Текст книги "Hassliebe. Афериsт (СИ)"
Автор книги: Алекс Мелроуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
– Расскажи о своем отце, – попросила Эмма, потянув его на скамейке, и, сев рядом с ним, сжала его руку, прижавшись к его плечу, – то, что можешь. Я просто хочу понять, что он за человек.
– Он всегда был для меня эталоном, – просипел Киллиан, облизав сухие губы, – да и может быть иначе, если он вытащил тебя из дерьма в прямом смысле этого слова? Он дал мне имя, еду, средства, шанс на жизнь, и я не мог не стремиться стать таким же, как он. Я делал все, что он мне скажет, вел себя точно так же, я просто стал его копией, и он был доволен. И когда как-то он проронил, что есть человек, который мешает ему жить, я не думал. А когда он потом сказал, что я правильно поступил, что так и надо, я поверил. И верил долгое время. Мне ведь даже было плевать, каких людей убиваю. Он говорил мне имя – я выполнял свою работу. Для него, потому что по-другому я не могу ему отплатить.
– Но как ты мог стать… таким? – она опустила глаза, глядя на их руки. – Ведь тебе не могло просто нравиться убивать в четырнадцать лет? Это же ненормально.
– Хочешь сказать, что я псих? – он усмехнулся. – Хотя согласен, у каждого убийцы отклонения в психике. И у меня они, видимо, слишком сильны… – брюнет помолчал и, достав новую сигарету, затянулся, выдохнув клубок серого дыма. – Я соврал тебе про свою мать, Эмма. Я сказал, что никогда ее не видел, но это не так. Когда… когда мне было тринадцать лет, прошло не так много времени с того момента, как я стал жить у Бреннана, я захотел найти ее и попросил отца. Мы нашли ее, наркоманку, пьяницу, потаскуху, каких поискать, но тогда я мог думать только о том, что эта женщина дала мне жизнь. Я просто хотел посмотреть на нее, поговорить с ней, узнать, чем она живет, о чем думает. Отец оставил меня у нее на день и уехал, а я просто смотрел, как она живет. А потом… Потом выяснилось, что она задолжала каким-то уродам, они ворвались в квартиру, начали все громить. Мать толкнула меня за диван, и меня не заметили, а ее… Два выстрела в колени, один в голову… Я помню, как они трахали ее, когда она уже умерла, как по полу ползла ее кровь, я видел ее мозги, все, что у нее было в голове, и не мог шевельнуться. И они ушли. Просто взяли и ушли. Так Бреннан меня и нашел. Я потом нашел этих мразей и отыгрался на них по полной, изощряясь максимально, насколько хватало моей фантазии. Но это не помогло. Мне хотелось больше, больше калечить людей, словно это могло стереть образ матери в моей голове.
– А Бреннан что? – Эмма сглотнула, незаметно вытерев глаза, и крепче сжала его руку, буквально вцепившись в нее до боли. – Что он сказал?
– Объяснил, что мир жесток. Что с такими людьми нужно бороться. Что их нельзя жалеть. Что нужно быть сильным и никогда и никому не показывать свои эмоции. Молчать, терпеть, и быть первым во всем, любой ценой, любыми жертвами и способами.
– И ты послушался?
– А у меня был выбор? Я не хотел подвести его, показав слабость, и возненавидел в итоге слабость и покорность, страстно желая выбить их из других людей. Поэтому я и… и так вел себя с тобой, – выдохнул Киллиан, встретившись с ней взглядом, – я знал, что ты сильнее, чем пытаешься показаться, поэтому я и доставал тебя, чтобы ты дала мне отпор, потому что ты можешь, ты способна быть сильнее всех, понимаешь? Эти парни из участка и близко не стоят с тобой по силе духа, и я хотел, чтобы ты это поняла. Ведь… – он не договорил, потому что Свон, подавшись вперед, прижалась к его губам, обняв его за шею, и Джонс, сглотнув, ответил на поцелуй, усадив ее к себе на колени, скользнув руками по ее волосам.
– Почему меня тянет к тебе? – прошептала она, коснувшись языком его нижней губы. – Почему я не могу представить свою жизнь без тебя?
– Могу задать тебе тот же вопрос, – отозвался он, снова прижимаясь к ее губам. Его руки легли на ее бедра, прижимая ближе к себе, и она заурчала, легко потершись бедрами о его штаны, и мужчина хмыкнул, проведя губами по ее шее. – Ты же не хочешь заняться этим прямо здесь? К тому же… – Киллиан нахмурился, немного отодвинувшись, пытаясь поймать ее взгляд, – Свон, я должен тебе…
– Погоди, – недовольно проворчав, она отодвинулась и достала мобильный, прижав его к уху. – Алло? Да, мам, что слу… Опять подрался? Господи, я же просила… – блондинка поджала губы, встав на ноги и поправив куртку. – Хорошо, сейчас приеду.
– Генри? – Джонс поднялся на ноги, уже хмурый и серьезный. – Все в порядке?
– Снова подрался, – фыркнула Эмма, закатив глаза, – неугомонный ребенок…
– Подкинуть тебя до дома? – предложил он.
– А, может, зайдешь?
– Думаю, не стоит.
Эмма лежала на кровати, почти не обращая внимание на включенный телевизор, полностью погрузившись в книгу. Она читала ее уже раз десять, но каждый раз история Скарлетт ОʼХара и Ретта Батлера словно менялась в зависимости от ее настроения, и она читала как в первый раз.
Поглощенная чтением, она не сразу услышала стук в дверь и, отложив книгу, вышла в коридор, поправив край ночной рубашки. Открыв дверь, Свон замерла на пороге, увидев Киллиана, который смотрел на нее какими-то странными глазами.
– Все хорошо? – спросила она, взглянув на часы. – Уже почти два, я зачиталась. Ты в порядке?
Джонс медленно шагнул вперед, приподняв ее лицо, и провел большим пальцем по ее нижней губе, очертив ее рот. Девушка замерла, почти не дыша под его взглядом, и сглотнула.
– Мы, кажется, не закончили?
====== 50. ======
Комментарий к 50. Хочу повторить недовольным: не нравится, героиня шлюха, сюжет отстой, все фигово – закройте вкладку и читайте другие работы. Вас никто не держит. Как говорится “пирог дерьмо, хозяйка – дрянь, котлеты явно из конины. Отдайте шляпу и пальто, имел я ваши именины”. Спасибо за внимание.
– Киллиан, я… – Эмма попятилась, обхватив себя руками, и отвела глаза, – я хотела…
– Собирайся, – мужчина оборвал ее и, пройдя в комнату, открыл шкаф с одеждой, перебирая вещи, – любая футболка, джинсы. Купальник не забудь.
– Купальник? – она удивленно выгнула бровь, посмотрев на него. – Зачем? Уже ночь…
– Свон, – подойдя к ней, он притянул ее к себе, обхватив руками ее лицо, – я не спрашивал у тебя хочешь или не хочешь ты куда-либо идти. Я просто говорю, пойдем со мной. Сейчас. Бери вещи и выходи. Иди… – он сделал паузу, наклонив голову набок, – ты мне не доверяешь?
Эмма поджала губы, сглотнув, и опустила взгляд на его губы, прерывисто задышав. Потом, совладев с собой, легко коснулась его губ и, выдавив улыбку, кивнула, положив руки на его ладони.
– Буду внизу через десять минут.
– Ну и умница, – улыбнулся он и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Девушка, поджав губы, подошла к шкафу, достав бледно-голубые джинсы и белую рубашку с подвернутыми рукавами, разглядывая ее в полутьме, стараясь понять, зачем Киллиану потребовалось дернуть ее с места в такое позднее время. Переодевшись в купальник и натянув выбранную одежду, она быстро расчесала волосы, собрав их в хвост, и посмотрела на себя в зеркало, кусая от напряжения губы. В груди бушевало напряжение, и она старалась успокоиться и расслабиться, пытаясь убедить себя в том, что это свидание, о котором она так давно мечтала, но в то же время это был Киллиан, а от него, как она поняла, можно было ожидать все что угодно.
– Королевская точность, верно? – улыбнулся Киллиан, увидев ее, и отбросил в сторону сигарету.
– Мы поедем на мотоцикле? – она посмотрела на черного «монстра» Джонса с некоторой опаской, поджав губы. – Это не опасно?
– Я езжу с шестнадцати лет, – пояснил брюнет, – я не пьян сейчас, дороги пустые, перегрузки нет. Какие могут быть еще проблемы?
– Может, все-таки на машине?
– Боишься? – ухмыльнулся он, проведя языком по губам, и она напряглась, когда в ее голове вплыла эта фраза, сказанная совсем в другой ситуации. Напряжение снова поднялось по ее телу, но потом Эмма, решительно тряхнув головой, подошла к нему, сев позади него на мотоцикл.
– Не боюсь. Ни тогда, ни сейчас.
Джонс скосил на нее блестящие глаза и, дождавшись, пока она сядет, сорвался с места, с удовольствием ухмыльнувшись, когда она обхватила его грудь руками, прижавшись к его спине и уткнувшись в нее лицом.
– Зачем мы пришли в бассейн? – Эмма, ежась, медленно шла вдоль бассейна, обхватив себя руками. – Особенно ночью.
– Боишься, что я убью тебя и брошу здесь, как в хороших ужастиках? – ухмыльнулся Киллиан, притянув ее к себе. – Кровь в чистой воде, мокрое тело… Красота.
– Не пугай меня, пожалуйста, – сглотнула она, поморщившись, – мне и так не по себе.
– Я тебя не держу, – он сделал шаг назад, – ты можешь уйти в любой момент, когда захочешь.
– Но?
– Что «но»?
– Всегда есть «но».
– Здесь его нет. У тебя полное право выбора, Свон. Я не держу тебя и не заставляю. Ты вольна делать все, что захочешь. Решение за тобой, – шагнув вперед, он прыгнул в воду, с головой погрузившись в нее. Девушка, в последний раз оглянувшись, закрыла глаза и прыгнула следом.
Киллиан, вынырнув, заметил ее и, криво ухмыльнувшись, направил в ее сторону волну, которая угодила в лицо. Эмма, закашлявшись, недовольно посмотрела на него и, хмыкнув, ринулась вперед, брызнув обеими руками. Он засмеялся, нырнув под воду, и, подплыв к ней, потянул за собой, она же, упершись руками в его плечи, «потопила» его, засмеявшись, и почти сразу закашлялась, подавившись водой.
– Все, тебе не жить! – просипел Джонс, вдохнув воздух, и она, взвизгнув, поплыла в сторону, с силой ударяя ногами по воде, окатывая его с головой. – Да куда ты от меня денешься, Свон, дурочка, – засмеялся он, мощными гребками нагоняя ее, и когда девушка, достигнув края бассейна, развернулась, прижимаясь к бортику спиной, он усмехнулся, не отрывая от нее глаз, и, оказавшись вплотную к ней, уперся руками в стенку, захватив ее тем самым в плен, и замер, глядя на ее мокрое, раскрасневшееся лицо, на пухлые, улыбающиеся губы, на ресницы, с которых капала влага, на тяжело вздымающуюся грудь и мелко дрожащие руки, упершиеся ему в грудь. Подавшись вперед, он прошептал, облизав губы, – ты сейчас очень красивая, Эмма, – и прижался к ее губам, притянув ее к себе ближе, и блондинка, прижавшись к его телу, обхватила его бедра ногами, обвив руками шею.
Сдавленно зашипев, брюнет скользнул губами по ее шее, проведя языком по чувствительному месту за ухом, и Эмма откинула голову, крепче прижавшись к нему, скользя руками по его спине и бедрам, словно желая стать его частью.
Проведя языком по её нижней губе и мягко прикусив её, Киллиан прохрипел, не отрывая от неё горящего огнём взгляда, скользнув руками по её телу.
– Я хочу тебя, Свон. Но что-то мне подсказывает, что это не очень подходящий момент. Или… – он коснулся зубами её подбородка, заставив затрепетать, – я ошибаюсь?
– Я… Я не знаю… – отозвалась она, прижавшись лбом к его лбу, – с одной стороны…
– Просто помолчи, – оборвал он её, снова касаясь её губ, сминая их, прижав её к стенке бассейна, приподняв над водой. И вдруг засмеялся, уткнувшись лицом в её грудь, – никогда бы не подумал, что слова «ты мокрая» будут звучать настолько прямо.
– Идиот, – фыркнула блондинка, положив руки на его грудь, и провела пальцем по его нижней губе, – не болтай.
Эмма практически сидела на мотоцикле, упершись в него бедрами, одновременно вцепившись в плечи Киллиана, прижавшись к нему всем корпусом, в то время как он снова и снова жадно целовал её, немного нависая над ней, скользя руками по её телу. Забравшись под рубашку, он провел рукой по ее животу, и она застонала, закусив губу.
– Киллиан…
– Ты такая запасливая, – прошептал он в ответ, – я ничего не говорил о том, чтобы взять бельё на сменку купальнику, а ты его взяла.
– Так это само собой разумеется…
– Зануда, – хмыкнул он, проведя руками по её ремню, немного подцепив его, – тебе не кажется, что было бы гораздо интереснее, если бы на тебе не было белья?
– Я… – она покраснела, закусив губу, и запустила руку в его волосы, зашипев сквозь зубы, когда почувствовала, как его желание уперлось в её бедро.
– Свон, – Джонс облизал губы, проведя рукой по её спине, – я очень хочу отвезти тебя к себе домой. Очень хочу.
– Поехали, – отозвалась девушка, сглотнув, и он замер, поймав её взгляд.
– Что?
– Я говорю поехали.
– Се-сейчас? – он даже заикнулся от неожиданности, изумленно глядя на неё.
– Сейчас, – с улыбкой подтвердила она, закрепляя свой ответ поцелуем.
Киллиан открыл дверь, пропуская Эмму вперед, и скинул куртку, повесив ее на вешалку. Девушка, пройдя по коридору, замерла у окна, сжимая в руке телефон, стараясь выровнять дыхание.
– Как-то все это странно, – протянул Джонс, остановившись за ее спиной, и взлохматив волосы, – вроде, все нормально и почти запланированно, а в то же время создается впечатление, что мы девственники, которые не знают, что как и куда тычинку с пестиками девать.
– Наверное, дело во мне, – прошептала она, потупившись, и он, недовольно фыркнув, повернул ее к себе, обхватив руками ее лицо.
– Дурочка ты, Свон. Все в порядке, не кисни. Как-нибудь разберемся.
– Поцелуй меня, – просипела блондинка, подняв на него глаза, – просто поцелуй, пожалуйста. Ты… ты мне очень нужен сейчас.
Улыбнувшись, он притянул ее к себе, легко касаясь ее губ, с каждой секундой углубляя поцелуй, и Эмма, сглотнув, прижалась к нему, обняв за шею. Внутри все медленно разгоралось, и они, не выпуская друг друга из объятий, стали медленно пятиться в сторону спальни, смеясь каждый раз, когда что-то роняли.
Войдя в комнату, Киллиан прижал ее к двери, скользнув рукой по ее телу, и проник пальцами под тонкую ткань рубашки, лаская напряженный живот девушки и поднимаясь выше, к груди. Почувствовав его прикосновение, Эмма вздрогнула и, поджав губы, уперлась руками в его грудь, прикрыв глаза.
– Свон? – прохрипел он, коснувшись носом ее носа. – Ты в порядке?
– Я… я не знаю… – едва слышно ответила она дрогнувшим голосом, – я думала, что справлюсь, как тогда, но сейчас… Я просто не знаю, смогу ли…
– Эй, детка, – Джонс осторожно коснулся кончиками пальцев ее лица, приподняв ее, – все хорошо. Боишься, не хочешь – не будем. У нормальных же людей в отношениях, вроде, не только секс. Мы можем… посмотреть фильм, поиграть во что-нибудь, я даже поищу караоке.
– Не в этом дело, – отозвалась Эмма, покачав головой, – я хочу переступить через это, чтобы окончательно начать нормальную жизнь, не возвращаясь к тому, что произошло, но я боюсь… боюсь, что не смогу дать тебе то, что тебе нужно.
– Глупышка, – он, усмехнувшись, поцеловал ее в лоб, – тут скорее проблема с моей стороны, потому что я… я не хочу сделать что-то не так. Я ведь никогда… – он сделал паузу, поджав губы, и прикрыл на мгновение глаза, – я не умею быть нежным, во мне этого как-то нет… Но я могу попробовать ради тебя.
Девушка не успела ответить, как он, подавшись вперед, коснулся ее губ, проведя руками по ее волосам, бережно перебирая их, едва ощутимо поглаживая напряженную спину, как бы успокаивая ее. Свон теснее прижалась к нему, все еще дрожа, и он потянул ее к кровати, стягивая и кладя на кресло ее куртку, и положил руки на ее бедра, притянув к себе. Эмма провела руками по его торсу, сняв его рубашку, и позволила ей упасть на пол, коснувшись кончиками пальцев его груди и живота, обведя шрам.
Киллиан вздрогнул и, немного отодвинувшись, начал расстегивать ее рубашку, не отводя от нее взгляда, как бы следя за выражением ее лица, готовый остановиться в любую секунду, если заметит хотя бы отпечаток испуга в ее глазах. Блондинка, закусив нижнюю губу, следила, как завороженная, за движениями его пальцев, едва дыша и почти не моргая, и, когда он распахнул ее рубашку, обнажая белье, дернула плечами, сбросив ее.
– Ты мне доверяешь? – его шепот прозвенел слишком громко в тишине, и она вздрогнула от неожиданности, облизав сухие губы. Подняв глаза и встретившись с ним взглядом, Эмма кивнула, выдавив даже мимолетную улыбку, и он, снова поцеловав ее, положил ее на кровать, нависнув сверху. – Не бойся, – просипел он, прижавшись лбом к ее лбу, – я держу себя в руках. Пока что держу. Тебе нечего бояться, Свон…
– Это ты, Киллиан, – прошептала она, проведя рукой по его щеке, улыбнувшись, – это просто ты. Я не боюсь. Просто… это реально ты, настоящий ты, понимаешь, – она положила руку на его грудь, и он замер, вздрогнув, – неужели ты не ощущаешь?
– Такое только с тобой, – отозвался он едва слышно, касаясь ее губ. Дождавшись, пока она ответит, мужчина медленно скользнул губами по ее лицу, словно впервые изучая лоб, щеки, нос, подбородок, спускаясь на шею и плечи. Когда он коснулся губами ключицы, Эмма вздрогнула, но почти сразу притянула его к себе, запустив руки в его волосы.
– Только не останавливайся, хорошо? Я привыкну, просто не останавливайся.
Джонс осторожно коснулся ее груди, не снимая лифчик, и двинулся дальше, ведя носом по животу девушки, остановившись возле ремня джинсов. Расстегнув его и ширинку, он медленно потянул их вниз, осторожно касаясь губами кожи над резинкой трусов, бедра, спускаясь губами ниже. Свон откинула голову, прикрыв глаза, и закусила нижнюю губу, вцепившись в простыню. Бросив ее штаны на пол, Киллиан приподнялся на локтях, снова приблизившись к ее лицу, и коснулся ее губ, словно набирая дыхание. Он дрожал, зажмурившись, и она провела рукой по его спине, притягивая ближе, потом скользнула по его груди и животу и расстегнула пряжку ремня, встретившись с ним взглядом. Мужчина снял штаны, небрежно бросив на пол, и прижался к ней, уже требовательнее касаясь ее губ, положив руки на ее бедра.
С минуту они просто целовались, тесно прижавшись друг к другу, и Киллиан, расстегнув застежку ее бюстгальтера, убрал белье Эммы, проведя по напряженным соскам руками. Свон шумно выдохнула, подавшись ему навстречу, и обхватила его бедра ногами. И в этот момент Джонс отшатнулся и, резко перевернувшись, сел на край кровати, запустив руку в волосы. Приподнявшись, девушка увидела, как тяжело вздымается его грудь, как он дрожит, сжав руки в кулаки, как напряжено все его тело.
– Киллиан? – она осторожно коснулась его плеча, и он дернулся, поджав губы, стряхнув ее руку.
– Это не должен быть я, Свон. Я… я сделаю тебе больно и только усугублю ситуацию, а ты и так пострадала из-за меня. Я не имею права сделать тебе больно, а по-другому я не умею. Я… я сейчас еле держусь, чтобы не сделать это грубо, жестко, как обычно, но сейчас так нельзя.
– Это не должен быть ты? – переспросила она, повернув его лицо к себе. – А кто? Мне пойти и попросить Грэма меня трахнуть, чтобы потом ты мог быть со мной? Ты сейчас это имел в виду, Киллиан? Ты не понимаешь, как это звучит? Господи, Джонс, – Эмма провела рукой по лицу, прикусив нижнюю губу, – если бы я хотела этого с Грэмом, я бы была с ним, поверь мне. Но я не хочу его. Уже долгое время я хочу тебя и только тебя. Для тебя это хоть что-нибудь значит? Хоть что-нибудь, Киллиан? Если да, то прекрати корить себя за то, какой ты, потому что на самом деле ты другой, совсем другой. Мне нужен ты, именно ты, а не чертова маска, которой ты прикрываешься, потому что именно такой ты мне дорог, – она наклонилась и, притянув его к себе, коснулась его губ, углубляя поцелуй. И Джонс, сдавленно зарычав, повалил ее на кровать, проникая в ее рот языком, скользнув руками по ее телу, прижимая ее к себе.
Свон, улыбнувшись, нежно провела рукой по его волосам, и брюнет, немного сбавив обороты, накрыл губами ее грудь, лаская ее без острых укусов и засосов. Девушка видела, что он сдерживается, видела, как напряжено его тело, как сбилось дыхание, и внутри все звенело от осознания, что все это он делает ради нее.
И когда их белье оказалось на полу в куче другой одежды, страха почти не было, было только доверие, доверие неожиданно мягким рукам, доверие ласковым глазам, доверие желанному горячему телу, которое прижалось к ней, и она, сдавленно охнув, вцепилась в его плечи руками, крепко зажмурившись. На нее резко накатились ужасы далеких страшных дней, которые врезались в ее память, и она сжала челюсти, стараясь скрыть слезы. Киллиан, почувствовав в ней перемену, остановился и, посмотрев на нее, изумленно смахнул руками слезы на ее щеках.
– Я сделал тебе больно? – она слышала звенящую горечь в его голосе и, покачав головой, выдавила улыбку, проведя рукой по его щеке.
– Все хорошо. Я в порядке.
– Эмма… – простонал он, подавшись вперед, войдя в нее до основания, и она ответила ему сладостным стоном, выгнувшись дугой.
Картинки из головы медленно вытеснялись наслаждением, которое нахлынуло на нее, и Эмма вонзила ногти в его спину, подстраиваясь под его движения, теряясь в желанной близости, с какой-то глупой улыбкой вспоминая старый кошмар, который не давал ей спать.
Перестав бояться, Джонс немного отпустил себя, покрывая ее тело жадными поцелуями, с какими-то трепетным волнением ловя ее рваные стоны и вскрики, теснее прижимаясь к ней каждый раз, когда она называла его по имени. Сам же он мог лишь как в забытьи повторять ее имя, почти не осознавая ничего, видя перед собой только ее лицо со сверкающими глазами.
– А ты правда тогда приходил к маме? – спросила Эмма, проведя пальцами по его руке, которая обвивала ее талию, прижимая к своему боку. Ее голова покоилась на его груди, и Киллиан иногда касался ее губами, ласково поглаживая ее плечо, глядя в темный потолок.
– Я тогда был везде, где мог найти зацепку. И у твоей матери, и у Реджины, камеры наблюдения в твоем районе, везде. Если был хотя бы небольшой шанс, что мы могли что-то выяснить, то я туда бросался и искал. Мне было плевать на деньги, на вопросы, проблемы, я просто знал, что должен найти тебя и как можно быстрее, пока не будет поздно.
– Должен был найти? – она выгнула бровь. – Но зачем тебе это было нужно? Тогда, по крайней мере? Я ведь так поняла, что зацепила тебя только отказом.
– Да, но… – он провел рукой по волосам, лохматя их, – понимаешь, я не очень знаю, что тогда ощущал, я словно и боялся, и волновался, и психовал. Такого никогда не было, потому что для меня вообще словно не было преград. Я бы все тогда сделал, чтобы найти тебя живой и невредимой. Я… черт! – Джонс засмеялся, закрыв лицо рукой. – Я тогда правда боялся, едва ли не впервые в жизни я испытывал страх. Страх, что опоздаю, что ты пострадаешь из-за меня, что я не успею замолить грехи, что не смогу показаться тебе хотя бы немного лучше, чем я пытался казаться.
– Но почему? Я просто не очень понимаю, почему ты так переживал, ведь…
– Ты была важна для меня, Свон, – выдохнул он и осекся, словно не до конца поняв, что сказал. Эмма замерла, приподнявшись на локте, и посмотрела на его испуганное и обескураженное лицо. Он будто сам старался понять, что имел в виду, когда произнес эту фразу. – Я… – Киллиан помолчал, подбирая слова, – ты была нужна мне. Я должен был видеть тебя живой, веселой, улыбающейся, я… я не очень знаю, что это, – он почти смущенно встретился с ней взглядом, облизав губы, – но тогда для меня не было ничего важнее твоего спасения. Да и сейчас я… я бы умер за твою жизнь, Свон, – выдохнул он, не моргая глядя на нее.
Шмыгнув носом, блондинка прижалась к нему, касаясь его губ, и он, притянув ее к себе, накрыл их одеялом, прижав ее к себе, крепко обняв, и переплел их ноги, и она послушно уткнулась лицом в его грудь, прислушиваясь к его дыханию. Его рука покоилась на ее спине, и это было чем-то настолько правильным, словно не было всех этих ссор, скандалов и недомолвок. Словно вообще не было всего этого мира с его глупыми предрассудками и правилами, а были только они, дополняя, меняя друг друга, делая друг друга лучше.
Проснувшись через пару часов, Эмма приподнялась на локте и посмотрела на умиротворенное лицо Киллиана, который мирно спал, приоткрыв во сне губы. Морщины, вызванные постоянным напряжением, разгладились, и он казался совсем молодым, парнем, который не знает другой стороны жизни, который не видел в жизни ничего светлого, который жил столько лет с уверенностью, что можно забирать жизни, что можно жить плохой жизнью, изображая счастье. Что-то дернулось в ее груди, и Свон, нежно коснувшись губами его приоткрытых губ, прошептала в тишину:
– Я люблю тебя, Киллиан.
====== 51. ======
Киллиан, открыв глаза, зевнул и провел рукой по второй половине кровати, которая, к его удивлению, была пуста. Нахмурившись, он резко сел и, свесив ноги с кровати, нашарил на полу свои боксеры, рывком натянув их. Проверив ванную и туалет, он замер в дверях кухни, прислонившись к дверному проему, и, улыбнувшись, сложил руки на груди.
Эмма, одетая в его рубашку, сновала у плиты, переворачивая омлет на сковороде, что-то мыча себе под нос. Джонс хотел было окликнуть ее, но промолчал, не в силах оторвать от нее глаз. Она была такая домашняя, такая простая в обычной рубашке, с распущенными взъерошенными волосами, немного спутанными после ночи, босая. Во всем ее облике буквально светилось спокойствие, дружелюбие, какая-то домашность, что-то, чего у него раньше никогда не было.
Настроение, резко испортившееся от сотни мыслей с утра, поползло вверх, как столбик термометра на солнцепеке. Ему нравилось каждый день узнавать о ней что-то новое, видеть ее с новой стороны, удивляться, в который раз убеждаясь, что раскрыл ее не полностью. И сейчас он был готов продолжать свои исследования, для чего, как он надеялся, ему понадобятся язык, губы и руки.
– Скажи, пожалуйста, – прохрипел он, резко подойдя к ней и обхватив ее бедра руками, прижав к своей груди, – что под моей рубашкой у тебя ничего нет…
– А ты как думаешь? – просипела она, чудом не выронив деревянную лопатку, и положила ее на стол подальше от греха. Мужчина, подняв ее на руки, развернулся и усадил девушку на подоконник, расположившись между ее ног, ехидно усмехаясь. – Я не хотела тебя будить, – добавила Эмма, обвив его шею руками, – хотя тебе бы давно пора встать.
– Сегодня хочу, чтобы у меня встало только одно место, – фыркнул Джонс, прижимаясь к ее губам, и, запустив руки под ее-свою рубашку, скользнул пальцами по ее бедру, с недовольным рычанием наткнувшись на резинку белья. Подняв глаза, он встретился с невинными зелеными глазами. – Врушка.
– Да ладно, – отозвалась Свон, проведя рукой по его лицу, – тебе же нравится.
– Еще бы не нравилось, – хмыкнул он, скользнув рукой по ее груди, расстегнув еще одну пуговицу, – и еще… тебе очень идут мои рубашки.
– С грудью все лучше смотрится, – фыркнула она, заслужив его улыбку, и продолжила уже серьезнее. – Я люблю твою одежду, – прошептала она, подавшись ближе, – она пахнет тобой. – Киллиан сглотнул, поджав губу, и подался вперед, прижавшись лбом к ее лбу. – Ты в порядке?
– Все это звучит очень… развратно. Или это только у меня в голове?
– Я хочу тебя, Киллиан, – Эмма с нежностью провела рукой по его волосам, улыбнувшись, – я уже устала бежать от того, что чувствую. Врать, ставить стены… Зачем мне врать, если я знаю, что мне нужен только ты?
– Даже такой, какой я есть?
– Думаешь, я идеальна? – она поджала губы, спрятав лицо на его груди. – У нас у каждого скелеты в шкафу, которые мы никогда не вытащим, но сейчас… мне просто слишком хорошо с тобой, чтобы я врала об этом. Мы и так упустили слишком много времени…
– Мы его не упустили, – оборвал он ее, – все эти месяцы сделали свое дело. Мы оба поняли что-то важное для себя, которое сейчас поможет нам жить. Поэтому каждый день, который вел нас к сегодняшнему дню, важен.
– Киллиан… – Эмма на мгновение прикрыла глаза, буквально вцепившись в его плечи, – если бы ты только знал, если бы ты…
– Я хочу тебя, – просипел он в ее губы, скользнув руками вверх по ее телу, сминая грудь, прижимая женское тело к себе, – я никогда и никого не хотел с такой силой, как хочу тебя сейчас.
– Я твоя… – едва слышно выдохнула она, облизав губы, и брюнет, усадив ее к себе на бедра, направился в сторону спальни, обхватив ее тело руками.
Упав на кровать, он стащил ее рубашку через голову, притянув ее к себе максимально близко, скользя губами по ее шее к плечам. Свон, откинув голову, запустила пальцы в его волосы, обхватив его бедра ногами, и прикусила нижнюю губу, когда его губы обхватили ее грудь. Киллиан, прикусив ее сосок, провел рукой по ее телу, подцепив резинку трусов, и стащил их, отбросив в сторону.
– Где они? – просипела она, тяжело дыша.
– В тумбочке, – кое-как отозвался он, снимая свое белье.
Рваные поцелуи, хрипы, стоны, и она прижалась к нему, вцепившись в его плечи мертвой хваткой, почти не думая о будущих синяках и царапинах, просто боясь оставить между их телами хотя бы миллиметр пространства, боясь снова упустить момент и сделать шаг назад. Эмма уже давно поняла, что он ей нужен, необходим рядом, чтобы она могла сжать его руку и знать, что больше она не останется одна. И она была готова мириться с его характером, прошлым и настоящим, зная, что он готов меняться ради нее, готов идти на уступки, на компромисс, отступая от того, чем жил долгое время. Она научилась ценить это, научилась ценить его желание жертвовать чем-то ради нее.
– Киллиан! – она уткнулась лицом в его плечо, не сдержав крик, который перешел в сдавленный стон, пока он, вцепившись в спинку кровати, грубо толкался в ее тело, шипя сквозь сжатые зубы. Она видела его горящий, жадный взгляд, слышала его рычание, и это еще больше возбуждало ее, заставляя крепче прижиматься к его потному телу.
В воздухе витал запах их возбуждения и животного секса. Тишину разрывали стоны и хлюпающие звуки, похожие на шлепки, когда его бедра ударялись об ее, сводя с ума, заставляя ее выгибаться ему навстречу. Она почти не чувствовала боли, когда его губы впивались в ее шею, оставляя засосы, словно помечая ее, словно желая в который раз напомнить ей, что она его, только его, как она и сама сказала несколько минут назад. Ей нравилась его грубость, резкость, жадность, которая так разнилась от вчерашней нежности, и она не переставала удивляться, каким он мог быть разным. Ради нее. Только ради нее. Свон и сама втягивала его кожу в себя, надкусывая ее, посасывая, ощущая его вкус, оставляя бардовые отметины на теле. Все тело ломило от боли и напряжения, но что это в сравнении с диким удовольствием, которое перекрывало боль и в то же время усиливало ее, заставляя кричать еще громче, цепляться в его липкие от пота плечи, оставлять на спине рваные отметины, подстраиваться под его требовательный ритм, снова и снова выкрикивая его имя, даже толком не понимая этого.
Он целовал ее каждую свободную секунду, словно напоминая себе, что это был не просто секс, не просто девушка, не просто страсть, что все это является чем-то большим, чем-то более важным для него, чем просто удовлетворением потребности. И он набрасывался на ее губы словно в первый раз, не выпуская ее тело из объятий, желая быть к ней еще ближе.
