Текст книги "Hassliebe. Афериsт (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
– Я в порядке, – отозвалась она, выдавив сухую и безэмоциональную улыбку, – я хотела поговорить с Вами, сэр. Дело в том, что я… я хочу уйти, – произнесла она с заминкой, тряхнув волосами, – у меня растет сын, и я хочу заниматься его воспитанием. Я и так слишком многое пропустила из его жизни, и того, что я делаю сейчас, недостаточно, чтобы восполнить все. Я хочу быть ближе к нему, а с такой работой, которая находится к тому же далеко от дома, я ничего не смогу сделать. Поэтому я и хочу уйти.
– Эмма, – мужчина медленно поднялся и, обойдя свой стол, сел напротив нее, сжав ее руку, – я понимаю, что ты сейчас переживаешь тяжелые времена, что поступаешь слишком резко, так как эмоции обострены, но ты не должна думать одним лишь желанием. Ты ценный работник, Свон, один из лучших, тебя ждет блестящая карьера, если ты готова ее принять, а ты, я уверен, готова. Может, тебе нужен отпуск, время, чтобы все переварить и обдумать, и я готов дать тебе его, ты его заслужила. Но в то же время… – он помолчал, кусая губы, – ты мать, и желание проводить время со своим ребенком естественно, и я не смею указывать тебе. Ты должна сама принять решение, а я в любом случае его приму. Но, пожалуйста, обдумай то, что я тебе сказал.
– Спасибо, – кивнула Эмма и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.
– Мам! – закричал Генри, поднявшись на горку. – Смотри, как я сейчас съеду!
– Смотрю, – улыбнулась Свон, обхватив себя руками.
Поежившись, девушка переступила с ноги на ногу, недовольно поморщившись от порыва холодного ветра. Погода уже третий день играла с ними, то заставляя раздеваться и ходить в шортах, изнывая от жары, то вынуждая лезть на антресоли за теплыми куртками.
Прижавшись плечом к дереву на краю площадки, Эмма кивнула сыну, который, с громким смехом скатившись с горки, отбежал в сторону к ребятам, играя с листьями. Площадка, как и сам пустырь между домами, была почти пуста, мало кто рискнул покинуть дом в такую погоду, но девушка знала, что завтра ей на работу, и она хотела побольше побыть с сыном, который рвался на площадку.
Ветер поднимал сухие листья, шумя ими по песку, и она плотнее укуталась в куртку, дыхнув на озябшие руки. Когда позади раздались шаги, она даже не обратила на них внимание, подумав, что это очередная семья решила-таки вылезти на площадку. Но тут что-то уперлось в ее спину, забравшись под короткую куртку, и она замерла, почувствовав холод оружия.
– Тебе, как я вижу, плевать, – послышался дребезжащий голос над ухом, и Эмма застыла, узнав голос Белль. Скосив глаза, она поймала заплывший взгляд ее бешеных, красных глаз и замерла, судорожно сглотнув.
– Белль, что ты…
– Он умер! – процедила та. – Умер из-за тебя! А ты не достойна его, не достойна того, чтобы за тебя умирали! А он умер, потому что защитил тебя! Он мертв! Мертв из-за тебя!
– Я… я понимаю, – прошептала она, стараясь говорить как можно спокойнее, ощущая, как что-то острое упирается ей в поясницу, – ты тоже его потеряла, тебе больно, страшно, ты потеряна. Я… я очень тебя понимаю, Белль, потому что сама прохожу через все это…
– Проходишь? Я не сплю уже несколько дней, пытаюсь задавить себя алкоголем, а ничего не помогает. Ты же, сука, цветешь и пахнешь, словно тебе и дела нет! Тебе ведь и нет дела, правда? Ты вернешься к Грэму и будешь счастлива, потому что тебе плевать!
– Я держусь, потому что мне есть, ради кого, – отозвалась Свон, глубже вздохнув, – у меня есть ребенок, которому нужна мать. И я делаю это ради него. И тебе… тебе тоже нужно найти, ради кого жить…
– У меня никого нет! – просипела она, скрипнув зубами, и на ее глазах выступили новые слезы. – Я никому не нужна! У меня нет никого, ради кого я хотела бы жить! Единственный человек, который мне нужен, это Киллиан, а он мертв, мертв из-за тебя!
– И что ты сделаешь? Убьешь меня из-за этого? Прямо здесь, на детской площадке, на глазах моего ребенка? – блондинка усмехнулась, прикрыв глаза, немного напрягшись, когда нож дернулся в руке Белль, карябая кожу. – И чего ты этим добьешься? Поверь, удовлетворения не будет, станет даже хуже, потому что, когда боль немного угаснет, ты поймешь, что была не права и совершила ошибку, но ничего уже не изменишь.
– А ты, значит, такая умная, да?! – голос девушки дрогнул, и она судорожно облизала губы.
– Просто говорю на своем опыте. К тому же ты же не думаешь, что тебе это сойдет с рук? Ну, пырнешь ты меня, даже если удачно и насмерть, что маловероятно, так как ты сейчас вообще не отдаешь отчета своим действиями, то тебя все равно схватят едва ли не сразу же. Может, сейчас и не час пик, и народу здесь не много, но, поверь, они заметят. Ты и сейчас привлекаешь к себе внимание.
– Тогда почему ты все еще не позвала на помощь? Почему не кричишь, не сдаешь меня, почему беседуешь, зная, что от меня зависит твоя жизнь?
– Потому что мне почему-то кажется, что я в долгу перед тобой, – просто произнесла Эмма, выдохнув, и поджала губы, – не знаю почему, но мне хочется помочь тебе выйти из твоего состояния. И еще… мне кажется, я бы на твоем месте поступила бы точно так же, только я бы не мешкала. И получается, что ты лучше меня, если медлишь и держишься.
– И ты предлагаешь? Убить тебя и радоваться, что достигла твоего уровня? – нервно спросила девушка, перехватив рукоятку оружия.
– Я ничего не предлагаю тебе, поверь, – почти устало протянула Эмма, прикрыв глаза, – я сказала то, что посчитала нужным. А то, что сделаешь и решишь ты, уже твое дело. Я свою часть выполнила, ход за тобой.
– Такая гордая, да? – снова прошипела Белль, задрожав всем телом. – Думаешь, красиво сказала и все, белая и пушистая? Да ты сука, Свон, обычная первостепенная сука! Что, молчишь? Даже сказать нечего? Даже не обзовешь меня в ответ, не упрекнешь в том, что я спала с Киллианом? Ничего? Ты настолько жалка?
– Мне все равно, – прошептала она, покачав головой, – твои проблемы не являются моими, и я не хочу погружаться в них. Спала – ладно, ты не единственная, с кем он спал. Это я хорошо уяснила.
– Я… я… я… – девушка открывала и закрывала рот, пытаясь найти слова, но снова и снова замолчала, кусая в остервенении губы. – Ты…
– Сука, помню, – холодно повторила Эмма, скосив на нее глаза, – а ты кто тогда, кстати? Та самая белая и пушистая? Если уж говорить твоим языком, то ты тоже не идеал, но ты была Киллиану другом долгое время, и я пытаюсь уважать тебя хотя бы за это.
– Уважать?.. – Белль отшатнулась, едва не выронив нож, и Свон медленно повернулась к ней, видя ее красное от слез лицо. Она дрожала, сжимая в руке оружие, выглядя до безумия нелепо, словно ребенок, который стащил топор на даче. – Ты сейчас издеваешься надо мной? Тебе смешно, да? Ты еще хуже, чем я думала, – просипела она и, судорожно убрав нож под пальто, отступила, едва не упав, наткнувшись пяткой на корягу. Их глаза встретились, и Эмма поджала губы, только сейчас осознав, что все это время не дышала от напряжения. Белль покачнулась, до крови кусая губы, и вдруг прошептала едва слышно, глядя в одну точку. – Ты не должна была это узнать, но я хочу рассказать. Когда мы ездили в Вегас…
– Не надо, – сглотнула блондинка, покачав головой, – ради Бога, не надо…
– Нет, я хочу это сказать, – упрямо повторила она, облизав губы, – Киллиан… он не захотел меня. Просто остановился и ушел. А потом, вернувшись, сказал, что он возвращается, а я могу поступать, как захочу. Я не знаю наверняка, почему он это сделал, но потом поняла – это из-за тебя, он понял, что я – не ты, что теперь меня ему мало, и ушел.
– Белль, я…
– Не надо, – девушка сделала еще шаг назад, покачав головой, – так случилось, что наши пути дважды пересеклись, как бы я не хотела это игнорировать. И это что-то значит.
– Дважды? – она напряглась, изумленно выгнув бровь. – Что ты имеешь в виду?
– Я… я была с Грэмом, пока вы были в ссоре. Он не раз заказывал меня, и мы…
– О, молчи, – прошептала Эмма, закрыв лицо руками, – не хочу это слышать. Не надо, пожалуйста. Просто не надо.
– Я ненавижу тебя, – произнесла Белль, сглотнув, и зеленые глаза встретились с ее, – ненавижу так сильно, что просто убить тебя мне было бы мало. Но ты дала человеку, которого я любила больше жизни, то, что я не смогла. И хотя бы поэтому я не могу… не могу, – покачав головой, она развернулась и торопливо пошла по улице, перейдя в какой-то момент на бег, словно ожидая, что Эмма пойдет за ней.
– Мам! – девушка вздрогнула, когда Генри подскочил к ней, отряхивая штаны. – А что это за тетя была?
– Так, одна знакомая, – ответила она и, выдавив улыбку, поцеловала его в лоб.
– Она тебе сказала что-то грустное? У тебя слезы в глазах.
– Нет, просто в глаз что-то попало, родной. А сейчас – пойдем домой, бабушка уже, наверное, заждалась нас с ужином. Да и я замерзла. Пошли, гуляка, не хочу, чтобы ты заболел.
Свон не уловила тот момент, когда Грэм и Реджина сошлись, просто в какой-то момент она стала замечать, что он стал немного опаздывать на работу, как потом выяснилось – заводя ее на работу, в обеденные перерывы они приезжала к ним в кафе, и они, буквально не в силах отлепиться друг от друга, разве что официально не заявляли о своих отношениях, что, собственно, не было так необходимо.
Эмма, несмотря ни на что, радовалась за подругу, которая едва ли не впервые в жизни одевалась прилично и даже красиво, стараясь понравиться Миллсу, перестав носить вульгарную одежду и вызывающе краситься. Грэм же, казалось, и вовсе изменился ради нее – цветы, подработка на выходных, чтобы были деньги на подарки и развлечения. Дэвид и Нил не упускали случая подшутить над Грэмом, говоря, что у каждой бывшей девушки должна быть шикарная лучшая подруга, которая точно устроит. Реджина и Грэм нисколько не обижались, слишком поглощенные друг другом, и, даже несмотря на короткий срок, уже едва ли не планировали свадьбу, свято веря в то, что друг у друга последние, как бы глупо это не звучало в губах татуированной женщины и почти тридцатилетнего мужчины.
Прошла еще неделя, которая пролетела так же быстро, как и предыдущая, все больше погружая Эмму в раздумья. Она знала, что должна принять решение с работой, и даже несмотря на то, что Генри сказал, что не хочет, чтобы она уходила из участка, она чувствовала, что долго здесь не выдержит.
– Опять хочешь улизнуть? – ворвался в ее голову голос Дэвида, и она, вскинув голову, выдавила улыбку, спрятав глаза.
– Нет, пытаюсь разобраться в деталях.
– Ну мне хотя бы не ври, Эм, – фыркнул парень, подойдя к ней, и сел на край ее стола, смешно болтая ногой, – когда ты думаешь о том, что тебе неприятно, у тебя на лбу появляется просто прелестная морщинка, которая тебя и выдает.
– Какой ужас, – проворчала она, – морщинистая уже, старею, стало быть.
– Да ну тебя! – отмахнулся он. – Я тебе про Фому, ты мне про Ерему. Что за упря… – он не договорил, потому что из коридора послышались громкие голоса, и все трое приподнялись со своих мест, изумленно переглянувшись.
– А я вам говорю, что это чушь! – звенел голос Бута, и они переглянулись, потому что таким взбешенным они его еще не разу не слышали. – Это не она! Как вам вообще в голову пришло!
– Мы все знаем, – последовал резкий ответ, распахнулась дверь, и в кабинет вошли три человека в форме, за которыми семенил белый от волнения Август. Грэм и Дэвид переглянулись, почти синхронно переведя взгляд на Эмму, которая напряглась, облизав сухие губы.
– Эмма Свон, – произнес самый, видимо, главный, кивнув на нее подбородком, и самый молодой, резко подойдя к ней, заломил ее руки за спину, надевая наручники, – Вы обвиняетесь в убийстве двух гражданок Российской Федерации.
====== 56. ======
Комментарий к 56. Хейтеры все вылезают, вылезают из своих пещер и норок, а я смеюсь и упорно иду к финалу, который не за горами.
– Что?!
Дэвид застыл, округлив глаза, и шагнул вперед, ошарашенно глядя на Августа, который едва стоял на месте от волнения, переводя взгляд с Эммы на полицейского, который надел на нее наручники. Грэм, тряхнув головой, шагнул вперед, нахмурившись.
– Что здесь происходит? Что Вы вообще несете? Эмма убила двух женщин? Вы там с ума посходили?! Где доказательства? Где хоть что-нибудь? Вы не имеете права…
– Мы имеем, молодой человек, – отчеканил мужчина, – и доказательства, и права. Мы получили видеозаписи, на которых точно видно, что мисс Свон совершила преступление. До суда мы забираем ее, а потом…
– Забираете? – Дэвид встал рядом с Грэмом, сглотнув. – Куда забираете? Какого черта здесь вообще происходит? Покажите нам видеозаписи, мы просто так не позволим вам…
– Август, уйми своих, – рявкнул на генерала мужчина, и тот, поджав губы, кивнул парням, опустив глаза. Те вскинули брови, провожая Эмму взглядом. Девушка все это время молчала, глядя себе под ноги, и сейчас она, не поднимая головы, вышла из комнаты, ни разу не обернувшись.
– И что это сейчас было? – накинулся Грэм на Бута, который, как только закрылась дверь, устало опустился в кресло, проведя рукой по лицу. – Как Вы позволили им ее забрать? Это же чушь собачья! Наша Эмма – убийца? Да это уму не постижимо, черт возьми!
– Почему Вы их не остановили? – кивнул Грэм, сжав руки в кулаки. – Вы же могли их остановить, это же реально бред! Что они себе позволяют? Так не делается, они не имели права так поступать!
– Миллс, Нолан, умерьте уже пыл, – протянул он, покачав головой, – я сам ничерта не понимаю, но кто я и кто они, чтобы указывать им? Обещаю, мы во всем разберемся, все узнаем, проверим. Но если это действительно так…
– Она не могла, – облизал губы Дэвид, сглотнув, – это же Эмма. Какое убийство?
– И о каких женщинах они говорили? Я что-то пропустил?
– Да, ваши два дела, – хмыкнул генерал, вскинув бровь, – или забыли уже? Вы ведь там не разобрали парочка дел, среди них два убийства. Удушение и еще что-то, не помню уже точно.
– Удушение? – Миллс даже закашлялся от скрипучего смеха. – Ей-богу, я еще могу каким-то дальним вариантом представить, чтобы Эмма кого-то пристрелила, потому что мы все стреляем, но удушение… Это вообще не серьезно. Это вот чистейший бред.
– Вот вы мне все это сейчас говорите, а что я могу сделать? – Август поднялся, скрипнув зубами. – Я только узнал, что, оказывается, мой сотрудник, которому я доверял, которого принял в команду, за которого переживал и волновался, как за сына, как за каждого из вас, оказался убийцей, который поубивал несчетное число людей, да еще и в меня стрелял. Что вы мне прикажете делать?
– Но не убил ведь… – повторил Нолан тихо аргумент Эммы и поджал губы, понимая, как это глупо звучит. – Товарищ генерал, мы понимаем, как все это звучит, правда понимаем, но мы молчали не потому, что хотели обманывать Вас. Точнее… черт, как же все глупо! – выругался он, отвернувшись к окну. – Я вообще перестал понимать, что за хрень происходит. Нил в больнице, не известно, когда встанет, Киллиан мертв, Эмма обвиняется в убийстве… Разве так бывает? Все и сразу так быстро, почти без промежутков?
– Черная полоса, брат, – поморщился Бут, покачав головой, – бывает и такое. Надо переждать, все встанет на свои места.
– А если не встанет? – Грэм облизал губы, подняв на них глаза. – Мало ли что еще успеется случиться до того, как начнется эта самая светлая сторона? Кто-то еще умрет? Что еще может случиться?
– Да с такими темпами – что угодно, – огрызнулся Нолан, сложив руки на груди, – сейчас главное вытащить Эмму, потому что это полнейшее недоразумение.
– Но тогда нужно найти доказательства ее невиновности. Железное алиби, которое докажет, что на время убийств она была… с кем-то, да хоть с кем, не важно. Просто нужно найти что-то, что поможет нам ее вытащить.
– А если не найдем? – Миллс облизал губы, почесав подбородок. – У нее же ребенок, мать… Она не может сесть за убийство.
– И что ты сделаешь? – вскинул бровь Бут. – Скажешь, что это ты надел парик и придушил кого-то там? Это не выход, если такой бред пришел тебе в голову.
– И близко не это. Они же сказали, что им прислали видео? Нужно как-нибудь его посмотреть, может, это подделка? Фотошоп. Или наложили что-нибудь. Бывает же.
– Да, вполне может быть монтаж, – спохватился Дэвид, и его глаза загорелись. – Нужно добыть эти видеозаписи, и тогда Нил… Дьявол, как он не вовремя! Ничего, заставим его работать на гребанной коляске, я его даже на руках потащу, куда надо будет, лишь бы разобрался.
– И вот как вы себе это представляете? – осведомился генерал. – Как вы получите видеозаписи? Придете и попросите? Серьезно?
– Они же обязаны предъявить доказательства.
– Да, в суде и предъявят. И тогда уже ничего не получится сделать. Приговор будет объявлен на месте, у вас не будет времени что-то там пересмотреть и попытаться вытащить Эмму. У нас тупик, ребята. Нужно больше думать, пока еще есть время. Я тоже не хочу верить, что она виновата, но не могу и отрицать, что перед фактами я бессилен, хотя я пока их и не видел. Но я собираюсь ехать туда и разбираться во всем. Вас бы я собой брать не хотел, – он помолчал, – но я так понимаю, что даже если я не разрешу, вы все равно поедете, верно?
– Поживем – увидим, – медленно отозвался Грэм, погруженный в свои мысли, – пока можете нам сообщить адрес этого полицейского участка? Мы пока с Дэйвом подумаем и, может, потом подъедем.
– Ох, и нарветесь вы, ребята, – покачал головой Бут, – ох и нарветесь.
Эмма сидела в камере, прислонившись к стене, и смотрела немигающим взглядом в пустоту. Работая в участке почти половину жизни, она не раз сажала преступников за решетку, но только сейчас, заняв их место, поняла, что они чувствовали в этом унылом месте. Грязная койка, три стены и решетка. Вот и все ее развлечения. И еще мысли. Десятки, сотни мыслей, которые буквально атаковали ее, не давая даже уснуть, хотя спать на такой жесткой кровати были более чем проблематично.
Час назад к ней приходил «плохой коп», как она его окрестила, потому что он орал и брызгал слюной на метр от себя, заставляя ее то и дело морщиться, отворачиваясь от него. Он снова и снова показывал ей два черно-белых видео, очень размытых и некачественных, где на первом было видно, как светловолосая девушка со спины душила темноволосую женщину на лестничной площадке какого-то дома, а на втором та же самая светловолосая девушка выстрелила в другую женщину из пистолета за стеллажами в магазине и выскочила через черный выход. Мужчина по сотому разу пытался выбить у нее признание, повышая голос, угрожая, рыча так, что у нее закладывало уши, но она не то, что не отвечала, она даже не поднимала головы, глядя в одну точку на полу, стараясь дышать как можно тише. И выдохнула только когда он ушел, хлопнув дверью в порыве гнева. Легкая ухмылка коснулась ее губ, и блондинка медленно сползла вниз по стене, спрятав лицо в коленях.
Очень хотелось пить, но она знала, что ни за что не попросит их ни о чем, решив устроить «молчаливую» голодовку, тем самым показывая, что сотрудничать она не будет. Свон закрыла глаза, стараясь как можно меньше думать, но мысли все равно мешали ей успокоиться, снова не давая расслабиться. Ее мучил Генри, что будет, если ее реально посадят? Сможет ли Мэри все это время заботиться о нем, если учесть, что у нее уже сейчас проблемы с сердцем? Или его отдадут в приют? Нет, этого она не могла допустить.
Такими темпами она бы согласилась на все, что угодно, если бы была уверена, что с ее сыном все будет хорошо, если он будет накормлен, одет и обут, если он будет в тепле, но сейчас она прекрасно осознавала, что ее признание ни к чему хорошему не приведет. И Эмма молчала, кусая губы и не открывая глаза, понимая, что Киллиан сейчас бы все, так сказать, разрулил, в его непревзойденной, уверенной и немного неправильной манере, но он бы нашел выход.
Дни шли, она ни на что не жаловалась, хотя положение ее было далеко не радужное. Теперь она в полной мере поняла значение фразы «посадить на хлеб на воду», потому что кашу, которую ей приносили через два дня, была настолько несъедобна, что она к ней не прикасалась, растягивая удовольствие куском хлеба и почему-то неприятной водой. Разве вода может быть неприятной, она ведь безвкусная? Но эту жидкость Эмма с трудом могла пить, понимая, что рискует получить обезвоживание, если уж совсем будет упираться.
Когда послышались очередные шаги, девушка заранее отвернулась, стараясь показать своим видом, что они могут не пытаться достучаться до нее, но кто-то вцепился в решетку, тряхнув ее, и она замерла, услышав знакомый голос.
– Эмма!
– Грэм? – Свон развернулась, изумленно глядя на него, и подошла ближе. – Что ты… ты здесь делаешь? Как ты вообще попал сюда?
– Пришлось немного раскошелиться, – ухмыльнулся тот, – Дэйв старается стащить ключи от твоей камеры, правда, я не уверен, что у него получится, но попытка не пытка, так что…
– Вы с ума сошли?! – воскликнула она, прикрыв глаза, и вцепилась в решетку. – Вы же рискуете, идиоты! К тому же… – она помолчала, поджав губы, – мне здесь частично место.
– Постой… – Миллс поднял глаза, изумленно таращась на нее, – что ты имеешь в виду? Ты же не готова признать вину? Это не скоротает срок, ты сама знаешь, так что даже не…
– Грэм, – Эмма оборвала его, облизав губы, и сверкнула глазами, – это была я, понимаешь? Я. Я саму себя называла вторым убийцей, чтобы не вызвать подозрений.
– Эм…, но такого же быть не может, – прошептал он, покачав головой, – это же ты, какие… какие убийства?
– Убийство, – поправила она его, – второе доказательство – фальшивка. Мне показывали видео, и если первое правдиво, то второе – чистой воды монтаж. Только вот настолько качественный, что никто не придерется.
– Ты… ты убила человека?
– Ту женщину. Задушила… – блондинка облизала губы и зажмурилась, опустившись на кровать. – Понимаешь, я теперь понимаю, что чувствовал все это время Киллиан, только у него были десятки случаев, у меня же один. Убить гадину и после этого жить с мыслью, что на твоих руках ее кровь.
– Я не понимаю тебя, Эм… – прошептал мужчина, опустившись на корточки, пытаясь поймать ее взгляд, – о чем ты говоришь?
– Помнишь, нам почти год поступали заявления о том, что-то тут, то там находят останки детей?
– Да, мы пытались разобраться, но нитей не было, и дело пришлось бросить.
– Вы бросили, а я иногда занималась этим делом, в тайне от вас, потому что… не знаю почему, если честно. Просто хотелось хоть что-нибудь сделать самостоятельно. И я выяснила окольными путями, что это за женщина. Она брала детей в приюте, не знаю, каким образом и как она вообще все это делала, но это и не важно было тогда, а потом убивала их дома. Я видела ее медицинскую книжку – она психически неуравновешенна, но почему она не лечилась – понятия не имею. И я… я нашла, где она живет, пришла к ней домой, а она как раз вышла из дома с мусором и стала подниматься к мусоропроводу, не закрыв дверь. Я видела, что она с сигаретами, а судя по тому, какой был мешок… – она поежилась, поджав губы, – я прошла по ее квартире, она однокомнатная, так что это полминуты, а ванной… Короче я поняла, что не ошиблась. А потом не помню, что со мной случилось, я просто выскочила из дома, сжимая в руке ремень, который лежал у нее на комоде, и…
– Эмма, – Грэм закрыл лицо руками и шумно выдохнул, – господи, это… Это же нереально. Так только в фильмах бывает.
– Добро пожаловать на премьеру, – горько усмехнулась Свон, не поднимая головы.
– Но почему ты не сказала? Почему не рассказала нам?
– Я сейчас уже не знаю и так корю себя за это. Тогда были другие проблемы, и я старалась даже не думать о том, что произошло, погрузившись в работу и насущные проблемы. А сейчас…
– Постой, так почему ты сейчас молчишь? Расскажи, как все было, и тебя отпустят.
– Ага, и что я скажу? – ухмыльнулась она, посмотрев на него, и закатила глаза. – Да, я задушила ту женщину, потому что она была первостепенной сукой, на которую ни у кого ничего нет, так как она все делала профессионально и тихо, а вот вторую я не убивала, и, кстати, это монтаж. Как ты себе это представляешь? Я никак не могу это доказать, потому что улики против нее сейчас уже превратились в пыль, да и мне никто не поверит. А со вторым убийством никто даже разбираться не будет – убила раз, значит, и второй раз тоже виновата. Будто ты не знаешь, как это работает. Поэтому я в тупике, Грэм, в тупике, и мне бы было плевать, если бы не Генри. Я только за него боюсь, боюсь, что матери будет нехорошо, и они оба попадут в беду, а это самое страшное, что еще может произойти сейчас.
– Не стоит бояться, Эмма, – послышался еще один голос, и из-за угла вышел Дэвид, сжимая в руке ключ, – ты выходишь, а разбираться мы со всем будем потом.
– Дэйв, но я… – начала было она, поднимаясь, но он лишь резко покачал головой, подойдя к решетке и повернув ключ в замочной скважине.
– Я все слышал, и вот это, – он достал из заднего кармана диктофон, – мы покажем Буту, а потом все вместе пойдем разбираться. Так что прекрати строить из себя великомученицу и выходи уже. Тебя ждет сын.
Точного заключения еще не было, но Август добился более тщательного рассмотрения и разбора второй видеозаписи, с целью выяснить, монтаж ли это или реальная запись. До тех пор Эмма имела подписку о невыезде, что было уже неплохо, если учесть, что ей грозил месяц в тюрьме, так как раньше суд бы не состоялся.
Несмотря на дождь, Свон медленно шла по улице, стараясь обходить хотя бы самые глубокие лужи, чтобы не намочить обувь, то и дело поправляя мокрое пальто, так как зонтик уже не помогал.
Глядя себе под ноги, она не сразу заметила, что возле нее остановилась черная машина, открылось окно, и водитель, немного высунувшись, произнес, поправив надвинутую на лицо кепку.
– Мэм, ужасная погода. Может, Вас подвезти?
– Нет, спасибо, – отозвалась она, покачав головой, – мне недалеко. Я дойду сама.
– Очень плохая идея ходить под таким дождем. Я бы очень советовал Вам все-таки согласиться на мое предложение.
– Я благодарна Вам за внимание, но спасибо, не стоит, – развернувшись, она ускорила шаг, торопливо свернув с улицы в переулок и, зайдя за угол, замерла, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь следом за ней. Но было тихо, и девушка, успокоившись, пошла дальше, решив идти к месту ее назначения окольными путями.
В тумане показались ворота кладбища, и Эмма, на секунду замерев перед ними, прошла через калитку, медленно идя между могилами, стараясь успокоить вмиг ускорившееся сердцебиение. Это было странное чувство, приходить на свидание в такое место, но она понимала, что ей нужно немного поддержки. И поэтому, опустившись на скамейку, она скользнула глазами по надгробному камню, который установили пару дней назад. Ее взгляд пробежался по имени, фамилии, дате рождения и смерти, и она шумно облизала губы, прикрыв глаза.
– Это ведь глупо, да? Приходить сюда и разговаривать с тобой. Правда, я делаю это впервые, потому что раньше… короче, были проблемы. Я все равно не думаю, что мне нужно что-нибудь говорить, потому что я не суеверна, и ты ничего не услышишь. Я просто хотела… даже не знаю, зачем я пришла. Странно понимать, что ты не увидишь человека, который был в твоей жизни столь долгое время. Да и вообще я сейчас выгляжу слишком жалко, сидя на кладбище и говоря с камнем. Мне бы вообще не стоило выходить из дома в такую погоду…
– И то верно, мисс Свон, – она вздрогнула от грубого насмешливого голоса и, развернувшись, замерла, увидев Голда, который с наглой ухмылкой стоял в нескольких метрах от нее, опираясь на всю ту же палку. Девушка резко вскочила, дернувшись в сторону, но он резким движением достал из кармана пальто пистолет, направив его на нее. – Давай без резких движений, дорогая. И чтобы никаких криков, хотя, знаешь, лично я считаю, что отдать концы на могиле любимого очень даже романтично. В жанре Шекспира, верно?
– Что тебе нужно? – прошипела она, сверкнув глазами. – Все, что можно было со мной сделать, вы уже сделали. Или опять поиграться захотелось?
– Мы кое-что тогда не успели. Твой дражайший пришел крайне не вовремя, и босс не успел приехать. А он так хотел с тобой повидаться.
– Мне плевать. И на тебя, и на твоего босса.
– Конечно, деточка, – он шагнул вперед, не убирая оружие, и, подойдя к ней, уперся дулом в ее подбородок, заставив поднять лицо и взглянуть ему в глаза, – только вот вся беда в том, что мы не собирались спрашивать твое мнение.
Резкий укол в шею заставил ее слабо вскрикнуть, и наступила тьма, поглотившая ее.
– Чертово дежавю, – процедила Эмма, открыв глаза и обнаружив, что снова привязана к стулу в незнакомом месте. – И где мы сейчас? Подвал? Склад? Уверена, на что-то более оригинальное вашей фантазии не хватило.
– Язвишь? Чудно, – ухмыльнулся мужчина, подойдя к ней, – но ты можешь не растрачивать все обаяние на меня, лапочка, мне оно уж точно не нужно. Лучше подожди босса, он скоро будет. А пока лучше я развлекусь, открыв тебе свой маленький секрет.
– Мне плевать, – повторила она, не отрывая от его лица полный ненависти взор, – можешь изощряться, как хочешь.
– Мое имя Румпельштильцхен, – перебил он ее, и Свон замерла, когда в ее голове что-то шевельнулось. – А фамилия – Джонс, и я дядя твоего дражайшего Киллиана.
– Нет, – прошептала девушка, покачав головой, – этого не может быть…
– Может. Правда, я боялся, что он мог как-то обмолвиться тем, как меня зовут и что я вообще существую, и тогда я выбрал себе псевдоним, чтобы ты хоть как-то могла меня называть. И о, как интересно было смотреть, как вы ищете этого Голда, как ко мне пришел Киллиан с просьбой помочь. Я был в восторге.
– Ты чудовище, – выплюнула она, и он засмеялся своим хриплым, скрипучим смехом.
– Вовсе нет, лапочка, я всего лишь выполняю то, что мне говорят. До тебя, твоей судьбы, жизни и здоровья мне нет дела. Ты мешала человеку, которому я должен, и я делал с тобой то, что он просил.
– Прекрати надоедать ей, Румп, – послышался резкий голос, и из темноты показался Бреннан, который, наклонив голову набок, со странным удовольствием скользнул взглядом по ее лицу, – а вот и ты, Эмма. Даже не верится, что все это наконец случилось.
– Я понятия не имею, о чем Вы, мистер Джонс, – отчеканила она, скрипнув зубами, – в любом случае если за всем этим стоите Вы, то я Вас искренне ненавижу.
– Как трогательно, – улыбнулся он и, сев перед ней на корточки, поймал ее взгляд. – А ты так и не догадалась. Я ведь боялся, что ты раскусишь меня еще тогда, в самом начале, когда я только привел Киллиана к вам в участок. Но ты даже толком не посмотрела на меня.
– Мне нет до Вас никакого дела.
– А вот и есть, радость моя, – хмыкнул мужчина, сжав ее подбородок, и провел языком по губам. – Неужели я реально так изменился? Всего лишь отрастил волосы, покрасился, щетина, загорел посильнее, накачался – и все, ты уже не вспоминаешь меня? А если взглянуть в мои глаза, – он подался еще ближе, почти коснувшись носом ее носа, – ты ведь, как я помню, раньше даже рисовала их, потому что была страстно влюблена.
