Текст книги "Молох Империи. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Валидуда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 54 страниц)

– Браво, вы попались на мою шутку, – заявила она.

Масканин улыбнулся в ответ. Он сразу отметил ее зеленые глаза и необычно для владивостокских девушек уложенные волосы. Причем волосы переливчато-рыжего цвета, что также было не характерно для владивостокиек. Или как их там правильно назвать? Переливчатые локоны ниспадали ниже плеч и слегка прикрывали правильные черты лица. Отметил он и сочные слегка пухленькие губы, что раскрылись в озорной улыбке. Его рука дотронулась до ее щеки и наткнулась на настоящую плоть.

– Проверяете, не приведение ли я?

– Именно так…

– И что же вам подсказали ваши органы чувств?

– О, многое! – он улыбнулся. – Что передо мной веселая и очень привлекательная девушка, от присутствия которой я сражен ну буквально наповал. И вероятно, эта веселая шутница скучает без кавалера.

– А в ваших словах есть правда. И если хотите стать моим кавалером, то пригласите меня на танец.

– С радостью.

Девушка, как оказалось, прекрасно двигалась в невесомости, но все же Масканин ее вел. Танцы танцами, а у него был богатый опыт передвижения в невесомости, что было тут же отмечено партнершей. В перерыве они решили вернуться к стойке за коктейлями. Девушка заказала себе смесь из нескольких соков, а он, не долго думая, повторил ее заказ.

– А вот теперь-то прекрасная незнакомка не сможет увильнуть от моего вопроса, – он протянул ей бокал.

– От какого же? – спросила она и взяла коктейль.

– Как же ее зовут.

– Ее зовут Лилия.

– Костя.

– Знаю, ты уже говорил.

Сделав несколько глотков, девушка спросила:

– А зачем ты летишь на Орбол?

– Орбол, Орбол… Я бы рад был ответить, что меня влечет желание познать прелести этой чудесной планеты… Но увы, меня зовет долг службы. А ты?

– А я к тетушке, подальше от войны… Я студентка и думаю на первых парах пожить у нее. Осмотреться, все-таки другая планета. В жизни нигде кроме Владивостока не была.

– Это исправимо, – заметил он, не поверив в ее последнее заявление.

Масканин поискал глазами своих попутчиков, найдя их спустя полминуты. Чепенко выделывал кульбиты с некой девицей, причем ее не уложенные волосы торчали в невесомости во все стороны как ворох соломы. А Бобровский кружился с крепко сбитой на вид дамой, не лишенной особой привлекательности. Если присмотреться более внимательно, то его партнерша не проявляла к нему никакого внимания, не смотря на все его явные ухищрения.

Блуждающий взгляд Масканина Лилия восприняла по-своему и тут же снова затянула его в толпу танцующих. Покружившись с ним около часа, она высказала готовность продолжить их совместные танцы и в дальнейшем, глянула на часики, что в виде браслета обвивали ее запястье, и назначила ему встречу на следующий корабельный вечер у себя в каюте, твердо попросив ее не провожать. А перед тем, как она исчезла, он был удостоен несмелого прикосновения ее губ к его щеке. Масканин был заинтригован. Играясь свежими впечатлениями, он вновь стал высматривать своих приятелей. Чепенко и его партнерша бесследно исчезли, догадаться об их планах не составляло труда. Бобровский же повадился провожать свою партнершу. Ну вот, кажется, все нашли себе занятие на несколько ближайших часов. Но оказалось, Масканин поспешил с выводами. Вскоре Бобровский вернулся в подавленном настроении и составил компанию допивавшему очередной коктейль Масканину.

– Обалденная бабенка ведь, – словно оправдываясь сказал Бобровский, заказыв крепкий кофе. – Но какая-то холодная. Пришлось набиваться ей в кавалеры на следующий вечер.

– Стоит ли расстраиваться? – Масканин попытался его утешить. – Говорят, на Орболе миллионы одиноких женщин. Выбор – хоть отбавляй.

Когда они покидали танцклуб, веселье продолжалось с прежним оживлением.

Настенный будильник горланил долго. Масканин уже не спал, но вставать не хотелось. Спешить-то некуда. Выспался он прекрасно, здравствуй утро! И заняться особо нечем. Скука. Он поплелся в душевую кабинку. А спустя четверть часа покинул каюту. В том же в ресторане наткнулся на Бобровского, тот все также тайком скармливал своему лимату сырые куски мяса. Разговор не клеился, видимо, горе-ловелас был серьезно раздосадован своей недавней неудачей. Чепенко на завтрак так и не появился. Плотно насытившись и попрощавшись с Бобровским и его зверем, Масканин вернулся к себе.

Кое-как скоротав время до обеда, он решил навестить Лилию, ведь она не указала конкретно времени. Сначала он пообедал в полном одиночестве среди полупустого ресторана, потом решил купить бутылку хорошего шампанского. Оказалось, что все игристые вина на «Ливадии» были «отечественного», то есть королевского производства, сказывалось влияние войны. Остановив свой выбор на опетском полусладком, он купил тут же в буфете(!) букетик пестрых и ароматных цветов. Затем поднялся на седьмую палубу и сообщил о себе в дверной передатчик найденной им каюты.

Лилия встретила его приветливой улыбкой и даже позволила себя приобнять. Оказалось, она путешествовала третьим классом. Небольшое спальное помещение с тесной кабинкой душа – все, что составляло ее каюту.

– Не мог больше ждать, – оправдался Масканин за столь раннее время визита. – Вот и зашел…

Девушка казалась скованной. Не смотря на все усилия, разговор не шел. Странно как-то, ведь вчера она щебетала без умолку. Поэтому пили шампанское в молчании, иногда разбавляя его букет игрой в гляделки.

– Подожди немного, я сейчас, – попросила Лилия и исчезла в душевой кабинке.

Звукоизоляция надежно скрывала все звуки и сколько он не старался думать на нейтральные темы, воображение рисовало картины одну ярче другой.

Наконец дверь душевой открылась и… Масканин почувствовал себя так, будто получил хороший удар по голове. Минут десять назад в кабину вошла Лилия, а вышла… Нет, он отказывался верить собственным глазам.

– Хельга! – выдохнул он, таращась на женщину в одном банном халатике. – Т-ты???

Она кивнула и улыбнулась, но ее слова готовые вот-вот сорваться вдруг застыли в немом вопросе. Масканин справился с секундным оцепенением и молниеносно выхватил из кобуры лучевик.

– Руки! Руки, я сказал!

Женщина вновь улыбнулась и медленно исполнила приказ.

– Лицом к стене, живо!

Она выполнила и это, прекрасно осознавая его состояние.

– Что… Что это за штучки?! Где Лилия, что ты с ней сделала?

– Ничего, Костик. Она сыграла свою роль… Прости, мне следовало тебя подготовить к моему появлению. Но я не имела такой возможности. К тому же очень много всего произошло, все сильно изменилось. Да и мы уже не те, что прежде. Нам многое надо обсудить.

Для Масканина ее слова прозвучали как в каком-то звуковом мареве, как будто он сейчас спал и видел дурной сон. На несколько мгновений он даже потерялся, не мог определить реально ли происходящее.

Он подошел к кабинке. Не ослабляя внимания к стоявшей у стены женщине, оглядел через открытую дверь душевую. Там никого не оказалось. Ясно было, что вовне существовал проход, только визуально его обнаружить было не возможно.

– Не знай я тебя раньше, Костя, я б тебя приняла за остолопа. Ты очень романтичен с женщинами.

– Заткнись, ты! – он уселся на выдвижной топчан. – Так оказывается ты знала меня раньше, да?! Знала раньше? Да ни хрена ты меня не знала! Зачем?… Как?… Как ты узнала про Хельгу? Отвечай!

– Ты мне не веришь, – ее голос был спокоен. – Не думала, что ты станешь психом.

– Угу, даже так. Ладно. Скажи-ка мне, дорогуша, что мешает мне сейчас пристрелить тебя? На что ты рассчитываешь, глумясь над памятью дорогого мне человека?

Не делая резких движений, она медленно повернулась и начала говорить, выверяя тональность каждого слова:

– Я понимаю, ты не в себе, не можешь так просто принять на веру мое появление. Тебе сложно осознать и поверить после всего того, что было. Костик, посмотри на меня, поговори со мной и ты поймешь, что это я, Хельга Вировец. Та самая. И я… люблю тебя. Я счастлива, что смогла наконец найти тебя… Я жива, Костя.

Масканин почувствовал пульсацию крови в висках.

– Ты рассчитываешь, я в это поверю? Я своими глазами видел как этот выродок Самхейн убивал ее. А теперь ты, нечто в облике Хельги, хочешь заставить меня поверить, что она воскресла из мертвых?

Масканин сцепил зубы. В его душе боролись противоречия. Ему хотелось и стрелять, и страстно обнять. Эх, черт, неужели он к ней чувствовал нечто большее, чем просто увлечение? Странно даже об этом думать, ведь она не намного младше отца, она – тетя Хельга. Блин, черт! Не к месту все эти мысли… В нем забилась надежда, которую пытались задавить воля, подозрительность и инстинкт самосохранения.

– А я видела как Самхейн убивал тебя, Костя. Твоя смерть была жуткой… До недавнего времени я верила, что это правда, – Хельга улыбнулась не совсем уверенно, что выдавало ее напряжение. – Может обсудим все в спокойной обстановке? Сам подумай, если б я была не я и мне нужно было бы, например, тебя убить, я не стала бы так подставляться.

– Допустим… Какого дьявола означает эта комедия?

– Я надеюсь, ты простишь меня за нее. Поверь, Костик, я не могла по-другому. Я имею на то причины.

– Опять твои игры! Тьфу!… Я уже начал говорить так, как вроде ты и впрямь она.

– А ты проверь, ты же можешь. Вот тогда и поговорим, тогда я тебе многое расскажу.

Страх?

Масканин понял, что боится. Боится, что ее фантастическое появление окажется неправдой, что умрет только-только родившаяся надежда. Но ведь она сама попросила ее проверить, значит она не опасается разоблачения. Либо это какой-то дьявольски коварный трюк. Что если она – чужак в обличье Хельги? Едва мелькнула эта мысль, Масканин моментально закрылся, ожидая атаки, мобилизуя ментальные ресурсы для противодействия. Но нет, ничего не происходило. Если бы началась пси-атака, она могла продлиться секунды, миллисекунды, даже микросекунды, которые в субъективном времявосприятии могли сравниться со стандартным часом или сверх того. И в конце концов, самой верной тактикой было бы застать его врасплох – это первое. А второе, он был уверен, что в любом случае почувствовал бы сильного властелина, правда, допускал, что при том условии, если бы сам был сильнее его.

"Ты параноик и болван, – признался он себе. – Тебе нужна помощь хорошего коновала по мозгам".

– Я тебе верю, – сказал Масканин.

Хельга облегченно вздохнула.

– Так быстро? Я ничего не почувствовала.

– А я не проверял, в любви должно быть доверие.

– Значит… Ты до сих пор любишь меня, да?

– Не знаю. Но я безумно рад тебя видеть. Я никогда не забывал тебя, Хельга, часто думал о тебе… Пусть даже это доставляло боль. Теперь я, похоже, вырублен. И мне так хочется тебя обнять…

Хельга бросилась ему в объятия. Они сидели так бесконечно долго, не замечая хода времени, боясь пошевелиться, как будто даже малейшее движение способно разорвать волшебство воплощения их общей заветной мечты.

– Прости меня за все, – прошептал Масканин и вдруг увидел, что до сих пор сжимает в руке пистолет.

– Если ты о Лилии, – тоже шепотом ответила Хельга, – то не бери в голову. Я должна была знать наверняка, что ты на нее клюнешь. И за то, что ты клюнул я тебя не виню – жизнь должна продолжаться. Я использовала Лилию, потому что нам нельзя появляться вместе.

– Почему?

– Почему? – она провела ладонью по его щеке, задержав пальцы на шраме. – Это долго рассказывать. В общем, я порядочно накуролесила на Шероле, когда искала тебя. Вначале я вообще думала, что ты где-то в застенках БН. Потом мне предоставился случай и я выяснила по линии нашей конторы, что ты служишь в опетском флоте. А дальше… Короче, мне нельзя светится на "Ливадии".

– Недопонял. Кто тебя знает здесь на борту "Ливадии"?

– Стоп, Костик. Ты что не соображаешь? Ты что не понимаешь, что ты означаешь в раскладе Шкумата? Поверь моему слову, в ближайшем будущем ты с ним встретишься.

– Причем здесь он? Каким он боком ко мне? Я простой старлейт королевских ВКС, а теперь уже лейтенант Корпуса великого князя… – Масканин вдруг осекся и помрачнел. – Ладно, убедила.

– То-то, слушай, что старшие говорят, – Хельга робко поцеловала его в щеку. – Я навещала твоего отца…

– И как он? Сильно злой? Я ведь и весточки подать… Все блокируется, секретность, чтоб ее!

– Я ему все объяснила.

– Погоди. А когда ты его видела?

– Совсем недавно. А потом меня в Екатеринаслав вызвали и я клипером на Владивосток. Мне сообщили, что ты на "Ливадии" будешь… Ну и я… Все равно ведь на Орбол лететь, вот и решила тебя повидать.

– Дела идут, контора пишет… А я уж думал…

– Блин, Масканин, ты еще надуйся. Ну точно твой папА.

– Да нет, я не дуюсь. Что я, порядков не знаю?

– Ну вот и ладненько, вот и замечательно. А теперь давай на время забудем обо всем. Не могу больше сдерживаться.

– Ты читаешь мои мысли.

– Нет, язык тела…

Все последующие сутки полета Масканин пропадал у Хельги, в отдельном отсеке где-то среди лабиринтов на самой корме. Туда не забредал даже экипаж и у него было подозрение, что отсек этот даже не значился в схеме лайнера. И что интересно, в отсек вел проход из каюты Лилии. Мда, такие вот тайны «Ливадии». В общем, Масканин посещал свою каюту только лишь за тем, чтобы отоспаться.

Пожалуй, впервые после освобождения из тюрьмы БН Хельга была счастлива. Вино, цветы и весь доступный романтический набор, разговоры часы на пролет, а еще необыкновенное чувство единения, когда вдруг понимаешь, что обрела, наконец, нечто очень важное, волнующее и возвышенное – то, что, казалось, утеряно навсегда. Это было похоже на сладкий сон. А где-то в душе ей не верилось, что Костик в самом деле реален, из плоти и крови. В общении с ним она находила удовольствие даже от простого его созерцания. И в этом было нечто магическое. Хельга была по настоящему счастлива.

– А как мы потом свяжемся? – спросил он как-то у нее.

– Я остановлюсь у Лилии, возьмешь у нее адрес.

– То есть, мои свидания с тобой под ширмой моих свиданий с ней?

– Ничего лучше я пока не придумала.

– А ей-то что за интерес?

– Не задавай дурных вопросов.

Масканин пожал плечами, он был готов принять ее условия.

– Неужели это не сказка? – спросил она. – Я все еще не пришла в себя. Иногда мне кажется, что я нахожусь в дурмане, но прекрасном дурмане из которого не хочется выходить. Представляешь, Костик, мне до сих пор не верится, что ты вот лежишь рядом со мной и что через секунду ты не растаешь, не исчезнешь навсегда.

– Бедняжка, – он поцеловал ее. – Тебе и в самом деле пришлось хуже.

– Не знаю, если честно. Просто я боюсь.

– Я тоже. Тоже безумно боюсь потерять тебя вновь.

Она шутливо прищемила пальцами его нос.

– Правда?

– Угу…

Его мысли лениво взбрыкнули, как пьяные лошади. Рассеянно и обрывочно он думал о Хельге, думал, что она нисколько не потеряла в красоте, не смотря на возраст и застенки БН. Да и своей в доску она была. И вот одна из таких мыслей пролавировала на поверхность и сорвалась на язык:

– Выходи за меня.

– Ты сказал это, – она закрыла глаза и прижалась к его груди.

– Ты согласна?

– Твой отец съест меня с потрохами…

– Я же не за него предлагаю.

– А твоя мама оторвет мне голову, выцарапает глаза и… даже не знаю…

– По-моему, я взрослый мальчик.

– Дети в любом возрасте остаются детьми. Ты подумай, я ведь вдвое тебя старше.

– Сто лет впереди – это много. Смотри как ты сохранилась.

Она улыбнулась.

– Да, Костик, ты все тот же. Ну не можешь, чтоб не подколоть. А ты подумал, что нашу женитьбу не разрешат?

– Посмотрим еще. Дорасту до каперанга, получу дворянство… Хм, долго ждать придется. Но в принципе, ты согласна?

– Нет, Костик. Прости. Сказал бы это кто другой, я не приняла бы всерьез…

– Понимаю, пусть сперва все утрясется. Подождем моих чистых просветов и тогда…

– Ничего ты не понимаешь. Ты молод… Мне очень приятно, что ты замуж зовешь и… что это именно ты… Но все равно… – она грустно улыбнулась. – Знаешь, когда-то мне уже делали предложение, но я тогда повела себя глупо. Мне казалось, что спешить незачем, все еще впереди… Да, что вся жизнь впереди. А потом долгие годы безумно жалела, что не вышла за того человека.

– Мда, – Масканин хмыкнул и намотал на палец ее прядь. – И какая мораль?

– Мораль проста: и думать забудь. Найдешь себе девочку, женишься… А со мной счастья не будет.

– Не люблю, когда за меня решают.

– Да брось. Посмотри на нас со стороны, посмотри правдиво. Мы любовники, Костя. И только. И нам хорошо наедине. К чему слова? Мы вместе и это главное. Давай сейчас просто побудем вдвоем, а потом мы никуда друг от дружки не денемся… какое-то время.

– Ну, Хельга…

За последующие дни Масканин всего один раз увидел Чепенко, застав того за обедом. Все темы Чепенко упорно переводил на амурный фронт, поведав о собственных похождениях и об окончательном фиаско Бобровского. Последний крепко приударил за Амандой, так оказалось звали ту даму, с которой Масканин его видел в вечер знакомства с Лилией. Несмотря на настойчивые знаки внимания, Аманда не проявляла интереса к назойливому кавалеру. Тогда Бобровский пошел на рискованный шаг – найти путь к ее сердцу через лимата. Зверек очень заинтересовал ее и даже не укусил, вопреки прогнозам Чепенко. Но и этот крайний шаг остался не оцененным. В тот же вечер вездесущий Чепенко увидел Аманду в компании молодой полноватой девицы, с которой она отправилась к себе в номер.

– Значит дело не в нем самом, – сделал вывод Масканин из рассказа приятеля.

– Когда я Бобру рассказал, – усмехнулся Чепенко, – он даже не поверил. Срам какой! Давно слышал, что у федератов бабы с бабами спят, но думал, брешут.

– С чего взял, что она федератка?

– А ты приглядись к ней, если будет возможность. Говорит вроде чисто, но фразы строит не по-нашему. На нишитуранском тоже говорит чисто, но… Нишитурцы так не говорят и не ведут себя. В общем, она или из ОМН, или из которонских миров.

– Которонских? Тогда конфедератка… Хотя, не важно. Передай Гришке, пусть вспомнит, что я ему говорил о миллионах орболианок.

В последний вечер рейса любовная фортуна, похоже, все-таки улыбнулась Бобровскому, по крайней мере, ему так казалось. Несколько часов к ряду он то танцевал, то распивал коктейли с очень даже миловидной брюнеточкой, тоже, кстати, туристкой из Объединенных Миров Намара. И каждый раз прижимаясь к ней в медленных танцах, вожделенно предвкушал предстоящие подвиги. А поцелуи брюнетки были очень даже многообещающими. Когда, наконец, она завела его в свою каюту и они начали, сгорая от взаимного желания, освобождаться от одежды, Бобровского поразил очередной удар Злого Рока. Миловидная брюнетка, мягко говоря, успела сильно наклюкаться и отрубилась прямо в процессе раздевания. Скомкав в руках одежду и не проронив ни слова, Бобровский уложил ее на койку. Упражняться с бревном ему и в голову не пришло и потому он отправился вон, тушить пожар чувств крепким кофе.

По прибытии лайнера в порт назначения, Масканин взял у Лилии адресок ее тети. Долго и задумчиво он вертел в руке пластиковую карточку, которая в этот момент для него олицетворялась со входным билетом в новую жизнь. На обратной стороне хельгиной рукой были написаны слова: "Жду с нетерпением".

"Вот так, значит? – подумалось ему. – Жду с нетерпением? Ну, блин, Хельга…"

Распрощавшись с Лилией, он отыскал стоявших особняком своих попутчиков, к которым и присоединился.

– Смотри, Гриша, а вот и твоя Аманда, – указал Масканин на спускающуюся по другому трапу девицу, которую под руки вели два полицейских гражданского космофлота.

У Бобровского глаза полезли на лоб, когда он узнал ее, скованную наручниками. Следом спускалась ее подружка, тоже скованная и тоже в окружении двух полицейских.

– У тебя с самого начала не было ни единого шанса, – тоном приговора объявил Чепенко.

– Да уж… – Бобровский пожал плечами. – И представить не мог…

– И куда их? – спросил Масканин.

– Как куда? – удивился Чепенко. – Допрыгались. Эта вырожденка, видать, думала, что Кагер все имперские законы отменил. Х-хэ… Додумались же, при стольких свидетелях…

– Инъекция? – спросил Масканин. – Или что тут в королевстве, виселица?

– А черт его знает…

– А если за нее консульство вступится?

– Ты откуда свалился? – встрял Бобровский. – С Кагером, кроме наших, вроде никто пока дипотношений не наладил. Да если б и вступилось… Не помогло бы, я думаю. У нас бы точно не помогло. А если еще и подружка из местных… Впаяют этой Аманде за совращение подданной короны.

Через несколько минут к ним присоединились еще несколько офицеров. Короткое знакомство, рукопожатия. Выяснилось, что они тоже направлены в 16-ю штурмовую дивизию.

Орбол встретил их приветливой мягкой погодой. Легкий ветерок приятно овевал, наполняя воздух свежестью. Ласковые лучи светила подымали настроение. На планете царила весна.

Немного погодя, рядом опустился военно-транспортный гравитолет. Боковой блистер отъехал в сторону, высунулась голова улыбающегося пилота, который громким голосом поинтересовался:

– В шестнадцатую штурмовую?

– Так точно, сударь, – ответил один за всех кто-то из офицеров.

– Тогда прошу на борт.

Одна из боковых рамп гравитолета опустился вниз, служа теперь трапом и приглашая войти.

ГЛАВА 17

Генерал Шкумат полулежал в кресле, закрыв глаза. Бесшумные вибромассажеры способствовали расслаблению и устраняли боль в ноющей спине. В кабинете звучала тихая классическая музыка, сопровождаемая хаотически изменяющимися голограммными анимациями. Рабочий день закончился четыре часа назад, теперь Шкумата никто не тревожил. Он отдыхал и ждал.

Рядом с персональником на столе стояли полупустая бутылка сухого вина, вместительный бокал и запечатанная упаковка отрезвляющих таблеток. Генерал никогда не напивался, таблетки он держал на всякий случай, чтобы если что быть со свежей головой. Шеф королевских спецслужб полностью расслабил тело, но мозг вел напряженную работу, тысячный раз прокручивая все детали предстоящей крупномасштабной операции, одновременно стараясь предугадать любые неожиданности, определить недочеты, спрогнозировать возможные варианты развития событий, определить контрмеры на случай возможного противодействия.

А началось все с некоего младшего офицера флота Масканина, который передал в Управление Контрразведки Владивостокского театра криоконтейнер с отрезанной головой имперского шпиона. Довольно скоро выяснилось, что голова принадлежала совсем не имперцу, а чужаку. Мозг ассакина совсем не пострадал и хранил просто бесценную информацию, которая была скачана путем психосканирования. Теперь все что знал чужак, знали Шкумат и ограниченный круг лиц из отдела "Т".

В строжайшей тайне была разработана операция по ликвидации шпионской сети РНХа под человеческим именем Александр Слок. Предстояло обезвредить около сотни властелинов средних и низших уровней и ренегатов-людей. Среди них были госслужащие всех рангов, военные, артисты, коммерсанты, ученые, инженеры, преступники и два старших офицера КОРБа.

Шкумат понимал, что обычными методами действовать будет нельзя. Слишком уж уязвимы люди перед ассакинскими властелинами. Требовалась иная тактика, в которой главное: внезапность, всеобхватность и исключение непосредственного контакта. И эта тактика была выработана, в ее основу лег пример того же самого Масканина. Она получила название "Охота за головами". "Грязные" приемы, убийства исподтишка. Оперативники отдела "Т" прекрасно уяснили свою задачу, перед ними ставилась цель не только физически устранить властелинов, но и извлечь из их мозгов новые данные, которые дадут выход на других ассакинов и их прислужников-людей.

Для обезвреживания раскрытых схронов, выявленных ренегатов и АСКНИ (простых чужаков-исполнителей, используемых в роли боевиков) будет применена традиционная тактика – ими займутся штурмовые подразделения КОРБа.

Шкумат плеснул вина на три пальца и медленно осушил бокал. Его мысли переключились на Масканина. Вспомнилась дважды просмотренная психозапись последних часов жизни убитого им РУНГа. Генерал видел и ощущал органами чувств чужака, воспринимал его мысли. Естественно, за гранью восприятия остались и ассоциативная составляющая чуждого человеку мышления, и многое в паранормальных способностях ассакина. Шкумат понял одно: если старлейт смог победить в телепатическом поединке властелина четвертого уровня, значит он более сильный телепат. Но умеет ли он до конца использовать свою силу? Есть ли ему подобные среди людей? Наверняка, есть. Генерал был уверен в этом. Он давно подозревал, что в высшем эшелоне власти Русской Империи находятся люди-телепаты, но кто? Неужели сам Император Юрий? Неспроста он тогда навестил Подгорного и неспроста передал через него информацию об ассакинах. И неспроста Главразведупр так активизировался в королевстве, причем настолько активно, что генералу порой казалось, что он работает на него. И в этом было зерно истины.

Была у Шкумата еще одна неприятная мысль или скорее подозрение. А возникло оно, когда шеф спецслужб просматривал психозапись области памяти РУНГа из более раннего периода – все что удалось извлечь из мертвого мозга по этому самому периоду и интерпретировать на доступный человеку смысловой язык. В памяти чужака содержался толстый намек на чрезвычайно важные документы, которых очень ждали на Нишитуре. В своей догадке Шкумат боялся признаться даже самому себе, неужто документы, что пытался переправить ассакин – это план "Хищник"? От этой мысли становилось жутковато, а заикнись Шкумат об этом королю… И если эта, кажущаяся дикой догадка все же верна, если в ходе разработки "Хищника" произошла утечка, то тогда так или иначе выходит, что Масканин предотвратил войну между империями! Предотвратил на кануне ассакинского вторжения… Отсюда само собой вытекало множество вопросов, среди которых главный – вопрос о предателе в опетском генштабе. И как сильно поражено высшее военное руководство в Империи Нишитуран и в Королевстве Опет?

И все же Шкумат об этом "заикнулся". Перекрестясь не единожды, он выложил королю обо всем. Тогда состоялся весьма неприятный разговор, ведь Кагер выслушал доклад безо всяких прикрас о едва не проваленном плане "Хищник".

– Не слишком ли ты сгустил краски, Антон? – очень холодно спросил тогда Кагер, барабаня пальцами по столу. – По твоим словам выходит, что контрразведки двух государств со всеми их возможностями профукали святая святых. А наши головы спас непримечательный старлейт, да и то почти случайно, положив при этом больше дюжины врагов. Среди которых был РУНГ.

– Именно, сир, – Шкумат был похож на побитую собаку. – Это похоже на чудо.

– Я в чудеса не верю, Антон. Любое чудо – цепь последовательных событий. Но если тебе так хочется, пусть будет чудо. Кстати, этот твой кудесник – Масканин, он хоть не какой-нибудь тупой головорез, а?

– Напротив, сир. Он хороший офицер и недурно образован.

– Хм, – Кагер закусил губу, давя эмоции, а хотелось ему сейчас рвать и метать, – слишком просто ты его мне рисуешь. Что ж, рад слышать, что наш герой не простой вышибала-костолом. Я хочу как-нибудь встретиться с ним.

– Боюсь, сир, это не случится скоро. Просто так его выдергивать я не могу. К тому же он теперь в Добровольческом Корпусе.

– Вот как? Понимаю. Я все понимаю, но случиться это должно.

– Да, сир.

За Масканиным было установлено негласное наблюдение. Следовало узнать о нем все: склонности, принципы, характер, нравственные установки. Знать, как говорится, чем он дышит, выяснить его прошлое, начиная с раннего детства или по крайней мере с Юрьевского Кадетского Корпуса. Да и сам по себе этот Масканин был неординарен. В личном деле, заведенном на него при поступлении в Центр Переучивания и Переподготовки, содержались протоколы допроса отделом контрразведки 1-го штурмового флота, автобиография и характеристики от командиров. История Масканина довольно необычна. Мир смерти, черный легион, ирианская кампания, убийство Иволы, общение с Саторой, "чудесное" освобождение из орбитальной тюрьмы БН кораблем 1-го штурмового флота, блестящие отзывы командования 7-го флота. Упускать такого человека Шкумат не собирался. Но следуя годами выработанной в себе предусмотрительности и сверхосторожности, шеф королевских спецслужб не спешил бросаться на него с распростертыми объятиями. Все-таки, он телепат, а значит – потенциально опасен. Кто знает, по каким законам вращаются электроны в его мозгах? Да, Масканин – образцовый боевой офицер, верой и правдой служит своей империи, а значит и Опету, но в случае с ним крайне важно изучить его подноготную, познать его душу. Шкумат был скрытен, подозрителен и чрезвычайно редко ошибался в людях. А в Масканине ошибиться он не имел права.

Шеф спецслужб ждал. До начала операции оставалось два часа…

ЧАСТЬ IV

ПРЕДДВЕРИЕ

ГЛАВА 18

10.12.621 г.с.в. Центральные пространства Империи Нишитуран. Секретная база призраков. Планета Капа Флора II.

Над мертвыми, пустынными и бескрайними долинами господствовал величественный монолит горного хребта, протянувшийся на тысячи километров. Монолит был погружен в извечную тьму. Планета Капа Флора II не имела атмосферы, не имела сколько-нибудь ценных разведанных залежей и не обращалась вокруг своей оси, отчего одна ее часть сотни миллионов лет, если не больше, подвергалась воздействию солнца этой системы, другая же была скована вечной ночью и вечным холодом. Не имела планета и спутников, как ее сестры – соседние планеты, поэтому темную половину этого мира никогда не озарял даже отраженный свет. Здесь безраздельно царствовала тьма. Это был скучный и никому не интересный мир, впрочем, как и все другие в системе, как и множество систем в округе. И именно во многом поэтому она была когда-то выбрана для создания одной из баз призраков Службы Разведки Империи Нишитуран.

Не нарушая абсолютной темноты, в одной из скал безымянного горного хребта образовался огромный четырехгранный проем. Из него вынырнул флотский бронированный гравитолет. Положившись на показания сенсоров, его пилот осторожно пролавировал между гладкими, не подвергаемыми эрозии из-за отсутствия атмосферы, скалами и взмыл над округлыми пиками хребта. Тут, на высоте полутора тысяч метров, он мгновенно набрал максимальную скорость и лег на заданный курс – командный пункт базы, расположенный в семистах километрах.

Лобовой видеоэкран пилотской рубки показывал окружающий ландшафт в черно-зеленых тонах. Доверив управление бортовому вычислителю, пилот сосредоточился на показаниях сенсоров.

Капитан второго ранга Ревенцер оторвался от созерцания неменяющегося ландшафта, навевающего лишь скуку, и привычным движением открыл забрало гермошлема бронескафандра. Ему не хотелось дышать воздухом из наспинного ранца из сжиженной смеси кислорода и гелия. Воздух внутри гравитолета был более приятен – сидящий слева пилот, матрос из гарнизона базы, насытил его небольшой дозой ароматизатора. Ревенцер не смог определить этот приятный запах, а спрашивать не хотелось. Он с досадой вспомнил, что вот уже более двух с половиной стандартных лет не бывал на обитаемых планетах, не вдыхал свежего чистого воздуха, не ощущал приятных дуновений ветра. Лишь теплый и всегда одинаковый воздух разбросанных по темной половине Капы Флоры II подземных секторов базы, да микроатмосфера его корабля.