Текст книги "Hassliebe. Афериsт (СИ)"

Автор книги: Алекс Мелроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Стало очень тихо. Миллс поджал губы, став каким-то неестественно бледным, каким она его, кажется, никогда еще не видел, Бут напрягся, резко заинтересовавшись узором дерева на полу, а Дэвид неловко переступил с ноги на ногу, потупившись и поджав губы. Пару секунд Эмма не понимала, что их так смутило, а потом, сглотнув, очень медленно повернулась и замерла, поняв, как облажалась.

В дверях, сжимая в руках очки, стоял Киллиан – в белой тщательно выглаженной рубашке, черных классических брюках и официальных ботинках. Казалось, он даже старался пригладить свои вихры, впрочем, не очень успешно. И, что самое странное, не было его верного спутника – запаха алкоголя и сигарет. А глаза… Пустые, стеклянные и до такой степени равнодушные, что у нее все внутри заныло от той глупости, что она совершила.

– Киллиан, я… – кое-как выдавила она, краснея так отчаянно, что не хватило воздуха продолжить предложение. Но брюнет только мельком скользнул по ней и посмотрел на Августа, как ни в чем не бывало. Пока он говорил, на его лице почти не двигались мускулы, словно он говорил о какой-то глупости, которой даже внимание уделять не надо. Ну или, по крайней мере, для него она явно ничего не значит.

– Пришел для продолжения несения службы, товарищ подполковник, – отчеканил он и, усмехнувшись, шутовски отдал честь ошарашенному подполковнику, который, как и другие, в неком изумлении взирал на его внешний вид, кардинально отличающийся от того, в чем он привык появляться перед ними. Заметив их взгляд, Джонс расплылся в ленивой, высокомерной улыбке, прекрасно понимая, насколько сильно шокирует их своей неожиданной положительной, как ни странно, выходкой. – Я ведь так должен обычно выглядеть и говорить?

– Я… – мужчина сглотнул, – не ожидал, если честно, что ты придешь, – совладал он с собой, взяв себя в руки.

– Мне сказали, что я должен быть, и я тут, – фыркнул тот, – но, видимо, я зашел рановато – капитан Свон не успела договорить свою высоко интеллектуальную и пламенную речь, как я думаю. Если бы я зашёл хотя бы через минуту, то получил бы ещё больше столь интересной и необходимой для меня, как для работника полиции, информации. Зря я так торопился к назначенному времени. Теперь буду знать, что пунктуальность – это не всегда хорошо.

– Джонс… – девушка шагнула к нему, но он только сверкнул глазами, поджав губы и даже не взглянув на неё, словно её и не существовало в комнате, что больно ударило по самолюбию Свон.

– Полковник уже подъехал, так что, думаю, нам нужно уйти, – не дожидаясь никого, он толкнул руками дверь и вышел в коридор. Дэвид и Август последовали за ним, переглянувшись. Грэм посмотрел на Эмму и, не найдя, что сказать, также покинул комнату, оставив девушку в одиночестве. Блондинка же осталась на месте, поджав губы и глядя в одну точку. Мысли смешались, и она шумно сглотнула, закрыв руками лицо и смахнув с глаз челку.

– Какая же ты идиотка, Свон… – выдохнула она и, облизав губы, пошла за коллегами, понимая, что сейчас нет времени на самобичевание. Успеется.

– Может, и выйдет из тебя толк, парень, – улыбнулся облегчённо Бут, когда они все пятером шли по коридору. – Видишь, тебя даже полковник отметил, а этого дорогого стоит.

– Прямо-таки да, – фыркнул Киллиан, которого повторная похвала нисколько не тронула.

– А ты не фырчи мне тут. Я ведь не просто так говорю. Бывали у меня здесь такие, как ты, и чего ж? Сами в полковники выходили, так что бросай курить, ну, или хотя бы пить, и пойдёт у тебя карьера на лад. А еще раз отличишься – вовсе придётся тебя повышать.

– Думаю, вокруг будет слишком много скрежещущих от ненависти и зависти зубов, а я и так не наладил должный контакт с коллективом.

– С каких это пор тебя стало касаться мнение и отношение коллектива? – нахмурился Август, остановившись и посмотрев на него. Брюнет пожал плечами, убрав руки в карманы брюк.

– С тех, как решил перед Вами говорить высоко интеллектуальным и красивым языком, уповая на то, что Вы будете игнорировать мои мелкие шалости.

– Балагур, – хохотнул мужчина. – И вот раздражает что-то в тебе, и в то же время располагаешь к общению. Какой же ты неправильный, Джонс, нечеловек, прямо-таки. И стоило бы тебя деть куда-нибудь, да хоть в архив, бумажки разбирать, да не выходит, а не отправляю, потому что здесь работать начал, подстрекая других к работе. Они ведь малые не робкого десятка – привыкли сами со всем справляться, а тут ты – книг начитался, фильмов насмотрелся и бесишь теперь всех тем, что котелок варит. Но ты не сдавайся – перетрутся все ваши с ребятами неполадки, сдружитесь.

– Не думаю, – покачал он головой, несколько сбитый с толку достаточно долгим монологом начальства. – Мы разного поля ягоды, и наши неполадки заложены едва ли не на уровне ДНК, так что…

Он не договорил, так как с улицы влетел мужчина и подскочил к Буту.

– Очередной вызов, Сэр.

– Что на этот раз? – закатил он глаза.

– Убийство при… Странных обстоятельствах, – он замялся, поджав губы.

– И вечно у нас все через одно место, – сплюнул он. – Ладно, Свон, – он повернулся к блондинке, – бери своих, так сказать, подопечных и на вызов. А вечером, по старинке, мне все доложить.

– Слушаюсь, товарищ подполковник.

В тот самый момент, когда она вышла из участка, «ягуар» Киллиана сорвался с места, а следом за ним, буквально в интервале в виде нескольких секунд, выехала машина Грэма. Девушка всплеснула руками, поджав губы.

– Вот и случай, – улыбнулся Дэвид, открывая ей дверь своего автомобиля.

– Для чего? – нахмурилась она, занимая пассажирское кресло и пристегиваясь.

– Поговорить с тобой, Эм, – отозвался он и выехал со стоянки, вклиниваясь в общий поток машин.

– Дэйв…

– Знать ничего не хочу. Ты мой друг, и я хочу разобраться в том, что с тобой происходит.

– Со мной все хорошо.

– Ни черта подобного, и ты сама это прекрасно знаешь. Что за черт вас с Грэмом все толкает? Вы раньше вообще не ссоритесь, а тут даже в кабинете одном едва-едва находитесь.

– Никакие черты здесь не виноваты, – она сложила руки на груди, глядя в окно. – Если бы он не ревновал по пустякам, ничего бы не было.

– Значит, ты даёшь повод.

– Я ничего ему не даю!

– Это тоже, кстати, может быть причиной, – вставил Нолан, и Эмма фыркнула. – Просто он правда тебя любит, Эм, ну любит, а тут нарисовался Джонс, и он боится, что тебя затянут деньги и его чувств будет просто мало.

– Я тоже его люблю, – тяжело выдохнула она, – и мне неприятно, что все так неровно, но, а как иначе? Если бы он не был таким идиотом и не ревновал бы без повода, ничего бы не произошло. Он сам виноват в том, что надумал себе несуществующую Камасутру в своей голове. Ему не о чем беспокоиться…

– А ему кажется, что есть о чем. И я с ним согласен. Я верю, что тебе хватит ума, чтобы не стать игрушкой Мажорчика, но то, что сейчас происходит между вами…

– Между нами ничего не происходит! – взорвалась блондинка. – Ничего! Все, что я делаю, это стараюсь держать его в рамках дозволенного, чтобы не получить ещё больше проблем, чем есть. Поэтому все, что между нами происходит и может происходить – это рабочие отношения, не более.

– Вот я не понимаю, – мужчина повернул руль, подъезжая к мосту, возле которого уже столпилась куча зевак и подъехали другие оперативники, – то ли ты действительно ничего не видишь, буквально ослепнув от работы, то ли ты не желаешь видеть, боясь, смущаясь или глупо игнорируя происходящее. И я склоняюсь именно к этому варианту, – закончил Дэвид и вышел из машины.

Подойдя к толпе, они увидели празднично одетых людей, в центре которых стояли жених и невеста, прижимающаяся к нему всем корпусом. Её глаза, щёки, нос и губы до такой степени распухли от слёз, что казалось, словно её покусали пчелы.

Заметив в толпе Киллиана, Грэма и Нила, Эмма направилась прямо к ним, решив отложить все недомолвки и ссоры на потом.

– Что здесь произошло? – она посмотрела на эксперта, и тот поморщился.

– Я немного поговорил с очевидцами, пока ждал вас, и выходит примерно такая картинка. Люди праздновали свадьбу, на теплоходе, проплывали под мостом, и когда обошли его с другой стороны, прямо сверху на танцпол упало тело отца невесты. По моим наблюдениям мужчина был уже мёртв какое-то время в момент падения. Как я понял по ране на затылке – выстрел был один, но чёткий и с довольно близкого расстояния.

– Пулю, естественно, вытащили, – предположила Свон, и Кэссиди кивнул. – Камеры просматривали?

– Я похож на идиота? – оскорбился он. – Первым делом отправил снять плёнки.

– И что?

– И ни черта.

– То есть? – нахмурился Грэм. – Ничего нет?

– Не видно того, кто сбросил тело. С моста его вообще не видно, хрен только знает, как он такой ракурс подобрал, а со стороны дороги удалось уловить только кусок: виден мужчина на крупном мотоцикле, в шлеме и кожаной куртке.

– С таким успехом можно сказать, что это была женщина, – фыркнул Киллиан. – В наше время и мотоциклы, и кожанки популярны между населением. Или по кадру виден именно мужчина?

– А леший его знает, – сплюнул Нил и достал из портфеля распечатку. – Вот максимальное приближение, ещё брать ещё увеличение – пиксели глаза мозолят, и вообще ничего не разобрать.

– Да, тут не скажешь, – нахмурился Джонс, разглядывая фотографию, и Эмма заглянула ему через плечо.

– Размыто… – поморщилась она, – и фигура такая, что это мог быть кто угодно – и мужчина, и женщина.

– А следы? – вскинул глаза Киллиан. – На мосту или возле него?

– Дорога загруженная – ничего не видно, ещё потом и моющая хреновина ехала. Так что она смыла все, что убийца мог оставить.

– Получается, у нас под подозрением минимум половина города, – фыркнул брюнет. – Чудесно, и что мы будем делать?

– Уж точно не ходить с этой фотографией, спрашивая: «Не ты ли его грохнул», – съязвил Миллс, и синие глаза обратились к нему.

– А ты шутить начал учиться. Неплохо. Эволюционируешь прямо-таки на глазах.

– Да пошёл ты! – сверкнул он глазами, но Эмма встала между ними.

– Потом посылать друг друга будете, хоть всю ночь материтесь – мне дела нет. А сейчас нужно работать, и так все обещается быть запутанным. Грэм, – она повернулась к шатену, – проскочи с Дэйвом ещё раз ближайшие камеры на дороге – авось чего найдёте, попытка не пытка.

– Сделаем.

– Нил, посмотри одежду убитого. Может, остались где-то ненароком отпечатки или след чего-нибудь, хотя я и сомневаюсь. Нужно с чего-то начать.

– Нужно, – тяжело выдохнул тот, отходя в сторону.

– Киллиан… – она подняла глаза, но он не дал ей договорить.

– Я пообщаюсь с людьми с теплохода, в том числе с дочерью убитого. Должна же она иметь хоть какое-то представление о возможных врагах своего отца или хотя бы его делишках, за которые могли бы мстить. Если есть – от этого плясать и будем.

– Да, хорошо, – она облизала губы, – но я хотела…

– Свон, – мужчина поджал губы и одарил её презрительным взглядом. – Мне работать надо, идёт? Хочешь поговорить – позвони в службу поддержки и выплесни какой-нибудь дяденьке или тетеньке то, что тревожит. Или парню своему. Или другу. Да хоть соседскому псу Роберту. Меня это не колышет, так что не мешай работать, – развернувшись на каблуках, он скрылся в толпе, ни разу не обернувшись, оставив её с мучительным и непонятным ощущением в голове.

Кажется, она и правда его зацепила своими резкими словами. А иметь в врагах кого-то по типу Киллиана Джонса она не хотела – это слишком чревато проблемами. Большими проблемами.

– И почему я не научилась держать язык за зубами? – выдохнула она, поджав губы и проклиная себя всеми словами, которые только знала.

Она вдруг остро поняла, в каком оказалась положении, оттолкнув парня, обидев коллегу, закрываясь от друга и сбиваясь на работе. Она рисковала прийти к тому, из чего еле выбралась меньше, чем десять лет назад. Из пустого и дикого одиночества.

====== 10. ======

– Какие-нибудь новости? – интересуется Эмма, войдя на следующий день в участок. – Простите, что опоздала – почти всю ночь не спала.

– Бывает, – отозвался с улыбкой Дэвид. Грэм и Киллиан не обернулись, продолжая заниматься своими делами. Свон напряглась, чувствуя себя лишней в этом месте. Но она понимала, что сама виновата, ведь всю кашу заварила она, и не важно, что Джонс зашел в самый разгар ее эмоциональной речи. Облизав губы, она решительно вышла в центр комнаты.

– Ребят, я… я хотела поговорить.

– Гони десятку, – усмехнулся Киллиан, и Грэм, скрипнув зубами, запустил в него скомканной бумажкой. – Нужно уметь проигрывать, друг мой, – блеснул он белозубой улыбкой. – Дэйв?

– Да подавись, – фыркнул тот, всунув в его руку банкноту. – Хотя я был уверен, что выйду победителем.

– Что вообще происходит? – осведомилась Эмма, сложив руки на груди.

– Ничего особенного, – отмахнулся от нее брюнет. – Просто мы на тебя ставили. Точнее на то, как быстро ты решишь сдать позиции.

– Прошу прощения?

– Я видел твое лицо вчера, Свон, – усмехнулся он. – Ты не была довольна тем, что порвала ниточки едва ли не со всеми своими знакомыми. Именно поэтому я сказал, что ты начнешь с того, что решишь объясниться. Твои же друзья сказали, что ты или будешь тянуть по-максимуму или вообще будешь делать вид, словно ничего не произошло.

– Какие вы… – она поджала губы, отвернувшись. – Вам все это шутки, так? Какие же вы мелочные! – выплюнула она, сглотнув. Тут раздался звонок ее мобильного, и девушка вышла в коридор. Отметив, что Нолан и Миллс заняты, Джонс выскользнул следом за ней, притаившись за углом. – Привет, дорогой, – прошептала она, прикрыв рот рукой. – У меня очень много дел, прости… Я постараюсь приехать в выходные, но не могу сказать точно… Простишь меня? Вот и отлично. Я тоже тебя люблю, – развернувшись, мужчина вернулся в кабинет, заняв свое место, обдумывая то, что услышал.

У Эммы есть еще кто-то? Другой мужчина? Кроме Грэма? Это не похоже на нее. Она не из тех девушек, которые крутят несколькими мужчинам одновременно. Хотя откуда он может знать? Он знаком с ней всего ничего, и как такового разговора по душам у них никогда не было и, хорошо бы, никогда не будет. Несмотря на то, что ему любопытно раскрыть секреты Свон, он не готов открыть свои карты и вытащить скелеты из шкафа. Придется разбираться отдельно от нее. Да и кем может быть звонящий? Может, он просто себя накручивает? И это звонил отец? Или брат? Или… Он слишком много думает.

Между тем расследование последнего убийства зашло в тупик. Дочка убитого, все еще находящаяся на грани нервного срыва, снова и снова твердила, что ее отец был замечательным человеком, у которого не было ни врагов, ни завистников, что он был добрым, искренним, отзывчивом, занимался благотворительностью. Бут бесился, компания уставала, убийца так и не находился.

Эмма же снова и снова предпринимала попытки вернуть все в прежнее русло, налаживая отношения с Грэмом и Дэвидом, и все бы получалось, если бы в их почти-прошлое не вклинивался Киллиан, который, если не открыто выводил ее, то делал это исподтишка, выходя сухим из воды. Он напрямую с ней почти не говорил, увиливая от прямых ответов и взаимодействия. Несколько раз ей удавалось почти загнать его в угол для разговора, но тут вмешивался Нолан, и все рушилось.

Она даже не сразу поймала тот момент, когда эти двое перестали друг друга ненавидеть и начали общаться немного спокойнее. Снова и снова она видела, как они во время перерыва стояли на улице и курили, о чем-то переговариваясь и улыбаясь, а иногда и откровенно посмеиваясь. Свон видела, как злился Грэм, как часто уходил домой раньше всех, ни с кем не говоря, буквально полыхая гневом. И если раньше она могла его успокоить, то теперь, когда они почти не общались, ей оставалось только наблюдать за ним со стороны.

– Чего ухмыляешься? – грубо осведомился Грэм, вытирая лицо, увидев, как Киллиан, войдя в туалет, остановился возле зеркала, рассматривая что-то у себя на шее.

– Да ничего, – отозвался тот, не убирая с губ ухмылки.

– Что, очередная шалашовка оставила засос на шее? – усмехнулся Миллс, перебирая в мокрых руках салфетки. – И теперь мучаешься?

– Послушай, – Джонс решительно повернулся к нему, – мне лично осточертело то, что мы с собой собачимся, как я не знаю кто. Достало. Если тебя так прет с ссор, окей – давай раз и на всегда переговорим за гаражами, помашем кулаками, посрываем глотки и успокоимся, чтобы больше к этому не возвращаться. Что скажешь? – он протянул ему руку. Шатен нахмурился.

– Что с тобой? Или ты пьян?

– Трезв как никогда, – отозвался Киллиан. – Ну, что? Да? Нет? Тогда давай спокойно, – он прислонился спиной к раковине. – Я так понимаю, ты меня ненавидишь по двум причинам, одну из которых мы уладили, а второй является Эмма.

– При чем здесь она? – скрипнул он зубами, и брюнет кивнул.

– Верно. Я правильно все понимаю. Это радует, должен сказать. И вся эта твоя озлобленность, нервы, напряжение – все из-за того, что ты ее любишь, а в ваших отношений не то, что стагнация, а прямо-таки нарастающий регресс.

– Пошел бы ты, Джонс.

– Дослушай, а потом посылать будешь. Я хочу помочь. Да, не делай такие большие глаза. Просто меня реально достало, что все должны ходить, как мешком пришибленные, из-за того, что ваша Санта-Барбара дохнет, как цветок в неполитом горшке на солнце. Именно поэтому я хочу помочь вам вернуть былую искру, если она, правда, была. Я-то не знаю.

– Зачем тебе это?

– Я, кажется, только что объяснил. Или ты благополучно прослушал? Короче, – он взлохматил черные космы, – я имею дела с девушками ежедневно и знаю, что с ними делать.

– Я не ассоциирую Эмму с твоими девушками, – выплюнул Грэм и собрался выйти из туалета, но Киллиан остановил его, сжав его руку повыше локтя.

– Вот ответь мне на вопрос, глубоко моральный чайник, когда ты в последний раз дарил ей цветы? Да хотя бы цветок. А букет? Большой, красивый, дорогой? А как на счет ресторана? Да даже просто прогулки по парку? Поход в кинотеатр? Поедание пиццы на полу в квартире? – Миллс обернулся, внимательно глядя на него, и брюнет позволил себе слабо улыбнуться. – Видимо, на каждый вопрос можно поставить печать «покрыто толстым слоем пыли». Это не хорошо. Какой бы девушка не была самоуверенной колючкой, в глубине души она принцесса, которая ждет, когда ее принц соблаговолит надеть чистые носки, которые хотя бы не так сильно пахнут, наденет бабочку, пусть даже повязав ее неправильно, словно его в этот момент догоняли собака и полицейский за превышение скорости, и который предстанет перед ней, благоухающий всеми пахнущими, более менее свежими веществами из его ванного шкафчика, с букетом пусть самых задрипанных цветов и приглашением в KFC. Бабы – такие существа, им нужно внимание, ласка и периодически порка, чтобы не прыгали выше головы и держались рядом.

– Зачем ты мне все это говоришь? – вскинул бровь шатен.

– А черта лысого поймешь, – усмехнулся он. – Просто меня реально заколебало, что напряжение между вами даже ножницами не разрежешь. Это просто убивает.

– И что ты мне предлагаешь? – сложил Миллс на груди руки.

– Начни с цветов. Хотя бы раз в неделю. Подойди, обними, скажи, что ей идет ее синяя рубашку в черную клеточку, что у нее самые красивые глаза. Блин, я не знаю, что говорят своим бабам романтики вроде тебя. Мне это не требуется. Желаю удачи, – зацепив его плечом, он вышел из туалета, закрыв за собой дверь. Грэм проводил его недоумевающим взглядом.

– С чего бы это? – услышал Киллиан восторженный шепот Эммы на следующее утро, когда Грэм, войдя в кабинет, преподнес ей букет тюльпанов, поцеловав в щеку и приобняв за плечи.

– А разве нужен повод, чтобы тебя порадовать? – улыбнулся он, и блондинка, кусая губы, приподнялась на мысочках и поцеловала его, обняв за шею.

– Спасибо, – прошептала она, широко улыбаясь. – Поставлю в воду.

– Ваза с водой в соседней комнате на комоде, – произнес Джонс, не оборачиваясь. Три пары глаз обратились к нему. – Вы сейчас мне голову прожжете, – продолжил он, все также продолжая что-то читать.

Эмма обменялась с Грэмом непонимающим взглядом и, пройдя в другую комнату, поставила букет в вазу, которая действительно стояла там, где сказал Киллиан. Постояв немного на месте, она вернулась в комнату и посмотрела на брюнета, который, хмурясь, перевернул страницу, едва не порвав ее.

– Откуда ты знал? – спросила она.

– Знал что?

– Ты сейчас издеваешься?

– А как получается?

– Блестяще, – процедила она и, стуча каблуками, отошла к окну, в сотый раз перебирая бумажки, которым прямая дорога в мусорный бак.

Минут десять в кабинете царило напряженное молчание, а потом в него ворвался Август, в костюме, при орденах, надушенный, расчесанный, едва ли не сверкающий от торжественности.

– Ребята, – провозгласил он, остановившись в центре комнаты, – сегодня награждают моего хорошего друга, генерала-полковника, ну, вы знаете, и я буду присутствовать на этом мероприятии. С шести часов включайте телевизор и смотрите. Может, – он сглотнул, – и меня повысят, потому что он намекает мне об этом уже месяц, поэтому я… – он разгладил свой костюм, – решил одеться получше. Что скажете?

– Все прекрасно, товарищ подполковник, – улыбнулась Эмма. – И мы с удовольствием полюбуемся на Вас с экранов.

– Спасибо, Свон, – растрогался Бут. – По случаю такого мероприятия сегодня сокращенный день, можете уходить после четырех. А с завтрашнего дня чтоб все, как один, занялись этим чертовым убийством. Иначе – понижу! Видать, совсем…

– Погоны жмут, – хором закончили Грэм, Эмма и Дэвид.

– Именно так. Все, я пошел собираться, не дай Бог опоздать. А вы пока работайте, работайте, лентяи, – напоследок улыбнувшись, он вышел из кабинета, довольно покрякивая. Переглянувшись, все трое покатились со смеху.

– Бут не Бут, чтобы не покритиковать, – усмехнулся Миллс, и Свон доверчиво прижалась к нему, подставляя лицо для поцелуя. – Может, сходим куда-нибудь сегодня? – вдруг предложил он. – Часов в пять.

– Давай после семи, – покачала она головой, – хочется посмотреть награждение.

– Как скажешь, Эмс, – он поцеловал ее в висок. – Значит, я пойду сразу после работы договариваться, а ты досмотришь и одевайся.

– Договорились, – улыбнулась девушка.

Эмма и Дэвид, решив смотреть вместе, сидели в квартире Свон, поедая заказанную пиццу, словно собрались смотреть какой-то спортивный матч.

– Бут такой важный, – усмехнулся Нолан, увидев на экране Августа, – прям как индюк надутый.

– Гордый, – кивнула блондинка. – А ты представь, если ему полковника дадут? Или сразу генерал-майора?

– Да, наши погоны тогда, по сравнению с его, вообще станут ничем. Вот ужас-то будет!

– Тише, – шикнула на него Свон, сделав звук громче. – Вызывают полковника. Давай слушать.

Они притихли, стараясь жевать пищу как можно тише. Слыша, как объявляют все звания и заслуги мужчины, они улыбались, внутренне завидуя. Каждый мечтает о повышении, и когда ты обычный лейтенант или даже капитан, такое звание, как «генерал», является едва ли не пределом мечтаний. Именно поэтому и тяжелая работа, и бессонные ночи, и напряжение, и трупы, которые мешают нормально смотреть на мир. Все ради того, чтобы когда-то, оглянувшись на прошлое, понять, что все это не зря.

– Сейчас лопнет от гордости, – усмехнулся Нолан, глядя на друга Бута, который, обменявшись со всеми генералами рукопожатием, подошел к стойке, начав свою речь. Крупный, упитанный, с красным счастливым лицом и маленькими блестящими глазками.

– Ну и пусть. Заслужил.

– Это-то верно, просто… Вот же дерьмо! – вдруг выкрикнул он, вскочив.

Колонки работали в половину мощности, но они услышали звук выстрела. На мгновение все замерло, а потом они увидели, как генерал, покачнувшись, упал назад, за стойку. Пару секунд было страшно тихо, а потом раздался женский визг, утонувший в крике. Люди бросились к мужчине, и съемка оборвалась. По низу экрана побежала строка:

«В связи с непредвиденными обстоятельствами нам пришлось прекратить онлайн-передачу с награждения работников полиции. Оставайтесь с нами, и мы будем держать вас в курсе новостей».

Эмма замерла, выронив кусок пиццы, а потом, резко вскочив на ноги, схватила джинсы и рубашку, судорожно влезая в них.

– Мы должны срочно туда поехать! – прокричала она, и Дэвид, который еще не отошел от шока, тоже поднялся, пытаясь прийти в себя.

– Его убили?

– Я надеюсь, что нет, – просипела она, застегивая штаны. – Но пуля… Я не знаю, откуда стреляли, но убийца явно хороший стрелок. Нам нужно быть там сейчас, пока ничего не успели тронуть, – побросав все, она схватила телефон, сумку и выскочила из квартиры.

– А Грэм с Киллианом?

– Звони Грэму, я сейчас Джонсу наберу.

Она побежала вниз по лестнице и, выскочив на улицу, села в машину, лихорадочно ища в телефоне номер мужчины, набирая его дрожащими пальцами, чертыхаясь и бурча себе под нос.

– Он сказал, что скоро подъедет, – пропыхтел Нолан, садясь в машину и выезжая со стоянки. – Я ему написал смс. Как Киллиан?

– Звоню, – процедила Свон, прижимая телефон к уху. Гудок, гудок, гудок…

– Да?

– В генерала стреляли, – сразу же проинформировала она его. – На награждении. Мы едем туда.

– Подожди… Что? Откуда такая инфа?

– Мы телевизор смотрели, черт возьми!

– Его застрелили в прямом эфире? – он присвистнул. – Вот же псих.

– Ты подъедешь?

– Я почти подошел к общаге. Сейчас возьму машину и приеду. Не наделайте глупостей, ладно?

– Да пошел ты, – процедила она и отключилась.

– Жестко ты его, – поморщился мужчина, крепко сжимая руль.

– Слушай, давай сейчас не будем говорить о Джонсе? Идет? Спасибо.

Через пятнадцать минут они остановились возле здания, где проходило награждение. Возле него уже столпились люди, кто-то пытался выйти из него, с перекошенными, бледными, испуганными лицами, другие, преимущественно журналисты, пытались наоборот протолкнуться вовнутрь, опрашивая всех, до кого могли дотянуться.

– Дорогу! Дайте пройти! – послышался громкий крик. Толпа рассеялась в разные стороны, пропуская носилки, на которых, серого цвета, лежал генерал с закатившимися руками. Следом за ним бежал Бут с восковым лицом и красными глазами.

– Сэр! – подскочили к нему Эмма и Дэвид. – Как… как он?

– Он не выживет, – прошептал тот, кусая губы. – Эта тварь… Не знаю, откуда он стрелял, но он прямо в сердце попал… Он… – мужчина облизал губы, часто моргая. – Он убил его, наповал, а ведь он ничего не сделал…

– Нам очень жаль, сэр, – сглотнула Свон, с болью глядя на него.

– На кой-черт мне ваша жалость? – зло процедил он. – Найдите мне этого ублюдка, который его убил.

– Мы найдем, сэр, – сжал челюсти Нолан. – Обещаем. Мы найдем его.

– В глаза бы его посмотреть, – прошипел он, качая головой.

– Все…

– Все…

– Умер…

– Покончено, – передавалась от человека к человеку информация, сказанная у кареты скорой помощи. Люди молчали, топчась на месте и глядя под ноги. Офицеры, генералы и другие работники сняли шапки, выстроившись возле машины, отдавая последнюю честь усопшему, и Август отошел к ним, кусая губы и шмыгая носом, запрещая себе плакать.

– Мы должны найти его, – прошептала Эмма, пробираясь через замершую толпу, стараясь выбраться за ее кольцо. – Должны. Иначе Бут сорвется.

– Найдем, – скрипнул зубами Дэвид, – это уже дело чести.

– Вот вы где! – затормозила машина, и из нее выскочили Грэм и Киллиан. Заметив недоумевающий взгляд Свон, Миллс закатил глаза. – Я машину ждал, а Джонс мимо проезжал. Ну я и сел к нему.

– Не важно, – отмахнулся Нолан, шагнув вперед. – Генерал умер.

– Умер? – сглотнул Киллиан. – Наповал, что ли?

– Типа того. Его вытащили на носилках на улицу, но, видимо, было уже поздно.

– Как Август?

– Рвет и мечет.

– Понимаю, – хмуро кивнул брюнет, – нас пустят вовнутрь? Осмотреть все и постараться понять, откуда вообще стрелять.

– Я примерно понимаю, откуда стреляли, – произнесла Эмма, когда, показав свои удостоверения, они зашли в здание. – Судя по наклону выстрела, стреляли сверху, где-то над рядами.

– Типа отдельной ложи?

– Или откуда управляют светом. Но я одного не могу понять, – она нахмурилась, кусая губы, – как убийца прошел с оружием через охрану и металлоискатель? На таких мероприятиях всех очень тщательно проверяют.

– Ну, – протянул Миллс, – если стреляли сверху, то там может быть окно, или дырка, или потайной ход на крышу.

– Гадать нечего, – закатил глаза Джонс, – нужно проверить. Буту «если» не понравятся, ему нужны факты.

– Найдем, – поджала губы Свон, – у нас нет другого выбора.

Почти двухчасовые поиски не дали ничего, кроме тех же самых догадок. Они нашли предполагаемую ложу, откуда могли стрелять, но на пыльном полу не было следов чьего-то присутствия, однако на крышу был открыт люк. Но на этом все доказательства и улики заканчивались – было понятно, что перепрыгнуть с крыши на крышу невозможно, а спуститься по ней снаружи и вовсе нереально. На крыше они тоже ничего не нашли, за что бы можно было зацепиться.

Промаявшись так до наступления темноты, они вышли на улицу, злые и напряженные, как никогда. Грэм и Дэвид, особенно недовольные неудачей, пошли в ближайший магазин за пивом, чтобы немного успокоить нервы, а Киллиан остался возле выхода, куря уже третью сигарету.

– Дьявол! – выругалась Свон, пнув банку из-под газировки. – Дьявол, дьявол, дьявол!

– Не зови, а то, не дай Бог, придет, – негромко произнес Джонс, и девушка резко развернулась к нему.

– Ты не понимаешь, что с нами будет, если мы его не найдем? Мы должны найти этого убийцу, иначе… Я даже молчу про обещание Августу, я говорю про какие-то моральные принципы и обязанности. Этот скотина попросту послал нас таким убийством!

– И сам допустил тем самым ошибку, – сплюнул брюнет. – Там камеры, везде. Нужно будет просто просмотреть каждую, и где-нибудь он наверняка засветился.

– Просто просмотреть? – ощетинилась она. – Тебе все так просто, да?!

– Чего ты взъелась? Я не портил ваше с Миллсом чудесно ботаническое свидание, черт возьми!

– Да плевать я хотела на наше свидание! Я не понимаю, как ты можешь так спокойно реагировать на убийство!

– Свон, это не мой отец, не брат и не шурин умершего кота. Это человек, которого я не видел ни разу в жизни. Поэтому нет смысла психовать, это не поможет делу. Наоборот нужно сохранять здравый разум, чтобы суметь найти убийцу. А нервы тебе не помогут. Скорее даже наоборот.

– Снова в психологи подался? – процедила Свон, подойдя к нему, сверкая глазами. – Это не твоя профессия, прости, найди другую.

– Да нашел, вроде как, – он отбросил в сторону сигарету, поджав губы. – И вообще – какого черта ты прицепилась ко мне? Ты просила тебя не трогать – я не трогаю. Чего тебе еще надо?

– Да просто достала твоя кислая физиономия на рабочем месте! Сам ноль без палочки, а строишь из себя Царя Мира!