Текст книги "Наперекор всему (СИ)"

Автор книги: Алекс Радкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Никита в очередной раз ставил на «медведей», когда из спальни донесся звон разбитого стекла. Ник поспешил на звук. Ох ты ж ничего себе! Ладно, он все равно собирался двери в спальню менять… Когда-нибудь… И, наверное, теперь возьмет без стеклянной вставки. Чем это он ее? Ага, традиционно телефоном. Бедный Vertu, как он еще жив с таким хозяином.

Никита подобрал дорогую игрушку и положил на кровать.

– И кто тебе позвонил такой нежеланный?

Глеб сверкал глазами и тяжело дышал. На постели вокруг него валялось множество клочков бумаги, несколько секунд назад бывшие планом концерта. Витражное стекло двери скорбной кучкой осколков поблескивало на полу.

– Чолакян звонил! – процедил автор всего этого безобразия. – Отказался от участия в вечере! Прости, я не думал, что попаду в стекло.

– Попал бы в стену, пришлось бы искать новый телефон, – пожал плечами Никита. – Чолакян, Чолакян… Что-то знакомое…

– «Свет родного очага» написал, ну и еще кучу его песен я пою. Я на его юбилей, между прочим, сразу после операции подорвался. Уважить старика! А он, видите ли, к дочке в Америку уехал погостить. И мой юбилей для него не повод лететь восемь часов через океан!

– Прямо так и сказал? – Ник сел на кровать и стал собирать обрывки бумаги.

– Ну не так. Сказал, что ему тяжело летать туда-сюда, а у дочки он еще не нагостился.

– А ему сколько лет?

– Восемьдесят.

– Ого! Глебушка, я думаю, когда тебе будет восемьдесят, ты тоже не захочешь лишний раз летать через полмира. Даже ради чьего-то концерта.

Ник обнял любимого за талию, прижимая к себе, успокаивая.

– Я не доживу, меня раньше затрахают, – буркнул Глеб, но уже без прежней злости. – У меня же вся схема ломается! Он как раз свой «Свет очага» должен был играть. Я петь. Сзади на экране фотографии, детство, юность, первые выступления. Как бы мостик из прошлого в настоящее. А теперь получается, что это все вообще выкинуть надо!

– Почему? Ну споешь под минус это «Свет», какая разница?

-Одна е*..т, а другая дразнится, – огрызнулся Глеб. – Ты не понимаешь. От статуса приглашенных участников зависит общий уровень концерта. А Чолакян – народный СССР.

– И?

– Круто это, если на понятном тебе языке говорить, – вздохнул Глеб. – Народных СССР, живых, по пальцам пересчитать можно. Без них концерт – как День Победы без ветеранов. Тоже праздник, но уже не то. Если еще и Лидка не придет, а она наверняка не придет, то вообще все…

– Что все? Концерт не состоится? Билеты назад вернут? Я думал, на твой юбилей придут слушать тебя.

Глеб опять тяжело вздохнул, давая понять, что объяснять что-либо Никите бессмысленно, и начал расписывать номера по новой. Ник чмокнул его в лохматую макушку, собрал в пакет осколки и пошел разливать борщ. Но раньше, чем он успел накрыть на стол, из спальни опять донесся грохот.

– На этот раз кто? Лидка? Или сам Кароль? – Ник заглянул в спальню, чтобы оценить размер ущерба.

Глеб стоял посреди комнаты, белый как мел. У его ног валялся злосчастный мобильник, видимо, просто выпавший из разжатой руки.

– Глеб! Глебушка, кто звонил? – не на шутку встревожился Ник.

А в мозгу мелькнуло: «Неужели Ирма? Подала на развод? Или просит вернуться?»

– Горнов звонил, – прошептал Глеб. – Он хочет еще миллион.

@@@

Дядюшка прав, он непроходимый идиот. И раздолбай, каких поискать. Ну нельзя было быть таким наивным и предполагать, что, получив деньги, Горнов от них отвяжется. Это слишком просто. Деньги ведь имеют свойство заканчиваться. Исходники он, конечно, не уничтожил. И не уничтожит. А значит, он будет доить Глеба снова и снова. Ник должен был вмешаться с самого начала, сделать хоть что-нибудь. А вместо этого он… А что он, собственно, делал? Бегал за любимым, пытаясь вылечить то спину, то душу? Играл на бирже? Таскал железки в качалке? Вот это точно можно было отложить.

Ладно, снявши голову, по волосам не плачут. Пора действовать, быстро и решительно. Сложнее всего в этой ситуации было успокоить Глеба. Милый был готов на стену лезть от раздиравшей его ярости вкупе со страхом. Ник попытался ему сказать, что сам решит проблему, но получил фирменную истерику с воплями и категорическим требованием не лезть не в свое дело. К счастью, вовремя позвонил Дэн, дядюшкин импресарио, с радостной новостью, что готов организовать для Глеба три корпоративных выступления «вот прямо сейчас». Какие-то свои каналы подключил, все платят наличными, итого как раз миллион получится. Глеб воспрянул духом, решив, что расплатится с Горновым, уже забыв про все свои остальные долги, назначил Дэну встречу в офисе, чтобы обсудить детали.

Как же все оказалось просто! Убедившись, что Глеб скрылся из виду, Никита достал планшет. Номер Костика у него сохранился, а зная мобильный, отыскать аккаунт человека в соцсетях – дело нескольких секунд. Если, конечно, этот хлыщ пользуется соцсетями. Но что-то Нику подсказывало, что непременно пользуется.

Так, забиваем в контакты, заходим в приложение для соцсетей, поиск друзей по контактам. Оп-па! Да здравствует ВК, находка для шпионов и спецслужб. А вот и наш поганец. Фото явно постановочное и фотограф сильно парню польстил, но не узнать Костика сложно. И да, он активный пользователь соцсети, каждый день выкладывает фотки и, что самое главное, чекинится.

Никита усмехнулся, пролистав страницу немного вниз. Каждая вторая фотография была из серии «моя еда» с обозначением мест, где эта еда подавалась: модные суши-бары, стейк-хаусы и прочие гламурные едальни. Немало фоток было и в стиле «селфи», сделанных через зеркало и демонстрирующих Костика в разной одежде. Похоже, парень шмоточник и очень любит тратить деньги. Губки бантиком, бровки домиком, Никита почувствовал, что его начинает подташнивать, и срочно вернулся в начало страницы. Вот то, что надо – выложенная полчаса назад фотография из модного салона красоты на Кутузовском. И зачекинился, и фотку подписал. Все оказалось еще проще, чем Ник думал, на ловца и зверь бежит. Кутузовский недалеко, а в салон обычно приходят надолго.

Через час Никита был уже на месте. Бэху припарковал так, чтобы из окна просматривался вход в салон. Стекла у него были затонированы, честно говоря, сильнее, чем разрешено, а номер его машины парень вряд ли помнит, он ее и видел-то один раз.

Ждать пришлось долго, Никита уже засомневался, не зря ли он здесь торчит, когда показался Костик. Морда довольная, расслабленная, судя по времени, он там полный комплекс процедур делал. А салон-то не из дешевых. Что, приятно на чужие деньги развлекаться? Глеб будет по кабакам петь и плясать, чтобы зарабатывать на твои удовольствия?

Никита почувствовал, как в нем закипает злоба, и одернул себя. Эмоции потом, сейчас нельзя отвлекаться. Увы, Костик был не на машине, и даже такси вызывать не стал. Пришлось покидать теплую Бэху и тащиться за парнем к метро, не забывая соблюдать дистанцию.

Однако сто лет он в метро не был, даже чуть не потерял Костика из виду, замешкавшись с жетонами. У парня была карточка проездного, видимо, метро он пользуется постоянно. Что, на тачку еще не насосал? Никита снова себя мысленно одернул, нельзя быть таким злым. Парень просто устраивается в жизни, как может. В конце концов, Глеба шантажирует не он, а как Горнов добывает деньги на оплату услуг своего мальчика, не Костика забота.

Но не злиться не получалось, все разумные доводы летели к черту, уступая место ярости, стоило вспомнить растерянные глаза Глеба, дрожащие губы и телефон, выпавший из разжавшейся руки. Можно даже не сомневаться, ночь будет бессонной, с болями в спине, перекатыванием с боку на бок, походами в туалет, на кухню, снова в туалет, а закончится все просмотром телевизора до утра на диване в гостиной. И все это здоровья Глебу не прибавит. Одна мысль об этом, и желание закатать Костика в асфальт становилось неудержимым.

Заскочить в один вагон с парнем не составило труда, сложнее было при этом не попасться ему на глаза. Никита забился в дальний угол и повернулся к дверям, к счастью, народа в вагоне было достаточно, а Костик сразу достал телефон и уткнулся в него, не замечая никого вокруг. Так проехали три остановки, Никита тщательно следил за схемой, пытаясь сориентироваться. Костик вышел на Юго-западной, Никита рванул за ним.

Какого-то конкретного плана действий у Никиты не было, он намеревался действовать по обстановке. Главной целью был Горнов, и Ник не сомневался, что рано или поздно Костик выведет его на журналиста. Где они встречаются? У Костика или на нейтральной территории? Вряд ли у Горнова, тот не дурак подставляться. Господин Горнов вообще был крайне осторожен – Глебу звонил, поставив антиопределитель номера, Ник специально залез с в телефон любимого, пока тот полоскался в душе. В редакциях изданий, где публиковался Горнов, наотрез отказывались дать его координаты. Ну, логично предположить, что недоброжелателей у того товарища больше, чем достаточно. Так что оставался только Костик.

Никите сегодня определенно везло, он понял это, когда парень свернул в один из дворов типовых пятиэтажек. Надо же, они еще где-то сохранились в Москве! Да уж, ну и дыра – унылые здания, разбитый асфальт, во дворе одни «тазы» припаркованы. То-то здесь Костик не спешит чекинится для соцсетей!

В подъезд Никита за ним не пошел, так бы его точно заметили. И куда податься? Машина-то осталась в центре. Не на лавочке же сидеть. Ник огляделся по сторонам и заметил кафе, расположившееся в цокольном этаже дома напротив. Как удачно, лучше наблюдательного пункта и не придумаешь.

В кафе подавали чай в пластиковых стаканчиках и чебуреки, но Никите было все равно. Взял чай для приличия и устроился за столиком с липкой клеенкой, достал планшет, лучшего помощника, чтобы скоротать время. Спустя полчаса он уже начал сомневаться в успехе своей затеи. Что если Костик встречается с Горновым раз в неделю или еще реже? Сколько он может тут просидеть? А если сейчас позвонит Глеб и попросит его забрать, сколько времени ему добираться? Придется что-то врать любимому. Но с другой стороны, с чего бы Костик поскакал в салон красоты, если бы у него не было назначено сегодня свидание?

Еще через час выяснилось, что Ник рассуждал правильно – во двор заехала неприметная кофейного цвета Таврия. Никита называл такие машины «недоиномарками», считая, что уж лучше отечественная Приора, чем этот импортный хлам. Из машины вылез Горнов. Оглянулся по сторонам, щелкнул пультом, блокируя двери. Ник только усмехнулся, кто же на такое сокровище позарится. Между прочим, за полтора миллиона, что Глеб отстегнул в первый раз, можно было и что-то приличное купить.

Горнов зашел в подъезд. Ну вот, теперь нужно дождаться, пока господин писака удовлетворит свои потребности. Хотелось бы надеяться, что долго ждать не придется.

Никита заказал себе еще чая, слив предыдущую порцию в цветочный горшок на окне. На улице стемнело, но Глеб не звонил. В груди что-то тревожно кольнуло, пора бы уже, сколько можно планы обсуждать, но стоило признать, сейчас это было Нику только на руку. Жалко упускать добычу, когда она практически попалась.

Когда Горнов вышел из подъезда, Ник его уже ждал. Одно быстрое движение, и писака прижат к стене дома. Из окон не видно, прямо над ними нависают балконы, фонарями эта часть двора не освещается, вокруг ни души, все словно вымерли. Лучше не придумаешь, да здравствуют спальные районы.

– Добрый вечер! – Никита был даже вежливым, а почему бы и нет? – Приятно проводите время?

– Что? Ты кто такой? – трепыхнулся прижатый к стене Горнов, но Ник только усилил хватку. – Тебе чего надо? Денег нет!

– Ну это конечно. Пока Глеб Васильевич снова лям не отвалил, денег нет. Куда поистратился-то так быстро?

– А, это ты! – на лице Горнова проступило узнавание, да и глаза, видимо, попривыкли к темноте. – Герой его романа! Какая неожиданная встреча!

– Не скажу, что приятная. И надеюсь, что последняя. Послушай ты, мразь, тебе разве недостаточно заплатили в первый раз? Вы ведь, кажется, договаривались, что больше ты Глеба не потревожишь.

– Я передумал, – ухмыльнулся журналист. – Знаешь, твой Глеб тоже не из тех, кто всегда держит свое слово.

– Расскажешь трогательную историю про сестру? Не трудись, я уже в курсе, меня твой бойфренд просветил. Только не верю я, что тобой движет светлое чувство мести. Бабла ты хочешь.

– Хочу, – легко согласился писака. – И буду хотеть дальше. Бабла много не бывает, знаешь ли. И пока твоя престарелая суперстар в состоянии его заработать, будет платить, ибо вариантов-то нет. А когда не сможет… Ну что ж, уход на пенсию я ему подпорчу грандиозным скандалом. Так что пусть поет, пока поется.

– Ах ты скотина!

Нервы у Ника все-таки не выдержали. Он от всей души приложил Горнова об стену.

– Ничего ты ему не сделаешь, сволочь! Ты исчезнешь из нашей жизни, счастливый, что получил свои полтора ляма, и больше никогда даже не вспомнишь имя Глеба Немова.

– Да ты что? С чего бы вдруг? – щурясь от боли, затылком Ник приложил его основательно, прошипел журналист.

– С того, что такие паскуды, как ты, обычно очень хотят жить. А я тебя убью. Просто убью, если ты еще хоть раз напомнишь о себе Глебу!

Ник сделал вид, что отпускает захват, но едва Горнов отлепился от стены, Ник с размаху ударил его в челюсть, чтобы все-таки стереть эту самодовольную ухмылку, доказать, что не шутит. Давно он уже никого не бил в полную силу, как в армии учили. Да думал, что уже и не придется. Вот и не рассчитал. Голова Горнова с глухим стуком ударилась об стену, и журналист бесформенным кулем осел на землю.

Не анализируя, что произошло, не отдавая себе отчета, задыхаясь от злости и презрения, Никита от души пнул журналиста в пах и, не заметив, что тот никак не отреагировал, даже не согнулся, быстро прошел вдоль стены и вынырнул из двора.

Он надеялся перехватить такси, но как назло, не попалось ни одного бомбилы, а о том, что можно вызвать машину по телефону, он даже не подумал. Долетел до метро, спустился в душную подземку (и это зима, чем же тут люди летом дышат), плюхнулся на сидение полупустого вагона. Как во сне доехал до своей остановки, выбрался на улицу, с наслаждением глотнул морозного воздуха. Бэха смирно стояла в том же месте, где он ее оставил. Какое же счастье вдохнуть родной запах кожаного салона, отгородиться от мира тонированными стеклами, ощутить плавность хода своей девочки.

Так, а куда он, собственно, едет? Ник взглянул на часы – четверть одиннадцатого. Неужели Глеб все еще в офисе? Позвонить? Или подъехать? Ник в нерешительности сбавил скорость. Мысли путались, голова никак не желала соображать. К тому же он вдруг почувствовал, что ему дико хочется в душ. Он как будто пропитался той грязью и мерзостью, с которой ассоциировался у него Горнов. Не особо отдавая себе отчета в том, что делает, Никита свернул в сторону дома.

По лестнице поднялся бегом, забыв про лифт. Душ, горячий крепкий кофе, а потом он подумает о том, что произошло. Ключ в замке щелкнул оглушающе громко. Во всех комнатах горел свет, из спальни доносился голос спортивного комментатора. Глеб дома. Эта мысль отрезвила Ника, в спальню он зашел уже абсолютно спокойным.

Глеб лежал на неразобранной постели, по традиции пристроив под колени подушки, и смотрел футбол.

– И где ты был? – пристальный взгляд поверх очков. – Я тебе звонил, между прочим, но абонент был вне зоны доступа.

Вот, значит, как, там еще и телефон не берет?

– Пришлось Игоря вызывать, – продолжил Глеб. – И ужинать в компании Павла Гусева.

– Кого?

– Гусева. Комментирует матч который.

– А, ты в этом смысле. Прости, родной, я устал смертельно, уже не соображаю ничего.

– Так где ты был?

– Решал кое-какие старые проблемы. Не заморачивайся. Я сейчас в душ и буду в твоем полном распоряжении.

Глеб хмыкнул. Судя по его усталому и озабоченному лицу, он тоже ничего особенного уже не хотел. Ну и славно, Никиту вполне устраивала перспектива посмотреть телевизор, прижавшись к любимому телу, и заснуть.

Глава 18. Семейные узы

Как он и предполагал, спокойной ночи не получилось. Сначала Глеб не давал ему заснуть, ворочаясь с боку на бок в попытках найти удобное положение и периодически лягаясь пятками. Когда Глеб угомонился, Нику уже самому расхотелось спать. Он ушел в кабинет и долго курил одну за одной в открытое окошко, выстужая комнату. Смотрел на машины, поток которых не прекращался в центре даже глубокой ночью, и ни о чем не думал. Когда начало светать и кончилась пачка, пошел на кухню сварить себе кофе и чуть не подскочил от неожиданности, обнаружив сидящего за столом Глеба. Любимый сосредоточенно помешивал какую-то бурду в чашке, у его ног пристроилась Динка в ожидании, что с ней поделятся печеньем.

– Не слышал, как ты встал, – Никита решительно забрал у Глеба чашку и вылил содержимое в раковину. – Позвал бы, я сварил на двоих.

– Я тоже могу сварить кофе.

– Я вижу, – Никита достал джезву. – Как спалось?

Глеб поморщился вместо ответа.

– А ты чего колобродишь? Глаза красные. За компьютером сидел?

Ник кивнул. Не объяснять же. Разлил кофе по чашкам, добавил в порцию Глеба сливки.

– Что вы находите в этих своих компьютерах, – проворчал Глеб. – Сбегаете от реальности в виртуальный мир. М-м, у тебя получается не кофе, а живительный бальзам. Прямо чувствую, как организм просыпается. Еще бы голос проснулся сегодня, и будет отлично. Поможешь собрать чемодан?

Никита оторвался от чашки, встретился взглядом с серо-голубыми глазами.

– Куда ты едешь?

– Сегодня в Барнаул. Точнее, лечу в Новосибирск, оттуда машиной двести километров до Барнаула. Выступление завтра, закрытая вечеринка. Потом обратно в Новосибирск, там тоже пою, а из него лечу в Сочи. Там два концерта, один в клубе, один в какой-то частной гостинице для хозяина этого клуба.

Глеб говорил спокойно, размеренно, как о чем-то совершенно нормальном.

– Я думал, Дэн тебя по Подмосковью катать будет.

– По Подмосковью расценки ниже. Никит, я знаю, что ты сейчас скажешь. Но это большая удача, поверь мне, за один день найти артисту три, даже считай, четыре корпоратива с такой оплатой – надо быть гением и иметь кучу связей. Я не буду подводить Дэна, он постарался на славу. И этих денег хватит.

Ник вздохнул. Он понимал, что Глеб хочет сказать, на что именно хватит этих денег. Как ему объяснить, что проблема решена и платить шантажисту больше не придется? И совсем не обязательно ехать за тридевять земель, издеваться над собственным организмом. До Новосибирска часа четыре лететь, потом еще в машине столько же. Потом обратно. И в довершение всего из сибирских морозов в сочинскую влажность, чтобы совсем уже спину доконать.

Глеб потянулся за пультом, включил маленький телевизор, с некоторых пор обосновавшийся у них на кухне – ему нравилось пить утренний кофе под новости. Хотя можно не сомневаться, сейчас он включил ящик, чтобы избежать споров с Никитой. Ник бросил взгляд на экран и вздрогнул, новости еще не начались, передавали криминальную хронику. Самый подходящий фон для завтрака, конечно.

– И в завершении выпуска. Сегодня утром на юго-западе Москвы было найдено тело известного журналиста Артема Горнова с признаками насильственной смерти. Артем Горнов в свои сорок пять успел поработать в более чем двадцати московских изданиях, в последнее время активно сотрудничал с газетами «Желтуха» и «Светский сплетник». Его публикации всегда отличались остротой и прямолинейностью. По словам близких людей, в частности, сестры погибшего, Светланы Горновой, врагов у него было немало. Кто и почему расправился с журналистом, предстоит узнать следователям.

С громким стуком чашка ударилась об стол. Никита вздрогнул и поднял глаза на Глеба. Любимый застыл с куском печенья в дрожащей руке, глядя куда-то мимо телевизора.

– Все, мой хороший, – прошептал он. – Все, понимаешь? Есть Бог на свете! Нашелся-таки добрый человек, избавивший мир от этого подонка.

Никиту снова передернуло. Он хотел сказать, что о мертвых так нельзя говорить. Но не смог, к горлу ком подкатил при виде вдруг разом расслабившегося, словно сбросившего тяжкий груз Глеба. Только теперь стало понятно, как напрягала его вся эта ситуация, как он старался держать себя в руках.

– Он ведь не отцепился бы от меня, понимаешь? – продолжал Глеб. – Я бы платил и боялся, боялся и платил. А теперь все! Видимо, не одного меня припекло. Эта скотина многим кровь пила. Нарвался на кого-то.

Никита почувствовал, что его потряхивает. Он ведь до последнего надеялся, что ему показалось. Да, ударил слишком сильно. Да, Горнов сполз по стене. Отключился, сознание потерял. Полежал бы и оклемался на холодочке. Пришел в себя, осознал, что с лучше не связываться, и отправился рыть гадости про кого-нибудь другого. Такой была идеальная картина мира, нарисованная Ником этой ночью на подоконнике кабинета. Но похоже, что от реальности она была слишком далека. Получается, он убил человека?

Не человека, поправил он сам себя. Мерзавца, отравлявшего жизнь его Глебу. Покусившемуся на самое дорогое, что было в жизни Никиты. Это его оправдывает? С точки зрения Уголовного кодекса – вряд ли.

Не найдут. Зацепок нет и быть не может. Машину он не брал, номера не засветились. С Горновым их никто не видел. Ника в этом районе вообще видела только официантка в кафе. Но даже если до нее доберется следователь, что она сможет сказать? Что высокий темноволосый парень пил здесь чай? Таких парней в Москве сотни тысяч, и кто его станет искать и как?

И все равно на душе стало гадко. Внезапно захотелось набрать ванну и плюхнуться туда, желательно на пару часов. Голос Глеба вернул его к реальности.

– Так ты поможешь мне с чемоданом? Я даже не знаю, что брать, чтобы и не много вещей было, и в Сибири не замерзнуть, а в Сочи не свариться.

– Ты все-таки поедешь? Зачем?

– За деньгами, – засмеялся Глеб, и Ник машинально отметил, что уже сто лет не слышал его смеха. – На юбилейный банкет зарабатывать. И я же сказал, Дэна подводить я не буду, парень и так расстарался ради меня.

– Меня с собой не берешь?

– Не стоит, мой хороший. Кто с Диночкой останется? Или опять ее в гостиницу? Меня не будет всего три дня. Всю организацию Дэн берет на себя, на него можно положиться.

Никита молча кивнул. Он не стал говорить, что Динку можно было бы пристроить Вяземским. Если Глеб так хочет, пусть едет один. Ну или с этим его Дэном.

– Я надеюсь, ты не собираешься ревновать? – усмехнулся Глеб. – Если что, Дэну уже за семьдесят, и он двадцать лет работает в антрепризе твоего дядюшки.

– И что? – автоматически переспросил Ник.

– А то, что все эти двадцать лет Ромка так имеет его ментально, что вряд ли Дэна вообще интересует секс физический.

Глеб смеялся, откровенно его провоцируя. Ладно, хорошее настроение и безопасность любимого – это то, за что можно заплатить любую цену.

Ник собрал грязные чашки и отправился искать подходящий чемодан.

@@@

В аэропорт Глеба увез Игорь. Любимый сам так решил, видимо, чтобы не трепать нервы ни себе, ни Никите сценами прощания. Закрыв за ним дверь, Никита вздохнул с облегчением. Конечно, ему эти поездки Глеба поперек жизни, но за три дня он хотя бы приведет нервы в порядок. Ага, и свыкнется с мыслью, что убил человека.

В ванне он отмокал часа два, пока Динка не начала обеспокоено скрестись в дверь. Потом еще не меньше часа цедил кофе перед телевизором, включив канал круглосуточных новостей, но подробностей по делу Горнова не сообщали, просто повторили утренний сюжет. Обнаружив, что у него заканчиваются сигареты, Никита взял Динку на поводок и вышел на улицу. Дошли до киоска, закупились, побродили по близлежащему скверу. Обычно с собакой гулял Глеб, Никиту раздражало неторопливое вышагивание по аллеям, а милому такие прогулки только на пользу. Но сегодня Ник и сам гулял с удовольствием, рассматривая прохожих и чувствуя, как улетучиваются тяжелые, липкие мысли.

Домой он возвращался уже абсолютно спокойным и даже почти расслабленным, а потому не сразу заметил, что у подъезда его уже ждут.

Костик налетел на него, словно взбесившийся терьер, вцепился в куртку и замолотил хлипкими кулачками по всему, до чего мог дотянуться.

– Сволочь! Скотина! Это ты!!! Я знаю, это ты!!!

Отчаянно залаяла Динка, не зная, что ей предпринять, защищать хозяина или справится сам? На них начали оборачиваться прохожие. Никита быстро сгреб Костика в охапку и затащил в подъезд, затолкал в удачно оказавшийся внизу лифт. К счастью, по дороге им никто не встретился, только соседей сейчас не хватало – Костик не прекращал истерить, заливаясь слезами, пытаясь ударить Ника побольнее, что с учетом разницы в габаритах и зимней одежды сделать было непросто. Наконец они оказались в квартире, Никита отцепил от себя парня и швырнул на диван.

– Ты совсем охренел? – более конструктивного вопроса у Никиты сейчас не нашлось.

– Это ты убил Артема, я знаю! – сквозь рыдания прокричал Костик, забиваясь в дальний угол дивана.

– Сочувствую твоему горю, но я здесь не причем. Подозреваю, что манера подачи информации и неотразимый стиль принесли твоему Артему немало врагов.

Никита старался язвить, профессионально скрывая волнение. Мальчишка смотрел на него затравленным волчонком, и с этим нужно было что-то делать. Хорошо еще он явился после того, как Глеб уехал.

– Это ты, я знаю, это ты. Ты за своего Немова любому глотку готов перегрызть.

Надо же, какие верные выводы. Что ж так поздно дошло-то?

– Я даже проститься с ним не смогу! Кто я для его семьи? Меня никто даже не позовет на похороны.

– Придешь на гражданскую панихиду, – пожал плечами Никита, наливая и протягивая парню стакан воды. – Туда всех пускают. Мало ли откуда вы могли быть знакомы.

– Да не будет никакой панихиды. Думаешь, коллеги его придут? Да он на хрен никому не был нужен. У него только сестра, ну и я.

Парень размазывал сопли по лицу, а Никита внимательно его рассматривал, не переставая удивляться. Похоже, этот парень действительно любил Горнова. Не за деньги. За деньги так не убиваются. Но зачем молодому и в общем-то симпатичному парнишке эта скотина? И внешне ничего особенного, и как человек дерьмо был редкое. Не верил Ник, что один человек может быть сволочью для всего мира и добрым-пушистым для кого-то конкретного.

– И вообще еще неизвестно, когда похороны, – продолжал Костик. – В ментовке сказали, тело на экспертизе, отдадут дня через три, не раньше.

– Ты откуда знаешь?

Мысли проносились в голове со сверхзвуковой скоростью. Тело Горнова должны были обнаружить во дворе Костика. Значит, милиция приехала туда. Что было дальше? Если Костик вышел к ментам и опознал труп, его притянут как свидетеля, и рано или поздно докопаются до их отношений. А Костик может рассказать ментам о Нике. Но неужели парень такой идиот, чтобы высовываться? Но Костик выдал совсем другое:

– Светка сказала.

– Ты же говорил, не общаешься с его семьей.

– Мы знакомы, просто Светка меня терпеть не может. Я утром проснулся от шума под окнами, выглянул, а там куча ментов. И машина Артема стоит. Я помчался вниз, как раз труп уносили. Рука из-под тряпки вывалилась… У Артема шрам на указательном пальце, его собака в детстве покусала… Я узнал…

Костик зашелся в рыданиях. Никита ждал, пока он успокоиться и продолжит, меланхолично почесывая Динку за ухом.

– Я домой убежал. А потом Светке позвонил. Она орала, что я во всем виноват. Ну да, он же от меня уходил, на него в моем дворе напали. Все высказала, что давно хотела. И про гребанных пидорасов, и про нищенский район…

«Нищенский район», «напали». Никита анализировал услышанное.

– Она сказала, с Артема часы сняли и цепочку. Менты считают, это ограбление, – подтверждая его мысли продолжил Костик. – Только я в это не верю. Это ты его убил! Чтобы спасти задницу своего Немова!

Окончательно успокоившийся Ник наблюдал за ним даже с некоторым интересом. Как далеко зайдет в своих рассуждениях парень?

– И теперь ты мне будешь платить! – продолжил Костик. – Чтобы я не сдал тебя ментам! Знаешь, что с такими, как ты, на зоне делают?

Мда, а он было начал жалеть парня. В любовь поверил. А тут ничего личного, выходит, только деньги? Ник быстро приблизился к Костику, сгреб его за шкварник и хорошенько встряхнул:

– И такими как ты тоже! Хочешь сесть за шантаж? Я не трогал твоего Артема. У тебя нет ни единого доказательства. Свои фантазии можешь оставить при себе, ментам они неинтересны. А теперь пошел вон отсюда, и чтобы я больше никогда тебя не видел, щенок!

Ему стоило больших усилий не спустить парня с лестницы, и только воспоминания о том, что произошло вчера, заставили его сдержаться и просто пнуть Костика на площадку. Зато дверь он захлопнул громко, с наслаждением. Повернул ключ в замке на несколько оборотов. Но ломиться обратно Костик не собирался. Оставалось надеяться, что он все понял.

И куда делось недавно обретенное спокойствие? На душе снова заскребли кошки, дико захотелось напиться. Ник с огромным трудом продержался еще часа полтора, пока не отзвонился Глеб. Любимый сообщил, что добрался благополучно, уже разместился в гостинице, Дэн устроил все в лучшем виде. И теперь Глеб ложится спать, так как устал с дороги, а завтра тяжелый день. Никита пожелал ему спокойной ночи, нажал отбой и распечатал бутылку виски, сильно сомневаясь, что ею сегодня дело обойдется.

@@@

Давно он так не напивался, очень давно. Пожалуй, с тех пор, как началась их история с Глебом, ни разу. Это любимый мог нализаться коньяком на работе или дома запить стресс. Никите же, когда-то пробовавшему наркотики, такой способ расслабления казался детской забавой. Теперь он предпочитал снимать напряжение в качалке. Ну или во время секса. Но сейчас вот проняло.

Он проснулся от возмущенного лая Динки, напоминающей о своих потребностях. Бедной псине пришлось ждать еще не меньше часа, прежде чем хозяин пришел в себя, принял душ и нашел силы выбраться на улицу. Там, конечно, не было никакого Костика, но ему стоило огромных сил не оглядываться по сторонам ежеминутно. Еще сложнее было не включить дома криминальную хронику и не начать искать информацию о деле Горнова в Интернете. Никита всячески старался отвлечься и не мог, мысли упорно возвращались к событиям последних дней. Что произойдет, если его найдут? Убийство, даже по неосторожности (а докажи ее еще, эту неосторожность) это реальный срок. Лет десять, не меньше. За себя он не боялся, он-то выживет даже на зоне. А Глеб? Что будет с ним? Он ведь останется совершенно один, даже без Ирмы. А потом? Через десять лет Глеб будет уже стариком, нужен ли ему вообще станет Никита? Ника охватило какое-то дикое отчаяние. Он как будто в первый раз осознал, как мало у них времени. Даже при самых благоприятных обстоятельствах мало. А если кто-то попытается это время украсть…