Текст книги "Спасти СССР. Часть 7 (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

У одного из тех, кто смотрит – на плече татуировка, слон с кинжалом в хоботе и внизу надпись СЛОН. Смерть легавым от ножа. Это не простая наколка, такую набивают в тюрьме тем, кто убил или тяжело ранил сотрудника милиции. У второго – сова, но не как у ГРУшников, а с растопыренными когтями. Одна из излюбленных наколок злостного отрицалова. Свободные, плотного хлопка штаны скрывают звезды на коленях – никогда не встану на колени.

– Нда... – говорит тот, что с совой – у нас зону овчары здоровые охраняли, но это...

– Интересно, против медведя – пойдет такая собака?

– Да она льва задерет!

Собака чует, что говорят о ней, глухо ворчит, но больше для порядка. Намаз только что состоялся, следующий – когда совсем ночь будет. Вместе с местными на намаз встали и часть вагнеров – хотя не все. Местные шейхи относятся к этому с пониманием, местное общество во многом еще доисламское, живет по кодексу чести Пуштун-Валай, а не по шариату. Если тебе нужно совершить обряд по твоей религии – соверши его.

– Ладно, пошли пошамаем...

Они заходят в дом. Этот дом принадлежит одному из лидеров племенного ополчения племени Африди. В восемьдесят четвертом – президент Пакистана Зия уль-Хак в ответ на бунт применил против племени химическое оружие. Американцы предпочли ничего не заметить, так как уль-Хак нужен был для продолжения борьбы против Советов. Но люди племен запомнили кровь и за нее отомстят, сколько бы лет это не потребовало. Сто – значит, отомстят через сто лет. Но месть, кровная месть – неизбежна, как наступление зимы.

Но теперь, с тех пор как Афганистан разделился надвое, с тех пор как существует пуштунская автономия со столицей в Кандагаре – это еще и дело политическое. Линия Дюранда – разделила некогда единый народ надвое, она стала оскорблением для любого пуштуна. Но мало кто знает, что договор, которым эта линия установлена – подписан на сто лет, до 1994 года. И до времени, когда придется реально что-то решать – осталось совсем ничего.

В Пешаваре это знают. И в Карачи. И в Исламабаде. И в Кандагаре. И в Кабуле. Знают и готовятся. В Пакистане зона племен – как отдельное государство, у него есть граница, на дорогах стоят пограничные и таможенные посты, в племенных землях – своя отдельная администрация и свой суд. Но генералы и думать не хотят об отделении – пуштун традиционно много в армии, раньше они не могли расти выше майора – но сейчас появились первые пуштунские бригадиры, и есть целый генерал-лейтенант. Кому они верны сейчас, в условиях, когда в Афганистане впервые создано отдельное пуштунское полугосударство с государственным языком пашту, а не дари как было всегда – вопрос открытый. Не просто так англичане говорили: верность пуштуна нельзя купить, но можно взять напрокат. Здесь, в Зоне Племен – растет опиумный мак, эти посадки стали настоящей золотой жилой, на них можно купить оружие и верность людей. А значит, война будет бесконечной.

А кто здесь они, Вагнера? По сути – такая же банда, как и все остальные, бандиты с собственными интересами. Но бандиты умелые, сплоченные, хорошо подготовленные и вооруженные. Здесь, где ценят только силу – это поняли и оценили, и вот почему они гости в племени Африди, и сам шейх – гостеприимно распахнул перед ними двери. Дружба с великим северным соседом важна, тем более сейчас, когда северный сосед больше не хочет взбунтовать крестьян против вождей и раздать им землю. Те времена в прошлом, сейчас великий северный сосед поддерживает стремление пуштунов к самоопределению. И потому они друзья – пока времена не изменятся.

Изменятся – и они опять станут врагами, и будут жечь русские БТРы на перевале Хост-Гардез и ловить русских солдат в смешных панамах на мушку своих БУРов ...

Не снимая автоматов, русские проходят к большому столу. На нем – лепешки, рис в центре стола на большом блюде, мясо – отдельно, здесь готовят и плов – но обычно едят именно так. Цыплята тандури – просто жаренные в тандыре цыплята, совсем как цыпленок табака. Их едят на лепешках. Стол богача – здесь баранина пища бедных, а курица – богатых, не так как в Средней Азии. Сегодня на столе нет рыбы – но так бывает и она. Местные почему то не ловят и не едят рыбу, несмотря на то что в местных реках ее полно.

– Омен! – синхронно провели ладонями по лицам после того как сели за стол. Пуштуны посмотрели на это с одобрением. Один из сыновей вождя в знак уважения – налил русским два стакана чая с кардамоном. Все с оружием, не далее вытянутой руки как в армии обороны Израиля. Сын вождя – хвастается подаренным Стечкиным, даже ночью сует под подушку. Еще он втайне разучивает то, что считает русским языком и клянется теперь словами "бля буду". Те времена, когда основным оружием был БУР – винтовка Ли-Энфильд Ишрапурского арсенала – давно в прошлом, теперь даже у младших автоматы Калашникова. Рядом с дверью, выходящей на двор и закрываемой на три засова – стоит, хищно смотря рыльцем во двор пулемет НСВ...

А значит, будет победа...

Север помнит...

Игра престолов

– Нда...

Офицер разведки группы – его в свое время уволили за дискредитацию Вооруженных сил СССР за то что назвал командира дивизии п...расом – смотрят на только что проявленную пленку. В приспособленном под штаб здании темно, тускло горит красная лампочка, радист в углу занимается своим делом, несколько радиостанций – ловят одновременно Кабул, Кандагар, Исламабад, Ташкент. На столе – рабочая карта, за которую любой сотрудник ЦРУ отдал бы руку или ногу. В углу стойка с оружием, у каждого окошка – отдельно лежит либо БУР с оптическим прицелом либо пулемет – для отражения атаки.

– Что там? – спрашивает подполковник, известный в Вагнере как "седьмой".

– Там п...ц нее...ческий.

– А подробнее.

Офицер разведки группы – вставляет пленку в специальное устройство для промотки с лупой – чтобы можно было просматривать пленки, не печатая их.

– Вот эти. Видишь?

– Ну?

– Я их знаю.

– Знаешь, не тяни кота за одно место.

– Вот это – Завахири. Которого мы кончили. Запоминаешь?

– Ну.

– Вот этот – полковник местной военной разведки, известный как Аслан-ага. Он дальний родственник президента.

– Так.

– Вот эта б...на – хочешь верь, хочешь нет – Кемаль Шовруз.

– А подробнее?

– Турок, он торговал оружием, после переворота – сдернул в Израиль. За ним много всего интересного, он занимался производством дистанционно управляемых самолетов для фотографирования местности – ну как у нас сейчас есть. Но там круче, говорят там до двадцати четырех часов полет, и передача кадров в режиме реального времени. Он сейчас в Израиле тем же самым занимается, говорят. Мутный дядя.

– Ну, допустим. Я изюма не вижу

– Видишь этого лысика?

– Ну?

– Да не нукай. У меня первая командировка была в Египет, когда наши советники еще там сидели. Этот гаденыш работал там журналистом. А после того как нас турнули и Египет с Израилем установили дипотношения – стал израильским военным атташе. Я хорошо его помню – в израильской разведке он должен быть сейчас минимум полковником. Если не генерал...

– Хорошо. А в чем изюм то?

– В чем изюм? Слушай, а что за одним столом делают египетский террорист, пакистанский военный разведчик, турецкий торговец оружием и израильский шпион?

– Да мало ли...

Офицер разведки группы – усмехнулся

– Мало ли. Этой пленке цены нет. Местные же нагнетают антисемитизм, так? И вот представь, за одним столом столуются воин Аллаха, родственник президента и израильский шпион. Да тут такой... шахсей – вахсей начнется...

...

– Я давно подозревал, что с этими Черными аистами не все ладно. А это первое доказательство того что они как то связаны с израильтянами. Вообще, везде, где палестинцы – там жди и израильских шпионов... Как шерочка с машерочкой они. Интересно, кто и за что кончил профессора Аззама. Его взорвали те, кто знал, в какую мечеть он пойдет, и какой дорогой будет возвращаться, взрывное устройство было установлено на обратном пути. Не Завахири ли его кончил.

– У него уже не спросишь...

Внезапно – радист поднял ошалелые глаза

– Уль-Хака кончили!

Наступило молчание, прерываемое далеким бормотанием радио, да потрескиванием лампы

– Ни х... себе сказал я себе – выразился кто-то из присутствовавших в штабе

– Только что по радио Ватан**** передали...

– Сделай погромче – приказал командир

Радист крутанул веньер громкости, в динамики ворвался гнусавый говорок. Выступал (на урду, не на пушту и не на дари) мулла Исматулло, министр по делам религии в Правительстве национального спасения Афганистана...

– ... волей Аллаха сегодня проследовал в ад кровавый тиран и узурпатор, джахиль***** генерал Зия уль-Хак, закончилась его гнусная жизнь. Пусть его кости растаскают псы, пусть он не найдет упокоения, да будут прокляты все его родственники и подручные. На его руках – кровь десятков тысяч правоверных. Служа кяфирам, он убивал в Иордании, в Палестине, в своей стране. Пусть Аллах обрадует его тяжким наказанием...

Вместе с ним в ад проследовал его хозяин американский посол Арнольд Раффл, который летел теми же самолетом, да будет проклято имя его.

О нечастные которые называют себя непримиримыми! Неужели вы не видите, что вы служите не Аллаху, а сионизму и американскому империализму! Какие вам теперь нужны еще доказательства?! Вас обманули, ваши хозяева давно продались американцам и жидам! Вы говорите, что идете по пути Аллаха, но на деле вы следуете тропой шайтана, ведущей прямиком в ад! На ваших руках кровь ваших братьев, правоверных мусульман – но если вы выйдете из пещер и покаетесь, вас простят, ведь Аллах прощающий, мудрый. Если же нет, то чаша терпения Аллаха скоро переполнится вашими злодеяниями и Аллах обрадует вас наказанием...

– Круто вещает... сказал кто-то – как по писанному шпарит

– Седьмой – сказал другой – если его пуштуны уработали, то скоро начнут бомбить. И хорошо если не химией как тогда. Я бы свалил отсюда, до границы тридцать километров. К утру успеем перейти на ту сторону...

Командир группы пристально посмотрел на болтуна. Тот – молчал, понимал, что нехорошо сказал...

Нехорошее молчание прервал командир

– Лось

– Я

– Организуй эвакуацию. Поднимай всех, пусть бабы и дети уходят в пещеры. Там перекантуются если ничего не будет, вернутся.

– Есть.

– Остальным – действуем по плану Набат. На посты наблюдения выдать ПЗРК. Со стороны города – постоянно на посту должен быть кто-то из нас, хотя бы один. Все, погнали...

* Первая сура Корана

** Организация террористов, предтеча Аль-Каиды, черные чалмы сражались с советскими войсками в Афганистане

*** Бригадный генерал сирийский ВВС, возглавлял авиационную разведку с 1987 по 2002 год при режиме Хафеза Асада

**** Радио «Отечество»

***** лицемер

****** генерал Зия уль-Хак погиб 17 августа 1988 года в авиакатастрофе. Вместе с ним погибли председатель комитета начальников штабов генерал Ахтар Рехман, заместитель начальника штаба сухопутных войск генерал Мирза Аслам Бег; начальник управления Генерального штаба, преемник Зия-уль-Хака генерал-лейтенант Мохаммед Афзал, посол США в Пакистане Арнольд Рейфел, глава американской военной миссии в Пакистане бригадный генерал Герберт Уоссом. Причина катастрофы до сих пор не установлена, недавно обломки повторно исследовали и нашли следы взрывчатки

От автора

Изложу свою позицию – почему Вагнера и почему именно такие – Вагнера.

В случае с такими странами как Пакистан или скажем Турция, в которой в то время был откровенно профашистский режим – дружить можно ограниченно и лицемерно, а дело в данном случае идет о сносе режима. Или всей государственной системы в целом. Дело это не только непростое – на это способен не каждый. Страшный пример Украины – должен чему то научить – но он видимо не учит. Никогда не забуду упоминание о том, как ФСБшники в 2014 году заходили на помощь русским в Запорожье с багажником ... травматических пистолетов.

Забегая вперед – ставя такие задачи надо понимать их опасность для самих себя. Крайне опасно, когда армейские офицеры начинают каким-то образом участвовать в играх по смене власти, сносу режимов, дестабилизации и приобретают подобные навыки. И не менее опасно, когда такие навыки приобретают офицеры твоей же спецслужбы. Разведка это одно, а вот такие игры – все же несколько иное. Автор уверен, что война в Афганистане 1979-1989 годов и падение СССР связано сильнее, чем это выглядит. Армия и КГБ, наполненные людьми, выросшими в мирное время, не ставящими под сомнение движение к коммунизму (вряд ли к коммунизму, но в том, что движемся к лучшему будущему, по-моему, мало кто сомневался) вошли в страну, которая одновременно была очагом религиозного экстремизма, национализма и самого дикого капитализма. Потом – эти люди приняли ведь самое активное участие в событиях конца 80-х – начала 90-х.

С другой стороны. Что такое армейский офицер? Это часть большой системы. Он знает что есть штаб, командование, тыл. Что ему отдадут приказ, пришлют личный состав и технику, пополнят боеприпасами. Теперь скажите – как этот армейский офицер будет выживать в чужом и враждебном приграничье, где тебе никто не отдаст приказ, где пополнение будет то кого ты сагитируешь, а не понравятся им твои речи – они же тебе пулю в спину и никакого трибунала. Ну и оружие с боеприпасами – что сам раздобудешь или купишь.

А как в такой ситуации будет действовать уголовный авторитет, главарь банды. Да как рыба в воде – все ему понятно и привычно, он иначе и не жил. Понятно, что отбирать для таких заданий – возможно не каждого, но как показывает практика сегодняшнего дня – набрать людей можно. Да и в ВОВ практика была. Все помнят, что Маргелов командовал штрафбатом?

Теперь что касается реального Вагнера.

Тут тоже важно не смешивать. И использовать каждый инструмент для того, для чего он и предназначен. Вагнер – отлично показал себя в малых войнах за пределами страны. Более того, он выявил проблемы в большой армии, которые стоило бы начать решать уже тогда. Но Вагнер – это не инструмент для большой войны. И когда его попытались использовать именно так – кончилось сами знаете чем. А по-другому и не могло быть: командование все-таки должно быть единым, и когда вместе действуют армия и коммерческая структура – вряд ли будет успех.

Так что вот. СССР – нужен был такой инструмент как Вагнер, более того – к нему и пытались прийти. Когда в 1988 году оставляли Афганистан – прорабатывали вариант оставить какие-то силы вокруг Кабула, причем изначально из отставников и на контрактной основе. Планировались оклады от 1000 рублей в месяц, сейчас смешно, тогда это были большие деньги. Был например вариант завести эту структуру под крышу Совтрансавто как службу безопасности – Совтрансавто возила дизель и муку в Кабул через Саланг. Но увы – не срослось. Тогда уже все валилось...

А пожалуй, напишу-ка я еще кое-что про Афган-88 чтобы было понимание, как решалисб проблемы в то время.

Некоторое время спустя

1988 год, те же дни

Термез, Узбекская ССР

Везде одно и то же дерьмо...

Сергей Сакерин, бывший подполковник милиции, бывший зэк, три года оттарабанивший в нижнетагильской зоне, по крови и еврей и казак одновременно – был в этом полностью убежден. Главное то, выгребаешь ты по этому дерьму – или тонешь.

Он родился в Костромской области, в глухой русской провинции, в его предках были сосланные из Москвы после 1890 годов евреи и казаки. В школе его дразнили жиденком, но он научился давать сдачи и к выпуску – с ним уже никто не связывался. Отслужив в армии, пришел работать в милицию, проделал путь от участкового до начальника угрозыска Костромской области. С этой должности и полетел. Влепили ему то, за что можно было посадить считай каждого розыскника своего времени – укрытие преступлений от регистрации, при проверке нашли еще что-то по мелочи. Пришедшие в МВД кагэбэшники громили организацию, мстили за глухое противостояние Андропова и Щелокова, длившееся все семидесятые. Дали шесть лет – максимум что смогли. Отсидел три.

Пока сидел – власть переменилась. Из Нижнего Тагила – потянулись амнистированные или помилованные милицейские сидельцы. К нему пришли и предложили что-то вроде штрафбата – амнистировать его было не за что, укрытие было как и все остальное.

Предложили Афган.

Год оттарабанил провинциальным советником Царандоя*, где только уворачивайся. Его подсоветные из отдела преследования** – за год стали лучшими по всей стране. Показал себя. Предложили новую должность – советника по безопасности Совтрансавто.

Бурное еврейское прошлое подполковника Сакерина подсказывало порядок действий – живи и дай жить другим. Его прадед, сосланный из Москвы после антисемитского указа Александра III – продолжал заниматься своими делишками и в Костроме. Он записался как парикмахер и договорился с местным дворником: тот был его единственным клиентом. Как только дворник видел полицию – бежал к прадеду, и к приходу полиции занимал место в кресле, а прадед его стриг...

Что такое советник по безопасности афганского отделения Совтрансавто? Главная контора в Кабуле, но есть конторы в Термезе, Мазари-Шарифе, Кабуле, Джелалабаде, Кандагаре. Кабулу нужно триста тонн муки на день, железной дороги нет. Они этим и занимались. Гнали дизельку и муку на Кабул, приходилось "решать вопросы" чтобы конвой не расстреляли по дороге. Каждый караван – лакомый кусок, разграбив одну машину – декханин мог заработать за день больше, чем крестьянским трудом – за год. Ну, это если машина не сгорит или самого не пристрелят в ходе скоротечного боя...

Вот только до боя можно и не доводить так?

Контора Совтрансавто в Термезе – пограничном городе Узбекской ССР – представляла собой некий филиал Афганистана на советской земле. Сюда кинули железнодорожную ветку, здесь формировались караваны. При этом – уже был построен железнодорожный мост и станция в Хайратоне, что за речкой, причем станция эта официально была советской и управлялась из Москвы как и любая железнодорожная станция СССР, там жили по московскому времени. Но по каким-то причинам – почти все караваны формировались здесь, еще на советской земле.

Контора – была видна издалека: масса козловых кранов, свистки тепловозов – это был один из первых в мире сухопутных портов. Местных – пугал БТР на входе и большие плакаты типа "Разряди оружие!" вместе со стальными уловителями на постах охраны. Водители отправлялись в рейсы с оружием...

Большой караван должны были гнать завтра – но подполковник Сакерин отправлялся в рейс сегодня, с ним шел малый конвой – всего три Камаза. В Кабул они придут пустыми...

В остальном – здесь пахло обычным советским, кондовым таким учреждением. Актовый зал, касса с полукруглым окошечком, забранным решеткой. Стены сверху беленые снизу крашеные отвратительным зеленым цветом. Вытертые ступени, которые как не убирай – на них все равно пыль и грязь.

Курилка. На входе вахтер – разница только в том, что он ветеран ОКСВ в ДРА и у него под рукой – верный АКМС, а так все то же самое – хромированная вертушка, доска с приказами. Время от времени – первый отдел тут стоит с трубочками, ловят пьяных.

За окном – ссохшаяся от жара земля, выгоревшие клумбы, крашенный суриком бюст Ильича. Крики караванщиков, рев камазов на станции. Трехэтажный мат: да это п...ц неизлечимый! Я как сказал грузить?!

Подполковник Сакерин отпер своим ключом неприметную боковую дверь – его епархия, как и отдел кадров, сидели отдельно. Пахло хлоркой, до удушья – здесь во избежание занесения из Афганистана желтухи и малярии с хлоркой перебарщивали, а жара моментально превращала воду в ядовитые испарения. Перед тем как открыть дверь осмотрел веревочку и кружок с пластилином – все в норме. Но на всякий случай еще раз осмотрелся в кабинете -у него были свои хитрости понять, входил кто в кабинет или нет. Долгая работа в органах, где приходилось балансировать между требованиями начальства и закона – учила осторожности.

Тем более один раз было...

Все было на месте. Он отпер ящик стола, там были две бутылки коньяка. Если проверяющие вскроют стол, то будет скандал, но на это и рассчитано. Малым правонарушением – прикрывай большее, как проверяющие в его прошло жизни писали акты на нарушение сроков и отсутствие учеб. Потому что писать все равно что-то надо, а главного – что из пяти заявлений регистрируется, дай Бог одно – про то не писали, если не было команды. Хотя можно было пересажать любое РОВД – просто взять журнал учета, а потом поехать в местную больницу или травму и сравнить с их регистрацией – всех обратившихся за помощью порезанных, избитых...

Сняв дощечку, подполковник достал тонкую пачку долларов и пистолет. Пистолет был Вальтер ПП, но турецкого производства.

Сунув и то и другое в карман, подполковник снова опечатал кабинет и выбрался на улицу. Из кабинета он еще взял шляпу – афганку и больше ничего. У крыльца – как будто чувствовал – стоял белый четырехдверный пикап с верным Абдаллой за рулем.

Абдалла – невысокий, чернявый, похожий на цыгана – был в Афганистане изгоем потому что в нем была хазарейская кровь. Обычное дело – сын какого-то мелкого землевладельца, прижитый от служанки – хазарейки. По той причине многие хазарейцы пошли в коммунисты – ловить им в традиционной родо-племенной системе было нечего. Вообще, уникальность афганской ситуации была в том, что вторжение Советской армии как ледоколом вскрыло традиционное, еще средневековое общество – и началась война всех против всех. За СССР встали те, кому нечего было терять. Нацменьшинства. Женщины. Немногочисленная городская интеллигенция. А поголовно против СССР были те, кто составляет основу любого общества – среднего и старшего возраста семейные мужики, домохозяева. Вот иногда говоришь с таким, вроде по теории – бедный крестьянин, должен быть за нас. А он против! Разбираешься почему – да потому что в традиционном обществе в доме царь и бог, он жену может зарезать просто за слухи о неверности! Это не шариат, по шариату нужно не менее четырех свидетелей для подтверждения измены. Ты, советский, ты пришел сюда, ты дал права жене, тем самым лишив прав его в отношении жены, ты научил в школе детей и теперь они косятся на неграмотного отца. Конечно, ты стал его врагом – ты его мир разрушил!

Но для Абдаллы тот мир который строили советские – и был его миром, он искренне верил в новый мир, где он не просто полукровка – а равноправный гражданин социалистического общества. Рафик – как говорили, ох как много это слово значило! Именно поэтому он пошел в отдел преследования, именно поэтому в схватках с бандами он стрелял не поверх голов, а в цель. И потому он упросил подполковника взять его с собой, теперь он числился в Совтрансавто как переводчик, но по факту был и водителем и телохранителем.

– Салам алейкум, рафик дагарман – по уставу поздоровался он с Сакериным

Никогда не понять...

В отличие от угодливого цинизма советских «среднеазиатов» – эти искренне существуют в системе, где начальник – и царь и Бог. Но в какой-то момент это превращается в прямо противоположное – и тогда бунт. Те кто пишет про ужасы русского бунта – никогда не видел бунта афганского. С людьми с содранной кожей, с вырезанными семьями, с растерзанными буквально голыми руками советниками.

Эх...

– Ва алейкум салам. На ту сторону поедем.

– Понял.

Абдалла – подогнал пикап к самым воротам и остановился – ждать Камазы с бакшишем. Сакерин обернулся – то ли посмотреть на Камазы, то ли – на задний ряд сидений, где были разложены автоматы и сумки с магазинами и гранатами. Все было "левое" – оружие Совтрансавто не полагалось, хотя оно было. В Афгане полно...

Хайратон-Мазари-Шариф-Кабул

Демократическая республика Афганистан

Рядовой Бояров, сержант Бояров – тоже звучало. Правда, рядовым я только первые полгода был, в «учебке». А потом, уже сержантом, тренировал молодых – рукопашный бой в сущности упрощенное каратэ, только с подручными средствами: приклад, штык-нож, саперная лопатка. День за днем. И вдруг – ни слова не сказали, подняли, погрузили в самолет – здра-асьте, с приземлением! Афган! Служите во благо!.. Служить – не то слово. Воевать...

Измайлов Андрей Нариманович

Русский транзит

Прогрохотали колесами по железному Мосту Дружбы – и вот он, Афган! Советские пограничники с обеих сторон, дорога резко становится хуже – ремонтировать с той стороны руки пока не дошли. В остальном – Афган, с бурубахайками (буру бахай – счастливого пути), осликами с вязанками дров, придорожными базарами, небесного цвета куполами мечетей. После национального примирения религию разрешили, и теперь многие члены партячеек начинают свои заседания со слов Аллаху Акбар. Ну и в мечеть ходят по пятницам.

Восток – дело тонкое. Из раза в раз подполковник Сакерин убеждался в том что афганцев можно описать одной украинской фразой – может он и псих, но в борщ себе не насрёт. Простите...

Из примет нового времени – заправки, кое-где трескучие фразы на кумачах, на которые никто не обращал внимания и синие тракторы Беларусь на полях. Новый Афган.

Но тут, на афганских северах – есть еще одна особенность про которую предпочитают не светить – но знать ее надо. Еще во времена, когда устанавливалась советская власть – сюда, в афганское приграничье – ушло множество басмачей. Не одни – с семьями, со скарбом. Ушли аристократы бывших феодальных царств типа Бухары. Восток – дело тонкое, здесь сто лет – не срок, а от того времени – и того меньше прошло. Некоторые старики еще живы. Непосредственные свидетели, а то и участники событий. Помнят, как чекисты да кавалеристы Буденного с автоматами Томпсона (новинка на то время, для ОГПУ за доллары покупали) – советскую власть устанавливали. Помнят – и не прощают. Не принято тут ничего прощать...

Хайратон. Наскоро заскочили в контору отметиться.

Дагарман Сакерин перед тем как зайти в контору, прошелся мимо путей стремительно, на глазах растущей сортировочной. На первом пути стоял состав, у одного из вагонов суетились местные, разгружали. Рядом пыхтел трактор с прицепом. Судя по крашенным хной бородам – это шииты, может даже из Ирана. Кроме пешаварской семерки, с другой стороны существует еще и восьмерка, хотя как... существует. Американцы им не помогают сам Иран – довоевывает долгую и страшную войну с Ираком, на границе с Афганистаном – единственное место, куда не дотягиваются иракские самолеты Ту-22 и ракеты, потому там – города переполнены. В Мешхеде говорят два миллиона человек живет, хотя до революции и миллиона не было. Иранцы сами не знают, что с ними делать – там и огнепоклонники и бывшие коммунисты. Недавно оттуда в Союз вертолет Чинук угнали. Командир экипажа оказался тайным коммунистом ненавидящим клерикальный режим аятолл.

А эти, которые шуруют – не исключено что даже коммунисты. Они сейчас в Иране под запретом, бесноватый аятолла Хомейни считает СССР малым сатаной, в то время как США "большая сатана". Считает – ему же и хуже. СССР считать сатаной опасно: американцы далеко, а СССР вот – рядом.

Но пока – так. И лучше не задавать вопросов, откуда у Димы Козолупова, начальника местной станции две машины появились и обе иномарки. Пежо-505 и американский джип Вагонер. Обе – с той стороны границы, вестимо.

Может они и психи, но в борщ себе не насрут.

Сакерин демонстративно подошел ближе. Один из иранцев занервничал– а у него автомат был – но второй каким-то резким словом осадил его. Расплылся в улыбке

– Салам алейкум, рафик шурави. К рафику Диме приехали?

Ну, козлы...

Дима Козолупов которого выгнали из Кабульской конторы за двоеженство (дошло до того что партячейка в деле разбиралась, с какой женой ему жить) – был на своем месте. Толстый, довольный – тут таких любят кстати, лишний жир – свидетельство того что человек состоятелен. Женщины таких любят...

– Ас саламу алейкум, как жизнь, как здоровье...

У тебя то все хорошо, если посмотреть

– Слава Аллаху, а у тебя?

– Да все хорошо, иншалла

Судя по секретарше в твоей приемной – даже очень

Назло Сакерин спросил

– Слушай, а что за бородатые у тебя на путях вагон дербанят?

– А, эти. У них транспорта нормального нету, только джипы – вот и... Это колхозники местные

Ага...

Козолупов решил сменить тему.

– Слушай, тут один ваш товарищ. Ты ведь на Кабул идешь?

– А что за товарищ.

– Уполномоченный.

Понятно

– Можно я его с тобой отправлю?

Не хотелось бы. Но отказывать было не принято: шурави в Афганистане – друг для друга товарищ друг и брат...

Уполномоченный товарищ оказался местным – в смысле не русским, узбекская номенклатура. Судя по красной книжке, которую он предъявил при посадке – важная птица.

Ну-ну...

– Мне не в Кабул, тут недалеко – обозначил он

– А как вернетесь – спросил Сакерин

– Мои проблемы. Главное – туда добраться.

И снова – пошла раскручиваться дорога, бесконечная лента посреди гор. Поражало трудолюбие местных – они выстраивали на холмах гор вручную террасные поля, вручную носили туда сначала землю, а потом воду. И до революции большую часть урожая – отдавали помещику.

На подходе к Мазари-Шарифу – они увидели стоящий на обочине автомобиль. В Афганистане – это был признак опасности, тут на дороге никто никого не ждал

– Стой – резко скомандовал гость, до того он молчал в основном

Абдалла остановил пикап. На обочине – стояла белая Нива.

– Это кто, эфенди? – спросил Абдалла чужака

– Свои...

Абдалла покосился на Сакерина, тот сделал незаметный жест

Из Нивы тем временем выбрался человек, которого Сакерин с удивлением узнал. Как и тот – его.

Но Талибан не одинаков для всех жителей Афганистана. Эта группа является оккупационной силой для непуштунов. С одной стороны, они косвенно ввергли страну в западную оккупацию, а с другой стороны, они оккупируют непуштунские этнические группы для реализации пуштунских планов. Одним словом, внутренние оккупационные силы.

Здесь, конечно, необходимо обратить внимание на понятие оккупации и рассматривать его в широком смысле. Многие друзья считают, что оккупация имеет только одно определение: когда иностранные войска вторгаются в другую страну, это оккупация.

В более широком смысле оккупация включает в себя любое действие, совершенное против воли и согласия отдельного человека или массы людей, с целью захвата земли, агрессия и посягательство на их личность, достоинство и свободу. То есть у нас внутренняя оккупация, и Талибан – яркий тому пример. Для жителей Панджшера присутствие более 20 000 южных пуштунских сил в их домах и деревнях является оккупацией, и эта оккупация хуже советской оккупации долины.

https://sangar.info/l/charo-pan-shir-ish-olshuda-ast-2

Хамид считался коммунистом. Хотя никаким коммунистом он и на йоту – не был.