Текст книги "Дорога в дюны (СИ)"

Автор книги: Алекс Спэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

  Хозяин вздохнул, налил себе еще и неожиданно спросил:

  – Почему они оставили тебя? Жену не тронули?

  – Это хорошо, Эри. Это значит, что они не хотят начинать войну. Никого из близких тебе людей не убили, а дочь нужна им лишь для того, чтобы ты принял чью-то сторону. Про этот вариант тоже не стоит забывать: если обратишься к королю или Сагалу, то, скорее всего, дочь удастся вернуть без применения силы. А жену не похитили, потому что хотели продемонстрировать силу: мы достаточно могущественны, чтобы брать только того, кого хотим взять – думаю, такой был посыл.

  Эрис сжал губы и запустил бокал с вином в камин – в ответ пламя огрызнулось синими языками.

  – Я достаточно силен, чтобы вызволить собственную дочь из плена! – с вызовом воскликнул ДеВитар – Не дождутся!

  Маг лишь неодобрительно покачал головой. Тут в дверь постучали.

  – Да, входите – сказал граф.

  В комнату вошел семнадцатилетний юноша с прямыми русыми волосами и глазами ДеВитара старшего.

  – Присаживайся, сын – приказал отец.

  Юноша послушно сел в кресло, обычно занимаемое отцом.

  Граф начал говорить, нервно прохаживаясь по комнате:

  – Этот разговор должен был у нас состоятся лет через пять, но обстоятельства вынуждают ввести тебя в курс дела сейчас. На данный момент в Форлане есть два противоборствующих лагеря: сторонники короля Аргала III и негласно бросивший ему вызов, крайне влиятельный граф Сагал. И тот и другой пытаются перетянуть на свою сторону как можно больше графов и баронов. Ты спросишь: зачем королю кого-то перетягивать на свою сторону, ведь те, кто не принял сторону Сагала, по идее, должны быть преданы королю?

  Формально королю преданы все, но когда Сагал заручается поддержкой графского сословия, Аргал не может сидеть сложа руки и полагаться только на честность тех, кто давал ему присягу. Он вынужден через своих советников заниматься тем же делом, как бы странно это не звучало. Почему король не убьет Сагала? – не знаю. Возможно дело в том, что формального неподчинения Сагал не проявляет и его убийство в этой ситуации может привести к расколу в высших сословиях. К тому же неизвестно как поведут себя глава Тайной стражи и Архимаг в таком случае. Возможно даже, что их текущая политика как-то сдерживает короля: мы много не знаем – это не наш уровень.

  Суть в том, что оба этих деятеля предлагали мне через своих людей принять сторону каждого из них. Я им обоим отказал, потому как, сделав выбор, придется активно участвовать в их тайном противостоянии, а на фоне таких игроков наше семейство лишь расходный материал, которым всегда при необходимости могут пожертвовать.

  И вот, похоже, кому-то из этих болванов сильно захотелось, чтобы я в конце-концов определился. Именно поэтому похитили твою сестру Инну.

  Я не знаю точно, кто это сделал, но думаю, если обращусь к кому-то из них, Инну вытащат: или тихо и мирно – если угадаю с тем, кто приказал ее захватить, или с боем – если приму противоположную сторону. Харас считает такой вариант лучшим в сложившихся обстоятельствах.

  На этих словах старый маг сидевший у огня недовольно крякнул, но даже не повернул голову в сторону графа.

  – Так вот. Я не буду этого делать, по причине сказанной мной ранее – потому как тогда, вместо моей дочери все наше семейство окажется под ударом.

  – Отец, позволь перебить, но ты непозволительно грубо высказываешься о нашем короле – перебил графа сын.

  Лицо ДеВитара старшего покраснело от гнева, но он сдержался от грубого ответа, позволив себе лишь смерить сына холодным взглядом. Потом отец подошел к окну и, успокоившись, продолжил:

  – Я скажу тебе одну вещь сын. Запомни ее навсегда, но никогда не говори об этом вслух: вся эта местная знать нам чужая. Они дети здешних лесов и полей, а мы созданы не только землей и лесом, но и солеными брызгами Великого Океана, силой чудовищных ветров, что способны поднять в воздух корабль или выпить озеро без остатка за сто ударов сердца, водного простора, что им даже не снится, огромных волн, что или убьют тебя или сделают твою суть равной им. Вот среди таких могучих сил наш род не только жил, но и процветал столетиями. Твое невежество пока тебе простительно, позже я дам почитать тебе наши семейные книги, и после этого тебе станет стыдно, за сказанные тобой сейчас слова.

  Итак, о твоей сестре. Самим нам ее не вытащить: исполнителями выступали "серые". Наша служба охраны хороша, но не настолько.

  То, о чем я сейчас начну говорить – одна из наших семейных тайн. Когда наши предки поняли, что род будет вынужден переселиться в центр континента, они осознали, что их потомки будут уязвимы. В Форлане нам выделили определенную территорию, на которой мы хозяева, но эта территория и наша слабость – мы все живем на ней и за нами так проще наблюдать, оценивать наш потенциал и защищенность.

  Наши семейные маги много лет назад нашли возможное решение этой проблемы: они предложили направить тайно в центр континента несколько наших людей, которые не будут распространяться о связях с нами. Они должны были заводить полезные знакомства и выискивать неявные силы, чтобы пытаться их использовать в критических для нашего рода ситуациях. Но возник вопрос: где гарантия, что эти люди, оторванные от нас, смогут обеспечить преданность нашему семейству на протяжении поколений? Ответ был прост: эти люди должны жить долго, очень долго. Это снимет вопрос преемственности поколений и позволит им совершенствоваться и выполнять свою миссию столько, сколько не может себе позволить ни один человек.

  Магический эксперимент дорого обошелся нашим предкам: все маги, принимавшие в нем участие, погибли, а из десяти кандидатов смогла выжить лишь половина. Сейчас эти пятеро – наша надежда. Если есть вопросы – задавай, сын.

  – Сколько эти люди могут жить?

  – Не знаю. Не вечно – но очень долго. Говорили, что они тоже будут стареть – но медленно. Я их сам никогда не видел.

  – Их можно убить?

  – Конечно. Они также могут умереть от раны или болезни, как и все прочие.

  – А может, они уже все умерли?

  – Возможно. Скоро узнаем.

  Лестница вела вниз, в самую черноту. Лавсан знал, что под замком есть подземелья, но не думал, что по ним можно забраться так глубоко под землю. Это был уже третий уровень катакомб, но, видимо, не последний. Пахло плесенью и сыростью, воздух был тяжелый, наполненный повсюду летающей рыжеватой взвесью. Иногда ноги юноши путались странных темно-зеленых растениях, что росли островками на полу. Встречались они и на стенах и даже на потолке. Впереди маячила спина отца, держащего факел в правой руке. Маг шел позади – путь давался одаренному нелегко. ДеВитары часто останавливались – приходилось ждать старика. Именно старика. До похищения Лавсану казалось, что Харас ровесник отцу. Но теперь, он вы глядел гораздо старше – как старик. Туловище сгорбилось, глаза потеряли прежний блеск, лицо заполнили невидимые раньше морщины.

  "Пришли" – произнес отец. Все трое оказались в комнате с высокими потолками. Воздух здесь был чище и свежее чем в пройденных только что коридорах. В центре комнаты на каменном постаменте стоял округлый булыжник размером в полчеловека. По всем законам физики этот кругляш давно должен был скатиться вниз, на пол, но камень стоял ровно и не думал падать. Наверху, прямо над камнем, в потолке лавсан заметил небольшое круглое отверстие.

  "Подойди к нему" – приказал отец сыну. Лавсан медленно стал приближаться к этому странному артефакту. Когда до камня оставалось меньше двух шагов каменное чудо стало то увеличиваться в объеме, то снова принимать прежнюю форму, процесс этот происходил циклично с равными интервалами: камень "дышал". Лавсан невольно остановился, не решаясь подойти ближе. Отец молчал, а молодой человек вдруг услышал журчание воды: так обычно шумит небольшой ручей в лесу. Потом звук стал плавно меняться и вот Лавсан уже слышит цикличный странный гул. Ему, прожившему всю жизнь в центре континента, не узнать в этом звуке силу прибоя, штурмующего скалы на побережье Великого Океана. Потом он услышал проникновенный женский голос полный любви. Слова явно были обращены к Лавсану, но он не понимал их смысл. Как ребенок еще не способный осознать человеческую речь, по звуку голоса понимает, что говорящая с ним мать очень его любит, так и Лавсан чувствовал в незнакомых словах неподдельную доброту, обращенную к нему.

  – Что она... то есть он, говорит? – спросил сын.

  – У "этого" нет рода. И все что ты слышишь, слышишь только ты один – отвечал отец – Раз оно разговаривает с тобой, значит ты получил признание.

  – И что мне делать дальше?

  – Попроси его призвать тех пятерых, что могут нам помочь.

  – Как мне это сделать?

  – Скажи словами или попроси мысленно – оно поймет.

  Лавсан представил свою младшую сестренку, весело крутящуюся вокруг него, ее улыбчивые глаза. Потом подумал о тех негодяях, что сейчас где-то держат Инну и на глаза невольно навернулись слезы.

  Камень на постаменте перестал "дышать". Лавсан почувствовал волны гнева, что пошли от артефакта. Через минуту булыжник расцвел тусклыми точками, равномерно распределившимися по всей его поверхности. Словно, где-то в глубине камня зажглось маленькое солнце, но светонепроницаемая поверхность не позволяла рассмотреть, что же именно происходит внутри этого странного объекта.

  Еще пару минут ничего не происходило, а потом из верхней части камня на долю секунды ударил зеленый луч, устремившийся в маленькое отверстие наверху.

  В этот момент с самой высокой башни графского замка сорвалась в ночное небо зеленая молния, осветив вспышкой изумрудного цвета ближайшие окрестности.

  В верхних слоях атмосферы частицы эфира, подстегнутые странной молнией, стали разгоняться до немыслимых скоростей. Волны потревоженного вещества стали куполом накрывать Форлан и распространяться за его пределы, накрыв центр континента, и в сердце этого невидимого и неосязаемого безумия сейчас находился замок ДеВитаров.

  Человек, рассекающий пустыню медленной походкой севернее Форлана, удивленно поднял голову к ночным небесам.

  Раб в глиняном карьере неожиданно проснулся и обратил свой взор на звезды.

  Мастер Руфим, сидевший у ночного костра на возвышенности резко поднял голову вверх.

  Архимаг Форлана, укрытый одеялом из множества обнаженных женских тел, беспокойно завозился во сне.

  Шаман "диких", чей ученик был помещен злобным духом в клетку без решеток, опасливо обратил свой взор на невидимый в ночи горизонт. Сначала злой дух пленил разум его ученика. Потом враг бросил вызов хранителю мертвого леса, неизвестно как очутившемуся среди живых деревьев, а теперь кто-то, такой же сильный как эти двое, взывает к своим слугам. Такие могут сожрать самого сильного шамана, как дикий кот кролика. Завтра он скажет вождю уводить свое племя как можно дальше от Форлана, где силы, неподвластные простым одаренным, решили затеять свою игру.

  ***

  Ход.

  Я сидел под навесом. Место, где ветка дерева проткнула плечо, отзывалось пульсирующей болью. Но это еще ничего: если бы не защитный купол – болеть было бы нечему.

  Когда я обрел способность что-то соображать после взрыва, первым моим ощущением был шок, вызванный той вундервафлей, что меня приложила магесса. Потом, немного успокоившись, побеседовав с Ронделом, я стал склоняться к выводу, что если у Тайной стражи и есть засекреченное оружие последнего шанса, то это оно и было. Почему? Рондел не знает о нем ни сном, ни духом и слишком много "улик" от такой фиговины, которые сложно утаить, а ведь ни разу нигде последствия такого "взрыва" не упоминались – значит, применяется этот взрывной купол крайне редко если он вообще до этого применялся.

  Есть еще одна головоломка: глаза магессы перед самым взрывом. Готов спорить – она сама была удивлена, когда ее купол стал пестрым от красок. Странно все это. Рондел правда клянется, что у тайной Стражи таких магических фокусов в запасе нет. Может и прав. Надо поднять мой контакт на службе Архимага – по логике вещей всякие магические сюрпризы должны сыпаться от них.

  Но это все на самом деле пока не так важно. Важно другое: как они на меня вышли? Хош отпадает: разговор о том, куда мы едем, да и вообще о его цели состоялся намного позже нашего отбытия из его трактира. Старый и Лика. Тут интересней: их след тянется со времени моих опытов между Форланом и Лиманом. Но есть одно "но": они то здесь, со мной. Лика не знала о наших планах заранее. Старый вообще не такой дурак, чтобы кому-то что-то сообщать. Вопрос о предательстве я даже не рассматриваю.

  Док? Док... След за доком тянется от гор Карамира. Но как? Теоретически за его семьей мог кто-то увязаться, когда они переезжали в Холм. Но почему тогда они сразу не схватили меня еще тепленьким в Холме? Возможно, меня спас ограниченный контакт: Док заходил ко мне лишь пару раз за все время, что там живет. Его семья меня в лицо не знает. А кто с ним связан? Лика и Старый – значит, путь им в Холм теперь заказан.

  Все равно что-то не вяжется: почему они не схватили нас еще по пути сюда? Ну, или хотя бы на второй-третий день после нашего прибытия на возвышенность, если им так нужно было узнать, куда мы направляемся. А ведь эти четверо здесь сначала круги нарезали, попались вон шаману на глаза. Вывод: на семью Дока они вышли уже после нашего отъезда. Теперь вопрос: что с семьей лекаря? Варианта два: или они уже в пыточной, или за ними наблюдают, на случай если рыбка здесь сорвется.

  Если первое – им уже не помочь, если второе – тут варианты. Профессионалы, наверное, все-таки прикинут, что лекарь вряд ли подставил бы по удар семью, сообщив домашним, с кем именно имеет дело: тогда им проще – наблюдать. Правда, дамочка, что от сюда смылась, может подстегнуть события в сторону пыточной.

  Как ее опередить? Ответ очевиден: телепортация. Карта с масштабом у меня конечно есть, но учитывая здешний уровень технологии, использовавшийся при ее составлении, погрешности могут быть чудовищными. А все же рискнуть стоит: Док без семьи вряд-ли будет сотрудничать. Нужна снова пробная телепортация столбов, а чтобы снизить риск обнаружения точку прибытия намечу в лесной массив, что находиться в десяти лагах от Холма. Там правда болотистая местность, но это к лучшему: вероятность появления столбов перед глазами местных значительно снизится. И делать все это надо ночью.

  Есть правда еще вариант, что на меня вышли как-то по-другому. Но тут уж ничего не попишешь: семью лекаря все равно надо вытаскивать, хотя бы в целях перестраховки. Надеюсь, там все же есть, кого вытаскивать.

  Мои размышления прервал подошедший мастер Руфим. Настроен он явно был серьезно: челюсти сжаты, выражение лица, как перед тяжелым боем. Надеюсь, он не решил меня укокошить? Что за странные мысли?

  – Есть разговор, Ход.

  – Присаживайся, Руфим – указал я мастеру меча на нашу грубо склоченную лавку.

  – Кое-кто нуждается в помощи и твои способности очень бы им пригодились.

  – Ты говоришь загадками. Я ни на что не могу согласиться, если ты не прояснишь ситуацию.

  – Видишь ли, я имею некоторые обязательства перед семьей одного графа. И сейчас получил весть о том, что они нуждаются в помощи. Такие просьбы не из тех, которыми тревожат по пустякам. Думаю, сейчас им требуются серьезные силы.

  – Ты им служишь?

  – Нет. Я имею перед ними ограниченные обязательства, но, как минимум, один раз должен помочь.

  – Уф – я задумчиво выдохнул – Ведь не было никаких почтовых голубей, Руфим? Ты вроде, не маг, да и был бы им – вряд ли современная магонаука позволяет передавать сообщения на расстоянии. Ты опять темнишь. А меня просишь броситься в омут, да еще и с мешком на голове.

  Руфим повернул голову к рощице. Секунд десять мой соратник о чем-то размышлял, потом заговорил снова:

  – Я не могу открыть тебе всего, но кое-что сказать в моих силах. Я стар, Ход. Очень стар. Мне не одна сотня лет и я не маг. Но я могу услышать зов их семьи. Они не здешние – их род берет начало у Великого Океана.

   Нас, таких защитников семейства, было пятеро – не знаю, сколькие сейчас живы. Я выбрал стезю мечника и у меня за плечами годы тренировок, сотни боев. Пожалуй, сейчас я наиболее опытный боец на всем континенте. Несколько десятков лет назад я смог внедриться в аналог здешней Тайной стражи, правда, в другом государстве, но карьерный рост зависит не сколько от знаний и умений, сколько от связей. Я хороший боец, но плохой политик и интриган. В результате внутренних разборок меня и нескольких моих товарищей отправили на убой. Выжил я один. Бежал сюда – в Форлан. Начал подбивать клинья, чтобы попасть в Тайную стражу. Скажу тебе – это очень не просто. И тут встретил тебя. Я забросил попытки внедриться к силовикам и решил, что ты мой шанс выполнить свой долг перед семьей ДеВитаров, если возникнет такая необходимость. Теперь вот надеюсь, что не прогадал.

   После минутного раздумья я ответил:

  – У меня нет никаких обязательств перед этими ДеВитарами, но и терять такого соратника как ты было бы глупо. Я готов выслушать, в чем заключается проблема этого достопочтенного семейства. Помощи не обещаю, и если соглашусь, то за определенную плату. С тебя же я возьму обязательства ничего не говорить обо мне – вообще ничего. Пусть просто полагаются на твое слово, что мне можно доверять – подумав еще немного, я вкрадчиво спросил – Твои обязательства перед этой семьей не вынудят нарушить данное мне слово?

  – Нет – тяжело вздохнул мастер меча. Видимо поставленные мною условия создадут ему немалую головную боль при встрече со своими подопечными.

  – Тогда, договорились. А сейчас нужна будет твоя помощь. Подозреваю, что вышли на нас благодаря семье Дока. Если их еще не схватили, то нужно быстрее вытаскивать домочадцев. Будем телепортироваться ночью, севернее Холма. Ты живешь в городе гораздо дольше меня и вообще опыта у тебя больше, так что поможешь ориентироваться в лесу – пойдем вдвоем. Кстати, раз ты живешь так долго, а информацией делишься когда совсем припрет, то не могу не спросить: ты ничего про магесс со взрывающимся куполом раньше не слышал?

  Тут раздались чьи-то крики. Я вскочил и бросился из под навеса. Кретин пустоголовый!!! Пока я здесь теоретизировал и общался с мастером меча, Рондел взял в заложники Миранду. Сейчас он медленно отступал к северному краю возвышенности. Рик, валялся неподалеку от взявшего заложницу Рондела и, судя по окровавленной голове, был небоеспособен. Руфим застыл на месте, все остальные мои люди тоже напряженно замерли.

  Легкий ветерок, гуляющий на возвышенности, донес до меня приглушенный расстоянием голос капитана убийц:

  – Ни шагу вперед, маг!

  Мысли в моей голове понеслись вскач. Что ему известно? Я умею телепортировать предметы и влиять на психику – это он знает. Если я попытаюсь воздействовать на его ауру, он это почувствует за долю секунды до того как свалиться, и видимо считает, что этого достаточно, чтобы перерезать Миранде горло на рефлексах – тут он прав, да и далековато находится капитан для таких манипуляций.

  Для физического воздействия сжатым воздухом сто с лишним метров -слишком большая дистанция даже для архимага. Значит, вот на что он рассчитывает – защита расстоянием. Что-то более плотное капитан и так увидит – значит точно: более всего он опасается воздушного невидимого воздействия. Только его немагическое "образование" не позволяет предположить, какая мощь нужна, чтобы заниматься телепортацией. Вероятно, он думает, что это просто трюк, напрямую не связанный с пропускной способностью. Как же хорошо, что я не взял капитана на финальные разборки с "дикими".

  Пока я размышлял, Рондел высказал первые свои требования:

  – Мне нужны ваши веревки! И не говорите, что их нет – вы должны были предусмотреть спуск отсюда без помощи мага!

  – Сейчас Керн сходит в скальный лабиринт и принесет тебе их – крикнул я в ответ.

  Керн бросился трусцой исполнять приказ.

  Думаем. Так, левая рука капитана держит нож у горла любимой, а правой он прижимает ее к себе за живот. Правая рука хорошо видна: в ней ничего нет.

  Надо рисковать. Я могу отрезать руку мгновенно. Второй он не успеет сделать ничего смертельного для Миранды.

  Все произошло для невольных свидетелей очень быстро. Вот капитан стоит, прячась за спиной женщины, мгновение и самый край плеча Рондела вместе с рукой падает на землю. Такая же участь постигла левую часть лица и краешек шеи убийцы. Капитан, орошая кровью траву слева от себя, стал медленно валиться на землю. Его правая рука, в предсмертном спазме, вцепилась в одежду Миранды.

  Не помню, как я очутился перед любимой. По ее шее тоненьким ручейком бежит кровь – видимо нож Рондела сумел таки слегка поцарапать кожу. В глазах – страх. Стоит и глупо смотрит в одну точку. Совсем не шевелиться. Но она жива – это главное!

  ***

  В прихожей раздался какой-то шум. Жена лекаря мгновенно вскочила с постели. Сон и так к ней не шел, после того как одна из ее дочерей обмолвилась о том, что уже третий день подряд видит одного и того же человека у их дома. Днем женщина восприняла эту новость скептически, а под вечер задумалась. В неискушенный знаниями о делах мужа ум хозяйки пришла мысль о том, что их хотят ограбить.

  И вот теперь, среди ночи, явно кто-то забрался внутрь. Плодом вечерних размышлений стала оставленная в спальне кочерга. Именно ее и сжимала женщина в правой руке, медленно двигаясь из комнаты в сторону коридора.

  Она еще не успела покинуть спальню, когда в дверном проеме показался мужской силуэт.

  Испуганная женщина с криком бросилась на грабителя. Тот ловко увернулся от направленной от него кочерги, поднырнул под правую руку и, оказавшись сзади, провел безболезненный силовой захват хозяйки дома.

  Когда жена лекаря уже хотела разораться во все горло, в комнату вошел второй незнакомец и приложил палец к губам:

  – Тсс. Я от Вашего мужа – шепотом произнес он – За Вашим домом следят. Посмотрите сюда.

  В полутемном помещении блеснула сережка Велинды и кольцо ее мужа.

  – Мне это дал Ваш муж с дочерью, чтобы вы мне поверили.

  Немного успокоившись и отдышавшись, женщина спросила:

  – Где он сам?

  – Он ждет Вас. Сейчас мы к нему отправимся. Возьмите самое ценное и приведите сюда детей. Да, вот еще Док... гхм, то есть Карл дал мне список того, что вы должны обязательно с собой забрать.

  Прослушав список того, что просил взять с собой муж, хозяйка окончательно успокоилась: только ее благоверный мог знать про эти предметы, и все они нужны были для его обычной работы или обеспечения минимального комфорта – значит, с ним действительно все было в порядке.

  Через четверть часа семья в полном сборе оказалось в комнате хозяйки дома. Девочки испуганно озирались, но, поверив матери на слово, не стали поднимать крик. Трехлетий малыш мирно посапывал на плече одной из своих сестер. Все вещи по просьбе незнакомца сложили в одну кучу в углу комнаты.

  Незнакомец у которого была сережка Велинды и кольцо мужа, взял слово:

  – Так, девочки, я – маг. Прошу ничему не удивляться и не задавать вопросов. Сейчас все встаньте поближе к вашей маме. Хорошо. А теперь зажмурьте глаза и не открывайте их, пока я не разрешу. Вас это тоже касается, Лалина.

  Два удара сердца ничего не происходило. Потом, на миг, у жены лекаря возникло странное ощущение пустоты в желудке, и волосы как будто сами зашевелились на голове. Когда земля несильно ударила ее по ногам, Лалина непроизвольно открыла глаза.

  Ночной ветерок, наполненный запахами душистых трав нежно дул в лицо, где-то неподалеку всхрапывали кони, трещал костер, пытаясь языками своего пламени дотянуться до звезд. Чуть в стороне от костра, под грубо сколоченным трехстенком, ее муж что-то сосредоточенно объяснял старшей дочери. Руки у него были перевязаны бинтами. В этом сооружении, служившим молчаливым позором для любого уважающего себя плотника, были еще люди, и даже двенадцатилетняя девочка – ровесница одной из ее дочерей.

  Несмотря на легкое ошеломление от странности всего происходящего, Лалина сердцем почувствовала, что здесь все хорошо: у людей были добрые и спокойные лица.

  Вдруг старшая дочь подняла глаза и, вскочив с лавки, бросилась к ней. Над возвышенностью раздался полный радости крик: "Мама!"

  ***

  Магесса Рина не любила спиртное. Но сегодня ей было без него никак не обойтись. Это был уже третий трактир, в котором она останавливалась со времени гибели своей группы. В двух первых расслабляться не стоило, но этот отличался от предыдущих – он принадлежал Короне.

  Три малозаметных царапины, расположенные определенным образом за выщербленным столом были свидетельством того, что избранные, знавшие этот знак, здесь могут быть в безопасности. Точно такие же царапины должны быть на всех угловых столах этого заведения.

  – Позови хозяина – приказ к подскочившей девчонке, исполнявшей роль "официантки". Может быть слишком резкий, чем следовало.

  Через минуту появился хозяин, полноватый мужчина лет сорока с черными усами.

  – Принеси-ка мне чего покрепче, хозяин – сказала Рина, на мгновенье раскрыв ладонь с пластинкой из альбентума.

  Мужчина бросил взгляд на ладонь и понятливо кивнул.

  Вскоре на столе появилась легкая закуска и бутылка крепкого вина.

  – Ваша комната готова. Не желаете отобедать там? – обратился усач к Рине, подразумевая куда как более богатый стол и более изысканные блюда, чем те, которые обычно должны подаваться в столь небогатом заведении.

  – Посижу здесь полчасика, потом пойду к себе – ответила магесса.

  Снова понятливый кивок и хозяин удаляется за стойку.

  Спиртное обожгло горло. Приятная теплота растеклась по телу. Мысли перестали хаотично скакать в голове. Каждая из них заняла положенное место, готовясь к своей очереди для последующего анализа.

  Итак. Все мертвы. Почему? Как? – все это сейчас неважно. Важно другое: что дальше будет с ней? Единственный выживший член "ищейки" будет вызывать у Винда много подозрений. Ну, это еще можно пережить, в конце концов, дознаватели по ауре определят, что она не врет. Проблема в другом: как она объяснит свой купол и тот взрыв? Тут ей нечего сказать. Если эта способность еще осталась при ней, то ее руководство справедливо сочтет такого сотрудника опасным и непредсказуемым, а непредсказуемость в их жесткой иерархической структуре – самый быстрый путь оказаться в безымянной могиле. Может все не так плохо? Ладно, допустим, Винд ее не убьет... сразу. Но он наверняка захочет побольше разузнать про этот купол – не такой он человек, чтобы пропускать мимо себя такое "оружие". Значит, ее ждут опыты, опыты, еще раз опыты и никакой полевой работы. Рина попробовала поставить себя на место Винда: отпустила бы она сама себя после этого? – конечно нет, тут никакие заслуги не помогут.

  Убьет – не убьет, убьет – не убьет – стала гадать магесса, смотря на остатки темного вина в стакане. Тут Рина вспомнила Варласа, с его забитыми землей глазницами и ртом. Там ведь еще не было трупных червей – подумала она. Перед глазами появились белые опарыши, медленно пожирающие ее обнаженное тело, придавленное тоннами грунта – от этой ассоциации магессу передернуло. Это страшное видение, наверняка навеянное спиртным, заставило ее поставить точку в размышлениях о том, стоит ли возвращаться к своим. Переночую сегодня здесь, а потом двинусь на север – подальше от Форлана, возможно увижу Великий Океан.

  Можно заглянуть к Кире: вдруг девушка захочет ей составить компанию. Магесса не боялась, что ее будут искать у спасенной: Ракс не должен был докладывать о произошедшем – они все тогда действовали не по протоколу.

  Рина чувствовала себя достаточно сильной, чтобы защитить в дороге и себя и своих попутчиков – архимаг четырнадцатого уровня способен раскатать в блин на своем пути и простых разбойников и патрули стражи, усиленные магами вплоть до десятого уровня. Последнее, впрочем, огромная редкость, вероятность столкнуться с которой чрезвычайно мала даже в военное время.

  Хлопнула входная дверь и в трактир, испуганно озираясь, заскочила девушка лет двадцати– двадцати трех. Судя по одежде – простая крестьянка. Увидев единственную женщину в этом заведении, незнакомка без спросу села за столик Рины. Перед магессой появились испуганные глаза, и трясущиеся от страха руки, которые их хозяйка явно не знала, куда сейчас пристроить.

  Следом за незваной гостьей в трактир ввалились четверо мужчин в возрасте от двадцати до сорока. Одеты хуже чем наемники, но все при оружии.

  Увидев беглянку за столом с наемницей, они притормозили. Чуток посовещавшись, четверка подошла к столу с магессой.

  – Она с нами – с вызовом сказал один из них, нагнувшись к столу и обдав Рину стойким запахом изо рта.

  – Кто они тебе? – спокойно спросила магесса девушку.

  – Они пристали в лесу. Я грибы собирала. Потом бросилась на дорогу и прибежала сюда.

  – Она обещала нам дать, забрала деньги и прибежала сюда – контраргументировал самый старый из четверки.

  Рина допила вино из стакана и ровным голосом произнесла:

  – Это легко проверить – по аурам магесса уже определила, что мужчины врут, но был еще шанс разойтись мирно.

  – Встань и подойди ко мне – обратилась она к крестьянке.

  Девушка послушно поднялась со скамьи и подошла. Рина демонстративно ощупала ее одежду.

  – Ничего нет – скучным голосом сказала одаренная – А теперь, проваливайте!

  – Она в ***** себе деньги засунула – не желал уступать тот, у кого воняло изо рта – Пощупай ее там, и мы уйдем – видимо последняя фраза показалась ему крайне остроумной и выродок довольно осклабился.

  – Проваливайте – уже тише произнесла Рина.

  Мужчины заозирались. Если крестьянку можно выволочь отсюда за волосы на улицу, и никто тебе слова не скажет, то с наемницей такое не пройдет: она хоть и не из благородных, но, по негласному правилу, формально выше по статусу. За нее могут заступиться.

  Убедившись, что в зале достаточно представителей мужского пола, неодобрительно посматривающих на наглецов, четверо мужчин решили ретироваться.

  Самый старый нагнулся к Рине и тихо произнес:

  – Ходи теперь, да оглядывайся, шлюшка с мечом.

  Рина даже не посмотрела на него. Когда дверь за четверкой закрылась, магесса положила на стол серебряный.

  – Сними комнату до завтра, и до обеда никуда не выходи – сказала она спасенной девушке.

  Ночь Рина провела по славной традиции места принадлежащего Короне в глухой комнате без окон. Ночью она набросала записку следующего содержания:

  "Все мертвы кроме меня. Видела только одного. Лица не было видно. Маг. Способен пробить щит архимага грубой силой. Возможно, очень быстро перемещается или умеет становиться невидимым. Ищите у возвышенности, что западнее замка барона Легаса на пятьдесят лагов. Спаслась чудом. Выхожу из игры. Меня не ищите. Рина.".