к энергетике Хигиона, ключ от которой у меня…

            – С’айхиис и Источник? – догадался Вальдрес и вдруг понял, что задумал старик. – Хочешь дать камням сойтись и уничтожить Хигион?! – он с вызовом подался вперёд. – Чем править-то будешь? Руинами?!

            – Не перегибай, Вальдрес, какими руинами? Камни сойдутся лишь на время. Не станет братьев, и всё вернётся на круги своя. Ну, похандрят маги несколько дней без магии, от них не убудет.

            – Несколько дней говоришь?! – все больше распалялся маг. – А ты знаешь, старик, жизни скольких людей зависят от магии и магических артефактов? Да за эти несколько дней наступит такой хаос, что не расхлебаем и за сотню лет!!!

            Последние слова Вльдрес выкрикнул почти в лицо альбиноса, но стоило заглянуть в красные глаза и его обдало таким холодом, что запал угас. Маг понял, от него ничего не зависит. Он обречённо рухнул на стул и с шумом выдохнул набранный воздух.

            – Я сознательно иду на это и готов к последствиям, – не меняя выражения лица, тихо произнёс старый менк’оул. – В конце концов, мне, как будущему хранителю, всё и расхлёбывать. Смирись, Вальдрес, и давай обсудим детали.

            – Что тут обсуждать? – хмуро спросил маг. – Всё и так ясно. Я должен вызвать богов на разговор и в случае их согласия передать тебе Снежный Сапфир с ключом. Верно?

            – Не совсем. Мне ты передашь лишь камень. Доступ в Гнездо Силы не материален и, покидая мир, братья лично наделят меня им.

            – Может, тогда объяснишь что это за место, в которое ты так стремишься?

            – Слышал когда-нибудь легенду об Имгит-Гар? – Вальдрес отрицательно покачал головой. – Это легенда карликов кумтар о городе, где жили их пращуры. Тот город, отголоски которого они ищут под Небесным Хребтом.

            – Ах, эту легенду? Знаю. Только не знал, что город назывался Имгит-Гар. Но какое отношение он имеет…

            – Самое прямое, – перебил альбинос. – На самом деле место, куда пал Демон Междумирья как раз и было Гнездом Силы. Спросишь, что оно такое? Не знаю, но могу предположить, что это изолированная часть реальности, в которой обитают хранители. Это как-то связано с энергетикой мира и законом Равновесия. Боги просто-напросто не могут постоянно находиться в мире, так как их сила неблагоприятно на него воздействует. Поэтому существует Гнездо Силы.

            – Но если это так, тогда легенды о том, что Сетт’иллис и Харр’изис создали и облагородили Хигион вымысел? – удивился Вальдрес.

            – Я же сказал, братья пришли на всё готовое. Всё, что существует в мире – леса, поля, горы, – либо появилось вместе с Хигионом, либо было создано первыми богами. Молодой мир подобен глине, но чем больше он изменяется, тем сложнее его изменять. Первым и последним творением братьев стали горы Сележ с их храмом. В ответ на эту выходку Хигион отреагировал катаклизмом в другой части света. Тебе это место известно как Заат-Гир, хотя раньше Пограничный Кряж и Южная Гряда были единым целым, а земли в Закряжье плодоносили на порядок выше.

            – Поразительно… – только и смог вымолвить Вальдрес. Новые знания сыпались как зерно из дырявого мешка. Он решил их упорядочить.

            – Если я тебя правильно понял, под Небесным Хребтом находится некое Гнездо Силы, так же называемое Имгит-Гар, где раньше жили Менка, Суолан и Хелна. Теперь там живут боги-братья. И ты собираешься занять их место. Я ничего не упустил?

            – В принципе ничего, – усмехнулся альбинос, – но вывод сделал не верный. Когда пал Демон Междумирья, Имгит-Гар уже пустовал, так как древние к тому времени ослабли и исчезли на Каменном острове. А для Сетт’иллиса с Харр’изисом Хигион родил новое Гнездо Силы, которое они назвали Заоблачный замок. Вот от него-то я и желаю получить ключ. Хотя кто знает эти высшие силы, возможно после ухода братьев появится Гнездо и для меня…

            Атиш ти-Вару по-старчески вздохнул и, взявшись за посох решительно поднялся.

            – Идём, Вальдрес, мне надо кое-что тебе показать. Там у Источника…

            Альбинос не договорил. Он вдруг схватился за голову, пал ниц и, трясясь всем телом тоненько заскулил. Вальдреса его поведение не удивило, так как он сам почувствовал, будто душу раскалёнными щипцами потянули вон из тела. В голове взорвалась шаровая молния, свет в глазах померк, а в ушах появился усиливающийся звон. Сколько это продолжалось, он не понял, но закончилось всё внезапно. Зрение вернулось, и маг понял, что сидит на стуле с посохом ти-Вару в руке. Сам альбинос сидел напротив и выглядел неважно. Руки тряслись, тело подёргивалось, а изо рта сочилась кровь.

            Как через воздушный барьер Вальдрес услышал собственный голос:

            – Что это было?

            – Не знаю, – прокряхтел старик, – но нутром чувствую, что-то ужасное.

            И вторя его словам, небо над Хайвердским лесом стало меняться…

[1] Мёртвая тайна – тайна, которую уносят в могилу.

Глава тринадцатая

            Цукваны медленно брели меж снежных барханов. Огромные, неповоротливые они, словно корабли, рассекали белую пустыню, оставляя в сугробах глубокие следы, которые моментально исчезали под новым слоем снега. Пурга сегодня разгулялась не на шутку, и Эрмер сам не понял, как сквозь эту молочную мглу сумел разглядеть приметный ориентир – огромную каменную арку, что испокон веков зимовала неподалёку от развалин одного из древних городов.

            Начальник дозора выкрикнул короткую команду, и его шестилапое чудовище послушно повернуло в указанном направлении. Следом потянулась и пятёрка ведомых цукванов. Люди, зажатые в высоких сёдлах, заметно оживились при виде каменного исполина. Все знали, что от руин до Зекоша рукой подать, а значит и дозору конец. Впереди жаркая баня, жгучая выпивка и страстные бабы.

            – Смотрите! – воскликнул вдруг один из дозорных, но остальные и без того заметили невиданное зрелище. Почти у самой арки бушующая стихия вела себя как-то странно. Снег будто огибал невидимую преграду, щедро одаривая округу, но не пятачок земли, где сидела рыжеволосая девушка в платье явно не по погоде. Рядом лежал лысый воин в окровавленной одежде. Мёртвый, судя по всему.

            Эрмер жёстко осадил зверя, и тот недовольно взрыкнув, нехотя остановился. Тут же раздалось разноголосое ворчание зверей – дозорные последовали его примеру. Послышался лязг извлекаемого оружия, двое взвели арбалеты.

            Только теперь девушка заметила остановившихся цукванов, но вопреки ожиданиям повела себя не по-женски. Она выхватила меч из ножен мертвеца и прямо из сидячего положения приняла боевую стойку. Эрмер невольно цокнул языком. Оружие рыжеволосая держала явно умеючи.

            – Не стрелять! – рявкнул он и, скинув толстую шкуру араха, спрыгнул в снег. – Торск, со мной! Эрин, Бурез, прикройте!

            Арбалетчики вскинули оружие и взяли девушку на прицел, а названный Торском последовал за командиром.

            – Как же она ещё не побелела в этом платье, – изумился помощник Эрмера, когда они подошли к прогалине, приютившей незнакомцев.

            – Ясно как, – хмуро процедил командир дозора. – Вон как снег их облетает, будто под навесом сидят. Не иначе погодный амулет имеется. Нам такой тоже не помешает.

            Торск понимающе посмотрел на спутника и недобро ухмыльнулся. Они встали у самой границы снега и оттаявшей земли, и Эрмер поднял перед собой пустые ладони.

            – Ты кто такая?! Как ты здесь оказалась?! – он с трудом перекричал вьюгу но, судя по тому, как девушка нахмурилась, она его скорей не поняла, чем не расслышала.

            – Торск, тащи запасную шкуру, – скомандовал Эрмер. – Отдашь ей, может тогда её сердце потеплеет.

            Помощник коротко хохотнул и ринулся исполнять распоряжение. Вернулся, держа на вытянутых руках тёплую накидку. Девушка недвусмысленно повела мечом, явно давая понять, что не желает тесного знакомства. Тогда Торск сделал жест, будто накидывает шкуру на плечи и вновь протянул ей. Несколько долгих мгновений незнакомка колебалась, но видимо мороз стал брать своё и она, наконец, опустила меч.

            Глядя как Торск укутывает рыжеволосую в меховую накидку, командир дозора внутренне восхитился её стойкостью. Замёрзшая она всё равно готова была вступить в схватку с превосходящим противником. Действительно сильная девушка. Сильная и красивая, таких он любит.

            – Торск, она поедет с тобой, – скомандовал Эрмер и, вернувшись к своему цуквану, запрыгнул в седло. Накинул успевшую остыть шкуру и зябко поёжился. Проклятая пурга!

            Вдруг дозорные оживились, и кто-то рядом прокомментировал:

            – Похоже, у этой дурёхи совсем голова промёрзла. Вон как Торска приголубила.

            Эрмер обернулся и грязно выругался. Девушка снова стояла с оружием наизготовку, а у её ног на подаренной шкуре без чувств лежал дозорный.

            «Растяпа, – зло подумал командир. – С бабой не справился! Вернёмся, накажу».

            И сам себе улыбнулся:

            «А девка-то молодец».

            Тем временем воины обступили незнакомку, и Эрмеру пришлось вмешаться.

            – Разойтись!

            Не слезая с цуквана, он откинул шкуру и отстегнул от пояса кожаный хлыст, с которым никогда не расставался и которым любил наказывать провинившихся. Тряхнул рукой, расправляя. Из-за воя ветра щелчка никто не услышал, а девушка, следящая за арбалетчиками, ничего не успела предпринять, когда вокруг запястья обернулась петля. Рывок и оружие полетело на землю, а мгновением позже на рыжую макушку обрушился тяжёлый противовес меча.

            – Затхис, твою мать, что ты творишь?! – рявкнул Эрмер и едва не перетянул хлыстом седеющего воина. Вовремя себя остановил. Всё верно, иначе они тут все перемёрзнут, пока будут уговаривать строптивицу. Отогреется ещё и спасибо скажет.

            – Ладно, забираем её и едем, – сказал командир уже мягче. – А то весь хорн без нас выпьют.

            Дозорные одобрительно загалдели. Девушку закинули на спину цуквана и накрыли шкурой. Нерасторопному Торску растёрли лицо снегом, привели в чувства, помогли забраться в седло. Но не успел Эрмер отдать команду отправляться, как его окликнул один из дозорных, что присел рядом с лысым воином.

            – Командир, а с этим что делать? – пальцы легли на шею, ощутив слабую пульсацию крови. – Почти издох, но жарит от него хоть пироги пеки.

            – Зачем нам этот тухляк? – резонно заметил кто-то. – Снег ему могила.

            – Это маг! – вскричал воин, когда потянул за цепочку, и из-под рубахи выпал золотой продолговатый кулон с вплавленными драгоценными камнями. Дозорный рванул цепь и поднял кулон выше, демонстрируя командиру.

            – Забираем его тоже! – скомандовал Эрмер после недолгого раздумья. – Возможно, нашему аклату[1] он будет интересен.

***

            Айса проснулась в тепле, но вместо радости, что ненасытный мороз, наконец, перестал кусать её тело, девушка напряглась как струна. Глаз открывать не стала, предоставив носу и ушам исследовать окружающую обстановку. Пахло чем-то варёным и какими-то пряностями, а уши уловили потрескивание дров, пожираемых пламенем. Скрипнула половица, и Айса поняла, что не одна. Она открыла глаза, и нос к носу столкнулась со сморщенной как сухофрукт старухой.

            – Эрто, (Проснулась, – язык Мёрзлых Земель.) – утвердительно прошамкала бабка беззубым ртом и протянула наёмнице глиняную плошку. – Сха. (Пей.)

            – Я не понимаю, – Айса отстранилась от предложенной посуды и села на кровати. – Где я? – она оглядела внутреннее пространство небольшого деревянного домика.

            – Сха, – настойчиво повторила старуха и, сделав вид, будто пьёт из плошки, вновь протянула её девушке. – Сет ра урока. (Это поможет.)

            Айса приняла посуду из скрюченных пальцев и принюхалась к содержимому. Густая мутная жидкость молочного цвета пахла как раз теми самыми пряностями, запах которых она уловила, когда проснулась. Здраво рассудив, что травить её, скорей всего, не собираются (стоило ли за этим куда-то тащить?) Айса пригубила и тут же стала отплёвываться, так как на вкус эта бурда оказалась отвратительна.

            – Сха, – старуха подтолкнула плошку к её губам и держала до тех пор, пока девушка не выпила всё.

            Вернув посуду на стол, бабка взяла толстое одеяло за края и, приподняв, сказала:

            – Нур там ра сау, (Теперь ложись и поспи.) – и указала подбородком на кровать.

            Айса поняла, что от неё требуется, и вернулась в горизонтальное положение.

            – Где Колин? – спросила она, но старуха вместо ответа подтянула одеяло до самого подбородка.

            – Ра сау, (Поспи.) – ласково повторила она и беззубо улыбнулась. И как по волшебству Айса тут же почувствовала, что не может побороть накатившую, словно волна сонливость…

            – Ну как она? – спросил Эрмер едва вошёл в дом знахарки. Старуха поправила одеяло на спящей и, не поворачиваясь, ответила:

            – Спит. Я дала ей дурманку с перелистником, так что обмороженные пальцы скоро восстановятся.

            – Как скоро?

            – Седмицы полторы – две. Может позже, – знахарка пожала плечами. – Ты что, куда-то торопишься?

            – Сама прекрасно знаешь, Васса, скоро ярмарка.

            – Решил её продать?! – возмутилась та, кого назвали Вассой. – Совесть-то у тебя есть, Эрмер?

            – Совести у меня хоть отбавляй, – огрызнулся начальник дозора городка под названием Зекош. – У меня денег нет. Если я в срок не уплачу положенный взнос, то в будущем году этой должности мне не видать как своих ушей.

            – А я слыхала, шестерых в этот раз повезёте, – старуха хитро прищурилась.

            – Пятерых, – щека Эрмера недовольно дёрнулась, – один издох. Да и не дадут много за тех разбойников. А за воительницу отвалят почти по весу.

            – Взгляни на неё, такая молодая. Прекрасной бы женой тебе была.

            – Да, девка отменная, – Эрмер бесцеремонно поднял одеяло и жадно оглядел тело спящей, прикрытое лёгкой сорочкой. – И с оружием обращаться умеет. Как я и люблю… Но ничего не поделаешь, – он отбросил одеяло и направился к выходу. На пороге обернулся и сказал:

            – Поставь её на ноги, Васса. Поставь как можно скорее, и я тебя не забуду.

            Эрмер взялся за ручку и собрался открыть дверь, но знахарка его окликнула:

            – А где раненый, что был с ней?

            – Откуда тебе о нём известно? – воин обернулся и зло посмотрел на старуху.

            – Дозорные болтали… – пожала плечами знахарка.

            – И о чём ещё они болтали? – Эрмер и сам не понял, почему его так задело любопытство старой Вассы.

            – Говорят он маг.

            – Ты вот что, старуха, давай-ка помалкивай. Не дело если горожане узнают, что я притащил в город мага, – воин пронзил знахарку злым взглядом, но та легко его выдержала.

            – Ты так и не ответил на вопрос.

            – Не жилец, – сухо бросил Эрмер.

            Помолчал, а затем добавил:

            – Даже если и выживет, Сурон всё равно заберёт его память…

***

            Айса стянула пуховую рукавицу и посмотрела на ладонь. Знахарка хорошо знала своё дело – пальцы больше не выглядят как головёшки из костра и, наконец, приобрели чувствительность. Теперь и рукоять не вывалится. Одна беда, верное оружие осталось где-то в Ивокарисе, а другого ей никто не позволит. Судьба девушки по праву сильного принадлежит спасшим её людям, и они этим правом не замедлили воспользоваться. Лишь только Айса поправилась, как её и ещё пятерых мужчин рассовали по клеткам, притороченным к спинам цукванов, и караван шестилапов выдвинулся в темноту заснеженной пустыни.

            Почти всю дорогу девушка сидела, прижавшись спиной к прутьям и безучастно таращилась в снежную пелену. Не трудно было догадаться, куда направляется их процессия. На материке Гельд-Ир существует всего два места, где торгуют живым товаром, а раз на Закряжье эти края мало похожи, значит, пленников везут на север к Холодному морю. Но Айсе было плевать. Убийце отца она, наконец, отомстила, а Колина не вернёшь, он остался под снегом у каменной арки. Плевать даже если покупателем окажется послушник ордена Чёрного Копья – она сумеет за себя постоять, чай не сопливая девчонка. Ну а если совсем станет невмоготу, навык, приобретённый в Храме Теней, позволит легко прервать нить собственной жизни.

            Грустные мысли прервал порыв ветра, швырнувший в лицо россыпь колючих снежинок. Айса зажмурилась и растёрла щёки ладонями. Несмотря на тёплую одежду, любезно предоставленную «спасителями», холод Мёрзлых Земель заметно щекотал позвоночник.

            Девушка поёжилась, невольно вспомнив, как распрощалась с жизнью у подножия каменной арки. В тот день она возненавидела холод, твёрдо решив осесть в Сумарском Халифате. Если выживет, конечно... Едва она протащила Колина через врата, как мороз набросился на неё будто отощавший путник на мясную похлёбку. Только чудо в лице бесчувственного сержанта помогло продержаться и не превратиться в ледяную статую. Айса до сих пор не верила, что такое возможно, но факт оставался фактом. Пока она обмораживала пальцы, пытаясь соорудить из снега хоть какое-то укрытие от ветра, тело Колина разогрелось жарче печки. Земля под ним оттаяла, оголив изрядный слой пожухлой травы, неизвестно когда в последний раз видевшей свет Иссилы, а вокруг образовался своего рода температурный купол. Некогда было удивляться происходящему – пальцы окончательно одеревенели, – и Айса прильнула к сержанту как фанатичный жрец к священному идолу. Так и заснула. Через какое-то время зубы перестали отскакивать друг от друга, тело, наконец, согрелось, и девушка решила осмотреться. Примерно тогда же к каменной арке свернули дозорные.

            Клетку качнуло, и нога угодила в чей-то бок. Раздалось недовольное ворчание. Наверняка что-нибудь про её родственников, но Айса не обратила на него внимания. Пускай ворчат, главное больше не лезут. Она в первый же день жёстко осадила немытого мужлана, который кинулся её бесцеремонно лапать. В тесной клетке особо не развернёшься, но Айсе хватило места, чтобы как следует наподдать в промежность и сломать ублюдку нос. После такого охоту познакомиться ближе он подрастерял. Второй оказался умнее.

            Очередной заснеженный день разменял середину, когда караван выехал к лесу. Спереди донеслись команды, кто-то их продублировал ближе, и процессия остановилась. Обзор из клетки был не ахти, но Айсе удалось разглядеть, что люди готовятся к ночлегу. Видимо лес небезопасен, раз предводитель каравана не решился в него соваться на ночь глядя. Это не могло не радовать – хоть погреются подольше. Дабы каждый раз не выгонять пленников из клеток, на длительных остановках им давали разогретую на костре кашу, немного воды, а затем накрывали клетки шкурами арахов. Ветру такая преграда была не под силу, и пленники худо-бедно проводили ночь в тепле. Вот и сейчас к ним приблизился один из охранников и сунул за решётку три миски и флягу. Следом подскочили ещё двое, и звёздное небо сменилось непроглядной темнотой…

            Айса выплыла из короткого тревожного сна и прислушалась к окружающей обстановке. Нет, ей не почудилось, вокруг действительно что-то происходит. Судя по крикам и звону оружия, на караван кто-то напал. Соседи по клетке тоже это поняли и в данный момент пытались сдёрнуть шкуры с прутьев клетки. Частично им это удалось, и хлынувший в образовавшуюся прореху свет возвестил, что снаружи давно рассвело.

            Девушка придвинулась поближе к дыре и стала рассматривать происходящее. Мало что было видно, но она всё же умудрилась разглядеть напавших. Какой-то сброд. Все как один заросшие и грязные, одеты в меховые безрукавки, а оружие и вовсе смех – копья то ли с каменными, то ли с костяными наконечниками. Правда из-за деревьев нет-нет да вылетала стрела-другая, но для воинов в пластинчатом доспехе обстрел не представлял угрозы.

            Очередной ремешок, удерживающий шкуры на прутьях поддался, и прореха расширилась. Обзор улучшился, и Айса невольно улыбнулась. Нападавших оказалось не более полутора дюжины. Они носились от цуквана к цуквану, нападая то на одних дозорных, то на других, но везде получали жёсткий отпор. Наверняка эти бродяги никогда не слыхали о тактике, ума хватило лишь на внезапное нападение. Вот-вот охрана каравана стянется в кулак и тогда их сомнут. Отчего же они не отступают? Ведь дураку ясно, что дело швах.

            Только Айса так подумала, как перед клеткой возникло бородатое лицо. Разбойник в белой накидке, будто из-под земли вырос; бегло оглядел сидящих за прутьями, довольно осклабился, а затем метнул в морду цуквана какой-то порошок. Девушка глазам не поверила – доселе такое медлительное и неповоротливое животное вдруг встало на дыбы, дико взревело и резво рвануло в сторону леса. От падения пленников спасло лишь то, что клетка была прочно закреплена ремнями, но всё равно пока животное бежало, не разбирая дороги, её трясло так, что пленники едва не сбили зубы в труху. Ветки, словно руки бродяги, просящего милостыню, цеплялись за клетку, и шкуры вскоре остались на деревьях. Айса изо всех сил вцепилась в прутья и с ужасом ожидала, когда они грохнутся на землю, но цукван ничего не замечая бежал меж деревьев, а клетка всё так же подпрыгивала на его спине.

            В какой-то момент справа промелькнул деревянный дом, над которым клубился дым приветливого очага. Девушка заметила, что один из разбойников (тот, что был умнее) тоже смотрит в направлении хижины. Их взгляды встретились и мужчина улыбнулся. Понятно о чём он подумал – дом станет спасением, как только пленники освободятся из клетки. Вот только делить ночлег с этими двумя в планы Айсы не входило. Она всерьёз стала обдумывать, как лучше избавиться от нежелательной компании и тут клетка, наконец, повстречала на пути ветку, что устояла и не сломалась под натиском. Ремни не выдержали, и пленники кувырком полетели на землю. Испуганный цукван даже не остановился и, продолжая завывать, скрылся за деревьями.