Текст книги "Hassliebe. Афериsт (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
– Свон…
– Что Свон?! Ты только и можешь, что твердить одно и то же, а я… Я эти дни вообще не жила, черт возьми! А ты появляешься неизвестно откуда и спасаешь?! Да что ты за человек такой, Киллиан? У тебя вообще нет чувств! Скотина! – она снова ударила его по груди, вымещая всю свою злость и обиду, и Киллиан, поморщившись, немного отступил и достал из заднего кармана брюк небольшую кассету.
– А что ты скажешь на это?
– Что это? – замерла Эмма, все еще тяжело дыша, непонимающе посмотрев на предмет. Потом, увидев скользнувшую по его лицу ухмылку, застыла, покачав головой. – Да ладно… Нет, ты не мог…
– Я уже сделал и даже собираюсь сделать вот это, – бросив кассету на пол, он придавил ее каблуком и куски бросил в угол, собрал ленту и, пройдя по комнате, открыл окно, выбросив ее на улицу. – Так что теперь у них нет на тебя ничего.
– Получается… ты все знаешь? – она облизала губы, побледнев, и медленно подняла на него глаза. Брюнет подошел к ней, не отрывая от нее хмурого взгляда, и жестко кивнул.
– Все. Я знаю все, Эмма, даже то, что ты бы не хотела, чтобы я знал. Понимаешь, я ведь как бы давно планировал вот так вот… умереть, скажем так. Дело в том, что таким людям, как я, нужно всегда иметь точную копию себя в радиусе пары километров, в полной, так сказать, боевой готовности, так что манекен разве что ждал своей участи. И когда все это случилось, я понял, что судьба сама мне говорит – подыхай и иди разбираться. Нет, я на самом деле мог умереть, рана все-таки не игрушечная была, но ее залатали те чудесные врачи, а вот дальше уже начался спектакль. Я уж не помню, как отыграл тогда в больнице, чтобы вы все поверили, что я трупак, но врачи мне помогли, естественно за деньги. А вот на похоронах манекен был в центре внимания, странно, что не расплавился от такого количества взглядов. Ну, а я скромненько стоял в отдалении, все-таки не каждый человек может похвастаться тем, что присутствовал на своих похоронах и имеет даже место на кладбище.
– То есть ты… ты видел меня?
– Всех вас, да, видел, и это было даже трогательно.
– Но почему ты не сказал мне? Ты не понимаешь, что заставил меня пережить?
– Свон, – Киллиан облизал губы и, шагнув вперед, обхватил руками ее лицо, – я мог бы, я даже собирался открыться тебе после похорон, но был риск, что твои так сказать нежные чувства могут все испортить. Я хотел доверять тебе, но был риск, что что-то пойдет не так, что ты не будешь в той мере расстроена, чтобы Бреннан был уверен в своей победе. А весь этот цирк был устроен как раз ради него, потому что я уже давно понял, что эта сука под меня копает.
– И поэтому ты сейчас позволил ему уйти? – хмыкнула она, сложив руки на груди, но он ответил лишь легким движением головы.
– Нет, сладкая, он настолько самоуверен, что даже никуда не уедет и не улетит. Вероятнее всего он сейчас сидит дома и пьет, стараясь придумать, как будет грохать меня повторно. Он не ожидает, что я приду, а я приду, приду с предложением, от которого он, как когда-то я, не сможет отказаться. И мы наконец поставим точку в нашей игре.
– Что ты задумал? – нахмурилась блондинка, пристально глядя ему в глаза. – Ты только воскрес, не смей еще раз умирать, Джонс.
– И не подумаю, детка, – улыбнулся он, прижавшись лбом к ее лбу, – у меня еще на этой земле слишком много дел, чтобы я отправлялся в другой мир. К тому же ты заставила меня поверить в то, что справедливость в этом мире все-таки есть, так что она должна восторжествовать.
– Что ты будешь делать?
– Я не расскажу тебе, иначе ты запретишь мне идти, и мне придется вколоть тебе снотворное и отвезти домой в состоянии мешка, а я очень не хочу прибегать к таким мерам.
– Киллиан…
– Эмма, пожалуйста, – он облизал губы, зажмурившись, – я хочу довести это дело до конца, понимаешь? Мне нужно это сделать, чтобы просто поставить точку во всем этом, раз и навсегда. Потому что я никогда и ничего так не хотел, как будущего с тобой, и я вижу его, вижу так четко, как никогда. Просто поверь мне сейчас, и я вернусь к тебе, обещаю.
– Тогда позволь мне пойти с тобой, – она вцепилась руками в его рубашку, притянув его ближе, – это и меня касается тоже, я хочу быть там с тобой…
– Э, нет, лапочка, – покачал головой Киллиан, – этого точно не будет. И… – подавшись вперед, он прижал ее к стене, положив руки на ее бедра, – если бы ты только знала, как я хочу снять твою одежду, Свон, как бы вульгарно это не звучало, потому что я страшно по тебе скучал, а наблюдать за тобой издалека очень неприятно. Хорошо хоть, что ты не искала утешения в одном из парней.
– Я бы не смогла, – прошептала Свон, проведя рукой по его щеке, – мне никто, кроме тебя, не нужен…
– Эмма… – почти прорычал он, едва коснувшись ее губ губами, – я бы очень хотел затрахать тебя прямо сейчас до полуобморочного состояния… Но это не самая удачная идея, так что слушай меня сюда, – хрипло произнес он, встретившись с ней взглядом, – когда все это закончится и мы вернемся к своей нормальной жизни, я устрою тебе лучшую ночь в твоей жизни.
– Договорились, – выдохнула она в его губы и поцеловала, обхватив его шею руками. Он жадно ответил на поцелуй, прижав ее плотнее к себе, но потом, недовольно заворчав, отстранился, покачав головой.
– Я должен идти. Будь хорошей девочкой и не ходи за мной. Хотя… – он помолчал, что-то обдумываю, – я хотел тебя довезти до дома, но лучше до общаги, идет?
– Да, только… Никогда больше, слышишь? Никогда больше не смей так поступать со мной, – мрачно произнесла она, глядя в его глаза. – Никогда.
– Я обещаю.
Сидя рядом с Киллианом в машине, Эмма не могла поверить, что то, что сейчас происходит – реальность. Что он сидит рядом с ней, живой, веселый, наглый, как всегда, улыбается, даже старается шутить, но она видела, что все это натянуто, искусственно – он старается ради нее, а сам нервничает, пытаясь это скрыть. Она знала, что не отпустит его одного, но когда он остановился возле дома ее матери, девушка замерла, удивленно посмотрев на него.
– Ты же говорил, что…
– А ты говорила, что отпустишь меня, – мягко отозвался Киллиан, разблокировав двери, – ты ведь начала бы комедию ломать, если бы я привез тебя в общагу. Устроила бы скандал, ныла, что я должен тебя взять с собой, и мне бы пришлось или тебя вырубить, или уступить. Ни то, ни то меня не устраивает. А здесь у меня есть железный аргумент – я не знаю, на что способен Бреннан сейчас, хотя нет, знаю и боюсь этого. Он знает, где Генри, и может послать за ним. Я знаю, что сейчас все чисто, поэтому отпускаю тебя к сыну, но ты должна быть с ним рядом.
– Киллиан… – с болью произнесла она, поджав губы, понимая, что он прав.
– Это твой ребенок, Эмма. Не важно, кто его отец, главное, что это самый дорогой для тебя человек, и ты должна убедиться, что он будет в безопасности. А когда все закончится… – он сделал паузу, собираясь с мыслями, – я тебе позвоню.
– Обещай, что вернешься, – прошептала Эмма, проведя рукой по его щеке.
– Я уже сделал это, родная. Я вернусь.
– Все-таки пришел, – вместо приветствия протянул Бреннан, развалившись в кресле, – не побоялся таки, сукин сын?
– А кого мне бояться? – усмехнулся Киллиан, закрыв за собой дверь комнаты, и бросил на пол сумку. – Отца родного? Или ты уже перестал им быть?
– К сожалению, мой сын умер, я тоскую, – он кивнул на бутылку алкоголя, – видишь, топлю горе в виски.
– Соболезную твоей утрате, но я здесь не для этого, – отчеканил мужчина и, достав из сумки оружие, положил на журнальный столик рядом шесть пистолетов. Джонс-старший напрягся, распрямившись в кресле, и скользнул взглядом по оружию, подняв глаза на брюнета.
– И что это?
– Ты когда-то предложил мне сделку, от которой я не мог отказаться, потому что хотел. А от моей сделки ты не можешь отказаться, потому что я так хочу. Все шесть пистолетов абсолютно одинаковые, можешь сам убедиться. Один из них заряжен.
– Ты предлагаешь мне сыграть в русскую рулетку? А с чего ты решил, что я соглашусь?
– Потому что я знаю, что ты слишком самоуверенн, чтобы отказаться, – хмыкнул Киллиан, – я сам стал таким, учась у тебя. Ты не откажешься от возможности все-таки убить меня. У меня столько же шансов умереть, сколько у тебя, потому что я не знаю, в какой пуля. Если хочешь – перемешай, чтобы все было по-честному.
– Чего ты этим добиваешься, Киллиан? – осведомился Бреннан, глядя на него снизу-вверх. – Хочешь умереть? Жить надоело? Так чего тогда не сдох, а решил улизнуть и вынюхивать что-то? Умер бы и дело с концами.
– Потому что я хочу проверить, есть ли в этом мире справедливость. Если есть, то ты упадешь со свинцом в башке, а если нет… То и нахер такую жизнь, – он равнодушно пожал плечами, убрав руки в карманы. – Ну так что? Неужели струсил? Боишься, что тебе первый раз в жизни не повезет?
– Берешь на слабо, щенок?
– У тебя учусь, отец, – фыркнул он, холодно глядя на него. Мужчина замешкался, глядя на свои руки, потом медленно встал и подошел к столу, глядя на оружие, подумав, помешал пистолеты под пристальным взглядом брюнета и, распрямившись, поджал губы.
– Ты стреляешь первым.
– Как скажешь, – легко согласился тот и, взяв наобум первый попавшийся, даже не посмотрев на него, приставил к виску и выстрелил. Осечка. Бреннан напрягся, когда пистолет, брошенный Киллианом, упал на пол. – Твой черед.
– Не запугивай меня, – рявкнул он, подняв другой пистолет и, шумно выдохнув, нажал курок. Тоже осечка. Немного расслабившись, он ухмыльнулся. – А, может, ты меня обманываешь, и все они пустые?
– Так давай убедимся в этом, – предложил Джонс, беря следующий. Осечка. Бреннан, покачав головой, взял четвертый пистолет и даже расхохотался, когда история повторилась.
– Ты сейчас так прикалываешься надо мной? Не смешно, парень, я не мальчик, чтобы играть с тобой в эти тупые игры.
– Тогда давай закончим ее. Последние одновременно, – жестко оборвал его Киллиан, подтолкнув к нему пистолеты, – выбирай, а я возьму второй.
– Сукин ты сын, – процедил мужчина, покраснев от напряжения, и поднял голову, пытаясь поймать холодный взгляд Киллиана, который ничего не выражал. Скрипнув зубами, он схватил один пистолет и поднял его, держа в руке, в то время как брюнет послушно взял второй, направив себе в висок.
– На счет три, отец.
– Как скажешь, слизняк, – хрипло гаркнул тот, приставляя дуло к голове. – Раз.
– Два.
– Три.
Раздался выстрел.
====== 58. ======
– Как-то так, – процедил Киллиан, почти с презрением бросив пистолет на пол, глядя немигающим взглядом на тело отца. Внутри сидело напряжение, которое должно было уйти после того, как он выиграл, но он не был пока что готов поверить в то, что человек, который буквально дал ему жизнь, который долгое время был для него эталоном, сейчас лежит на полу в луже собственной крови.
Мужчина медленно отступил и вытер руки о джинсы, все еще не отводя взгляда от лица отца. В голове все еще не укладывалось, что он больше не встанет, не поднимет на него голос, не наорет, не поддакнет, что убивать хорошо, не расскажет очередную, как выяснилось, ложную историю свой жизни. Его просто нет. От него осталась оболочка, а той части, которую он некогда боялся и уважал, уже нет.
Покачав головой в ответ на свои мысли, Джонс отвернулся, собирая оружие, все еще поглощенный раздумьями. Все было честно, он хотел разобраться с отцом раз и навсегда и сделать это честно, без уловок, прикрытий, шанса увильнуть и обыграть. У них были равные шансы на жизнь, равные шансы на смерть. Он понимал, что это неоправданно, что можно было воспользоваться эффектом неожиданности, убить его, ворвавшись в дом, так как Бреннан почти никогда не держал возле себя охраны, кроме Румпеля, который был не только правой рукой, но и частично телохранителем. Но он не хотел. Впервые в жизни он хотел, чтобы все было по-честному.
Достав мобильный, Киллиан набрал номер и, прижав телефон к уху, стал собирать оружие в пакет, стараясь не смотреть на тело.
– Аль, поднимайся. И позови Милу, она должна быть в курсе.
Через пару минут в комнату вошли Альфред и Мила, которая, стоя за его спиной, замешкалась в дверях, буквально остолбенев.
– Ну, что я могу сказать, – протянул парень, подойдя к другу, – я рад, что ты живой. Но ты рисковал.
– Я в курсе, – хмыкнул тот, пожав плечами, – жизнь без риска скучна, зато сейчас я точно знаю, что справедливость все-таки есть.
– Ты убил его? – девушка шагнула вперед, ошарашенно глядя в одну точку, а потом подняла на него испуганные глаза. – Ты убил Бреннана?
– Мы играли в рулетку, – покачал он головой, – все было по-честному. И, Мила, ты должна осознавать, что имеешь полное право отказаться, но я бы попросил тебя привести комнату в порядок. С телом мы разберемся, но если ты не сможешь, то я…
– О чем Вы говорите, мистер Джонс? – она положила руку на его грудь. – Я Вам стольким обязана, а сейчас Вы еще и дали мне фактически свободу. Сделать то, что Вы просите, малая часть того, как я могу Вам отплатить. Более того в этом доме я делала и более ужасные вещи.
– Спасибо, – он коснулся губами ее виска и, щелкнув по носу, подошел к Альфреду, помогая ему положить тело отца на носилки. – Его нужно похоронить, – сказал он уже на улице, когда она загрузили носилки в машину, – как-нибудь побыстрее и без шума. Не хочу привлекать к этому много внимания. С его компаньонами я разберусь, так что с этим проблем не будет, а вот…
– А Румп? – вскинул парень бровь. – Он не поднимет шумиху?
– Знаешь, Аль, он больше ничего не поднимет, – жестко отозвался Киллиан, посмотрев на друга, – так что и эта проблема решена. Твоя задача – разобраться, как по-быстрому тело в землю положить и закопать, чтобы к этому вопросу больше не возвращаться. Сам справишься? А то у меня…
– Погоди, – парень сжал его плечо, заставив повернуться к нему, – ты же не собираешься убивать всю мафию, с которой контактировал Бреннан? Ты ведь не самоубийца, Джонс.
– Убивать? Нет, зачем? – хмыкнул он. – Поверь, им плевать на судьбу папаши. От него им что нужно? Деньги, верно. Поэтому я дам их им, и ни у кого не будет претензий к нам. К тому же доказательств того, что происходило в комнате, нет ни у кого, и им придется поверить в то, что он скончался от инсульта. Какая трагедия. Надо было черное надеть, – он с усмешкой посмотрел на свою серую рубашку, – жаль, нет времени. Более того, – брюнет помолчал, что-то обдумывая, – я завязал.
– Ты больше не.?
– Я теперь не при делах, – подмигнул он, хлопнув его по плечу, – умываю руки и отправляюсь в новую жизнь, так сказать.
Напоследок кивнув Альфреду, Киллиан сел в свою машину и выехал на дорогу, не переставая улыбаться. Почти все проблемы отошли на задний план, так как больше всего на свете он сейчас хотел вернуться к той, которая трепетно ждала его звонка. Достав мобильный, он прижал его к уху, облизав губы.
– Успела соскучиться?
Остановившись возле участка, Киллиан увидел Эмму, которая топталась возле лестницы, нервно кусая губы. Хлопнув дверью машины, он подбежал к ней и, подняв в воздух, впился в ее губы жадным поцелуем, заставив вскрикнуть от неожиданности.
– Дурак, – засмеялась она, обвив его шею руками.
– Разве это плохо? – осведомился он, растянув губы в наглой улыбке. – Дурак, зато не убийца. Уже прогресс, – она изумленно выгнула бровь, глядя ему в глаза, и он лихо подмигнул ей, поставив на асфальт. – Да, лапочка, я завязал, как и обещал.
– Ты серьезно? – она нахмурилась, положив руку на его щеку. – Ты правда больше не…
– Обещаю. Ну, а сейчас, – мужчина с напряженной улыбкой посмотрел на здание, – кажется, я с кем-то должен поздороваться. Надеюсь, они призраков не боятся.
– Постарайся быть нормальным, – попросила Эмма, сжав его локоть, – они реально горевали из-за тебя, Киллиан, не будь таким грубым.
– Если только ради тебя.
Джонс первым подошел к кабинету Августа и, поймав подбадривающий кивок Свон, решительно нажал на ручку двери и вошел в комнату, испытывая странное ощущение. Он никогда не робел, не смущался и не боялся чего-то, кроме моментов, когда Эмме грозила опасность, но сейчас он понимал, что ситуация не зависит от него, и не знал, как ему вести себя.
– Что-то случилось? – спросил Бут, не поднимая головы от бумаг. – Я занят, так что быстро и по делу, у меня нет времени.
– Добрый день, товарищ генерал, – выдохнул Киллиан, выдавив улыбку, и убрал руки за спину, не зная, куда себя пристроить. Мужчина вздрогнул и очень медленно поднял голову, в изумлении уставившись на Джонса. – Сержант Джонс прибыл для исполнения воинского долга.
Август поднялся, отложив папку с бумагами и ручку, и подошел к нему, оглядев с ног до головы. Казалось, он не верил, что это происходит, хмурясь и смешно дергая носом и бровями, словно собираясь чихнуть.
– Живой, стало быть? – наконец усмехнулся он, встретившись с ним взглядом.
– Как видите. Живее всех живых.
– Честно признаюсь, не ожидал еще раз увидеть тебя, Киллиан, хотя, должен признаться, очень хотелось бы потолковать.
– Товарищ генерал, – он поджал губы, сглотнув, – я понимаю Ваше положение и недоумение. Я должен был все рассказать и сознаться, прекратить обманывать Вас, и я пойму, если Вы поступите по совести и сдадите меня, куда нужно. Я заслужил и честно отсижу все, что мне положено. Пусть даже это пожизненно. Человека, который будет ходить ко мне на свидания и носить передачи, я нашел, а жить в четырех стенах в не самых приятных условиях и в дурной компании мне не привыкать, – Киллиан усмехнулся немного натянуто и пожал плечами. – Так что я приму любое Ваше решение. В любом случае я завишу от Ваших слов и не смею указывать.
– Вона как ты заговорил, – изумился Бут, – и с каких это пор ты вежливости научился, Джонс?
– Умрешь один раз – и не такому научишься, – хмыкнул он и улыбнулся уже искреннее, – к тому же Вы всегда были добры ко мне и добры без задней мысли, а я Вам многим обязан. И кто с кем должен любезничать? Так что я хочу извиниться за все доставленные неудобства и ожидаю Вашего решения.
– Моего решения… А если я решу тебя посадить, что, как ты сказал, заслуженно? Пойдешь в тюрьму?
– Даже побегу.
– Странно… – он помолчал, потом провел рукой по губам и поднял глаза, – значит слушай. Пока ты тут у нас мертвым был и все дела, пока мы плакали, переживали и скорбели всячески, я кое-что разузнал о тебе, Киллиан. Что-то из своих источников, что-то от твоих друзей, и в итоге у меня создалась о тебе довольно неприятная картина.
– Уверен, реальность Вам бы еще меньше понравилась, сэр.
– Не сомневаюсь. Поэтому, как не раз говорил Нолан, стрелять ты стрелял, но не убил же, хотя мог, – Август ухмыльнулся, сложив руки за спиной, – поэтому сдавать я тебя не буду, Бог с тобой. Но и работать здесь не могу позволить, сам понимаешь, чем это чревато, даже если ты решишь когда-нибудь завязать. Ну, а если ты захочешь навестить свою девушку, – он подмигнул ему и засмеялся, – я буду смотреть на тебя сквозь пальцы, задним глазом и через толщу двери. Понятно все?
– Спасибо, сэр, – улыбнулся он, пожав его руку, – правда, спасибо.
– Иди уже, сержант, – фыркнул тот, подтолкнув его к двери, – и смотри мне: услышу, что опять дурью маешься, мое терпение лопнет, и я стану очень и очень плохим копом.
– Понял, сэр, – кивнул Киллиан и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Его встретил встревоженный взгляд Эммы, которая сжала его руку, пристально глядя ему в глаза.
– Ну и что он сказал?
– Запомни, – он поднял руку, загибая пальцы, – я не люблю апельсины и красные яблоки. Зеленые яблоки, мандарины и персики я люблю. Их можешь приносить, но не чаще, чем раз в месяц, а то зацвету, как малолетка.
– Погоди, – нахмурилась девушка, тряхнув головой, – какие яблоки? Какие мандарины?
– Ну круглые такие. Вкусные очень, – ехидно усмехнулся он, следя за ее изумленным выражением лица.
– Стой, он ведь… господи, он решил тебя сдать? – Свон побледнела, вцепившись в его руку. – Киллиан, ты ведь не серьезно? Он же… – заметив блеск в его глазах, она зашипела и ударила его в грудь кулаком, покраснев от недовольства. – Вот же скотина!
– Именно поэтому я тебе и нравлюсь, – улыбнулся Джонс, притянув ее к себе, и поцеловал ее в лоб, обхватив руками ее плечи. – Ну извини, детка, решил немного поприкалываться.
– Идиот! Я ведь реально решила, что ты сядешь, – проворчала она, прижавшись щекой к его щеке.
– А что, подачки бы не носила? Оставила бы меня голодать?
– Вот за такие приколы оставила бы, – пригрозила она, и он усмехнулся, встретившись с ней взглядом.
– Понял, постараюсь умерить поток неудачных шуток.
– Уж постарайся, – хмыкнула Эмма, стараясь злиться на него, но потом, не выдержав, притянула к себе и прижалась к его губам, вцепившись руками в его рубашку. – Все никак не поверю, что ты здесь…
– Еще немного, и я тебе это докажу, – жарко прошептал Джонс ей на ухо, скользнув рукой по ее спине, – за мной ведь еще один должок?
– Киллиан? – послышался изумленный голос, и мужчина, вздрогнув, повернулся, поджав губы, и негромко выругался, увидев в конце коридора бледного Дэвида, который, встретившись с ним взглядом, решительным шагом подошел к нему и со всего размаха ударил по лицу, зарычав сквозь сжатые зубы. – Знаешь что, Киллиан Джонс?! Ты скотина, мразь и просто бездушная тварь! Какого черта ты живой и не сказал мне?! Я, блин, твой лучший друг, но должен мириться с мыслью, что ты умер, а ты, сука, живой! Да как ты мог?!
– Дэйв, блин! – засмеялся Киллиан, увернувшись от третьего удара, перехватив его руку. – Поверь, мне по роже уже надавали, честное слово.
– Так, может, мне на яйца перейти?! – пропыхтел тот, отдуваясь и тяжело дыша. – У тебя вообще совести нет!
– Забыл по дороге из приюта, – пожал он плечами.
– Пора бы найти! – прошипел он, сглотнув, и, замолчав, угрюмо уставился на него, стараясь собраться с мыслями. Потом, недовольно фыркнув, крепко прижал его к себе, хлопнув по плечу. – Ты тот еще гаденыш, но я дико рад, что ты живой.
– Спасибо, Дэйв, – улыбнулся Джонс, обняв его в ответ, – и, знаешь, я рад тебя видеть.
– Даже не подлизывайся, – фыркнул Нолан, сделав шаг назад, – я все равно не прощу тебя.
– Никогда? – выгнул бровь брюнет, и он заколебался.
– Разве что после рыбалки. В это воскресение.
– Заметано. Ну, а сейчас, – Киллиан помолчал, глядя на их рабочий кабинет, – Грэм на месте?
– Да, точно! – спохватился Дэвид. – Он ведь тоже не знает, надо его…
– Давай я сам, приятель, – остановил его мужчина и, встретившись взглядом с непонимающим взором Свон, решительно вошел в комнату.
Грэм сидел на своем привычном месте, роясь в телефоне, хмурый, с недовольным выражением лица, что-то бормоча себе под нос. Джонс вошел очень тихо и потом, посмотрев на него, с силой хлопнул дверью, заставив Миллса подскочить и, открыв рот, изумленно уставиться на него.
– К…Киллиан?
– Что, уже не Мажорчик? – ухмыльнулся тот, подойдя к нему, и, наклонив голову набок, осведомился с легкой улыбкой, за которой была сокрыта угроза. – А теперь будь так любезен, ответь мне – с каких это пор ты работаешь крысой для моего отца?
====== Эпилог ======
Грэм замер, побледнев, и медленно сделал шаг назад, скользя взглядом по не менее изумленным Дэвиду и Эмме, которые повернулись к ухмыляющемуся Джонсу, не отрывающему взгляду от Миллса.
– А чего ты пятишься, дорогой мой? Испугался чего-то? Странно даже. Столько махинаций за спиной, а сейчас вдруг струсил. Ты же, оказывается, все-таки мужик с яйцами, а не видоизмененная баба, как я раньше думал. Чего же не отвечаешь за свои поступки?
– Ты ничего не докажешь, – выплюнул Грэм, побагровев от ярости, – у тебя на меня ничего нет!
– А я даже не буду доказывать, – пожал он плечами, – главное, что мы с тобой знаем все, что было на самом деле. Ведь это ты должен был стрелять в меня, не так ли? Отец должен был передать тебе сообщение, которое он якобы занес в участок, где бы говорилось, что место заказа переносится. А, кстати, все даже неплохо было продумано, там ведь реально не так много людей обычно ходит, отличный шанс убить человека так, чтобы никто не увидел. Только вот, какая жалость, не удалось – я случайно тебя поранил, да еще так, что пришлось жаловаться на бобо, бедный мальчик, – Миллс, зарычав, вытащил пистолет из-за спины, и Дэвид дернулся в сторону, немного прикрыв собой Эмму, а Киллиан, откинув голову засмеялся и развел руки. – Ты сейчас серьезно, Грэм? Убивали меня уже трижды, а то и больше, а ты тут решил еще поиграться. Ну давай, стреляй, почему нет? Ты хотя бы с такого расстояния попадешь или промажешь? И имей в виду, яйца мне нужны, так что лучше наповал. С анатомией знаком? Знаешь, где сердце?
– Заткнись, мразь! – прорычал он, сжимая пистолет обеими руками. – Думаешь, я не выстрелю? Не обольщайся!
– Да мне плевать. Мне, знаешь, Реджину жалко. Она ведь девушка ничего, неплохая, вот только с мужиками не везет. Я ведь почти поверил, что ты ее любишь, но ты ведь хотел через нее снова к Эмме приблизиться, не правда ли? – шатен поджал губы, сглотнув, и Джонс хмыкнул, пожав плечами. – Элементарно, как говорится. Это ведь пройденный этап, чего ты к ней цепляешься? Ты ведь давно начал подозревать, что что-то не так, верно ведь? Поэтому и пришел к моему папаше с предложением и угрозой, мол сдашь нас. Странно, что он тебе сразу пулю не всадил, наверное, он понял, что на такую крысу, как ты, даже не нужно тратиться. К тому же такие вот простофили типа тебя иногда полезны для отвода глаз. Меня вот одно удивило – оказывается, у тебя все-таки есть какие-то актерские навыки, потому что довольно трудно видеть, как женщину насилуют, и дрочить на это, а потом волноваться и спрашивать, в порядке ли она и что произошло, – Эмма замерла, приоткрыв от изумления рот, а Дэвид, кажется, стал совсем серого цвета от шока.
– Да это чушь, – протянула Свон, покачав головой, – ты ведь не мог… Грэм…
– Я тоже думал, что ты не окажешься обычной шлюхой, – выплюнул Миллс с презрением, – а ты именно ей и оказалась. Дешевой, доступной, безмозглой… – он не договорил, потому что Нолан, метнувшись вперед, метким ударов выбил у него из рук пистолет, а вторым повалил на землю, вырубив.
– Скотина, – прорычал он, тяжело дыша, – я бы…
– Дэйв, – остановил его Киллиан, сжав его кулак, – оставь это дело на рассмотрение Августа и Эммы. Поверь, я мечтаю пересчитать ему ребра уже не первую неделю, но надо было со всем разобраться достоверно, чтобы не было ошибки, так что… – он помолчал и, достав из кармана небольшую кассету, покрутил ее в руках. – Возьми, Свон, – он протянул предмет ей, облизав губы, – я бы не очень советовал тебе смотреть, там есть кадры, о которых тебе лучше забыть, но я уверен, что вам нужно вот с этим, – он пнул ногой по ребрам Грэма, – делать. Но если ты захочешь, чтобы я…
– Я не хочу его видеть, – процедила она, зажмурившись, – не хочу помнить, что он был в моей жизни.
– Понимаю, – подойдя к ней, мужчина крепко обнял ее за плечи, прижавшись губами к ее лбу. – Пойдем отсюда? Меня здесь уже ничего не терпит, а у тебя должен быть заслуженный отпуск.
– Никогда бы не подумала, что буду отлынивать от работы, но сейчас, – она вложила руку в его ладонь, легко поцеловав его в губы, – я очень хочу взять тайм-аут.
– Идите уже, – хмыкнул Нолан, закатив глаза, – я разберусь с товарищем нашим, не переживайте.
– Не бери грех на душу, дружище, – предостерег его Джонс, обернувшись уже в дверях, – поверь, он не стоит того, чтобы ты пятнал руки. Вызови Бута и посадите его, куда следует.
– Так точно, – фыркнул тот, отдав им честь, – валите уже, а то, не дай Бог, начнете раздеваться прямо здесь, а я не фанат порнухи.
Эмма и Киллиан переглянулись и, улыбаясь, вышли из кабинета, не расцепляя руки.
– Ну, хоть какие-то обещания ты выполняешь, – прошептала Эмма, тяжело дыша, и, потянувшись к нему, легко коснулась губами его шеи, проведя рукой по его груди, – как мне тебя не хватало…
– Только из-за секса? – ухмыльнулся Киллиан, выгнув бровь, и она, закатив глаза, ткнула его кулаком в плечо.
– Прекрати паясничать. Ты ведь прекрасно знаешь, что я имею в виду.
– Конечно. Но это же я, у меня цензор потерялся. Но, знаешь, я его постараюсь найти, – улыбнувшись, он легко поцеловал ее и вдруг замер, поджав губы. – Знаешь, я не очень понимаю, что мне делать с фамилией. Просто… Я не хочу сейчас иметь ничего общего с Бреннаном, но я так долго был Джонсом, что уже не знаю, менять ли это.
– Киллиан, – Свон поймала его взгляд и легко улыбнулась, – если задуматься, то Бреннан Джонс – придуманное имя, его зовут, звали, – произнесла она с заминкой, – Уилл Сандерс, так что не бери в голову. А ты, – она провела пальцем по его подбородку, – Киллиан Джонс, и я хочу, чтобы им оставался.
– Как скажешь, детка, – усмехнулся он, прижавшись лбом к ее лбу. Девушка помолчала, вырисовывая пальчиком узоры на его груди, а потом приподняла голову, словно что-то вспомнив.
– Киллиан, а Голд, он…
– Не переживай, – оборвал ее Джонс, покачав головой, – это ведь в него я стрелял, тогда, когда зашел в здание. Он, видимо, заметил меня, но я опередил. Знаешь, это, пожалуй, та самая смерть, которая сильнее всего на мне отразилась, потому что я считал его действительно родным человеком, по-настоящему родным, но после того, как я узнал, что он делал… – он поджал губы и решительно тряхнул головой, – а хотя нет. Не хочу говорить о прошлом. Оно не имеет значения, теперь я собираюсь жить только настоящим и будущим, нашим с тобой будущим, Эмма, если ты все еще готова принять его.
– Всегда, – улыбнулась она, привлекая его к себе, и брюнет, нависнув над ней, прижался к ее губам, проведя рукой по ее телу, прижимая плотнее к себе.
Подавшись вперед, он вошел в ее тело, поймав губами ее стон, и стал двигаться, ускоряясь с каждым толчком, целуя ее все агрессивнее и страстнее, с каким-то нереальным удовольствием ловя ее крики, морщась от того, как ее ногти в который раз порвали кожу на спине.
Но в какой-то момент Киллиан, остановившись, поймал ее взгляд, тяжело дыша. Эмма, немного справившись со сбившимся дыханием, открыла глаза, ловя его взгляд, и нахмурилась.
– Все в порядке?
– Да… – неуверенно кивнул он, продолжая пристально вглядываться в ее лицо, – Эмма… я… я, кажется, люблю тебя, – прошептал он, сглотнув, и она замерла, удивленно приоткрыв рот.
– Что?
– Господи, как это… странно, – он провел языком по губам и медленно повторил сиплым голосом, – я люблю тебя, Свон. И я…
– Киллиан, – оборвала она его, вцепившись в его плечи, и прижалась к его губам, страстно целуя. – Правда, ты правда любишь?
– Люблю, – кивнул он, все еще немного неуверенно, но потом, видя бешеный огонь в ее зеленых глазах, расплылся в улыбке и усмехнулся, – я люблю тебя, Эмма Свон. Слышишь? Люблю. И мне нужна только ты. Ну и еще миссис Свон, и Генри… Кстати, – его глаза загорелись ярче, – а как ты смотришь на то, чтобы Генри стал Джонсом? Я ему, вроде, нравлюсь…
