Текст книги "Спасти СССР. Часть 7 (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Локхид ушла с рынка гражданской авиации всего три года назад, ее флагманский продукт – Л1011 потерпел неудачу. Причин тут много, как коммерческие, так и политические – добил компанию например скандал с попыткой подкупа членов японского правительства чтобы продать самолет японским авиалиниям. Но сам самолет приличный. И вот вопрос – за сколько нам продадут производственную линию?

А самое интересное знаете что? Этот самолет был предназначен и для лицензионной сборки в СССР, под него была достигнута секретная договоренность и построен Воронежский авиазавод. Потом эта история накрылась после Афганистана и введения санкций. А нам пришлось ставить Ил-86 у которого планер – во многом копия американского, но другое хвостовое оперение и четыре двигателя вместо трех. Так как СССР не мог производить авиадвигатели достаточной мощности, пришлось ставить четыре да еще недопиленные. А ведь судя по архивам... британская авиапромышленность тогда чувствовала себя откровенно хреново, у власти были левые, лейбористы – и они были готовы ради спасения продать СССР лицензию и техдокументацию на двигатель Роллс-Ройс-211. Тот самый Роллс-Ройс-211 один из самых успешных двигателей своего времени, под которые тогда не было, не сумели разработать свой, британский самолет.

Вообще, изучая документы, понимаешь что брежневское время даже недооценено и взлет мог быть куда сильнее. Если бы не Афган...

Третья история. Фирма Mack, США. Производитель тяжелых грузовиков. Попала в кризис в семидесятые, в восемьдесят третьем в капитал вошла... французская Рено, увеличив долю за два года с десяти процентов до сорока. Но чувствуют они себя по-прежнему плохо. А если СССР предложит продать лицензию, разделит расходы на разработки?

Особенность фирмы Мак – это единственный производитель грузовиков в США, который сам разрабатывает и производит для себя двигатели, и двигатели на сторону не продает. А движки хороши, как и сами машины. Многие ветераны ВОВ до сих пор с теплотой вспоминают. Их поставляли в СССР во время ленд-лиза и некоторые машины на ходу до сих пор. Во времена Сталина было принято решение Маки не возвращать США в отличие от Студебеккеров – в СССР не было ничего и близко подобного. Под производство копий Маков был построен Ярославский завод.

А что если мы купим лицензию? Например на серию Б, которая в производстве с 1956 года и до сих пор производится и пользуется спросом, до того она хороша. Эти машины – строят нефтяную индустрию в Саудовской Аравии и вывозят лес и уголь в самих США, машины простые, мощные и практически неубиваемые.

А если кто-то в администрации Рейгана будет против этой сделки – можно будет выйти на Джорджа Буша. Старшего. И напомнить ему, что вообще-то он политический убийца. Как и его отец. Если в США станет известна правда об убийстве Кеннеди, если американцы узнают, что его убил вице-президент Джонсон и группа техасских миллиардеров, в том числе и отец Джорджа Буша*, если американцы узнают, что один из виновников убийства сейчас вице-президент США... боюсь даже представить, что сейчас будет. Сейчас в США разворачивается скандал Иран-Контрас, в котором погрязла республиканская администрация, волны скандала – расходятся по стране через следствие Конгресса и прессу. Если станет известно нечто более страшное – может и до гражданской войны дойти. Те, кто в шестидесятые был юным – сейчас в силе и власти. Многие – не забыли своего президента, злодейски убитого снайпером (снайперами) в Далласе. Если станет известно, что это дело рук не одиночки, а властей, что ФБР врет, что ЦРУ причастно – народ может подняться и снести власть.

Только мне это не надо. Мне надо получить от Америки технологии и опередить ее в компьютерной гонке – а не превратить мир в некое подобие Бейрута...

* Автор уже писал об этом ранее. Если бы это было убийство, например главы какой-то фирмы или банка – оно было бы давно и успешно раскрыто. Правило «сделал тот, кому выгодно» – оно тут работает: кому было выгодней убить президента, как не вице-президенту, который стал президентом? И от которого сам Кеннеди хотел избавиться и идти на следующие выборы в паре с другим вице. Просто тут правда слишком ужасна чтобы ее сказать.

01 марта 1986 года

СССР, УзССР

Ташкент

Что мечталось и хотелось, то сбывается,

Прямо к солнцу наша смелость пробивается!

Всех разбудим-будим-будим,

Всё добудем-будем-будем,

Словно колос, наша радость наливается!

Эй, грянем

Сильнее!

Подтянем

Дружнее!

Всех разбудим-будим-будим,

Всё добудем-будем-будем,

Словно колос, наша радость наливается!

Песня «Молодёжная» 1937 год

Музыка: И. Дунаевский Слова: В. Лебедев– Кумач

Бывший гвардии ефрейтор разведки ВДВ Александр Прохоров, который еще пару месяцев назад думал устраиваться на завод работать – прилетел в Ташкент самолетом через Свердловск. Не через Москву. Одет он был примерно так же, как одеваются прилетающие в Союз дембеля – джинса и дубленка, которых на Чикен-стрит в Кабуле полным – полно.

Ташкент – встречал снегом, неприятным, сильным ветром с гор. У аэровокзала скопились машины, как только одетый в джинсу ефрейтор вышел из здания, к нему бросились местные таксисты. Уехав с одним из них – можно было и не вернуться.

Об этом никто не говорил – но в Ташкенте, основном перевалочном центре для тех, кто возвращался из Афганистана (ехали в Афганистан иначе, те кто с направлениями от Генштаба рейсами на Москву, остальные военными транспортами до учебных центров в Таджикистане, и оттуда – прямо за речку) – велась охота на дембелей. Потерявших бдительность пацанов – грабили, убивали, люди пропадали без вести. Никто не знает, чего в этом было больше – жажды наживы или деятельности исламского подполья. То что последнее – имело место уже тогда, станет известно много позже. Душманы – проникали и в СССР, тем более по ту сторону границы было немало потомков басмачей, бежавших из СССР и ненавидевших шурави в поколениях.

Борьба с этим велась, но... милиция работала по принципу: нет тела нет и дела. Бандиты это быстро поняли...

– Товарищ, давай со мной.

– Э, куда нада, а?

– В город едем, э?

Прохоров играл свою роль правильно – не пьяного, а слегка клюнувшего. Оттаявшего душой, расслабившегося.

Потерявшего бдительность.

– Ну, эта... давай с тобой, что ли...

На выезде – таксист притормозил.

–Э... чего.

– Извини, дорогой... родственника встретил, на одной улице росли, в одну школу ходили. Подбросим, э? Ему тоже в город надо...

Вот оно как

Барским жестом

– Сади. Не жалко...

Молодой, востроглазый зверь в явно не здешней кожаной куртке – вломился на переднее сидение, скороговоркой пробубнил по-русски

– Извините... мне до города только... а там на автобус сяду

Как же...

В тепле салона – дембеля совсем развезло, он захрапел. Водитель и якобы случайный пассажир понимающе переглянулись. Заговорили меж собой по-узбекски

– Бухой совсем, э?

– Русскому Ване только дай водки похлебать. От этого анашой пахнет, видимо, провез-таки пару башей

– В кяриз его?

– Зачем? Он и так готовый. В городе выбросим.

– А если в ментовку заявление напишет?

– Нашим ментам он нафиг не нужен...

– Не. Прошлого раза хватило. Замочим

Такси остановилось на обочине какой-то сельской дороги... несмотря на то что Ташкент был совсем рядом, здесь была типичная сельская пастораль, с огнями деревни, с мертвыми, засыпанными снегом полями, с кустарником.

С заднего сидения доносился могучий храп

Водитель и попутчик – молодой, востроглазый зверь – переглянулись.

– Давай его достанем...

Попутчик приготовил удавку

Водила и сам не понял, как все произошло. Только что, русский Ваня спал, издавая богатырский храп – а сейчас дико болела голова от удара дверью, а попутчик – булькал кровавыми пузырями на мерзлой земле, доходил. У русского Вани – за ремешком часов оказалась заточка.

– Ну чо, с..а. Много пацанов вы так приговорили?

– Не убивай! Аллахом прошу, не убивай!

– Я задал вопрос, дух. Еще один гнилой базар с твоей стороны – будешь без глаза. Чтобы рулить, тебе и одного хватит. Сколько?!

– Одного! Нет двоих! Двоих! Один на меня бросился!

– На кого работаешь?

– Ни на кого! Сам по себе, платят мало... уй...

– Значит так, с..а. Сейчас везешь меня к Абдулле. Побазарить надо. Только...

Русский отступил, осмотрелся

– Возьми камень. Вон тот. Ну!

Узбек неловко взял камень, он, промороженный – жег пальцы

– Добей. Или рядом с ним ляжешь.

...

– Ну!

Таксист, трясясь от страха, наклонился и ударил своего подельника по голове. Он и думать не думал броситься на русского с камнем. Люди здесь всегда понимают силу, а таксист уже понял – что перед ним не набуханный русский Ваня. Перед ним сам шайтан...

– Бей сильнее!

Несмотря на то, что на дворе двадцатый век, его окончание здесь в общественном устройстве мало что изменилось.

Первичная единица узбекского общества – конечно семья, а вот дальше идет не род, а махалля. Махалля – квартал в населенном пункте, улица или даже микрорайон в селе, в старых селах он бывает обнесен забором. В нем обязательно есть едальня и иногда – подпольная квартальная мечеть, где собираются и читают Коран. В махалле есть старший, там устраиваются дела, все праздники, поминки, свадьбы – справляют всей махаллей. В махалле все знают всех лично. Если в махалле есть преступник – тут он найдет и кров и помощь, но если не трогает своих.

Еще одна особенность – на территории Узбекистана расположены сразу несколько городов которые в свое время были столицами ханств и царств. Если у Таджикистана, например своей государственности не было вообще – то у Узбекистана в истории сразу несколько отдельных государств. В каждом была своя элита. Несмотря на то что коммунисты пытались уничтожить все это – это сохранилось, просто элитность превратилась в клановость. Клановость добавляет территорию – и сын эмира и сын пастуха, если они родились в одном городе, районе, селе – у них есть общие, групповые интересы, и они будут их отстаивать. А если не будут – то станут жертвами и рабами кланов из других регионов. Из этой системы нельзя было выйти, кто не хотел в этом вариться – уезжал.

И кроме того – Узбекистан даже советский – сохранял связи и с исламским миром, и с бежавшими в Афганистан и далее потомками басмачей. Потому что кровь – не водица, общая кровь – тут это не было пустым звуком. В отличие от России, которая модернизируясь, уничтожала самое себя – тут этого не было, современность признавалась и применялась лишь настолько, насколько она была совместима с традициями народа.

И если в России фольклор был просто фольклор – то тут это было больше, это было живое.

Такси – подъехало к одной из таких махаллей и остановилось. Бледный как смерть водила, от которого тянуло запашком блевотины – показал на ворота.

– Абдалла здесь.

– Иди, приведи его.

– Он не выйдет

– Тогда я сожгу машину.

...

– А потом я сожгу и все остальное.

У водилы, который только что размозжил камнем голову другу, а потом сбросил его в кяриз – не возникло и тени сомнений в том, что русский это сделает. Память заполошно подсказала – если сожгут машину, за которую он материально ответственный – его уволят с таксопарка. А он пятнадцать тысяч за место таксиста отдал, по всей родне собирали.

О, Аллах...

– Я пойду русский

– И передай ему вот это...

Когда-то он думал, что покорность народа – благо.

Сейчас, выйдя со двора Сунната-ака, он понял, что это беда...

Рауль Мир-Хайдаров

Пешие прогулки

Абдалла – был, конечно же, связником афганской вооруженной оппозиции и одновременно с этим – агентом турецкой разведки MIT. Через нее – он был связан и с ЦРУ США, но опосредованно.

Он был одним из "птенцов" Рузи Назара, но родился он в Афганистане, в самом Кабуле. Его родителями – были образованные, интегрированные в афганское общество узбеки. Дед лечил самого Короля, но при этом дома на видном месте висел портрет Адольфа Гитлера. Как кстати и в доме Гульбеддина Хекматьяра.

Гитлер до сих пор был популярен на Ближнем и Среднем Востоке, его почитали как борца с британской и в целом – западной гегемонией, на это накладывались давние связи Германии с Турцией (османский султан считался покровителем и лидером всех правоверных, только после Первой мировой этот титул перешел к саудовскому королю) и с Ираном. Но главной была все же ненависть к Британии, которая тут была давней, долгой и острой. Ни одно афганское правительство, каким бы оно ни было – не признало линию Дюранда, разделившую пуштунские земли надвое.

Афганистан до того как там все началось – вовсе не был закрытой для мира страной: афганцы жили себе мирно, те кто побогаче – отправляли детей учиться от Лондона до Гонконга. Не последнюю роль на образовательном рынке играл и СССР – там учились врачи, инженеры, агрономы.

В Ташкенте – Абдаллу и застал переворот 1978 года.

Он вернулся домой, чтобы стать свидетелем, и невольным участником всего того хаоса, который сопровождал начало афганской революции. Ее совершили военные и немногочисленная, сильно разделенная и враждующая меж собой группа интеллигенции. Точнее даже не так – военные совершили переворот и вручили власть интеллигенции, потому что верили: те знают как надо. Интеллигенция разумеется ни черта не знала, это были люди витающие в облаках и главное: переселившиеся в город, они мало что знали о том, как живет деревня. Они читали европейских мыслителей Маркса, Энгельса, Ленина – и пытались приложить это учение к совершенно не европейской стране, изобретали классовую борьбу там где отродясь не было классов. Шурави возили их на ту сторону Пянджа и показывали процветавшие колхозы – миллионеры, но скрыли, в какую цену обошлась стране коллективизация, какой кровью она делалась. Скрыли потому что и сами не знали – в СССР эта тема была абсолютным табу. Скрыли и то, что процветание обусловлено огромными дотациями из федерального бюджета, завышенной ценой на некоторые сельхозкультуры, банальными приписками и очковтирательством. Сельскохозяйственный бизнес по-киргизски, когда бригадир тайком арендовал землю под лук, нанимал китайцев* и получал с гектара прибыли полмиллиона полновесных советских рублей за сезон – она была возможна лишь в СССР с вечными дефицитами и закрытостью рынка. Но афганцы смотрели, завидовали и хотели так же, они хотели за год – два пройти тот путь, который СССР прошел за десятилетия, торопились, наживали врагов. Начались трибуналы – суетные, суматошные, ничего общего не имевшие с законом. Месть порождала месть.

Потеряв отца и брата – Абдалла возненавидел СССР и марксизм в целом. Но он не примкнул и к исламу. Он для этого был слишком образован. Вместо этого – он вышел на националистические круги. На остатки нацистского подполья...

Они и переправили его в Узбекистан. Где он начал вербовать партизан, распространять подрывную литературу и организовывать подлые убийства возвращавшихся с фронта солдат.

Его деятельность – нашла благодатную почву, потому что именно в это время узбекские элиты потрясло "хлопковое дело". Хотя его свернули – но многие задумались о том, а как противостоять центру. Ответ – если за тебя народ, который готов выйти и бить, громить, крушить, если центр это знает – тебя не тронут, проблем никому не надо.

Одновременно с этим возникла и другая проблема: как укрыть наворованное. История начала восьмидесятых показала: в стране его укрывать нельзя: найдут. Найдут даже если закопаешь, спрячешь на огороде или в стене дома родственников: найдут.

И снова решение – прятать за границей. Открывать счета. На себя, на родственников. Но так как Европа была чужда и непривычна: Стамбул. Карачи. Даже Гонконг.

И снова оказались нужны связи – те, кто поможет, подскажет, проведет за руку.

Один за другим – первые секретари, директора комбинатов и председатели колхозов – миллионеров – сами того не понимая попадали на крючок турецкой разведки.

И так все и шло... пока в дверь не постучался идиот Саид и было это ночью...

– Эфенди... уважаемый... проснитесь.

Абдалла проснулся. Потянул к себе ружье...

Оружие у него было и немало – но дома держать было нельзя.

– Откройте?

– Что произошло? – спросил Абдалла через дверь

– Ради Аллаха!

Саид был нужен. У него не было ума, но были родственники, и было такси с лицензией. Это огромная ценность в стране, где машину ждут по несколько лет по очереди. Таксист он и есть таксист, целый день колесит по городу, отвези привези. А спросят его из органов – он и плечами пожмет: клиента вез. Какой с меня спрос...

Абдалла открыл дверь

– Салам алейкум

– Ва алейкум ас салам эфенди. У нас беда

– Какая беда?

– Один человек...

– Ну?

– Один человек ждет вас снаружи, ему надо поговорить

– И ты привез его сюда?! Идиот!

– Он назвал ваше имя.

– Мое имя!?

– Ну да.

– Увези его отсюда. Меня нет.

Саид опустил голову

– Этот человек... он опасен, эфенди.

...

– Он сказал, что все тут сожжет. И начнет с машины.

...

– Ради Аллаха, поговорите с ним, эфенди...

Абдалла дал Саиду хлесткую пощечину

– Я поговорю с тобой, идиот... но потом.

Русский – как оказалось, был на вид совсем обычным, молодым. Только из армии. Но Абдалла отнесся к этому со всей серьезностью – не в последнюю очередь из-за того что было написано в этой записке...

– Кто ты? – коротко спросил он, сжимая в руке ружье

– Без разницы кто я. Вопрос, кто ты, да?

– Не боишься? – Абдалла чуть приподнял ружье – тут другая страна. Русским тут не рады.

– За мной придут другие.

Абдалла понял, что так не пойдет.

– Кто ты?

– Я из Казани.

Надо сказать, что пару месяцев назад про казанский феномен заговорили. Сначала вышла статья в Семье и школе. Потом – показали "Жестокие игры молодых". Сложно сказать было ли это ошибкой – замалчивать проблему тоже не годилось.

– Что ж, если ты издалека, проходи.

– Нет. Поговорим в машине. Садись.

Абдалла сел вперед, на водительское. Русский – назад. Вышла луна, морозным светом освещая поля с остатками убранного хлопка.

– Ты ведь не мусульманин, так?

– Нет, не мусульманин. Но есть и мусульмане.

– И что ты хочешь? От меня?

– Патроны. Для начала

– Патроны?

– Они самые. Я знаю, у тебя есть...

Была (и есть) такая контора – КБАЛ имени Кошкина. Переводится как Конструкторское бюро автоматических линий, главное производство у них было в Луганске. Основная специализация – производство линий и отдельного оборудования для производства патронов.

Вершиной их линейки – то чего не было ни в одной стране НАТО – это "комплекс". Автоматическая роторная линия. Производительность, по крайней мере в двадцать – тридцать раз превышает любые аналоги, комплекс был создан для снабжения армии в ходе тотальной войны. Полностью автоматизированное производство – загружаешь лист, порох, жесть для патронных укупорок – на выходе получаешь готовые цинки. Их было сделано всего несколько штук. Один был продан в ГДР для снабжения Западной группы войск и Народной армии ГДР. Один в Луганске. Пара по городам РСФСР на основных патронных заводах. Их было немного, потому что стоили они дорого, в мирное время их мощность была явно избыточна. И один – только недавно был запущен в Киргизии, во Фрунзе** – для снабжения сороковой армии.

Но выносить производство туда, где у каждого есть брат, сват, и где ходят молиться в подпольные мечети – было ошибкой.

Абдалла усмехнулся

– С чего ты взял, что у меня есть. Я человек мирный

Заточка прижалась к шее

– С того что я это знаю. С тобой пока по-хорошему говорят.

– Убери.

...

– Я сказал, убери.

Русский убрал заточку

– Я спросил тебя, кто ты? Кого представляешь. Те слова, что ты написал – серьезные слова

Русский перешел на фарси, говорил он на нем с ошибками и акцентом – но от того было еще страшнее.

– Ты жив только потому, что тебе позволяют жить. Но ты на нашей земле и изволь играть по нашим правилам. У тебя есть, и ты нам продашь. Иначе – нам продадут другие, а ты нам будешь уже не нужен.

Абдалле было страшно, хоть он того и не показывал. Он хорошо узнал, что такое криминал, представлял себе, что такое воры в законе, знал, где находится Белая Чайхана и что в ней происходит. Он знал про цеховиков, он знал про оскотинившихся партийцев, он знал про местных баев – председателей колхозов – миллионеров, все как один – депутаты Верховного совета и Герои Соцтруда. Он хорошо представлял изнанку здешней жизни – с подпольными казино, с охотой на людей, с гаремами из наложниц.

Но здесь – было совсем что-то чужое и страшное. Кто-то знал то, что знать никак не мог – что он работает на турецкую разведку. И про Рузи Назара.

И потому он решил уступить. Пока

– Сколько тебе надо?

– Много.

– И сколько дашь? Рубль за патрон.

– Мне нужны цинки. Десять копеек.

* Эта схема описана у Э. Абдуллаева

** Сейчас Бишкек

01 марта 1986 года

СССР, ТАССР

ДТК. Дом Татарской кулинарии

Габдуллу Шариповича провожали на пенсию.

Этот крепкий и опытный руководитель, депутат Верховного совета – на пенсию не собирался. Вот только конфликт республиканского руководства с Горбачевым и беспорядки в Набережных Челнах вышли боком – Москва прислала бригаду. Начало всплывать нецелевое расходование средств, а там и открытые хищения. И это в то время, когда Габдулла Шарипович возглавлял район. Конечно, не саму стройку, только район, но...

Так что пришлось.

Как почти открытый татарский националист – Габдулла Шарипович накрыл стол в Доме Татарской Кулинарии. Это место – долгое время возглавлял Минулла Нурмиевич Шарипов, сейчас он перешел в Акчарлак – главный ресторан города, где проводились татарские кулинарные конкурсы и столовалась вся республиканская и городская элита. Вообще, чета Шариповых сделала в городском общепите многое, например за ними было – первое в СССР детское кафе Сказка. Еще – два года назад умер легендарный шеф-повар Юнус Ахметзянович Ахметзянов, который фактически заново создал татарскую кухню. Он и Шарипов – организовывали экспедиции по селам, учились там у хозяек как готовить те или иные блюда, потом повторяли это на кухне, потом разрабатывали технологические карты и утверждали в Министерстве торговли СССР. Эта сложная и нудная бюрократическая работа – заняла двадцать лет, но теперь официально существовала татарская кухня, которую можно готовить и подавать в любом ресторане. К этому – потянулись националисты: разве можно обвинить человека в том, что он хочет поесть кыстыбый?

От автора.

Тут нужно пояснение. Национальная кухня в современном мире – дело сугубо положительное, это без преувеличения визитная карточка каждого народа. Более того – это еще и источник заработка при правильной раскрутке. Пицца, простая пища пастухов – теперь дает хорошую работу миллионам итальянцев по всему миру, и при наличии выбора мы отведаем именно ту пиццу, которую готовил итальянец, так?

Национальная кухня – лучший способ познакомить человека с национальной идентичностью, намного более лучший чем к примеру татарский язык или татарское искусство. Хотя композиция Пыяла – в короткое время заняла топовые позиции в российских музыкальных чартах сделав для татарского языка больше чем годы его обязательного изучения в школах.

Но к хорошим делам – обязательно подвязываются, подцепляются нехорошие люди. И это не националисты, нет. Те просто глупцы. Я говорю про чиновников.

Для чиновника национальное государство – это десять тысяч новых рабочих мест, это посольство в Лондоне и Вашингтоне, представительство в ООН, для военных это собственная армия с генеральскими званиями. Это своя таможня с огромными возможностями для поборов. И за все за это – кто-то должен будет заплатить.

Догадайтесь, кто?

От того что раньше люди просто ездили по дороге, а теперь тут таможня и берут пошлины – проигрывают все. Кроме тех, кто берет пошлины и взятки на этой дороге, позволяющие за год построить виллу в три этажа. И все это оплатят те, ради которых и создано новое государство – простые люди.

Народ.

Так что надо думать. Извлекать уроки. Может, в независимости и есть смысл. Если это независимость европейского типа с открытыми границами и свободным перемещением людей и товаров. Но у нас ведь не так, верно? Если не поставить на дороге шлагбаум – то как же построить трехэтажную виллу. Это ж надо будет работать...

И если кто-то думает что независимостью можно избавиться от диктата центра и его чиновников – весь трагический постсоветский опыт говорит нам, что местные чиновники еще хуже и жаднее.

Анвар поставил свою машину вдалеке от ресторана, двинул пешком. Там – не протолкнуться от черных Волг, видны даже совсем новые с квадратными фарами которые поступили только несколько штук на обком партии.

Мафия собралась...

В зале он заметил председателя местного УКГБ, бывшего секретаря райкома партии. По странному стечению обстоятельств – именно в этом районе города, крайне неблагополучном социально – родилась группировка "Теплоконтроль". Вместо того чтобы понять как это произошло и где был в это время райком партии – его председателя кто-то двинул на КГБ...

Тот тоже заметил бывшего подчиненного, но они предпочли не узнать друг друга.

А вот министра МВД – в зале не было. И все понимали, почему.

Столы ломились от явств. Приложиться к руке уходящего на пенсию серого кардинала республики – одного из – выстроилась целая очередь.

Заметив Анвара – Габдулла Шарипович едва заметно кивнул

Встретились – когда празднование перевалило за экватор, и выступал уже третий ансамбль из района. Вышли на улицу... от разгоряченных празднованием людей валил пар, у припаркованных машин кто-то блевал...

– Новиков ушел – сказал Анвар – вместо него и.о. пока

– Кто?

– Некто Векслер. Из Одессы

– Договориться с ним можно?

– Работаем...

Габдулла Шарипович покачал головой

– Нехорошо...

Анвар изобразил почтительное внимание.

– Нехорошо, что присылают на область варягов, не ценят местные кадры...

– Так ротация, их милицейские правила...

Габдулла Шарипович зыркнул зло

– А я говорю нехорошо это! И срать на правила! Мы – национальная республика! И правила на нашей земле будем диктовать мы!

Анвар давно знал, что с боссом лучше не спорить. Потому – лишь кивнул

– Скоро в Казахстане начнется – сказал Габдулла Шарипович

– Что именно?

– Увидишь. Смотри и вникай. И молчи.

...

– У нас должно быть так же!

01 марта 1986 года

СССР

Москва, Кремль

Нурсултан Назарбаев – первый раз был в Кремле.

Совсем недавно назначенный Предсовмина Казахской СССР – до того если и был в Москве – то по хозяйственной линии, ограничиваясь Совмином и Госпланом. Поездить пришлось немало – после смерти Брежнева, благоволившего Казахстану, так как сам там секретарил – настали тяжелые времена. Фонды теперь отпускали скупо, в фаворе были другие. При Леониде Ильиче удалось немало – полностью преобразилась Алма-Ата, наконец то построили более – менее приличную инфраструктуру для хранения зерна чтобы не терять каждое четвертое зерно. Сейчас на повестке дня был Кустанай – с его огромным месторождением угля. Уголь был не коксуюшийся, энергетический – и предстояло решать что с ним делать. Либо отгружать как есть, либо на месте строить угольные ТЭЦ и вырабатывать электроэнергию. Либо – строить там же промышленный район, с опорой на местную энергоизбыточность. Но это – если пробить вопрос, если дадут фонды.

Казахстан – неофициально конкурировал с Узбекистаном. Последние – сильно попали в немилость и пострадали при Андропове, когда началось знаменитое Хлопковое дело. Но теперь – дело прекращено решением сверху, и республика считается, чуть ли не в фаворе у генерального секретаря. Хотя с чего? Он там и не был никогда. Но понятно, что местные кадры – а Узбекистан с его древней историей очень богат кадрами – за Горбачева рвать готовы*.

Но в Узбекистане их местный "аким" Рашидов умер – а вот Динмухаммед Кунаев – жив, слава Аллаху. Хотя возраст у него таков, что надо думать о замене.

Кадрами на таком уровне ведал товарищ Лигачев, секретарь ЦК. В последнее время о нем говорили как о неофициальном главе "русской" партии в Политбюро. И казахам стало известно, что именно с Казахстана – и готовятся поломать традицию, согласно которой первый секретарь в республике – всегда титульной национальности, а вот второй – русский, присланный из центра. Уведомление пришло по каналам КГБ, где недовольным Генеральным было много – и в республике началось брожение. Говорили, что назначать кого-то с областного обкома РСФСР.

Но о том, что произошло в Москве всего пару дней назад – он не знал.

Парой дней ранее

– Нет, Егор, нет – я снял очки и положил на стол – непродуманные кандидатуры. Не пройдут они

– Но почему, Михаил Сергеевич – обиделся Лигачев – сами же говорили, надо ломать систему местничества, нужна ротация.

– Говорил, говорил...

Проблема национализма в СССР – это элитная проблема, прежде всего. В ней нет ничего от... к примеру Чехословакии, когда государство создали снизу национальная интеллигенция и буржуазия. Или от Югославии, где нация – это не слова, не цвет флага – это повседневная жизнь, и в каждой деревне все прекрасно понимают, кто есть кто и кто есть они сами.

В СССР национализм возник как механизм обеспечения круговой поруки чиновников (один из), как социальный лифт (те же национальные квоты в московских ВУЗах) и как инструмент для выбивания фондов из Москвы (дайте нам то и то, а то народ взбунтуется). Но сейчас зародился и национализм в низах. Он не будет ни к чему готов и в девяносто первом – но его я боюсь намного больше, чем опасных игр жадных и туповатых местечковых элит.

Есть такое понятие – шляхта. Шляхетский национализм. Он происходит из Польши – но имеет место на Украине, в Грузии, в Прибалтике. В этом национализме – о своем государстве задумываются не буржуа как в США или Чехословакии – а вооруженное сословье мелкопоместных дворян, достаточно массовое для того чтобы стать отдельным классом. Это как бы продолжение феодально-крепостнического строя, только с демократической оберткой в виде выборов, парламента и всего прочего. Но обертка – скрывает неприглядную сущность: что в обществе есть те, кто равны, и те кто равнее. Просто люди – и люди лучшие. Демократия в таких странах всегда условна, она сопровождается наличием целых социальных групп людей, де-факто, а иногда и де-юре пораженных в правах, и там же – повышенный риск военных переворотов и восстаний.

Возьмем Украину, какой она будет после девяносто первого года, если мне не удастся это предотвратить. Крайняя неудачность проекта Украина – имеет одной из причин то, что это неудачная попытка установления шляхетской демократии. Страна во внутренней борьбе – разрушила сама себя.

Смотрите. Выборы девяносто первого – на них на волне национального оптимизма побеждает Кравчук. Отец украинской независимости. Конечно, это не Томас Джефферсон, но на Украине маемо шо маемо. Он правит один срок, после чего, не доработав даже его, проигрывает выборы технократу Кучме. Десятилетие Кучмы, после чего первый майдан и первый срок национально ориентированного Ющенко. И снова один срок и пять процентов на перевыборах. По-моему ни один действующий президент так мало не получал. Приходит представитель Востока Янукович. Второй майдан – и более-менее националист Порошенко. И снова один срок! И – разгромный (75/25 это разгром) проигрыш никому до того не известному Зеленскому.